*1390. Судебная реформа

[Юрий Фогельсон]

https://openrussia.org/post/view/11767/
Это — последний пост из цикла «В защиту действующей Конституции». Он о радикальной судебной реформе как альтернативе замены действующей Конституции и как средстве ее защиты.

Слово «радикальная» здесь ключевое, так как большинство существующих сегодня предложений паллиативны. Почему я их так называю? Дело в том, что все эти предложения сводятся, по существу, к освобождению судей от разнообразных форм зависимости — предлагается сделать их действительно независимыми от председателей судов, от прокурорских, от других административных органов. Однако у меня два вопроса. Первый: все ли согласны с тем, что главной миссией отечественного судьи является вынесение законного и обоснованного решения по делу? Те, кто с этим согласен, продолжает читать этот пост, кто не согласен — идет играть в футбол или в маджонг или писать новую Конституцию. Для продолжающих чтение второй вопрос: предположим, мы сделаем судей совершенно независимыми от всего и ото всех; откуда следует, что такие независимые судьи будут выносить законные и обоснованные решения? Выясняется, что ни откуда не следует. Более того, легко показать, что у отечественных судей, как у всех остальных граждан страны, жизнь по закону не является нравственным императивом. А значит, будучи предоставленными сами себе, судьи все равно не станут действовать по закону — у них найдется множество причин, чтобы принять не законное решение, а то, которое им в данный момент представляется более выгодным, в каком бы смысле ни понимать слово «выгодный».

Поскольку этот вопрос интересует меня давно, я собирал различные эмпирические данные и в конце прошлого года опубликовал их в журнале «Хозяйство и право», в 12-м номере. Так что написанное выше — не мои досужие измышления, а выводы, надежно подтвержденные фактами, социологической эмпирикой. Здесь я эту эмпирику не привожу, так как жанр у этого поста другой, но кто хочет — может взять в любой библиотеке журнал и прочесть мою статью.

Отсюда прямой вывод: недостаточно сделать судей независимыми; надо еще, чтобы долг судьи — выносить законные и обоснованные решения — судьями не просто осознавался, чтобы они не просто выдавали правильный ответ на вопрос о своем долге (это они делают и сегодня), а чтобы этот долг воспринимался ими как нравственный, ценностный императив. Судьи должны быть такими, чтобы вынесение незаконного решения было для них внутренне неприемлемым, ну, как, например, есть руками на званом обеде или отказаться помогать престарелым и немощным родителям. Мы знаем, что кое-кто так делает, но осуждаем таких людей и сами стараемся так не поступать.

Кажется банальностью, правда же? Да где ж их взять, таких судей?

Сказано ведь — других судей у них для нас нет. Так то у них для нас, а у нас для себя есть такие люди, которые вполне могут и должны быть судьями, но сегодня не хотят. Во-первых, не хотят, а во-вторых, никогда не пройдут тот adverse selection, который сегодня создан для судей.

Почему я думаю, что такие люди есть? Да я их сам лично видел и судился у них в конце девяностых — начале двухтысячных в системе арбитражных судов. Эта система создавалась с нуля, и создавали ее люди¸ которые хорошо понимали, что такое судья и что такое законность и обоснованность судебного решения. Во вновь создаваемую систему была возможность набирать именно нормальных судей, и к началу двухтысячных их как раз в этой системе стало много, хотя было, конечно, немало и обычного судейского хлама. Но именно к началу двухтысячных число нормальных судей в этой системе уже было готово перевалить через некоторую границу, чтобы система смогла начать постепенно самовычищаться. В это время (2003 год) началось дело ЮКОСа, которое затронуло и арбитражи, и уже к концу двухтысячных в них в качестве судей набили прокурорских, и арбитражная система покатилась в обратную сторону. Стали вычищать нормальных судей.

То же самое показывает и социология, имеющаяся в моей статье (см. выше). Среди выпускников юридических вузов довольно много юридического дерьма, но примерно 25% (это совсем не мало) из них вполне качественные юристы и заряженные на законность. Но не они идут в следователи, в прокуратуру, в судьи. Туда идут сегодня худшие выпускники, а лучшие идут в инхаусы (работники юротделов компаний), в юридические консалтинговые фирмы и в адвокатуру.

Социология показывает, что судейский корпус сегодня состоит из двух, так сказать, когорт. Одна — это бывшие помощники судей, секретари судебных заседаний (т.е. судейская бюрократия). Другая — бывшие следователи и прокурорские. Судьи сегодня — это корпорация, тесно связанная с органами карательной юстиции, и в ней корпоративные связи и ценности куда сильнее, чем законность и обоснованность решений. Ну и за бабки, конечно, многое решается.

Одной из важных задач радикальной судебной реформы является замена всех без исключения сегодняшних судей. Почему же всех? Ведь многие из них вполне порядочные люди, надо лишь прекратить заставлять их делать гадости. Дело как раз в том, что нет там таких.

Человека, которого можно без особого труда заставить нагадить, уже нельзя в полной мере назвать порядочным, правда же? Если бы отказ грозил ему чем-то действительно серьезным, там, гибелью или арестом. Так нет же, чтобы не гадить, ему вполне достаточно перейти на другую работу.

И те, кто не хотел встраиваться, те, кто не хотел штамповать чужие решения даже как потенциальную возможность, — те ушли. Работают адвокатами, инхаусами, преподают. А те, кто остались, кто прошел этот adverse selection, — тех это устраивает. Даже если им конкретно не приходится штамповать решения, принятые не ими, они в принципе к этому готовы. Поэтому они все должны быть удалены. Не разом, конечно, а достаточно постепенно, — но радикально. Поскольку мы про этих уже знаем, чего они стоят, их всех надо убрать. Этой мерзости перед Господом не должно остаться в нашей судебной системе.

Ну, выгнать этих — другие такие же придут. А вот этого-то и нельзя допустить. На входе должен быть отбор. А то негодное, что проскочит через этот отбор, должно быстро самовычищаться из системы.

