*1161. Франция

[Анна Сакоян]

http://polit.ru/article/2016/11/11/olland/
11 ноября 2016, 18:51 Франсуа Олланд Франция


Президент Франции Ф.Олланд
www.flickr.com/photos/photosmartinschulz

Президент Франции Франсуа Олланд в очередной раз побил рекорд по непопулярности. Более того, теперь ему угрожают импичментом. Все это ведет к тому, что ему, скорее всего, придется отказаться от участия в президентских выборах, которые состоятся весной 2017 г.

The Economist неделю назад писал о политическом суициде Олланда. В октябре была опубликована книга, написанная по мотивам ряда интервью с ним. В этих интервью Олланд оскорбительно отзывался о самых разных деятелях – судьях, футболистах, своих собственных министрах. Для лидера, который надеется на переизбрание, это настоящее политическое самоубийство, с учетом того, что президентские выборы во Франции должны состояться через шесть месяцев.

Отдельно автора впечатлил тот факт, что действующий президент в такое непростое время нашел время, чтобы 61 раз за четыре года встретиться с корреспондентами – авторами книги. Впрочем, содержание книги всё же кажется автору более впечатляющим – прежде всего, грубостью формулировок: судей Олланд назвал «трусливой институцией», национальную футбольную команду – «невоспитанными детьми», а бедных – «беззубыми». Также Олланд походя сообщил, что дал распоряжение французским спецслужбам убить четырех человек.

Президент Франции Ф.Олланд принимает парад. / common.wikipedia.org

Эффект от книги не заставил себя ждать: рейтинг одобрения Олланда упал до 4%, поставив тем самым новый рекорд падения. При этом если прежде в моменты падения популярности его соратники помогали ему подняться в рейтингах, то теперь им очень неудобно это делать.

Олланда выбрали президентом в 2012 г., комментирует автор, как «антидот» предыдущему президенту Николя Саркози в надежде, что он будет «нормальным» президентом. За непростой период президентства Олланду несколько раз удавалось «быть нормальным», однако в основном он был довольно невзрачным.

О начавшихся призывах к импичменту писала на прошлой неделе писала Financial Times. Призывают правые. Это увеличивает вероятность того, что Олланду придется снять свою кандидатуру с предстоящих выборов. Основание для импичмента усматривается в том, что Олланд выдал журналистам информацию, разглашать которую он не имел права.

Импичмент во Франции происходит по статье 68 конституции. Процесс, необходимый для запуска этой статьи, уже начался. Такая ситуация создает дополнительное давление на Олланда, репутация которого и так уже пострадала по итогам выхода книги, а также на социалистов, которые, как следствие, тоже теряют популярность.

Импичмент президенту – беспрецедентное событие в истории Пятой республики, отмечает FT. Для начала нужно собрать достаточное количество поддержки среди депутатов парламента. Затем требование будет рассмотрено правовым комитетом национальной ассамблеи и, вероятно, вынесено на рассмотрение всех депутатов. Окончательное решение выносит Высокая палата правосудия Франции, которую возглавляет председатель национальной ассамблеи – в настоящий момент социалист Клод Бартолон.

Книга журналистов Le Monde Жерара Даве и Фабриса Ломма «Лучше бы президент этого не говорил... Секреты президентского срока».

Однако с учетом того, что до президентских выборов осталось меньше шести месяцев, перспектива импичмента не так важна, заключает FT. Важнее то, что эта история выявляет серьезную политическую слабость Олланда. Социалистам следовало бы предложить избирателям другого кандидата на выборах, однако даже в этом случае маловероятно, что он пройдет во второй раунд голосования.

[Роман Тихонов]

https://russian.rt.com/world/article...ncii-kandidaty
16 ноября 2016, 17:42
О своём выдвижении в качестве кандидата на пост президента Франции сообщил бывший министр экономики страны 38-летний Эммануэль Макрон. Ранее намерения баллотироваться на эту должность уже выражали лидер Национального фронта Марин Ле Пен и действующий президент Франсуа Олланд. Кроме того, за право стать единым кандидатом от «Республиканцев» борются экс-глава государства Николя Саркози и бывший премьер Ален Жюппе. О том, что известно о главных кандидатах на президентских выборах 2017 года во Франции, — в материале RT.


Reuters

Известие о кандидатуре Эммануэля Макрона на самом деле не стало для Франции полной неожиданностью. Как сообщает РИА Новости, разговоры о намерениях экс-министра баллотироваться на пост президента появились сразу после отставки Макрона в августе. Главой Министерства экономики, отметим, он проработал всего два года.

