*783. Выборы главы района-22 декабря 2013 годa

[Votas.ru]

http://www.votas.ru/ZamechanIKMO.html
В Избирательную комиссию Московской области

от члена Территориальной избирательной комиссии

Солнечногорского района Московской области

с правом совещательного голоса

Бузина А.Ю.

ЗАМЕЧАНИЯ и ПРЕДЛОЖЕНИЯ

по проекту решения «О жалобе члена территориальной избирательной комиссии Солнечногорского района с правом совещательного голоса Бузина Андрея Юрьевича»

1. Стр.1 абз. 1: Квалификация моей жалобы как жалобы на нарушение исключительно моих избирательных прав существенно ограничивает предмет обжалования: в тексте моего заявления речь идет о нарушении принципиальных положений избирательного законодательства, то есть о нарушении избирательных прав широкого круга лиц, защита и обеспечение которых возложена на меня законом как на члена избирательной комиссии.

2. Пункт 1: «Довод заявителя о том, что со стороны представителей ТИК чинились препятствия в допуске в помещение ТИК проверялся и нашел свое подтверждение частично». Дальнейший текст данного пункта проекта решения никак не связан с данным утверждением. В своем заявлении я указывал, что попасть в помещения, где осуществляла свою деятельность ТИК (по крайней мере 21 и 22 декабря 2013 года) было невозможно из-за того, что вход в здание районной администрации (где работала ТИК) охранялся полицией, не пропускавшей внутрь никого без особого разрешения (см. также Приложение 3), а сами помещения ТИК находились в отдельном отсеке этого здания, отделенного от других частей здания запертой металлической дверью. Я также указывал, что 21 декабря я смог попасть в помещение ТИК только после непосредственного указания со стороны руководства ИКМО, а в дальнейшем, в день голосования я не мог проникнуть в помещения (кабинеты 109-112), где осуществляла свою деятельность ТИК. Данные факты являлись обоснованием моего утверждения о невозможности проникнуть в ТИК. Данные факты не опровергаются проектом решения (и, насколько я понимаю, проведенной проверкой). Также данные факты не опровергаются заимствованными из возражений Березина А.В. сведениями о том, что на здании были вывешены информационные объявления, и что я появился в ТИК 21.12.13.

Таким образом, непонятно, почему мое утверждение о невозможности проникнуть в помещение ТИК подтвердились лишь частично.

3. Пункт 2: Моё утверждение о том, что я не извещался о заседаниях комиссии, можно было лишь опровергнуть, что как следует из проекта решения, сделано не было. Я действительно присутствовал на 2-х из 3-х заседаний ТИК, которые состоялись 21-22 декабря, однако я не был о них уведомлен, а присутствовал явочным порядком.

Утверждение проекта решения о том, что «22.12.2013 Бузин А.Ю. появился в ТИК и принимал участие в 3 заседаниях комиссии» не соответствует действительности по двум причинам: а) 22.12.2013 я не смог попасть в помещение ТИК (комн. 111), а находился в актовом зале районной администрации, где и были проведены заседания ТИК и б) я принимал участие только в двух из трех проведенных заседаний ТИК, поскольку в период между 20 и 21 часами 22 декабря – во время проведения третьего заседания - я отлучался из актового зала и не был оповещен о проведении заседания.

В этом же пункте проекта решения указано, что мое утверждение о том, что члену ТИК с правом совещательного голоса не удалось получить копии запрошенных документов опровергается копией журнала телефонограмм, а также отметкой Прокофьева М.А. о получении документов. Однако, как указано в заявлении Прокофьева М.А. в Солнечногорский городской суд (Приложение 1), он подавал в ТИК заявления об ознакомлении с документами 17, 18, 22 и 25 ноября, но лишь одно из этих заявлений было удовлетворено. Суд признал бездействие ТИК в этой части незаконным (Приложение 2).

Таким образом, судом, в отличие от рабочей группы, готовившей проект решения, было подтверждено, что права члена ТИК с правом совещательного голоса Прокофьева М.А. нарушались в части ознакомления и получения копий документов комиссии.

Пункт 3: По мнению авторов проекта моё утверждение о том, что мне не удалось получить запрошенные копии двух проектов решений комиссии подтвердился лишь частично. Между тем, мне действительно не удалось это сделать, в противном случае ТИК могла бы предоставить проверяющим мою визу о получении копий. Утверждение о том, что я якобы получил копию решения №102/3-7 основано на ложной «информации председателя ТИК Березина А.В.». Более того, в проекте решения прямо указано, что я не получил существенную часть решения – приложения к нему. Я не получил ни одной заверенной копии двух документов, которые я запрашивал: одну устно, а другую – письменно (Приложение 4).

Между тем именно приложения к этому решению позволяют утверждать, что при проведении выборов были допущены нарушения при формировании УИК (см. Приложение 5).

4. Пункт 5: В проекте решения указано, что «довод заявителя о проблеме, связанной с передачей в ТИК обращений подтвердился». Однако в этом же пункте проекта сказано, что «указанные лица в соответствии с законодательством о выборах не имеют право свободного доступа в помещение ТИК». Такого положения избирательное законодательство не содержит. Более того, в помещении ТИК имеет право присутствовать довольно широкий круг лиц, перечисленных в п.3 ст.30 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", в частности – представители СМИ, допуск которых в здание районной администрации тоже был осуществлен только после вмешательства руководства ИКМО.

