*1161. Франция

[Евгения Новикова]

http://www.ng.ru/world/2014-04-01/7_france.html
01.04.2014 00:01:00

За левыми остался лишь Париж: новым мэром столицы стала дама

Обозреватель "Независимой газеты"

Марин Ле Пен назвала свою партию «третьей силой» в стране. Фото Reuters

Социалистическая партия Франсуа Олланда потерпела поражение на местных выборах, уступив оппозиции. В лидерах консерваторы Союза за народное движение (СНД), прежде возглавляемого Николя Саркози. Третье место отвоевали радикальные правые Национального фронта Марин Ле Пен. Правительство Франции ожидают перестановки, но они не изменят векторов внутренней и внешней политики.

В Елисейском дворце переполох. Социалисты потеряли лидерство. На местных выборах правые получили 45% голосов избирателей, левые – 43%, радикальные правые – 7%. Весь понедельник президент Олланд обсуждал вопрос обновления правительства, хотя очевидно, что оно будет лишь косметическим. Аналитики полагают: будет новый премьер, притом что нынешний Жан-Марк Эро скорее всего останется в кабмине. Приглашение в премьерство могут получить глава МВД Манюэль Вальс, глава МИДа Лоран Фабиус, спикер нижней палаты парламента Клод Бартолон и экс-мэр Парижа Бертран Деланоэ. Глава Минобороны Жан-Ив Ле Дриан возглавить кабмин отказался.

Социалисты устами премьера Эро признали провал: «Это голосование свидетельствует о поражении правительства большинства». Он добавил, что готов разделить ответственность. Глава Минфина Пьер Московиси заявил: результат голосования – не что иное как «цена смелых реформ», проведенных для уменьшения дефицита бюджета. Теперь властям нужно продемонстрировать большую приверженность социальной справедливости: «Мы не можем оставаться глухими к месседжу, посланному нам французами».

Правые тем временем принимают поздравления. Лидер СНД Жан-Франсуа Копе заявил: французы продемонстрировали, что для них «невыносимы» «взрыв безработицы и проблемы безопасности». Стратегически важные города – Тулуза, Лимож, Реймс, Анже, Сент-Этьен – теперь в руках консерваторов. По оценкам социологов института BVA, от социалистов к правой оппозиции власть переходит более чем в 140 городах с населением более 10 тыс. человек.

Победа социалистки Анн Идальго, уроженки Испании, на выборах в мэры Парижа – единственная хорошая новость для Олланда, пишет Guardian. Идальго получила 54,5% голосов, опередив набравшую 45,5% Натали Костюшко-Моризе, работавшую министром во времена президентства Саркози. «Я – первая женщина – мэр Парижа. Я осознаю этот вызов», – заявила победительница. Вторым утешением социалистов стал Авиньон, сохранивший верность левым вопреки ожиданиям националистов.

Но те и без Авиньона чрезвычайно довольны: за всю свою историю (с 1972 года) партия не достигала такого успеха. Она получила 11 постов мэров: в городах юга, переполненного мигрантами, а также на севере и востоке, где полным ходом идет развал промышленности. Кроме того, Национальный фронт получил 934 мандата в местных органах власти. «Очевидно, мы вступаем в новую фазу. Дуэт во французской политике завершен. Нас следует считать третьей силой», – заявила Ле Пен. Нонна Майер, директор Центра европейских исследований в Институте политических исследований, уверена: «Избиратели устали от экономической ситуации: ни левые, ни правые не смогли найти решение... Они говорят, что испробовали все, так почему же теперь не попробовать поддержать Национальный фронт?»