Сегодняшний отбор судей ведется самой судейской корпорацией. Созданы специальные, иерархически построенные органы судейского сообщества, квалификационные комиссии, состоящие из самих судей и представителей общественности. Считается, что именно так обеспечивается независимость судей от других ветвей власти.

Действительно, в странах западного мира этот способ неплохо работает на независимость. Не надо только забывать, что правосознание в этих странах иное. Отбор там идет среди людей, одной из высших ценностей которых является служение закону.

И там, конечно, попадаются моральные уроды, продажные судьи и т.д., но их мало, они быстро и легко вычисляются и устраняются. В нашей же ситуации иерархически построенное судейское сообщество оказывается вовсе не сообществом, а, по сути, корпорацией. Корпорацией управляемой. Представляете, судьям присваиваются квалификационные классы, прямо как воинские звания. У них и своя форма имеется. Управление такой корпорацией в наших условиях легко перехватывается бюрократией, что мы и наблюдаем в натуре.

Надо полностью ликвидировать эту судейскую корпорацию, разбить, расколошматить ее в хлам. Все, кто озабочен судебной реформой, говорят о влиянии председателей судов и предлагают снизить зависимость судей от председателей. А на… (т.е. зачем) они вообще, эти председатели, а? Что такого они делают, что не может сделать обычный администратор, который находится в подчинении судей данного суда, а не наоборот? Убрать к чертовой матери всю эту иерархическую структуру из суда.

И вот еще что. Судьей у нас можно стать с 30 лет (арбитражным судьей — с 25), и назначаются они без ограничения срока полномочий. Предельный возраст судьи — 70 лет. И они несменяемы. В западном мире несменяемость судей — важнейшая гарантия их независимости. В наших условиях судьи, хоть и декларируют в качестве своей миссии служение закону, в действительности совершенно на это внутренне не сориентированы. Одна из главных их задач после назначения — тихо и мирно досидеть на этой должности, повышая свое «воинское звание» (или карьерно подрасти внутри судейской корпорации) до пенсии и, по возможности, хапануть на старость. А у многих из них зарабатывание на своих должностных возможностях — главная цель попадания в судьи.

Несменяемое пребывание в должности с 30(25) лет и до 70 лет (т.е. 40–45 лет) очень способствует людям с нашим правосознанием к такому целеполаганию. Именно это и создает корпоративное сплочение в судейской корпорации.

На мой взгляд, это одна из главных ошибок создателей современной российской судебной системы. Они взяли весьма успешный западный опыт и перенесли его в нашу жизнь. А мозги-то совершенно разные. Я не спорю с тем, что, вполне возможно, и мы постепенно придем и к неограниченному сроку полномочий судей и к судейскому сообществу (подчеркну, не к корпорации, а к сообществу). И тут не надо путать юридическое сообщество или даже корпорацию, которая имеется, например, в Англии, с судейской. Да мы и не в Англии.

Судей надо назначать на должность не более, чем на три–четыре года и переназначать на тот же срок не более чем один раз. Они должны знать, что через точно определённое время они перестанут быть судьями. Более того, второй раз судью следует назначать работать в другой суд и, желательно, в другой субъект федерации. Надо всеми силами воспрепятствовать воспроизводству бюрократической судейской корпорации.

И, уйдя в отставку, судья не должен иметь права заниматься никакой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой, как сегодня это ограничение действует для адвокатов.

Следует полностью запретить назначать судьями лиц, работавших перед этим в судейской бюрократии, в прокуратуре, в следствии и МВД. Не менее, чем 5–7 лет до работы судьей человек должен поработать независимо — как от судейской бюрократии, так и от борьбы с преступностью, а лучше всего, чтобы и от государственных учреждений и организаций.

Я уже сказал, что судейскую корпорацию надо разломать в хлам, и повторю еще раз. Никто ее намеренно не создавал. Создатели сегодняшней судебной системы добросовестно взяли за основу западные элементы статуса судей. А российское правосознание подверстало их под себя, создав зловещего монстра. На мой взгляд, нет в нашей сегодняшней общественной жизни большей мерзости перед Господом, чем сплоченная, иерархически выстроенная и отлично управляемая правящей бюрократией наша судейская корпорация.

Это именно она проводит в жизнь весь тот произвол, который стал у нас обычным делом. Никакая замена Конституции не поможет, если этого монстра не устранить. И наоборот, если удастся создать нормально работающую судебную систему, никакой новой Конституции не понадобится.

Следующий важный элемент судебной реформы — отбор тех, кто в меньшей степени поражен недугом, названным мною в одном из прошлых постов правовым утилитаризмом. Отбор тех кандидатов, для которых служение закону если и не является миссией и главным моральным выбором — такие у нас вряд ли есть, — то хотя бы долг служения закону у этих людей не так легко, как у огромного большинства, забывается за повседневной жизнью, желанием сохранить теплое место, желанием деньжат подкопить. Сегодняшнюю систему отбора судей самими судьями следует прекратить. Ни судей, ни прокурорских, ни людей из системы МВД, Минюста и прочих госорганов на сто шагов нельзя подпускать к отбору судей. В этом отборе важны не знания — экзамен они сдадут, конечно, — в этом отборе важна психология человека. Кандидаты в судьи должны проходить через глубокое интервью со специально обученными психологами. Это дорого, но на это, на мой взгляд, стоит потратиться.

Как можно создать такую систему, чтобы она не зависела ни от каких госорганов? Для этого, полагаю, все же придется внести точечное изменение в Конституцию, изменить ее главу 7, так как действующая Конституция предполагает назначение судей президентом. Для создания такой системы отбора я бы создал национальный орган по отбору судей и сделал бы его минимально зависимым от бюрократии. По опыту — менее всего зависит от бюрократии университетская профессура. Вот и формировать этот орган из профессуры через ученые советы университетов. Конечно, и здесь можно найти каналы влияния, но это сложнее. Здесь нужно продумать технологию, систему финансирования, но я специально на этом не останавливаюсь, а пишу только о принципиальном.

