*4434. Козаков Михаил Михайлович

[Chtoby-pomnili.com]

http://chtoby-pomnili.net/page.php?id=1329



Народный артист РСФСР (1980)
Лауреат Государственной премии СССР (1967, за исполнение роли Петра Ивановича Адуева в спектакле «Обыкновенная история» И.А.Гончарова)
Лауреат Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых (1983, за исполнение роли Ф.Э.Дзержинского в фильме «20-е декабря»)
Лауреат двух премий КГБ СССР (1980, 1981)
Лауреат Царскосельской художественной премии (1997)
Лауреат премии «ТЭФИ» (2000, за лучший телевизионный художественный игровой фильм «Ужин в четыре руки»)
Лауреат премии «ТЭФИ» (2005, за фильм «Играем Шекспира»)
Награждении орденом Почёта (2010)
Обладатель награды «За заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность»

«Перед человеком всегда стоял и стоит один вопрос: зачем он родился и есть ли Бог? Это главный вопрос. Он может быть как-то иначе сформулирован, но смысл тот же. «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?» - писал Пушкин. Да и до него писали. Я не знаю, есть ли тот свет? Я не очень представляю себе Бога, хотя я - христианин, в 16 лет крестился в Ленинграде. Но это совершенно не означает, что для меня нет Магомета или Будды. Есть слово «Бог». И он - един. Дальше начинаются сложности с конфессиями, убеждениями. Но воцерковленным человеком я так и не стал. Уже позже я сформулировал свое отношение к религии: «Пока я жив - Бог есть. Меня не будет - и Его не станет». Михаил Козаков.

«Хочу сказать об одной черте, поражавшей меня в Мише: о его удивительной доброжелательности по отношению к коллегам, он всегда бурно радовался чужому успеху и обязательно всем рассказывал, что вот, посмотрел прекрасную постановку. К себе был строг до самоедства. Часто разговор начинал словами: «Скажи, может быть, я не прав… Может быть, я чего-то не понимаю…» Юлия Эйдельман о Михаиле Козакове.

Михаил Козаков родился 14 октября 1934 года в Ленинграде.

Его отец Михаил Эммануилович Козаков был писателем, и написал популярные в 1930 годы произведения «Попугаево счастье», «Абрам Нашатырь» и «Девять точек». Мама актера Зоя Александровна была очень разносторонне развитым человеком, и именно ее качества унаследовал сын Михаил. Она работала на телевидении в редакции литературной драмы, в институте ветеринаров, а также в литературном фонде союза писателей. У нее было четыре брака с разными людьми, от которых она родила трех сыновей - Владимира, Бориса и самого младшего – Михаила.

О своем детстве Михаил Козаков позже рассказывал: «Мой отец Михаил Эммануилович Козаков родился в конце позапрошлого века в еврейской семье в местечке Дубны под Полтавой. В двадцатые годы он был довольно известным писателем, выпустил множество повестей, которые теперь не переиздаются. В свое время окончил юрфак Киевского университета, принимал участие в революции. Позже перебрался в Петербург. Был делегатом Первого съезда писателей в 1934 году. К тому времени уже напечатал самое крупное свое произведение, роман «Девять точек» о Февральской революции. Это был умный, бесконечно добрый, искренний человек. Его любили товарищи по перу. В молодости заболел диабетом в тяжелой форме и был вынужден всю жизнь колоться инсулином три раза в день. В тридцатые годы печатался мало, а семья была большая: слепая бабушка, мать моей мамы Зои Александровны Никитиной, трое сыновей мамы (все от разных отцов), няня Катя и кухарка Стефа. Потом еще кухаркины сестры приехали. (Кстати, Катя вынянчила не только меня, но и троих моих старших детей.) Все мы дружно обитали под одной крышей на канале Грибоедова в доме с писательской надстройкой».

