*1169. Китай

[Леонид Млечин]

http://www.mk.ru/social/2014/08/21/den-pobedy.html

110 лет назад родился человек, сделавший отсталый Китай экономической сверхдержавой

фото: ru.wikipedia.org

Он непрерывно курил, прикуривая одну сигарету от другой. На некотором расстоянии — бронзовая плевательница, которой он виртуозно пользовался. На переговорах с китайцами все сидят бок о бок и не смотрят друг на друга. Но Дэн Сяопин смотрел собеседнику прямо в глаза. Говорил ясно и откровенно.

Он правил Китаем, отказываясь от первых постов в государстве. Он не сидел в кабинете. Лежал, думал, наблюдал. Его стиль — не вмешиваться в мелочи. Не учил рыбаков ловить рыбу, а крестьян сеять зерно. Но когда речь шла о судьбе задуманных им реформ, Дэн поднимался с постели и говорил, что думает по тому или иному поводу.

В наследство от почти построившего социализм Мао Цзэдуна Дэн получил голодное государство с разваленной экономикой и запуганным народом. Дэн вернул гигантский Китай к нормальной жизни.

Со стороны кажется, что у китайцев все пошло как по маслу. На самом деле борьба за реформы была долгой. Закупки за границей, иностранные инвестиции воспринимались в штыки. Всё должны делать сами! Стыдно покупать или занимать у буржуев!.. Возмущались: пригласить иностранцев строить заводы на нашей территории — значит, потерять суверенитет, особые зоны превратятся в новые колонии! Макао когда-то отдали португальским рыбакам, чтобы они сушили на берегу сети, а кончилось тем, что Макао оказалось колонией Португалии.

Российские политики, от которых когда-то ждали смелых реформ, медлили и говорили себе в оправдание: общество нас не поймет. Нашему правительству следовало убедить всего лишь сто сорок пять миллионов человек. А Дэн Сяопину приходилось доказывать свою правоту миллиарду с лишним! И он справлялся. Этот маленький неустрашимый человек с меланхоличными глазами обладал фантастической способностью убеждать людей.

Мы все дружно восхищаемся невероятным успехом соседа, но не очень понимаем, как им это удалось. Мы не знаем китайцев, неверно судим об их намерениях и амбициях.

Заблуждение первое: Китай только и ждет, когда ему предложат союзничать.

Китайцы не зря называют свою страну Срединной империей, центром мира. В их восприятии все остальные страны крутятся вокруг Китая. На одном небе не могут гореть два солнца. Китай не нуждается в союзниках. С какой стати ему быть с кем-то на равных? Китай слишком велик. Это больше, чем государство. Цивилизация.

Древняя китайская традиция: никогда не показывать какой-либо необходимости в сотрудничестве с иностранцами. Разделять и властвовать, натравливать варваров друг на друга. Предложения, которые выгодны китайцам, реализуются с волшебной эффективностью. Другие идеи растворяются в непробиваемых облаках приторно вежливых фраз. Китай — нелегкий партнер.

Чего жаждут китайцы? Власти над миром? Дэн Сяопин говорил: «Если Китай когда-нибудь попытается доминировать в мире, тогда все народы повернутся против нас».

Нет смысла завоевывать внешний мир. Земля обетованная — это Китай, китайцы уже нашли свое место на земле.

Китай всегда мечтал вернуть себе оторванные от основной территории страны Гонконг, Макао и Тайвань. Это дело национальной чести. Как они этого добиваются?

Китайские стратеги предпочитают одерживать победы без единого выстрела. Гонконг вернули, дождавшись, когда закончится британская аренда. Всех занимал вопрос: что теперь будет? Гонконг процветал не только благодаря тому, что это замечательный порт и там низкие налоги. Экономика хорошо развивается там, где уважаются гражданские и политические свободы. Дэн придумал формулу: «одно государство — два строя». Условились, что и после объединения континентальный Китай будет строить социализм, а Гонконг — капитализм. Особый район получил высокую степень автономии. Сохранили даже прежнюю валюту — гонконгский доллар. В результате возвращение Гонконга обогатило Китай.

