*3282. Уголовный суд над сталинизмом

[Андрей Мовчан]

https://snob.ru/profile/28353/blog/92767
20.05.15

Оказывается, меня можно вывести из себя! Ура, я живой!

Евгений Грин пишет мне вопрос в комментариях:

«Андрей, у меня был в голове совершенно другой комментарий, потом я прочитал про Сталина. И возник вопрос. Сталин кроме поругания и забвения больше ничего не заслуживает? Его можно рассматривать только как кровавого тирана и экономические, индустриальные вопросы не важны?»

Евгений, сразу прошу прощения за эмоции, я уважаю Вас и Ваш вопрос. Но уж больно он страшный.

Итак, Евгений, любитель частных самолетов и гоночных машин, судя по заставке в ФБ, носитель длинных волос и любитель публичных выступлений, судя по фотографии. Рассказываю:

Вы уже десяток лет, после голодного студенчества, когда одну шинель вам приходилось носить пять зим, а ботинки (тоже одни) вам латал знакомый сапожник «за так», работаете инженером в КБ в Москве. На дворе расцвет СССР, Вы недавно смогли с женой и дочкой переехать из холодного угла избы ее родителей в районе нынешней ул. Свободы в отдельную комнату 9 кв. м в доме-малоэтажке на Соколе (правда у вас на 18 комнат один туалет и кран, из которого течет ржавая холодная вода, но по сравнению с промерзающим углом это роскошь). Жена работает учителем в школе, дочь — в яслях (вам повезло), двух зарплат с шестидневной работы вам хватает на скромную еду и типовую одежду, иногда к празднику вы можете даже подарить что-то жене, например, «вечную» ручку. Жену вы любите и балуете: она молодая (родилась в канун революции), уже «новый человек», нежная и добрая. Зря вы ее балуете — не знает она, что можно, а что нельзя. Лучше бы били, как большинство ваших бывших соседей по деревне ее родителей! Как-то в школе на педсовете, на разборе, почему не все учителя в достаточной степени доносят до классов справедливость и своевременность расправы с предателями и изменниками, она не только не выступает с сообщением о всеобщей радости, но даже тихо говорит своей многолетней подруге и коллеге: «Как этому вообще можно радоваться, какие бы они ни были, они же люди!» Говорит она это тихо, но доносов будет написано целых три, один — от подруги. Жену вашу возьмут через неделю, в час ночи. Будут спокойны и вежливы, вы на два голоса будете кричать, что это ошибка, и они будут уверять: конечно ошибка, но у нас приказ, мы довезем до места, там разберутся и сразу отпустят. Утром вы начнете пытаться выяснять, а ваши друзья на вопрос, как выяснить, будут уходить от разговора — и сразу от вас, при следующей встрече вас просто не замечая. Наконец вы дорветесь до нужного кабинета, но вместо ответов вам начнут задавать вопросы и покажут признательные показания: ваша жена была членом троцкистской группы, связанной с японской разведкой. Цель — развращать школьников и опорочивать советскую власть. На листе с показаниями будет ее подпись, дрожащая и слабая, в углу две капли крови. От вас будут требовать дать косвенные улики: «Не могла же она не говорить с вами на эти темы? С кем из подозрительных лиц она встречалась?» Вы будете кричать: «Этого не может быть, я знаю ее! Это провокация контрреволюционеров! Я буду жаловаться вплоть до товарища Сталина!» — «Ну хорошо, — скажут вам. — Вы сами решаете, помогать органам или нет. Идите». Впрочем, возможно, что вид крови вызовет у вас приступ тошноты, к голове прильет, станет жарко, руки похолодеют и начнут мелко дрожать, а в груди появится мерзкое чувство тоски. Вы сгорбитесь и неожиданно услышите свой голос, говорящий: «Да, да, да, конечно, теперь я понимаю, да, она говорила мне не раз, но я думал что это она — от доброты, но я, знаете ли, я всегда ей твердо говорил...» — «Пишите», — подвинет вам карандаш «начальник». И вы напишете. Но это неважно, потому что в обоих случаях за вами придут через 4 дня — 4 дня, в течение которых вас не будут замечать коллеги и знакомые, и даже родители жены не пустят вас на порог. Вы пройдете все стадии — возмущения и страха; после первых побоев — ужаса и возмущения; когда вы усвоите, что бить вас будут дважды в день — в камере «по-народному», отбивая почки, ломая нос и разбивая лицо, а на допросе «по-советски», выбивая печень, разрывая диафрагму, ломая пальцы, раздавливая половые органы, — вы сживетесь с ужасом, и никаких других чувств у вас больше не будет. Вы даже не будете помнить, что у вас была дочь (и где она?) и жена.

Вам повезет. Вы быстро подпишете все, что надо. Еще 6 человек возьмут на основании ваших показаний, лишь одного из них вы знаете, это тот коллега, который отказался с вами здороваться. Когда вы будете подписывать показания на него, только на этот миг у вас проснутся человеческие чувства: вы будете испытывать злорадное удовлетворение. Чудо будет в том, что вас обвинят всего лишь в недонесении (либо следователям приятно сочинять сложные истории, либо есть разнарядка на разные статьи). Вы отправитесь в лагерь, просидев 5 лет, попадете на фронт, в первом же бою вас ранят в руку, она так никогда и не выздоровеет до конца, и поэтому опять на фронт вы не попадете — вас вернут в ваше КБ. Бить вас в лагере (чуть вернемся назад) будут еще много и часто, зубы будут выбиты, нос свернут навсегда, пальцы, которые умели играть на гитаре, больше никогда не смогут даже нормально держать ручку. Вы никогда уже не сможете спокойно смотреть на еду и будете запасать под подушкой черные корки, вы будете пожизненно прихрамывать, никогда не спать больше четырех часов и вскакивать от каждого шороха, а звук машины за окном ночью будет вызывать у вас сердечный приступ.

Вы попытаетесь найти вашу дочь, но не найдете: ее отправили в специальный детдом для детей врагов народа, дальше война и следы теряются. Архивы бы помогли, но они закрыты и не будут открыты.

Вы никогда не узнаете, что сталось с вашей женой, но я вам расскажу — я же все знаю. Вашу жену доставили в приемник и сразу там же, не дожидаясь допроса, изнасиловали находившиеся в том же приемнике уголовники. Их было шестеро, у них было два часа, охрана не торопилась, а следователь запаздывал — много работы. Она сопротивлялась примерно минуты три, пока ей не выбили 5 зубов и не сломали два пальца. Вот почему ей было трудно подписывать признание. Но кровь на бумаге была от разорванного уха (разбитый нос уже не кровоточил после пятичасового допроса). Ухо ей разорвали на допросе — следователь, не дожидаясь ответа, будет ли она признаваться, ударил ее несколько раз подстаканником по голове (на самом деле он злился, что чай холодный, работы до черта, и девка красивая и в теле, почему сволоте уголовной можно, а ему, офицеру, нет?!). Она тоже быстро все признала и подписывала все, что скажут, один раз только она заколебалась — когда подписывала показания на вас. Но ей сказали, что отправят в мужскую камеру, и она подписала. Ее тоже быстро отправили в лагерь. Но она была менее гибкой — вы быстро научились прислуживать блатным и воровать пайку, когда никто не видит, а она все пыталась защищать других от издевательств, за что ее ненавидели и блатные, и забитые доходяги. Как-то через примерно год, когда она сказала что-то типа «нельзя же так бить человека!», кто-то из блатных баб придумал: «Ах нельзя? Ну так мы должны тренироваться, чтобы правильно научиться — даешь, б*дь ДОСААФ!» Ее раздели и били, показывая друг другу, кто как умеет, а «политических» заставили оценивать удары по десятибалльной шкале. Каждый удар вызывал оживленные споры среди жюри, ведь надо было отдать кому-то предпочтение, а проигравший мог обидеться. Никто не заметил, когда она умерла: упала быстро, били лежащую. Заметившая сказала: «Сука, сдохла, так не интересно. Шабаш всем!»

