*2393. Cтукачок Радзиховский

[Леонид Радзиховский]

https://um.plus/2016/08/27/trehmernaya-pechat-svobody/

К 25-й годовщине великих событий с ничтожным ГКЧП в Интернете был, естественно, канкан маленьких лебедей.

Патриотические публицисты дружно скорбели о поражении СССР и ГКЧП.

Либеральные публицисты дружно скорбели о победе ГКЧП.

Да, у нас непредсказуемая история, но не в этом случае.

Уважающий себя патриот России обязан изображать контуженного «величайшей геополитической катастрофой» — распадом СССР, в котором никакой «России» вообще не было. Обязан? Ну вот и изображает! Шумно потирает шишку 19 августа и капает скупыми словами казенного публициста.

Обожающий себя либерал вполне искренно контужен величайшей политической катастрофой – тем, что он загремел в «золотую роту» без шансов из нее вырваться. И потирает шишку 19 августа, которое его так обмануло…

«Воплощенной укоризною, ты стоял перед Отчизною, либерал-идеалист». Старое доброе «Россия ты одурела!» вышло из моды – за 20 лет пришло понимание, что она одурела настолько, что ее и этими словами не вразумить.

Поэтому либералы смягчились, больше не укоряют «дуру-бабу Россию», а просто горько ностальгируют «как молоды мы были, как искренно любили, как верили в себя»… Ну и подбадривают себя же – хоть «первый тайм мы уже проиграли», но «надо просто выучиться ждать, надо быть спокойным и упрямым и порой от жизни получать радости скупые телеграммы». Телеграмму положили не в тот ящик, верно, но – повторяем куплет еще раз. Время на повторы – есть.

Итак, рефлексия имеющихся в наличии тусовок вполне логична, предсказуема, в обоих случаях безупречна.

Если же говорить о проблемах «не-публицистической России», то итоги этого 25-летия наглядны.

ГКЧП, понятно, просто мелочь, условный рубеж.

А вот, в целом, рыночная революция блестяще удалась. Все надежды, связанные с ней у огромного большинства населения, сбылись в самой максимальной степени какая только возможна в истории

Стоит сравнить, скажем, «25-летние итоги» Октябрьской Революции 1917 и Августовской Революции 1991.

Ну, через 25 лет после 1917 был 1942 г. (в какой мере Мировая война, как и вся История ХХ века были следствием ленинского Эксперимента – особая тема). Но если даже спуститься на 2 года вниз и взять мирный 1940 г. то «мы имеем».

Большевики обещали мир — народу, землю – крестьянам, заводы — рабочим.

Народ получил – Гражданскую войну, перешедшую затем в «обострение классовой борьбы» и Большой террор, колхозы и закон о тюремном сроке для рабочих за прогулы и опоздания. Перманентный полуголод, отсутствие простейших вещей (от туалетной бумаги до штанов). Правда, была создана Великая Империя, которая после 1945 перейдет в Сверхдержаву. Назло врагам, на радость маме.

«Демократы» 1991 обещали: изобилие товаров, услуг, открытую страну, в общем «жизнь как у белых людей».

Эти обещания – могу лишь повторить – исполнились в максимально возможной степени. Правда, Сверхдержавы больше нет и не будет, а является ли Россия великой империей или «американцы не позволяют» — горячо обсуждается последние 10 лет на всех ток-шоу.

Огромное большинство населения (не только «путинские 86%», но, думаю, просто 99%) в современной России ценят, прежде всего, свободу. Это слово у нас почти маргинальное. Но это – главное, а по сути – единственное завоевание этих 25 лет

Эта свобода – трехмерна.

Первое, самое наглядное и самое важное измерение — свобода потребления, которой никогда не было в СССР, а в царской России были настолько другие условия жизни (в 1917 больше 80% населения жило в деревне полунатуральным хозяйством), что любые сравнения некорректны. Так что можно сказать, что массовая свобода потребления, потребительское изобилие пришло в Россию впервые в ее тысячелетней истории.

Товары и услуги появились – очереди исчезли. Это началось сразу, в 1992 г. и стало всеобщим за несколько лет. Понятно, Чуда здесь нет – наверное, сейчас нигде в Мире (включая, скажем, «ДНР-ЛНР» — недавно смотрел фоторепортаж Варламова, думаю, что и в Афганистане, Сирии и т.д.) нет таких «магазинов» как в РСФСР 1988-89 г.

Но важно то, что за годы нефтедолларовой халявы (2000-2008) в рыночной экономике уровень потребления в России для десятков миллионов людей (знаменитый средний класс) почти догнал средний по ЕС. Уровень потребления элит превзошел средний в ЕС. Как любил говорить Великий комбинатор, про Рио «магазины на главных улицах своей роскошью не уступают европейским столицам». Грохот нефтяного прилива превратил Москву в Рио-де-Жанейро – согласно мечте первооткрывателя БРИКС, О.И.Бендер.

