*784. Отечество в опасности

[Лев Пономарев]

http://www.mk.ru/social/2015/11/19/n...hiy-1937y.html
Впервые по отношению к правозащитной организации прозвучали обвинения в подрыве конституционного строя
Вчера в 15:38,

фото: Алексей Меринов

«Мы — «Мемориал». Под таким лозунгом сейчас идет сбор подписей на различных площадках, в том числе на Change.org и моем личном сайте.

Заявление возникло как реакция на обвинения Правозащитного центра «Мемориал» в антиконституционной деятельности. Обвинения эти сформулированы не какими-нибудь одиозными деятелями, а государственным органом, ответственным за соблюдение Права в нашей стране, — Министерством юстиции Российской Федерации.

Обвинения сформулированы в акте плановой проверки. При этом напомним, что ПЦ «Мемориал» уже внесен Минюстом в реестр «иностранных агентов».

В «иностранные агенты» уже записано более 100 НКО — записано принудительно, так как никто не признал себя «иноагентом», по каждому случаю идут судебные споры. Уже и президент сказал, что надо бы «доработать» этот закон.

Власть утверждает, что «иностранные агенты» нисколько не поражены в правах. Им только необходимо сдавать очень сложную отчетность да налепить на себя опознавательный знак «я — иностранный агент», а так — работайте, пожалуйста! Никаких проблем! Спор с Минюстом по вопросу внесения НКО в реестр «иноагентов» обычно лежит в плоскости, является ли деятельность данной НКО политической или нет. Ни про какую антиконституционную деятельность не идет и речи.

И вроде бы жизнь идет своим чередом. Параллельно со сдачей отчетности и оспариванием своего звания «иностранные агенты» получают президентские гранты, тесно сотрудничают с государственными правозащитными институтами, ведут свою обычную правозащитную работу.

И вдруг среди этого относительного спокойствия раздаются такие обвинения в адрес ПЦ «Мемориал»: «Своими действиями члены МОО ПЦ «Мемориал» подрывали основы конституционного строя Российской Федерации, призывая к свержению действующей власти, смене политического режима в стране». Далее в акте описано, какими именно действиями «Мемориал» подрывает основы конституционного строя РФ. А именно: «высказывает несогласие с решениями и действиями указанных институтов власти, результатами предварительного следствия и состоявшимися судебными приговорами по резонансным уголовным делам».

Перевожу: именно за ту работу, которой и должны заниматься настоящие правозащитники, — указывать на нарушения законов, в том числе и международных норм, институтами власти, органами следствия и судами, бороться за устранение этих нарушений, вести эту деятельность гласно и открыто, распространяя информацию о нарушениях прав человека, — «Мемориал» обвинен в подрыве конституционного строя и призывах к свержению действующей власти.

Так естественным образом началась кампания «Мы — «Мемориал», когда правозащитники выразили солидарность с правозащитным центром по всем вмененным ему Минюстом деяниям. Эта тема оказалась важной не только для правозащитников: к кампании присоединились уже более 5 000 человек.

Я без преувеличения считаю «Мемориал» частью национального достояния России. Эта общественная организация была зарегистрирована еще в советское время, и основной целью ее создания было увековечение памяти миллионов погибших от репрессий советского периода. И эта работа — собирать документальные подтверждения зверств советского тоталитаризма, хранить их и распространять это знание, чтобы не допустить повторения этого страшного времени, — так и осталась работой именно «Мемориала». Никакой десталинизации или десоветизации в России, в отличие от денацификации в Германии, на государственном уровне проведено не было. Государство этим заниматься не стало, поэтому это делает гражданское общество в лице «Мемориала».

И по сей день все подразделения «Мемориала» служат этой цели — одни занимаются историей, а другие, работая в «горячих точках», делают все, чтобы сейчас ростки тоталитаризма не укрепились окончательно. Самая страшная ситуация — именно на Северном Кавказе, где силовики наиболее часто попирают закон, нарушая самое главное право людей — право на жизнь. Именно там наиболее активно работает «Мемориал». И, видимо, сильно мешает «борьбе с терроризмом», постоянно обращая внимание на грубейшие нарушения прав человека на Северном Кавказе. А «бороться с терроризмом» проще без соблюдения всяких там прав человека — расстрелять предполагаемого террориста без всякого суда. Не надо ни агентов внедрять, ни заниматься предупреждением терактов — в общем, всем тем, чем должны заниматься профессиональные спецслужбы.

Данный акт уже направлен Минюстом в прокуратуру. Предугадать вероятное развитие событий, учитывая полную несамостоятельность всех наших государственных органов, несложно. После такого жесткого обвинения, фактически политического доноса, прокуратуре только и остается выйти с ходатайством о закрытии организации и, в зависимости от степени рвения, о возбуждении уголовных дел против руководства «Мемориала».

Ясно, что дальше вполне вероятна кампания по проверке и тотальной зачистке всего поля НКО от других «подрывных элементов». Кампания, конечно, будет проводиться под аккомпанемент «разоблачительных» передач по федеральным каналам телевидения.

Это будет уже не предчувствие 37-го года, которое давно испытывают мыслящие люди, но уже его реальное наступление.

Впервые по отношению к правозащитной организации прозвучали обвинения в подрыве конституционного строя.

Политические репрессии в нашей стране уже давно идут. Списки политических заключенных насчитывают сотни людей. Это люди, которые подверглись уголовному преследованию по сфабрикованным по политическим мотивам обвинениям. Новизна ситуации в том, что впервые обвинения основываются не на выдуманных фактах, а на реальных. То есть «Мемориал» действительно делает все то, что называется в акте «подрывными действиями». Только это не «подрывные действия», а работа правозащитников. Напомню, что правозащитники защищают права человека, когда они нарушены государством — государственным органом или отдельным чиновником. Сейчас, несмотря на закрепленное в Конституции верховенство прав человека, практически все госорганы — и правоохранительные, и социальные, и другие — очень часто нарушают права граждан. Таким образом, правозащитная деятельность уже воспринимается чиновниками как борьба с государством. Терпеть такое власть, видимо, уже не может.