Вы прожили еще 15 лет после войны, умерли в 50 лет от инсульта. Вы жили все это время конечно не в своей старой комнате на Соколе, а в полукомнате, которую Вам выделил Минсредмаш (за картонной перегородкой жила семья из 4 человек, дверь была одна, но и туалет уже всего на 7 комнат). Половину этого времени вы получали большинство товаров (а нужно-то вам было всего ничего) по карточкам и талонам. Вы так и не успели купить радиоприемник, слушали радиоточку, которая была на половине соседей, но почти всегда включена. Когда у вас отказала левая половина, вас уже через 6 часов вывезли в больницу и положили на матрас в коридоре. К вам не подходили, так как признали безнадежным. Вы умирали в своей моче и экскрементах еще около суток, но это было ничто по сравнению с лагерем — это было так же хорошо, как отправка на фронт, как ранение, как узнать, что рука не будет работать, как верить в то, что ваша жена умерла и не мучается (до 56-го вы только верили, а не знали).

Я хочу, чтобы вы знали: все, что с вами случилось, нельзя рассматривать в отрыве от экономических и индустриальных вопросов. Ибо есть еще те, кто верит, что Россия стала экономически сильной если не за счет ваших небольших неприятностей, то по крайней мере одновременно с ними.

Ну что ж. Давайте не будем в отрыве. Россия в это же время пережила чудовищный голод (до 8 млн жертв, до 3 млн умерших напрямую от голода) — единственная в Европе. Россия распродала фантастические запасы драгоценностей и искусства. Россия содержала в голоде, холоде и болезнях своих граждан — все время до войны и 20 лет после. Для чего? Для того чтобы суметь выпускать только и исключительно танки, пушки, военные самолеты и автомобили, обмундирование и сапоги. Россия ни тогда, ни после того не смогла произвести ни одного стоящего потребительского товара, ни одной своей технологии (даже ракеты и ядерную бомбу украли). Правда, груды танков не спасли СССР от вдвое меньшего по численности и вооруженности врага, который пропахал всю европейскую часть, пока мы перевооружались американскими подачками и ели американскую тушенку.

Цена страха Европы перед коммунизмом, цена сталинской стратегии «ледокола», цена коллаборационизма перед войной — 26 млн жизней. Цена репрессий — не менее 3 млн трупов и 6 млн вернувшихся из лагеря. Цена раскулачиваний и «вредительских-расхитительских» законов — еще 4 млн. Треть страны. Зачем? Чтобы сперва за счет Запада начать делать плохую сталь и старые танки, а потом уставить свои заводы трофейными станками и работать на них до 21-го века? Чтобы безнадежно отстать в сельском хозяйстве (генетика — буржуазная лженаука) и кибернетике (продажная девка империализма)? Чтобы до 90-х годов не изжить бараки, до 80-х не избавиться от господства коммуналок? Чтобы телевизор через 30 лет после войны стоил полугодовую зарплату кандидата наук, автомобиль — 5 лет работы, квартира (кооператив!) — 20 лет работы, если позволят, и где дадут — там дадут?

СССР родился нищей страной, был нищей страной при Сталине и умер нищей страной. Диктатуры богатыми не бывают (если это не Сингапур).

Нам нужна десталинизация. Это чудовище и спустя 60 лет после смерти продолжает тянуться к нам своими лапами — через тех, у кого нет воображения. Надеюсь, у вас оно есть, и вы сможете представить себе: ваш ребенок наконец уснул, и вы с женой посидели у лампы, на которую накинут платок, стоящей на стуле. Она говорила вам что-то о том, как это жестоко — не только наказывать предателей (ну конечно, иначе никак, я же понимаю), но еще и радоваться казням, это же средневековье какое-то, я же учитель истории, я же знаю... Вы еще сказали ей «смотри, договоришься!» и смеялись. Вы легли заполночь и еще не заснули, когда услышали шум машины под окном. Машин в то время ездило мало, но мало ли что за дела у людей в городе — вы не придали этому значения...

[День TV]

[Svobodanews]

http://www.svoboda.org/a/28126732.html
19 ноября 2016

Дмитрий Волчек

Денис Карагодин с актами о расстрелах на Каштачной горе в Томске, где тайно хоронили тела казненных в застенках НКВД

56-летний крестьянин Степан Иванович Карагодин был арестован в ночь на 1 декабря 1937 года сотрудниками Томского ГО НКВД, осужден Особым Совещанием как организатор шпионской-диверсионной группы и резидент японской военной разведки и приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 21 января 1938 года. Жена и дети не знали о расстреле и надеялись, что Степан Иванович жив. В конце 50-х они получили справку о реабилитации, в которой говорилось, что он "умер в заключении".

Правнук Степана Ивановича, выпускник философского факультета Томского университета, 34-летний Денис Карагодин решил установить имена всех, кто повинен в фальсификации обвинения против арестованных по "Харбинскому делу", и проследить преступную цепочку – от кремлевских инициаторов Большого террора до простых исполнителей в Томске, вплоть до водителей "черных воронков" и машинисток, перепечатывавших бумаги НКВД. Архивы советских спецслужб крайне неохотно делятся информацией, но Денису удалось раздобыть множество документов, свидетельствующих о том, как работала машина сталинских репрессий, убивавшая ни в чем не повинных людей.

Карагодин поставил вопрос об уголовной ответственности государства и конкретных исполнителей террора

В статье, посвященной расследованию Дениса Карагодина, доктор исторических наук Иван Курилла пишет: "Карагодин поставил вопрос об ответственности государства и конкретных исполнителей террора, причем не политической, о которой говорили, начиная с XX съезда КПСС, а самой что ни на есть уголовной ответственности. В России такой шаг выглядит одновременно естественным и невозможным. У россиян не было ни своей комиссии по национальному примирению, ни своего трибунала для палачей. Денис Карагодин предложил свою форму выяснения отношений с прошлым: личное расследование и личный иск по поводу гибели прадеда".

В июне 2016 года Денис Карагодин рассказал Радио Свобода о своей надежде завершить расследование настоящим судебным процессом. Сейчас все материалы, необходимые для подготовки этого процесса, собраны. В ноябре Денис получил последний ключевой документ: акт о приведении Томским горотделом НКВД в исполнение приговора в отношении 36 человек, в том числе Степана Ивановича Карагодина и шестерых его "подельников".

"Теперь у нас есть вся цепочка убийц полностью: от политбюро до конкретного палача", – пишет Денис Карагодин.

Степан Иванович Карагодин с супругой и сыном

Всего в этот день – 21 января 1938 года – в тюрьме города Томска сотрудниками горотдела НКВД были расстреляны 64 человека. Люди, не упомянутые в акте, проходили в номенклатурной отчетности по другим приговор-спискам.

Не исключено, что вообще впервые в истории России человеку был выдан такой документ

Самое главное – то, что в документе указаны имена непосредственных палачей. Это помощник начальника Томской тюрьмы Зырянов, комендант горотдела НКВД Денисов и инспектор Носкова.

