*3926. Итоги года. Гибридная религиозность

[Борис Колымагин]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=9393
26 АВГУСТА 2009 г.
gzt.ru
В Москве у Соловецкого камня прошло молодежное стояние и молебен новомученикам. На акцию привезли символический огонь из Голгофо-Распятского скита на о. Анзер Соловецкого архипелага. Наряду с печально известной «Секиркой» штрафной изолятор на анзерской горе Голгофа вошел в историю репрессий XX века как место гибели тысяч заключенных.

Сильный ветер с Лубянки задувал пламя, и все-таки молодежи удалось выложить на тротуаре крест из свечей. По обе стороны от него реяли флаги с надписями «Народный собор» и «Георгиевцы». Зазвучали речи о необходимости возведения на месте «железного Феликса», в самом центре площади, а не где-либо в сторонке, храма. Настоятель патриаршего подворья в Сокольниках Иоанн (Ермаков) напомнил, что Церковь стоит на крови мучеников, и мы должны чтить их память. Ученый П.В. Флоренский, внук погибшего на Соловках свящ. Павла Флоренского, не только вспомнил своего легендарного деда, но и «утешил» собравшихся, сказав, что история никого ничему не учит, что будут новые политические и религиозные репрессии и гонения, но подвиг узников ГУЛАГа показывает, что даже в самых экстремальных условиях человек как личность может устоять.

Но "человек как личность" вряд ли волнует устроителей акции, которая носила очевидный медийный характер и не предполагала участия в ней не только широкой общественности, но и случайных прохожих: чтобы попасть на митинг, нужно было пройти за ограждение мимо бдительных милиционеров, интересующихся, куда вы идете. Откровенная выборочность ощущалась и в речах о пострадавших: вспоминали только православных верующих, о других жертвах ГУЛАГа, об увековечении их памяти не было произнесено ни слова. Тем более ораторы не коснулись темы народного покаяния. Это слово, похоже, табуировано в патриотических кругах (а именно они стали инициаторами мероприятия). Говорят о жертвах, но не о палачах, наследниками которых в каком-то смысле является все население РФ.

ТВЦ

Говорить о жертвах сталинизма так, чтобы это имело общественный резонанс, сегодня могут немногие. Устроители акции на Лубянке не из их числа. И все-таки такие голоса иногда раздаются из церковной ограды. Напомню о наделавшем немало шума «антисталинском» интервью нового главы ОВЦС МП архиепископа Волоколамского Илариона (Алфеева) и о словах патриарха Кирилла во время посещения им памятника жертвам массового голода в Киеве. И хотя чуть позже патриарх отыграл назад, заявив, что нельзя ставить на одну доску нацизм и сталинизм, любому непредвзятому наблюдателю было очевидно, что в одном случае он говорит как человек Церкви, в другом — как политик.

Только что закончился визит Кирилла на Соловки, где он снова поднял тему репрессий. Увы, контекст этого разговора сегодня непрост: даже на самих Соловках сохранение памяти сопряжено со многими трудностями. Современное церковное сознание легко рифмуется с евроремонтом и с трудом оглядывается назад. К примеру, на Секирной горе относительно недавно во время ремонтных работ были частично уничтожены надписи, оставленные приговоренными к смерти репрессированными. В Попечительский совет восстановления Соловецкого монастыря вошло немало высокопоставленных чинов и политиков. Да, в нем есть и, например, Наталья Солженицына, но в целом мы видим все тот же «урезанный формат» памяти. Однако на сегодня важно, что хоть он как-то работает...

Тема репрессий не только купируется сверху, но и замораживается снизу. Современным людям действительно трудно размышлять о смерти. Тем более о смерти в советском узилище. «Архипелаг ГУЛАГ» читают все меньше. В этих условиях Патриарх Кирилл, кажется, нашел верную интонацию. Он говорил о своих пострадавших родственниках, о деде Василии Гундяеве, который был в числе первых заключенных Соловецкого концлагеря.

Этот тон, думается, очень важен в разговоре с молодежью. В одной из общин, окормляемых свящ. Георгием Кочетковым, на тематической встрече, посвященной памяти новомучеников, участники именно через личный код пытались достучаться до молодых. Собравшиеся просто говорили о своих родственниках, переживших страшный XX век или погибших. И выяснилось, что практически у всех среди близких есть те, кто сидел, кто прошел лагеря и ссылки. Среди родственников двенадцати человек оказалось три священника: двое расстреляны, один умер в тюрьме. Собравшиеся рассказывали об их жизни, и молодые люди постепенно втянулись в разговор.

Сохранению памяти о ГУЛАГе могли бы помочь мемориалы. Без участия государственной власти здесь не обойтись. Автор этих строк был недавно в Березовой роще в Оренбурге и видел, как дачники буквально по расстрельным рвам несутся на своих джипах и «жигулях» к водоему. Надо ограждать территорию, обустраивать ее. А местная власть не спешит, хотя принципиально согласна с правозащитниками. Местные же священники держат определенную дистанцию с «Мемориалом».

