*4518. Премия Бориса Немцова

[Лев Шлосберг]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=29798
13 ИЮНЯ 2016,

Выступление при вручении премии Фонда Бориса Немцова

Уважаемая Раиса Ахметовна! Уважаемая Жанна!

Уважаемые друзья и коллеги! Дамы и господа!

Двадцать шесть лет назад, 12 июня 1990 года, первый Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР, в которой было объявлено о решимости создать демократическое правовое государство в составе обновленного Союза ССР.

Давайте перечитаем.

Было установлено, что носителем суверенитета и источником государственной власти в РСФСР является ее многонациональный народ, а суверенитет провозглашается во имя высших целей — обеспечения каждому человеку неотъемлемого права на достойную жизнь и свободное развитие.

Всем гражданам и лицам без гражданства, проживающим на территории РСФСР, были гарантированы права и свободы, предусмотренные Конституцией РСФСР, Конституцией СССР и общепризнанными нормами международного права.

Декларация гарантировала всем гражданам, политическим партиям, общественным организациям, массовым движениям и религиозным организациям равные правовые возможности участвовать в управлении государственными и общественными делами.

Было объявлено, что разделение законодательной, исполнительной и судебной властей является важнейшим принципом функционирования РСФСР как правового государства.
РСФСР заявила о приверженности общепризнанным принципам международного права и готовности жить со всеми странами и народами в мире и согласии.

Было объявлено о начале конституционной реформы и разработке новой Конституции РСФСР.

Это было время надежд, время избавления от политической монополии, время освобождения от страха, время осознания новой эпохи, от которой ждали главного – СВОБОДЫ.

Мы все стали частью широкого демократического движения, в силу и успех которого абсолютно верили. Словосочетанием, которое объединило всех нас, стали слова ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РОССИЯ.

Мы стали её строителями.

+ + +

Четверть века спустя мы живём в совершенно другой стране, где все эти высокие слова написаны на бумаге, все эти права закреплены в Конституции, но жизнь развивается по совершенно другому пути – пути НЕСВОБОДЫ.

Борьба за свободу в такой стране может стоить жизни.

27 февраля 2015 года в Москве у стен Кремля был убит Борис Ефимович Немцов. Это было чисто политическое убийство. Бориса Немцова убили за его политические убеждения, за его публичную гражданскую позицию.

Единственной целью заказчиков этого преступления было – заставить Немцова замолчать. Потому что слово свободного человека страшнее всего для государства несвободы, лжи и насилия.

Это убийство будет в полной мере расследовано только в свободной России. Честный приговор по этому делу может быть вынесен только независимым судом, которого сегодня в нашей стране нет.

Часто говорят, что к свободе невозможно прийти без жертв. Я не согласен с этим. Для свободы необходимы труд, мужество, упрямство и упорство, энергия, вера в свои силы, уважение к человеку. И этого может быть достаточно.

Жертвы на пути к свободе появляются тогда, когда главным языком общения государства с гражданами становится насилие.

Борис Немцов не делал выбор между жизнью и смертью. Он был свободным человеком в несвободной стране. И опричники несвободы решили отнять у него жизнь. В их варварском понимании это соответствует интересам современного Российского государства. Их представлениям о смелости соответствуют выстрелы в спину.

Родные и друзья Бориса Немцова приняли решение о том, что память о нём должна быть деятельной. Это трудное решение, которое вызывает огромное уважение, потому что труд во имя памяти – это подвижничество.

Премия имени Бориса Немцова каждый год будет в первую очередь напоминать всем о его гибели. В каком-то высшем смысле она всегда будет укором живым. Для свободного общества и демократического государства высшей ценностью является человеческая жизнь. Если бы мы могли повернуть историю, то единственной достойной причиной для этого было бы спасение погибших. Но даже Бог не может этого сделать.

Нам остается только деятельная память.

Деятельная память может помочь тем, кто жив.

Она может бороться за мир и противостоять войне, может остановить насилие, может защитить человека.

Деятельная память – это продолжение жизни.

+ + +

Очень много произошло в нашей стране после гибели Бориса Немцова. Я считаю своим долгом сказать сегодня про мемориал памяти Немцова на Большом Москворецком мосту, который стал примером ежедневного гражданского сопротивления государственному беспамятству.

Беспамятство является одним из условий несвободы. Людям, которые оккупировали сейчас российское государство, необходимо, чтобы Бориса Немцова забыли. И в первую очередь забыли его гибель, само это место на виду у Кремля, которое внезапно стало вторым Лобным местом в центре Москвы. Это место на мосту стало символом всей современной российской политической жизни, когда до Кремля – рукой подать, а защитить человека некому и до смерти – четыре шага.

Но нельзя уйти с этого моста.