Объявив своей основной целью борьбу с терроризмом, власть сейчас создала себе возможность еще сильнее ужесточить режим. И, видимо, Министерство юстиции реализует первые шаги в этом направлении. Дальше под лозунгом все той же «борьбы с терроризмом» в стране, которая управляется выходцами из спецслужб, будет по инерции закрываться и сравниваться с землей «все, что шевелится».

Приведет это только к одному — к распаду государства как такового, потому что в современных условиях создать из России полностью закрытую систему а-ля Северная Корея невозможно.

Напрашивается вопрос: что делать?

Точного ответа на этот вопрос у меня нет. Думаю, первая задача — это защитить «Мемориал», не позволить развить эти обвинения в реальное преследование. Круг средств, доступных для этого нам, гражданам, невелик: подписывать обращения, выражать свое мнение на всех доступных площадках, участвовать в ненасильственных массовых акциях. Но и это немало. Пока еще немало.

[Лев Пономарев]

http://www.mk.ru/politics/2015/12/01...oyshhikov.html
Власть надеется запугать и остановить протест грузоперевозчиков. Но как будет на самом деле, никто не знает
Вчера в 17:03,

фото: Алексей Меринов

Около недели страна наблюдает за борьбой дальнобойщиков и грузоперевозчиков за свои права. И вдруг — о, счастье! — весть дошла до президента. И он заявил, что он в курсе проблемы. Страна замерла.

А интересно, доложили ли ему о том, что происходит на дорогах России? О том, что уже происходят столкновения россиян с россиянами? То есть дальнобойщиков с сотрудниками ГИБДД.

Это не столкновения российских «вежливых людей», которое происходит «где-то», и увидеть это можно только по телевизору. Там все ясно. Большинство, следуя телевизионной пропаганде, охотно верит в новоявленных врагов.

А в этой ситуации далеко не ясно, на чьей стороне большинство. Что-то мне подсказывает, что в таком конфликте большинство, несмотря ни на какую пропаганду, окажется на стороне дальнобойщиков. А не на стороне ГИБДДшников, выполняющих незаконные приказы.

Сейчас со всей страны тысячи дальнобойщиков едут в Москву, поняв, что без крупной акции вопрос не решится. Уже сделаны и многочисленные обращения к Путину, в которых сквозит вера в доброго царя. Тем временем оборона Москвы, а значит, прежде всего, Кремля и доброго царя, от протестующих строится в несколько рубежей. Первый рубеж — выезд из региона. Там стоят усиленные посты ДПС, пустые фуры просто заворачивают, груженые тщательно изучают, с некоторых берут письменное обязательство о неучастии ни в каких акциях протеста. При этом в этой процедуре вместе с полицейскими в отборе обязательств участвуют и прокурорские работники. Кое-где я видел информацию, что не все полицейские взяли под козырек и некоторые не выполняют этот противозаконный приказ.

А дальше — многочисленные посты по пути в Москву. Вот, например, по дороге из Петербурга в Москву насчитываются уже десятки таких постов. А водители ищут обходные пути. Вот такая игра в кошки-мышки идет по всей стране. Насколько она должна быть унизительна прежде всего для нормальных полицейских!

Вот хотя бы перипетии одного из координаторов протеста в Санкт-Петербурге дальнобойщика Александра Расторгуева. При выезде из Петербурга его остановили из-за неоплаченного штрафа в 500 руб. Поскольку штраф был сразу уплачен, ГИБДД изучила документы тщательным образом и нашла в документах на его машину, которую он покупал новой и уже ездит на ней около двух лет, какие-то подозрения в подделке. Фура незамедлительно была арестована и отправлена на штрафстоянку. Очень хочу, чтобы все читатели примерили эту ситуацию на себя.

Один из главных вопросов: кто будет представлять дальнобойщиков на переговорах? Если бы у нас была развитая демократия, дальнобойщиков сейчас представлял бы сильный профсоюз. Или даже несколько.

В России же сейчас наиболее сильные профсоюзы — это Федерация независимых профсоюзов России, которую возглавляет Шмаков. Возглавляет еще с советского времени. Это профсоюзы, которые присягнули на верность власти, их руководители входят в «Единую Россию». Ясно, что их голоса в этом конфликте мы не услышим.

Настоящие профсоюзы, которые в 1990-е годы получили название «свободные профсоюзы», всегда находились в конфликте с «независимыми» профсоюзами Шмакова. Вспоминается анекдотический пример. В Череповце на одном из предприятий «Северстали» была такая ситуация. Там долго не платили зарплату, при том, что руководитель «Северстали» летал на личных самолетах, содержал хоккейную команду, разбрасывал деньги направо и налево. Когда «свободный» профсоюз призвал рабочих к забастовке, ФНПР призвала их, наоборот, затянуть пояса и потерпеть. Объяснялось это тем, что забастовка будет на руку металлургическому производству в США. Одним словом, будем голодать, но «нашего» олигарха поддержим.

Профессия дальнобойщика в России оформилась как следует уже только в путинское время. А тогда уже создать настоящий «свободный» профсоюз было сложновато. В результате существующий сейчас настоящий независимый профсоюз дальнобойщиков (Межрегиональный профсоюз водителей-профессионалов) охватывает всего несколько процентов водителей. Например, в Петербурге он вообще не представлен. Наряду с этим существуют региональные группы протестующих со своими лидерами. Очевидно, такая раздробленность на руку Кремлю. Твердый путинец министр Соколов уже заявил, что отмены сборов не будет.