Несмотря на то, что у родителей Михаила было очень мало свободного времени, они всегда старались уделить внимание своим детям. Сам Михаил Козаков описывал воспитание родителей так: «Как меня воспитывали? Общением, разговорами родителей и их друзей, которые велись при мне. Если надо было поговорить на «взрослую» тему или о политике (что было самым опасным в те времена), мама произносила по-французски «Не при детях», а потом друг родителей, писатель Мариенгоф, обращался ко мне: «Мишка, ну-ка сыпь отсюда». И я «сыпал». Слушая взрослых, можно было понять их принципы жизни, представления о порядочности. Это очнулось во мне позже, но западало тогда. Я и по сей день питаюсь тем «волшебным отваром», что получил в детстве. Родители вели со мной разговоры и споры об искусстве. Не только о том, хорошо ли что-то сыграно, написано, а - про что, зачем это. Меня воспитывали книгами. Отец мог сказать: «Рановато тебе это читать. Подожди, потом больше поймешь». Но не вырывал книгу из рук...».

Когда родился Михаил, семья Козаковых жила на канале Грибоедова в доме номер 9, где кроме них жили еще несколько известных семей писателей. Среди них были Михаил Зощенко, Евгений Шварц, Вениамин Каверин и Михаил Слонимский. С середины 1930-х годов в СССР проходили сталинские чистки, в которых пострадала и семья Козаковых. Труднее всего пришлось матери Михаила Козакова. Ее арестовали после смерти второго мужа Наума Рензина, причем - вместе со слепой матерью. Причиной ареста стало нелепое обвинение в шпионаже на иностранные разведки. После ареста Зоя Александровна Козакова находилась в тюрьме около трех лет, и в 1940 году ее выпустили на свободу. Михаил Козаков рассказывал: «Мама всегда работала: то в институте ветеринарии, то в Литфонде, то в издательстве «Искусство». Сама оставляла мужей и, забрав детей, уходила к следующему, гордо отказываясь от материальной помощи. Писатель Никулин, отец старшего, Вовки, жил обеспеченно, но нам денег не предлагал. А Борькин отец, москвич, директор Первой Образцовой типографии Наум Рензин, бывал в нашей семье и, как гласит семейное предание, носил меня на руках. В 1936 году, когда его оболгали и исключили из партии, Рензин покончил с собой. Через год мать посадили вместе со слепой бабушкой. Отца, правда, не тронули. Говорят, он был любимцем Кирова. Может, это помогло? Хотя логику в действиях НКВД искать не стоит. Мать обвиняли в том, что она агент «Интеллиджент-Сервис». Что это за разведка, какой страны, она даже не знала. Мать и бабушку выпустили только перед войной».

В то же время пьеса Михаила Эммануиловича Козакова «Когда я один» была прочитана Сталиным и получила следующее резюме: «Пьеса вредная, пацифистская». В итоге ни одно издательство не хотело связываться с Козаковым, и его семья была на грани бедствия. Лишь благодаря многочисленным знакомым Михаила Эммануиловича, которые всячески помогали семье деньгами, Козаковы не умерли от голода. Козаков рассказывал: «Дела у отца шли худо. Он проштрафился: написал пьесу о сомневающемся интеллигенте. Сталин поставил на ней автограф: «Пьеса вредная, пацифистская». Отец попал в немилость. И пошла черная полоса, которая длилась до самой его смерти в пятьдесят четвертом году в Москве. На Второй съезд писателей отца даже не пригласили. Инфаркт и диабетическая болезнь свели его в могилу за два дня».

После того, как началась Великая Отечественная война, Михаил вместе с другими детьми из Ленинграда оказался в Молотовской области (сейчас - Пермский край). С 1941-го по 1945-й годы Михаил Козаков учился в школе в селе Черное в Краснокамском районе. После войны он вернулся в Ленинград и продолжил учебу, а в 1948 году его маму снова посадили, обвинив в финансовых нарушениях. В тюрьме она провела полтора года.