Они и Тайвань не собираются завоевывать. Зачем спешить? Тайвань вкладывает десятки миллиардов долларов в экономику Китая.

Заблуждение второе: причина успехов — жесткая власть и тотальный контроль над обществом.

Дэн Сяопин смотрел на мир незашоренным взглядом. Увидев, что рыночная экономика способна накормить людей, сделать страну процветающей, он безжалостно отбросил все догмы социалистического хозяйства. «Если бы я мог родиться снова, — сказал Дэн в узком кругу после поездки в Америку, — то в Китае уже сейчас существовала бы рыночная экономика».

Мао считал, что бедность не порок. Дэн решил, что бедность — тяжкое бремя, от которого нужно избавляться. Мао внушал китайцам, что они идут в авангарде человечества. Дэн заставил китайцев понять, что они живут в нищей стране. Не стесняясь, говорил о китайской отсталости: «Если у тебя уродливое лицо, незачем выставлять себя красавцем».

Нашим поклонникам китайского пути нравится, что в КНР сохраняется партийная и государственная бюрократия. Но китайская бюрократия не мешает частной инициативе и предпринимательству, не угнетает бизнесменов и торговцев, не душит их и не унижает. Можно ли представить себе российскую бюрократию, которая дает простор частной инициативе, заманивает иностранный капитал и не смеет вмешиваться в дела производителя?

Заблуждение третье: Китай в контрах с Западом.

В Пекине не позволяют довлеть над собой никаким соображениям идеологического порядка или эмоциям. Политические разногласия с Вашингтоном не заставят КНР отказаться от современных американских технологий. Напротив, сотрудничество развивается по всем направлениям.

Мао Цзэдун пытался изолировать Китай от мира, от внешнего влияния. Дэн — избавился от «железного занавеса».

Триста тысяч китайских студентов ежегодно отправляется учиться за границу. Семьдесят тысяч китайских студентов получают образование в американских университетах. Возвращаются не все. Китай — кузница кадров для американских аспирантур. Но многие, получив диплом, работают дома. И они придали новое качество интеллектуальной жизни страны. Стремительно растут два показателя, определяющие уровень научных исследований в стране: количество научных работ, оцененных за рубежом, и количество ссылок на них.

Заблуждение четвертое: Китай даст то, в чем отказывает Запад.

Когда Иран стал задыхаться от санкций, тегеранские политики обратились к Пекину: китайцы нам помогут! Китай охотно брал иранскую нефть — разумеется, по самой низкой цене. Вместо денег предложил Ирану свой товар — по самой высокой цене. Китай неплохо подзаработал.

Самое важное — уход Дэн Сяопина не изменил курса. Китай больше не принадлежит харизматическим лидерам. У власти в Пекине находятся деловые люди, которые соблюдают правила игры. Политическая система КНР — сочетание восточноазиатского неоавторитаризма, латиноамериканского корпоративизма и европейской социал-демократии. Генеральный секретарь ЦК партии получает огромную власть, но зависит от мнения других членов партийного руководства. В постоянный комитет политбюро входят сильные фигуры со своим мнением. Решения принимаются только консенсусом, так что у каждого фактически есть право вето. Существует механизм внутренних дискуссий — принятию решений предшествуют серьезные обсуждения, у специалистов просят совета.

Отличительная особенность Китая — добровольная смена лидеров. Руководитель страны занимает свое кресло строго определенный срок. Известно, когда он уйдет и кто его сменит.

У нас время от времени призывают идти китайским путем — постепенные экономические реформы без политических перемен. У профессиональных синологов эта идея вызывает улыбку: в России для этого как минимум слишком мало китайцев. В китайском обществе конфуцианство веками воспитывало трудолюбие, прилежание, высокую трудовую мораль. «Обогащайтесь!» — главный лозунг в Китае. И добиваются этого самым естественным путем: зарабатывая деньги. Китайцы привыкли рассчитывать только на самих себя. Никакая работа не считается зазорной. И это объясняет, почему китайцы так преуспели.