Все это происходит на фоне постоянных деклараций о необходимости развития и поддержки малого и среднего бизнеса. Без этого экономику не восстановить. В нормально развитых экономически странах малый и средний бизнес дает более 50% ВВП. А у нас, даже по официальной, наверняка завышенной, статистике, малый и средний бизнес дает 15–20% ВВП. Эти слова произносятся всеми — и провластными экспертами, и оппозиционными, и в присутствии президента, и в его отсутствие. На всех возможных площадках произносятся заклинания — надо поддерживать, надо развивать, надо предоставить преференции. И вот, видимо, одна из этих «преференций»!

Что, скорее всего, будет дальше? Надавят на этот независимый профсоюз, подкупят и запугают региональных лидеров, и дело с концом. Также можно немножко уменьшить цифры предлагаемых сборов по «Платону», а потом, немного выждав, повысить их снова.

Власть надеется запугать и остановить протест дальнобойщиков. Но как будет на самом деле, никто не знает. Вспоминаются первые массовые акции в Москве в 1989–1990 годах. Они проходили с требованием решать наболевшие вопросы за столом переговоров.

Но Михаил Горбачев тогда этого испугался, и мы знаем, чем все закончилось.

Ближайшая протестная массовая акция в Москве намечена на 12 декабря — «Марш перемен». Заявка уже подана. Для дальнобойщиков места на марше хватит.

[Лев Пономарев]

http://www.mk.ru/politics/2016/01/19...oglasnykh.html

Надо сохранить за собой возможность проведения массовых протестных акций, требующих смены политического и экономического курса
Вчера в 15:46, просмотров: 4027

фото: Алексей Меринов

В СМИ уже подведены итоги 2015 года. Более того, сделаны многочисленные предсказания на ближайшие 2–3 года, которые выглядят крайне неутешительно. Большинство независимых экономистов, которым можно доверять, предсказывают для России затяжной экономический кризис, основными причинами которого являются: снижающиеся цены на нефть, международные санкции и ответные российские меры на них и, самое главное, неспособность властей страны справиться с этими вызовами.

Приговор вынесен. В 2016 году будет хуже, чем в 2015-м, а в 2017-м — еще хуже. Прогноз экспертов таков — на фоне двузначной инфляции будут заморожены зарплаты бюджетникам и пенсии, возрастет разрыв между бедными и богатыми, количество бедных увеличится кратно. Это же говорят и правительственные чиновники, даже некоторые министры и проправительственные эксперты. Однако общий тон правительства: «все хорошо, прекрасная маркиза». Именно это отражено в последних выступлениях Медведева и Путина.

Очевидно, что если все будет происходить по описанному сценарию, вероятность того, что в России начнутся массовые протестные акции, достаточно велика. Это уже видно на примере протеста дальнобойщиков и недавнего протеста пенсионеров в Краснодарском крае.

Люди имеют безусловное конституционное право на протест: «собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование» (ст. 31 Конституции РФ) — и будут им пользоваться.

К этому уже готовятся и общество, и силовики. Но совсем по-разному.

Одним из последних примеров является высказывание Кадырова: «Представители так называемой внесистемной оппозиции пытаются нажиться на сложной экономической ситуации. К таким людям надо относиться как к врагам народа, как к предателям. У них нет ничего святого» и т.д. Фактически он призывает их всех уничтожить, в лучшем случае пересажать. Аналогичные по угрозам и по стилистике высказывания позже прозвучали от подчиненных Рамзана Кадырова: председателя парламента ЧР Даудова и депутата Госдумы РФ Делимханова.

Из этих высказываний следует, что эти люди торопятся предложить Путину использовать руководство Чеченской Республики, а также армаду силовиков, подчиняющихся лично Рамзану Кадырову, и давно не подчиняющихся федеральным службам, для расправы со всеми несогласными. Со всеми, кто выступает резко против действий власти. То есть они готовы выходить на улицы Москвы и других городов России и разгонять и протестующий «креативный класс», и протестующих пенсионеров, перекрывающих дороги.

Фактически наблюдается конкуренция между чеченскими силовиками и федеральными силовыми структурами, которые тоже стремятся предложить себя Путину для подавления несогласных. Но в отличие от чеченских силовиков федеральные стараются придать своим действиям видимость законности. С этой целью летом в Госдуму были внесены сразу три законопроекта, касающиеся расширения прав на применение насилия против граждан со стороны ФСИН, ФСБ и МВД.

Закон, касающийся применения силы сотрудниками ФСИН, получивший народное название «закон садистов», удалось пока приостановить. Он принят лишь в первом чтении, и есть надежда, что наиболее одиозные положения оттуда будут удалены, а поправки правозащитников учтены. В первоначальном виде данный закон позволяет избивать заключенных по поводу и без повода — за «нарушение режима», то есть, например, за то, что не поздоровался по форме или сидел на кровати днем.

Закон, касающийся использования силы и оружия сотрудниками ФСБ, также содержащий весьма широкий перечень ситуаций, допускающих это, был принят очень стремительно. Так что теперь сотрудники ФСБ могут применять против вас спецсредства, например, для «пресечения административного правонарушения». То есть сотрудник ФСБ может безнаказанно избить вас дубинкой и надеть наручники, если вы, например, превышаете допустимую скорость движения на автомобиле. Впереди борьба за изменение этого закона.

В ближайшее время будет рассматриваться закон, расширяющий полномочия полиции по применению силы и оружия против граждан. Одной из одиозных поправок является то, что раньше оружие нельзя было применять в отношении женщин, теперь же нельзя будет применять оружие только против женщин «с видимыми признаками беременности». В основном в данном законопроекте обсуждается возможность силового воздействия (вплоть до применения оружия) со стороны полиции на массовые скопления граждан. При этом фактически не делается никаких различий между мирными скоплениями граждан и вооруженными. Правозащитники требуют общественного обсуждения и экспертизы этого закона уполномоченным по правам человека в РФ и Советом по правам человека при Президенте.

