3295. Наука в древности

[Юрий Аммосов]

https://slon.ru/posts/54548
Эратосфен и Птолемей: считали ли древние Землю плоской?
30 июля, 16:18
Советник руководителя Аналитического центра при Правительстве РФ

Наши современники чаще всего убеждены, что древние греки считали, что Земля плоская, лежит на спинах четырех слонов, а те стоят на огромной черепахе. От Стивена Хокинга мы знаем, что оппонировавшая философу-атеисту Бертрану Расселу благочестивая леди заявила, что эта черепаха стоит на второй черепахе, та на третьей, «и дальше там черепахи до самого низа». Так вот, все это городские легенды: байка про черепах до самого низа восходит к анекдоту начала XIX века, а космологию в виде слонов и черепах впервые изложил некий португалец из Гоа Эммануэль да Вега в начале XVI века (John Hay, De rebus Japonicis, Indicis, and Peruanis epistulæ recentiores. – Antwerp, 1605. P. 803f). Причем да Вега приписал ее индийцам, а оригинальные индийские источники слонов и черепах не упоминают.

Мысль о том, что Земля плоская, в античной литературе встречается у Гомера. Правда, не так просто понять, считал ли Гомер Землю диском, полушарием или чем-то иным: в его произведениях вокруг обитаемого мира течет мировая река Океан, вот и вся космология. В классическую эпоху греки разработали уже сложные космологические модели, хотя в их основе лежали представления о движущих силах Вселенной, составляющих ее идеальных элементах, природе божественных сил и другие умозрительные теоретические конструкты. Но при этом гипотезы, основанные на философских теориях, обосновывались наблюдениями природных явлений.

«Споры ведутся и относительно формы [Земли], – пишет Аристотель. – По мнению одних, [Земля] шарообразна, по мнению других – плоская и имеет форму барабана» (Аристотель. О небе, гл.13). Сторонники плоской Земли утверждали, что заходящее Солнце отсекается прямой, а не дугообразной линией, что, по мнению Аристотеля, не опытный факт, а просто оптическая иллюзия из-за малой кривизны горизонта. Сторонники шарообразной Земли, с одной стороны, полагали, что такова идеальная форма неподвижного тела, а с другой стороны, ссылались на большое количество наблюдаемых фактов, причем тщательно проанализированных – на дугообразный терминатор во время лунных затмений, на заметное изменение звездного неба при путешествиях по направлению север – юг.
реклама

«…Из этого ясно не только то, что Земля круглой формы, но и то, что она небольшой шар: иначе мы не замечали бы [указанных изменений] столь быстро в результате столь незначительного перемещения. Поэтому те, кто полагает, что область Геракловых столпов соприкасается с областью Индии и что в этом смысле океан един, думается, придерживаются не таких уж невероятных воззрений. В доказательство своих слов они, между прочим, ссылаются на слонов, род которых обитает в обеих этих окраинных областях: оконечности [ойкумены] потому, мол, имеют этот [общий] признак, что соприкасаются между собой. И наконец, те математики, которые берутся вычислять величину [земной] окружности, говорят, что она составляет около четырехсот тысяч [стадиев]» (Там же, гл. 14).

Как рассчитали окружность Земли предшественники Аристотеля, мы можем только догадываться. А вот как ее считали через сто лет, мы знаем точно из трактата астронома Клеомеда, описавшего расчеты живших до него Посидония и Эратосфена (Клеомед. Учение о круговращении небесных тел. Гл. 10. Пер. А.И. Щетникова. ΣΧΟΛΗ, 3, 2009). Посидоний делал расчеты по углу над горизонтом звезды Канопус, а Эратосфен воспользовался методами геодезии, возможно, впервые в истории.

Эратосфен Киренский (276–194 гг. до н.э.) был третьим главой Александрийской библиотеки (после философа Деметрия Фалернского и его преемника поэта Аполлония Родосского). Эратосфен был одним из крупнейших полиматов эллинистической эпохи. С его именем связан алгоритм вычисления простых чисел «решето Эратосфена», который до сих пор применяется в начальном обучении программированию, создание научной хронологии «от разрушения Трои», астрономические измерения расстояния от Земли до Луны. Этот очерк касается только его географических достижений.

