*2625. Теленеделя с Александром Мельманом

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/editions/daily/art...intsessoy.html

17.02.2000 в 00:00

Новому руководству ТВЦ в очередной раз придется разгребать накопившийся груз проблем телекомпании. Одна из них — распад тройственного союза "Мосфильм"—ТВЦ—компания "Б.С.Графика". Яблоком раздора стала виртуальная студия. 2,5 года назад ТВЦ заключил с "Б.С.Графикой" договор о совместном производстве телепрограмм. Базировалась "Б.С." на "Мосфильме". Между "Б.С." и "Мосфильмом" было также заключено соглашение об оказании взаимных услуг. "Б.С." — компания, специализирующаяся на киноспецэффектах, создании музыкальных клипов, рекламных роликов, производстве новых и реанимации старых фильмов на базе компьютерной графики. Из последних достижений — фильм знаменитого режиссера Сергея Колосова "Судья в ловушке", недавно показанные по РТР "Рождественские встречи" Аллы Пугачевой и цветовая реставрация "Белого солнца пустыни". За это время была отстроена единственная в России комплексная виртуальная студия. В ней, в частности, снималась программа "Дата", выходившая на ТВЦ. Сейчас "Дата" выходит из "Останкино", а ТВЦ в одностороннем порядке аннулировал договор с "Б.С.". Оборудование пришлось разделить. "Б.С." с оставшейся техникой обособилась на сопредельной территории. Студии больше нет. За это президент "Б.С." Сергей Баженов предъявляет претензии к председателю правления "Мосфильма" Карену Шахназарову, который якобы заинтересован в удалении мощной конкурентной структуры из-под своего крыла. По словам Баженова, ничем виртуальным Шахназаров на ожидаемом пепелище заниматься не намерен, а банально хочет сдать помещения под офисы. За поддержкой "Графика" обратилась к председателю Союза кинематографистов Михалкову и главе Госкино Голутве. Сам Шахназаров не отрицает своего желания более рационально, с его точки зрения, использовать полезную площадь. Все претензии в свой адрес он отметает: "Я только фиксирую разрыв договора между ТВЦ и "Б.С.Графикой" и буду работать с любым легальным партнером. Если "Б.С." останется без техники, то она здесь не нужна". Шахназаров также сомневается в продуктивности и профессионализме команды Баженова и считает их расценки на услуги слишком высокими. Недавно в еще существующей студии опробовали последний писк виртуальной моды: кадры из этапного фильма "Золушка" 47-го года выпуска выдали в цвете. Эксперимент прошел удачно, но продолжен он теперь не будет. Виртуальной Золушке не стать на "Мосфильме" принцессой.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/editions/daily/art...tendentov.html

02.03.2000 в 00:00

Завтра на ТВ начинаются большие президентские гонки. Жребий брошен, эфир расписан до секунды. Минута бесплатного агитационного времени со всеми издержками (связь, ретрансляция через спутник и т.д.) стоит до 10 тысяч долларов. Каждый из 11 претендентов на шапку Мономаха сможет использовать по 80 таких минут. При нехитром подсчете получаем, что бесплатное время обойдется госбюджету в несколько миллионов долларов. Тем неуемным, кому мало 80 минут и не жаль бросать деньги на ветер, поможет время платное. Для не самого пафосного федерального канала ТВЦ минута в прайм-тайм обойдется в 75 тысяч рублей. Рекламные ролики претендентов большой фантазией не отличаются. Все равно Путин президент. Поэтому самый распространенный и дешевый способ — двое в комнате, камера и кандидат на фоне белой стены, бросающий в народ правильные слова о социальной справедливости и бандитском капитализме. Так будет поступать, к примеру, Элла Памфилова. Запись — за несколько часов до "выхода в свет". Тема — мини-лекция о текущем моменте и ответы на вымышленные вопросы прежде всего женской части электората. То же — Юрий Скуратов, честный и неподкупный. Поганый постельный ролик Юрий Ильич попытается отмыть, как русская мафия — деньги в "Бэнк оф Нью-Йорк". Скуратов — бедный. Умар Джабраилов — очень богатый. Он собрал молодых, но модных клипмейкеров, впарил компьютерную графику... Должна получиться отличная раскрутка. Губернатор Самары Константин Титов пошел другим путем: он призывает верить только делам. Появляется губернатор — и вдруг голос сверху: "В Самаре самые высокие пенсии, самые высокие зарплаты, самый лучший инвестиционный климат". Дальше — рабочие, колхозники, инженеры выстраиваются в очередь, чтобы сказать личное "мерси" дорогому Константину Алексеевичу. Затем крупный план: сыновнее слово Титова о родине и ругательное — о своих соперниках. Актер Титов оказался великолепный: все дубли и перезаписи терпел, как стойкий оловянный солдатик. Не таков "духовный наследник" Алексей Подберезкин. Все время куда-то спешил, учил съемочную группу выбирать правильный ракурс, все хотел бежать в гущу народа. Подберезкин представил два клипа. Первый: он на фоне партийной эмблемы — монах в келье — благолепствует о вечном. Второй: опять Подберезкин, но уже на фоне толпы людей с красными знаменами, запрудившими Тверскую. Все это в различных вариациях мы увидим на главных телеканалах. И еще — дебаты. Уже ясно, что Путин участия в них принимать не намерен. Он с заоблачных кремлевских высот будет глядеть, как претенденты на трон мутузят друг друга.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/editions/daily/art...i-podelit.html