А вообще-то Китаю несказанно повезло. Дэн Сяопин мог и не пережить затеянной Мао культурной революции.

В октябре 1969 года лишенного всех должностей Дэна отправили на перевоспитание в провинцию. Встречаться и разговаривать с кем-либо госбезопасность ему запретила. Дэн слесарил в мастерской по ремонту тракторов. Его жену определили в бригаду электромонтеров. Старшего сына — Пуфана, студента физико-технического факультета Пекинского университета, хунвэйбины доставили в свой штаб и стали пытать. Дети Дэна называли этот штаб «фашистским концлагерем». Пуфан не выдержал издевательств и выпрыгнул из окна. Перелом трех позвонков. Нужна срочная операция, но ни одна больница не приняла сына Дэна. Время было потеряно, и его парализовало, юноша стал инвалидом.

Над искалеченным Пуфаном продолжали измываться. Пока наконец кто-то из высшего начальства не распорядился отправить несчастного юношу к родителям. Дэн трогательно ухаживал за ним, переворачивал каждые два часа, чтобы не образовались пролежни. В свободные минуты Дэн ходил по двору и размышлял. Видимо, тогда в нем зрели идеи, которые помогут ожить Китаю...

Никогда не забуду: когда Дэн Сяопин умер, я приехал к послу КНР в Москве Ли Фэнлиню. Он знал Дэна, работал с ним. Рассказывая о нем, посол не справился с эмоциями. Заплакал.

[Николай Кащеев]

http://slon.ru/economics/pochemu_ne_...-1146800.xhtml

У Китая, как и у России, по мере усиления экономического и политического влияния может возникнуть проклятая дилемма: развитие в трендах нового времени или классическая империя, конфронтация с мнимыми и истинными соперниками, «величие», экспансия и прочее. Например, после какого-нибудь кризиса, когда КНР начнет успешно оправляться от временной неудачи (как это бывало с другими странами). Или раньше, от головокружения от успехов.
Лично я думаю, что не возникнет и Китай будет развиваться по эволюционным трендам, а не безумными, кровавыми путями.

Я вижу для этого минимум три предпосылки.

Неагрессивный национальный характер китайцев (при всех племенных различиях). Их склонность к инкапсуляции – построению чайнатаунов на тех землях, куда их занесла судьба: «Мы не лезем в вашу жизнь и живем, как привыкли». Они вообще по натуре скорее домоседы, несмотря на начавшееся активное перемещение в города. Поэтому воспроизводят свой уклад, а не навязываются чужим.
Исторический опыт. Здесь как раз преобладает пресловутая инкапсуляция. И это несмотря на огромное теплое океанское побережье, в принципе удобное для мореплавания! Притом малочисленные (в сравнении с Поднебесной) народы не раз завоевывали большой Китай. Последний пример – японцы. Экспансия же китайцев, когда она имела место, часто оказывалась неудачной: достаточно вспомнить войну с крохотным Вьетнамом, проведенную чуть ли не на пике китайского социалистического милитаризма.
Коллективное руководство страной, придерживающееся традиционных приоритетов: долгосрочного планирования, взвешенных, выжидательных решений, приоритета логики (пусть иногда странноватой) над эмоциями. Несмотря на монополию КПК, эти мудрые люди нашли-таки золотую формулу сочетания стабильности (пусть временной) и развития в стране, еще не достигшей нужного для классической демократии эволюционного уровня: да, партия правит монопольно, но строго коллегиально и при императиве сменяемости власти – никаких фокусов с «третьим сроком» и т.п.

Короче говоря, я полагаю, что опасность Китая для мира сегодня зачастую преувеличивается – «страшилка» такая. И для России опасность исходит прежде всего скорее изнутри, а не от Китая. В самом деле: судя по аналогиям, Китай предлагает России примерно такую же роль в сотрудничестве с ним, как Средней Азии. А Россия и не отказывается. Так в чем опасность?