Поскольку все же приходится лезть в Конституцию, то механизм отбора судей следует закрепить в ней на таком уровне, чтобы никакие президенты, думы и прочие не могли туда сунуться. Наподобие того, как это сделано сегодня для главы 2 Конституции.

И последнее, что необходимо сделать: бюрократия должна бояться судей. Почему бояться, а не уважать? Они не привыкли уважать никого. За сто лет привычка плевать на всех, в том числе и на суды, въелась в души наших бюрократов.

Вспомните, как один из судов пытался разобраться в причинах гибели заложников «Норд-Оста». Пытались пригласить в суд г-на Лужкова, тогдашнего мэра Москвы, который руководил операцией спасения заложников. Плюнул он на этот суд и не пошел. Сказался занятым. А вот бояться они приучены. Полагаю, судам надо предоставить возможность крепко наказывать тех, кто не уважает их решения. А чиновников в таких случаях надо от должности отстранять.

В завершение хочу заметить, что я совершенно сознательно не касался здесь судов присяжных. Расширение компетенции судов присяжных, безусловно, очень важно. Но, во-первых, об этом практически нет спора, а во-вторых, в каждый судебный процесс присяжных не посадишь, а судья нужен в каждом процессе. Поэтому проблема судов присяжных — это отдельный разговор.

Вот, собственно говоря, и все. Соберу вместе все четыре описанные выше элемента радикальной судебной реформы (кроме присяжных, разумеется):

1) избавление от всех тех, кто сегодня служит судьями; от всех без исключения, начиная от мировых судей и до конституционных;

2) разгром судейской корпорации и создание механизмов, предотвращающих ее воссоздание и смычку с органами борьбы с преступностью;

3) создание механизма отбора судей, независимого от правящей бюрократии, путем глубокого изучения правосознания кандидатов на эти должности;

4) наделение судей полномочиями по наказанию вплоть до отстранения от должности любых лиц, проявивших неуважение к их решениям.

Иногда задают такой вопрос. Страна полностью поражена тяжелой болезнью. Нет ни одного здорового места, ни одной здоровой системы, на которую можно было бы опереться, вытягивая страну из того дерьма, в которое она исторически попала и затем по-крупному влипла благодаря деятельности коммунистов. За что тянуть, на что рассчитывать? Один из ответов пытается дать Екатерина Шульман. Она считает, что здоровыми клетками, с которых может начаться выздоровление, являются те ростки волонтерства, благотворительности, краудфандинга, в которые сегодня преобразовалась энергия протеста 2011–2012 годов и некоторый рост которых мы действительно сегодня наблюдаем (я, например, с радостью). Полагаю все же, что без весьма жесткой посадки нынешнего режима мы не обойдемся. И самую важную в стране систему —судебную — надо будет с нуля создавать защищенной. Защищенной как от бюрократии, так и от народа. Да, именно от народа, так как то, что обычно называют народом, к сожалению, превратилось у нас в стране в агрессивно-послушное большинство, которым очень легко манипулировать.

Только с помощью нормальных судов мы сможем защитить Конституцию, как действующую, так и любую другую.

[Эксперт online]

http://expert.ru/2016/03/18/dlinnyie...o-pravosudiya/
Юриспруденция «Expert Online» 18 мар 2016


Александр Рюмин/ТАСС

В конце февраля в редакции «Русского Репортера» состоялась встреча с известным московским адвокатом Сергеем Мирзоевым по поводу важных изменений отечественного законодательства последнего времени. Оказалось, что «радикальные новации» законодательства, касаются расширения полномочий российских судов. Теперь к их компетенции отнесены иски россиян и даже иностранцев к иностранному государству по коммерческим спорам. Неподготовленному человеку трудно вообразить, что теперь в наш российский суд может обратиться предприниматель, если посчитает, что действиями чиновников иностранного государства нарушены его экономические права и добиваться удовлетворения своих требований. Эта тема заинтересовала нас, поскольку у всех на слуху громкие решения Страсбургского суда, в том числе по иску ЮКОСа, да и решение международного коммерческого арбитража в Гааге по иску акционеров ЮКОСа о взыскании 50 миллиардов долларов с российского государства. Россия все чаще привлекается международными и другими судами к рассмотрению разных исков в качестве ответчика, в том числе без ее согласия, и в результате возникают обязательства у Российской Федерации по выплате огромных сумм. Также мы видим практику арестов россиян повсюду в мире с последующим судебным разбирательством в Америке. Что это — ответ на дело ЮКОСа или осмысленное развитие законов России?

— В конце 2015 года принято два новых федеральных закона, один имеет сложное для восприятия название «О юридискционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в РФ», второй вносит системные изменения в гражданский процессуальный, арбитражный процессуальный кодексы, а также в закон об исполнительном производстве во исполнение первого федерального закона. Существо радикальных новаций состоит в создании новых правовых рамок участия иностранного государства в международных частно-правовых спорах, разрешаемых российским судом. Правовые рамки здесь - институты и нормы российского и международного права, определяющие порядок рассмотрения исков российских резидентов к иностранным государствам. С момента первой российской кодификации гражданского права (1992-1993г.) в качестве «священной коровы» был объявлен иммунитет государства, он стал абсолютным. Абсолютный иммунитет был воспринят Гражданским кодексом (1996 г.) и существовал до 1 января 2016 года. Сейчас закреплен относительный или динамический, или функциональный иммунитет, который предполагает отказ от иммунитета государства в отношении отдельных категорий сделок.