11.03.2000 в 00:00

Минпечати прет как танк, сметая на своем пути вражеские теле- и радиостанции. Под прицелом прежде всего Москва. Утрата лицензий столичными радиостанциями "М-Радио", "Говорит Москва" и радио "Спорт" уже состоялась. На очереди самый крупный и лакомый для министра Лесина кусок — телеканал ТВЦ. Комедия с ОРТ разгадана всеми: у первого, будто рояль в кустах, вдруг обнаружилось документально оформленное продление вещания до 2003 года. Непонятно одно — против кого дружит Минпечати. Кажется, ответ лежит на поверхности — против Лужкова — Примакова. Однако, похоже, лесинцы играют в более сложную двойную игру. Их цель — с помощью все более разрастающегося отряда карманных СМИ держать под контролем будущую исполнительную власть. И заниматься частно-семейным бизнесом. Детище Михаила Лесина — рекламный монстр "Видеоинтернейшнл" — вольготно будет себя чувствовать только в прикормленных телекомпаниях. При этом Минпечтелеком не только казнит и милует, но и переписывает под себя законодательство. В указе Президента РФ от 6 июля 1999 года Минпечати поручается "обеспечить не позднее 1 марта 2000 года разработку условий и проведение всероссийских конкурсов среди заинтересованных организаций". Минпечати же конкурс проводит уже 26 февраля. А за день до этого появляется постановление за подписью Путина, запрещающее представителям радиостанций, частоты которых выходят за пределы города, присутствовать на заседании конкурсной комиссии. Значит, опять Москва отдыхает. Впечатление, что подобный документ мог появиться только из рукава фокусника. Сейчас вообще роль федеральной и территориальных комиссий на местах сведена к нулю. Все решает только Минпечати. Что касается отмены пролонгации лицензии ТВЦ, то до сих пор не прописано, сколько предупреждений нужно заработать, чтобы попасть под лесинскую гильотину. У ТВЦ, как известно, одно предупреждение. Однако Минпечати с кондачка заявляет, что этого достаточно. Кроме того, в законе о лицензировании сказано, что предупреждение должно быть запротоколировано в суде, в противном случае лицензия продлевается автоматически. Никакого судебного вердикта в отношении московского телеканала не было. По новым минпечатовским правилам участие в конкурсе за ТВЦ стоит один миллион долларов. Откуда взялась такая цифра и в чей карман она будет положена? При создании ФСТР существовал твердый тариф — 50 минимальных окладов. Сейчас ставки подняты до небес. Так же с потолка объявляются взносы на региональное вещание. Почему, к примеру, в Петербурге плата за радиочастоту стоит 100 тысяч долларов, а за ТВ — лишь 20? Почему в Москве радио "Классика" поменяло название на "Монте-Карло" и продолжает вещать в том же формате и диапазоне? Ведь по закону в этом случае нужно переходить на новую частоту. И где критерий отбора концепции вещания? На освободившуюся от радио "Спорт" частоту претендуют Игорь Крутой с брэндом "Музыка плюс любовь" и газета "Коммерсант" с общественно-политическим агитпропом. Кто сказал, что новички окажутся лучше? Минпечати работает само на себя. Или на того парня. Похоже, история унтер-офицерской вдовы Михаилу Лесину ни о чем не говорит.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/social/interview/2...s-gryazyu.html

12.03.2000 в 00:00

Бесстрашный, талантливый, умный, интеллигентный. Подобострастный, хамоватый, несимпатичный. Все это об одном человеке — тележурналисте Андрее Караулове. Непонятно, когда он любит и ненавидит по-настоящему, а когда притворяется. Караулов играет самого себя: эдакого Порфирия Петровича, вечно разоблачающего власть имущего Раскольникова.

- Вы можете определить жанр, в котором работаете?

— Когда в жизни все не ясно, нет стиля жизни, то не может быть жанров в чистом виде ни в театре, ни в кино, ни на ТВ. Я не понимаю, что такое ток-шоу. Говорят: "Момент истины" — ток-шоу Андрея Караулова. Я не спорю, но я не знаю, что это такое. Все, что мы делаем, — это в конечном счете политика. Поэтому я работаю только по интуиции. Она часто подводит. А создать новый жанр в XXI веке невозможно. Все уже давно открыто. Я вообще жду, чтобы кто-нибудь издал постановление правительства, запрещающее ставить пьесы Чехова лет двадцать. Ну уже все, дальше некуда, каждая строчка изучена. Нельзя же повторяться до бесконечности.

— Вас еще называют журналистом-провокатором...

— Недавно я читал одного критика. Я его хорошо знаю: он у нас в ГИТИСе учился, хороший был мальчик — тихий, скромный, деньги в долг просил, но всегда отдавал. Вдруг он вырос журналистом. И вот прочитал я его статью о себе под названием "Журналист с большой дороги". Откуда у людей столько зависти, злобы? Мы дикие люди. С Клинтоном случилась беда. Боже, как над ним издевались, посмеивались! И это абсолютно в порядке вещей. У нас то же самое. Вот Анатолий Иванович Лукьянов пришел из тюрьмы ко мне в программу "Момент истины" и стал рассказывать о Горбачеве гадости. А ведь они оба делали перестройку, ту, которой многие так радовались. И я спрашиваю: "Что же получается, Анатолий Иванович? Ваш друг Горбачев подлецом, значит, оказался?" И почему вы считаете, что это провокация? Это вопрос. И на каждый вопрос нужно отвечать.

— Когда вы разговариваете с коммунистом, вы становитесь ярым либералом, а если беседуете с правым, то становитесь коммунистом...

— А я бы и у Гитлера с удовольствием взял интервью. И я брал интервью у Саддама Хусейна, и с Фиделем Кастро мы разговаривали и, надеюсь, еще встретимся. Я не знаю, что такое провокация. Андрей Белый говорил: "Говорить о себе как о писателе мне неловко, я просто ищущий человек". Вот Зюганов, например. Он знал, что в 96-м выиграл выборы, но первым поздравил Ельцина с победой. Почему? Почему он разрешил фальсифицировать выборы? Зачем Коржаков создавал закрытые округа? Было понятно, что именно там и будут кидать. Сюда отнесли все тюрьмы, все военные городки, всю заграницу. Вот туристы в Анталии все как один и проголосовали за родного президента. Так почему же Зюганов, зная все это, не поднял скандал?

— Наверное, боялся власти?

— Я другого боюсь. Сейчас Зюганов настроен на власть. Иначе ему нельзя, потому что тогда он не останется генсеком. Но всегда в партии главными были секретари райкомов и обкомов. И сейчас так. Многие из них давно уже куплены Кремлем. Поэтому очень часто Зюганов и не возникает. Ведь не хотел Зюганов, чтобы Селезнев баллотировался в Московской области. А пленум КПРФ захотел, потому что Кремль подсказал. Я подозреваю, что эти самые первые секретари спокойно отдадут Зюганова на заклание Кремлю.

— Игра уже сделана?

— Фальсификация выборов очень возможна. У меня в программе был Хасбулатов и сказал, что на том самом референдуме — помните, "да-да-нет-да" — было 8 миллионов фальшивых бюллетеней. Но Хасбулатов молчал. А надо было устроить скандал. Закончилось все расстрелом Белого дома. Вы знаете, недавно я был в Петербурге, разговаривал с социологами. И вот они говорят: главным претендентом на пост губернатора Санкт-Петербурга будет Путин.

— Каким это образом?

— После поражения на президентских выборах он уедет к себе на родину и будет баллотироваться.