В юности Козаков увлекался спортом. Позже в интервью он рассказывал: «В детстве и юности занимался спортом: фехтованием, легкой атлетикой, играл в баскетбол, теннис... Но никогда не доводил своих увлечений до серьезных результатов. Для спорта у меня не хватало азарта. Даже записался в секцию бокса. Но когда в первом же бою партнер послал меня в нокаут, я сразу же ушел. В пятом классе пошел в хореографическое училище. За мои успехи меня даже Уланова хвалила. Целый день с утра до ночи тянул ножку, прыгал у станка, пока не озверел и не сказал папе: «Все, больше не буду!» «Правильно, - заметил папа, - не будешь баб на себе таскать».

Окончив школу, Михаил решил стать актером. Летом 1952 года Козаков подал документы в один из самых престижных ВУЗов СССР – Школу-стадию МХАТ. Сдавая экзамены, Михаил слабо верил в то, что у него получится поступить в заведение, куда был конкурс 75 человек на место. Но удача сопутствовала Михаилу, и одним из счастливчиков, занявших место в школе, стал именно он. В течение трех курсов Козаков с огромным удовольствием изучал актерское мастерство, ему нравилось играть, представляя себя зрителю в совершенно новом для себя облике. Талант Козакова был замечен как преподавателями, так и режиссерами, и уже на третьем курсе Михаил Козаков в 1956 году успешно сыграл роль в фильме Михаила Ромма «Убийство на улице Данте». Роль была отрицательная, но это никак не испортило начало его актерской карьеры, напротив, после выхода этой картины он стал любимчиком зрителей. В свои 20 лет он сыграл Шарля - героя, которого не так уж и просто было сыграть молодому актеру. Во время съемок Козаков работал вместе с Еленой Козыревой и Максимом Штраухом, и с их помощью исполнил свою роль безупречно, полностью отразив психологическую глубину характера его героя. После выхода картины на экраны Козаков стал узнаваемым актером. Один из его современников рассказывал: «Как-то вечером я, тогда еще студент-медик, фланировал с приятелем по Невскому, настроение было превосходное, беззаботное, мы шли, разглядывая прохожих, витрины... Как вдруг — тревога! Взгляды всех гуляющих, как по команде, устремились вперед, зыбь волнения пробежала по толпе пешеходов: навстречу шло само «Убийство на улице Данте»! Шел сам Михаил Козаков, высокий, черноволосый, красивый, одетый так же, как и его герой в фильме. За ним следовала многочисленная свита...».

В фильме «Убийство на улице Данте».

После окончания с отличием последнего курса студии МХАТа Михаил Козаков устроился на работу в театр имени Владимира Маяковского, где играл с 1956-го по 1959-й годы. В первый же год работы в театре Михаилу Козакову была доверена роль Гамлета. Позже в интервью Михаил Козаков рассказывал: «Я долго готовился и мучил всех монологами так, что люди от меня бегали. Но труднее оказалось другое — не сорвать голос на сцене, потому что спектакль был шумный, громкий — в нем участвовал живой оркестр. Мне надо было переорать музыку. После театра Маяковского я не раз играл в «Гамлете». В 1986 году в «Ленкоме» был Полонием. А в конце 1990-х годов режиссер Петер Штайн пригласил меня на роль Тени отца. Получается, что в этой пьесе мне остается сыграть лишь череп бедного Йорика». В других интервью актер также рассказывал о работе над ролью Гамлета: «Мне было 22 года, когда я выучил роль Гамлета. Там, например, перед дуэлью с Лаэртом Гамлет говорит Горацио такие слова о смерти: «Нас не страшат предвестия, и в гибели воробья есть особый промысел. Если теперь, так, значит, не потом; если не потом, то, значит, теперь; если не теперь, то все равно когда-нибудь... Пусть будет». И этот монолог «запал» в меня, и я всю жизнь, даже когда еще был молод, обдумывал эти слова.... Это один из примеров того, как строчки на тебя воздействуют, и ты меняешься под влиянием ролей, которые играешь».

В роли Гамлета. 1956 год.

