*905. Александр Проханов

[Александр Проханов]

http://zavtra.ru/blogs/zhertva_stalinizma

Адвокат Генри Маркович Резник очень не любил таблички на стенах домов, на которых указано, что здесь выступал товарищ Сталин. Как только Генри Маркович видел такую табличку, он сразу же перебегал на другую сторону улицы, но и там на стене висела табличка с указанием, что здесь выступал товарищ Сталин. Тогда Генри Маркович Резник вновь перебегал на другую сторону, бежал вдоль неё и видел, что на стенах зданий висят таблички, говорящие, что здесь выступал товарищ Сталин. Он перебегал на противоположную сторону улицы, но и там находил таблички. Так он бежал по проспекту, перебегая с одной стороны на другую, и всё увеличивал скорость.

Станислав Александрович Белковский наблюдал с балкона за тем, как бегает взад-вперёд через улицу адвокат Генри Маркович Резник. И он понял, что именно по такому принципу работает циклотрон, который разгоняет частичку. Тогда он побежал перед Генри Марковичем и на зданиях стал развешивать таблички, где указывалось, что здесь выступал товарищ Сталин. Генри Маркович Резник бежал всё быстрее и быстрее и наконец достиг второй космической скорости и улетел на орбиту. Некоторое время он находился на геостационарной орбите. Станислав Александрович Белковский стал забрасывать на эту орбиту таблички, в которых указывалось, что здесь, на орбите, выступал товарищ Сталин. Генри Маркович пугался этих табличек и улетел с геостационарной орбиты в дальний космос. И там превратился в светило.

Станислав Александрович Белковский наблюдал за этим светилом в телескоп, посещая обсерваторию имени Михельсона, и высказал предположение, что на этом светиле есть жизнь. Он решил полететь на это светило, чтобы убедиться, есть ли на нём жизнь. По подсчётам, полёт на светило, которым стал Генри Маркович Резник, должен был занять несколько лет. Для такого полёта нужна была пища. А Станислав Александрович в детстве читал, что Магеллан, отправляясь в плавание, взял с собой солонину. И Станислав Александрович Белковский решил засолить Алексея Алексеевича Венедиктова. Ещё он взял с собой несколько тюбиков с космической едой: там находились растёртые в пасту Ольга Бычкова, Ольга Журавлёва, Майя Пешкова, Оксана Чиж, Наргиз Асадова, Ксения Ларина и Евгения Марковна Альбац. Во время космического полёта Станислав Александрович Белковский ел солонину, приготовленную из Алексея Алексеевича Венедиктова. Она казалась ему волокнистой и прогорклой. Зато он очень любил выдавливать из тюбиков Ольгу Бычкову, Ольгу Журавлёву, Оксану Чиж, Ксению Ларину, Майю Пешкову. Он осторожно брал тюбики за попку и выдавливал, и это скрашивало его полёт. А Евгению Марковну Альбац он не выдавливал, потому что она не выдавливалась.

Когда он приземлился на планете, которой был Генри Маркович Резник, на планете была пыльная буря и царила тьма, потому что начали извержение несколько грязевых вулканов. Когда пыльная буря кончилась, Станислав Александрович Белковский в скафандре вышел на незнакомую планету, которой был адвокат Генри Маркович Резник. И первое, что он увидел, была лежащая в пыли табличка, а на ней указано, что здесь, на этой планете, выступал товарищ Сталин. От таблички по пыльной поверхности вели следы, и Станислав Александрович поначалу решил, что это следы товарища Сталина, и стал делать с них слепки. Но вскоре обнаружил, что следы женские, слегка косолапят, и он понял, что это следы политолога Шульман. Оказывается, Генри Маркович Резник, улетая в космос, унёс с собой земную жизнь в виде бактерии. В космосе, где были благоприятные условия для существования жизни, эта бактерия развилась в политолога Шульман, которая одиноко бродила по Генри Марковичу Резнику в поисках жениха. Когда Станислав Александрович Белковский увидел на дикой планете политолога Шульман, он в неё влюбился и стал просить у Генри Марковича Резника её руки. Генри Маркович ответил согласием. Он говорил при этом с грузинским акцентом. Станислав Александрович Белковский и политолог Шульман решили сыграть свадьбу, но не знали, откуда взять гостей. Тогда Станислав Александрович Белковский взял остатки солонины и превратил её в Алексея Алексеевича Венедиктова, а из тюбиков, где ещё оставалось немного пасты, он сделал Ольгу Бычкову, Ольгу Журавлёву, Майю Пешкову, Оксану Чиж, Ксению Ларину и пригласил их на свадьбу. А тюбик, в котором находилась Евгения Марковна Альбац, не пригласил, потому что она так и не вылезла из тюбика.