— Поражение от кого?

— От народа. Ведь в бюллетене есть такая графа — "Против всех". И вот многие считают, что такой вариант возможен.

— Но как можно за две недели так снизить рейтинг Путина?!

— Сейчас реально рейтинг Путина — 26—27 процентов.

— Значит, ВЦИОМ опять все перевирает?

— Нет, они честно работают. Просто там порочна сама система. ВЦИОМ опрашивает две тысячи людей, но лишь по телефону или Интернету. Они не учитывают село, райцентры, а ведь Россия — крестьянская страна. Я не занимаюсь прогнозами — я журналист. Но вот приезжает наша съемочная группа в Калининград и видит дом, где живет теща Путина Екатерина Тихоновна. Сразу все ясно: Путин просто забыл о своих близких.

— Может, он не хочет использовать свое высокое положение для помощи родственникам?

— Я ведь не о Татьяне Дьяченко говорю. Представьте, что в вашем доме живет пожилая женщина. Вы видите, что у нее по стене ручьями течет вода, а дымоход разваливается. Кирпичи сыплются. Заделать крышу стоит полторы тысячи долларов. Допустим, у вас таких денег нет. Но вы просто из сострадания пойдете к ней и заделаете крышу. Если у Путина нет времени это сделать, то что я должен думать об этом человеке?

— А что, там совсем невозможно жить?

— Да. Есть уровень бедности, а это сильно за ее чертой. Это страшно. В таком доме в XXI веке жить нельзя, но многие в России живут. Путин не был у своей тещи больше восьми лет.

— Но это вопрос к жене Путина...

— Да, к жене. Когда теща в одной газете пожаловалась на крышу, ей поставили телефон. Так первой по этому телефону позвонила ее дочь и запретила своей матери вступать в любые контакты с журналистами.

— И что, какой же вывод вы делаете из этой истории?

— Путин не любит людей.

— Вы видели, как он вел себя на похоронах Собчака?

— В те дни, когда Россия хоронила Анатолия Александровича Собчака, я позвонил Людмиле Нарусовой. Я успел извиниться перед Собчаком. Я очень много о нем говорил и от многого не откажусь никогда. Но в одной конкретной истории у меня была неверная информация, я ее использовал втемную. За это я Собчаку открыто принес извинения. Но в эти же самые дни в России произошло еще одно горе: умер подлинно великий человек, академик Владимир Федорович Уткин, создатель всех российских боевых ракет. Тот самый Уткин, который вместе с другими учеными противостоял Америке в годы холодной войны. Смерть академика Уткина в России осталась незамеченной. Его и при жизни не замечали. Он был секретным ученым. Так и его смерть сделали секретной, и ни один канал об этом не сказал. И и.о. президента этого не заметил. Когда Путин в городе Иркутске на глазах всей страны поставил свечку на месте гибели "Руслана", то почему же он после панихиды по Собчаку не приехал на место страшного пожара в Питере, который был накануне? Там погибли люди. Страшные кадры увидел весь мир. CNN вела прямую трансляцию. Путина там ждали люди, но ему не подсказали, и он не поехал. Он президент и должен, мне кажется, знать обо всем и реагировать на все. Пусть телеграммой, пусть телефонным звонком, пусть одним словом. Я не верю в искренность новогодних вояжей по Чечне. Это просто мальчишество. Потому что человек, исполняющий функции премьера и президента в одном лице, не может так собой рисковать.

— Но ему придумали такую раскрутку...

— Совершенно верно. Я не верю в искренность этой свечи на месте гибели "Руслана", потому что в Питере была не менее страшная трагедия. Я не верю в искренность произносимых слов на могиле героя и генерала, потому что другой герой и генерал — Шпигун — уже почти полтора года в плену, и его судьбой никто не интересуется, кроме того человека в МВД, которому поручено это исполнять.

— Получается, все ваши претензии только к одному человеку. Но он же не Господь Бог.

— Это не претензии. Я объясняю то, что вижу. Я объясняю это самому себе. Я не верю в человека, у которого на лице нет никаких человеческих эмоций. Вы видели, чтобы Владимир Путин улыбался? Вы его зубы хоть раз видели?

— Артист Михаил Евдокимов мне говорил, что у него прекрасная улыбка...

— Я не знаю, что увидел Михаил Евдокимов, — я знаю, что вижу я. Я ни разу не видел, чтобы глаза этого человека зажглись.

— Он плакал на похоронах Собчака.

— Я ни разу не видел, чтобы на лице этого человека отражались хоть какие-то эмоции — горе, радость... Маска. Я не могу судить об искренности человека, которого я должен избрать в рекордные сроки по рассказам Миши Евдокимова и по слезам на похоронах. Мне этого мало. Я хочу приглядеться, а мне не дают. А дальше у меня возникают другие вопросы. Ко мне на передачу пришел Юрий Скуратов и рассказал о том, что возникали разные уголовные дела по делу Собчака. В них проходит Владимир Путин. Я бы хотел знать, что за уголовные дела, и не только от Скуратова. Получить эту информацию я не могу. Попробуйте запросить уголовное дело о незаконном усыновлении детей иностранцами. Был 93-й год, решение подписывал Владимир Путин. Был дикий скандал, уголовное дело. Поинтересуйтесь, какая судьба у этого дела, — вам не скажут. Исчез даже школьный журнал с отметками Путина из школы. Мне это не нравится.

— Но никаких документов о незаконных деяниях Путина нет.

— У нас нет документов ни на что. Вот ходят разговоры, что у Путина есть недвижимость в Германии и счет в Испании. Это клевета? Отлично! Может быть, я говорю полную ерунду. Я вопрос задаю. Прав, не прав — я не знаю. Я слышал краем уха. Они в другую игру играют. Они нас не замечают. Газета "Монд" пишет, что Березовский до тех пор будет с Путиным, пока тот будет устраивать Березовского. А если Путин не будет устраивать Березовского, то Березовский такое расскажет про взрывы в Москве... Это "Монд" пишет — и тоже не замечают.

— Но это всего лишь сброс информации. И, как говорят, организован он из Москвы...