Таким образом, кого бы из соревнующихся Путин ни выбрал — «победят» ли в этом соревновании чеченские силовики или федеральные, итогом будет террор против мирного населения. Не дай бог, если власть пойдет по этому пути.

Есть ли выход из всей этой ситуации? Обычно говорят, что нет, поскольку Путин и его окружение взяли курс на пожизненное правление — и единственный путь сохранения власти они видят в закручивании гаек. Политических оппонентов не допускают к управлению страной, сажают, принимают множество устрашающих, запретительных законов, развязывающих руки силовикам в действиях против любых выступлений народа. Никто не знает, удастся ли совсем запугать народ или он в конце концов восстанет. Власть надеется, что, закрутив гайки, она пересидит опасный период. Но страна в это время постепенно превратится в подобие Северной Кореи — ядерного изгоя. Другой вариант — власть будет скинута в результате массовых акций, но вероятность того, что они будут носить мирный характер, очень мала. Оба варианта выглядят катастрофически. Риск развития губительных событий очень высок. Как обойти этот риск?

Эксперты говорят, что надо менять экономическую политику. Пересмотреть бюджет, в разы уменьшив долю военных расходов и перенаправив деньги на социальные статьи расходов и инвестиции, поддерживающие предпринимательство (освобождение от налогов, беспроцентные кредиты и т.п.). Казалось бы, об этом говорит и правительство, но оно говорит об этом уже 15 лет, а толку нет. Значит, его надо отправлять в отставку и передать его полномочия другим людям — не коррумпированным и имеющим политическую волю для выполнения этих мер. Мне скажут, что такое решение может исходить только от президента.

Действительно, мы живем в авторитарном государстве, в котором все решения исходят от президента. Все разговоры, что президент хорош, а бояре плохие, годятся только для ТВ-пропаганды. Но этот президент в 2012 году был выбран народом (несмотря на серьезные фальсификации, даже у оппозиционеров нет сомнений, что он выбран большинством населения страны). Поэтому требование его отставки, которое кажется вполне справедливым, невыполнимо при его высокой поддержке (пусть и не соответствующей декларируемым социологическими опросами 85%) и преждевременно.

А вот требование коренного изменения политики правительства обоснованно и разумно. Но поскольку действующее правительство сделать это не в состоянии, реальной повесткой дня является его смена. И, конечно, смена не на тех, кто предлагает напечатать побольше денег, а на тех, кто будет настаивать на снижении военных расходов и сможет гарантировать, что средства, выделенные на поддержку предпринимательства, развития промышленности, социальные статьи, дойдут до конечного получателя.

Одновременно, учитывая, что в 2016 году будут парламентские выборы, очень важно добиться альтернативы нынешнему парламенту, который дискредитировал себя не менее, чем правительство. Поэтому надежда только на оппозицию. Если говорить о либеральном спектре, то это «Демократическая коалиция» и «Яблоко». От руководства этих организаций гражданскому обществу следует потребовать координации своих действия таким образом, чтобы их кандидаты по мажоритарным округам не пересекались.

Вот две первые задачи, которые стоят перед обществом.

Для того чтобы их выполнить, надо сохранить за собой возможность проведения массовых протестных акций, требующих смены политического и экономического курса. Активно участвовать в наблюдении за выборами, не допускать фальсификаций, поддерживать оппозиционные партии при голосовании.

Не наивны ли эти рассуждения при 85%-ной поддержке нынешнего президента? Но дело в том, что с 15% несогласных это не снимает ответственности. К тому же 15% — немалое количество, особенно если учесть, что эти 85% отнюдь не монолит, а, наоборот, инертная масса.

[Лев Пономарев]

http://www.mk.ru/economics/2016/03/3...zvremenya.html
Сейчас борьба за умы людей идет между двумя течениями оппозиции, и будущее страны зависит от того, кто окажется убедительнее для народа
Вчера в 16:15,

фото: Алексей Меринов

Как и предсказывали независимые эксперты, в 2016 году в России продолжается и углубляется экономический кризис, основные причины которого снизившиеся цены на нефть, агрессивная внешняя политика, международные санкции и российские антисанкции. В результате инфляция растет, зарплаты бюджетников уменьшаются, пенсии не покрывают прожиточного минимума, количество бедных и разрыв между ними и богатыми увеличиваются. Справиться с этими вызовами власть не в состоянии, а это значит, что в обществе будут нарастать протестные настроения. Собственно, начало этого неизбежного процесса уже можно заметить.

Страна просыпается. Это заметно хотя бы по тому, как гражданские активисты объединяются против незаконных действий властей, например, в борьбе против точечного строительства, вырубки и застройки парков в Москве. Борьба идет с переменным успехом. Это не абстрактные проблемы, они напрямую касаются очень многих людей. Отстаивается не только право москвичей дышать чистым воздухом (а значит, здоровье), но и вообще право граждан противостоять беззаконию. Недавно этот вопрос обсуждался на заседании Совета по правам человека при Президенте РФ. Готовятся рекомендации Совета для Президента.

Другое наблюдение: все чаще появляются резкие критические выступления действующих политиков, экономистов, предпринимателей. Несмотря на то что главные каналы информации перекрыты для оппозиционеров, их голоса доносят до нас несколько незадушенных СМИ и социальные сети. Как ни странно, но среди критиков нередко звучат голоса и членов правительства, и проправительственных экспертов. Правда, при этом говорится, что кризис уже прошел, но это у них такая работа.