Покидая ведомство, политик заявил, что будет заниматься «новым проектом» на благо Франции, но он никогда публично не говорил о своём намерении побороться за президентское кресло.

В целом в его биографии трудно найти какие-либо яркие моменты, кроме того, что ранее Макрон входил в ближайшее окружение действующего президента Франсуа Олланда, а в 29 лет женился на своей бывшей учительнице французского, которая старше его на 24 года и в которую он был влюблён ещё со школы.

Помимо 38-летнего политика, на данный момент известны имена ещё нескольких претендентов на пост главы Пятой республики.

Лидер правых

О намерении принять участие в предстоящих выборах официально объявила лидер партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен.

В последнее время её популярность во Франции сильно возросла и, судя по опросам, политик всерьёз может рассчитывать по меньшей мере на проход во второй тур. Стоит отметить, что немалую роль в росте рейтинга Ле Пен среди населения сыграла ситуация с беженцами.

Reuters

Кроме того, у 48-летней Марин Ле Пен уже имеется опыт участия в президентской гонке — на выборах 2012 года она заняла третье место, уже тогда доказав, что является одним из самых популярных политиков страны.

А в 2014 году её партия одержала победу на выборах в Европейский парламент во Франции, почти вдвое опередив по количеству голосов правящую Социалистическую партию.

Отметим, после победы Дональда Трампа на выборах президента США эксперты ещё больше поверили в возможный успех Ле Пен, которая открыто выступает за сотрудничество с Россией и критикует НАТО.

Лидер антирейтинга

Пожалуй, самые низкие шансы возглавить Францию в 2017 году остаются у действующего президента страны — 62-летнего Франсуа Олланда. Так, по последним данным, работой французского лидера довольны только 4% опрошенных, что является абсолютным рекордом антирейтинга.

В 2013 году Олланда поддерживали 20% французов, что для главы государства уже являлось самым низким показателем с 1958 года, с которого отсчитывают историю Пятой республики.

Экономический и мигрантский кризисы, серия терактов, непопулярные решения в трудовой сфере — бытует мнение, что всё это не оставляет действующему президенту не только шансов остаться ещё на один срок, но и досидеть текущий.

Reuters

Так, на прошлой неделе Национальная ассамблея Франции передала властям проект резолюции об импичменте президенту. Представители оппозиционной партии «Республиканцы» обвиняют Олланда в разглашении гостайны, которое он якобы допустил в книге «Президент не должен был этого говорить…», ставшей бестселлером сразу после выхода в свет в октябре.
Лидер республиканцев

Ещё одним участником президентской гонки станет единый кандидат от партии «Республиканцы».

Несмотря на то, что в праймериз примут участие сразу несколько политиков, основная борьба, как ожидается, развернётся между 61-летним экс-президентом Франции Николя Саркози и 71-летним бывшим главой правительства Аленом Жюппе.

Reuters

Стоит отметить, что по результатам опросов пока лидирует экс-премьер, однако выборы в США в очередной раз продемонстрировали, что опросы общественного мнения не являются истиной в последней инстанции.

Reuters

Напомним, президентские выборы во Франции пройдут 23 апреля 2017 года.

[Алексей Мельников]

Алексей Мельников. Фото из личного архива

03-01-2017 (19:04)

http://www.kasparov.ru/material.php?id=586BCACEEFCAC
Большего унижения Франции трудно представить

Свершилось. Она снова на арене политического цирка. Путин, открывай казну и грузи евро чемоданами во Францию.

Французская национальная фронтовичка — Марина Жановна Лепенная, обласканная в Москве б.у. спикером Госдумы С.Е. Нарышкиным, с "ее новыми партийными установками, отвечающими духу современной Франции", начала платить по старым долгам. И готова сделать новые.

Она заявила, что Крым — российский.

В мае во Франции выборы Президента.

В 2014 году, по сообщениям прессы, Национальный фронт Марин Ле Пен получил от одного российского банка кредит в 11 млн евро.

В феврале 2016 года, как сообщается, Национальный фронт Марин Ле Пен обращался к России с просьбой о предоставлении кредита в 27 млн евро.

Президентская кампания Ле Пен оценивается примерно в 20 млн евро, денег не хватает.

Если факты верны, то разве то, что делает Марин Ле Пен — не политическая коррупция? Я признаю Крым вашим, а вы мне дайте денег. За ваши деньги я приду к власти во Франции и сделаю как вы хотите.

Большего унижения Франции, которую Ле Пен превращает в тряпку для вытирания чужой захватной грязи, трудно представить.