В 1957 году Козаков побывал в Канаде, откуда привез много подарков своей матери, дочери и жене Грете Таар, с которой расписался 5 июня 1955 года. «Козаков тогда выступал с коллегами на БАМе. Вернулся в самом начале июня - рассказывала позже Грета. - И мы помчались в ЗАГС. Долго уговаривали сотрудников принять заявление на 5 июня. Мишка включил все свое обаяние, чуть ли не целый концерт там дал, стихи читал. 5 июня 1955 года мы расписались». Свадьба прошла довольно скромно – один автомобиль был задействован в качестве свадебного кортежа, на Грете было надето простое платье, Михаил был одет в единственный костюм, при этом событии присутствовало небольшое количество гостей из числа самых близких, которые скушали чай с тортиком в качестве праздничного банкета.

Грета родила Михаилу двоих детей – старшую дочь Катерину и младшего сына Кирилла, однако дети не смогли укрепить их семейные отношения и в 1965 году Михаил съехал в квартиру на Миусской улице. Вот что об этом рассказывала Грета: «Миша вообще любил работать. Он не занимался воспитанием Кати и Кирилла. Мужу нужны были только театр, кино и телевидение. Так и мой муж — он не был создан для прогулок, стирок, готовки. Быт его не интересовал. Меня это очень обижало. И когда Кириллу исполнилось три года, мы расстались».

Получив достаточный опыт, Михаил Козаков, как правило, уходил от своих учителей. В его жизни было три учителя, которым он обязан своим мастерством, опытом и достижениями. Это были Николай Охлопков, Олег Ефремов и Анатолий Эфрос. Каждый из них по-своему повлиял в последующем на становление Козакова как режиссера. К Охлопкову он попал сразу после окончания студии МХАТа. Несмотря на то, что Охлопков очень мало репетировал с Козаковым, Михаил все-таки сумел понять то, чему учил его Николай Павлович - пластике мизансцен, правильности режиссерских постановок и многим другим нюансам. Однако самым главным учителем для Козакова стал Олег Ефремов - педагог школы-студии МХАТ и художественный руководитель «Современника», в котором Козаков проработал с 1959-го по 1970-й год. В этом театре Михаил Козаков сыграл несколько великолепных ролей, которые принесли ему еще больше славы и признания. Это была роль Сирано де Бержерака - одна из самых ярких ролей за все время его работы в театре. Также была роль Камергера из сказки Евгения Шварца «Голый король». Именно эта пьеса принесла театру в 1960 году настоящий триумф и в последующем стала настоящей легендой. Была в его жизни еще одна значимая работа в «Современнике» - роль Кисточкина в комедии Василия Аксёнова «Всегда в продаже». Герой, которого сыграл Козаков, был интеллигентом-перерожденцем, так и норовившем все продать. Эта роль также произвела впечатление на зрителей. Кроме того, в «Современнике» Михаил Козаков великолепно сыграл роль Адуева-старшего в спектакле «Обыкновенная история», роль в пьесе Максима Горького «На дне», роль в «Двое на качелях» Уильяма Гибсона и многие другие роли.

В это время он не только посвящал себя работе в театре, но и снялся во многих фильмах. В конце 1950-х годов это была кинотрилогия Григория Рошаля «Восемнадцатый год», снятая по мотивам трилогии «Хождение по мукам» Алексея Толстого, потом была мелодрама Столпера «Трудное счастье» и «Золотой эшелон» Ильи Гурина.

В роли Николая Нагорного в фильме «Трудное счастье».

Но самые интересные роли были у Козакова еще впереди. Работа в фильме «Человек-амфибия» стала его лучшей работой в кино на то время. Это фантастический фильм был снят режиссерами Геннадием Казанским и Владимиром Чеботаревым в 1961 году. Михаил Козаков сыграл в нем отрицательного героя Зуриту.

В фильме «Человек-амфибия».

