*2663. Третий путь патриция

[Сергей Шелин]

http://www.profile.ru/pryamayarech/i...podarit-rossii
26.03.2017

До президентского избрания меньше года, а как будут готовить народ к этой церемонии, пока не ясно. Ни денег, ни популярных мероприятий, ни даже лучезарных посулов в запасе не осталось

Задумано, что продление правления Владимира Путина в марте 2018‑го должно произойти не кое-как, а в атмосфере определенного воодушевления. Но как довести народ до необходимой кондиции? Нужны материальные и моральные подарки свыше.

Когда-то подарком выглядел сам Путин – молодой и внушающий надежды лидер. Но это было очень давно.

Когда-то имело место также и хозяйственное чудо, сопровождавшееся взлетом уровня жизни. Но весной 2018‑го исполнится десять лет с тех пор, как рост экономики почти прекратился, и пять лет с того момента, когда доходы граждан пошли вниз.

Временным заменителем утраченных радостей стало обретение Крыма. Но экзальтация успела увясть. И мало надежды, что она всерьез вспыхнет, если будет поставлена, так сказать, вторая серия – присоединение к России «отдельных районов Донецкой и Луганской областей» (ОРДЛО), они же – ДНР-ЛНР. Хотя, может быть, от безысходности на эту акцию все же пойдут, несмотря на чрезвычайно высокую внешнеполитическую ее цену.

Однако пока с народом пытаются работать в более вегетарианском ключе, убеждая его, что затягивание поясов подходит к концу и впереди – какое-никакое, но улучшение жизни.

К настоящему моменту в этом направлении сделаны три вещи. Путин и Собянин объявили о гигантской программе сноса московских пятиэтажек. Экономические ведомства пообещали, что в 2017‑м рост экономики достигнет двух процентов. А глава государства сообщил, что продолжительность жизни сейчас на 6,5 года больше, чем в 2005‑м, и велел подчиненным исправить главный в его глазах недостаток поликлиник и больниц: «Сложно записаться к нужному специалисту, а в регистратурах еще часто встречается хамство».

Даже самый ярый приверженец режима согласится, что народного оптимизма из всего этого не вылепить. О плохих регистратурах промолчим из вежливости. Необходимость ссылаться на давно прошедший 2005‑й указывает лишь на то, что в последнее время продолжительность жизни расти почти перестала. Печальным дополнением к этому сделалось возобновление естественной убыли населения, прекратившееся было некоторое время назад. В январе 2017‑го число умерших превысило число родившихся в 1,3 раза.

Что же до великого сноса столичных хрущевок, то шумная реклама этого народолюбивого, по мнению Кремля, проекта вызвала сложную гамму чувств у москвичей и острое раздражение во всех других краях. Для десятков миллионов человек «устаревшая» московская пятиэтажка – жилище, о котором они и мечтать не смеют. Тем более строительство жилья в стране идет вниз. В 2016‑м общая площадь введенных жилых помещений уменьшилась на 6,5%. В январе–феврале 2017‑го, по свежему сообщению Росстата, – новый спад, на 19,5% против прошлогоднего.

Понятно, что Росстат под раздачу и попал. И не только за неудачи в строительстве и рождаемости. Всегда стараясь сообразовывать свои рапорты с видами начальства, он вдруг дал маху: объявил, что в первые месяцы 2017‑го очищенный от сезонных факторов индекс промышленного производства откатился к показателям годичный давности, а в обрабатывающей промышленности – даже и двухлетний.

«Опубликованная Росстатом статистика является нерепрезентативной… Данные за январь и февраль текущего года могут быть в дальнейшем значительно пересмотрены…» Праведный гнев министра экономразвития Максима Орешкина легко понять: лучезарные прогнозы его ведомства совершенно не приспособлены к такой статистике. Значит, статистике предстоит приспособиться к прогнозам. Думаю, ждать недолго.

Труднее будет приспособить рядовых людей. Вот не верят, что дела в стране пошли на поправку, и в этом единственном пункте неподатливы ни к какой пропаганде.

Впервые у казенной машины не заготовлено для народа никаких подарков. До сих пор хоть что-нибудь изобреталось даже и в самые скудные времена. А сейчас – ни денег, ни послаблений, а обещания такие, что вздрогнешь. Правительствующие технократы делятся планами обложить граждан добавочными сборами, повысить НДФЛ и увеличить пенсионный возраст. Володинская Дума штампует запреты почти в том же темпе, что и ее предшественник-принтер. А сам харизматический лидер повторяет старые речи, старые предписания и старые шутки.