P.S.

Когда Марин Ле Пен была с визитом в России, то её не постеснялись позвать в Госдуму. С.Е. Нарышкин провел с ней встречу. Даже один из сопредседателей правопопулистской "Альтернативы для Германии" Фрауке Петри с Ле Пен ни разу не встречалась.

Это объясняют тем, что "близость к Национальному фронту не добавила бы "Альтернативе для Германии" популярности, ведь партия, которая у многих ассоциируется с антисемитизмом, не может получить широкую поддержку в ФРГ".

В России, как видно, с этим проблем нет. У нас в стране и книги Ле Пен в этом году издали ("Против течения" и "Во имя Франции"). Читайте, россияне, "нашу Марину", сдавайте деньги на французскую "национальную революцию".

[Андрей Колесников]

https://www.gazeta.ru/comments/colum...10468355.shtml
10.01.2017, 09:00
О том, сможет ли Марин Ле Пен стать «новым Трампом»

Марин Ле Пен Stephane Mahe/Reuters

Кандидат в президенты Франции Марин Ле Пен начала год с вполне трампистского заявления о том, что она не видит причин не признавать законность присоединения Крыма к России. Что, в свою очередь, совпало с сообщением о солидарном нежелании французских банков финансировать ее кампанию.

Если главным российским событием — именно российским — 2016 года были выборы президента в США и победа «нашего» Трампа, то в 2017-м ключевой надеждой российского политического режима на дальнейший раскол западного мира станут президентские выборы во Франции (первый тур 23 апреля, второй — 7 мая).

Причем здесь речь идет о беспроигрышной — win-win — ситуации: путинские элиты вполне удовлетворятся правым консерватором Франсуа Фийоном, ну а уж вишенкой на торте правого популизма, благоволящего нынешнему российскому гибридному авторитаризму, может оказаться победа Марин Ле Пен.

«Нашу» Марин, согласно слухам, которые стали общим местом в западном дискурсе, интенсивно финансировали некоторые российские структуры.

Продажа Россией страхов и успешная их покупка Западом по завышенной ажиотажной цене привели лишь к еще более гипертрофированному восприятию угроз, особенно по линии кибератак — гибридная война обрела цифровое обличье. Однако прямого смысла «взламывать» Францию вроде как нет — там и так все «хорошо» с droitisation — поправением и разворотом на Восток, к России.

И чем чаще за руль грузовиков-убийц будут садиться индоктринированные радикальные исламисты, тем больше шансов у правых популистов. Не говоря уже о таких хорошо известных фоновых факторах, как длящаяся усталость от вялых традиционных политиков с их неэнергичным политическим языком, несправедливость глобализации с точки зрения распространения неравенства, бюрократизация «коррумпированных» западных элит, которые «страшно далеки» от «простого народа», утрата ощущения личной безопасности на фоне террористических угроз и миграционного цунами, геттоизация целых городских кварталов и пригородов крупных городов.

На этом фоне хорошо работают простые плакатные образы, которые предъявляет, что называется, сама жизнь.

Если вы оказываетесь где-нибудь в гипертолерантной Швеции, например в университетском городе Упсала, и приезжаете туда в поисках аутентичных образов из «Фанни и Александра» Ингмара Бергмана, то обнаруживаете лишь рай для мигрантов: Стора Торгет, рыночная площадь, заполнена разноцветной толпой, и в этих живых декорациях очень убедительными для местных обывателей кажутся агитационные палатки правопопулистской партии под названием «Шведские демократы» с внятным лобовым слоганом «Верните нам Швецию!».

В идеологическом пакете — традиционный набор: референдум по членству в ЕС, пересмотр Шенгена, антимультикультурализм, ограничение миграции и снижение государственных расходов на ее поддержку. Результат — на последних парламентских выборах 2014 года популисты-националисты пришли третьими. И хотя они сильно отстают от социал-демократов и умеренных правых, динамика устрашающая: если в 2010 году ультраправые впервые вошли в парламент, набрав 5,7% голосов, то к 2014 году их результат увеличился на 7,2 п.п., до 12,9%, а это плюс 29 мест (итого 49 мест из 349) в Риксдаге.

И это образцовая Швеция, что уж говорить о Франции.