Генри Резник на свадьбе был тамадой и произносил тосты с грузинским акцентом. Когда он собирался поздравить новобрачных, неожиданно появился публицист Вассерман, который славился своей девственностью. Однако космос располагал к прелюбодеянию. Вассерман схватил за руку Ольгу Бычкову и уволок её в соседнюю комнату. Оттуда стали раздаваться крики, похожие на крики викинга, который побеждает врага. Через некоторое время Вассерман вернулся и сказал, что он перестал быть девственником.

Вслед за Вассерманом появился экономист Евгений Ясин, который тоже был девственником. Следуя примеру Вассермана, он взял за руку Ольгу Журавлёву и увёл её в соседнюю комнату, откуда стали раздаваться жалобные крики и мольбы о помощи. Через некоторое время Ольга Журавлёва с Ясиным вернулись, и Ясин смущённо сообщил, что он так и остался девственником.

Потом здесь появился кинорежиссёр Учитель, который недавно снял фильм «Матильда», а вслед за ним появилась сама Матильда и сообщила, что является депутатом Поклонской, и что обе они, и Матильда, и Поклонская, являются монархистками. Затем появился протоиерей Всеволод Чаплин и стал грозить собравшимся гостям тем, что отлучит их от Церкви, если они не посмотрят фильм режиссёра Учителя «Матильда». Все стали смотреть фильм, а Всеволод Чаплин схватил со стола тюбик, в котором находилась Евгения Марковна Альбац, и исчез в соседней комнате. Через некоторое время он вернулся, весь перепачканный кремом для бритья.

Ксения Ларина, подняв бокал вина, обратилась к Генри Марковичу Резнику с просьбой вернуться на землю, потому что без него жизнь не полная. Генри Маркович стал отказываться, говоря, что боится сталинизма. Тогда Вассерман сообщил ему, что все таблички с домов, на которых указывалось, что здесь выступал товарищ Сталин, давно сняты и заменены табличками, в которых говорится о том, что в этом месте Генри Маркович Резник перебегал улицу. И проспект, по которому бежал Генри Маркович, стал называться Резниковским проспектом. Он был самым длинным в мире, потому что начинался на Земле, уходил на геостационарную орбиту и дальше – в открытый космос.

Все решили собирать подписи под воззванием, призывающим Генри Марковича Резника вернуться на Землю. Пока все собирали подписи, Станислав Александрович Белковский удалился в соседнюю комнату вместе с новобрачной политологом Шульман, и они там притаились. Через некоторое время они вернулись обратно, и политолог Шульман сообщила всем, что состоялось первое в открытом космосе зачатие. Все решили вернуться на Землю, и только Генри Маркович Резник отказался вернуться и остался в открытом космосе. На память он подарил Станиславу Александровичу Белковскому кусочек своего грунта, потому что Станислав Александрович повсюду любил брать пробы грунта.