Все это будет продолжать обостряться в рамках большого выборного цикла — выборов в Думу в 2016 году и выборов Президента в 2018 году.

Выборы — серьезное испытание и для власти, и для общества. Чего ожидать и к чему готовиться? Меня этот вопрос волнует не как политика, а как правозащитника. В этом качестве я чаще всего являюсь оппонентом власти, так как она постоянно нарушает права человека и Конституцию. Моя цель и цель моих коллег-правозащитников в том, чтобы в этот трудный переходный период произошли серьезные изменения и чтобы они обошлись без крови. А о кровавом развитии событий кто только не говорит. Кто-то, поддаваясь магии цифр, даже предсказывает новую вооруженную революцию в 2017 году.

Давайте рассмотрим расстановку сил.

На одном фланге — власть. Ее главная забота — сохранить себя. Ради этого она действует в двух направлениях. Прежде всего, опасаясь так называемой «оранжевой революции», она усиливает репрессии. С 2012 года принимаются законы, направленные на ограничение гражданских свобод, на борьбу с любым протестом. Начало этой новой эпохи ознаменовалось «болотным делом». Другим ярким примером стал приговор Ильдару Дадину — первый в постсоветской России случай реального уголовного срока за мирный протест. Он был осужден по новой уголовной статье (212.1 УК РФ), нарушающей и международные нормы, и Конституцию, и здравый смысл. В разных стадиях принятия находятся законы, существенно расширяющие полномочия силовых структур (ФСБ, МВД, ФСИН) на применение силы и оружия к гражданам. Одновременно идет «работа» по сокращению общественного контроля: Минюстом внесены поправки, по сути уничтожающие независимые ОНК (общественные наблюдательные комиссии). Закон «об иностранных агентах» действует уже давно — «благодаря» ему десятки, если не сотни организаций вообще прекратили свою работу. Набирает обороты уголовное преследование «за экстремизм» — причем экстремизмом признается не прямой призыв к насилию, как должно быть, а любая критика, даже в форме «лайков» и «репостов».

Но понимая, что репрессиями недовольных людей уже не остановить, власть старается использовать наиболее активных из них в своих целях. Перехватывая инициативы у оппозиции, она пытается имитировать борьбу с коррупцией, то есть декларирует собственное обновление. Кого-то сдает, но в целом, направляя гражданский протест в русло, обходящее самую верхушку, пытается сохранить свои позиции. Это позволяет некоторым оппозиционерам действовать открыто, легально: их и власть к себе притягивает, и оппозиция на них рассчитывает. Радикальная часть оппозиции осуждает таких людей. Но я хочу заметить, что все не так просто. Если таких людей во власти и близко к ней наберется достаточно много, может быть достигнута критическая масса, которая изменит ситуацию. Мне вспоминается демократическая платформа в КПСС, возникшая аналогичным образом внутри правящей партии, которая позже сыграла существенную роль в мирной демократической революции конца 1980 х — начала 1990 х годов.

На другом фланге — собственно оппозиция. На сегодняшний день существует два основных оппозиционных течения. Первое направлено на сохранение России как открытого европейского государства, участника глобальных процессов в мире, готового к партнерству с западными странами, к развитию демократических институтов в стране.

Второе оппозиционное к власти течение представляют люди, которые считают, что разрешить все трудности можно простым радикальным способом — ввести в России тоталитарное управление, закрыть экономику, напечатать столько денег, сколько потребуется, чтобы развивать военизированную промышленность. Тогда и с коррупцией можно разобраться: известно, что под страхом расстрелов ее действительно можно если не искоренить, то хотя бы уменьшить. Эта программа повторяет то, что хотели претворить в жизнь гэкачеписты в 1991 году, то есть фактически это будет реванш за тот неудавшийся государственный переворот. Это губительный путь, который превратит Россию в Северную Корею.

Уже много сделано для того, чтобы закрыть страну, но нельзя сказать, что этот путь окончательно выбран. Власть постоянно балансирует, ведет опасную игру. С одной стороны, поощряет курс на изоляцию, покрывает коррупцию в верхних эшелонах. Определенно можно сказать, что подавляющее большинство населения уже подготовлено к этой изоляции в результате агрессивного и тотального промывания мозгов, прежде всего с помощью телевидения. Везде вокруг сплошные враги: главный враг — Америка, враг второго уровня — Европа.

С другой стороны, по тому же телевизору показывают, как Путин встречается с Керри, называет отношения России и США «партнерскими», Улюкаев заявляет, что американские банки будут допущены к приватизации. Власть декларирует перемены, переманивая на свою сторону оппозиционеров, предлагая им встраиваться в свои структуры, поддерживать политику президента.

Мне, как и многим другим, понятно: без смены политического курса никаких перемен к лучшему не получится. Эта смена возможна только под давлением общества. Люди начали понимать, что «так жить нельзя», они хотят перемен. Примерно то же происходило в конце 1980 х годов, когда внутри КПСС созревали силы, направленные на обновление. Именно с этого начиналась перестройка.

Сейчас борьба за умы людей идет между двумя течениями оппозиции, и будущее страны зависит от того, кто окажется убедительнее для народа.

Власть сейчас, очевидно, работает на поле изоляционистов. Достаточно посмотреть федеральные каналы телевидения и убедиться в том, что ненависть к демократии как таковой, демократическим институтам не только процветает, но и усиливается. Если кто-то скажет, что Кремль не контролирует федеральные каналы, я отвечу: не верю.

Резюмирую вышесказанное. Экономический и политический кризис неизбежен. Люди, которые сейчас руководят страной, будут отстранены от власти. Им предстоит сделать выбор — с кем они готовы сотрудничать уже сейчас, чтобы сделать этот переход наиболее безболезненным для себя и общества.