Не надо думать, что этот институт иммунитета предполагал защиту только иностранного государства от требований российских резидентов. Поскольку международное право построено на принципе взаимности (прагматично говоря – это фундаментальный правовой принцип, ежечасно применяемый в рамках международного права), иммунитет государства был направлен на защиту российского государства от юридических претензий иностранных субъектов. Но международная экономическая деятельность взорвала абсолютный иммунитет и с начала 90-х Россия со всеми странами СНГ (кроме Латвии, Эстонии и Грузии), а также с большинством стран Европы, Азии, Северной и Южной Америки подписала межправительственные соглашения о защите инвестиций. В каждом таком соглашении, а их около 50-ти, Россия согласилась на ограничение своего иммунитета при рассмотрении споров с инвесторами, при этом инвесторами, как показала практика, могли стать оффшоры и даже граждане России, их конечные бенефициары. Это согласие об ограничении иммунитета фиксировалось в статьях соглашения о защите инвестиций, предусматривающих рассмотрение споров в третейских и арбитражных судах. Также международная договорная практика ограничивала иммунитет российского государства и в сделках, предусматривающих возможность третейского (негосударственного) судебного разбирательства. Результатом закономерно стало привлечение нашей страны в качестве ответчика в международных и национальных судах. Теперь это положение должно найти баланс, поскольку российские инвесторы получили право защищать свои права и интересы в российском суде. Узаконение концепции ограниченного иммунитета в российском законодательстве означает, что коммерческие споры по инициативе российского резидента с иностранным государством могут быть рассмотрены в российском суде. Условия, при которых возможен такой процесс надо назвать отдельно.

— Что означает по-вашему концепция «длинной руки правосудия»? Стала ли она причиной принятия новых законов?

— С моей точки зрения, обсуждаемые законы – цивилизованный, если хотите, собственно правовой ответ на противоправную практику безграничного распространения юрисдикции некоторых стран, это также ответ на практику похищения людей, в том числе – граждан России и привлечения их к ответственности в США. Специалистам известен избитый прием экстрадирования и привлечения к ответственности неграждан США по инициативе прокуроров, скажем, Нью-Йорка только на том основании, что международные расчеты производились с участием американских банков. Действующий много лет в США “Laundering money Control Act» сегодня используется против любого, кто, по мнению властей, хотя и не инвестировал в США «грязные деньги», а только провел расчеты с участием американского банка. Таким образом применяется национальный закон для привлечения к уголовной ответственности граждан любого государства, чем-то не угодивших США. Это и есть «длинная рука правосудия». Правосудие не может иметь слишком длинных рук, иначе превращается в жандарма или гангстера. Одностороннее распространение юрисдикции государства на другие страны должно иметь основание в виде международных норм, мандата или конвенциальное соглашение. Если такого основания нет, такая деятельность нарушает основы международного права.

Новые законы доказывают, что в международном общении есть возможность оставаться на правовых позициях, применяя принцип взаимности. Он, например, может лежать в основе иска российского резидента, с учетом того, что согласие иностранного государства на участие в конкретном деле в качестве ответчика не выражено в дипломатической ноте. В этом случае достаточными юридическими фактами станут состоявшиеся ранее судебные решения этого государства, в которых Россия так или иначе была привлечена в качестве ответчика.

— А есть такие прецеденты?

— Есть. Наиболее полным в международно-правовом отношении прецедентом с моей точки зрения является иск крупнейшего банка Германии к правительству Калининградской области, который был рассмотрен в арбитражном суде Лондона в 2004 году (арбитражная оговорка в кредитном договоре была). Суды Литовской республики позволили вовлечь себя в исковое и исполнительное производство против России и вынесли решения во всех инстанциях, которые привели к продаже российской недвижимости в Вильнюсе с торгов в интересах германского банка. Эта история началась в 1997 году и до сих пор не закончилась, последний судебный акт вынесен в январе 2015 года Верховным Судом России, которым отказано в удовлетворении одной из жалоб истца (германский банк заменен оффшором с говорящим названием «DUKE»).

Этот прецедент с моей точки зрения создает основу для обращения любого российского инвестора с иском к Литовскому государству в том случае, если нарушены частные права, например, право инвестора на имущество в любой форме, а также права, предусмотренные литовско-российским межправительственным соглашением о защите инвестиций. Такое соглашение имеется и ратифицировано Россией в 2004 году. Новации законодательства и это соглашение создают международно-правовой фундамент для судебной защиты прав инвестора в российском суде. В период с 2004 по 2015 годы литовские суды ограничили российский юрисдикционный иммунитет во всех его проявлениях: были применены обеспечительные меры и наложен арест на российское имущество в Вильнюсе, было обращено взыскание на это имущество, оно было продано с торгов, был нарушен иммунитет собственности российского государства и российское государство утратило право на особняк в центре Вильнюса. В ходе этой истории литовское государство само ограничило не только российский, но и свой юрисдикционный иммунитет, когда в 2014 году обратилось в Верховный Суд России с жалобой. Все это подтверждает правомерность обращения инвестора с иском на основе принципа взаимности. Кстати говоря, в процессуальных законах теперь имеются специальные статьи о принципе взаимности и о возможности его непосредственно применять для исковой защиты прав. Все что я сказал, относится к сфере частно-правовых отношений, т.е. все, что не связано с суверенной деятельностью государства и не связано с его суверенными актами. Нельзя подать иск в российский суд о признании недействительным статьи закона или иного акта иностранного государства.

— Много ли инвесторов, пострадавших от произвола властей иностранных государств? Можно ли ожидать вала исков в судах к иностранным государствам?

— Вряд ли есть официальная статистика, с моей точки зрения их тысячи. Все, кто имеют денежные средства в иностранных банках, могут быть признаны инвесторами, если есть соответствующее международное соглашение. И все они могут быть пострадать от произвола властей. Однако защищать их права можно при определенных условиях. Должно обнаружиться единство сразу нескольких фактов: имеется статус инвестора, имеются прецеденты ограничения российского юрисдикционного иммунитета и неправомерные действия властей иностранного государства, которые привели к потере или аресту денег, к утрате прав на имущество, нарушению других прав инвестора. В этом случае иностранное государство может получить достойный отпор. Большого количества таких исков вряд ли стоит ожидать в ближайшей перспективе, однако позднее российские резиденты непременно будут обращаться в российский суд, и не всегда в арбитраж Нью-Йорка, Гааги, Лондона, Стокгольма и пр. В тех случаях, когда многие из инвесторов не захотят консервировать свои иски в Лондоне, они могут рассматривать российскую судебную процедуру как реальную альтернативу. Здоровый пессимизм относительно международного авторитета российского суда должен учитываться, но важнее создавать новую судебную практику, она способна поднять престиж российского суда при условии вынесения законных и справедливых решений в защиту российских инвесторов. Корректных способов исполнить решение российского суда найдется немало.