Эратосфен измерил меридиан на отрезке от Сиены (совр. Асуан) до Александрии. Сиена, по его мнению, лежала точно на Северном тропике. Тропик – это зона, где в полдень летнего солнцестояния Солнце поднимается точно в астрономический зенит. По указанию Клеомеда, Эратосфен определил положение Сиены, зная, что Солнце там в этот день освещает дно колодца. В тропиках в этот день в полдень тени исчезают; в Александрии, которая лежит строго на север от Сиены на 5000 стадиев, в полдень предметы отбрасывают тень. Замерив тень от гномона солнечных часов в полдень, Эратосфен определил, что Александрия отстоит от Сиены на одну пятидесятую земной окружности (попутно исчислив еще и угол наклона земной оси к эклиптике). В этом расчете было несколько неверных допущений: Александрия лежала от Сиены не строго на север по меридиану, а Сиена лежала не строго на тропике. Но эти поправки меняют результат Эратосфена только на доли процента.

Посидоний получил окружность 240 тысяч стадиев. Эратосфен – 250 тысяч стадиев (по Клеомеду) или 252 тысячи стадиев (по Герону Александрийскому). С чем связана поправка, неизвестно: то ли с тем, чтобы меридиан было удобнее делить на 60, то ли с тем, что исходные данные Эратосфена были уточнены, возможно, им же самим.

К сожалению, мы не можем быть уверены до конца, чему эти величины соответствуют в метрической системе. Со дней Имхотепа и вплоть до XVIII века меры были привязаны к частям тела и действиям человека: локоть, палец, миля (тысяча шагов), выстрел. Карл Великий, по легенде, ввел меру фут (стопа), поставив в ряд десять своих баронов и поделив линию из их стоп на 20, чтобы получить усредненную стопу. Еще хуже обстоит дело с площадями: поскольку мерили в первую очередь сельскохозяйственные угодья, в меры вносилась поправка на производительность участка. Римский «югер», хоть и был стандартизирован, был рассчитан как пашня, которую можно вспахать на паре быков в ярме (iugum – лат. «ярмо», тот же индоевропейский корень, что и русское «иго»), а его потомки, средневековые виргата (Британия), морген (Пруссия) и обжа (Новгород), могли сильно различаться в линейных размерах за счет качества почвы: чернозем пашется легко, подзол тяжелее, суглинок еще хуже, а каменистый грунт – едва-едва. Поэтому одноименные меры нельзя сравнивать прямо: в разных странах и в разное время они не одинаковы. В XVI веке Франсуа Рабле иронизировал над этим разнобоем в своем романе «Гаргантюа и Пантагрюэль».

Дорогою Пантагрюэль, обратив внимание на то, что во Франции мили гораздо короче, нежели в других странах, спросил Панурга, что служит тому причиной и основанием, Панург же рассказал ему историю, которую приводит Маротус дю Лак, monachus, в Деяниях королей Канарийских, а именно:

В древности земли не мерились ни милями, ни милиариями, ни стадиями, ни парасангами, пока наконец король Фарамонд не ввел этого разделения, и вот каким образом: он отобрал в Париже сто красивых и статных молодых людей, неробкого притом десятка, и сто красивых девушек-пикардиек, целую неделю держал их в неге и холе, а затем призвал к себе, каждому из молодых людей дал по девушке, дал денег на расходы и велел идти в разные стороны и там, где они пощекочут своих девиц, класть камень, – это, мол, и будет миля.

И вот молодые люди и их спутницы начали веселое свое путешествие, а так как делать им было нечего, силы же у них были свежие, то и баловались они на каждой меже, – вот почему французские мили такие короткие. Hо потом, когда они много прошли и устали как собаки, а масла в лампах поубавилось, они уже не резвились так часто и довольствовались (я говорю о мужчинах) жалким и несчастным разочком в день. Вот откуда в Бретани, в Ландах, в Германии и других более отдаленных странах такие длинные мили (Ф. Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль. Кн. II, гл. XXIII).

Стадий определялся как 600 мужских стоп. Но стадии были разные: самый известный, олимпийский (176,4 м), применялся, вероятно, только на Олимпийских играх, в других странах и в другие времена были в ходу аттический, египетский, вавилонский, персидский, италийский. Попытки рассчитать стадии дают разбросы от 157 (египетский дорожный) до 210 метров (ассиро-вавилонский).

Нельзя исключать и возможность того, что стадий был мерой, которую приводили к местному стандарту для удобства расчета. Возможно, что Эратосфен ввел изменения в длину меридиана именно затем, чтобы получить на его основе удобный для картографии стадий – и в этом случае стадий Эратосфена первая в истории не субъективная, а объективная мера длины!