Мы пришли к такому моменту в истории нашей страны, когда власти категорически не согласны назвать мост в одной столице именем погибшего гражданина, который боролся против войны и был убит на этой войне, не пролив ничьей крови, но готовы назвать мост в другой столице именем другого погибшего, на руках которого – кровь многих жертв войны.

Тот, кто боролся за мир, в том числе двадцать три года назад, по мнению российских властей, не заслужил государственной памяти. А тот, кто был частью этой войны, в том числе двадцать три года назад, заслужил. Это и есть – свидетельство о политической смерти российских властей.

Только два депутата Государственной Думы России почтили вставанием память Бориса Немцова в день его гибели, год спустя.

Такова сегодня пропасть в нашей стране между властью и народом.

Преодолеть эту пропасть пытался Борис Немцов.

Он не смог пройти по этому мосту до конца.

Мы должны это сделать.

+ + +

Я чрезвычайно тронут решением Попечительского совета Фонда Бориса Немцова. Передо мной встала задача – как распорядиться премией Фонда. Премия должна работать для гражданского общества, для свободы и демократии в нашей стране.

Сегодня я объявляю о том, что средства премии будут пожертвованы Команде 29 – правозащитной гражданской группе молодых юристов во главе с Иваном Павловым.

Вместе с ними мы обжаловали в Верховном Суде России указ Владимира Путина о засекречивании военных потерь в мирное время, вызванный, по нашему убеждению, необъявленной российско-украинской войной. Эта команда добилась прекращения уголовного дела в отношении Светланы Давыдовой, защищает политического заключенного директора Библиотеки украинской литературы в Москве Наталью Шарину, политического заключенного Геннадия Кравцова, защитила Людмилу Савчук, защищает Надежду Кутепову и группу подростков-диггеров.

Эти молодые люди – защитники права перед беспределом, защитники гражданина перед произволом государства. Они работают для свободы и демократии в нашей стране. Я доверяю им премию Фонда Бориса Немцова. Отчёт о расходовании средств премии будет публичным.

Цифра 29 в названии Команды – это не возраст, хотя эти люди очень молоды. Это номер статьи Конституции России, согласно которой:

• Каждому гарантируется свобода мысли и слова.
• Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.
• Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
• Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.
• Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.

Всё это начиналось в нашей стране 12 июня 1990 года.

Для этого жил и работал Борис Ефимович Немцов.

В Конституции это получилось. В жизни, к сожалению, пока нет.

Но мы не будем останавливаться.

Мы будем идти дальше по этому мосту. Ровно с того места, на котором варвары и трусы остановили Бориса Немцова.

Свобода сильнее несвободы. Она передается нематериальным способом, для которого пределы человеческой жизни не являются ограничением.

Дыхание свободы разрушает стены несвободы.

Когда человек дышит свободой, его невозможно победить.

Я верю, что премия Фонда Бориса Немцова будет вручаться в России, потому что Россия будет свободной.

Большое спасибо.

12 июня 2016 года, Бонн

Фотографии Evgenia Kara-Murza

[Зоя Светова]