— Каковы последствия нововведений законодательства?

— Они уже появляются. В Калининграде создан фонд защиты прав иностранных инвесторов с говорящим названием «Палимпсест» (“PALIMPSEST”). Действовать он будет на территории всей России.

— Что означает это слово?

— Палимпсест — это носитель древних письменных текстов, на которых позже поверх написаны новые актуальные тексты. Есть примеры, когда трагедия Софокла была стерта для записи библейских текстов. Новый текст уверенно читался, но и старый текст также можно было прочесть. Читатель могу увидеть глубину культурного слоя, если хотел этого. Есть и другой смысл, он состоит в том, что даже окончательные решения государства могут быть пересмотрены и переписаны. Главное, что можно прочитать сразу два разных содержания. Так и с решениями иностранного государства, нарушающими права инвесторов. Теперь появилась правовая возможность их пересмотреть и переписать. При этом не забыть отмененное решение.

— Какие цели преследует фонд?

— Российские инвесторы зачастую рассматриваются как заложники в политических сражениях, а владельцы счетов – как благодарный предмет полицейского наезда и сравнительно непыльной работенки для обеспечения бессрочных банковских депозитов на условиях банков. Таких людей, по моему мнению, тысячи и фонд может аккумулировать их стремление противостоять произволу властей иностранного государства. Все решения об аресте счетов, об экспроприации акций всегда внешне оформлены и походят на правовые решения, например, в пылу борьбы с отмыванием денег. Отнюдь не всегда такие решения законны. Для более эффективной защиты таких инвесторов, включая юридических лиц, и создан этот фонд. Надеюсь, он станет заметным институтом гражданского общества и инструментом защиты прав инвесторов. Само обращение в суд по такому иску – весьма непростая юридическая задача. Выполнить ее адвокатам проще и быстрее с помощью таких организаций как фонд. Если иск свидетельствует о его общественной значимости, фонд должен подключаться и помогать по мере сил.

— И все-таки, нововведения закона это ответ на дело ЮКОСа?

— Вряд ли их можно назвать ответом. Законопроекты разрабатывались российским правительством с 2012 года, а беспрецедентные решения судов по делу ЮКОСа состоялись в 2014 году.

Новации законодательства во многом повторяют зарубежные законы и ничего зазорного в этом нет. Большинство государств, как США, либо приняли такие законы, либо узаконили права инвесторов судебной практикой. Российское законодательство обогатилось новыми правовыми возможностями защиты прав инвесторов, теперь дело за теми, кто считает свои права нарушенными.

С моей точки зрения радикальные новации позволяют надеяться на укрепление юридического суверенитета России, на укрепление авторитета российского правосудия.

[Ведомости]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...debnoi-reformi
Статья опубликована в № 4057 от 18.04.2016 под заголовком: От редакции: Суд общественности

Суд должен, но никак не может стать третьей ветвью власти
17.04.1622:34

Павел Аптекарь, Мария Железнова

Судебная реформа все большим числом экспертов признается как крайне важная для нормального развития страны, в том числе ее экономики. Однако нынешняя политическая система мало заинтересована в становлении суда как независимой ветви власти.

Институт проблем правоприменения (ИПП) Европейского университета в Санкт-Петербурге в понедельник публикует результаты исследования деятельности судебной системы и предложения по ее реформированию. Это приглашение к обсуждению реформ, по итогам которого эксперты к концу года планируют подготовить концепцию судебной реформы, первую после принятой Верховным советом РСФСР в 1991 г.

Авторы доклада отмечают, что судебная и правоохранительная системы легко «переварили» прежние реформы. В начале 2000-х гг. многие надеялись, что создание мировых судов для рассмотрения мелких дел разгрузит судей, повышение зарплат и социальных гарантий снизит коррупцию, а обязательная санкция суда на арест ослабит обвинительный уклон правосудия. Впоследствии были введены апелляционные инстанции (повторное рассмотрение дела по существу) в уголовном и гражданском процессах, упрощенное производство для дел, где подсудимый признал свою вину, внедрена административная юстиция для рассмотрения споров между гражданами и госучреждениями.

Реформы не привели к трансформации суда в независимый институт власти. Судья формально огражден от внешних воздействий, но его независимость ограничена влиянием председателей судов, судей-кураторов вышестоящих инстанций, а также исполнительной власти. Важную роль в назначении судей играет не прописанная в законе кадровая комиссия при президенте.

За последние 10 лет почти втрое (с 11 до 30%) среди новых судей выросла доля тех, кто начинал карьеру секретарем или помощником судьи. Они привыкли к субординации и не склонны к самостоятельным решениям. Кроме того, широкие полномочия председателя суда (в том числе и в распределении дел) позволяют ему оказывать давление на формально независимых коллег. Научный руководитель ИПП Вадим Волков отмечает, что реформы 2000-х гг. были направлены на повышение возможности судов обрабатывать возросший поток гражданских и административных дел и коснулись прежде всего ресурсного обеспечения.

Авторы предлагают ограничить полномочия председателей судов, ввести институт следственного судьи, который будет контролировать законность следствия, и расширить сферу применения суда присяжных и народных заседателей, изменить систему подготовки и назначения судей.

В последние годы речь идет скорее о контрреформе в этой сфере: расформирован Высший арбитражный суд, число дел, рассмотренных присяжными, сократилось.