Причиной провала социалистов стала их экономическая политика, неудачи в борьбе с безработицей, средний показатель которой ныне около 11%, а в некоторых городах (Энен-Бомон, Безье) близок к 20%. «Французы отворачиваются от неэффективного правительства, – пояснила «НГ» Евгения Обичкина, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО. – Из предвыборных обещаний Олланда, предложившего широкую программу борьбы с последствиями экономического кризиса, по сути, единственным серьезно выполненным обещанием стало разрешение гомосексуальных браков. Очень высокий уровень безработицы, постоянный ее рост, неэффективная экономическая политика, снижение уровня жизни, особенно у наемных работников, серьезные проблемы трудоустройства молодых людей, предприимчивых, с хорошим образованием. Кроме того, созданы неблагоприятные условия для инвестиций: очень высокие налоги на прибыль и на крупные доходы (75% налога с тех, кто зарабатывает выше 1 млн евро в год). Капиталы утекают из страны, бюджет недополучает денег. Для французов это неприемлемо».

Премьер пообещал, что президент извлечет уроки из голосования и примет решение в интересах Франции. Прежде всего это кадры. Эро, Вальс и Фабиус останутся в правительстве. Вероятно, Олланд пожертвует фигурами, курирующими экономику и социальную сферу. Другие корректировки проблематичны: кабмин заявил, что не откажется от сокращения расходов. Любые попытки властей исправить ситуацию не приведут к серьезной смене политики, так как у социалистов рамки маневров очень узкие, уверена Евгения Обичкина: «Все это будут паллиативы, которые вряд ли дадут позитивные результаты до тех пор, пока не будут изобретены настоящие структурные рецепты, подобные изобретению в 70-х годах в США нового сектора экономики в Кремниевой долине». А партию социалистов ожидают новые испытания: выборы в Европарламент и в Сенат страны, где также не исключены неприятные сюрпризы.

[Татьяна Становая]

http://echo.msk.ru/blog/t_stanovaya/1659636-echo/
16:25 , 16 ноября 2015

автор
политолог, руководитель аналитического департамента Центра политических технологий (Париж)

Кровавая пятница в Париже – это стратегический провал ИГИЛа. Консолидация сил антитеррористической коалиции, наращивание политической воли к урегулированию в Сирии, интенсификация военных атак на позиции ИГИЛа – это то, что получат террористы

Теракты в Париже, где я живу последние годы, потрясли Францию и весь цивилизованный мир. Президент Франсуа Олланд выступил в ночь на 14 ноября, предложив сразу жесткие меры: чрезвычайное положение и контроль на границах (неверно говорить о закрытии границ, так как передвижение из и в страну сохраняется). Он говорил эмоционально, было видно, что ему трудно, а его речь – не политтехнологический продукт, а искреннее сопереживание стране, французам, семьям погибших и раненых. Так говорят и те французы, которые еще вчера вечером, до трагических событий, проклинали Олланда как самого слабого и позорного президента за всю историю Франции.

Мы привыкли, что теракт – это разовая атака, которая имеет начало и конец. Теракты обычно понятны. Взрывы самолетов, атаки в метро, захваты заложников, подрывы смертников. Их цели прозрачны. Подобные акты готовятся долго, а раскрыть, кто, как и когда был вовлечен в их подготовку, обычно не составляет труда для спецслужб. Террористы – это штучный товар, который очень дорог и ограничен.

Но в этот раз все выглядит иначе. Да, понятны цели: запугать народ, чьи правители воюют против Исламского государства, резко поднять цену сирийской политики, заставить французов заплатить за Сирию своей кровью. ИГИЛ предупредил, что под угрозой не только Франция, но и все, кто думает, как Франция, имея в виду сирийскую политику. В отличие от россиян, которые выступают против наземной операции в Сирии, абсолютное большинство французов – за. Причем ситуация поменялась совсем недавно, на фоне миграционного кризиса, до наступления которого французы тоже были против. Наплыв беженцев резко увеличил число тех, кто осуждает бездействие и близорукость французских властей: от них теперь требуют решительных действий. Далеко не последнюю роль сыграло тут вступление в войну России, на фоне активных действий которой западная коалиция, особенно французское участие в ней, выглядела весьма блекло.