5. Пункт 6: В этом пункте записано, что не подтвердился мой довод о затягивании рассмотрения жалоб и заявлений. При этом утверждается (также, как и в возражениях Березина А.В.), что принятие решений по жалобам осуществлялось «немедленно, то есть в срок, установленный пунктом 4 статьи 78 Федерального закона». Указанный пункт закона звучит так: «Решения по жалобам, поступившим до дня голосования в период избирательной кампании, кампании референдума, принимаются в пятидневный срок, но не позднее дня, предшествующего дню голосования, а в день голосования или в день, следующий за днем голосования, - немедленно». Таким образом, ссылка на указанный пункт закона представляет собой тавтологию.

Между тем, рабочая группа могла бы по жалобам, находящимся в ТИК, легко удостовериться в том, что что решения не принимались немедленно, а наоборот, принимались с таким запаздыванием, которое повлекло за собой невозможность восстановления нарушенных прав. Вот лишь несколько примеров такого нарушения сроков, которые связаны с незаконными удалениями наблюдателей, членов избирательных комиссий из помещений для голосования (жалобы на эти нарушения рассматривались на заседаниях ТИК и должны быть зафиксированы в протоколе и отражены в решениях ТИК):

- заявление об удалении члена УИК №2996: поступило 10:25, рассмотрено 18:30;

- заявление об удалении из УИК №3006: поступило 12:40, рассмотрено 18:40;

- заявление об удалении представителя СМИ из УИК №3007: поступило в 20:05, рассмотрено в 4:30 следующего дня;

- заявление об отстранении от работы члена УИК №2079: поступило в 20:40, рассмотрено в 5 часов следующего дня;

- заявление об удалении из УИК №2992: поступило 20:40, рассмотрено около 5 часов следующего дня.

Насколько мне известно, в настоящее время в ИКМО находится несколько заявлений о несвоевременном рассмотрении заявлений в ТИК.

Приведенные в пункте 6 проекта примеры с УИК №3573 и №3574 не подтверждаются решениями ТИК, поскольку разрешение спорных вопросов на этих «временных» участках действительно проходило в «ручном режиме» и отнюдь не немедленно.

Последний абзац пункта 6 проекта решения полностью заимствован из письменных возражений, представленных Березиным А.В. в ИКМО. Но также, как и многое другое в этих возражениях, утверждения этого абзаца являются голословными. Например, во время заседания ТИК, состоявшегося с 18:30 до 19:30 22 декабря на заседание были доставлены еще несколько жалоб (я указывал на это в своем заявлении). Однако, ТИК отказалась их принять и рассмотреть немедленно и отложила их рассмотрение до утра следующего дня. Утверждение Березина А.В., заимствованное авторами проекта, о том, что «во время заседания ТИК от присутствующих на заседании лиц не могли быть приняты новые жалобы» ни на чем не основано.

Таким образом, полагаю, что утверждение пункта 6 проекта решения о том, что рассмотрение жалоб производилось в сроки, установленные пунктом 4 статьи 78 (и п.4 ст.20) Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" не соответствует действительности.

6. Пункт 7: В этом пункте утверждается, что не подтвердилось мое утверждение о затягивании процесса гашения бюллетеней. Опровержением моего утверждения якобы является тот факт, что на некоторых избирательных участках производился контрольный подсчет голосов, в связи с чем представители участков, на которых использовались технические средства голосования, «не имели права выезжать со своих избирательных участков для сдачи первых экземпляров протоколов УИК об итогах голосования». Между тем, закон не регулирует порядок деятельности УИК, на которых производился автоматизированный подсчет голосов после составления протокола. С другой стороны, пункт 30 статьи 68 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" устанавливает, что «первый экземпляр протокола участковой комиссии об итогах голосования после подписания его всеми присутствующими членами участковой комиссии с правом решающего голоса и выдачи его заверенных копий лицам, имеющим право на получение этих копий, незамедлительно направляется в вышестоящую комиссию», а пункт 2 статьи 69 этого же закона устанавливает, что данные из протокола УИК немедленно после прибытия этого протокола в ТИК, вносятся в увеличенную форму сводной таблицы. Ни то, ни другое требование выполнено не было. У главного входа в здание районной администрации, начиная примерно с 10 часов вечера 22 декабря стали скапливаться представители УИК, на которых подсчет производился с помощью технических средств, с протоколами об итогах голосования. В течение полутора часов в администрацию прибыли почти все такие УИК. Однако примерно до 23:30 их умышленно не пускали в здание администрации, и они не имели возможности выполнить требования пункта 2 ст.69 упомянутого закона.

Предлогом для задержки действительно служило то, что ТИК занимается подсчетом и гашением избирательных бюллетеней. Однако в своем заявлении я акцентировал внимание на том, что подсчет избирательных бюллетеней производился таким образом, что было очевидно желание организаторов выборов оттянуть начало внесения данных в увеличенную форму сводной таблицы до получения предварительных результатов с участков. Так, примерно до 23-х часов производился поштучный пересчет бюллетеней из нераспечатанных ранее пачек бюллетеней, однако после этого времени, нераспечатанные пачки перестали вскрывать.