Сравнение расстояний в стадиях и современных метрах между точками на карте, которое приводит сам Эратосфен и более поздний географ Страбон, активно цитирующий не дошедшую до нас «Географию» Эратосфена (гр. «Географика» – «Описание Земли»), дает усредненный результат 157,7 метра (Donald Engels. The Length of Eratosthenes' Stade. The American Journal of Philology, Vol. 106, No. 3 (Autumn, 1985), pp. 298–311), что очень близко к одному из египетских стадиев,157,5 метра. Если считать, что этот расчетный стадий и есть стадий Эратосфена, то окружность Земли по Эратосфену составляет 6295 километров. Реальный полярный радиус Земли, измеренный в XXI веке средствами GPS, – 6356,8 километра. Итого: больше чем за 2000 лет мы улучшили оценку Эратосфена чуть менее чем на 1%. А то, что Земля имеет форму геоида (сплюснута с полюсов за счет вращения), Эратосфен не знал, да и знать не мог.

В дальнейшем Эратосфен создал, вероятно, первую карту известной ему части Земли, применив к ней систему своих полярных координат. Его трехтомное сочинение «География» не сохранилось кроме как в цитатах у Страбона и других античных авторов (Плиния Старшего, Полибия, Марциана), но по имеющимся данным мы можем судить, что Эратосфен создал каталог географических пунктов, присвоив им координаты (широту и долготу). Это означает, что Эратосфен может по праву считаться отцом научной географии (и во всяком случае, автором названия науки). Следующий прорыв в знаниях о Земле принято связывать с именем Птолемея, который жил через несколько столетий после Эратосфена.

Клавдий Птолемей (90–168) стал нам известен в основном по его собственным сочинениям (биографических данных у современников о нем нет, ясно лишь, что он не имел отношения к династии Птолемеев – это личное имя было популярно у греков после войн Александра Великого). Основные сочинения Птолемея – это астрономический и астрологический «Трактат о математике» (гр. Mathematike Syntaxix) и «География», сводный каталог географических пунктов. «Трактат о математике» был так назван самим Птолемеем, но в будущем стал известен как «Великое построение» (гр. Megale Syntaxis; лат. Magna Syntaxis; араб. «Аль-мажист»), или, в средневековой латинизированной арабской форме, «Альмагест». В какой степени эти труды являются оригинальной работой Птолемея, сказать сложно, поскольку значительная их часть опирается на систематизацию знаний из других источников, но завершенность и системность этих трудов способствовала тому, что в течение следующего тысячелетия они были главными монографиями по своим наукам.

Клавдий Птолемей

Оценивая роль Птолемея, необходимо учитывать, что античную астрологию нельзя оценивать как лженауку. В середине XX века значение астрологии было предметом спора между такими видными историками науки, как Карл Поппер, Томас Кун, Имре Лакатос, и общий консенсус этой дискуссии наиболее точно выразил историк науки Марк Гробар, назвавший астрологию и алхимию «ископаемыми науками» (Astrology and Alchemy: Two Fossil Sciences. Mark Graubard, New York: Philosophical Library, 1953). Астрология постулировала представление о всеобщей взаимосвязи явлений и о влиянии небесных тел на происходящее на Земле – разумеется, определяя эти связи умозрительно и наивно. Дисциплина астрологии приходила к ложным выводам, но делала это методами, которые впоследствии создали основу научной астрономии. Разумеется, все это верно лишь для исторической астрологии; современная астрология привилегиями научности не располагает ни в малейшей мере и на наследство Птолемея претендовать не может – это классическая паранаука, пригодная разве что для массового развлечения.

Геоцентрическая система, которая была создана задолго до Птолемея (сам Птолемей сообщал, что математически описывает систему Аристотеля), но носит его имя, является визуальным воплощением представления о единстве небесного и земного в виде двух концентрических сфер (точнее, ряда сфер, поскольку каждая из планет также располагается на отдельной сфере). Эмпирически геоцентризм начиная с Аристотеля доказывался наличием гравитации – если все предметы во Вселенной падают к центру Земли, то это и есть центр Вселенной (опыты Галилея, показавшие, что все предметы притягиваются друг другу пропорционально их массе, будут поставлены лишь спустя полтора тысячелетия). «Альмагест» описывает небесную сферу, а «География» – земную.