Денис Карагодин добивался получения этого документа не один месяц. Его многочисленные письменные и устные запросы всегда заканчивались одним и тем же – формальными отписками или сообщениями о том, что данного документа нет.

Оказавшись в отчаянном положении и не желая сдаваться, Денис разработал сложный план действий. Он надеялся найти помощь в Госдуме или даже в РПЦ. Однако, после его повторного запроса, из архива Управления ФСБ России по Новосибирской области неожиданно пришло письмо с копиями документов о расстреле и именами палачей.

Денис Карагодин

Денис Карагодин рассказал Радио Свобода о том, как это произошло:

– В 2012 году я начал собирать сведения о сотрудниках НКВД по ведомственным и политическим архивам, но оказалось, что могут помочь и потомки людей, родственники которых были расстреляны в Томске.

Мне начали приходить письма через сайт. Из присылаемых материалов я по крупицам "снимал" данные сотрудников НКВД: кто производил арест, кто обыскивал, кто был понятым, кто вел следствие, кто подписывал санкции на арест и т.п.

Именно эти сведения мне и не предоставляли, скрывали, что такие архивы вообще существуют

Однажды мне написал человек, родственник которого был расстрелян. Благодаря документам, которые он прислал, я выявил сотрудников НКВД, убивших Салихова Алексея Ивановича – он был расстрелян 5 июля 1938 года. Причем выяснилось, что он жил на одной улице с моим прадедом Степаном Ивановичем Карагодиным, буквально через два дома. Это было невероятное открытие, которое очень воодушевило меня! Я внес адрес этого дома в интерактивную карту своего расследования. На этом сюрпризы не закончились. При анализе его документов (я решил подойти к этому особенно тщательно – что называется, "по-соседски") была обнаружена очень странная запись на выписке из акта о расстреле. На ней значилось, что "акт о приведении приговора в исполнение хранится в Особом архиве 1-го спецотдела НКВД СССР". Прежде я такого не встречал. А главное – именно эти сведения мне и не предоставляли, блокировали любые попытки доступа к ним; более того – скрывали, что такие архивы вообще существуют. "Сведений не имеем" – был стандартный ответ.

– То есть это сверхсекретный отдел спецслужб?

– Полагаю, что скорее – да. По крайней мере, интересующего меня периода. Удалось установить, что сейчас он находится в архиве Управления ФСБ России по Омской области. Попал он туда как резервный фонд хранения в период Второй мировой войны, когда эвакуировали архивы с Дальнего Востока и из европейской части СССР. Причем по месту этого резервного хранения находятся и документы Особого Совещания при НКВД, и архивно-следственные дела по раскулачиванию территорий Дальнего Востока, и различные московские документы, и много чего еще, в том числе и тот самый спецархив НКВД СССР.

– Вывозили, опасаясь, что эти документы захватят японцы или немцы?

– Да, конечно. Всё было проведено в рамках "стандартной" эвакуации самого ценного. Самое ценное, понимаете!

Историки не могут поверить в то, что мне это удалось

Я мгновенно запросил нужный мне документ по всей форме. В полученном из Омска письме говорилось, что акта расстрела моего прадеда в архиве нет, а в указанном мною томе "находятся акты об исполнении решений Судебной тройки УНКВД по Читинской области". И это был настоящий прорыв, потому что из этой бюрократической формулировки я установил то, в чем всегда был уверен: эти документы по-прежнему существуют!

Я направил похожий запрос в Управление ФСБ России по Новосибирской области, полагая, что получу очередную отписку. Ответа не было несколько месяцев, и я направил запрос повторно. Полученный "технический ответ" оказался абсолютно ошеломительным – мне прислали искомый мною акт расстрела!

– У вас есть догадки, почему они его прислали?

– Во-первых, сам запрос был сформулирован крайне точно: была указана вся номенклатура приказов и дат. Был фактор знания архива спецотдела, приведена переписка с Управлениями ФСБ Омска и Томска. Все эти сведения – не для рядового человека и даже не для каждого историка.

Интересно и то, что на документах не стоит грифа "секретно" или "совершено секретно". Варианта всего два: либо они были настолько секретными, что никому даже и в голову не приходило их визировать таким образом, либо гриф все же стоит, но на лицевом титульном листе фонда.

Историки и специалисты, с которыми я успел поговорить, не могут поверить в то, что мне это удалось. Некоторые были просто в шоке от того, что такие документы все же существуют и добиться их реально. Не исключено, что вообще впервые в истории России человеку был выдан такой документ. Но, я конечно же, этого достоверно не знаю.

По некоторым сведениям, ряд сотрудников архивов Управлений ФСБ были искренне убеждены в том, что данного акта просто физически нет, якобы он был в свое время просто уничтожен – "зачищен", как и многие другие документы. Но я знал, что это не так, знал, что эти документы существуют, я был в этом абсолютно убежден! Так оно и оказалось.

Вторая страница из акта расстрела с фамилией Степана Карагодина

–​ Что именно открывает этот акт?

Это был конвейер, хладнокровная машина убийства

– Документ представляет собой приказ Управления НКВД по Новосибирской области, в котором перечисляются 36 человек и приказывается расстрелять их на основе решения Особого Совещания при НКВД. Документ был прислан лично начальнику Томского горотдела НКВД Ивану Овчинникову для выполнения. После выполнения – убийства 36 человек – этот документ вместе с актом расстрела должен был быть отправлен обратно в Новосибирск (такова инструкция в самом этом приказе). Что и было сделано. Таким образом, мы имеем документ на трех листах, на обороте третьего листа – сам акт о выполнении, завизированный палачами.

Документ – это ключ, способный открыть многие двери, в первую очередь символические.

Теперь мы достоверно знаем коменданта Томского горотдела НКВД – это Денисов. Фамилия Носковой также мне была известна по публикации в местной газете. Эта Носкова всегда была у меня "черной лошадкой", я никак не мог понять, почему она не проходит по тем базам, где встречаются другие сотрудники. Теперь понятно: она была "просто палачом", инспектором (по "специальным поручениям").

Выпуск газеты "Красное Знамя", №211 от 13 ноября 1937 года. "Все четверо убийц – в моем списке", – говорит Денис Карагодин

– А почему в газете о ней писали?

В публикациях не указывалось, за что именно награждены сотрудники НКВД, но я точно знал за что – за массовые убийства

​– Весной 2016 года, сидя в читальном зале библиотеки Томского университета и работая над вопросами французской постструктуралистской традиции, я вдруг неожиданно для себя встал и подошел к фонду периодики. И, открыв подшивку томской газеты "Красное знамя" за 1937–1938 год, начал искать фотографию прокурора Николая Пилюшенко. Был такой массовый убийца, абсолютный маньяк (требовал от подчиненных, чтобы они больше читали художественной литературы, дабы прокурорские обвинения периода Большого террора совершенствовались по части красноречия). В 1939 году его, правда, арестовали, обвинив в "правотроцкистском контрреволюционном заговоре", но потом просто отпустили – повезло. Более того, он был признан жертвой политических репрессий и вошел в Книгу памяти Томской области как пострадавший.

Газета "Красное знамя" – умопомрачительное чтение. На каждом листе – крики о наступлении со всех сторон на "нашу социалистическую родину" фашистов всех мастей (включая даже "фашистских пиратов") и раскрываемых "мудрым руководством НКВД" заговорах.