Более того, часть УИК, на которых не были установлены технические средства голосования, прибывшие к зданию районной администрации с протоколами, также не допускались примерно до 23-х часов в здание администрации. Эти УИК скапливались у другого, запасного выхода в здание, а после 23-х часов их начали запускать в здание по одной (имеется аудиозапись того, что происходило перед запасным входом в здание в это время – см. http://yadi.sk/d/J-QVJrOUFXSKP ).

Лишь около 24-х часов скопившиеся у входов в здание администрации в большом количестве возмущенные представители УИК были допущены в актовый зал (см. видеозапись http://youtu.be/HsM7RlprsyQ SaveFrom.net). Внесение данных в увеличенную форму сводной таблицы осуществлялось в полной неразберихе.

Вся эта информация была доведена до сведения ИКМО в моем заявлении. Она никак не комментируется в проекте решения. Также не комментируется тот факт, что я заранее предлагал комиссии обсудить порядок приема протоколов УИК, что сделано не было. Вместо этого проект решения утверждает, что «действия ТИК по организации доступа в помещение ТИК представителей УИК для сдачи первых экземпляров протоколов об итогах голосования являются правомерными, а доводы заявителя Бузина А.Ю. не основаны на законодательстве о выборах». Полагаю, что это заимствованное из возражений Березина А.В. утверждение является результатом недобросовестной проверки представленных в заявлении фактов.

7. Пункт 8: Утверждение проекта решения «довод заявителя о расположении терминала ГАС «Выборы» в актовом зале Администрации не соответствует действительности» представляет собой возражение на отсутствующее в моем заявлении утверждение.

8. Пункт 9 проекта решения также оспаривает утверждения, которые отсутствуют в моем заявлении. В заявлении идет речь о том, что к началу итогового заседания ТИК, которое состоялось около пяти часов ночи 23 декабря, увеличенная форма сводной таблицы была заполнена не полностью (см. фотографии сводной таблицы http://yadi.sk/d/BgRJ0-jjFXVwi, сделанные около 3-х часов ночи, когда ТИК в полном составе исчезла, после чего не появлялась вплоть до итогового заседания). Так, полностью отсутствовали данные по двум УИК №№3027 и 3574. Примерно у половины УИК отсутствовали подписи, лиц, вносивших данные. У некоторых УИК (например, №№3028, 3029, 3030 и других) не проставлены дата и время внесения данных.

Таким образом, существует большое число различного вида доказательств того факта, что подведение итогов в ТИК производилось с нарушениями порядка, установленного ст. 69 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации". Поэтому утверждение проекта решения (заимствованное из текста возражений Березина А.В.) о том, что «прием первых экземпляров протоколов УИК об итогах голосования проводился, в точном соответствии со статьей 69 Федерального закона» не только представляется необоснованным, но и свидетельствует о недобросовестности проведенной проверки.

9.

1. Вызывает возражения и утверждение пункта 10 проекта решения о том, что инцидент с избиением журналиста Е.Федина «не связан с выборами Главы Солнечногорского муниципального района и с избирательным процессом в целом». Журналист оказался в здании райадминистрации именно в связи с выборами. Около трех часов ночи все члены ТИК с правом решающего голоса исчезли из помещения, в котором оставались сводная таблица ТИК, члены с совещательным голосом, представители СМИ и другие лица. Примерно через час после этого журналист Е.Федин начал поиски пропавшей ТИК. Из переговоров с охраной здания ему стало известно, что ТИК находится на третьем этаже здания. Выполняя свои журналистские обязанности журналист Е.Федин попытался найти там ТИК, был встречен неизвестными лицами и избит.

Полагать, что «данный инцидент носит бытовой характер» можно лишь при большом желании оправдать деятельность ТИК, не соответствующую закону. Было бы странно и неприлично, если бы инцидент, произошедший в хорошо охраняемом здании районной администрации в период подведения итогов выборов, при осуществлении журналистом своих профессиональных обязанностей носил бытовой характер.

10. В пункте 11 проекта решения содержится утверждение о том, что «предложения заявителя Бузина А.Ю. о внесении в повестку дня итогового заседания ТИК вопроса об избиении представителя СМИ не поступало». Данное утверждение целиком заимствовано из письменных возражений Березина А.В., не основано на изучении каких-либо дополнительных материалов и не соответствует действительности. Непосредственно после начала заседания я потребовал, чтобы мне дали возможность зачитать краткое заявление, связанное с избиением журналиста, пытавшегося выяснить, где в течение последних полутора часов прятались все члены ТИК.

Перед тем, как покинуть заседание ТИК, я, вопреки возражениям Березина, все-таки зачитал свое заявление.

В течение всего итогового заседания ТИК сотрудниками Солнечногорского телевидения велась видеозапись заседания. Рабочая группа, проверявшая мое заявление, при наличии противоречий в моих и Березина показаний, могла бы обратиться к этой видеозаписи, а не опираться исключительно на утверждения Березина.