Как работает механика Марин Ле Пен? Пока ее основной конкурент Франсуа Фийон в начале этого года рассказывал в Калифорнии на форуме по инновациям, как важна для Франции цифровая революция, лидер «Народного фронта» вовсю использовала такой инструмент этой самой революции, как твиттер: ее «чириканье» шло плотной стеной. Причем отнюдь не из Калифорнии. Сначала она провела два установочных мероприятия 4 и 5 января, включая встречу с прессой, а затем отправилась «в поля» — в нормандский департамент Эр, где интенсивно встречалась с «трудящимися» и разбиралась с конкретными вопросами местного самоуправления и предоставления публичных услуг в аграрных регионах, не забывая параллельно насыщать интернет-пространство прямолинейными лозунгами.

«Без свободы прессы нет демократии»; «Я надеюсь на обновление демократии, где власти будут более эффективными, близкими гражданам, менее затратными»; «С помощью экономического патриотизма мы вернем нашу независимость»; «Франция снова должна стать страной предпринимателей, страной инноваций». Ле Пен апеллирует к предпринимателям, призывает их к смелому риск-ориентированному инвестированию в инновации, делает акцент на том, что развиваться должен именно французский бизнес, негативно отзывается о спекулятивном финансовом капитале и говорит о необходимости инвестирования в реальный сектор, призывает отказаться от единой европейской валюты — «главного препятствия реиндустриализации», с легкостью записывает в свои предшественники де Голля и Помпиду, и даже Кольбера, знаменитого министра финансов времен Людовика XIV, которые «проводили правильную промышленную политику».

Просто Столыпинский клуб какой-то!

Высокая сутуловатая блондинка с четкой внятной речью, «ходящая» в народ и призывающая вернуть реальную власть коммунам и департаментам, «привести в порядок демократию»; ее символ — синяя роза, чей стебель превращается в шпагу, — что мешает среднему французу за нее проголосовать, как средний англичанин проголосовал за Brexit, а средний американец — за Трампа?

К тому же если этот средний представитель западного мира вовсе не считает, что тем самым нарушаются основы демократии и рушится ценностная структура Запада, наоборот, с его точки зрения, возвращается подлинный Запад, тот, который еще по привычке продают турагентства всего мира, а его уже нет в природе. И здесь дело, пожалуй, не в сомнительном, хотя и красивом объяснении, согласно которому восхождение популизма — нелиберальный демократический ответ недемократическому либерализму.

Россия была родиной популизма этого нового типа, первый Трамп — это Жириновский, трампистская политика — это Путин начиная с его второго срока.

И если российские правила жизни триумфально шагают по западному миру, почему бы не начать надеяться на то, что с течением времени — но точно не сразу, ибо для полной победы трампизма он должен поразить Германию, — Россия станет great again по своим собственным нормам?

Помешать этому сценарию может та самая демократия: во-первых, свободные — действительно свободные! — выборы на Западе предполагают ротацию даже лидеров-популистов, во-вторых, эффект маятника еще не исчез в ключевых странах западного мира — политические силы меняются местами (например, социалисты уступают правым либералам и наоборот) регулярно, в-третьих, пока еще нет окончательных доказательств, что волна популизма — неостановимый тренд, который способен захватить все без исключения страны. Есть, в конце концов, утешительные примеры вроде Австрии, когда, крепко подумав, большинство, хотя и не подавляющее, голосует на президентских выборах, причем дважды, за традиционную западную демократию или просто против ультраправого популизма.

Кстати, в 2002 году Франция была примерно в той же ситуации, что и в 2017-м: только на месте Фийона был Жак Ширак, а на месте Марин Ле Пен — ее отец Жан-Мари Ле Пен. В первом туре они пришли к финишу ноздря в ноздрю. А во втором туре Франция показала, что она пока не «одурела»: правый центрист получил 82,21% голосов, ультраправый популист — 17,79%.

Нынешние проблемы, впрочем, тогда пребывали в зачаточном состоянии. Не было еще джихадистской эпидемии, терактов образца Charlie Hebdo, Батаклана, Ниццы, не состоялись дискуссии о никабах и буркини… На теракт января 2015 года Франция ответила манифестацией в поддержку республиканских ценностей. Возможно, в год правого популизма западную демократию спасет именно это ценностный каркас, который окажется — теоретически — посильнее скреп.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2282
8 НОЯБРЯ 2005 г.
Ну все как в приснопамятные времена. 7 ноября обязательно советское телевидение давало репортаж из парижского пригорода Сен-Дени, который входил в так называемый «красный пояс» французской столицы. Еще лет тридцать назад это было рабочее предместье, традиционно голосовавшее за компартию и отмечавшее памятные даты советского календаря. Сегодня там живут иммигранты, преимущественно из Алжира, Туниса и Марокко. И градус недовольства совсем иной: вместо демонстраций – бунт жестокий и беспощадный. Кем-то организованные арабские подростки жгут автомобили, магазины, общественные здания. Пламя этого бунта перекинулось на другие города Франции, того и гляди полыхнут соседние европейские государства. При этом уж кого-кого, а французские власти никак нельзя обвинить в том, что они игнорировали проблему иммигрантов.