21 января 1938 года в Томске были убиты 64 человека

"Отработав" 1937 год полностью, а это 242 номера, я нашел интересные сведения. Несколько фотографий региональных сотрудников НКВД, награжденных высшими государственными наградами; в публикациях не указывалось, за что именно они награждены, но я точно знал за что – за массовые убийства. Это был зенит их успеха. На одном из этих снимков была и Носкова, в заметке под ее фото была подпись – "одна из активных сотрудников Томского горотдела НКВД". Тогда я просто машинально внес ее в свою картотеку.

21 января 1938 года в Томске этими деятелями были убиты 64 человека. И это только в один день. До этого дня были такие же массовые убийства, и после тоже, и месяцами ранее, и месяцами позже. Это был конвейер, хладнокровная машина убийства, простой механизм, рутина.

Я полагаю, что эти три палача – и есть основная группа. Хотя в моей картотеке есть и другие палачи, но достоверно выявлены по "моему делу" именно эти.

– И вы хотите вычислить совершенно всех, вплоть до водителей "черных воронков" и машинисток, печатавших документы?

– Не хочу, а сделал это.

И это не просто фамилии и должности, но и весь объем персональных данных (ФИО, год и место рождения, послужной список, номера приказов о награждении, присвоение званий, свидетельства о смерти и фотографии).

Главное – это расстрельная команда, за которой я охотился. Я их достал! Всех

Я установил весь список водителей гаража Томского горотдела НКВД, и на пару машинисток горотдела у меня тоже есть данные. Но это все же факультативная цель. Машинистку мы не "притянем" как соучастницу (хотя, если отработать почерк печатных машинок и сличить график смен, это возможно). Водителя же как соучастника "притянем" 100%. Для этого будет достаточно всего лишь наряда на транспорт на конкретные даты – в принципе, думаю, это выполнимо.

Но, главное – это не они, а та расстрельная команда, за которой я охотился. Я их достал! Всех.

Прошедшие выходные я провел за расшифровкой полученных документов и дорабатыванием профилей убийц; и вдруг неожиданно понял, что мое расследование завершено.

Это очень странное чувство, знаете. Представьте, что вы разработали операцию дня "Д" по высадке в Нормандии и начали движение, как вдруг вам сообщают, что Гитлер пошел в ванную комнату, там, случайно поскользнувшись, ударился головой о раковину и умер.

– А что вы еще знаете о палачах?

НКВД, а позже и КГБ СССР скрывало следы своих преступлений – массовых убийств – фальсифицируя документы в ЗАГСах

​– Да в общем-то, всё. Хочу еще достать их дополнительные фото. Фотография Носковой уже есть, есть номер партбилета Денисова, соответственно, я найду фотографию, а третий – новый, Зырянов – помощник начальника тюрьмы. У меня были сведения о том, что в массовых убийствах участвовали и комсомольцы, это была отдельная линия, которую я разрабатывал. А он был членом ВЛКСМ с 1930 года. Вот именно он-то и был привлечен к работе "по комсомольской линии", помогал. Было распоряжение – платите любые деньги, но только чтобы они делали работу. Я нашел ведомости по зарплате 1936–38 годов, хотел понять, был ли скачок по выплатам в этот период. Решил даже делать таблицу, выявлять по косвенным признакам, по каким-то ассоциативным связям, и вот буквально – бах, и тебе всё присылают. Я думаю, они сами не поняли, что они сделали.

Ну, что значит всё присылают? Только каракули их автографов и фамилии (без инициалов), других сведений, конечно же, не предоставлено. Имена, отчества, послужной список, год рождения, фото и т. п. – это я уже установил самостоятельно. Такую информацию по моему линейному запросу, конечно же, они бы мне не предоставили (об этом даже не может идти и речи). В июне этого года я уже немного вам рассказывал об этом.

Cотрудники и курсанты учебных курсов НКВД в Новосибирске, 1930-е годы

– Вы пишете, что выявили и внутрикамерного агента-провокатора. Кто этот человек?

Били большими томами книг по голове, зажимали пальцы дверьми, ставили на "выстойку"

– Это основная "наседка" Томского горотдела НКВД – Пушнев Иван Федорович, 1911 года рождения. Причем не простая "наседка", а настолько лютая, что позволяла себе даже учить следователей (кадровых сотрудников горотдела), как именно им следует работать с подследственными. По заданию НКВД он выдавал себя за представителя польского Генштаба, "завербовал" в несуществующую "Партию народных героев" более тридцати человек, в том числе свою жену, после чего их всех арестовали, Пушнину инсценировали побег из тюрьмы, а арестованным по делу объявили, что он умер, и для убедительности показывали его фотокарточки в гробу. Всех обвиняемых по делу "Партии народных героев" приговорили к расстрелу.

В 1958 году Военная прокуратура отказалась реабилитировать Пушнева с формулировкой "как лицо, занимавшееся фальсификацией уголовных дел"; однако уже в 1990 году с формулировкой "лицо, не являвшееся штатным сотрудником НКВД" его реабилитировали.

Но если одна дверь закрывается, то, вероятно, открывается какая-то еще. Именно этот юридический казус позволил мне запросить доступ к его делу как к "жертве политических репрессий" – посмотрим, что это за жертва. Отказать мне не имеют право. Дело находится на постоянном хранении в Управлении ФСБ по Томской области. То же самое я проделал и в отношении прокурора Пилюшенко.

Подобные юридические лазейки я называю "баги системы". Смотрели фильм "Матрица"? Он во многом выстроен на концепции французского социального теоретика Жана Бодрийяра, одного из любимых моих академических авторов.

– И этот внутрикамерный агент выбивал показания и из вашего прадеда тоже?

– Мы не можем это утверждать. Но пытки в Томском горотделе НКВД активно применялись; это называлось "мировые" – меры физического воздействия. У меня есть официальные документы, свидетельствующие об этом. Причем нужно понимать, что к одним подследственным могли применять именно физическое насилие, например, бить большими томами книг по голове, зажимать пальцы дверьми, ставить на "выстойку", "высотку", различные растяжки, тривиально избивать и т. п., а к некоторым подследственным применяли и более изощренный способ: достаточно было просто показать первый лист их же анкеты из только что начатого дела, где они сами же и указывали при первом допросе состав и членов своей семьи, и пригрозить репрессиями в их адрес… –этого было более чем достаточно, чтобы люди подписывали любые документы; лишь бы семью не тронули. Всё просто. Возможно, со Степаном Ивановичем случилось нечто подобное, потому что после его ареста его сыновей, служащих по призыву в Томске, неожиданно продвинули по службе. Своего рода "контракт", понимаете? Договорились. Я достоверно не знаю, конечно. Но на тех листах в протоколе допроса, который я видел, его роспись сбитая. А иногда такое впечатление, что сначала были подписаны чистые листы, а поверх них уже внесены материалы допроса, перепечатанные позже машинисткой.

Так выглядит весь проект. Документы и внешний жесткий диск на 2 терабайта", – говорит Денис Карагодин

– После нашего июньского интервью и других публикаций о вашем расследовании вы получили много писем – и просто от любопытствующих, и от тех, кто хочет разыскать сведения о своих репрессированных родственниках. Что вам пишут? "Парень, ты молодец, но ничего не добьешься" или "мы будем то же самое делать"?