Следует также отметить, что пункт 11 проекта решения содержит большой фрагмент, заимствованный из письменных возражений Березина А.В. и совершенно не имеющего отношения к вопросу о моем заявлении относительно избиения журналиста.

11. Пункт 12 проекта решения частично противоречит пункту 6 проекта. Выше перечислены примеры несвоевременного рассмотрения жалоб в ТИК, повлекшего за собой невозможность восстановления нарушенных прав. Вопреки положениям п.4 ст.20 и п.4 ст.78 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" заявления не рассматривались немедленно. Заседание ТИК, на котором рассматривались заявления, поступавшие с начала дня голосования, состоялось только в 18:30 22 декабря, а остальные заявления (в частности – об удалении наблюдателей и членов комиссии) рассматривались только на итоговом заседании ТИК утром 23 декабря. Более того, как указано выше, передача заявлений о нарушениях в ТИК была крайне затруднена.

Следует также отметить, что доводы пункта 12 проекта решения (об отсутствии решений по жалобам) не имеют отношения к утверждению пункта 12 (о несвоевременном рассмотрении жалоб).

12. В проекте решения не упомянуто одно из самых грубых нарушений, описанных в моем заявлении, а именно отказ предоставить мне возможность задавать вопросы и выступать по пунктам повестки дня на итоговом заседании ТИК.

Исходя из вышеизложенного можно сделать следующие выводы относительно проведенной проверки и текста проекта решения:

1. Многие доводы моего заявления отвергнуты только на основании непроверенных и ложных сведений, заимствованных из письменных возражений Березина А.В., без достаточной проверки с использованием других источников.

2. Многие обоснования, приведенные в проекте решения не основаны на фактах и/или противоречат им. Не исследованы и не упоминаются доказательства, подтверждающие правильность тех утверждений моего заявления, которые проект решения считает не подтвердившимися или частично подтвердившимися.

3. Проект решения вслед за письменными возражениями Березина А.В. опровергает некоторые утверждения, которые не содержатся в моем заявлении.

4. Проект решения вообще не упоминает о некоторых утверждениях, содержащихся в моем заявлении.

Все это позволяет сделать вывод о том, что авторы проекта решения не осуществили добросовестной проверки моего заявления. Проект решения составлен небрежно, содержит фактические ошибки, местами страдает отсутствием связи между утверждением и его обоснованием. Текст проекта свидетельствует о необъективном подходе авторов к рассмотрению заявления, их склонности отдавать приоритет непроверенным утверждениям Березина А.В.

Полагаю, что в таком виде проект решения не может быть принят Избирательной комиссией Московской области.

Вместе с тем, хотел бы отметить тот факт, что Избирательная комиссия Московской области при разработке и обсуждении проекта решения проявила соответствующие закону, но несвойственные избирательной системе Российской Федерации, открытость и гласность.

За время, прошедшее со дня голосования на выборах Главы Солнечногорского района Московской области ко мне поступило много дополнительной информации, касающейся этих выборов.

Как и следовало ожидать, подал заявление о сложении полномочий председатель ТИК Солнечногорского района Московской области Березин А.В. В связи с этим я отзываю предложение своего заявления об отстранении Березина от руководства ТИК.

Однако, оставаясь при убеждении, что со стороны Березина были допущены грубые, умышленные и даже вызывающие нарушения избирательных прав граждан (см. Приложение 5), учитывая его целенаправленные действия, которые могли способствовать избранию определенного кандидата, учитывая массовые нарушения процедур при формировании участковых избирательных комиссий и при проведении голосования и подсчете голосов, учитывая общественную значимость конституционных принципов и прав граждан, считаю, что Избирательная комиссия Московской области обязана, исполняя возложенные на нее пунктом 3 статьи 20 и пунктом 10 статьи 23 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" полномочия, подать заявление Прокурору Московской области о привлечении Березина А.В. к административной ответственности по ст.5.6 КоАП РФ, а также в Следственный комитет Московской области о возбуждении дела об уголовном преступлении по ст. 141 УК РФ. А.Ю.Бузин
Приложение 1




Приложение 2


Приложение 3


Приложение 4

Приложение 5

Нарушения, допущенные при проведении выборов Главы Солнечногорского района Московской области состоят из 3-х основных блоков:

А. Нарушения при формировании УИК;

B. Нарушение принципа открытости и гласности выборов и массовое нарушение прав наблюдателей, членов комиссий с правом СГ, представителей СМИ;

C. Массовое нарушение процедур подсчета голосов и подведения итогов голосования.

Ниже кратко перечислены конкретные составы каждого из трех блоков.

A. Нарушения при формировании УИК

- 14 и 21 декабря ТИК принимает решения (№102/3-7 и №108/3-7) об изменении составов УИК, замене около 130 членов УИК и более 10 (по некоторым сведениям 13-ти) председателей УИК.

- Решение от 14 декабря принято с нарушением срока, установленного подпунктом а) п.6 ст.29 ФЗГ.