— Я не говорю, что Путин должен бить себя кулаком в грудь и говорить, что он к Березовскому, Лесину, Калюжному, Абрамовичу не имеет никакого отношения. Я не об этом. Я о том, что нельзя это все читать и делать вид, что ты в другой стране живешь. Не реагировать никак. Собака лает — ветер носит. А можно и иначе. Можно вообще воспринимать собственную державу как шабашку для зарабатывания денег. А при первом же шухере можно сваливать. Вот люди, которые собрались вокруг Путина, рассматривают Россию как шабашку. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Мы никому никогда не докажем недвижимость в Германии, счета в Испании, даже уголовные дела в Петербурге. Можно пулю получить. Более того, мы не будем задавать вопрос, что было с Анатолием Собчаком, почему он в Париже полтора года жил. Кто вывез? Кто привез? Кто платил за коридор санитарного самолета? — Скорее всего, Путин. Но сейчас это воспринимается как доблесть. — Нам ничего никто официально не сказал. Сегодня мы не знаем тысячной доли того, что происходит в Кремле, прокуратуре, ФСБ, МВД. Мне не нравится, что при Владимире Путине, когда в полном смысле с гор спускаются гробы, Рушайло вместе с Березовским катаются на лыжах за границей. Не нравится мне это. А когда человек у гроба Собчака, перед лицом смерти, говорит о травле Анатолия Александровича и не замечает ту чудовищную войну и чудовищную травлю, которая сейчас в эти дни, часы исходит со стороны государственного ТВ против Лужкова и Примакова?..

— Вы ненавидите власть, но вы ведь дружите со многими бывшими и нынешними людьми Кремля.

— Нет, я не ненавижу власть. Просто я далек от мысли, что любая власть священна, потому что она в России от Бога. Она не от Бога. Эту власть мы сами создали. Я все искал человека, который нашел Владимира Путина, предложил его кандидатуру. Ведь как люди во власти появляются? Ельцин, например, в 91-м о Руцком даже и не думал. Шло время, Ельцин хотел выбирать между Бурбулисом, Старовойтовой, другими людьми. Вдруг врываются к нему Людмила Пихоя и еще двое ее коллег-помощников: "Борис Николаевич! Мы спасены! И герой, и летчик, и военный, и усатый, и бабам будет нравиться — Руцкой фамилия". А кто подсказал Путина? Нашел я этого человека. Их было несколько на самом деле, но один из них — Глеб Павловский. Я спрашиваю: "Но есть же Батурин, Громов Борис — герой, Шапошников", — наобум назвал. "Понимаете, — отвечает Павловский, — власть выбирала не из маршалов, а из солдат. Путин — солдат власти".

— Вы такой активный борец с властью...

— Я не борец. Я просто говорю что думаю. Вообще я живу как хочу. Хочу — женюсь, хочу — развожусь. Я влюбился, но любимая женщина не должна быть любовницей. Это стыдно. Вот я не могу уважать человека, который после того, как тогдашний премьер Степашин пришел к нему в передачу "Итоги" и неосторожно сказал, что он хочет сниматься у Караулова, стал его отговаривать, объясняя, что Караулов — это скандалы, проститутки на даче и бандиты. То есть я не люблю коллег, которые выступают в жанре привычного для них доноса перед лицом премьера. И не могу уважать себя, если я не буду говорить все, что хочу сказать. Хочу быть свободным.

— А право имеете?

— Да, имею. По Конституции у нас свобода слова.

— Про вас говорят, что вы ничем не отличаетесь от тех людей, которых вы так ненавидите.

— Мне все равно, кто и что обо мне говорит. У поэтов есть такой обычай: в круг садясь, оплевывать друг друга. Но мне не все равно, что я сам говорю и что делаю на экране. Я готов предать свою собственную программу, но не свою жизнь. Люди не понимают: как, спрашивают, ты можешь такое говорить, тещу путинскую снимать, — тебя же КГБ убьет! При Горбачеве, когда КГБ было сильнее, чем сейчас, такого кошмара не было...

— Вы свою тещу не оставляете?

— В том-то и дело, что свою тещу я никогда не оставлял. У нее, слава Богу, крыша не течет. Но когда у нее были проблемы, я их решал. Это родные люди. Россия с них начинается, а не с улыбок в самолете. Есть несколько кругов. Сначала ты — агент КГБ. Потом — педераст. Потом — моральный разложенец. Это закон.

— И через все это вы прошли?

— Это бывает с каждым, кто в России делает дело. Я однажды задался целью найти человека, о котором никогда никто в России не говорил плохого. Нашел. Одного. Сергей Сергеевич Аверинцев, великий ученый. Но как только он стал народным депутатом СССР, младшие научные сотрудники с удовольствием начали его оговаривать.

— И зачем вам все это, занимались бы театром — так спокойнее...

— Я и так занимаюсь театром. Я пишу книгу о Юлии Константиновне Борисовой.

— Политика — тоже театр?

— Это совершенно разные вещи. Когда хоронили Собчака, было еще одно событие: 40 дней как ушла Изабелла Даниловна Юрьева. Их, тех людей, которые создавали нацию, осталось всего ничего: Ангелина Степанова, Павел Лисициан, Борис Покровский, академик Раушенбах, Ирина Бугримова... Дудинская еще жива. Всё. Мы теряем память. А теряя память, мы теряем страну. Сейчас я завершаю четырехтомник о том, что было в России за эти последние годы, и наслаждаюсь тем, как люди, герои этой книги, ее читают: Хасбулатов, Филатов, Шахрай...

— У вас была программа, где Явлинский встречался с Юрием Любимовым. Вы потом сказали, что уровень этих двух людей несопоставим.

— Меня поразило другое — как строился их диалог. Это был разговор глухого со слепым.

— Явлинский не понимал Любимова?

— Абсолютно. Это было настолько чудовищно! Они говорили на разных языках, на языках разных культур.

— Но это Явлинский. Что же тогда говорить о других политиках?..

— Такое несовпадение происходит очень часто. Мы делали диалог Явлинского с Лихачевым. Съемка началась с того, что Явлинский опоздал на полтора часа. Лихачев стоял и ждал его. Все это не случайно.

— Ну а вы сами? Вот у вас — "Мерседес", личный шофер, шикарная дача. Вы неплохо устроились...

— Да. И у моей жены машина, и у нее тоже водитель. Я заплатил за прошлый год 239 тысяч рублей налогов. Я не виноват, что на Западе, где иногда покупают мои фильмы, хорошо платят. После истории с Якубовским я стал очень осторожным. Я теперь в свою налоговую декларацию включаю даже пользование VIPом. Когда система захотела окончательно задушить Лисовского, уж за что не знаю, ему как большое преступление приписали пользование VIPом в "Шереметьево". VIP стоит 50 долларов, и если часто ездить за границу, накапливается какая-то сумма. Поэтому я до копейки подсчитал, сколько заработал, заплатил огромный налог и хожу с гордо поднятой головой.