ИГИЛ говорит о восьми «братьях», нанесших свои удары в тщательно отобранных местах: около крупнейшей спортивной арены (три взрыва смертника) Stade de France, в концертном зале Bataclan, в кафе. «Вы будете бояться ходить на рынок», – говорится в заявлении ИГИЛа. Полиция сообщает, что восемь террористов, действовавших двумя группами, уничтожены, но свидетели говорят о двух скрывшихся на машине. Нет пока ясности, идет ли речь о цепочке атак (одна за другой одной и той же группой лиц) или об одновременных полицентричных атаках, ведь создается впечатление пяти-шести одновременных актов, обволакивающих ужасом жителей со всех сторон. Это было хладнокровное уничтожение как можно большего числа людей. Чем больше, тем лучше — без разговоров, без попыток вступить в диалог.

Это «серийный терроризм», создающий ощущение не столько жестко организованной акции, сколько сетевой атаки. Это, возможно, ложное впечатление – часть самой атаки. Ведь трудно отделаться от ощущения, что, придя в кафе на террасу, зайдя в метро или идя в кино, рядом с тобой не окажется террорист, желающий смерти тебе просто потому, что ты причастен к Франции, будь ты турист, парижанин или мигрант, христианин или мусульманин.

Теракты не только погубили десятки людей, они родили страх, что террор стал частью твоей ежедневной реальности. И это теперь надолго. Уничтожение террориста после классической атаки создает впечатление, что дважды бомба в одну воронку не падает. Но в атаках того типа, что мы сейчас видели, этот принцип не работает. Это начало террористической войны теми, кто имеет мощную, интегрированную, хорошо организованную сеть внутри Европы и в частности Франции. Чувство беззащитности, краха привычной картины мира – это то, что было после терактов 9⁄11 в Америке и теперь после кровавой пятницы 13 ноября в Европе.

Государственный левиафан, который, по Томасу Гоббсу, призван защищать фундаментальное право на жизнь и безопасность, тяжело ранен. Но в отличие от США 2001 года в нынешней войне враг слишком близок, а границы слишком прозрачны. Можно ли вести войну в Сирии, открывая двери для сирийских беженцев? Готова ли Франция, Европа и Запад в целом смоделировать суперфильтр, отделяющий мирных беженцев от спящих террористов? Это вопрос не только про сирийскую кампанию. Это про дееспособность национальных европейских государств.

Кровавая ночь в Париже дезорганизует действия самых цивилизовнных государств, проведенные на высочашем уровне. Приедут ли теперь 127 мировых лидеров 30 ноября в Париж на конференцию по климату? Грандиозное событие, триумфальное председательство Франции, глобальные климатические проблемы. Отменит ли Исламское государство саммит? Решения пока нет, и принять его будет непросто. Проводить конференцию, ставя жизни лидеров государств под угрозу, или выбрать некрасивый отказ? Отменить конференцию – значит дать ИГИЛу возможность вкусить еще один плод их атаки, посттеррористический бонус.

Весь этот комплекс страхов соседствует с мощнейшей волной национальной солидарности. Можно не сомневаться, что, как и атака на «Шарли эбдо», нынешний теракт сплотит Францию. Нападение на редакцию научило нас, что удар по нации ведет к росту поддержки традиционных политических сил, а не национал-патриотов. Социалисты могут рассчитывать на консолидацию общества вокруг государства, в то время как поддержка Марин Лепен скорее разделяет общество, чем сплачивает. Солидаризация страны, когда французы поют Марсельезу, таксисты выключают счетчики, а парижане открывают двери для тех, кому нужен приют, вдохновляет и объединяет. Но это в краткосрочной перспективе. Потом начнутся испытания стратегическим выбором, сделать который предложит Национальный фронт Марин Лепен. И этот выбор не будет простым.

Можно не сомневаться, что с Францией и французами солидаризируются союзники, включая Россию. Но Россия, по себе хорошо знающая проблему терроризма, испытывает противоречивые чувства: как трудно удержаться от соблазна попенять: мол, мы же знали! «Франция платит по своим счетам», «ждем карикатуры «Шарли»», «сами виноваты», это результат толерантности и мультикультурализма. Такой поток не сочувствия, а злорадства, желания пнуть раненого, чтобы лучше прислушивался в следующий раз, пока преобладает в прокремлевской публицистике.