«Наша задача – сохранить самобытность иммигрантских общин и одновременно интегрировать во французское общество», – втолковывала мне год назад основы государственной политики чиновница марсельского муниципалитета. Она сыпала бесконечными названиями социальных и образовательных программ – для женщин, подростков, для тех, кто хочет освоить новую профессию или просто освоить французскую грамоту. Говорила она и о том, что другого пути, как предоставлять гражданство даже тем, кто въехал в страну нелегально, нет. Чиновница эта сама, казалось, была живой иллюстрацией правильности такой политики – немыслимой красоты марокканка, закончившая Сорбонну, бегло говорящая по-английски, сама вышла из семьи нелегальных иммигрантов. И только грубый шрам, явно от ножа, пересекавший ее шею, намекал на то, что до описываемой ею гармонии в арабских кварталах еще далеко…

Ныне следует признать, что попытка интегрировать мусульманскую иммиграцию в западноевропейское социальное государство оказались не слишком успешными. Сначала это дало себя знать взрывами в Лондоне, теперь – погромами в Париже. Самое время вспомнить про Самюэля Хантингтона, американского ученого, предсказавшего надвигающийся конфликт цивилизаций. Если согласиться с неизбежностью и неотвратимостью такого конфликта, начало которому положила террористическая атака 11 сентября 2001-го, то полицейско-административные способы противостояния новой угрозе напрашиваются сами собой. Видимо, официозные российские комментатоы, уже упрекнувшие французские власти в нерешительности, устали за неделю беспорядков ждать, когда наконец пошлют армию, когда начнутся столь милые их сердцу облавы и зачистки. В общем, устали ждать, когда Париж станет похож на Нальчик. Случись это – и путинская политика на Северном Кавказе сразу же начинала бы выглядеть как единственный разумный ответ на взрыв исламского экстремизма.

Однако то, что происходит в Европе, на мой взгляд, только внешне имеет этническое или религиозное объяснение. Скорее речь идет о побочных отрицательных последствиях глобализации. Когда-то, лет двадцать назад, европейские государства решительно смягчили правила въезда в страну. Дело в том, что те, кого марксисты именовали пролетариатом, в 80-е благополучно переехали в средний класс: квалифицированные рабочие стали получать вполне приличные деньги. А иммигранты и должны были выполнять труд неквалифицированный. Однако проблема в том, что в последние лет 10-15 производства, требующие массового неквалифицированного труда, переместились в Азию и Латинскую Америку. И иммигрантские кварталы поразила массовая безработица – ею охвачено свыше 40 процентов исламского населения. В то же время социального пособия (около 400 евро) плюс практически бесплатного социального жилья оказалось достаточно, чтобы второе иммигрантское поколение отказалось от попыток улучшить свое материальное положение за счет повышения квалификации и образования. При этом появились зависть и раздражение по отношению к тем, кто достиг большего и находится на ином уровне потребления. По существу арабские кварталы в европейских странах – это Большой Ближний Восток в миниатюре, население которого в искаженном виде воспринимает действительность. С одной стороны, оно пользуются достижениями современной цивилизации, с другой – отрицает ее как враждебную.

Подозреваю, что европейские правительства столкнулись сегодня с непростой задачей – надо найти способ заставить агрессивных люмпенов, которых сделала таковыми социальная политика, работать.

[Эдуард Лимонов]

https://russian.rt.com/opinion/36237...ybory-franciya
24 февраля 2017, 15:36

Они все — разных поколений.

Начну с Макрона. Вот что пишут о нём во Франции: «Его физиономия парнишки после первого причастия вызывает симпатию. В то же время его подруга на 24 года его старше — убеждает. С нею в ансамбле Макрон выглядит серьёзным и одновременно нежным. Если к этому добавить сильнейшую медиатическую экспозицию и его компромиссные высказывания, получаем кандидата, который обещает «поющее будущее».

Эммануэль Макрон, 1977 года рождения. Начинал карьеру как инвестиционный банкир в банке Ротшильда, точнее — в Rotchild et Cie Banque.

Макрон состоял в социалистической партии всего ничего — с 2006 по 2009 год. Он, что называется, «попутчик» социалистов, был министром экономики и промышленности в правительстве социалиста Вальса. Отметился так называемым законом Макрона о дальнейшей либерализации экономики, сделал возможными открытие магазинов по воскресеньям и конкуренцию среди компаний автобусного транспорта.