«Альмагест» – это системное математическое описание движения небесных тел, причем Птолемей создал весьма остроумные решения для видимых парадоксов в наблюдаемом движении небесных тел, создаваемых предположением, что Земля находится в центре Вселенной (таких, например, как ретроградное движение – наблюдаемый «поворот» движения светил на небосводе в обратную сторону). «География» – это сводный каталог всех известных точек по широте и долготе, причем именно Птолемей впервые разместил нулевую широту на экваторе, а нулевую долготу западнее островов Блаженных (Канарских) в Атлантике. Нулевая долгота сейчас считается на 15 градусов к западу, а нулевая широта – там, где ее и поставил Птолемей. Но «География» описывает не весь мир, а, по словам Птолемея, только его четверть. Зато максимально обстоятельно – трактат, скорее всего, был создан Птолемеем как исходник для карт в улучшенной проекции. Птолемей знал про Канарские острова на крайнем Западе, про Китай на Востоке, про Рифейские горы (Урал) на севере и про Цейлон и экваториальную Африку на юге (мыс Доброй Надежды и Тихий океан «География» не упоминает). Это, конечно, не четверть земного шара (до восточной половины Северного полушария немного не хватает), но близко к этому.

Птолемеевы карты до нас не дошли, да и сами сочинения Птолемея нам известны по спискам, сделанным спустя более тысячи лет. Но карты Птолемея все же существовали: античный панегирист Евмений упоминает сделанный по Птолемеевым наставлениям orbis pictus – «разрисованный шар» с картой известной «четверти земли». То есть, собственно говоря, первый глобус Земли. Пока только четвертинка, но четвертинка сферы.

Сказанного о том, считали ли античные греки Землю плоской, достаточно. Hoper edei deixai – что и требовалось доказать (др.-гр.).

[Юрий Аммосов]

https://slon.ru/posts/53858
16 июля, 07:32
Советник руководителя Аналитического центра при Правительстве РФ

Школьная история оставляет впечатление, будто в течение многих тысячелетий цивилизации Египта и Шумеро-Вавилонии были единственными городами, окруженными едва ли не людьми в шкурах. Это очень далеко от истины. На самом деле уже пять тысяч лет тому назад Европа и Ближний Восток были плотно населенным местом, где шел интенсивный обмен знаниями и товарами.

Жители той эпохи заметно отличались от современных людей. Нам кажется, что расовые различия людей имеют долгую историю, но современная генетика устанавливает, что это совершенно ложное представление. Современные расы не насчитывают и нескольких тысячелетий, а фенотипические черты всех рас в группах конца неолитической эпохи были перемешаны. Европейцы были темнокожими, темноволосыми и голубоглазыми. Представьте себе жителя Южной Индии, но с голубыми глазами – таков типичный портрет первонасельника Европы. Светлая кожа, как считают современные исследователи, возникла вследствие «полового отбора» – мужчины и девушки со светлыми оттенками кожи считались более красивыми. Еще европейцы не могли употреблять в пищу коровье молоко – и до сих пор половина европейцев рождаются с непереносимостью лактозы (один из них автор этих строк).

Египтяне также не походили на современных египетских арабов, и, судя по всему, Египет, перекресток тогдашних мировых дорог, был не особенно гомогенным. В XIX веке некоторые белые историки тратили много сил, чтобы доказать, что египтяне были арийцами, а в XX веке были черные историки, искавшие доказательств, что Египет был черной цивилизацией, прошлое которой фальсифицировано белыми расистами. Пустые усилия и тех и других. Реальность была намного сложнее. Египетские фрески – изображения в первую очередь символические, а не реалистические, но некоторые закономерности по ним видны. На фресках Древнего царства (2686–2181 гг. до н.э.) египтяне отдаленно напоминают современных жителей Эфиопии. После раздробленности и волн миграций Первого переходного периода (2181–2055 гг. до н.э.) эпоха Среднего царства (2055–1650 гг. до н.э.) изображает египтян более светлокожими, а в лицах появляются левантинско-средиземноморские черты. В период Нового царства (1550–1069 гг. до н.э.) египтяне выглядят уже на европейский лад – вероятно, за счет смешения с гиксосами (мигрантами с Ближнего Востока Второго переходного периода, 1650–1550 гг. до н.э.) и затем с «народами моря» (мигрантами с Балкан) (Использована хронологическая серия изображений департамента египетских древностей Лувра, Париж). Генетические исследования останков древних египтян находятся еще на очень ранней фазе, но анализ отдельных мумий подтверждает наличие у них предков и из Северной Африки, и из Центральной Африки, и из Западной Азии.
реклама