— Вам нравится копаться во власти?

— Мне интересно в политике найти подлинное и разглядеть имитацию. Причем вовремя. Сейчас в жизни все сымитировано: власть, президент, искусство Художественного театра... А мне хочется найти подлинное.

— Нашли?

— А это хороший вопрос. Я вспоминаю, как Крымова интервьюировала Раневскую. Крымова спросила: "Фаина Георгиевна, а почему вы так часто меняли театры?" Она ответила: "Искала настоящее искусство". — "Нашли?" — "Нашла. В Третьяковской галерее".

— Люди власти — несчастные люди?

— Все, кто был во власти, становятся людьми трагическими. Всегда. После того как ты побывал там, наверху, жизни нет. На моей памяти свою отставку относительно легко пережил только Олег Попцов, ну и еще Филатов. Хотя все болячки, какие у него сейчас есть, — оттуда, из Кремля. Но у нас же все делается только по-хамски. Филатов попросил у Ельцина несколько дней, чтобы собрать документы. Но уже на следующий день после подписания заявления об отставке вошла новая охрана и выкинула все вещи Филатова из кабинета. То же самое было с Горбачевым. "Пир зверей", — ухмыльнулся он, когда узнал, что Ельцин и другие наутро после отставки Горбачева заставили охрану отпереть кабинет президента и распили там бутылку виски на троих.

— Это почти то же, что было в 17-м году, когда солдаты мочились в Зимнем дворце...

— Абсолютно — ничего не изменилось. Мы необучаемы.

— Свою книгу о политике вы пишете каким-то сухим и сжатым стилем, совсем без эпитетов. Это чтобы подчеркнуть всю грязь власти?

— Я не занимаюсь грязью. Пишу как было, и не моя вина, что во власти столько грязи, предательства и глупости.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/old/article/2000/0...donzhuana.html