Настала пора возвращаться на Землю. Но и для обратного пути тоже потребовалась пища. Станислав Александрович Белковский снова превратил в солонину Алексея Алексеевича Венедиктова, а Ольгу Бычкову, Ольгу Журавлёву, Ксению Ларину, Майю Пешкову, Оксану Чиж снова превратил в пасту, загнал в тюбики и всю обратную дорогу выдавливал. А Евгения Марковна Альбац так и осталась в тюбике, и никто её не ел, потому что вышел срок годности.

Когда они вернулись на Землю, их встречали как героев и поселили в Звёздном городке. Вассерман на земле пустился во все тяжкие и не давал покоя девочкам. Кинорежиссёр Учитель стал монархистом и вместе с протоиереем Всеволодом Чаплиным и депутатом Поклонской стал возрождать монархию. А у Станислава Александровича Белковского и политолога Шульман родился ребёнок, которого они назвали Генри в честь Генри Марковича Резника. Станислав Александрович любил шутить над своим младенцем. Бывало, наклонится над люлькой, сделает ему «гули-гули» и спрашивает: «Генри, ты кто такой? Генри Маркович Резник или Генрих Боровик?» - и ребёнок начинал плакать.

[Александр Проханов]

Глаза, в кровавой поволоке
Светились яростным огнем.
Народы, сбились в сутолоке
Октябрьским холодным днем

Откуда взялось это свирепое племя? Из каких углов преисподней? Из каких библейских пророчеств? Почему они вдруг обнаружились и засели, как в гнёздах, в министерских кабинетах, в чиновничьих крестах, в генеральских штабах, одетые в судейские колпаки и прокурорские мантии? Что движет их тёмным разумом? Почему они ненасытны? Грабят, стяжают, грызут, захватывают русские реки, русские леса и заповедные рощи. Выгребают из русских недр золото, нефть, драгоценные камни и эшелонами везут за рубеж. Почему они строят себе дворцы и палаты, которых не знал Потёмкин? Почему шьют туалеты, которым позавидовали бы русские императрицы? И всё это — среди народа, который проваливается в бедность и нищету. Где умирающим детям не сыскать денег на лекарства. Где гниют города и посёлки. Где гуляют безнаказанно наркотики и льются реки палёной водки. Где пьяные деревенские женщины идут на большие дороги торговать своим телом. Где закрываются и хиреют заводы и фермы, нуждаясь в деньгах, а в это время русские миллиарды текут и текут за рубеж, кормят чужие народы и страны. Это те деньги, на которые Америка строит свои самолёты и танки, приближая их к границам России.

Племя безумцев со своими яхтами и самолётами, со своими купленными на Карибах островами! Они забыли, в какой стране живут. Забыли, что в России писали Пушкин, Толстой, Достоевский, были созданы «Бедные люди», «История пугачёвского бунта», «Война и мир». Что среди русских святых — Серафим Саровский, Сергий Радонежский, Нил Столобенский — нестяжатели, дышащие духом святым.

Чудища явились в русскую жизнь и стоят, покинув ненадолго свои коллегии и министерские кресла, перед алтарями вместе с батюшками, освещённые лампадами и свечами. Крестят свои лбы, идут в крестных ходах вокруг храмов, окружённые неприступной охраной. Они охраняют себя от народа или от Господа Бога? Они молятся перед алтарями о падших, о сиротах, о заблудших или об умножении своих несчётных богатств, своих тучных пастбищ? Неужели Господь отнял у них разум? Они забыли о Пугачёве, о Стеньке Разине, о русских революциях, о бунтах, о горящих усадьбах, о поднятых на вилы помещиках? Они забыли о судьбах русской знати, русской аристократии, которая танцевала на балах и ездила к дорогим куртизанкам, когда народ погибал в окопах и тысячами умирал под немецкими пулемётами?