Каждая история – это ад, и ты должен в него входить, не выходя при этом и из ада российской бюрократии

​– О том, что я ничего не добьюсь, я слышал с самого первого дня. А в определенный момент и даже самые близкие мои друзья были убеждены, что дальше мне не продвинуться, что это предел и тупик. Но я просто не обращал на это внимания, потому что решение невозможных задач – это, собственно, и есть весь проект stepanivanovichkaragodin.org. Любой из его пунктов – невозможная задача, и как видите – каждая решена. Безусловно, есть что-то и невозможное, но эти зоны мною определены, и, осознавая их (как Сталкер братьев Стругацких), я концентрируюсь на возможном.

Да – многие писали, что я молодец. Это, конечно же, было приятно. Но в каждом таком письме была семейная трагедия и искалеченные судьбы. Думаю, люди хотели мести. И видя, что вот хоть у кого-то получается, желали мне сил. Даже предлагали деньги; я, конечно же, отказывался.

Мы узнали то, что хотели знать несколько поколений нашей семьи, – имена всех убийц

Также меня часто спрашивали о том, как именно составить запрос и куда его направить, как добраться до тех или иных документов. Я подсказывал, как что лучше сделать, но давалось мне это с большим трудом – это очень тяжело. Каждая история – это ад, и ты должен в него входить и беседовать о событиях; не выходя при этом еще и из ада российской бюрократии. Это бесконечный поток… Это очень тяжело, но и не отвечать порой нельзя, так как письмо – это крик из сердца человека, возможно, самый последний отчаянный шанс что-то узнать. Искренне говорю вам: я очень хочу снять с себя это гуманитарное бремя. Я не общество "Мемориал", но пишут почему-то именно мне. Им, думаю, тоже пишут… В общем, все всем пишут, и в итоге мы имеем то, что имеем.

–​ А родственники тех людей, которые вместе со Степаном Ивановичем были по его делу расстреляны, нашлись?

Теперь нам известна абсолютно вся цепочка убийц: от организаторов в Москве до конкретных палачей в Томске

– Нет. Этих родственников мне найти не удалось. Да, честно говоря, я и не ставил перед собой такой задачи. Думаю, их уже просто нет в живых. Вот, смотрите: по расстрельному делу проходят восемь человек, семь расстреляно. Свидетельства о смерти в Томском ЗАГСе на всех сфальсифицированы – стоят ложные даты и ложные причины смерти. Это НКВД, а позже и КГБ СССР скрывало следы своих преступлений – массовых убийств, фальсифицируя документы в ЗАГСах. О том, как именно это происходило (включая и секретные внутриведомственные приказы), можно также прочесть на моем сайте. Однако, со временем (это 50-е и 80-е годы) свидетельства на троих из семи были исправлены на реальные: реальная дата смерти – "21 января 1938 года", реальная причина смерти – "расстрел". Это означает лишь одно – на момент внесения исправлений родственники убитых были живы.

Анна Дмитриевна Карагодина с детьми

– Скептик слушает нас и говорит: ну хорошо, он установил всех этих палачей, они родились в 1892 году, их на свете давным-давно нет. Что дальше?

Никто в истории России не подавал подобного иска, ни у кого не было идеи дойти до конца

​– Наше расследование завершено – это главное. Мы узнали то, что хотели знать несколько поколений нашей семьи, – имена всех убийц. И мы сделали это. Каждый делал свою часть. Моя началась в 2012 году и закончилась 12 ноября 2016 года. Само же расследование велось с 1 декабря 1937 года, то есть ночи ареста Степана Ивановича сотрудниками Томского горотдела НКВД. Теперь нам известна абсолютно вся цепочка убийц: от организаторов в Москве до конкретных палачей в Томске, причем не просто фамилии, а подробные биографии с послужным и карьерным списком, включая домашние адреса. Дело сделано.

Когда в 1928 году Степана Ивановича арестовали во второй раз (заключив в тюрьму в Благовещенске, а позже раскулачили и выслали в Нарымский край), то его жена Анна Дмитриевна – казачка, уроженка Майкопа, будучи совершенно неграмотной, начала кампанию общественного давления, заложив тем самым хорошую традицию. В 2013 году я приехал на Дальний Восток в село Волково, нашел потомков тех, кто тогда в 1928 году вступился за Степана Ивановича, и поблагодарил их; оставил благодарственное письмо в великолепном музее сельской школы.

Я, в отличие от моей прабабушки, грамотный, могу проводить подобные кампании на том уровне, который мне позволяет мое университетское образование. Вместе с тем дух Кубанского казачества живет и во мне.

Цепочка убийц достаточно длинная – более 20 человек: организаторы, руководители, исполнители, соучастники

В том же 1928 году большевистская газета "Амурская правда" (существующая, кстати до сих пор) выступила с разгромной статьей "Веселый эффект" в отношении администрации села Волково Благовещенского района Амурского края, которую возглавлял на тот период Степан Иванович. Эта статья в итоге была приобщена большевистским следствием к материалам дела 1928 года и послужила "очередным доказательством" его вины. Итог – раскулачивание и высылка в Сибирь за 3 года. По ее отбытию он и оказался в Томске.

Таким образом, помимо кампании общественного давления в дело была введена и медиасоставляющая; и эти два компонента стали перманентными.

Сейчас, пользуясь заложенной в 1928 году моей прабабушкой Анной Дмитриевной традицией многоуровневых кампаний общественно-политического давления и используя медиа, но уже как механизм, обращенный в нашу пользу, я добился того, чего добился – убийство моего прадеда раскрыто! Думаю, Анна Дмитриевна была бы мною довольна. Отдаю ей этим свою дань ее памяти.

И сделанное – это главное; и этого более чем достаточно.

Однако, это еще не всё.

Группа лиц по предварительному сговору совершила массовое убийство

Вторая часть проекта расследования – это привлечение к уголовной ответственности всех лиц, виновных в убийстве Степана Ивановича Карагодина. Абсолютно всю цепочку: от организаторов этого конкретного убийства – членов Политбюро в Москве (во главе с гражданином Джугашвили Иосифом Виссарионовичем, 1878 года рождения, более известного под псевдонимами Коба, Сталин) до конкретных палачей в городе Томске (граждан: Зырянова Николая Ивановича, 1912 года рождения; Денисова Сергея Тимофеевича, 1892 года рождения и Носковой Екатерины Михайловны, 1903 года рождения). Цепочка убийц достаточно длинная – более 20 человек: организаторы, руководители, исполнители, соучастники – все. Включая и водителя черного "воронка" – он пойдет как соучастник. Обвинение: группа лиц по предварительному сговору совершила массовое убийство.

Сценарии этой юридической процедуры (о привлечении к ответственности) уже разработаны.

– Массовое убийство – это все 64 человека?

– Нет. Только семь. Конечно, в тот роковой день – 21 января 1938 года –сотрудниками Томского горотдела НКВД (и ассоциированными с ними лицами) было убито не менее 64 человек. Хотя в акте расстрела есть имена 36 из этих 64 человек, но фактический материл доказательной базы у нас лишь только в части семи из них. Это Степан Иванович Карагодин и все, кто проходил по его делу и был расстрелян вместе с ним в рамках "харбинской операции" по решению "Особого Совещания при НКВД": а именно – Батурин Фрол Данилович, Бочарников Иосиф Михайлович, Малакишер Матвей Леонтьевич, Симо Елена Дмитриевна, Старовойт Ульяна Андреевна и Шабалин Вениамин Яковлевич.

– Но вам откажут в возбуждении дела.

– А вы пробовали?

Кому еще и когда удавалось зайти так далеко?