Официально же Путин протянет руку Олланду, как и в 2001 году Джорджу Бушу. Он не будет попрекать, в его взгляде и голосе французский лидер вряд ли услышит даже намек на злорадство. Путин умеет. И он ждал. Россия ведь предупреждала: они уже у вас дома, терроризм неизбежен, будьте осторожны, прекратите политику двойных стандартов в отношении «умеренных террористов». Сейчас же Путин позволит себе промолчать: боль сделает работу лучше него.

Безусловно, это шанс для Путина. Если в 2001 году инициатива была у США, а Путин лишь подставил плечо, то сейчас инициатива в борьбе с ИГИЛом в руках Путина – он единственный, кто предлагает понятный долгосрочный план действий по выходу из сирийского кризиса. И его народ – тоже жертва террора. Ведь признать крах самолета А-321 терактом теперь станет проще. Это уже не путинская война, а цивилизационная против варварства, и жертвы такой войны не позорны, а священны.

Кровавая пятница в Париже – это стратегический провал ИГИЛа. Консолидация сил антитеррористической коалиции, наращивание политической воли к поиску компромисса по мирному политическому процессу в Сирии, интенсификация военных атак на позиции ИГИЛа – это то, что получат террористы. Но это следствие, а причина – ИГИЛ теснят сирийские правительственные войска, их склады оружия бомбит российская авиация и авиация коалиции, от высокоточных ударов гибнут их лидеры и палачи. Дела ИГИЛа идут худо, и именно поэтому терроризм – последний аргумент, за исчерпанием которого – только смерть. Пришло время антитеррористическим силам переосмыслить общие угрозы, пока эти угрозы не принудят к консолидации цивилизации против варварства.

*«Исламское государство» — запрещенная в России террористическая организация

[Павел Аптекарь]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...izov-politikam
Статья опубликована в № 3960 от 16.11.2015 под заголовком: От редакции: Новый вызов

Борьба с «рассеянным терроризмом» потребует нестандартных решений и международной координации

15.11.2015

Серия террористических актов в Париже – новый вызов западному миру. Но не цивилизации Запада, а политикам и спецслужбам.

Le Figaro в редакционной статье отмечает, что Франция проиграла первое сражение. Спецслужбы, государство и общество опоздали с превентивными мерами против джихадистов, вернувшихся с Ближнего Востока, и террористов, прибывших в Европу с волной беженцев.

Прежний враг – «Аль-Каида» (запрещенная в России) имела известные центры формирования и лидеров, которые публично провозглашали террор и наказание «неверных» смыслом деятельности организации, для нее взрывы и нападения были главным способом напомнить о своем существовании. Да, ее тактика предполагала использование небольших и не связанных друг с другом ячеек, но управлялись они централизованно.
Мир соболезнует Франции
В ночь на 14 ноября в Париже произошло не менее шести терактов, больше 120 человек погибли

Сейчас мир столкнулся с новым уровнем «рассеянного терроризма». Крупные атаки с большим количеством жертв произошли в последнее время в разных местах, разными были и цели. 10 октября в Анкаре погибло 97 человек, 31-го в российском самолете – 224 (Россия не признала официально этот случай терактом), 12 ноября в Бейруте – 41, 13-го в Париже – 129. За все эти теракты брало на себя ответственность «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России). При том что ИГ хорошо владеет медиатехнологиями, мир не видел признаний того, что смертники действовали по директивам сверху (как это было при бен Ладене), они не выдвигали политических или иных требований, отмечает исламовед Алексей Малашенко.