Кто они, эти существа? Может быть, Гогенцоллерны или Рюриковичи, Романовы? Или Бурбоны и Валуа, и в их крови живёт память о великих привилегиях и несметных богатствах? Нет же. Иные из них родились едва ли не в бараках. Другие лейтенантами начинали службу в отдалённых гарнизонах. Третьи были младшими научными сотрудниками, а потом на них нашло затмение, и они превратились в чудовищ, покрылись шерстью, шуршат чешуёй, от них валит дым, разит серой и фосфором. Эта болезнь — не сыпь, не чесотка, а страшная опухоль, клубки червей, которые шевелятся в русском теле, выедая русское сердце и русские лёгкие. Это смерть России, смерть государства Российского.
Каждое чудовищное разоблачение, каждое вскрытое воровство не вызывают уличных демонстраций, возмущённых народных толпищ, арестов высших лиц государства. Народ безмолвствует (как не раз бывало в русской истории) согласно вековечному русскому правилу. Но в народной памяти копится тьма, откладываются слой за слоем злые и угрюмые чувства, неверие в государство, ненависть к знати, молчаливый глухой саботаж всего, что исходит от правящих верхов. Народ уже не требует очищения и не ждёт, когда воры и мздоимцы очистят властные кабинеты. Теперь народу это не нужно, народу нужно возмездие. Приближается тот страшный рубеж, когда русское возрождение, сияющие мечтательные глаза русских людей затмеваются кровавой поволокой. Мечта о царствии небесном сменяется мечтой о топоре.

Либеральные журналисты и политики неутомимо выбрасывают на поверхность тайны о несметных богатствах чиновников, об их неукротимом стяжательстве, об их глумлении над народом, которым они призваны управлять и который они боятся и ненавидят. Либералы, ликуя, с сатанинскими усмешками рассказывают о развратных вечерах, о заморских угодьях, о банковских счетах тех, кого принято называть элитой. Они делают это не из чувства справедливости, а с единственным желанием — опрокинуть власть. Натравить на неё народ. Перерезать стропы, которые соединяют народ и государство.

Русские патриоты угрюмо молчат, внимая бесчисленным разоблачениям, ибо считают, что любое самое скверное, поражённое болезнями государство лучше, чем его отсутствие. Лучше, чем падение царства. Лучше, чем смертоносный кровавый хаос. Но их терпение подходит к концу. Уже слышен скрип их зубов, заканчиваются увещевания, начинается угрюмое, под стать народному, молчание. Не дай Бог, если сомкнутся в своих устремлениях кислотные язвительные либералы и патриоты, которых наполняет медленная русская ярость. Не дай бог, если сомкнутся Болотная площадь и Поклонная гора.

Неужели это чудовищное противоречие русской жизни не видно из кремлёвских дворцов? Неужели там не замечают главного разрастающегося конфликта, рос*та патриотических настроений в России? Выступления патриотических политиков, мыслителей и философов — это с одной стороны. А с другой стороны — расползающееся, гибельное для страны воровство, стяжательство тех, кто призван руководить государством и кто рассматривает Россию как добычу, кто рвёт ей поджилки, чтобы она не сбежала, а потом перегрызает артерию.

Чем больше русские люди любят свою страну, свою Родину, тем сильнее они ненавидят жуткое, объявившееся в России племя. В библейских преданиях говорится о страшном племени Шеддим, которое бродит в аравийских песках и выйдет на свет божий в час вселенской беды. Не оно ли пришло в Россию, проблуждав по пустыне несколько тысяч лет?

Русский народ мечтателен, устремлён в небеса, верит в божественное чудо, внимает волшебным сказкам, где попирается зло и торжествуют добро, любовь, красота. Русская мечта, русская сказка не покидает нас в самые страшные минуты вековечных русских бед. Пусть и теперь она удержит нас от безумных поступков, от непоправимых действий, и мы дождёмся, наконец, когда Господь просветит президента и откроет ему, семнадцать лет назад включившему русский реактор, откроет причины остановки этого реактора, и президент вновь, перебирая зыбкие клавиши, запустит неиссякаемый источник русских энергий.