Если к власти придут демократы, то я уверен, что уголовного преследования по политическим причинам прошлых политических лидеров не будет, потому что это не в традиции демократий.

Нынешние же действия власти на руку антидемократической оппозиции, выступающей за «жесткую руку» и «особый путь». Но эти люди церемониться с отстраненными от власти не будут.

Да, у России трудный путь. Но и европейские страны проходили непростой и длинный путь развития. Россия достойна того процветания, которого достигли они.

[Лев Пономарев]

http://echo.msk.ru/blog/lev_ponomarev/1739861-echo/
18:49 , 31 марта 2016

автор
правозащитник

Вчера, 31 марта, в Мосгорсуде рассматривали апелляционную жалобу на приговор по ставшему резонансным делу Ильдара Дадина.
Первое заседание было 23 марта, и на нем Дадин и адвокаты потребовали, чтобы Дадин присутствовал на суде лично, а не по видеосвязи. Участие по видеосвязи нарушает право на защиту, т.к. подсудимый не имеет равных прав со стороной обвинения, как гарантировано Конституцией. Более того, подсудимый не может консультироватсья с защитником, и вообще полноценно участвовать в процессе. Также Дадин и все пришедшие на процесс в прошлый раз требовали предоставить большой зал, поскольку на процесс пришли более ста человек. Под этим требованием были собраны подписи в самом суде.

Оба эти требования поддержали Уполномоченный по правам человека Элла Памфилова, Председатель Совета по правам человека в РФ, советник Президента Михаил Федотов. Ими были направлены письма, в том числе и на имя Председателя Мосгорсуда Ольги Егоровой.

Однако, оба требования были проигнориованы. Дадин вновь участвовал в заседании по видеосвязи, а зала, который вместил бы сразу всех желающих, не нашлось. Хотя в Мосгорсуде он есть, и я там сам был во время «болотного дела». Единственная уступка, которую Мосгорсуд допустил, благодаря многочисленным обращениям, в том числе и нашего Движения, — был выделен зал побольше, где шла видео-трансляция заседания. Но и туда все желающие не поместились, к тому же там было очень душно, я видел, как некоторые пожилые люди не выдерживали этого и выходили. Саму трансляцию было почти не слышно. В общем, говорить о соблюдении конституционного требования о гласности суда говорить не приходится.

Требование личного участия Дадина в суде было проигнорировано со ссылкой на норму УПК, разрешающую участие по видеосвязи. В этом я вижу наглядный пример злоупотребления правом. Конечно, участие по видеосвязи оправдано в экстренных случаях — например, если тяжело больного человека надо везти за тысячи километров. Но в данном случае это демонстративно неоправдано.

В результате, из-за плохой связи Дадин часто переспрашивал судью. Не всегда мог понять, что именно и как лучше сейчас сказать, иногда что-то говорил не вовремя. В какой-то момент адвокат Костромина была вынуждена фактически взять на себя роль переводчика, напомнила Ильдару о двух ходатайствах, которые он хотел подать, и в итоге зачитала их сама.

Этим нам опять показали: «Вы никто и звать вас никак».
Очевидно, что вопросы зала и доставки в данном случае курировала лично председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Поэтому я считаю, что 31 марта 2016 года председатель Мосгорсуда Ольга Егорова препятствовала осуществлению правосудия и соблюдению конститционных норм. Произошло сознательное злоупотребление правом.

Я думаю, что в данном случае она делала то, что ей приказали. Кто мог ей приказать? Очевидно, силовики. Понимали ли они, что это работает против власти, что это и есть то самое «раскачивание лодки», которого они так боятся. Непонятно. Единственное, что ясно, — хорошо бы, чтобы ей приказывали люди поумнее.

Теперь по поводу приговора. Единственным правосудным решением в данном случае было бы полное оправдание. Я уверен, что судья Борисова это понимала. Но она снизила срок на полгода, Дадин осужден к двум с половиной годам лишения свободы и в скором времени отправится его отбывать.

Но судебные споры на этом не окончены. В ближайшее время будет подана жалоба в Конституционный суд. Есть экспертизы лучших юристов России, которые определенно свидетельствуют о неконституционности статьи. Надеюсь, что судьи Конституционного суда более независимы, и, отменив эту статью, мы отменим и приговор.

[Лев Пономарев]

http://echo.msk.ru/blog/lev_ponomarev/1745954-echo/
14:28 , 11 апреля 2016

автор
правозащитник

Очевидно, можно констатировать, что в стране идут поспешные процессы, которые введут в обозримом будущем страну в «тоталитарное светлое прошлое». Почти одновременно в Государственную Думу поступили два законопроекта. Внесенный Президентом законопроект о «Национальной Гвардии» был рассмотрен профильным комитетом за один день, отзывы и поправки к нему принимаются до 25 апреля.

Буквально на следующий день председателем Комитета по безопасности Госдумы Ириной Яровой и председателем Комитета по обороне и безопаности Совета Федерации Виктором Озеровым был внесен «антитеррористический» законопроект. Сегодня он был направлен в профильные комитеты Госдумы.

ФСБ последовательно затягивает удавку на тонкой шее гражданского общества, и началось это в 2012 году принятием закона «о госизмене». Сейчас о чудовищности этого закона немного подзабыли, но по нему можно посадить на огромный срок любого журналиста, активиста, ученого и вообще любого человека, который, общаясь с любым иностранцем, окажет ему «консультационную или иную помощь в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации». Ширина формулировки и ее перспективы для применения очевидны. Число дел по этой статье неуклонно растет, процессы идут в закрытом режиме, но пока еще массовый характер они не приобрели.

Сейчас я хочу остановиться на «антитеррористическом» законопроекте.