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/chronograph/5524/

К концу Второй мировой войны на политической карте мира существовало два Китая. Часть китайской территории находилась под контролем гоминьдана (национальная партия, с 1927 года ставшая правящей буржуазно-помещичьей партией). Другая часть территории находилась под руководством Коммунистической партии Китая (КПК). Курс компартии поддерживал Советский Союз, заканчивавший военные действия против Японии, гоминьдан ощущал дружеское плечо Америки. Поэтому с 1946 по 1949 год в Китае шла Народно-освободительная, по сути – гражданская война.

В итоге перевес сил оказался на стороне компартии и товарища Мао. Гоминьдановцы бежали на остров Тайвань под защиту вооруженных сил США. И 1 октября 1949 было провозглашено образование Китайской Народной Республики.

[Top TV]

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/chronograph/142/
Программа развития ядерного оружия была принята в КНР в январе 1955 года, тогда же было учреждено соответствующее министерство. Советский Союз согласился помочь Китаю в исследованиях по атомной энергетике и ядерной физике: между 1955 и 1958 годами заключается шесть двусторонних соглашений, большое количество китайских ученых-атомников начинают обучаться в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне. Одновременно в Пекинском институте физики и атомной энергетики приоритетной темой становится разработка атомного оружия.
15 октября 1957 года СССР согласился подписать новый Договор по оборонным технологиям с предоставлением Китаю образцов атомной бомбы и технических данных относительно ее изготовления.

Ухудшение отношений между двумя государствами побуждает Советский Союз сообщить Китаю об отказе от обеспечения Пекина техническими деталями по атомной бомбе. Китай решает развивать атомное оружие собственными силами. И вот, взрыв атомной бомбы, осуществленный на полигоне в Синцзянь-Уйгурском автономном районе, возвестил о вступлении КНР в ядерный клуб.

[Ира Соломонова]

http://slon.ru/money/kitayskiy_plan_...-1199238.xhtml

Ван И. Фото: Reuters

Не успела Россия попросить, а Китай уже спешит на помощь: в понедельник, 22 декабря, китайский министр иностранных дел Ван И объявил, что его страна готова оказать Москве экономическую помощь, если та вдруг потребуется. Дружеские отношения и общие ценности здесь, вероятно, ни при чем. Просто Пекин претендует на роль нового международного кредитора номер один – того, кто приходит на помощь другим странам тогда, когда они отчаянно в нем нуждаются.

Финансируя правительства, в том числе отрезанные от мировых рынков капитала (такие, как российское), Китай наращивает свое влияние в мировой экономике и одновременно отъедает кусок пирога у Международного валютного фонда, к которому все привыкли выстраиваться за помощью, отмечает Bloomberg. При этом характер у кредиторов разный: если МВФ обычно дает кредиты, требуя взамен реформы, которые стабилизируют экономику, то Си Цзиньпин, по мнению аналитиков, энергично обеспечивает свои интересы в государствах, богатых ресурсами. С Москвой Пекин заключил соглашение о валютных свопах в объеме 150 млрд юаней ($2,4 млрд), Аргентине с октября предоставил почти столько же – $2,3 млрд, а Венесуэле выдал кредит в размере $4 млрд в обмен на нефть и нефтепродукты – и все это за последние полгода.

«Всегда хорошо иметь в запасе тех, кто тебе должен, – говорит Мортен Бугге, специалист датской инвесткомпании Global Evolution. – Это приятели и товарищи Китая, одной из мотиваций которого может быть желание обеспечить долгосрочные энергопоставки».

Кроме того, за кредитованием могут стоять геополитические интересы, отмечают эксперты. Всего Народный банк Китая подписал договоры о валютных свопах с 28 центробанками по всему миру, включая британский и австралийский, и, как ожидают наблюдатели, продолжит наращивать свое влияние. Это сделает юань альтернативой доллару на глобальных торговых и финансовых рынках, а продвижение своей валюты, в свою очередь, поможет Китаю бросить вызов США, считает Bloomberg.