- Оба решения держатся в тайне от членов ТИК с ПСГ, не выдаются для ознакомления, копии также не выдаются. Между тем имеются серьезные основания полагать, что данные решения приняты с грубыми нарушениями п.1 ст.29 ФЗГ и Постановления ЦИК РФ от 05.12.2012 № 152/1137−6 «О порядке формирования резерва составов участковых комиссий и назначения нового члена комиссии».

B. Нарушение принципа открытости и гласности выборов и массовое нарушение прав наблюдателей, членов комиссий с правом СГ, представителей СМИ

- установление такого порядка доступа к ТИК, при котором невозможно было присутствовать при работе ТИК в помещениях, где она в основном размещалась (отдельный охраняемый отсек здания районной администрации),

- затруднения при подаче обращений в ТИК,

- затрудненный доступ представителей СМИ,

- неоповещение членов ТИК с совещательном голосом о заседаниях ТИК,

- нарушении прав на выступление по вопросам повестки дня,

- нарушение прав на ознакомление с документами и получении копий,

- несвоевременное рассмотрение жалоб на незаконные удаления, повлекшее правовые последствия – невозможность восстановления нарушенных прав (ТИК несвоевременно рассмотрел 9 жалоб на удаление с участка).

- многочисленные жалобы от членов УИК, наблюдателей, представителей СМИ, поступившие в ТИК и УИК, также свидетельствуют о нарушении принципа открытости и гласности деятельности участковых избирательных комиссий (отказы в ознакомлении с документами (в первую очередь со списком избирателей, отказы в выдаче копий документов, немотивированные удаления членов С ПСГ, наблюдателей и представителей СМИ, отказы включить в группу по проведению голосования вне помещения, запрет фото и видеосъемки).

С. Массовое нарушение процедур подсчета голосов и подведения итогов голосования

- массовое нарушение процедур голосования и подсчета голосов в УИК подтверждается большим числом жалоб, поданных в УИК и в ТИК (ТИК на двух своих заседаниях поверхностно рассмотрел около 10 жалоб на нарушение процедур и во всех случаях жалобы не удовлетворил).

- нарушение процедуры приема протоколов в ТИК подробно описано в моём заявлении в ИКМО. Особо отмечу, что нарушение этих процедур было совершенно умышленно, вопреки моему предложению заранее предусмотреть порядок приема протоколов в ТИК. Часть представителей УИК с протоколами скапливалась у основного входа в здание районной администрации, другая часть – у запасного входа (имеется аудиозапись, сделанная у запасного входа). В результате беспорядочное внесение данных в УФСТ началось только в 23:35 (имеется видеозапись).

- к моменту принятия решения о протоколе ТИК увеличенная форма сводной таблицы ТИК не была полностью заполнена: отсутствовала часть подписей председателей УИК, в некоторых случаях – время внесения данных, отсутствовали данные по двум УИК (№№3027 и 3574). (имеется фото).

[Votas.ru]

http://www.votas.ru/ZajavaMO-221213.html
В Областную избирательную комиссию Московской области

Копия: В Центральную избирательную комиссию РФ

Копия: Губернатору Московской области Воробьеву А.Ю.

Копия (для сведения): Президенту РФ Путину В.В.

от гражданина РФ Бузина А.Ю.

ЗАЯВЛЕНИЕ

На досрочных выборах Главы Солнечногорского муниципального района Московской области я присутствовал в качестве члена Территориальной избирательной комиссии Солнечногорского муниципального района Московской области (далее - ТИК) с правом совещательного голоса. Участие в заседаниях ТИК, наблюдение за её деятельностью, полученная мной от других лиц информация об этих выборах позволяет мне ответственно заявить, что указанные выборы не соответствуют законодательству Российской Федерации, Конституции Российской Федерации и международным избирательным стандартам. Более того, нарушения производились целенаправленно и с вызывающим пренебрежением к закону, в присутствии многочисленных свидетелей.

Следует особо отметить, что такое поведение ТИК было в определенной степени неожиданностью, поскольку в последнее время, после 2011 года появилась надежда на то, что российские выборы будут приближены к закону. В частности, в Московской области, после смены председателя областной комиссии стали реже наблюдаться грубые нарушения законодательства о выборах; резко уменьшился объем фальсификаций на последней стадии выборов – при голосовании и подсчете голосов, увеличилась степень открытости и гласности работы комиссий.

Главное прямое нарушение закона, наблюдавшееся в ТИК, - нарушение одного из принципов российских выборов, указанного в пункте 5 статьи 3 («Принципы российских выборов») Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" (далее – Закон о гарантиях), и заключающегося в открытости и гласности деятельность комиссий при подготовке и проведении выборов. ТИК под руководством председателя комиссии Березина А.В. при содействии врио Главы Солнечногорского района и одновременно кандидата на данных выборах Якунина А.В. умышленно многократно нарушала указанное принципиальное положение российских выборов. Более того, были созданы специальные условия, чтобы данное положение нарушалось.