Это усиливает впечатление, что действия смертников и их сообщников в Париже – следствие большей самостоятельности местных ячеек и нового уровня сетевой организации джихада.
Франция объявила парижские теракты «актом войны»

Враг сегодня гораздо менее определенен, чем даже сидящий в пещерах бен Ладен. Если в XX в. целями политического террора были политические и общественные деятели, на рубеже веков «Аль-Каида» стремилась ударить по символически значимым местам или нанести максимальный урон, то атаки, подобные парижским, постулируют повседневность террора, ставят под сомнение обычную организацию жизни в западных обществах. Это в том числе удар по нынешним европейским лидерам – их крайне правые оппоненты набирают очки. От серии терактов выигрывает всеобщая партия войны. Но кто и с кем будет воевать, не очень понятно.

Те же боевики ИГ воюют одновременно с Западом, сирийскими властями, другими партизанами (взрыв в Бейруте был направлен против «Хезболлы»). Наземная операция в Сирии выглядит после парижской атаки одновременно безальтернативным ходом – и слишком стандартным, слишком предсказуемым.

Именно в этом новый вызов. Новая большая коалиция и наземная операция в Сирии, или реорганизация спецслужб, или ограничения прав своих граждан – все это вместе или по отдельности может быть решением, а может и стать ошибкой.

В ночь на 14 ноября в Париже произошел ряд терактов, жертвами стали десятки человек. На фото пострадавшие в 10-ом округе Парижа
Jacques Brinon / AP

[Алексей Филатов]

http://www.ng.ru/blogs/filatov/pyatnitsa-13e-parizh.php
11:28 14.11.2015

Теракты в Париже – это хорошо спланированные и тщательно подготовленные операции.
Об этом свидетельствуют:
- выбор мест проведения терактов (квартал Шарон, бульвар Бомарше, улица Федерб, торговый центр Forum les Halles, театр «Батаклан», ресторан «Маленькая Камбоджа», стадион «Стад де Франс»). Это самое сердце Парижа;
- выбор времени проведения терактов: вечер пятницы, когда в ресторанах, театрах и на стадионах наблюдается максимальное количество людей ((на «Стад де Франс» в это время проходил матч сборная Франция-сборная Германии, на котором присутствовал, и президент Франции, и главы МИД двух стран). Число убитых и раненых в результате парижских терактов уже исчисляется сотнями;
- заранее продуманные пути отхода террористов. Одна из групп террористов сперва обстреляла кафе и рестораны на улицах, а затем зашла в концертный зал, захватив около 100 заложников;
- заранее спланированные действия в экстремальной ситуации - при приближении спецназа, захватившие заложников в «Батаклане» террористы взорвали себя при помощи «поясов шахидов»;
- террористическая группировка «Исламское государство» взяла на себя ответственность за серию террористических атак в Париже: «Это вендетта за Сирию. Это 11 сентября Франции»;
- стремление террористов посеять страх, панические настроения среди населения. Президент Франции Франсуа Олланд отменил свою поездку на саммит G20 и уже объявил о закрытии границы страны после серии атак в Париже. На территории Франции объявлено чрезвычайное положение.
С точки зрения подготовленности операции террористами могу сказать, что это не самая сложная и бюджетная террористическая операция. Но такие операции с небольшим количеством задействованных террористами сил и средств способны нанести значительный урон.
Силовые структуры Франции, заявляя, что все террористы уничтожены, но одновременно продолжая их искать, действуют верно. Они стремятся погасить панические настроения среди населения.
Думаю, что теракт в Париже 13 ноября, явившийся самым крупным терактом за всю историю современной Франции, заставит все человечество взглянуть по-новому на решение мировой проблемы терроризма.

Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции «Независимой газеты»;

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2015-11-17/2_red.html
17.11.2015 00:01:00

Защита принципов и ценностей перед лицом трагедии – признак силы нации

Фото Reuters

Многие российские политики и публицисты, рассуждая на тему парижских терактов, неизбежно называют в числе причин трагедии либеральную миграционную политику Франции, «избыточную» толерантность и открытость. Франция якобы проигнорировала те угрозы, которые несет в себе поток беженцев из Сирии, потому что хотела выглядеть милой, дружелюбной и гостеприимной. Другими словами, теперь страна должна сделать «правильные» выводы, стать более закрытой.