Даже в условиях экономического кризиса Кремль не заинтересован, чтобы судебная система стала настоящей третьей властью, полагает политолог Николай Петров. Дело может ограничиться техническими изменениями и расширением информационных систем.

[Виктор Хамраев]

http://www.kommersant.ru/doc/2996341
КГИ Алексея Кудрина выявил самые острые проблемы судебной власти
26.05.2016

Судебная ветвь российской власти станет независимой, если исключить президентскую администрацию из процедур назначения судей, самих судей избавить от зависимости от председателей судов, а судейский корпус пополнять не только за счет аппарата судов и правоохранительной системы. К такому выводу пришли эксперты Комитета гражданских инициатив (КГИ), опросив ведущих юристов и правоведов страны. Председатель КГИ Алексей Кудрин обещает, что итоги опроса "лягут в основу программы реформирования судебной системы страны", которую разрабатывает комитет.

Комитет гражданских инициатив Алексея Кудрина выяснял у 225 экспертов (юристов и правоведов), какие проблемы судебной системы они считают наиболее острыми, а варианты решения — наиболее эффективными, чтобы судебная власть в России стала реально независимой. Опрос проводился, в частности, среди участников Международного юридического форума, который прошел в Санкт-Петербурге в начале прошлой недели. КГИ в партнерстве с Институтом проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге выделил 12 проблем — от "карьеры судьи" до "зависимости от исполнительной власти", предложив экспертам назвать из них самые острые, требующие безотлагательного решения.

Подавляющее большинство экспертов (99,4%) самой проблематичной называют "существующую модель судейской карьеры". По мнению экспертов, она складывается под воздействием таких факторов, как "зависимость судебной власти от исполнительной" (91,1%), "зависимость судей от председателей судов" (94,9%). Эти факторы породили специфический "механизм рекрутинга судей и кадровый состав судейского корпуса" (93,6%).

Чтобы ликвидировать "зависимость от исполнительной власти", по мнению экспертов, нужно пересмотреть процедуру назначения судей. Сейчас кандидатура судьи (а также председателя суда и его заместителя) должна получить одобрение квалификационной коллегии судей субъекта федерации, кадровой комиссии при Верховном суде и кадровой комиссии при президенте. 91,7% опрошенных КГИ экспертов считают, что "кадровые решения должны приниматься исключительно органами судейского сообщества", для чего следует "установить запрет на переоценку кадровой комиссией при президенте решений квалификационных коллегий". Чтобы избавить рядовых судей от "внепроцессуального воздействия" председателей судов, предлагается ввести их выборность судьями "соответствующего суда на общем собрании", при этом следует "обеспечить обязательную ротацию председателей судов каждые три года с ограничением повторного баллотирования", считают 94,9% опрошенных юристов.

Особую тревогу юридического сообщества вызывает кадровый состав судей. Если еще в 2000 году среди судей были выходцы из различных государственных и даже негосударственных органов, то в 2014 году, как выяснили эксперты КГИ, судейский корпус был сформирован только из бывших судейских аппаратчиков и прокурорских работников. Чтобы в корне изменить ситуацию, следует увеличить минимум до десяти лет юридический стаж для всех, кто претендует на должность судьи. При этом претендент обязательно должен иметь "опыт работы за пределами судебной и правоохранительных систем (например, юристом организации или адвокатом)". Так считают 93,6% экспертов.

"КГИ давно занимается анализом проблем судебной системы и участвует в поиске оптимальных направлений ее реформирования,— заявил вчера Алексей Кудрин.— Эффективная судебная система необходима для нормальной работы бизнеса и жизни граждан. Без нее невозможны улучшение инвестиционного климата, приток инвестиций в экономику страны". Он считает, что итог "экспертного голосования сможет лечь в основу программы реформирования судебной системы нашей страны".

Напомним, что Алексей Кудрин, оставаясь председателем КГИ, в апреле возглавил совет Центра стратегических разработок (ЦСР) и рабочую группу Экономического совета при президенте (о заседании совета см. стр. 2), которой поручена проработка "приоритетов структурных реформ и устойчивого экономического роста". Возглавив совет ЦСР, господин Кудрин пообещал разработать стратегию экономического развития, которая потребует не только экономических преобразований, но и институциональных реформ, в том числе судебной реформы.

[Надежда Алексеева]

http://rusplt.ru/society/naznachenie-sudey-25416.html
25 мая 2016, 18:15
Суд, Власть

Елена Мизулина. Фото: Михаил Почуев/ТАСС
Сенатор Елена Мизулина выступила против практики назначения судей из числа бывших гособвинителей

Замглавы комитета верхней палаты парламента по конституционному законодательству Елена Мизулина выступила с инициативой по запрету назначений на должность мировых судей бывших прокуроров. Сенатор призвала омбудсмена по правам человека Татьяну Москалькову подготовить соответствующий законопроект.

«Если человек непосредственно из кресла обвинителя стал судьей, ясно, что освободиться от этой психологии, этого мышления, этого подхода к людям и событиям сложно», — подчеркнула Мизулина, выступая на заседании профильного комитета в Совете Федерации.

Об обвинительном уклоне российской судебной системы говорят очень давно. Статистика, действительно, весьма плачевная: в последние годы количество оправдательных приговоров составляет около 0,4%, для сравнения, во времена Сталина суды оправдывали около 14% подсудимых.

Следственные органы объясняют крайне ограниченный процент оправдательных приговоров высоким качеством собственной работы. Якобы до судов доходят лишь такие дела, вина обвиняемых по которым уже досконально доказана.

Сталкивавшиеся с российским правосудием люди знают не понаслышке о том, что роль адвокатов в судебном процессе в настоящее время сведена к сугубо формальной. Каким бы гениальным оратором не был защитник, его доводы, как правило, бессильны против «смычки» прокурора и судьи.

Поможет ли запрет назначать судей из числа бывших гособвинителей переломить репрессивный характер российского судопроизводства?