«Михаил Козаков – фигура, в известной мере, легендарная, коль скоро он объединяет в себе самые разнообразные человеческие и творческие качества и редкостное творческое долголетие, – сказал культуролог Кирилл Разлогов. – В разных жанрах, в разных типах произведений, в разных ситуациях жизненных он проявлял удивительную способность перевоплощаться, оставаясь верным самому себе». Это высказывание подтверждало, что даже отрицательные роли, или те роли, которые были совершенно противоположны его жизненным взглядам, Козаков играл великолепно. Он мог наделить отрицательного героя особой привлекательностью и притягательностью. Его Педро Зурита на фоне положительного и красивого Ихтиандра нисколько не терялся в глазах зрителей. Напротив, многие представительницы женского пола были безумно влюблены и симпатизировали именно Зурите в исполнении Козакова. «Актер действительно очень странная профессия, — говорил Михаил Козаков. — Как это ни глупо и отвратительно звучит, актер должен, ну просто обязан быть влюблен в себя. Парадокс, если он не любит себя, не считает себя уникальной, неповторимой индивидуальностью, если он теряет эту нарциссическую любовь к себе, к дару, к «неповторимой» манере чувствовать, мыслить, говорить, двигаться, играть, то он смело может бросать ремесло».

Несмотря на умопомрачительный успех фильмов с его участием, Козаков в следующие годы почти не снимался в кинокартинах. Одной из ярких работ актера в 1960 годы можно считать роль в фильме «Выстрел», снятом по мотивам одноименной повести Пушкина, вошедшей в цикл «Повести Белкина». Еще одной необычной работой Козакова можно считать роль в картине Виктора Соколова «День солнца и дождя». Это была на редкость трогательная и душевная работа актера. «Я играю самого себя, артиста Михаила Козакова, снимающегося в кинооперетте «На рассвете» в роли опереточного комика Мишки-Япончика – вспоминал Михаил Козаков. - Таким образом, в роли две роли: я и персонаж, которого я играю. Я страшно признателен режиссеру Виктору Соколову за эту мою работу. С его помощью в пародийном ключе я сыграл небольшой этюд о работе актера в кино».

Козаков полностью отдавался своей актерской профессии, часто не успевая полноценно участвовать в жизни семьи. Несмотря на то, что каждую из своих жен он любил по-своему, у него не получалось ужиться ни с одной из них. Сам Михаил Михайлович говорил об этом так: «С одной стороны, я всегда хотел иметь дом, чтобы кто-то был рядом и дети росли. А с другой стороны, я вел себя не лучшим образом. В силу темперамента, может быть. Не знаю. Я старался помогать детям, общаться с ними. Но, думаю, этого им было недостаточно».

После развода с Гретой, Козаков женился еще пять раз. Его второй женой стала женщина с прекрасным и необычным именем Медея. Она была грузинкой, и в 1969 году у них родилась дочь Манана, которая позже пошла по стопам отца и тоже стала работать в театре. Похвалы отца были для Мананы наивысшей наградой. В детстве она всегда стеснялась героя, которого сыграл Михаил в фильме «Человек-амфибия», но увидев однажды игру отца на сценической площадке, она убедилась в том, насколько талантлив ее отец. В 1970 годы у Козакова завязался новый сильный роман, в который он полностью погрузился и развелся с Медеей. Новой избранницей Козакова была актриса театра на Таганке Татьяна Иваненко. Но однажды ему сообщили, что Иваненко была близка с Высоцким, и родила ему ребенка. После этого Козаков больше не проявлял к ней симпатии.