Результатом нарушения указанного принципиального положения о выборах является невозможность со стороны общественности дать оценку правильности проведения выборов, их честности, законности избрания Главы района. Нарушение указанного принципа содействовало дальнейшему падению авторитета института выборов у граждан страны и, в частности, у жителей Солнечногорского района Московской области, падению доверия к представителям власти, в том числе к избранному на выборах, недоверию к результатам выборов, в конечном счете – к подрыву конституционных основ государства, установленных частью 3 статьи 3 Конституции РФ. Полагаю, что указанное нарушение одного из принципов выборов должно было бы привести к признанию данных выборов недействительными в связи с невозможность установить в законном порядке действительное волеизъявление избирателей. Следует заметить, что содействие избранного Главы района нарушению принципа выборов также является основанием для отмены результатов выборов.

Нарушение принципа открытости и гласности в деятельности ТИК выразилось в следующем.

В период избирательной кампании ТИК была перемещена из здания городской администрации в здание районной администрации, сильнее охраняемое и более приспособленное для пресечения доступа «нежелательных» лиц в ТИК. Помимо того, что вход в здание райадминистрации охранялся полицией, ТИК была размещена в отдельном отсеке здания (официально – в комнате 111), запирающимся металлической дверью и имеющим отдельный тоже запирающийся выход из здания. Внутри отсека также была установлена охрана из двух полицейских. Понятно, что такое размещение и охрана были осуществлены по указанию врио Главы района, кандидата на должность главы Якунина А.В.

После этого проникнуть в ТИК стало невозможно, поскольку полиция получила указание не пропускать никого без удостоверения. Более того, как я убедился 21 декабря, полиция получила указание пропускать в ТИК только определенных лиц. В частности, при мне полиция отказалась пропускать в ТИК по удостоверению члена ТИК с правом совещательного голоса Прокофьева М.А.

21 декабря 2013 года примерно в 11:30 не удалось попасть в ТИК и мне, предъявившему уведомление о назначении меня членом ТИК с правом совещательного голоса. ТИК на звонки не отвечал, никто из представителей ТИК не выходил для того, чтобы убедиться в моих полномочиях. Примерно через час ожидания перед первым постом полиции, появился председатель ТИК А.Березин. Узнав о цели моего прихода, он даже не посмотрел уведомление, заявил, что уведомление о назначении члена с совещательным голосом должен подавать сам кандидат, и удалился.

Отмечу здесь, что А.Березин при мне общался со всеми «нежелательными» для него лицами в той же манере: либо его высказывания о законе были ложными (например, «доверенное лицо кандидата не имеет права подавать жалобы о нарушении избирательных прав»), либо Березин давал ложные обещания («сейчас», «через пять минут», «рассмотрим, в порядке предусмотренным законом», «займемся» и т.д.), либо пытался выстроить демагогические конструкции (например, «как я могу проверить подлинность подписи на документе»). Все подобные реплики были направлены на то, чтобы не выполнить законные требования, предъявляемые к ТИК наблюдателями, членами избирательных комиссий с правом совещательного голоса и т.д.

Только после моих звонков Председателю Избирательной комиссии Московской области (далее - ИКМО) Вильданову И.Р. и начальнику управления организации избирательного процесса ИКМО Кудрявину И.В. Березин принял у меня извещение о моем назначении.

Сразу отмечу, что в дальнейшем я не получил ни одного приглашения на заседания комиссии (я присутствовал на 2-х заседаниях явочным порядком). Так же, как и я, не получал приглашения на заседания комиссии, член ТИК с правом совещательного голоса М.Прокофьев, назначенный на несколько недель ранее. Добавлю, что последнему не удалось получить в комиссии для ознакомления ни одного запрошенного там документа. Очевидно, что это является нарушением подпунктов а) и г) пункта 23 статьи 29 Закона о гарантиях.

Во время моего пребывания в ТИК я запросил у нее копии двух документов. После многократных напоминаний мне удалось получить незаверенную копию одного из них (решение ТИК №102/7-7). Копию другого документа (решение ТИК №102/3-7) я, несмотря на неоднократные напоминания, не получил до сих пор.

Днем 21 декабря 2013 года, предугадывая в такой обстановке возможные трудности при подведении итогов голосования, я представил в комиссию два проекта решения ТИК и предложил Березину созвать заседание ТИК для обсуждения данных проектов. Мое предложение было фактически проигнорировано; на следующем заседании, состоявшемся только 22 декабря в 18:30, обсуждение предложенных проектов было отвергнуто, так же, как и вообще обсуждение всех вопросов организации избирательного процесса. Между тем, один из проектов был связан с организацией приема документов от участковых комиссий в ТИК, которую ТИК, как я и предполагал, не организовал (см. ниже) в соответствии с законом, нарушив свои обязанности, предусмотренные п.3 ст.20 Закона о гарантиях.

22 декабря в течение всего дня голосования наблюдались трудности с передачей в ТИК обращений о нарушении закона, а также с допуском в ТИК лиц, имеющих право там присутствовать в соответствии с пунктами 1 и 3 ст. 30 Закона о гарантиях. Точнее говоря, попасть в то место, где находилось руководство и члены ТИК, было невозможно совсем, поскольку они находились за запертой металлической дверью (см. выше), охраняемой изнутри полицейскими. За эту дверь не пускали и тех «нежелательных лиц», которые находились в здании райадминистрации, в частности меня, других членов ТИК с правом совещательного голоса и представителей СМИ.