Товарная вестернизация и европеизация – состоялась.

Второе измерение — гражданская свобода, точнее – свобода частной жизни.

По свободе частной жизни, как мне кажется, Россия тоже успешно догнала – а во многом и перегнала – ЕС

В СССР регулировали все (правда, в 1970-80 все больше на словах). Партком лез в постель и разводы, а учитель требовал не носить джинсы (попробуй еще их достать!). Глушилки забивали «голоса», а в метро строго говорили «уступи место». Человек не имел права не работать (тунеядец), ездить за границу, надстроить второй этаж на даче, смотреть «Эмануэль», обязан ходить на выборы и овощные базы, нельзя было пьяницу уволить, а хорошему работнику повысить зарплату выше положенной расценки.

Сегодня можно – все. Ничего никто в частной жизни не регулирует, не запрещает, не поощряет.

И «совки», «вечные рабы», «ватники» не только необыкновенно высоко ценят эту бытовую свободу, но очень умело ею пользуются.

Идея «приватной жизни», «своего личного пространства» стала базовой для российского общественного сознания (думаю, как и для многих других республик бывшего СССР). Святое право советского человека делать другим замечания – умерло! Сегодня никому в голову не придет сказать подростку как он одет, раздет, татуирован, как мамаша обращается с ребенком, кто кому что должен уступить и т.д. и т.п.

Представление о том, что моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого – вошло в сознание, как будто всегда там было. А идея, что я могу «согласно морали советского общества» лезть в чужие дела, кому-то что-то указывать – ушло, будто его никогда и не было.

В этом смысле Россия свободнее ЕС – у нас нет политкорректности (или она очень слаба), почти нет «общественного мнения»

Интересно, что самые популярные презрительные ругательства в адрес Европы – «политкорректный совок», «новый совок», «политкорректный партком». И с особенным удовольствием это говорят как раз те люди, кто ночи не спит – все страдает о распаде СССР.

Конечно, отдельная тема – свобода бизнеса. Не думаю, что здесь есть универсальный ответ по всем регионам, от Москвы до Чечни, по мелкому, среднему и крупному бизнесу, IT-шному и строительному и т.д. И размеры откатов и высота чиновных крыш – абсолютно разные, часто их и правда просто нет, а часто весь «бизнес» и есть простой откат. В общем, грамотно обсудить эту тему не готов, а в мировых рейтингах бизнес-климат России выглядит неважно – резко континентальный, с вечными заморозками и вместе с тем высокой влажностью и потливостью…

Но возвращаясь к бытовой жизни, «делай что хочешь» — этот лозунг «коммунизма по Рабле» (устав монастыря брата Жана) — стал реальным Гражданским Кодексом в России.

Более абсурдной брехни, чем про наш «врожденный коллективизм» на спор придумать трудно (правда, сейчас хотя бы эту глупость повторяют уже реже) – Россия «по жизни» абсолютно атомизированное множество «хат с краю». «Хорошо» это (свобода) или «плохо» (отчуждение) но это – так.

И это очень органично для народа. О степени органичности можно судить по тому, каков уровень психологического напряжения в обществе.

В местах скопления людей – метро, сберкасса, поликлиника – стало куда меньше агрессии, чем в советское время. Почти не бывает нелепых беспричинных ссор (по крайней мере я давно не видел), мамаши гораздо реже орут на детей, в метро – куда меньше толкотни (это я про час пик). Ну, а про магазины не говорю – когда есть дефицит и очереди и когда их нет, одно и то же слово «магазин» обозначает просто абсолютно разные вещи, между которыми столько же общего, как между родным братом и «братком».

Жизнь – вдруг! – стала частной, свободной. И – естественной, нормальной.

Это – даже не «революция» в сознании. Это просто излечение сознания, переворот с головы – на ноги

С этим связан еще один забавный момент.

В России очень агрессивная ТВ-пропаганда – милитаристская, истеричная, часто далеко за гранью психологической нормы. Этой пропаганде охотно верит огромное большинство, искренно работает ТВ-эхом. Эта пропаганда бесит «агрессивно-непослушное меньшинство», которое работает «анти-ТВ-эхом».

Но чем безобразнее ТВ-истерики – тем спокойней в жизни ТВ-зрители! Смотрят. Верят. Заводятся «на Америку и 5 колонну». Другие смотрят, не верят и скрежещут зубами на ТВ и на «ватников».

Но и те и другие — спокойны, миролюбивы, расслаблены в жизни! Максимум – могут выпустить «гнойный пар» в интернет-драках. И опять – равнодушны, внеидеологичны, глубоко нейтральны.