«Все равно никуда не денетесь». Девиз кампании‑2018, похоже, окажется простым, хотя, быть может, и недостаточно надежным.

[Сергей Шелин]

http://www.profile.ru/pryamayarech/i...-s-eltsinizmom
23.04.2017

Первый президент России Борис Ельцин умер ровно десять лет назад – как раз тогда, когда режим Владимира Путина окончательно распрощался с его стандартами правления

23 апреля 2007 года врачи ЦКБ зафиксировали смерть Бориса Ельцина. Он прожил в отставке семь с половиной лет, лишь немногим меньше, чем был президентом. Помню многочасовую очередь в храм Христа Спасителя. Попрощаться с неудачливым правителем, а заодно и с последними отблесками проклинаемых девяностых годов пришло совсем не мало людей. Протокольные обязанности перед памятью предшественника Владимир Путин выполнил с ледяной вежливостью. Национальный траур в день похорон, трансляция по государственным каналам, воинские почести. Официальные лица на церемонию явились, но слез не лили.

Многие уверены, что режим Путина – прямое продолжение режима Ельцина. С поправкой только на разницу в темпераменте, личном везении и ценах на нефть. Считаю, что 2007 год оказался последним, когда это действительно было так.

Почти все великое, что совершил Борис Ельцин, он сделал в первые три-четыре года своего правления и этим не отличается ни от череды своих предшественников – Хрущева, Брежнева и Горбачева, ни от преемника. Первую путинскую трехлетку, отмеченную умеренным завинчиванием гаек, сближением с Западом и стремительным ростом экономики и благосостояния, вполне можно назвать временем успешной наладки и приведения в рабочий вид системы, доставшейся от Ельцина. Вторую часть своего правления Ельцин, как и прочие наши правители, посвятил мероприятиям, продлевающим его пребывание у власти, и заботе о ближнем круге. Примерно то же самое можно сказать и о большей части второго президентского срока Путина. Место «Семьи» занял «кооператив «Озеро». Властная вертикаль стала жестче, свобод убавилось, но в быт граждан режим не влезал, духовным контролером подданных стать не пытался, окружающему миру себя не противопоставлял. Говорят, Борису Ельцину не по душе были возвращение советского гимна и отмена выборности губернаторов, но протестовать он не стал. Не только опасаясь за близких, но, видимо, вспоминая, что и сам эту выборность вводил неохотно и не сразу, а в 1996‑м реставрировал красный флаг под названием «символ Знамени Победы».

Если бы Ельцин оставил политическое завещание, то в нем, вероятно, просил бы новых глав России следовать в русле собственных понятий о том, что дозволено правителю. То есть сохранять какой-то минимум идейной преемственности с революцией начала 1990‑х; признавать распад советской империи как свершившийся факт; не совсем упразднять вольности; отстаивать статус России как западной, капиталистической, а в некоторых проявлениях даже и демократической страны; ограничивать авторитарную суть режима регулярной, через каждые два президентских срока, сменой первого лица – пусть и с правом выдвинуть преемника.

Как ни относись к первому президенту, он поставил своей власти границы и не переходил их. Поэтому даже и вторая половина его правления – это не одни только промахи, обманы и корыстные уловки. Дух 90‑х, олицетворением которого до конца дней был Ельцин, – это еще и свобода. Он не всегда ее уважал, но в ее удушении не находил ни удовольствия, ни смысла своей деятельности. Режим Ельцина имел берега. Режим Путина до 2007‑го кое-как в этих берегах держался, но к концу этого года навсегда из них вышел.

Хронологическая близость к смерти Ельцина, скорее всего, случайна. Еще при его жизни, в феврале 2007‑го, Путин выступил с Мюнхенской речью, одним из самых выношенных своих заявлений. Эта речь обозначила путь, по которому режим идет до сего дня. Разрыв с Америкой, с Европой, с Украиной уже незримо там присутствовал. А осенью 2007‑го закончились поиски формулы увековечения путинской власти. По примеру банановых республик великой державе предъявили кандидата в зиц-президенты, а в 2008‑м усадили его в кремлевское кресло с предписанием вовремя его освободить.

Из этого и вытекает почти все дальнейшее. Удержание власти стало уже не просто важной, а единственной заботой режима. Любые идеологические, репрессивные и бюрократические зигзаги, обслуживающие эту всепоглощающую страсть, автоматически стали дозволенными. Те, кто пришел в последний раз увидеть Бориса Ельцина, прощались с правителем, в котором до конца сохранялось что-то от лучших его дней. Люди, выросшие при Путине, вряд ли сберегут эту память. Но собственные свободы будут, похоже, завоевывать сами, не надеясь, что кто-то пожалует их сверху.