22 декабря, в воскресенье здание райадминистрации было заполнено сотрудниками администрации, полиции, а также неизвестными мужчинами, располагавшимися в коридорах и кабинетах здания, ничем на первый взгляд не занимавшихся. В обязанности последних, по-видимому, входило «наблюдение за порядком», поскольку они находились рядом с теми местами, куда не допускались немногочисленные проникшие в здание «посторонние лица». Так, эти мужчины располагались на первом этаже перед входом в здание и в запертый отсек ТИК, на втором этаже – непосредственно рядом со входом в актовый зал, перегораживая вход в коридор, где находились сотрудники администрации, а также при входе на третий этаж, где также находились сотрудники администрации и представитель ИКМО. Таким образом, в течение всего дня голосования ТИК находилась в здании, охраняемом полицией, и другими неизвестными мужчинами, наполненном сотрудниками администрации, и занималась неизвестно чем, находясь в отдельном запертом отсеке этого здания. Некоторые члены комиссии с правом совещательного голоса, представители СМИ концентрировались в актовом зале администрации и не допускались в другие помещения.

Сдача заявлений о нарушениях, оспаривание решений участковых комиссий, проход в здание представителей СМИ были максимально затруднены. Примерно около 16 часов, когда у входа в здание скопилось несколько заявителей и представителей СМИ, мне пришлось повторно обращаться по телефону к находившемуся на третьем этаже здания начальнику управления организации избирательного процесса ИКМО И.Кудрявину. Только после этого председатель ТИК А.Березин соизволил спуститься вниз, принять заявления и дать указание пропустить представителей СМИ.

Вопреки требованию закона о немедленном рассмотрении заявлений в день голосования, заявления не рассматривались немедленно, что повлекло за собой правовые последствия - невозможность восстановления нарушенных избирательных прав. Также отметим, что по свидетельству некоторых наблюдателей районный суд Солнечногорского района в день голосования был закрыт.

Первое и единственное в день голосования заседание ТИК началось в 18:30. На нем были рассмотрены около 10 заявлений, часть из которых касалась недопуска и удаления (отстранения) наблюдателей и членов избирательных комиссий с правом совещательного голоса в помещения для голосования. Многие из этих заявлений (в том числе о недопуске и удалении) были поданы еще утром; рассмотрении их вечером означало фактическую невозможность восстановления нарушенных прав. Полагаю, что затягивание рассмотрения заявлений не имело объективных причин и было совершено умышленно с целью нарушения избирательных прав граждан. В конце заседания председатель ТИК отказался принять и своевременно рассмотреть несколько заявлений, которые были доставлены в период проведения заседания.

Отмечу важное обстоятельство: на этом заседании, несмотря на то, что ТИК отказался поставить в повестку дня важный предложенный мной вопрос об организации приема избирательной документации от УИК в ТИК, мне еще предоставляли возможность высказаться при обсуждении решений по обращениям о нарушениях (проекты решений у членов ТИК отсутствовали). Большинство из принятых решений ТИК, с моей точки зрения, недостаточно обоснованы, само рассмотрение заявлений было поверхностным и необъективным, поэтому я высказывал свою точку зрения по рассматриваемым вопросам.

В 21:40 в помещении актового зала была вывешена на стену «увеличенная форма сводной таблицы ТИК» (далее - УФСТ), представлявшая собой листы формата А3. При этом первоначально в УФСТ отсутствовали 2 комиссии - №3573 и №3574.

В 22:00 в здание администрации прибыли представители УИК №№ 3029, 2973, 2997, которые не были допущены к внесению данных в УФСТ под предлогом того, что идет погашение оставшихся в ТИК бюллетеней. Действительно, погашение оставшихся в ТИК бюллетеней демонстративно производилось в актовом зале примерно с девяти и до одиннадцати часов ночи. В общей сложности надо было погасить около 32,5 тысяч бюллетеней, подавляющее большинство которых находилось в запечатанных пачках. Затягивание процесса погашения бюллетеней бросалось в глаза: члены комиссии начали этот процесс не непосредственно после окончания времени голосования, затем они стали пересчитывать бюллетени, вскрывая запечатанные пачки, и только после 22:10, когда, по-видимому, была получена информация об общей картине итогов голосования, была дана команда запечатанные пачки не вскрывать и бюллетени в них не пересчитывать. С избирательных участков в это время поступала информация о том, что им приказано не спешить со сдачей протоколов.

К началу 12-го ночи у входов в здание райадминистрации столпилось большое количество представителей УИК с протоколами, которых не пускали внутрь. Представители около 30 УИК (тех, в которых были установлены КОИБ) толпились при входе в здание, у полицейского поста. Там же сконцентрировались лица, желающие сдать обращения о нарушениях, и представители СМИ. Представители еще около 20 УИК (тех, где проводился ручной подсчет голосов) столпились у запасного входа в здание (с левого торца здания). При этом последних поочередно запускали в здание.