12 июня в Бонне Фонд Бориса Немцова во второй раз вручал премию “За смелость”. На сей раз ее присудили Ильдару Дадину. Наверное, не нужно объяснять, почему в этом году именно он оказался достоин такой премии. История “чудесного” освобождения Дадина уже много раз описана, и нет смысла повторять ее снова. Но, кажется, в ней, как ни в какой другой истории, сошлись бредовость обвинения, жестокость “исправительной” системы, бесстрашие человека, попавшего в жернова власти, сила и солидарность близких и друзей, поднявших шум, и политическая целесообразность. Давайте будем честны: кому-то во власти очень нужно было, чтобы Конституционный суд фактически отменил статью, по которой посадили Дадина, а Верховный суд освободил его. Но ничего этого не было бы, если бы не сам Ильдар, с его отчаянной и абсолютно безрассудной смелостью.
Дочь Бориса Немцова Жанна, учредитель Фонда Немцова, объясняя, почему премию фонда назвали именно так, сказала: “Мой отец был смелым человеком, с этим никто не будет спорить”. С названием премии Фонд Немцова угадал очень точно. Особенно после антикоррупционных митингов и событий 26 марта и 12 июня стало понятно: сейчас мы имеем дело не просто с преодолением страха, когда любой выход на площадь, даже на так называемую санкционированную акцию, становился поступком, теперь речь идет именно о смелом поступке. Помните, как на самых первых митингах на Пушкинской, еще до 2011 года, когда собиралось несколько сотен людей, обязательно кто-то из выступающих говорил, что “не надо бояться”, что “страха нет”? И это было похоже на некий сеанс гипноза: мы как бы уговаривали себя, что нам не страшно, а страшно-то было.
Гипноз подействовал. Случились протестные митинги 2011–2012 годов, когда, казалось, вернулась политика, появилась надежда и страх временно пропал. Но потом — жестокое подавление “Болотного движения”, уголовные дела, аресты и сроки, массовая эмиграция, ощущение, что новый застой надолго. Акция 26 марта показала, что мы стоим на пороге чего-то нового, пугающего и одновременно вселяющего надежду. 12 июня меня не было в Москве, и я не смогла пойти на Тверскую. Но благодаря видео, свидетельствам очевидцев и текстам могу представить себе, что там происходило. Больше всего меня поразили десятки молодых людей, скандировавших: “Мы здесь власть! Мы здесь власть!” В их глазах — такая же отчаянная смелость, какая была у Бориса Немцова, когда он выходил на трибуны митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова в 2011–2012 годах, та же уверенность в своей правоте и бесстрашие, что и у Алексея Навального.
Это те молодые, которые пять лет назад не могли участвовать в протестных митингах в силу возраста, которые вряд ли что-то слышали о протестном движении. Тогда почему они скандируют те же лозунги? Почему они ничего не боятся? Потому что не знают, что такое тюрьма? Или потому что считают, что имеют право гулять по своему городу и кричать антиправительственные лозунги, как это делают люди во всех демократических странах? Им ведь в школе говорят, что в России — демократия. Тогда почему их встречают дубинками, почему их бьют, тащат в автозаки, почему составляют протоколы и обвиняют в правонарушениях, которых они не совершали? Власть пугает, грозит, бьет и наказывает. А они не боятся.
Противно еще то, что власть дискредитирует себя ложью. Полицейские составляют лживые рапорта, выдергивают гуляющих из толпы, а потом пишут, что те кричали “Путин — вор!”. Жестокость полицейских по отношению к мирно прогуливающимся гражданам — это преступление, которое требует наказания. Меня удивляют правозащитники из Совета по правам человека, которые вновь утверждают: полиция вела себя корректно. Разве эти вышедшие на Тверскую граждане с флагами России представляли опасность? Они громили витрины? Они нарушали общественный порядок?
Да, я слышала об уголовном деле против молодого человека, якобы брызнувшего перцовым баллончиком в сотрудника Росгвардии. А остальные 999 задержанных? Они что сделали? Читаем на сайте “ОВД-Инфо” свидетельство задержанного на Тверской: “Я написал объяснение, в котором сказал, что я в митинге не участвовал. Оно так и есть. Я просто был в толпе. Когда я спросил инспектора по делам несовершеннолетних, могу ли я отказаться от объяснения, ответа я не услышал. Объяснение у меня брали в присутствии мамы. В кабинете были девять человек: четыре несовершеннолетних, один полицейский и родители. Мои родители написали расписку, или как это называется. Эту бумагу отнесли в комиссию по делам несовершеннолетних. Через месяц они поговорят с моей мамой и решат, ставить меня на учет или нет. Полицейский говорил, что не надо так больше делать, что это отразиться на нашем будущем, но я верю, что все это бред, и нас просто запугивают”.
Обратите внимание на эту фразу: “Я верю, что все это бред и нас просто запугивают”. Подросток не понимает, почему то, что он в праздничный день вышел погулять на главную улицу страны, может “отразиться на его будущем”. Наверное, он не поймет и меня, если я скажу ему, что выход на Тверскую улицу 12 июня 2017 года — смелый поступок. Как и для тех многих, которые скандировали, стоя напротив Елисеевского магазина: “Россия будет свободной!”
Пришло их время выходить на площадь. Вот они и вышли. Большинство из них, наверное, впервые увидели своих почти сверстников в пятнистой форме и запотевших касках, готовых по первому приказу броситься на гуляющих граждан, чтобы затащить их в автозаки. Бессмысленная жестокость, наверное, кого-то напугает, и в следующий раз такой человек уже не выйдет на площадь. Но найдутся другие. Просто потому, что протест против несправедливости невозможно загнать вовнутрь.
Наступило время смелых. Кто разбудил их — Путин или Навальный? Или оба сразу? Не в этом суть, просто мы столкнулись с новой реальностью. И власти придется с ней считаться. Вариант “Болотного дела” уже не сработает. Тогда казалось: вот арестовали несколько дюжин демонстрантов, прошли суды, назначены сроки — все, больше на площадь никто не выйдет. Оказалось, выходят. Не боятся.
В пятерку финалистов премии Фонда Бориса Немцова вошел 15-летний школьник из Брянска Максим Лосев. Его сняли с уроков и доставили в полицию за то, что он перепостил на своей странице “ВКонтакте” информацию о митинге 26 марта. Юноша не смог приехать в Бонн на церемонию награждения, но прислал видеообращение. Максим говорит, что не жалеет о своем поступке и не боится: кроме запугивания, считает он, власть ничего не может предъявить. Максим уверен, что “через год-два все изменится”.


Автор— журналист “Открытой России”, бывший член Общественной наблюдательной комиссии города Москвы

Высказанные в рубрике “Право автора” мнения могут не отражать точку зрения редакции