[Сергей Шелин]

http://www.profile.ru/pryamayarech/i...otiv-molodezhi
28.05.2017

Режим открыл для себя, что подростки его не любят, и судорожно пытается их усмирить. Но антимолодежность составляет самую суть нашей системы. От нее чиновникам не отречься.

Главный государственный специалист по опросам, начальник ВЦИОМ Валерий Федоров специально пришел в Думу, чтобы утешить депутатский корпус: «Делать на основании некоторого шума в соцсетях или некоторых митингов вывод о том, что у нас есть революционно настроенная значимая группа молодежи, которая требует перемен здесь и сейчас, – это не так».

Добавочный терапевтический эффект должно было возыметь и сопутствующее выступление девятнадцатилетней видеоблогерши Саши Спилберг (Александры Балковской), специализирующейся на бытовой чепухе, косметике, забавах и рекламных беседах с начальствующими лицами. Набор рекомендаций полностью оставался в границах ее мирка.

Но руководящие умы, видимо, не были должным образом утешены ни уклончивым косноязычием ученого, ни почтительным щебетом юной красавицы. В предвидении нежелательных выходок на мероприятиях 12 июня по школам и вузам катится проработочная кампания, осуществляемая соответственно учительством и профессорско-преподавательским составом – как волонтерским способом, так и по прямым приказам местных администраций. Стилистика обращений к молодежи резко упростилась. Вместо россказней о происках Госдепа и деньгах Навального сыплются прямолинейные угрозы – что изобьют, арестуют, дадут волчий билет, не примут в вуз (или отчислят из него) и напакостят родителям.

Сдвиг руководящих настроений ясно прослеживается по эволюции самой, пожалуй, открытой из наших высших персон – Валентины Матвиенко. Сразу после протестов 26 марта глава верхней палаты объявила, что «нельзя прятать голову под крыло, умалчивая проблему», и поручила подчиненным «искать новые площадки для широкого диалога». А на днях она же велела примерно тому же кругу лиц подыскать юридические формулировки, которые поставили бы вне закона участие подростков в протестных акциях.

Нельзя сказать, что от поиска «площадок для диалога» отказались сразу же. Несколько обращений на предположительно понятном для молодежи языке появиться успели. Больше всего шума вызвали два – клип Алисы Вокс, в котором отставная солистка «Ленинграда», костюмированная учительницей, называла подростков «малышами» и советовала «взяться за ум», и ролик рэпера Птахи, исполнившего нечто неразборчиво‑верно-подданическое.

Чрезмерная даже и по казенной мерке бездарность этой продукции и полное ее неприятие целевой аудиторией заставили заказчиков прекратить эксперименты и вернуться к старому доброму инструментарию – репрессиям и запугиванию. «Молодежная политика» по состоянию на сегодня проста, как начищенный сапог.

Действительно ли молодежь на грани бунта? Далеко еще нет. Масштабы ее недовольства преувеличены. Валерий Федоров во многом прав. По сути, ни одно из неангажированных исследований молодежных настроений, проведенных за последние годы, не зафиксировало в этой среде сколько-нибудь глубоких оппозиционных чувств. Чего не увидели, того не увидели. Но зато заметили резкое ослабление так называемого «конфликта отцов и детей». В том числе и в области общественных воззрений. Протестовавшие 26 марта подростки и молодежь сплошь и рядом просто выражали те настроения, которые преобладали в их семьях, но из осторожности не афишировались. И не зря в те дни многие родители признавались, что своим конформизмом предали собственных детей.

Другой составной элемент сегодняшней «подростково‑молодежной» ситуации – жалкая роль учительства. Будучи выгодополучателями «майских указов», развратившись в выборных подтасовках, люди этой почтенной доселе профессии выдвинули из своей среды слишком много доносителей и шельмователей и слишком мало защитников собственных учеников и студентов. Добавьте сюда молчаливую трусость основной массы «наставников юношества», и картина морального краха этой прослойки станет полной.

Так что начальство со своей паникой обгоняет события. Запугивания еще действуют. Но если смотреть вперед, то способов подружиться с новым поколением у него действительно нет.

Трудно придумать более антимолодежный режим, чем наш, с его архаикой, ненавистью к новому, маниакальным запретительством, закрытостью для «не своих». Он по самой сути не способен ни говорить с неноменклатурной молодежью, ни тем более что-то ей дать. В нем все против нее восстает. Молодежь еще и не замахнулась на режим, а он против нее уже бунтует.