19.03.2000 в 00:00

МК В ВОСКРЕСЕНЬЕ

Жизнь для телемэтра Бориса Ноткина делится на до ТВ и после. Все, что было до, Ноткин считает лишь прелюдией к сегодняшней публичности. Похоже, он лукавит: там было много красивых и интригующих моментов. Кроме того, есть еще жизнь личная, интимная, завесу над которой Ноткин неожиданно решил приоткрыть.
-Большинство людей вас знают только как телевизионного персонажа. Но до этого тоже была бурная жизнь?
— Можно рассматривать эту жизнь только как подготовку к ТВ. Я закончил переводческий факультет. Переводил фильмы. Переводил высшим руководителям государств. В этот момент ты не должен думать, как выглядишь, как у тебя лежат волосы. Потому что сразу пропадает автоматизм. То же самое на телевидении.
— Но тогда пропадает личность, вы растворяетесь.
— У переводчика личности быть не может. Ты получаешь информацию, обрабатываешь и выдаешь ее.
— С кем вы работали из американских высших чиновников?
— От Эдварда Кеннеди до Рональда Рейгана, когда он приезжал в Союз и выступал в МГУ.
— Как вы получили такой высокий статус переводчика? — Это произошло, как все в моей жизни, абсолютно случайно. Был 1967 год. Я только закончил институт и начал работать на Московском кинофестивале переводчиком. Меня представили Кингу Видору, который тогда был президентом Гильдии режиссеров Америки. Он же был автором американской версии "Войны и мира". Видор приехал на "Мосфильм", где Бондарчук показывал отснятые серии. Для Бондарчука тогда была неприятная ситуация, потому что режиссеры, состоящие в худсовете "Мосфильма", считали, что его "Война и мир" отвратительна, и бойкотировали этот фильм. Предыдущие серии пришлось принимать без худсовета приказом министра. Все эти либеральные писаки говорили, что фильм антихудожественный, что это иллюстрация. И вот на этом фоне Кинг Видор приехал на просмотр и был удивлен, что так можно снимать, с такими первоклассными актерами и армией. Обо всем этом Видор сказал на пресс-конференции. Я переводил. А когда Бондарчук поехал в Италию снимать "Ватерлоо", он потребовал, чтобы Госкино оформило меня.
— Вы первый раз тогда выехали за границу?
— Да, хотя я не был членом партии, не был женат, и еще у меня была масса недостатков в анкете. Кадровик меня завернул. Бондарчук позвонил своему другу, кандидату в члены Политбюро, министру культуры Демичеву Петру Ниловичу, и меня за неделю оформили. Я провел в Италии три месяца. Мы каждый день обедали то у Феллини в его ресторане "Чезорино", то ходили к Висконти. Сказочное было время. Потом мы переехали в Лондон озвучивать и месяц жили там. Был 70-й год. Таким образом я оказался выездным.
— Вы — кандидат исторических наук. Какая у вас была тема диссертации?
— Англо-американская историография социальной структуры советского общества. То есть то, что они писали про нас. Тогда я много времени проводил в спецхране и читал запрещенные книжки. Это мне очень помогло в телевизионной карьере, потому что к 88-му году, когда люди это для себя открывали, я уже все прочел у самых лучших американских историков и социологов. — То есть в душе вы были скрытым диссидентом?
— Я не был скрытым диссидентом. Никогда.
— Но запрещенные книги никак на вас не влияли?
— Это было разрешено официально. Я же не в самиздате их читал. Я приходил в спецхран Ленинки.
— Вы были высокопоставленным переводчиком, значит, контактировали с КГБ?
— Есть целые профессиональные группы, которые находились в обязательном контакте с КГБ. Например, любая горничная интуристовской гостиницы, любая уборщица интуристовской гостиницы, любой администратор и любой переводчик, любой шофер Интуриста. Любой профессионал, выезжающий за рубеж, обязательно контактировал с КГБ. Вот господин Путин был помощником проректора по иностранной работе. Такие проректоры были в каждом учебном заведении, только их было всегда два — один по приему, а другой по посылке. Как только ты съездил за рубеж, то должен был написать отчет, но отдавал его не в КГБ, а в ректорат этому помощнику. Отчеты писались по стандартной форме. Все их сдавали, и это не являлось кагэбэшной шпионской деятельностью. Иначе ведь никуда не поедешь. Дальше начиналось уже то, что тебе сердце подсказывало. Если ты хотел полномасштабно сотрудничать с КГБ, ты это делал. Я все время читаю мемуары о том, как людям выкручивали руки или как невероятными усилиями им удавалось уходить от цепких лап КГБ. Так вот, никто рук не выкручивал. Скажем, я приезжал на Читакскую конференцию в Америку, естественно, я предупреждал в Москве начальство, что один из профессоров приглашает меня на день в гости. Мне говорят — пожалуйста. Вдруг сообщают, что к этому ученому вместе со мной хотел бы съездить один из работников посольства. Что я должен был сделать? Отказать — страшно, а взять с собой и вести в чужой дом незнакомого человека — нехорошо. Тогда я за день до поездки звонил, представлялся больным и говорил, что приехать не смогу.
— И всегда удавалось уходить от чересчур тесных контактов со спецслужбами?
— Всегда.
— То есть в этом смысле вы чисты?
— Тот, кто не хотел полномасштабного сотрудничества, — не сотрудничал. Разница между журналистом и офицером КГБ заключается в том, что кагэбэшник при встрече с политиком ищет возможности его завербовать.
— Значит, журналист такой чистый, непорочный, а как же аналогия с проституцией?
— Нет аналогии с проституцией, это все придумано. Поскольку та первая древнейшая, а это вторая. А третья профессия, например, охотник, так что же, журналист должен убивать?
— Словом можно убить...
— Это все другое. Спецслужба — не журналистика. Любой журналист с именем не может быть офицером спецслужбы.
— Не офицером, но агентом?
— Одно исключает другое. Либо ты реформатор, либо Папа Римский. Когда человек пытается быть и тем, и другим, это очень быстро заканчивается.
— Да, интересно вы жили до телевидения.
— Это всего лишь была подготовка к телевизионной жизни.
— Неужели эти двенадцать лет на ТВ важнее для вас, чем прожитое до этого?
— Конечно. Это как спички и термоядерная реакция.
— А как же переводы Рейгану?
— Там ты всего-навсего технический посредник. А на ТВ люди верят тебе лично. Когда перед выборами губернатора Московской области я делал интервью с Борисом Громовым, и от меня зависело, сумеет ли он раскрыться...
— Наверное, вам из московского правительства звонили и давали установку.
— Ничего подобного. Мне только дали дополнительное время и перевели с дневного эфира на вечерний. Но те два процента, с которыми Громов ушел в отрыв от Селезнева, считаю и своей заслугой.
— До этого вы несколько лет вели прямой эфир с Лужковым. Теперь это делает Павел Горелов, и люди удивлены, почему вас убрали.
— Это вопрос к бывшему руководству. Те, кто приходит, всегда считают себя умнее и гениальнее других. Они думают: вот сейчас я вам покажу, вот я вас сейчас удивлю. Я получал тысячи писем, где люди возмущались, почему убрали Ноткина. Это был плевок в лицо телезрителям. Неуважение к ним. У меня ведь была своя аудитория. До этого я встречался с Гавриилом Поповым, когда тот был мэром. Мы с ним знакомы по университету и вместе отвечали за международные связи в МГУ. Когда Попов ушел в отставку, я стал встречаться с Лужковым.
— Но он совершенно другой человек.
— Да, совершенно другой. Но он ко мне прислушивался.
— То есть? — Лужков очень обучаем. Такого обучаемого человека я не встречал. Единственное, он не любит, когда над ним кто-то стоит. Его нужно ставить в такие обстоятельства, чтобы он обучался сам. Но делает он это невероятно быстро. Сначала он приходил на передачу, как на выступление партхозактива. Костюмчик такой советский за сто рублей, рубашечка советская, галстучек советский. Я над этим подшучивал.
— Но это ведь уже был не свитер Попова?
— Да. И наконец он пришел в хорошем костюме и стал совсем другим человеком — элегантным, современным.
— Не всем же нравится, когда человек выступает по ТВ в дорогом костюме.