Оценку данному законопроекту уже дали ряд общественных деятелей и журналистов, например, Дмитрий Гудков на сайте «Эха-Москвы», Александр Верховский на сайте общественной организации «СОВА» и Марина Озерова в своей статье в МК.

Предложений в законопроекте много, одно другого интереснее и страшнее. Если коротко и в «телеграфном стиле», то получается вот что.

Во-первых, авторы предлагают резко ужесточить наказания за статьи УК РФ, имеющие отношения к экстремизму и терроризму. Особенно одиозно выглядит полная отмена всех видов наказания, кроме лишения свободы по статьям 282 («Возбуждение ненависти»), 282.1 («Участие в экстремистском сообществе»), 282.2 («Продолжение деятельности запрещенной организации») и 282.3 («Финансирование экстремистской деятельности»). То есть, за любой лайк и репост вы окажетесь в тюрьме. Никаких штрафов и иных «полумер».

Во-вторых, внушают огромную тревогу изменения в Уголовный кодекс РФ о снижении возраста привлечения к уголовной ответственности до 14 лет по этим статьям, в том числе за «несообщение о преступлении» (вновь вводимая статья 205.6) и ст. 208 («участие в незаконных вооруженных формированиях»). То есть, любого школьника можно привлечь за недонесение на приятеля или, скажем, своего дядю. Представьте себе, как современные следователь будет «объяснять» этому школьнику «правильный ответ».

В-третьих, в законопроекте содержатся опасные для конституционных свобод граждан новации, как то приравнивание Интернета к СМИ. Очевидно, это означает окончательное уничтожение свободы мнений в общественном пространстве.

В-четвертых, введение статьи 282.4 «Содействие экстремистской деятельности». В частности, Склонение, вербовка или иное вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 280, 280.1, 282, 282.3. Формулировки этих статей крайне расплывчаты. Термины «склонение» и «иное вовлечение лица» (ст. 282.4) предполагают неоправданно широкую трактовку. То есть, если ты пригласил кого-то прийти на пикет по защите парка в Москве, уже можешь попасть под уголовку.

Наконец, в-пятых, добавление авторами целого ряда новых оснований для запрета выезда за границу (новый пункт 9 в ст.15 закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию»). В частности, на период в 5 лет предлагается запретить выезд всем, кому вынесено предостережение о недопустимости совершения того или иного преступления, относящегося к «терроризму». Ничего не стоит сейчас вынести предостережение всем тысячам гражданских активистов и лишить их выезда за границу. Это фактически железный занавес.

Схема ясна. Первое — ужесточить наказание «за слова», то есть, будет всегда реальный срок. Второе — внесудебное преследование — запрет на выезд после предупреждения прокуратуры. Так было и в советское время — лишение свободы за «антисоветскую деятельность», то есть, «за слова», а выезд вообще был закрыт, выпуакали только с разрешения партии. Что касается внесудебного преследования, то вспомним знаменитые «тройки».

Задача Совета по правам человека при Президенте — рассмотреть законопроект «о терроризме» как можно скорее и не рекомендовать Президенту его принятие.

Мне кажется необходимым предупредить общество, что если этот законопроект будет скоропалительно принят сразу в двух-трех чтениях в Государственной Думе (как, напомню, это было с принятым всего за 3 дня законопроектом о ФСБ), то страна делает очередной шаг от демократии в сторону укрепления автократии (вплоть до, в итоге, полноценного тоталитаризма).

Возникает вопрос — может ли наше пока еще относительно свободное общество сейчас остановить этот каток?

[Лев Пономарев]

http://www.mk.ru/politics/2016/06/17...ya-rodina.html
События 1990–1991 годов показали, что наша страна состоит вовсе не из беспомощного населения, неспособного определить свою судьбу
Вчера в 16:08,

фото: Алексей Меринов

Эти слова знают все, но каждый вкладывает в них свой смысл. Думаю, большинству людей хотелось бы, чтобы Родина начиналась с самых важных человеческих ценностей — дружбы, любви, уважения к людям. Чтобы можно было жить в достатке и реализовать себя в любимой работе.

Именно эти простые и естественные желания привели к тому, что в конце 1980-х годов народ восстал против монополии КПСС на власть. Люди устали от бесконечных запретов, от замороженности жизни. Им хотелось простых человеческих радостей, в том числе лучше есть, лучше одеваться, путешествовать по всему миру. Если советский строй такой справедливый и человечный, как нам внушалось с детства, то почему надо постоянно жертвовать своими естественными желаниями? Если в странах, объявленных врагами СССР, условия жизни гораздо лучше, чем у нас, то, может, пора отказаться от советской идеологии и ее претензии на исключительность?

К такому выводу пришла значительная часть населения, включая представителей «верхушки» КПСС. И в поисках выхода Горбачев пошел на демократизацию режима: в 1989 году состоялись демократические выборы народных депутатов СССР, а в 1990-м — уже РСФСР. На первых выборах демократы заняли не более четверти мест, но добились многого — в частности отмены 6-й статьи Конституции СССР, утверждавшей главенство КПСС. А на вторых демократы уже набрали большинство.

Именно народные депутаты РСФСР 12 июня 1990 года, 26 лет назад, приняли Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. В честь этого события 12 июня и был учрежден государственный праздник — День России, который мы совсем недавно отмечали.

Ну то есть как — отмечали? Как показывают опросы общественного мнения, многие не понимают, что это за праздник и о какой декларации идет речь; дали выходной — и хорошо.