[Сергей Шелин]

http://www.profile.ru/pryamayarech/i...-uzhe-ne-budet
26.06.2017

Впервые в XXI веке режим пытается приучить граждан к мысли, что ухудшение жизни – это не «временные трудности», а норма.

Хотя госстатистика вызывает сейчас меньше доверия, чем когда-либо, сравним ее рапорты о производственных секторах с ее же сообщениями об уровне жизни обычных граждан.

Если верить Росстату, то спад в обрабатывающих отраслях закончился в феврале, а в добывающих – и вовсе год назад. От месяца к месяцу все потихоньку растет, даже нефтедобыча, которую торжественно обещали уменьшить, чтобы поддержать мировые цены. На подъеме сельское хозяйство, транспортный грузооборот и даже инвестиции.

Но параллельно со всем этим реальные денежные доходы населения в январе – мае оказались на 1,8% меньше, чем за тот же отрезок 2016‑го, объем платных услуг остался прежним, а главный индикатор жизненного уровня, розничный товарооборот, сократился на 0,8%. Если исключить сезонно-календарные факторы, он сейчас на 14% ниже, чем в среднем в 2014‑м. Объем ВВП сейчас тоже поменьше, чем тогда, но только процента на три.

Все эти цифры приукрашены, но тенденция видна прекрасно. Сразу понятно, кто у нас заплатил за все – за иссякание нефтедолларов, за всплеск военно-охранительных трат, за войны в Донбассе и Сирии, за санкции и за контрсанкции. И не менее понятно, кому предстоит финансировать тот двух-трехпроцентный рост экономики, о котором власти грезят сегодня как о чуде.

Постоянно растут коммунальные тарифы и акцизы, не индексируется изрядная доля пенсий, вовсю рекламируется какой-то новый пенсионно-накопительный налог, который власти стесняются честно, по-сталински, назвать принудительным займом, – все начальственные новации, за вычетом нескольких косметически-предвыборных, клонятся к одному: рядовой человек должен платить больше, а получать столько же или меньше. Даже если кое-какой рост экономики и будет, ему не стоит претендовать на добавочные куски.

Для российского XXI века эта логика принципиально нова. С конца 1990‑х и до начала 2010‑х уровень потребления в России вырос (по официальным подсчетам) больше чем в два с половиной раза. Даже и с поправкой на казенные преувеличения за этим стоит самый стремительный скачок жизненного уровня за последние сто с лишним лет. Без этого не понять путинский режим. Три десятилетия рядовые люди терпели сначала застой, а потом – растущую бедность. И тут такое чудо.

Новая доктрина его отменяет, и понятно, почему. Свободный и конкурентный капитализм не получился. Значит, крупных частных инвестиций не будет. Чем их заменить? Государственными. Откуда взять деньги? У подданных. Открытой экономики тоже не вышло. Кому платить за «импортозамещение», то есть за замещение дешевых и хороших изделий плохими и дорогими? Тоже подданным.

Возможен ли в такой феодализированной экономике рост? Скромный, но возможен. Что от него получит простонародье? То немногое, что останется после того, как силовики, лоббисты и бюрократы заберут свое.

Замысел элементарен. «Россией легко управлять», – говаривал один из царей. От себя добавим: действительно легко, но при условии, что подданные будут терпеть любое обращение с собой.

А это не так очевидно, как может показаться на первый взгляд.

Забастовки редки и обычно заканчиваются неудачно. Но страх перед ними растет. Одна только угроза второй забастовки дальнобойщиков (оказавшаяся, как вскоре выяснилось, преувеличенной) заставила правительство упреждающим порядком резко уменьшить масштаб задуманного было повышения тарифов.

Есть предел или, по крайней мере, своя логика и у репрессий. Один раз в Петербурге можно было взять в кольцо и незаконно отправить в заключение больше 600 молодых людей, которые шумно, но мирно, и не мешая никаким казенным затейникам и реконструкторам, каковых на Марсовом поле просто не было, митинговали против коррупции.

Но раз за разом повторять расправы в столицах и сотнях прочих городов, где такие же митинги будут собираться снова и снова – значит, ввести чрезвычайное положение. Способ управления известный и во многих странах отработанный, однако, мало где имевший долговременный успех.

Даже и в своей параллельной реальности начальство замечает, что раздражение рядовых людей растет буквально от месяца к месяцу. Отсюда и столько нелепых телодвижений и обещаний, которые оно выдает за ответы на трудности подданных. Но это не сработает ни в частностях, ни в целом.

Охватившая было верхи мечта приучить граждан видеть в растущей бедности норму жизни отправится в музей административных утопий.