Понять, кто такой Макрон, можно по нескольким параметрам.

Он был заместителем генерального секретаря Елисейского дворца при президенте Олланде с 2012 по 2014 год. Зам генерального секретаря — это, в переводе с французской шкалы на российскую, зам главы администрации президента. То есть Эммануэль Макрон был французским Сурковым.

Теперь он понятнее, да?

В апреле 2016 года Макрон создал движение «En Marche!» («Вперёд!»), объявил себя «ни правым ни левым», что скорее разумно сейчас.

В ноябре 2016 объявил о выдвижении своей кандидатуры в президенты и одновременно издал книгу «Revolution», которая стала бестселлером.

Макрон, что называется, еврофил — сторонник политики открытых дверей типа Ангелы Меркель. В то же время он сторонник жестокой борьбы с терроризмом. Считается, что за Макроном стоят экономисты Ален Минк и Жак Аттали.

Макрон, если верить аналитикам истеблишмента, получит второй результат в первом туре голосования на президентских выборах 23 апреля сего года. Те же аналитики прочат ему победу во втором туре в схватке с Марин Ле Пен.

В феврале, только что, находясь в Алжире, Эммануэль Макрон (возможно, ориентируясь на голоса французских граждан арабского происхождения) назвал колонизацию Францией заморских территорий «преступлением против человечества».

Чем вызвал возмущение половины французов и обеспечил себе поддержку другой половины.

На Макрона имеется компромат: якобы он любовник высокопоставленного главы «Радио Франс». Якобы.

Марин Ле Пен (я называю её Мамой для Франции) — просто точнейший антипод Макрона, хотя их даты рождения и разделяют всего девять лет. Марин родилась в 1968 году в семье крайне правого политика Жан-Мари Ле Пена — от брака с его первой женой Пьеретт Лаланн у Ле Пена три взрослые дочери.

В то время как Макрон назвал колонизацию преступлением против человечества, Жан-Мари Ле Пен с гордостью поучаствовал в защите колонизированных Францией территорий: служил парашютистом во время Суэцкого кризиса и в Алжире в 1957 году (злые языки утверждают, что парашютист Ле Пен пытал пленных, но доказательств не нашлось).

Как видите, Франция Макрона — это не Франция Марин Ле Пен.

С отцом у Марин свои семейные счёты — она ребёнок от первого брака и, я так полагаю, больше мамина дочка, хотя политически, конечно, папина.

В 1992-м, я помню, Жан-Мари познакомил меня с двумя из трёх своих дочерей. Я привозил тогда на виллу к Ле Пену Жириновского. Кто мог подумать в то время, что дочь Ле Пена станет политически крупнее самого Ле Пена? Никто. И я в том числе.

Как видим, борьба двух Франций продолжается, и она не сегодня началась. Те, кто выходил больше пятидесяти лет тому назад на взлётные полосы парижских аэропортов, чтобы путчисты OAS из Алжира не смогли приземлиться, не высадились во Франции, в большинстве своём вымерли, но их дети будут голосовать за Макрона.

А дети путчистов — за Марин Ле Пен.

Недавно Марин Ле Пен сравнила мигрантов с гитлеровцами. «Миграция — это тоже оккупация территории», — сказала она.

Ну а ей ответили (истеблишмент ответил) тем, что арестовали её телохранителя Тьерри Лежье и руководителя её аппарата Катрин Гризе. Ходят слухи, что саму Марин попытаются отстранить от участия в выборах.

И наконец — Франсуа Фийон. Это его я назвал в заголовке статьи Старым: он действительно старше других претендентов.

Он выиграл республиканские праймериз, устранив такого до сих пор сильного политика, как Саркози, и социалиста Мануэля Вальса.

А теперь самого Фийона разъедает (то есть его репутацию разъедает) «пенелопагейт» — по имени его жены Пенелопы, которой Франция выплатила около €500 тысяч якобы за то, что она восемь лет была помощником депутата. Но она ни разу не появилась даже в Национальном собрании, а потому поднялся скандал. Все эти разоблачения приберегались для выборов, кто бы сомневался.

Итак, Фийон — самый старый из кандидатов. Он родился в 1954 году. Нет, я думаю, особого смысла тут распинаться долго о его политическом лице, поскольку он вряд ли попадёт во второй тур голосования. И всё же — несколько слов.