— Ничего подобного. Не надо быть дорогим, надо быть элегантным. Тогда зритель понимает, что для тебя встреча с ним — праздник. Одеваться на передачу нужно так, будто идешь к любимой женщине на свидание. Я ему это говорил. Через месяц он стал надевать хороший галстук, костюм. Может, ему еще кто-то подсказал.
— Жена?
— Может, жена. У нее очень хороший вкус. Рабочий день Лужкова начинается в 8 утра, а кончается в 12 ночи. Потом еще до двух часов он работает с бумагами. Телевизор, естественно, смотреть практически не успевает. Значит, его отношение к ТВ зависит от других людей. И вот когда меня убрали, у меня было два пути: первый — пойти к Юрию Михайловичу и сказать: как же так, я с вами все время вместе, я вас ни разу не подводил, не нажил вам врагов, я всегда был вашим союзником. Но передача эта была делом очень тяжелым и неблагодарным. Ее было безумно трудно делать. Лужков — телевизионный человек, обаятельный, с харизмой. И он вытягивал собой программу. Но когда приходили префекты, они не любили готовиться. Всю передачу они хотели говорить только о переименовании улиц или о чем-то столь же отвлеченном. А люди их спрашивали, почему такие безумные цены на кладбище, почему ремонт часов стоит так дорого. Префекты не хотели говорить о неприятном. Поэтому я не пошел просить Лужкова заступиться. В результате я ушел, и если во время производства программы у меня давление было 150 на 100, то через месяц стало 110 на 70. И я был как пионер, и уже можно было подходить к комсомолкам. — И стали встречаться в своей программе с артистами и наслаждаться жизнью?
— Поговорить можно и на кухне или на фестивале где-нибудь в Сочи. Но хотелось, чтобы была какая-то польза. У меня был начальник криминальной милиции Москвы Купцов. И он сказал, что если нет доказательств, то человека сажать нельзя. Когда такие слова произносит авторитетнейший сыщик, они получают серьезный резонанс в силовых структурах.
— Это же нормальные вещи.
— Он поймал Михася и отпустил его, потому что не было улик. И милиция не чувствовала себя недоумками.
— Неужели вы считаете, что после этой вашей передачи все изменится? Милиция как нарушала закон, так и будет это делать дальше.
— Не могу с вами согласиться. Разъяснять необходимо. Если вы возьмете американское ТВ, то там все время разъясняют. Вот наши жутко водят машины. Они чувствуют себя джигитами или на "Формуле-1". В Америке все дорожные ситуации обсосут двадцать раз на дню. Или я встречался с Машей Распутиной, и Маша рассказывала женщинам, что нужно сделать, чтобы мужчина от тебя не отходил, а приклеился сильнее, чем клей "БФ", и на всю жизнь. Она так откровенно говорила, какие трусики надо надевать и т.д.
— Ну это же Маша...
— Я стою на заправке, ко мне подходит женщина. Я ее спрашиваю: вы видели программу с Распутиной? Она говорит: нет, зачем мне, я и так все знаю. Я спрашиваю: а у вас с мужем все хорошо? А она — да нет, мне с мужем не повезло. Типично российский подход: не она что-то не так сделала, а ей не повезло. А так она все знает и еще саму Машу Распутину научит. Наши не хотят учиться. Я хотел бы, например, помочь людям научиться строить счастливую семью.
— Вы очень часто в своих беседах затрагиваете эту интимную сторону жизни. Почему? У вас у самого что-то не клеится?
— До тридцати лет я был самым неутомимым донжуаном. Трудился не покладая рук. Мотивов было много. Один: вот какой же я молодец, что завлек такую красивую, интеллигентную, достойную женщину, и она отдала мне самое дорогое, что у нее есть, то есть себя. Второе: это же творческий процесс, и вдобавок ты взаимодействуешь с самыми разными яркими личностями. После тридцати я понял, что мне нужно жениться, но ничего не получалось.
— Простите за вульгарный вопрос, сколько у вас было женщин?
— Я никогда не вел подсчетов. Донжуанский список, если есть двадцать человек, а с какой-то цифры сбиваешься со счета — и все. Так вот, одно дело влюбляться, а другое дело — быть женатым. Я не мог себя представить женатым.
— Конечно, ведь она будет мелькать перед глазами туда-сюда, как говорил Женя Лукашин из "Иронии судьбы..."?
— Да и браки окружающих людей мне не нравились. Мне не хотелось, чтобы было так, как у них.
— Вам не хотелось, чтобы вас ждала дома жена, стирала рубашки?
— Нет, то, что вы назвали, — это кухарка и домработница. А поскольку я всю жизнь очень хорошо зарабатывал, потому что много работал, то ужин себе я всегда готовил сам — ходил на рынок и покупал все что хотел. Мне не нужна была кухарка. А если бы нужна была, я бы договорился с какой-нибудь тетей Машей. Мне хотелось каких-то особых отношений, на всю жизнь, чтобы я мог очень уважать жену.
— Только уважать?
— И уважать, и любить, все вместе. Однажды в Америке меня повез к себе домой президент Тихоокеанского банка. Ему было лет 67, а его жене лет 59. Они были вместе больше тридцати лет. И вот, когда мы приехали, я увидел, сколько было любви в ее глазах. Она встречала мужа, как преданный пес. Я спросил тогда у своего американского друга: как вы этого достигли? И он объяснил, что это очень напряженная работа, душевный труд, то есть ты постоянно должен помнить о том, чего жена не любит и о том, что ей повышает настроение. Чаще всего это не соответствует твоим представлениям, потому что, как правило, мы подбираем себе тех людей, которые не походят на нас. Я, например, вхожу, как нож в масло, в любое общение. Но если у меня жена будет такая же, мы тут же разлетимся.
— У вас жена замкнутая?
— Нет, интровертная. Она внутрь себя постоянно повернута. Ей ничего не надо, кроме леса, природы, хороших книг. В браке постоянно нужно чему-то учиться, потому что у нас каждый второй брак оказывается несчастным, и люди расходятся. А если не расходятся, то мучают друг друга всю жизнь.
— А у вас как? — Я стараюсь быть хорошим мужем. Я пытаюсь учиться у людей со счастливым браком. У Танича великолепный брак. У того же Лужкова.
— Ваш брак счастливый?
— Это жена должна сказать. Знаете, говорят: мы с тобой были бы идеальной парой, если бы не ты.
— Как вы познакомились с женой?
— Случайно. Я читал где-то лекцию. Она слушала. Познакомились. Я взял ее телефон, мы встретились. Все ее качества мне нравятся. Она самодостаточная и не зависит от внешних успехов. Меня все время мучило: если с моей карьерой что-то случится, будет ли жена мне по-прежнему преданна... Я очень рано стал доцентом. По общественной линии все было хорошо. Но я хотел, чтобы меня любили не за мои высокие регалии, не за мой успех. Жена у меня очень духовная, она религиозный человек. У нее постоянно контакт с Богом.
— Она содержит дом?
— Да, но больше она секретарь, советчик. Более жесткого критика найти трудно.
— За девять лет у вас были размолвки, скандалы, вы не разговаривали друг с другом?
— Все это, естественно, происходило. Но менялось ее отношение ко мне. Когда мы только поженились, она с легкой тревогой говорила, если я уезжал в командировку: ты там веди себя хорошо. Теперь, когда я уезжаю, она мне говорит: старайся поменьше есть.
— А донжуанские порывы у вас совсем исчезли?
— С точки зрения практики я подал в отставку.
— Давно? — Как только женился. Я еще не видел, чтобы кому-то удавалось иметь хорошие отношения с достойной женщиной и погуливать. Ну ни у кого это не получалось.
— Теперь вы не кидаете взгляд на девичьи коленки?
— Только взгляд.
— То есть вы уже так нагулялись, что не хочется?
— Почему? Очень хочется. Как это можно нагуляться? Нагуляться нельзя. Когда встречаешь прекрасную женщину, эротически талантливую, начинаешь вибрировать. Но говоришь себе: ты веришь, Боря, в чудеса? Нет, к сожалению, эти фокусы не проходят безнаказанно.
— Ну, как бывший донжуан скажите вы мне, непорочному, что такое любовь?
— Нужно познать себя и понять, какие качества в женщине тебе дороги.
— А разве обязательно любить за что-то?
— Просто так можно только влюбляться и получать удовольствие, а любить без причины нельзя.
— Значит, слепую любовь вы отвергаете?
— Одним только сердцем выбирать неправильно. Мы знаем, что из этого получается. Нужно, чтобы работала еще и голова.