Между тем любая трагедия такого масштаба, как парижская, ставит вопрос не только о безопасности, но и о зрелости нации. Эта зрелость, в частности, определяется тем, насколько осознанными являются принципы и ценности, стоящие за принятыми в обществе порядками, поведенческими нормами.

Осознанность предполагает выбор, то есть оценку рисков, плюсов и минусов. Риск открытости, конечно, заключается в том, что социальные механизмы инкультурации окажутся неспособными справиться с темпами миграции. Как следствие, многие мигранты станут маргиналами в новой стране, а криминализация окажется для них естественным путем. Это благоприятная среда для проникновения и распространения радикальных идей свержения «неудобного» порядка, выработки конкретных террористических практик, формирования экстремистских ячеек и сетей.

Подобные издержки есть у любого принципа, у любого фундаментального права, гарантированного законами. Если для граждан принципиально важна неприкосновенность личности, то практическая реализация этой идеи связывает руки правоохранительным органам и спецслужбам, в том числе и в деле борьбы с террористами. Если граждане считают необходимым право на самооборону, то соответствующим законом может воспользоваться неуравновешенный подросток, расстреливающий учеников в школе. Если в стране отменена смертная казнь, то родственникам жертв Брейвика придется смириться с тем, что убийца останется жив. Толерантность, мультикультурализм, вера в способность общества ассимилировать любую культуру, веротерпимость, светскость государства и общества – все чревато опасностями.

Так или иначе, если речь идет об осознанной ценности, это означает, что нация понимает, какие последствия возможны. Понимает, но продолжает настаивать на принципах и не отказывается от них, когда случилось нечто ужасное.

Важная роль в процессе отстаивания принципов и ценностей лежит на государстве и политических игроках. От всех граждан сложно ожидать абсолютной твердости и стойкости в убеждениях, когда у них на глазах гибнут люди. Твердым и стойким должно быть государство, поскольку именно оно является гарантом незыблемости принципов. Оно не может каждый раз возвращать смертную казнь, если в стране совершено циничное и жестокое преступление. Оно не может начинать высылать людей тысячами, если джихадисты устраивают взрывы. Хотя эмоциональный фон подсказывает именно такие действия, а у политической элиты, осуществляющей власть, появляется возможность набрать рейтинговые очки.

Такая возможность, разумеется, есть и у оппозиции. Не случайно президент Франции Франсуа Олланд встречался в воскресенье в Елисейском дворце со своим главным оппонентом Николя Саркози. Из-за событий, аналогичных парижским, политические элиты могут потерять власть, яркий пример тому – поражение испанских консерваторов на парламентских выборах после теракта на мадридском вокзале в 2005 году.

Однако очень важна логика потери власти. Одно дело, когда правящей элите выражают недоверие из-за конкретных ошибочных решений, приведших к трагедии, или невнимания к проблеме безопасности. В этом случае нация отстаивает свои осознанные принципы, но считает, что власть не приложила достаточно усилий для минимизации издержек. Другое дело, когда к власти приходит элита, провозглашающая пересмотр принципов. В этом случае нация признает, что в прошлом делала неосознанный, незрелый выбор.

[Эдуард Лимонов]

December 7th, 13:36

Я поздравляю "Национальный Фронт" с победой на выборах.
Партия Марин Ле Пен (отец Ле Пен начал, был первым в Европе, кто осознал опасность миграции и дочь сделала правильный выбор,пусть они и ссорятся) вот взяла 30% голосов и таким образом показала лучший результат, победили в семи из тринадцати департаментов, второй пришла партия Николя Саркози - 26 % и только третьими,- социалисты Франсуа Олланда - 23 %.

Когда в сентябре 1992 появилась моя первая статья ( затем последовали ещё многие публикации) в великолепном интеллектуальном журнале крайне правых, близком к "Национальному Фронту" - в Le Choc du mois, это был репортаж из Приднестровья, с фотографиями, часть моих левых знакомых отшатнулась от меня. У CHoc du Mois был тот же владелец что и у газеты Minute, мсье Пенселлели, а Minute имела репутацию чуть ли не фашистской.