Путин, ударь своей десницей в племя Шеддим! Путин, зайди на амвон государства Российского и возгласи: «Покайтесь, ехидны!»

[Александр Проханов]

https://echo.msk.ru/blog/prohanov_a/2106270-echo/
11:27 , 07 декабря 2017
АВТОР
журналист

Ксения Собчак — политическая сверхновая конструкция, изобретённая в тайных лабораториях Кремля. Это вездеход, способный пройти по топям и хлябям разлагающейся русской жизни. Она — царица, которая хочет сесть на престол в царстве русского распада. Её подданные вскармливались в течение двадцати с лишком лет и сложились в два поколения загадочного, исполненного ядовитого неприятия, бушующего протестантизма, склонного ко всему гадкому и анормальному.

Ксения Собчак — талантливый зверовод. Она организовала огромную звероферму под названием «Дом-2», где в стеклянные стойла помещаются молодые юноши и девушки из обездоленной русской провинции, в которой после распада Советского Союза жизнь превратилась в поедание подножного корма. Этим подножным кормом стал телевизионный экран, на котором Ксения Собчак управляла инстинктами провинциальных пар, побуждая их к случке. А потом пристально, как учёный-психопатолог, наблюдала за их отношениями: ссорами, спорами, любовными ласками, суждениями о человеческой жизни, которая была жизнью пещер, полуобвалившихся нор, где больше не ценились вера, трудолюбие, честь, служение, а только поедание и изнурительное наслаждение своей и чужой плотью.

Ксения Собчак распространяла своё влияние по всей России, превращая огромную страну в подобие скотного двора. Избирателей для неё готовили в течение десятилетий такие телевизионные программы, как «Пусть говорят», где опытный диск-жокей Малахов, мальчик из далёкой русской провинции, превратился в тёмного мага, выводя на телевизионный экран самые низменные и страшные инстинкты человеческого существования. Россия десятилетиями, затаив дыхание, слушала людоедов, педофилов, осквернителей святынь, детоубийц. России внушалась мысль, что она — страна непрерывных зверств, страна извращений, и в народе больше не присутствует молитва, сложение божественных стихов, почитание родных могил. Что в России никогда не было Серебряного века, Прохоровского поля, подвига Гастелло.

Эти толпы будущих избирателей пойдут вслед за Ксенией Собчак, простирая к ней руки, возглашая: «Правь нами! Весели нас! Делай нас ещё безобразнее!» К этим толпам примкнут все деятели шоу-бизнеса, к которым принадлежит и сама Ксения Собчак. Те телевизионные кудесники, которые несколько недель подряд показывают несчастного старика Джигарханяна, спятившего на своих уродливых браках, трясущегося, как Кощей Бессмертный, над сундуком со златом. Или скандальную певицу Максакову, которая бежала из России на Украину, где над трупом своего криминального мужа поносит прежнюю Родину. И всё это вливается в обезумевшее, потерявшее ориентиры русское сознание.


Российский шоу-бизнес — это огромная ядовитая клизма, постоянно промывающая желудки той части российского общества, у которой уже нет мозгов: их черепная коробка опустошалась со времён перестройки, когда умные и вездесущие теоретики изгоняли из сознания великого народа Дмитрия Донского, Кутузова, Тютчева, Гумилёва, Жукова и Гагарина, ввергая наш народ в безграничное скотство.

Ксения Собчак в пурпурном платье, прекрасная лицом, шествует по России — и за ней огромными разноцветными клубками катятся толпы обездоленных, инфицированных страшными болезнями и слабоумием. К этой армии безнадёжно больных и неизлечимых присоединятся утончённые эстеты театрального мира, травмированного вторжением государства в их священные обители, где русская классика превращается в порно-мюзиклы, а в спектакле «Анна Каренина» все трое: несчастная Анна, изменивший ей Вронский, полюбивший свою лошадь Фру Фру, и сама Фру Фру, — бросаются под поезд. Эта едкая, ненавидящая всё русское, среда обладает огромным влиянием в мире либеральной интеллигенции, она двинется за Ксенией Собчак, превращая её шествие к престолу в грандиозное театральное действо.