В начале 1970-х годов Козаков женился на Регине, и это была третья женщина в его жизни с редким и красивым именем. Регина была переводчицей, и как рассказывали общие знакомые, безумно любила Михаила, всячески пыталась окружить его домашним уютом, и отучала его от вредных привычек. Они прожили вместе 18 лет, у них не было детей, и даже такое количество совместно прожитых лет не помешало им разойтись. Юлия Эйдельман, вдова историка и литературоведа Натана Эйдельмана в своей книге рассказывала: «Регина, по моему представлению, была для Миши идеальной женой: она вела все его дела, помнила даты концертов, спектаклей, кому на что надо оставить пропуск, помнила все знаменательные даты его детей и друзей, следила, чтобы дети от прежних браков обязательно получали деньги от всех заработков Миши, делала всё чётко и своевременно. Регина очень следила за Мишиным здоровьем. Когда у него обострилась язва, она ездила за ним с кастрюльками. Мы оказались вместе в Питере, Миша тогда снимал «Пиковую Даму», съёмки шли туго и тяжело. Регина в гостиничных условиях на плитке готовила Мише протёртые супы и каши и возила на съёмочную площадку. Она никогда не склоняла Мишу к работе ради заработка. При Регине Миша, можно сказать, был бессеребряником. И когда он за фильм «Покровские ворота» значительную часть гонорара пожертвовал в какой-то благотворительный фонд, она его без колебаний поддержала… Конечно, жить с Мишей Регине было очень непросто. Вообще, когда человек целиком погружается в свои планы и может думать только о них, совершенно не обращая внимания на близких людей, этого уже достаточно жене, чтобы не испытывать большого счастья». Интересно, что расторгла брак с Козаковым именно Регина. Уехав на работу в США по приглашению, организованному ей Козаковым с помощью американского актера Роберта де Ниро, она прислала Михаилу известие о разводе. И у нее было для развода достаточно оснований. Козаков мог себе в то время позволить злоупотребление алкоголем и вел себя порой очень несдержанно. Позже в интервью он рассказывал: «Как-то приезжал к нам домой Роберт Де Ниро с сыном, а потом прислал ответное приглашение. Вдвоем в Америку не пускали в те времена. На семейном совете решили, что поедет моя жена Регина, потому что хорошо знает английский (она переводчик-синхронист) и в Америке не была ни разу. Уехала и... канула. Три месяца я о ней ничего не слышал, не знал, что и думать. А потом пришло письмо: мол, все хорошо, не волнуйся, но обратно не жди. В общем - свободен. Я не был ловеласом, брак с Региной длился восемнадцать лет. Детей, правда, не было. Что делать с внезапно свалившейся свободой, я не знал. Мама постоянно пилила меня за неправильную личную жизнь».

Татьяна Лаврова и Михаил Козаков в спектакле «Двое на качелях».

С 1971-го по 1972-й годы Михаил Козаков работал во МХАТе. Из «Современника» вслед за ним ушел и его учитель Олег Ефремов. За год Козаков сыграл несколько ролей, среди которых были Лорд Горинг в «Идеальном муже» и Гусев в пьесе «Валентин и Валентина». Проработал во МХАТе он недолго, и устроился на работу в театр на Малой Бронной. К этому его подтолкнул все тот же Олег Ефремов, мнение которого было всегда важно для Михаила. Посоветовавшись с Ефремовым, куда же лучше уйти – обратно в «Современник» или на Малую Бронную, он получил следующий ответ: «Хочешь заниматься строительством — возвращайся в «Современник». Хочешь работать с хорошим режиссером — иди в Театр на Малой Бронной». В театре на Малой Бронной его учителем стал Анатолий Эфрос. Его методы были более жесткими, чем у двух предыдущих учителей, и Козакову было очень тяжело с ним работать, но именно этот метод помог внести огромный вклад в творчество Козакова-актера и Козакова-режиссера.

Олег Ефремов, Михаил Козаков и Олег Табаков.

1970-е годы были одними из самых плодотворных в биографии Козакова. Имея немалый актерский опыт и множество поклонников, он снялся в легендарных фильмах «Вся королевская рать» режиссера Наума Ардашникова, музыкальном телефильме режиссера Леонида Квинихидзе «Соломенная шляпка», водевиле режиссера Александра Белинского «Лев Гурыч Синичкин» и замечательной комедии режиссера Виктора Титова «Здравствуйте, я ваша тетя!».

В фильме «Здравствуйте, я ваша тетя!».