Фийон — сторонник сближения с Россией, как, впрочем, и Марин Ле Пен. Точнее, он сторонник евростатуса для России (спасибо, мы и без их похвал знаем, кто мы, мы — самая крупная нация Европы, на нашей европейской территории обитают 118 миллионов русских).

Фийон — консерватор в социальном плане и либерал-реформатор в экономическом.

Он сторонник конфедерации Франции и Германии.

Фийон считает, что Франция не может принять всех мигрантов.

Вы понимаете теперь, что Фийон — это такой слабый раствор Марин Ле Пен. Он, например, был противником отмены смертной казни во Франции.

Французские эксперты и аналитики, а за ними и российские, считают, что во втором туре победит Эммануэль Макрон. Исходя, видимо, из того, что обыкновенно во вторых турах правые и левые спешно объединяются против крайне правых. Так было на выборах в 2012 году, когда той же Марин Ле Пен преградили путь во втором туре, а в первом она лидировала с 17,9%.

Я считаю, что в этот раз, вероятнее всего, такой трюк не удастся провернуть. Ещё бабушка надвое сказала, ведь в последний год во Франции случились кровавые теракты. Вспомните: убийства в редакции Charlie Hebdo, массовые убийства в «Батаклане», охота на людей грузовика в Ницце.

Если французы всё это вспомнят, Макрону не победить.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

[Царьград TV]

http://tsargrad.tv/articles/7-faktov...-francii_54457

Фото: Дарья Платонова / Телеканал «Царьград»

Президентская гонка выходит на финишную прямую
Автор
Платонова Дарья

21 марта на телеканале TF1 состоялись исторические дебаты 5 кандидатов в президенты Франции: Марин Ле Пен, Франсуа Фийона, Жан-Люка Меланшона, Эммануэля Макрона и Бенуа Амона. Они длились более трех часов. Что следует выделить и почему их можно назвать историческими?

Схватку пяти основных кандидатов в президенты Франции (набравших по опросам более 10 процентов) смотрели 9,8 миллионов французов, то есть почти половина активной телевизионной аудитории, а на пике за эфиром следили 11,5 миллионов человек. Таким образом, политическая полемика оказалась почти в два раза популярнее даже футбольных матчей (их смотрят максимум 4,4 млн зрителей).

Недемократичность дебатов

Если дебаты-дуэли являются классическим форматом предвыборных дискуссий кандидатов на телеканале, то дебаты, в которых принимают участие пять кандидатов в президенты, являются совершенно новым явлением. Интересно, что из 11 представленных на выборах кандидатов было выбрано всего пять на основании данных опросов общественного мнения. Марин Ле Пен в самом начале дебатов отметила их недемократичность, и необходимость проведения вторых дебатов, на которых будут представлены все кандидаты. Кандидат от республиканцев, Фийон отметил, что он, по опросам общественного мнения, вообще не должен был выиграть праймериз республиканской партии.

Как определили себя и свои проекты сами кандидаты?

В начале дебатов каждому кандидату было предоставлено полторы минуты для того, чтобы описать себя как будущего президента. Фийон заявил о себе как о "президенте национального воссоединения", и отметил, что будет бороться с исламскими радикалами. Макрон не очень уверенно назвал себя "опытным юным политиком" с "новым проектом", который предполагает изменения "древних законов" (в его словах отсутствовала какая-либо конкретика, были общие фразы). Меланшон заявил, что будет последним президентом пятой республики и изменит все (речь идет о переходе к шестой республике), свергнув монархическую диктатуру финансового капитала. Он заявил, что Франции необходимо выйти из НАТО (в связи необходимостью улучшения экологии и прекращения войн, Меланшон позиционировал себя на дебатах как активного борца за мир). Марин Ле Пен заявила, что в случае своего избрания президентом она будет являться гарантом независимости народа. Ее основные приоритеты - защищать французскую традицию, историю, идентичность, интересы народа ("дать голос народу путем референдумов"), границы республики. Она также отметила, что в случае избрания президентом она пересмотрит отношения с ЕС ("я не хочу быть вице-канцлером ЕС"), который разрушает суверенитет Франции во всех аспектах: экономическом, политическом, религиозном.

Все против Ле Пен

Марин Ле Пен на этих дебатах стала главной жертвой атак кандидатов. Особенно настойчиво ее обвинял в "ультраправой идеологии" кандидат от социалистов Бенуа Амон.

Франсуа Фийон резко осудил инициативу выхода Франции из ЕС, назвав ее "убийством для покупательной способности страны".