[Ира Соломонова]

http://slon.ru/economics/v_dolgakh_i...-1211040.xhtml

Фото: Reuters

В 2014 году, согласно официальным данным, темпы роста экономики Китая составили 7,4%. Это самый низкий показатель с 1990 года. Ожидается, что в 2015-м ВВП «самого перспективного партнера» России, как назвал Китай Владимир Путин, замедлится еще больше: Международный валютный фонд понизил свой прогноз с 7,1% до 6,8%, то есть КНР впервые за десятилетия будет расти медленнее, чем Индия. Глава пекинского бюро Financial Times Джамиль Андерлини рассказывает о двух ключевых факторах, которые будут сдерживать китайскую экономику в ближайшие годы.

Одна из самых больших проблем для КНР состоит в том, что замедление роста происходит вопреки тому, что главные драйверы этого роста – строительство и кредитование – собственных темпов практически не сбавляют. Окраины Пекина с отстроенными, но незаселенными кварталами домов, пишет Андерлини, – показательный пример чрезмерного строительства и заимствования, хотя в более мелких городах проблема стоит еще острее: там нет и не будет такого спроса на недвижимость, как в столице. Если считать вместе со вспомогательными отраслями, строительство составляет почти четверть китайской $10-триллионной экономики, – это больше, чем в Ирландии, Испании или США в периоды, когда на их рынках надулись пузыри недвижимости.

В прошлом году рост цен на жилье в Китае наконец остановился: в декабре стоимость домов в среднем по стране снизилась на 4,3%. Однако инвестиции в этот сектор все равно прибавили 10,5%, а непроданные площади увеличились на 26%. Эти цифры говорят о том, что коррекция в китайской сфере недвижимости еще не началась. Когда это все-таки произойдет (возможно, уже в ближайшие месяцы, отмечает FT), общие темпы роста экономики могут сократиться еще сильнее, и страна столкнется с волной банкротств или даже долговым кризисом.

Это, в свою очередь, может обернуться раскручиванием «маховика финансовых уязвимостей» и значительно отразится на мировой экономике – такое предупреждение выпустил Всемирный банк в январе. Влияние замедления Китая уже прослеживается в глобальных ценах на сырье, включая нефть, железо и медь: эти ключевые ингредиенты строительного бума торгуются на минимальных за несколько лет уровнях, – а коррекция на китайском рынке еще не стартовала.

Второй фактор – долги региональных властей КНР. К середине 2013 года (последний момент, когда публиковались соответствующие данные) непогашенная задолженность регионов составляла 18 трлн юаней – на 80% больше, чем двумя годами ранее. Правительство Китая запретило регионам залезать в долги, но, согласно доступной статистике (а она неполная), региональные власти в 2014 году продали облигаций на 1,66 трлн юаней, – это почти столько же, сколько за два предыдущих года. Установки правительства по снижению долговой нагрузки еще даже не начали выполняться, констатирует Андерлини, а значит, когда это произойдет, рост Китая может замедлиться еще более резко, чем мы предполагаем.

Связь же между этими двумя болезнями китайской экономики – недвижимостью и задолженностью регионов – делает ситуацию только более тревожной. По данным Deutsche Bank, местная власть в КНР получает 35% своих доходов на продаже земли, и при этом почти весь ее непогашенный долг обеспечивается залогом в виде – опять – госземель, которые зачастую сильно переоценены. Крупнейшими же покупателями земли тоже оказываются региональные власти, действующие через ими же изобретенные «механизмы финансирования». Когда продажи недвижимости пошли на спад и коммерческие покупатели разбежались, власти в попытке стимулировать краткосрочный рост и наполнение казны начали покупать землю сами у себя, с помощью заемных средств. Долго это длиться не может; два риска для китайской экономики сольются в одну большую проблему.

«В 2015 году Китай может столкнуться с самыми острыми бюджетными трудностями с 1981 года. Мы полагаем, что падение доходов бюджета будет для китайской экономики главным риском, который пока не вполне осознается рынком», – заявил в своем отчете главный экономист Deutsche Bank по Китаю Чжан Чживей.