[Александр Мельман]

21.03.2000 в 00:00

В следующее воскресенье, 26 марта, программа о футболе "Третий тайм" выйдет на НТВ в последний раз. Вроде бы нормальный процесс: кто-то уходит, а кто-то приходит. Синхронно с исчезновением "Третьего тайма" вновь появится "Футбольный клуб" с ведущим Василием Уткиным. Конечно, две программы о футболе — это круто даже для НТВ. У Шустера и Уткина нет друг к другу никаких взаимных претензий. Самому Шустеру было объявлено, что у программы низкий рейтинг, и поэтому рекламодатели не заинтересованы в его программе, и что как к профессионалу у НТВ претензий к Савику нет. Однако, если поначалу "Третий тайм" выходил в воскресенье вечером в одном блоке с "Итогами", "Ментами" и программой "Итого" и соответственно имел по накату своего постоянного зрителя, то около месяца назад Шустера вдруг убрали на "мертвое" дневное время. Откуда же здесь быть высокому рейтингу? Но это официальная версия. Кроме того, не исключено, что изменение в сетке вещания НТВ связано с давлением на телекомпанию в связи с ее сотрудничеством с директором московского бюро "Радио Свобода", которую российские власти обвиняют в антигосударственной деятельности.

[Александр Мельман, Алексей Лебедев]

https://www.mk.ru/editions/daily/art...a-lishnim.html

21.03.2000 в 00:00

В следующее воскресенье, 26 марта, программа о футболе "Третий тайм" выйдет на НТВ в последний раз. Вроде бы нормальный процесс: кто-то уходит, а кто-то приходит. Синхронно с исчезновением "Третьего тайма" вновь появится "Футбольный клуб" с ведущим Василием Уткиным. Конечно, две программы о футболе — это круто даже для НТВ. У Шустера и Уткина нет друг к другу никаких взаимных претензий. Самому Шустеру было объявлено, что у программы низкий рейтинг, и поэтому рекламодатели не заинтересованы в его программе, и что как к профессионалу у НТВ претензий к Савику нет. Однако, если поначалу "Третий тайм" выходил в воскресенье вечером в одном блоке с "Итогами", "Ментами" и программой "Итого" и соответственно имел по накату своего постоянного зрителя, то около месяца назад Шустера вдруг убрали на "мертвое" дневное время. Откуда же здесь быть высокому рейтингу? Но это официальная версия. Кроме того, не исключено, что изменение в сетке вещания НТВ связано с давлением на телекомпанию в связи с ее сотрудничеством с директором московского бюро "Радио Свобода", которую российские власти обвиняют в антигосударственной деятельности.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/editions/daily/art...t-na-pont.html

28.04.2000 в 00:00

Называются еще АТВ, "Московия", REN TV и ТНТ. Кроме того, есть информация, что виды на лицензию имеют олигархи Анатолий Чубайс и Владимир Потанин. Все названные соискатели пока проявляют в аппетитах на третью кнопку умеренность и аккуратность, либо не комментируя ситуацию вовсе, либо заявляя, что не стоит бежать впереди паровоза. Действительно, конкурса может и не быть, если, во-первых, успешно пройдет очередной раунд переговоров с министром печати Михаилом Лесиным мэра Москвы Юрия Лужкова и руководства ТВЦ; во-вторых, если в пользу ТВЦ решится судебное разбирательство по отмене предупреждения каналу. Таким образом, не исключено, что результатом мнимой отмены лицензии ТВЦ окажутся лишь потрепанные нервы одних и нерастраченные амбиции других конкурсантов. А воз останется и ныне там. По договоренности.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/editions/daily/art...os-s-boem.html

05.09.2000 в 00:00

Со вчерашнего дня телеканал НТВ вернулся на свою законную четвертую кнопку, соответствующую 8-й метровой частоте. Сейчас НТВ подключен к передатчику, установленному на Останкинской башне, с которого уже ведут вещание РТР и ТВ-6. Приемный сигнал проходит через антенну, установленную на высоте 147 метров, которая соединена с передатчиком заново установленной системой кабелей (фидеров). Из-за малой мощности передатчика качество приема оставляет желать лучшего. Ясно, что все это временные меры, но для кремлевской администрации, актуален девиз — нет ничего более постоянного, чем временное. Еще 29 августа гендиректор НТВ Евгений Киселев отправил министру связи Леониду Рейману заявку на временное вещание сроком на один месяц. Положительный ответ от профильной курирующей организации — Главсвязьнадзора — был получен только через три дня — 1 сентября в 16.00. Но уже в 21.00 разрешение сменилось отказом. То есть НТВ был готов выйти в эфир на своей частоте при помощи передатчика, привезенного из Питера, сразу после пожара. Не дали. Объяснения приводятся следующие: недооформление документов. Однако в положении о временном разрешении на трансляцию никаких дополнительных согласований не предусмотрено. Министр печати Михаил Лесин говорит, что ничего про санкцию "не пущать!" не знает и все претензии исходят исключительно от Главсвязьнадзора и носят технический характер. Политические причины невынужденной задержки лежат на поверхности. Тот же Лесин на пике останкинского кризиса заявил, что монополия НТВ на телевизионном рынке опасна, так как их подача новостей необъективна.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/editions/daily/art...o-kiselev.html

21.11.2000 в 00:00

В отсутствие Гусинского, который по-прежнему номинально является президентом холдинга “Медиа-Мост”, на хозяйстве остался Евгений Киселев. Генеральная прокуратура, лишенная возможности побеседовать с олигархом, теперь, очевидно, займется Киселевым конкретно. Исходя из последних действий Устинова и Кo против “Медиа-Моста”, повод придраться к гендиректору НТВ может найтись абсолютно любой.

Вначале было объявлено, что следователь Генпрокуратуры Владимир Данилов вызвал Киселева по факту проверки некоей телепрограммы, вышедшей на НТВ несколько лет назад. Столь расплывчатая формулировка в глазах всех нормальных людей выглядела абсурдной. Но как похожа затравка: ведь Гусинскому тоже для начала “присобачили” связь его медиа-холдинга с бывшим руководством Минфина...

Затем появилось сообщение, что Киселев должен быть допрошен по майскому делу службы безопасности “Моста”. То есть уже после подписания мирового соглашения с “Газпромом” достали покрытую нафталином версию. Опять же зеркальное совпадение с Гусинским: тому вновь шьют махинации с “Русским видео”. Тактика Генпрокуратуры универсальна и делается явно под копирку. Но в середине вчерашнего дня кремлевские порфирии петровичи выдумали новый поворот: Киселев — уже не верный соратник своего шефа Гусинского, а... потерпевший. Оказывается, прослушивали именно его — первого человека на НТВ.

Ясно, что нынешние властные чекисты прошли хорошую школу. Раньше — дело врачей, сейчас — дело олигархов. В остатке же — психическая атака власти на свободу слова. Но Киселев — не Березовский и даже не Гусинский. Кроме управляющего лучшей телекомпанией страны он еще и очень популярный ведущий. Народ не поймет, если его так тупо, “по-бычьи”, уберут из эфира. Противники НТВ могут добиться обратного: объединения либеральной оппозиции и крика общественности — почти как из фильма “Берегись автомобиля”: “Свободу Евгению Киселеву!”.