За этой великолепной царицей зла устремятся все высоколобые политологи, окормлявшие либеральное восстание на Болотной, «майданную революцию» на Украине, изощрённые в интеллектуальных интригах, цель которых — обломать верхушки всех башен Кремля. За Ксенией Собчак устремятся экзальтированные либералы, которым так и не удалось привести к власти тот чванливый, никчёмный, не умеющий совершать коллективное дело контингент политиков, типичным представителем которого является Григорий Явлинский, что уже покрыт мхом забвения, как могильная плита на политическом кладбище. Ксению Собчак поддерживают, явно или косвенно, богачи, которые грабят бедную Русь, завладели её золотом, бриллиантами, нефтью, лесными чащами, чернозёмом. Которые вывозят из России не только земное добро, но и идеи, творцов, умы, продолжая рассматривать Россию как добычу, изгладывая её изнутри, создавая свои несметные богатства среди русских слёз. Олигархические круги озабочены ссорой, которая произошла между Путиным и Западом. Эта ссора больно отзывается на их состоянии, на их репутации. И они готовы делиться неправедными миллиардами со своим новым кумиром в юбке.

За Ксенией Собчак пойдёт криминальный мир, ибо люди криминального мира — это своеобразные романтики, которым нравится лагерный жаргон, бандитский шансон. Тот криминальный мир, который благодарен Анатолию Собчаку, ибо он, став мэром Ленинграда, лишил этот город божественного, мученического и победного имени и превратил его в бандитский Петербург. Из бандитского Петербурга криминал двинулся по всей России. Живя по понятиям, соблюдая бандитские правила чести, криминал пойдёт за Ксенией Собчак. Все проститутки России кинутся присягать Ксении Собчак, полагая, что им, быть может, уготована подобная доля.


К ней потянутся все несчастные и обездоленные современной России. Те, кто стремительно беднеет и несёт в себе угрюмый протест. И этот протест найдёт своё воплощение в пурпурной мантии и золотом венце восходящей на трон царицы.

Ей присягнут дальнобойщики, которых обобрал пресловутый «Платон». К ней придут обманутые дольщики, которые годами бродят среди своих недостроенных домов. К ней потянутся ликвидаторы Чернобыля, больные онкологией дети, у которых нет ни копейки для лечения.

Но в её огромную свиту не придут русские военные, которые во время её пышных презентаций воюют в Сирии и кладут голову в сирийской пустыне за государство Российское. За ней не пойдут военные технократы, которые чувствуют дыхание близкой войны, и день, и ночь на воскрешённых оборонных заводах строят боевые самолёты, танки и подводные лодки. За ней не пойдёт православная церковь, на которую из либеральной среды льются скверны и поношения. А кумир либералов Александр Невзоров объявил поход против русских алтарей и святынь. И Ксения Собчак выглядит основательницей новой церкви — церкви тьмы.

Под матерные песни Шнура, сатанинские проповеди Александра Невзорова Ксения Анатольевна Собчак ступает по кремлёвской брусчатке и ищет среди кремлёвских ворот те, через которые ей удобно будет проникнуть.

За Ксенией Собчак не пойдут русские писатели-патриоты, находящиеся в опале, влачащие подчас нищенское существование, — те, для кого живы такие понятия, как Святая Русь, Победа, государственная идея, бесконечная красота русской природы и русской словесности.