В 23:25 представителей УИК с КОИБ допустили внутрь здания, и они разместились в актовом зале. До 23:55 они дожидались появления председателя ТИК Березина, выкрикивая претензии по поводу плохой организации процесса. После появления Березина и объявления им «порядка» приема протоколов все представители УИК бросились к стене, где была вывешена УФСТ, и начали заполнять её по мере доступа к ней. В начале первого ночи в актовом зале начали появляться представители УИК без КОИБ.

После проверки протокола у представителей ТИК, сидевших на сцене, представители УИК проходили прямо со сцены в запасной выход из актового зала, где, видимо, был расположен терминал ГАС «Выборы» и куда доступ был блокирован какими-то мужчинами (якобы из отдела обеспечения безопасности здания).

В результате описанной процедуры примерно к трем часам ночи УФСТ была заполнена почти всеми УИК (за исключением двух), причем часть данных отсутствовала или была очевидно неверной. Отсутствие во многих случаях подписи лица, вносившего данные, объясняется указанием Березина, вопреки закону, подписи ставить только после окончательной сдачи протокола в ТИК.

Таким образом, прием протоколов УИК об итогах голосования, внесение данных в УФСТ, подведение итогов голосования в ТИК производились с грубым нарушением статьи 69 Закона о гарантиях. Это не позволило присутствующим лицам убедиться в правильности подведения итогов голосования в ТИК.

Примерно в три часа ночи все члены ТИК исчезли из актового зала в неизвестном направлении. В актовом зале остались члены ТИК с правом совещательного голоса, представители СМИ, майор полиции. Рядом с актовым залом также находились неизвестные мужчины.

Около четырех часов ночи представитель СМИ Е.Федин попытался разыскать членов ТИК, обратившись в полицию и к охране здания. Ему стало известно, что члены ТИК находятся на 3-м этаже здания. Он направился на 3-й этаж, где был встречен неизвестными мужчинами – то ли сотрудниками администрации, то ли приглашенными «охранять» здание, - сильно возбужденными победой своего кандидата, и был избит ими.

Около пяти часов ночи члены ТИК в полном составе явились в актовый зал и заняли места на сцене, подальше от членов комиссии с правом совещательного голоса. Председатель ТИК объявил о начале итогового заседания ТИК с повесткой дня – рассмотрение поступивших жалоб и подписание протокола ТИК об итогах голосования. Следует заметить, что в это время УФСТ не была полностью и правильно заполнена.

Председатель, в нарушение подпункта б) пункта 23 статьи 29 Закона о гарантиях отказался даже поставить на голосование мое требование о дополнении в повестку дня: я предлагал рассмотреть вопрос об избиении представителя СМИ.

Затем практически без обсуждения были рассмотрены 22 заявления о нарушениях на избирательных участках. При этом председатель, грубо нарушая мое право, установленное подпунктами б) и в) пункта 23 статьи 29 Закона о гарантиях ни разу не дал мне слова для задания вопросов и выступления, просто игнорируя мои требования о выступлении.

Следует особенно отметить, что многие заявления содержали информацию о грубом, а иногда тотальном (например, на УИК №2993) нарушении избирательного законодательства. Однако, были удовлетворены только те требования, которые не могли иметь никаких правовых последствий (отменить решение УИК о запрете фото- и видеосъемки).

Затем председатель комиссии, опять же не предоставив вопреки моему требованию, мне слово для выступления, поставил вопрос об утверждении сводной таблицы ТИК, и комиссия приступила к подписанию неизвестно чего (поскольку члены комиссии не обязаны подписывать сводную таблицу ТИК). После этого я вынужден был покинуть заседание в знак протеста против вызывающего нарушения предусмотренных законом процедур, а также моих избирательных прав.

Полагаю, что поведение указанной ТИК может быть объяснено только целенаправленной работой ТИК на победу одного из кандидатов. С учетом информации о нарушениях, поступавшей из участковых избирательных комиссий, информации о срочном изменении составов участковых комиссий перед выборами, экстренной замене перед днем голосования председателей 13-ти УИК, полагаю, что наблюдавшееся мной в ТИК Солнечногорского района Московской области грубое нарушение принципа открытости и гласности, нарушение процедур подведения итогов голосования, циничное нарушение прав членов комиссии с правом совещательного голоса достаточно для признания данных выборов недействительными, расформирования территориальной избирательной комиссии Солнечногорского района, привлечения руководителей ТИК к административной ответственности.

Указанные санкции лежат вне компетенции Избирательной комиссии Московской области, поэтому предлагаю ей на основании установленных пунктом 7 статьи 28 полномочий отстранить Березина А.В. от должности председателя ТИК Солнечногорского района Московской области.

Обращаюсь также к Губернатору Московской области Андрею Юрьевичу Воробьёву с просьбой предпринять действия, направленные на наказание Главы Солнечногорского района за использование должностного положения при организации выборов (предоставление помещений, дополнительной охраны, привлечение сотрудников в здание администрации в день голосования).

Председатель Межрегионального объединения избирателей,

Сопредседатель Общественного движения «ГОЛОС»,

Член Общественного научно-методического консультативного совета при ЦИК России,

Член территориальной избирательной комиссии Солнечногорского района Московской области,

Кандидат юридических наук А.Ю.Бузин