В свободной стране, живущей частной жизнью 5-минутки ТВ-ненависти не конденсируют, а рассеивают, выпускают пар пиар злобы! Как будто ТВ и жизнь играют с нулевой суммой.

Вот это и есть та практическая, материальная Свобода, которая не просто есть в России, но которая является матрацем российского общества – идеально удобным, принимающим форму тела.

Вестернизация и европеизация образа жизни – состоялась.

На эту свободу частной жизни – единственно важную и понятную для людей – не только никак не покушается Государство, наоборот, оно на эту свободу опирается.

При этом в стране цветет и пахнет, как известно, антизападная идеология. Державно-самодержавно-православный гламур. Георгий Победоносец Жуков (он же А. Невский-Сталин-Путин) на Белом коне на Красной площади 9 мая топчет Западного Змея.

И гарцует для того и таким образом, чтоб было удобнее всего делать с ним селфи.

В этом все и дело. Гламурно-китчевая державность в виде бесплатных ленточек, наклеек «спасибо деду», флажка на футболе хорошо дополняет потребительскую корзину (тем более «как бы бесплатно»). Антизападно-патриотический острый соус к западному потреблению, быту, образу жизни. Без этого потребление – пресно. Но без потребительского бутерброда «соус Державный» — несъедобен.

Поэтому если в школах введут «научный патриотизм» или «научный антиамериканизм» — школьники будут весело, полуискренно, полуприкольно это сдавать (как «гроб» — гражданскую оборону в 1970-е). Но вот если начать всерьез лезть «сакральными скрепами» в мозг (запрещать одно, требовать другого и т.д.) – то это мгновенно вызовет сильнейшее отторжение. «Мы так не договаривались».

Державно-патриотический гламур хорош и нужен – для защиты суверенитета. А что есть «суверенитет» на человеческом уровне? То самое – возможность спокойно вести и дальше свой вестернизованный образ жизни и потребления «защищенный от НАТО»

Третье измерение – политическая свобода.

Политика тоже вестернизировалась – все наши институты («партии», «выборы», «оппозиция», «парламент» и т.д.) простая калька с европейских.

Но разница в том, что если товары в магазине – настоящие, бытовые права – настоящие, то в политике – муляжи. Более или менее аккуратно сделанные, а часто – прямая, грубая халтура, фейк и спойлеры.

Причины понятны.

С одной стороны, политический товар очень слабо востребован потребителями, разве что как шоу. К «публичной политике» большинство жителей РФ относятся как жители города Арбатова – к автомобилю. Не средство передвижения, а роскошь. Причем – потешная. «Пить будете, голые при Луне плясать будете? Эх, прокачу!».

Серьезно люди относятся к власти, государству. И именно потому, что относятся серьезно – не соотносят это с таким несерьезным делом как «выборы», «дебаты» и т.д. Власть не выбирают, она – просто есть. Вот если ей надо – она может и «выборы» устроить и «партии» держать. Может прямо так люди в России не скажут, но это ясно проявляется в простом проективном тесте. Про выборы на Западе, жители России уверены что это – «ширма», «разводка для дураков», что На самом деле все решают за спиной избирателя те, у кого реальная власть (почему-то в их роли обычно называют «рокфеллеров» и «ротшильдов» — то-то они бы возгордились, если бы об этом знали!). Вот такое отношение к публичной политике «на Западе». Понятно, что это просто проекция отношения к «политике» у себя дома.

С другой стороны, сама власть, естественно, заинтересована в том, чтоб люди так думали и чтоб, главное, это соответствовало действительности. И чтобы дальше муляжей и имитаций публичная политика не шла.

Таким образом, здесь «политическая свобода» есть свобода от политики, свобода от политического выбора и т.д.

Собственно это и есть негласный, но всем понятный общественный договор.

Бытовая свобода и материальная свобода – в обмен на свободу от политики, т.е. невмешательство населения (а также партий, публичных политиков и т.д.) в принятие политических решений

Этот договор – легитимен. Легитимен в том смысле, в каком бывает легитимность – он признается (пусть по умолчанию) и принимается обеими сторонами. Его нарушения – попытки вести «серьезную оппозиционную деятельность», рассматриваются властью и большинством общества, как маргинальное поведение «демшизы» или «нацшизы».

Итогом 1991 г. стала глубокая, всеобъемлющая вестернизация. Эта вестернизация, европеизация прошла в форме максимального принятия материальной стороны евробыта. При менталитете российского общества такая фактическая вестернизация сопровождается словесно-гламурным фрондерством по отношению к «евроценностям» и имитацией «евроинститутов».

Все это вместе – органический процесс, единственно возможный в нашей стране. Вот такая «диалектика догоняющего развития».