Прокурорский занос

Выступлению Елены Мизулиной предшествовал ее публичный спор с спикером законодательного собрания Омской области Владимиром Варнавским из-за назначения новым мировым судьей в регионе бывшего следователя Руслана Хасаншина. «Вы назначаете на должность мирового судьи бывшего следователя, у которого будет установка на обвинение», — заявила сенатор, обращаясь к региональному парламенту. Варнавский резко парировал претензии Мизулиной, сообщив, что ей не удастся сделать в Заксобрании то, что не удалость в Госдуме.

[Николай Сергеев]

http://www.kommersant.ru/doc/2997005

Вячеслав Лебедев выступил против объединений в судебной системе
27.05.2016

Председатель Верховного суда (ВС) Вячеслав Лебедев вчера выступил против объединения судов общей юрисдикции и арбитражных; за создание единой базы судебных решений, в которой потом могут участвовать и другие правоохранители, а также за наделение ВС правом без жалоб сторон исправлять фундаментальные ошибки, допущенные другими судами.

О том, что суды не должны объединяться, Вячеслав Лебедев сказал трижды. Вначале его об этом на подходе к залу, где заседал Совет судей России, спросили журналисты. Потом он уже сам довел свою позицию до судей, а после еще раз повторил ее представителям СМИ, которые, очевидно, по какой-то причине пропустив два его предыдущих выступления, снова решили выяснить, может ли одна из двух судебных систем поглотить другую?

А началось все с письма Совета судей ВС, в котором для подготовки итогового проекта постановления IX Всероссийского съезда судей, который пройдет осенью этого года, запрашивалась позиция ВС по вопросу возможного объединения судов общей юрисдикции и арбитражных (см. "Ъ" от 20 мая).

Представьте, каким будет мир, когда у предпринимателей всё получится.
Узнать больше
реклама

Как отметил Вячеслав Лебедев, никакого объединения происходить не должно. "Система (судебная.— "Ъ") работает хорошо, и ее надо только поддерживать, а не ломать",— заявил он. По словам господина Лебедева, арбитражи и суды общей юрисдикции и так имеют общие органы — совет и съезд судей, квалифколлегии. Непосредственное же слияние судов, по мнению председателя ВС, неизбежно внесет в их деятельность проблемы, например при рассмотрении жалоб в апелляционных инстанциях, и, соответственно, снизит качество работы. Действующая же система, по убеждению господина Лебедева, уже доказала свою эффективность.

Тем не менее господин Лебедев полагает, что систему судопроизводства необходимо совершенствовать. Например, при введении электронного правосудия нужно создать базы электронных производств и архивов, причем по всем категориям дел. Законодательно для этого уже все подготовлено, отметил председатель ВС. В свою очередь, в единую электронную базу судебной системы в будущем могут быть включены и другие правоохранительные органы, полагает он. Сейчас параллельно работают две электронные базы правосудия — арбитражная и судов общей юрисдикции. Идея объединить их возникла после упразднения Высшего арбитражного суда, однако реализовать ее не удалось. В частности, из-за того, что решения арбитражных судов публикуются практически без купюр, в то время как из постановлений судов общей юрисдикции в соответствии с законодательством удаляются практически все персональные данные и названия.

Между тем Вячеслав Лебедев сообщил, что готовится законопроект, в соответствии с которым председателю ВС и его заместителям будет предоставлено право возбуждения надзорного производства в случае фундаментальных нарушений принципов правосудия, но отсутствия жалоб на это сторон судебного спора. "Сейчас, если нет жалобы, исправить очевидную судебную ошибку практически нельзя",— подчеркнул господин Лебедев и привел в пример историю матери одного из осужденных, которая сама добивалась отмены принятых в его отношении решений судов, дойдя до ВС. "Но в судах ей отказывали, потому что не было ни представления от прокурора, ни жалобы от самого осужденного",— добавил он. Сам же фигурант дела, находящийся в колонии, отказывался писать жалобы, поскольку не доверял ни правоохранительным органам, ни судебной системе. После рекомендаций ВС матери удалось уговорить сидельца подать жалобу. "При ее рассмотрении было установлено, что в основе дела — чистая провокация, а в действиях осужденного отсутствует состав преступления",— рассказал господин Лебедев.

"Когда есть подозрение, что судебные акты нарушают фундаментальные принципы правосудия, надо дать представителям судебной системы право их отменять",— отметил господин Лебедев, подчеркнув, что речь идет о тех случаях, когда отмененным решением не ухудшается положение обвиняемого.

Наконец, по словам господина Лебедева, должна быть разработана новая концепция уголовной политики государства. Дело в том, что с момента принятия Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов в них федеральными законами было внесено 186 и 192 изменения соответственно. К тому же есть многочисленные решения Конституционного суда по проверке нововведений на их соответствие Конституции. "Все это затрудняет работу правоприменителей, в частности судов",— отметил господин Лебедев. Он предложил создать рабочую группу и выработать концепцию уголовной политики, а уже на ее основании в дальнейшем совершенствовать кодексы.

[Антон Быков]

http://polit.ru/article/2016/05/26/justice_system/
26 мая 2016, 13:28 Алексей Кудрин судебная власть


Слушание дела в Верховном суда РФ
Верховный суд РФ
Файлы для скачивания
12 проблем российской судебной системы (pdf, 705,8 KБ)
Трансформация судебной системы: консенсус юридического сообщества и бизнеса (pdf, 1,4 MБ)

Судебная система в России может стать существенно более независимой, если ввести обязательную ротацию председателей судов, лишить кадровую комиссию при президенте права назначения судей, ликвидировать зависимость судей от председательских судов и ввести дисциплинарную ответственность за процессуальные нарушения. Такие методы решения проблем судебной ветви власти предложили эксперты Комитета гражданских инициатив (КГИ) Алексея Кудрина, Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге и юридической компании «Пепеляев Групп».