"В отличие от вас, я не собираюсь заключать сделки с господином Путиным. В отличие от вас, я хочу видеть сильную Францию в Европе", - нападал на Ле Пен Макрон. - Политика должна быть жесткой, но ответственной". "Жесткой, но ответственной? - Чем дальше, тем хуже", - парировала глава "Национального Фронта".

Также Марин Ле Пен предложила "отменить социальную помощь родителям несовершеннолетних рецидивистов, в случаях, когда родители продемонстрировали дефицит воспитания". Она считает, что необходимо снизить планку привлечения к уголовной ответственности до 16 лет, иначе можно ждать взрыва "небезопасности, насилия, ограблений" - по ее оценке, это может стать следствием многолетней политики "сверхтерпимости".

На это Амон сказал, что та реагирует на отдельные случаи, но для кандидата в президенты "это несерьезно". "Вы находитесь под влиянием слухов", - попытался он высмеять свою противницу.

Тон, вид, мимика - невербальные дебаты

Среди кандидатов самыми уверенными на этих дебатах были Марин Ле Пен и Жан-Люк Меланшон (их, кстати, либеральные СМИ частенько объединяют в один лагерь "популистов"). Фийон был немного растерян, а свое первое слово и выступление он сделал на пятидесятой минуте дебатов. Амон был крайне агрессивным в отношении Ле Пен (эта агрессия тем не менее не дала ему особой популярности, и по данным некоторых пост-дебат опросов - у него всего лишь 5 процентов поддержки). Макрон был крайне неуверенный, и это объяснимо, в программе кандидата отсутствует конкретика (все - общие фразы), а опыт политических дискуссий у него не очень большой. Некоторые политологи сказали, что он мог знать основные вопросы дебатов заранее (как Клинтон перед дебатами с Трампом). Если проводить семантический анализ его выступления, то станет ясно, что он не сказал ровным счетом ничего: он смешивал понятия, пытался выступать и за укрепление границ, и против, заявил, что евроинтеграция необходима, при этом Франция должна стать независимой (независимой от интересов народа?). Марин Ле Пен во время выступления Макрона не скрывала своего удивления и возмущения его пустой речью. В его речи присутствовало много экономических концептов, и это подтверждает то, что его фокус-группа - крупные банкиры и олигархи.

ЕС: за или против?

На дебатах была разыграна карта евроскептицизма. Марин Ле Пен заявила, что необходимо положить конец и легальной, и нелегальной иммиграции, восстановить пограничный контроль. Макрон выступил как последовательный сторонник и "фанат" ЕС. Фийон заявил, что отношения с ЕС необходимо реформировать (введение квот на мигрантов). Меланшон (что является новым в его политической повестке) выступил за Евросоюз и заявил, что Франция должна принимать мигрантов.

Религия и государство

Дебаты не смогли не затронуть тему соотношения церкви и государства: Макрон заявил, что в случае избрания президентом он станет "щитом", который будет защищать верующих и атеистов. Меланшон, как настоящий атеист и коммунист, высказался за полное отделение Церкви от государства и ограничение влияния религии на политику. Амон напомнил о важности закона 1905 года (закон о секуляризации) и заявил, что это не догма, а важное условие для того, чтобы "жить вместе". Марин Ле Пен отметила, что сегодня все большее влияние во Франции имеет ислам и "политика меняется под его влиянием" (проблема ношения "буркини"). Фийон заявил о необходимости выработки стратегии интеграции мусульман во французское общество. Интересно, что под религией и церковью разные кандидаты понимали разное: Макрон, Меланшон и Амон - христианство, а Марин Ле Пен и Фийон - ислам.

Россия и США

Макрон был критично настроен в отношении России и предпочел США как стратегического партнера. Он заявил, что "наша французская история - это история Франции и США, русские не разделяют наши ценности".

Фийон посетовал, что "Франция дала России и Ирану свободу действий, в то время как могла бы вести эту борьбу вместе с ними". Он также уделил внимание крымской проблеме, сказав, что "мы сами меняли границы. Косово, например. У народа есть фундаментальное право самостоятельно решать свою судьбу". Фийон также осудил постоянное участие Франции в международных авантюрах, например, он упомянул, что оружие, которое Франсуа Олланд направил "умеренной оппозиции", попало в руки террористов, вспомнил и вторжение в Ирак.

Меланшон считает, что вопрос границ в Европе остается дискуссионным: "После распада СССР никто не обсуждал границы. Где проходит граница между Россией и Украиной, с чьей стороны Крым? Там, где ее проложил Хрущева или Путин? Я затрудняюсь с ответом, это нужно обсуждать".