Сценарии по юридической процедуре (привлечения виновных к уголовной ответственности) разработаны. И не воспользоваться такой возможностью было бы просто преступно. Кому еще и когда удавалось зайти так далеко? С такой фактурой и доказательной базой? Есть такие примеры? Мне лично не известно. Пусть она будет, и если вдруг она окажется неудачной, то по крайней мере она войдет в историю как попытка. А заложенная традиция – сильная вещь!

Один человек убивает другого, а потом говорит: вы знаете, я его убил, но вот справка, что я его реабилитировал – теперь всё в порядке. Нет – не в порядке. И это абсолютно очевидно.

Никто никогда в истории России не подавал подобного иска, ни у кого не было идеи дойти до конца.

По сути дело против этих убийц уже начато

Формально есть несколько видов ограничения: срок давности по этому конкретному типу преступления. Но это ограничение легко снимается в Государственной думе. Есть и другие формальные признаки "отказа", но, как я уже и сказал, – у нас разработан не сценарий, а сценарии.

Ведь по сути дело против этих убийц уже начато. До этого мы вели следствие инверсивно – выявляя виновных в убийстве по делу о "виновности" убитых. Сейчас мы выворачиваем изнанку на правильную сторону – в нормальное положение ткани реальности. Всё должно и будет названо своими собственными именами: убийцы – убийцами, палачи – палачами, соучастники – соучастниками, а жертвы – жертвами. И не в абстрактном теоретическо-гипотетическом смысле, а в более чем предметном и конкретном.

Трудно сказать, чем все это может в итоге по-настоящему закончиться, но по крайней мере (как минимум) это действительно "может дать начало общественной дискуссии. Той дискуссии, что не состоялась у нас ни в 1950-е, ни в 1980-е годы", – как написал историк Иван Курилла, осмысляя проект моего расследования.

Добавлю еще следующее.

В 1857 году Александр II высылает теоретика русского анархизма Михаила Бакунина в Томск, в сибирскую ссылку на вечное поселение. Из ссылки тот успешно бежит в 1861 году, через территорию Японии, перебираясь в итоге в Лондон, где устраивается в журнал "Колокол" к Александру Герцену, который, как мы помним, "разбудил русских революционеров".

Мой прадед Степан Иванович Карагодин, находясь в Томске уже после отбытия своей сибирской ссылки, в начале 1930-х годов, живет не просто на улице Бакунина, но и в самом его доме – правда, в полуподвальном помещении (вход справа, со двора). Современный адрес – г. Томск, ул. Бакунина, дом 14. И он не просто живет в этом доме, но и арестовывается сотрудниками Томского горотдела НКВД по этому адресу, с предъявлением ему обвинения как "резиденту японской военной разведки".

Прямой связи, конечно, в этом нет, но и отрицать определенное стечение обстоятельства затруднительно. Во всяком случае, символически – это можно расценивать как знак. Знак включения в ткань истории. В ее исторический цикл. Пускай и не с парадного входа, а полуподвального, но все же именно входа.

Так вот. Не исключаю того, что мы этот цикл своим иском замкнем.

Чувствую, что люди, расстрелянные в Томске и лежащие на дне этого оврага под грудой железобетонной арматуры и промышленного мусора, помогают мне

Вообще, я не очень религиозный человек, скорее агностик (копающийся в структуре социального на "программном уровне", с воодушевлением смотрящий за успехом проекта CERN – высшей точки развития человеческой теоретической мысли). Но вместе с тем, я, безусловно, знаком и с христианской теологической традицией, и русской религиозной философией; мои любимые святые – это Фома Аквинский и Аврелий Августин – два величайших теолога.

И вот, размышляя над всем мною проделанным, и особенно над серией фантастических совпадений, я временами прихожу к такой странной и во многом абсолютно даже пугающей меня мистической мысли, что все эти совпадения не случайны. Что все эти люди, расстрелянные в Томске на Каштаке и лежащие сейчас на дне этого оврага под грудой железобетонной арматуры и промышленного мусора, помогают мне. Не знаю как, но порой просто физически ощущаю эту странную, ни с чем не сравнимую силу, а с такой поддержкой нам, живущим сейчас, возможно сделать абсолютно всё.

И даже если мне не удастся оформить всё юридически – совершить акт привлечения к уголовной ответственности убийц моего прадеда, то какая мне разница, что скажет какой-то там дяденька в мантии, когда я и так прекрасно знаю, кто убивал.

Полагаю, что дискуссия, не состоявшаяся у нас ни в 1950-е, ни в 1980-е годы, все же теперь начата.

Благодарю всех тех, кого я поблагодарить должен.

Готов по мере сил ответить на любые дополнительные вопросы или получить ваш комментарий на своем сайте.

[Толкователь]

http://ttolk.ru/2014/12/04/%d0%ba%d0...-%d1%84%d0%b0/
04.12.2014

В 1936-37 годах эмигрантская среда кадетов и эсеров приветствовала перерождение Сталина из пролетарского интернационалиста в фашиста и возвращение России из американского технократизма в лоно европейской семьи. Также они радовались, что власть в СССР от пролетариата и интеллигенции переходит к крестьянству.

СССР конца 1920-х – начало 1930-х белой эмиграцией воспринимался не только как страна победившего пролетарского социализма, но и технократический проект американского образца. Но в середине 1930-х, как посчитала бОльшая часть эмигрантов, в Советском Союзе произошёл поворот к «базовым ценностям» страны. Одним из самых больших поклонников «нового курса Сталина» стал бывший глава Временного правительства Керенский (а также в целом правые эсеры и левые кадеты).

В 1936 году Керенский в журнале «Новая Россия» пишет, что «Советский Союз снова стал Россией». Перемену во взглядах он обосновывал тем, что советское государство после почти двадцати лет большевизма вновь стало Россией. Этот прогресс, по Керенскому, был заслугой, прежде всего, эмигрантов, поскольку они «в конечном итоге добились моральной победы над большевиками, и СССР предпочёл эсеровский взгляды Керенского идеям большевизма».

Керенский и его подвижники считали, что «Новая Россия» родилась, когда крестьяне под руководством Сталина стали управлять страной (в противовес прежнему интеллигентскому и рабочему правлению). «Рабочий класс более в СССР не господствует», — радостно констатировал он. Падение роли рабочих имело своей причиной механизацию производства, в результате которой место человека на фабрике заняли машины. Всё проистекает от того, писала «Новая Россия», что происходят огромные экономические перемены – не только в России, но и в Европе, и в США. Отсюда следует, что рабочий класс более не играет той роли, которую ему отводила русско-марксистская теория. Керенский ожидал, что теперь крестьянство позовёт эсеров обратно в Россию.

В 1936 году «Новая Россия» организовала в редакции ряд дискуссий о «Новой России». Общая их резолюция была таковой: в СССР происходят положительные политические перемены. Один из выступавших эсеров подвел такое резюме: «Керенский стал национал-большевиком. Керенский и мы – одного мнения: в России происходит национализация революции». Критика Сталина, порождённая политикой коллективизации, правыми эсерами и левыми кадетами, была теперь полностью забыта на страницах их газет.

Положительные оценки Сталина уже не только в этой среде, но и частично правой усилились, когда появились сообщения о принятии новой конституции СССР. Они верили, что в стране происходит не только «национализация России», но и превращение её в демократическое государство.

В июле 1936 года «Новая Россия» посвятила конституции СССР отдельный номер. Журнал писал о том, что Советский Союз движется в правильном направлении – не просто к европейской демократии, а фашизму. Керенский писал, что Сталин заимствует всё лучшее у Муссолини и Гитлера, и приветствовал это. «Конституция СССР во многом тоже фашистская. Политическая власть сосредоточена в руках единственной разрешённой партии, как это имеет место в Италии и Германии, где партия является не партией, а средством управления», — писал он.