В лесу под Воронежем, где покоятся репрессированные, тоже немало братских могил, которые требуют обустройства. Местная епархия взяла на себя заботу о возведении здесь часовни — пойдут ли дальше, пока неясно. А в других местах (например, в Челябинске) и подобного шевеления нет.

Память о жертвах ГУЛАГа живет в общественном сознании пунктирно, таков ее современный формат. 800 тысяч родственников репрессированных (именно такие цифры были озвучены на молебне) не обладают достаточным общественным весом, чтобы постоянно поднимать эту тему. Резолюция ОБСЕ, приравнявшая сталинизм к нацизму, сделала российские власти еще более молчаливыми по отношению к советскому прошлому. А после подписания президентом Медведевым распоряжения об усилении борьбы с фальсификацией отечественной истории многие советские мифы и мифологемы получили мощную дополнительную подпитку. Читателей "Архипелага" может стать еще меньше.

[Борис Колымагин]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=9587
4 НОЯБРЯ 2009 г.

Шоу, устроенное 23 октября студентами во время проходившей в стенах Санкт-Петербургского университета богословской конференции «Религия в современной системе международных отношений: возможности религии в созидании мира и урегулирования конфликтов», заставило повеселиться многих. Действительно, достойная кисти Ильи Глазунова картина. Вот восходящая звезда ОВЦС МП иеромонах Филипп (Рябых) начинает чтение доклада «Миротворческие ресурсы религиозной традиции». Слушатели благоговейно внимают, а между тем в аудиторию просачиваются «опоздавшие»: «девица легкого поведения» (в блогах гуляют потрясающие фотографии этой достаточно оголенной снизу девушки), «шахидка» и «сатанистка», мирная пара «гомосексуалистов». Когда в зал начали заходить студенты в костюмах чертей, устроители конференции не выдержали и применили силу: попросили непрошенных гостей на улицу. Студенты, впрочем, были готовы к такому повороту событий. Они шли и выкрикивали лозунги «Долой попов из универа!», «Попы — вон!» и разбрасывали листовки «Вылечим православие головного мозга!».

С одной стороны, типичное хулиганство в формате культурной акции. Так, собственно говоря, многие верующие это действо и восприняли. С другой — реакция на сращивание Церкви и государства, на сворачивание религиозных свобод.

Непонятно, правда, почему подобный инцидент произошел в городе на Неве. Там, казалось бы, и духовенство вменяемое, в фундаментализме не замеченное, и верующие в большинстве своем не зашоренные («Русская линия» — исключение). А может быть, поэтому так и случилось — Европа близко, свободы больше, чем в других местах.

Ответственность за проведение акции взял на себя «Комитет 68-ми», выступающий против «клерикализации образования и религиозной пропаганды в стенах университета, а также против фактического запрета свободы совести для учащихся».

На мой взгляд, все-таки это действо имело не только антиклерикальный, но и антицерковный характер.

Ну, стремятся, к примеру, верующие к созданию теологической кафедры в университете. А почему бы нет? Зачем им мешать? Выпускники такого факультета смогут участвовать в деле налаживания диалога между культурой и религией, да мало ли еще в каких вполне полезных делах. Вот в соседней Финляндии, скажем, священники задействованы в образовательном процессе, но никто не кричит о клерикализации образования. И в других местах Европы в государственных университетах можно теологическое образование получить. Я понимаю, что дело, скорее всего, в формате присутствия религии, что на все эти аргументы есть контраргументы. Поэтому есть смысл разговаривать и договариваться людям принципиально разных мировоззрений. Но есть ли площадки для такого диалога? Вопрос, к сожалению, риторический.

В обществе сегодня растет раздражение против Церкви. Оказавшаяся в жестких объятиях государства в разгар кризиса она молчит там, где должна была бы подать голос именно как институт гражданского общества. И в то же время в стране набирает силы новое безбожие, новый радикализм. Back in USSR. Ничего не попишешь.

В этих условиях студенческая акция против «ведомства православного исповедания» обречена на сочувствие значительного числа людей. Правда, из их среды слышны и недоуменные голоса: вместо вполне обоснованного протеста против использования "храма науки" для нужд отделенной от государства религиозной организации в виде пристойного митинга или пикета, молодёжь решила поёрничать. Зачем?

Можно ответить: потому что это не совсем то, о чем думают правозащитники. Советизация молодежи происходит не только в формате «нашистов», но и «безбожников».

Впрочем, акция все-таки больше смахивала на провокативную игру, чем на оскорбительное действо. Судя по прессе, все было сделано достаточно аккуратно, напоминая даже чем-то средневековый карнавал.

Антицерковный радикализм набирает силы, и надо быть благодарными устроителям акции, направившей его в безобидное русло постмодернистской игры. Ну а самим организаторам конференции неплохо бы сделать из этого случая выводы. Не из серии «держать и не пущать», а в сторону налаживания диалога. Может быть, даже специальную секцию в следующий раз заявить, вроде «Воинствующее безбожие нулевых». Студенческая акция с чертями была бы на ней очень даже кстати.