Я же был уверен что "Национальный Фронт" имеет огромное будущее. На каком-то повороте Истории народ его поймёт и поддержит.
И теперь мне очень отлично ещё раз убедиться, что я тогда не ошибался, а все кто меня осуждал, оказались убогими идиотами.
Приятно убедиться в том что ты умный парень.

Поздравляю старую добрую Францию!

[Максим Юсин]

http://www.kommersant.ru/doc/2876920

Обозреватель "Ъ" — об итогах выборов во Франции
13.12.2015, 22:54

Если верить опросам и предварительным результатам, во втором туре региональных выборов во Франции кандидаты от Национального фронта Марин Ле Пен не победили ни в одном из 13 регионов страны. Именно такого исхода и стоило ожидать — триумф «фронта» в первом туре был относительным.

За неделю, прошедшую после первого тура, «системные партии» мобилизовались, их электорат пришел на избирательные участки, которые проигнорировал 6 декабря. А в самых «опасных» регионах, где лидировали две госпожи Ле Пен — Марин и Марион — кандидаты-социалисты сняли свои кандидатуры, обеспечив победу правым — лишь бы не прошли «фронтисты».
Социалисты ушли, чтобы остаться
13 декабря во Франции прошел второй тур региональных выборов. Успех «Национального фронта» (FN) Марин Ле Пен в первом туре стал сенсацией

Но, как это ни парадоксально, для Марин Ле Пен и ее партии именно этот результат можно считать наилучшим. Моральную победу «фронт» уже одержал — в первом туре. А до полновесной победы он еще не дорос. И, возможно, никогда не дорастет. Но те голоса, которые набрали представители этой партии, когда-то считавшейся маргинальной (от 30 до 40%, а где-то и 45), — это уже успех.

А вот брать на себя ответственность в виде управления одним из регионов (при почти полном отсутствии управленческого опыта) — это было бы уже слишком опасно. К такому региону было бы приковано повышенное (и наверняка критическое) внимание СМИ, губернатор от НФ стал бы отрицательным примером, убеждающим избирателей не голосовать за эту партию на следующих выборах — как президентских, так и парламентских.
Почему экономическую программу Марин Ле Пен сочли спорной
Французская газета Le Figaro вслед за прошедшими 6 декабря региональными выборами во Франции разбирает экономическую программу «Национального фронта» Марин Ле Пен

«Фронт» не привык быть «партией власти» — даже на региональном уровне, Такое состояние стало бы для него непривычном, некомфортным, противоестественным. Гораздо удобнее оставаться в оппозиции, не неся ни за что ответственность, продолжать критиковать президента Олланда за его политику в области иммиграции и безопасности, за недостаточные усилия в борьбе с террором (с точки зрения сторонников НФ, эти усилия всегда будут недостаточными).

В нынешней ситуации время работает на Национальный фронт. И у него есть все шансы успешно выступить на парламентских выборах и провести своего лидера во второй тур президентских. Но это потолок — в этом смысле российским поклонникам Марин Ле Пен не стоит питать иллюзий. Президентом Франции она никогда не станет. Как и в случае с региональными выборами, «системные партии» сумеют мобилизовать свой электорат, чтобы не допустить ее победы. И тот кандидат, который выйдет вместе с ней во второй тур будущих президентских выборов, гарантированно станет главой государства.

И, как ни парадоксально, этот человек, придя к власти, будет вынужден воплощать в жизнь многие пункты программы своего поверженного конкурента — Марин Ле Пен. Потому что в демократической стране нельзя игнорировать мнение 30-40% избирателей. В этом смысле региональные выборы декабря 2015 года стали важной вехой. Такая электоральная поддержка выводит партию, еще недавно считавшуюся экстремистской и чуть ли неофашистской, из политического гетто. Теперь она — часть французского истеблешмента.

И в этом смысле сегодняшнее поражение Марин Ле Пен и ее соратников – чисто условное. По правде говоря, это вообще не поражение.