«Пусть не думают, что в фашизации сталинской диктатуры, в превращении её из классово-пролетарской в народную плебисцитарно-цезаристскую я не вижу ничего положительного. Наоборот. Признание нации, народа, государства как единства, связанного общим прошлым, общей территорией, единством психологического склада, обязало во имя укрепления своей личной диктатуры Сталина перестроить весь каркас государства сверху донизу на новых, общенародных началах», — писал Керенский. По его мнению, при всех её изъянах, сталинская конституция давала русскому народу перспективы. «Подлинное значение сталинской конституции – дать в руки народа орудие, с помощью которого СССР от фашизма перейдёт к демократии», — считал Керенский. С ним соглашались и меньшевики, что фашизм в СССР – лучше диктатуры пролетариата, а ещё фашизм – это возвращение страны от космополитизма и американского технократизма в лоно европейской цивилизации.

Мысли Керенского совпадали с мыслями кадетов в лице Милюкова. «Советский Союз предпринял в результате усилий Сталина лишь первый, фашистский шаг в сторону демократии», — писали они.

Кадетов и эсеров осенью 1936 года из Лондона отрезвил философ Бердяев. Он также признавал, что Сталин стал «на фашистские рельсы в духе Муссолини. Но не стоит ждать, что это как-то изменит страну в лучшую сторону». Он полагал, что зло в России исходит не от Маркса, а от Ивана Грозного, заложившего эту Систему. Бердяев прогнозировал войну западных держав против СССР – Англии или Германии – и призывал русских эмигрантов поддержать борьбу Запада против Сталина. Но и поражение СССР от Англии или Германии не будет счастьем, так как диктатура коммунистической партии будет заменена диктатурой банков и крупных капиталистов. «Вопрос о войне сделался главным для всей нашей эмиграции. Когда он будет решён, будет найдено решение и остальных проблем России», — писал он.

В 1937 году эсеры и кадеты с радостью встретили сообщения о политических судебных процессах в России. Рижская газета «Сегодня» и берлинское «Новое Слово» сообщали, что «будет скорый термидор и Сталин – рождающийся Бонапарт, а потому большевизм умирает». «Новая Россия» Керенского писала, что «направленный против троцкистов удар полностью отвечает настроению обычного советского человека». Эти же газеты радостно сообщали, что «Сталин стал агентом Гитлера». Почти все эмигранты понимали, что на Европу надвигается большая война, и надо воспользоваться её плодами, чтобы окончательно изменить Систему в СССР.

(Цитаты: Юлитта Сулмела, «Зарубежная Россия. Идейно-политические взгляды русской эмиграции на страницах русской европейской прессы в 1918-1940 годах». Изд-во «Коло», 2004 год)

[Юлия Меламед]

https://www.gazeta.ru/comments/colum...10355357.shtml
22.11.2016, 08:32
О том, как важно назвать жертв и всех их палачей по имени

Степан Иванович Карагодин с супругой и сыном Из личного архива Дениса Карагодина

Они любили приходить ночью. Ночью жертва беспомощнее. Делалось это по двум причинам. Первая — сломить волю, личность. Вторая (не поверите) — они действительно боялись заговора, сопротивления, восстания врагов народа. Сама бы не придумала. Это – у Н.Я. Мандельштам.

Для поддержания духа НКВД муссировались романтические легенды об опасностях арестов.

Жена одного чекиста пересказывала вранье, будто Бабель, отстреливаясь, опасно ранил одного из «наших». В общем, они любили приходить ночью. И вот жертва в ночной сорочке, с голыми ногами, дрожащая от холода и плохо соображающая, уже подавлена. Это уже первый небольшой взнос в разрушение личности.

Так же вот обычный крестьянин Карагодин, не очень молодой, обремененный немалой семьей, был арестован ночью. 1 декабря 1937 года. Сотрудниками Томского НКВД.

Типичный крестьянин. Пинжак, сапоги, картуз, глаза глубоко посаженные, цепкие, борода клочковатая. Такой он на фото.

Всё как обычно. Пытали ли и как именно пытали, доподлинно неизвестно. Зато известно, какие пытки применяли в Томском НКВД: любили прищемлять пальцы дверьми, ставить на «выстойку» (лицом к стене несколько суток), бить предпочитали почему-то толстыми книгами по голове.

Карагодин был осужден как организатор шпионской диверсионной группы и резидент японской разведки, приговорен к вышке – высшей мере «социальной защиты» расстрелу. Приговор приведен в исполнение 21 января 1938 года. Недолго, значит, мучился. Двух месяцев не промучился. Всё.

Нет, не всё. В 2016 году правнук расстрелянного сделал всё не как обычно.

Денис Карагодин установил имена всех, кто повинен в убийстве прадеда – начиная от прямых исполнителей казни, до водителей черных воронков и машинисток, печатавших приговор, и всё выше и выше и выше.

До тех, кто визировал приговор, кто выносил приговор и впоть до Самого. Пишут, что про машинисток – это уже перебор. А я скажу, что не перебор, что в самый раз. Машинистки же не на фабрике сливочных ирисок работали? Где они приказы-то НКВД строчили? Такие же НКВДшницы. Не мороженщицы.

Правнук нашел все документы, свидетельствующие о том, как работала машина репрессий. И так ответил на вопрос, который задал когда-то Довлатов, «Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?» Отвечаем. Вот они и написали. И расписались. Знаем теперь имена и фамилии. Правда, по одному единственному делу. Кто написал донос, кто дал доносу ход, кто был понятым, всё, всё...

Что со всем этим собирается делать Денис Карагодин? В какой плоскости будет совершено его мщение? Убийцы-то умерли. Нет, не столоверчением он собрался заниматься. Не мистической будет его сатисфакция. Он собирается открыть на всех уголовные дела, и осудить всех-всех, тех, кто стрелял, жал на спусковой крючок, отправлял в лучший мир его прадеда, тех, кто вел дело, тех, кто сфабриковал дело, тех, кто выносил приговор, тех, кто визировал приговор – в доме, который построил Сталин. То есть и на Сталина он собирается завести дело? Немыслимо?

Судя по тому, как последовательно настойчиво упрямо Карагодин вёл себя до сих пор, может быть, и засудит Рябого...

Дальше происходит вот что. Блог Карагодина читают очень многие. Наконец его читают внуки «палачей» (это слово употребляет Карагодин). И пишут ему...

А говорят, будто мы ничего про времена советских репрессий знать не хотим, что у нас историческая амнезия, что мы любим Ивана Грозного и Александра Невского, на этом месте наша национальная память моргает – и сразу Путин. Память как-то удерживает еще блокаду Ленинграда и победу 9 мая. Ну, про Сталина, конечно, само собой, знаем, как принявшего страну с сохой, а сдавшего с ядерной бомбой, но какой ценой – опять уже не помним.

Злые иностранцы говорят про нас: у русских пунктирное сознание.

И вот вопреки всему этому, что про нас говорят и с чем мы согласны, вдруг оказывается, что люди очень сильно хотят разобраться со своей историей и произнести вслух всё, что было. История Карагодина на наших глазах становится резонансной.