Исследование «Трансформация судебной системы» проводилось Институтом проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге совместно со специалистами Пепеляев-групп и Комитета гражданских инициатив на базе эмпирических данных ИПП при ЕУСПб. Оно основано на опросе 255 экспертов, среди которых участники VI Петербургского экономического форума, который проходил в начале прошлой недели. Исследователями был составлен опросник, разделенный на 12 ключевых проблем, например, «финансовая зависимость», «карьера судьи», «дисциплинарная ответственность судей». Эксперты должны были классифицировать выделенные проблемы по степени важности и назвать самые эффективные способы их решения.

Вадим Волков. Фото: Наташа Четверикова/Полит.ру

Руководитель Института проблем правоприменения Вадим Волков пояснил, что необходимость в экспертном опросе возникла во время работы над концепцией судебной реформы для экономического совета при правительстве, которая должна быть готова к осени. Предложенные меры было решено сверить с мнением представителей юридического сообщества.

Выяснилось, что эксперты практически единодушны в том, что первостепенными проблемами являются существующая модель судейской карьеры (99,4%), зависимость судей от председателей судов (94,4%) и зависимость судебной власти от исполнительной (91,1%). При таком положении дел сформировался специфический механизм назначения судей и, соответственно, специфический кадровый состав судейского корпуса (93,6%).

Эксперты согласны: чтобы ликвидировать зависимость от исполнительной власти нужно пересмотреть процедуру рекрутинга судей. Сейчас все кандидатуры на должность судей (а также председателя суда и его заместителя) должны пройти отбор в региональной квалификационной коллегии судей, кадровой комиссии при Верховном суде и кадровой комиссии при президенте, которая и принимает окончательное решение.

Роль президентской кадровой комиссии в назначении судей непрозрачна. «Это позволяет исполнительной власти оказывать существенное влияние на судебную власть через механизм переназначения председателей и заместителей председателей судов, назначения действующих судей на вышестоящие должности», - говорится в исследовании.

Инфографика: Пепеляев-групп, КГИ, ИПП

Большинство опрошенных экспертов (91,7%) считают, что кадровые решения должны принимать только органы судейского сообщества, поэтому необходимо запретить переоценку кадровой комиссией при президенте решений квалификационных коллегий. Участники исследования предлагают выбирать судей на общем собрании соответствующего суда, чтобы избавиться от «внепроцессуального воздействия» председателей судов. При этом каждые три года должна проводиться ротация председателей судов с ограничением права повторного баллотирования.

Сергей Пашин. Фото: СПЧ

Судья Мосгорсуда в отставке Сергей Пашин напомнил РБК, что в кадровую комиссию при президенте входят преимущественно представители силовых ведомств. «Они ведут целенаправленный отбор послушных судей, которые будут выносить удобные решения», — отметил судья в отставке Пашин.

Комиссия под руководством председателя ВС Вячеслава Лебедева состоит из 15 человек. В нее входят советники и помощники президента, замгенпрокурора Виктор Гринь, замминистра МВД Михаил Ваничкин и первый заместитель замдиректора ФСБ Сергей Смирнов, а также председатель Совета по правам человека Михаил Федотов и член Общественной палаты адвокат Анатолий Кучерена.

Юристы обратили особое внимание на проблему кадрового состава судей. Они указывают на тот факт, что если в 2000 году судейский корпус представляли выходцы из разных государственных и негосударственных органов, то к 2014 году среди судей можно найти только бывших судейских аппаратчиков и прокурорских работников. Участники исследования предлагают увеличить минимум до 10 лет юридический стаж для всех претендентов на должность судьи. При этом, каждый из них должен иметь опыт работы вне судебной и правоохранительной систем, например, корпоративным юристом или адвокатом.

Инфографика: Пепеляев-групп, КГИ, ИПП

Среди других проблем эксперты выделили сильную загруженность судей работой ("судебная система перегружена, в условиях конвейерного режима работы судьи нередко невнимательно изучают дела, не вникают в обстоятельства спора или дела"). Чтобы разгрузить их предлагается увеличить штат судей и работников аппаратов. Еще 70% опрошенных одним из недостатков системы назвали «предсказуемость судебного процесса».

Инфографика: Пепеляев-групп, КГИ, ИПП

«Комитет гражданских инициатив давно занимается анализом проблем судебной системы и участвует в поиске оптимальных направлений ее реформирования. Эффективная судебная система необходима для нормальной работы бизнеса и жизни граждан. Без нее невозможно улучшение инвестиционного климата, приток инвестиций в экономику страны», — заявил Алексей Кудрин во время круглого стола, посвященному данному исследованию.

Глава КГИ подчеркнул, что КГИ поддерживает широкую дискуссию о судебной реформе и нуждается в аргументированном мнении бизнеса и экспертного сообщества по этому вопросу. Кудрин полагает, что результаты исследования могут лечь в основу программы реформирования российской судебной системы.

Научный руководитель Института проблем правоприменения при ЕУСПб Вадим Волков тогда же отметил: «Вопросы совершенствования судебной системы нельзя обсуждать голословно, полагаясь на оценочные суждения или общие пожелания. Нужны факты, информация эмпирического свойства, полученная путем систематических научных исследований. На протяжении пяти лет Институт проблем правоприменения собирал и анализировал большие массивы судебной статистики, провел несколько опросов судей, следователей, адвокатов. Мы находимся в постоянном экспертном контакте с представителями судейского сообщества, юридической профессии. Сочетание различных методов анализа дает нам возможность диагностировать наиболее важные проблемы судебной системы и способствовать нахождению решений, полагаясь на широкую профессиональную дискуссию».

В апреле Кудрин возглавил совет Центра стратегических разработок и рабочую группу Экономического совета при президенте, которая будет заниматься проработкой структурных реформ и рецептами устойчивого экономического роста. Глава КГИ подчеркивает, что стратегия экономического развития не может обойтись без институциональных реформ, в том числе реформы правоохранительной и судебной системы.