Разъясняю. С помощью Декларации о государственном суверенитете РСФСР народ России через своих представителей, впервые выбранных демократическим путем, объявил о начале новой истории России. Если до этого страна была империей — сначала Российской, потом советской, — то эта декларация заявила о намерении создать демократическое государство с разделением властей. Чтобы народ доносил свою волю до власти и реально контролировал власть с помощью выборов, чтобы судебная власть не зависела от исполнительной, чтобы была свобода слова, свобода СМИ. Только при этих условиях возможен реальный народный контроль над государственной властью. И главное, что Декларация о государственном суверенитете РСФСР была не просто сводом положений, как Конституция СССР, в которой много чего правильно написано. Все пункты нового документа были затем реализованы через десятки принятых законов, которые начали реально работать в начале 90-х годов.

Важно подчеркнуть, что декларация не означала выход РСФСР из состава СССР, как иногда ее трактуют. В преамбуле заявлено о «решимости создать демократическое правовое государство в составе обновленного Союза ССР». То есть СССР предлагалось сохранить.

На этот день, 12 июня, приходится еще одно историческое событие — выборы первого Президента России, которые состоялись в 1991 году.

Если принятие декларации можно считать заявлением о намерении создать демократическое государство и передать управление народу, то выборы 1991 года стали реализацией этих намерений. Это были настоящие альтернативные выборы: от демократов в них участвовал Борис Ельцин, от коммунистов — Николай Рыжков, были и другие кандидаты. Если учесть, что власть в РСФСР тогда принадлежала Съезду народных депутатов РСФСР, где доминировали демократы, очевидно, что у них был соблазн повлиять на голосование, чтобы обеспечить победу своего кандидата. Но выборы были проведены честно, и победа Ельцина стала безусловной.

Мои слова могут казаться субъективными, ведь я поддерживал Ельцина, входил в руководство движения «Демократическая Россия», опираясь на которое Ельцин шел в президенты. Но каждый может убедиться в справедливости моей оценки, познакомившись с воспоминаниями Николая Рыжкова, который с огромным разрывом проиграл Ельцину: 17% против 57%. Его недавняя статья в «МК» называлась «Тайна победы Ельцина», но из нее как раз становится понятно, что никакой тайны и нет. Рыжков рассказывает, что выборы проходили абсолютно честно и он понимал, что проиграет — народная поддержка Ельцина была очень велика.

Популярность Ельцина была обусловлена не только его личной харизмой, но и поддержкой «Демократической России». По численности «ДемРоссия» сильно проигрывала КПСС, особенно если учесть, что начиная с определенного уровня должностей в компартию входил каждый первый житель страны. Конечно, идти на выборы против такого монстра было рискованно. Но «ДемРоссия» не пошла на то, чтобы хоть в чем-то нарушить чистоту процедуры. При этом выборы проводились без политологов, без зомбирования по телевизору и почти без финансирования.

Вспоминаю, как, будучи депутатом Верховного совета РСФСР, я приезжал в аэропорт «Домодедово», прямо на летное поле, и передавал в кабины самолетов пачки листовок в поддержку Ельцина. По поручению свободного профсоюза летного состава летчики отвозили листовки на Камчатку и в другие удаленные районы страны. Вот, собственно, и вся технология.

События 1990–1991 годов показали, что наша страна состоит вовсе не из беспомощного населения, неспособного определить свою судьбу. Несмотря на десятки лет обработки и запугивания тоталитарным режимом, россияне рискнули выбрать свободу и демократию. Это был вполне осознанный выбор.

Поэтому прошедшее 12 июня — действительно праздник, и я уверен, что со временем он войдет в историю России, может быть, объединив оба события — 1990 и 1991 годов. Это будет День демократической России, знаменующий первый случай установления демократического управления в тысячелетней истории России.

Победу демократии почти через два месяца, в августе 1991 года, попытались отнять у народа гэкачеписты. Но ничего не получилось, потому что во главе России уже был всенародно избранный президент. Не был бы Ельцин выбран в июне, народ не смог бы остановить попытку возрождения советской империи в августе. В этом году мы отмечаем 25 лет победы над ГКЧП, и для меня эти три даты сливаются.

Сейчас общественное мнение России фактически разделено на два больших лагеря: тех, кто считает, что демократия России не нужна, и тех, кто считает, что нужна, но невозможна. Первые убеждены, что Россия должна оставаться империей — только так она сможет сохранить себя. Вторые хоть и хотели бы жить в демократической стране, но настроены в этом смысле пессимистично: якобы Россия не приспособлена к демократии и ее тут построить нельзя. Поэтому первые активно поддерживают современный имперский курс развития страны, а вторые либо впали в апатию, либо собираются уезжать.

Я же убежден: демократия России нужна и она возможна.

Как известно, любая страна движется в ту или иную сторону под влиянием не большинства, которое обычно инертно, а небольшого процента консолидированных, убежденных и активных людей. Так было и в 90-е годы: сторонники демократии увлекли за собой население и огромная энергия была направлена на победу Ельцина.

А теперь я хочу для сторонников первой позиции — «демократия не нужна, нужна империя» — привести некоторые красноречивые цифры. США сознательно оставим за кадром, поскольку телевидением они объявлены «главным врагом». Возьмем Европу. В последние годы разрыв между богатыми и бедными (отношение среднего дохода 10% самых богатых к среднему доходу 10% самых бедных) в России достигает показателя 30, а в Европе этот показатель 4–7. Сравним расходы на военные статьи, образование и здравоохранение. У нас сейчас на военные расходы идет от 4 до 9% ВВП, а в Европе менее 2%. Зато на здравоохранение в Европе тратится 9–12% ВВП, а у нас около 3%. Конечно, такое соотношение вполне соответствует «имперскости», но задумайтесь, действительно ли вам, читателям моей колонки, нужны ракеты и танки вместо лечения и образования?

Надеюсь, что значительная часть населения вовремя поймет, что реальная демократия — единственный способ и сохранить страну, и добиться достойной жизни для каждого человека. Один раз, совсем недавно, в России это было.

Хотелось бы не опоздать и сейчас.