Правнучка одного из НКВДшников, казнивших Карагодина, пишет его правнуку письмо. Сама она признается, что «чувства, которые испытываю, не передать словами...», потому я пересказывать её слов/чувств не стану – это можно прочесть на сайте Карагодина. Но тем не менее она просит прощения у правнука жертвы. Это первое, что существенно. Прикладывает к письму документы и фотографию предка – чекиста со словами «Вы будете тратить время, искать». Это второй важный момент, то есть потомок «палача» помогает потомку «жертвы» в сборе информации, помогает вытащить всё, что возможно, на свет божий, из мрака пыточного. Вернуть имя тому, что было. И третье важное, в семье этой женщины по имени Юлия (она разрешила назвать себя) были также и жертвы сталинских репрессий («Вот так сейчас и выяснилось, что в одной семье и жертвы и палачи»).

«Не может внучка испытывать чувство вины и не должна. В третьем и четвертом поколении странно испытывать вину за преступления предков. Все границы уже стерлись» — пишут в комментариях. Вам виднее, конечно, что человек должен чувствовать. Пишите. Интернет даже терпеливее бумаги.

Есть психологические методы, которые позволяют точно утверждать, что потомки помнят травмы предков на очень много поколений.

Если предки сильно страдали во время войны, их потомки (даже не зная об этом) почему-то не позволяют себе быть счастливыми, богатыми, здоровыми. В людях живет «вина выжившего». То же и с потомками «палачей».

Однажды на терапию по методу «семейной расстановки» пришел пациент и во время терапии стал вдруг агрессивен. Закончилось тем, что этой тишайший в рутинной своей жизни человек вдруг объявил, что боится кого-то убить. Оказалось, что в 1942-м его прабабка заявила на своего мужа как на гомосексуалиста, после чего тот был арестован, отправлен в концлагерь и там погиб. Ни об одном из этих обстоятельств правнук не знал. Это насчет того, можно ли что-то чувствовать в третьем поколении...

Да, поиск убийц – если ты не профессиональный сыщик и не профессиональный господь бог – дело двусмысленное. И опасное. И совсем не потому, что ноги переломают...

...Когда-то давно я смотрела ретроспективу спектаклей театров Но и кабуки. Поза – пауза – речитатив – песнопения – крик – пауза – ор – поза – речитатив. Зрелище невыносимое. В той ретроспективе была одна особенно примечательная пьеса. И в ней — один совсем необычный для европейского сознания персонаж. Главный герой был не человек. Главный герой был душа человека. Умершего. А еще точнее, главный герой был душа двух умерших людей. А еще точнее, то была слитая воедино душа... палача и его жертвы.

Вот же она, разница между европейской культурой и японской! Подумала я. У нас: сверху рай, снизу ад. Души грешников внизу. Души праведников в раю. Кающиеся ожидают в чистилище. Все по полочкам. А у них – душа праведника и грешника слита в одну единую!

Много я слышала про тюрьмы. Про Гуантанамо. Про тюрьму замка Иф. И что душа заключена в теле как в тюрьме. Но о такой страшной тюрьме, вечной и единой с твоим же убийцей, не слышала. Невозможно, думала я. Пока не прочла рассказы потомков жертв и потомков палачей. И поняла, что иначе не бывает.

Машинистки — вот те, которые не с конфетной фабрики, а из НКВД, которые просто перепечатывали – они кто? Точно ли они палачи? Или сколь палачи – столь же и жертвы системы?

А жертвы – точно ли всегда только жертвы?

Жертва же – не герой. Перед тем как жертву расстрелять, ее полностью расчеловечивали, лишали личности. На тот свет система отправляла уже людей, оклеветавших своих друзей и своих коллег (вынужденно).

Кроме того, чуть не половина жертв сталинских репрессий – бывшие НКВДшники. Революция как бог Сатурн первым делом пожирала собственных чекистов.

А стокгольмский синдром? Которым болела вся страна... Который чуть не всю страну переводил в разряд соучастников, симпатизирующих палачам.

Насилие – палка с двумя концами, и оба ужасны: оно всегда сопровождается очернением жертвы и оправданием насильника.

Насильник вообще-то не виноват: «Ему приказали», «Он лишь винтик», «В глубине души ему все это противно». Жертва сама виновата: «Она такое говорила!», «Он так распускал язык!», «Она всегда носила слишком короткие юбки!». Человек идентифицирует себя с сильной стороной, от которой исходит угроза, и пинает слабую сторону, которой угрожают. Через такую бессознательную стратегию человек надеется спасти себя. Кто тут был жертвой? Кто палачом?

А их потомки – они кто? Они – слитая воедино душа из театра Но.

... Жертвам всегда затыкали рот. Нельзя было говорить о блокаде Ленинграда. Нельзя было говорить о Холокосте. Запрещено было говорить о Катыни. Сталин запрещал празднование Дня Победы. Целые поколения прожили с заткнутыми ртами.

Единственное, что мы можем, — раскрыть рот, раззявить рот, назвать жертв по имени. В этом — большая сила. Может быть, и целительная.

[Роман Попков]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=5833EE819C9A2

Расстрелянный Степан Карагодин с детьми. Источник - openrussia.org

22-11-2016 (10:17)

Русский крестьянин Степан Иванович Карагодин - вот жертва сталинизма

! Орфография и стилистика автора сохранены

Есть абсолютно гадский миф, распространяемый всякими там Прохановыми и прочими профессиональными патриотами - мол, в 1937-1938 годах Сталин обрушился на "старую ленинскую большевистскую гвардию, у которой руки по локоть в крови со времен революционного террора". Типа, это такое воздаяние было. И тут же намеки с антисемитским душком.

Очень мерзкая такая фальсификация, которую нам навязывают. И дело Карагодина - оно важно еще и потому, что является беспощадным доказательством этой лживости. Не Ягода, не Каменев с Зиновьевым, не Уборевич. Нет. Русский крестьянин Степан Иванович Карагодин - вот жертва сталинизма. Он и еще 64 простых жителя России, убитые преступниками НКВД в Томской тюрьме в черный январский день 1938 года. И многие тысячи таких же. Это на их костях стоит так и не расформированная ФСБ. Это после того как их увезли в тюрьму на "воронках", наш народ перепугался смертельно - и до сих пор не может отойти от страха.

И вот еще чего жалко. Жалко, что все эти несчастные, которых сталинизм обвинял в "диверсионной работе", не были настоящими диверсантами. Глядишь, этот тиранический кошмар бы кончился гораздо скорее.

"Не казнен, а убит". Как житель Томска нашел всех причастных к расстрелу своего прадеда

[Николай Стариков]

https://nstarikov.ru/blog/72522
(24.11.2016) 48

https://youtu.be/WduDOKjoYjg
«Нужен ли суд над Сталиным» — такое провокационное название взяло для дебатов в рамках программы «Баррикады» радио «Говорит Москва». Я пошел на этот эфир, чтобы объяснить, что:

во-первых, никакого подобного суда никогда не будет, потому что он закончится полным фиаско для либералов;
во-вторых, подобные суды и даже само обсуждение такой возможности крайне вредно для народа и государства, оно разделяет народ и мажет черной краской нашу историю.

Всё это уже прошло. Давайте думать о будущем. Дискуссии о прошлом должны быть положительными, вызывающими уважение и гордость.

В США нет дискуссий про геноцид индейцев, а в Великобритании про геноцид ирландцев или индусов.

Почему? Потому, что это удар по престижу. Это ослабляет.

В конце дискуссии, что забавно, мой оппонент Cергей Лукашевский, директор Сахаровского центра... согласился со мной. И проговорился. Раз это прошло, дискутировать об этом не надо. Но говорил, конечно, не про Сталина…