Успех Ксении Собчак — в её ошеломляющей новизне, в прекрасном и великолепном скандале, в её абсолютной и бесконечной беспринципности и всеядности. Она — как огненный факел, который вырвался из лопнувшей газовой трубы и сжигает созданную из асбеста и, казалось бы, не поддающуюся горению русскую политическую жизнь. Ксения Собчак подожгла эту политическую жизнь и внесла в неё ошеломляющий для многих авангард. С этим авангардом не готова сражаться компартия. С ней не способен состязаться Жириновский, который израсходовал свой запас новизны и напоминает ощипанного петуха, что готовят для супа, а он всё ещё кукарекает и силится взлететь на забор. С ней не может соперничать Миронов, который выплыл из пустоты и в неё уходит.

Ксения Собчак совершает турне по Европе, выступает в Гарварде, даёт интервью Би-Би-Си и Си-Эн-Эн. Надо догадываться, сколько стоили государству Российскому эти эфиры. Респектабельный Владимир Познер пригласит её на свою передачу, и Запад, увидев Познера в программе «Дом-2», поймёт, что с демократией в России совсем неплохо.

Ксения Собчак, подобно терминатору, уничтожила Алексея Навального, ещё недавно сплотившего вокруг себя массы протестных людей, недовольных повальной коррупцией в ближайшем окружении президента. Теперь голубоглазый русский красавец Навальный, неловко пошутивший по поводу холокоста, отодвинут в дальний угол политического процесса. И все его колоссальные усилия, изобличение негодяев, его штабы, через которые он вербовал своих сторонников, — всё это пошло прахом. Ксения Анатольевна Собчак вонзила свой острый каблук в голубой глаз Навального.

Ксения Собчак — это сорная революция, инициированная сверху. Она затеяна Кремлём, который полагает, что эта революция управляема. Это «Перестройка-2», которую обещали стране либералы. Теперь она реализуется кремлевскими политтехнологами. Но сможет ли Кремль остановить эту революцию у опасной черты и обратить вспять вал бушующей ядовитой пены? Или эту революцию придётся по китайскому образцу останавливать пулемётами? Или же она, выйдя из-под контроля, испепелит несчастную Россию, как та первая, горбачёвская революция испепелила Советский Союз?

А что Владимир Владимирович Путин, который когда-то сажал на колени маленькую Ксению Собчак, подстилая при этом под Ксюшу клеёнку? Сможет ли он постелить эту клеёнку, раскатав её по всей России? Способен ли он предложить изнурённой нации нечто столь фантастическое и великолепное, что воспламенит остывшие сердца и зажжёт в них солнце Крыма, вернёт изверившимся русским людям надежду на грядущее чудо? Сможет ли он найти слова, в которые уверуют и не станут их воспринимать как очередные обещания? Сможет ли он сделать нечто, остановив инфернальное шествие Ксении Собчак по русской земле?

Может быть, он перед выборами улетит в космос и там обвенчается? Но до него в космосе уже побывал Гагарин и обвенчался там со всей Россией. Может быть, он вырежет свою почку и передаст больному онкологией ребёнку? Но таких детей — множество, а у президента всего две почки. С какого свершения он должен начать свою предвыборную кампанию, чтобы в русских людях, ошельмованных, превращаемых в бессмысленных и бесчувственных дурней, вновь воскресли разум, воля и божественное мессианство, ради которого и был создан русский народ? Чем должно стать это путинское начинание? Быть может, принятием в состав России Донбасса, который до сих пор является кровавым пятном на русской истории?

Инфернальная машина «Ксения Собчак» движется по непроходимым топям русской жизни. Эта машина была создана гениальными конструкторами, которые, создавая её, помещая в неё узлы, агрегаты, электронику, где-то в районе двигателя (а мы знаем, где этот двигатель у Ксении Собчак) заложили малый заряд самоликвидации. И, возможно, в момент, когда царица приблизится к трону, где её уже поджидают горностаевая мантия и усыпанная алмазами порфира, произойдёт едва слышный хлопок, и Ксения Собчак превратится в облачко ядовитого тумана. Этот туман, подхваченный ветром, понесётся над бесконечной Россией, и учёные, исследующие атмосферу, обнаружат там избыточное содержание рутения.