Говоря о бронзовом веке, мы не отдаем себе отчета в том, насколько непросто давалась людям эта самая бронза. Ни Египет, ни шумерская цивилизация самостоятельно бронзу создать не могли. Бронза – сплав меди и олова. Для ее производства необходимо иметь два вида руд и создавать температуру 1084°С, чтобы получить расплав меди (олово плавится при температуре 232°С). Богатых рудами гор и лесов, которые можно перевести на топливо, не было ни в Египте, ни у шумеров. Поэтому первая обнаруженная археологами бронза появляется в местах, которые никак не выглядят очагами цивилизации, – это современные Сербия и Румыния, около 2500 года до н.э. Вскоре после этого бронза появляется также в Анатолии (современная восточная Турция), на Кавказе и в Китае. Более вероятно, что это был не импорт технологии, а независимые открытия. Затем бронзу начинают плавить на территории современной Баварии, Испании и Италии.

Первые бронзы делают из одной меди с добавкой природного мышьяка, а затем из полиметаллических руд, где медь и олово находятся рядом исходно. Исчерпав эти мелкие локальные источники, первые металлурги начинают понимать, что им нужно два металла. Меди в горах Европы и Азии – в Карпатах, в современной Анатолии, на Синае, на Кипре (от имени острова происходит латинское название меди «cuprum») было много. Меди было достаточно и в горных районах Китая. А вот олово – металл редкий. И еще практически в каменном веке появляется международное разделение труда и торговля, да какого размаха!

Китайские металлурги закупают оловянные руды в современных Камбодже и Таиланде; в Европе первая оловянная разработка обнаруживается в современных чешских Рудных горах; вскоре после этого олово начинают добывать кельты современных британского Корнуолла и Девона и французской Бретани. Корнуоллское олово – основной источник бронзы расцвета бронзового века от Балтики до Египта. Со временем появляется и стандартный слиток металла в форме бычьей шкуры, который легко грузить на судно или на вьючное животное. В 1982 году в море близ турецкого Улу-Буруна был найден древний корабль (ок. 1300 г. до н.э.) с полным набором материалов для бронзового литья: десять тонн меди, тонна олова и 150 амфор смолы терпентинной фисташки для изготовления литейных форм.

Дорог еще нет, поэтому основные торговые пути идут по прибрежным водам и рекам. Отсюда необходимость судостроения: первый корабль с наборным корпусом (пока еще внахлест) обнаруживается в Египте в составе погребального комплекса царя Хуфу (Хеопса), через столетие после уже известного нам Имхотепа. Это судно сделает честь иным современным мегаяхтам – его длина 143 фута (около 40 метров)! Хотя этот корабль ритуального назначения, он ходил по Нилу с загробными дарами покойному царю и вполне способен идти и по рекам, и по морю. В 2013 году в регионе Вади-аль-Джарф был обнаружен древнейший порт мира, построенный тоже в царствование Хуфу, и, судя по обнаруженному там древнейшему папирусу, грузооборот в этом порту был интенсивным. На территории Британии в Ферреби и Дувре обнаружены остатки подобных кораблей уже коммерческого назначения: это сорокафутовые яхты из трех-четырехдюймовых досок. А где доски, там и пилы и другие инструменты из той самой бронзы.

Назад из Египта и шумеро-вавилонского Междуречья везли не только технологии изготовления судов и инструментов, но и другой тогдашний хай-тек. В Иберии (современная Испания) недавно были открыты крепости, выстроенные по тем же технологиям, что и египетские пирамиды, и примерно в то же время: инженеры Имхотепа работали и на противоположном конце Средиземного моря. Затем важным египетским экспортом стало стекло – первый наряду с бронзой искусственный материал человечества. Египетские бусы находят по всему миру – и в Шотландии, и на янтарных берегах Балтики, и даже на Урале. Вещь в хозяйстве ненужная, но зато красивая!

Так прошли почти два тысячелетия человеческой истории, а затем эту налаженную систему постиг разрушительный кризис. Между 1206 и 1150 годом по цивилизациям Восточного Средиземноморья – Микенам, Криту, Хеттскому царству, Египту – проходит волна агрессии, пожаров и разрушений. Сокращается население, новые строения, керамика и предметы делаются примитивнее, могучие династии сменяют мелкие города-государства, от нескольких мировых столиц не остается ничего (например, столица хеттов Хаттуса превращается в пепелище, усеянное непогребенными трупами). Многие годы историки были уверены, что причиной коллапса стало открытие на Балканах железной металлургии. Вооруженные новым оружием северяне в пернатых шлемах: данайцы, ахейцы, этруски, сарды, филистимляне (египетские тексты исправно перечисляют незнакомые имена «народов моря» – денен, ахвеш, тереша, шерда, пелесет) – высадились на беззащитные берега развитых народов, огнем и мечом стерли их с лица земли и создали на их месте свои примитивные, но могучие варварские цивилизации железного века (Killebrew, Ann E. The Philistines and Other «Sea Peoples». In: «Text and Archaeology», Society of Biblical Literature Archaeology and biblical studies, 2013). Картинка красивая, но, как выяснилось не так давно, неверная. Неверной оказалась и версия, что цивилизации бронзового века были ослаблены катастрофическим взрывом вулкана Тера-Санторин (VEI 6 из 8), обрушившего на средиземноморский мир сокрушительное цунами, память о котором превратилась в легенду о всемирном потопе. Извержение датируется 1600–1650 годами до н.э., а легенда о всемирном потопе получила еще полдюжины таких же не особенно надежных объяснений от послеледникового затопления Черного моря до падения метеора в Индийский океан.

А коллапс бронзового века мог происходить более прозаично: с севера на юг хлынули не только отряды вооруженных воинов, но и орды голодных людей. Примерно каждые полтора тысячелетия Атлантический океан испытывает циклические периоды похолодания и потепления (так называемый цикл Бонда). Климат Европы в этот период делается холоднее, земля родит хуже, а в Африке и на Ближнем Востоке из-за связанного ослабления муссонов в Индийском океане начинаются продолжительные засухи (вспомним «семь голодных лет» Библии). Развитые народы бронзового века Европы столкнулись с нехваткой пищи, беженцы и переселенцы двинулись на юг. Бедствия еще больше усилились масштабным извержением вулкана Гекла (1109 г. до н.э, VEI 5 из 8), похолодание от которого тянулось несколько лет. Обескровленные цивилизации южан, потерявшие к тому же доступ к европейской торговле, а с ней и к бронзе, сопротивлялись, как могли, но шансов устоять против этого людского потопа у них было немного, и в итоге средиземноморский мир скатился на несколько столетий в «темные века» (другие очаги цивилизации, Индию и Китай, эти бедствия не затронули).

Железная металлургия, судя по всему, стала не причиной падения цивилизаций эпохи бронзы, а основой нового восстановления цивилизации. Коллапс бронзового века сделал олово и медь дефицитными товарами, и в поисках замены бронзе люди перешли на железо. Железо было известно людям не меньше времени, чем бронза и золото, но несколько тысяч лет его источником были железно-никелевые метеориты и самородное железо. Их не плавили, а проковывали в холодном виде, как и золото. Поэтому железные предметы были в основном украшениями; один из первых железных предметов, известных археологам, – бусы из железа египетской работы. Единичные экземпляры железного оружия известны – например, знаменитый кинжал фараона-мальчика Тутанхамона из метеоритного железа. Но для боя и работы железное оружие и инструменты III–II тысячелетий до н.э. не годились: слишком мягкие.

Чтобы железо смогло сменить бронзу, пришлось создать принципиально новый процесс его обработки – сыродутную, или кричную металлургию. Железная руда, смешанная в строго определенной пропорции с древесным углем, закладывалась в специальную печь, в которую мехами накачивался воздух. Температура в печи была недостаточно высокой, чтобы расплавить железо (1539°С), но достаточно высокой (800–1000°С), чтобы железо начинало восстанавливаться из окислов. Полученная губчатая масса – крица – многократно проковывалась; проковка удаляла из нее шлаки и одновременно меняла структуру металла, делая его прочнее. Из полученного металла можно было отковать окончательное изделие, придав ему прочность закалкой в холодной воде. На создание этого процесса по частям у человечества ушло несколько сотен лет. Попутно были созданы и вспомогательные индустрии: добыча железной руды, производство древесного угля (путем пережигания древесины в земляной яме без доступа воздуха), прочная и огнеустойчивая керамика для печи.

Только к VIII веку до н.э. наши предки научились получать этими методами железо достаточного объема и качества, чтобы делать оружие, способное сравниться по размеру с бронзовым (впервые это, по-видимому, произошло на территории современной Испании). После этого бронзовый век начал подходить к концу: железо вытеснило его настолько, чтобы новую эпоху можно было назвать железным веком. Созданный в эту эпоху металлургический процесс продержался до начала XIX века, когда доменная металлургия перешла на горячее дутье и кричная металлургия уступила место горячему литью.

Принято считать, что железный век завершился в эпоху раннего Средневековья, но в каком-то смысле мы и сейчас в нем живем.