Вопрос о том, что такое этическая теория, чрезвычайно сложен. Удивительно то, что мы далеко продвинулись в тайны звезд, но мало чего смогли понять про моральный закон внутри нас самих. Этическая теория, как и любая другая, есть способ понять предмет. Всякая теория не более чем мышление в понятиях, систематическое, логическое. Поэтому естественно, что, чтобы понять моральный закон, мы прибегаем к теории, хотя есть и другие подходы. Этика и мораль связаны друг с другом иначе, чем связаны между собой физическая теория и физика. Этическая теория и всякое размышление о морали становятся частью самой морали. Физика и физическая теория имеют другое соотношение между собой.
Скептицизм опровергается самой жизнью морали. Мы не удовлетворяемся отрицательными ответами в попытках понять моральный закон. Мы его ищем, и здесь есть определенные формы мышления. Есть и другой подход, который не отвергает систематического мышления о морали, но при этом отвергает необходимость теоретического мышления. То есть этика без теории. В последнее время таких образцов мышления появилось достаточно много, что одновременно является показателем умножения числа этических теорий. Хотя их становится много, нельзя сказать, что мы продвинулись в ответе на вопрос «Что же такое моральный закон?». И поэтому многие люди попросту неудовлетворенны и опровергают теорию.
В рамках когнитивизма я бы выделил два основных направления: натурализм и ненатурализм. Натурализм — это попытки построения этических теорий, основанных на том, что моральный закон рассматривается как разновидность природного закона. В рамках ненатурализма утверждается, что моральный закон не является природным законом, он не помещается в природу, выходит за ее рамки. Если говорить о некогнитивизме, то здесь мы можем обнаружить несколько представлений. Одни из главных усилий — это эмотивизм и прескриптивизм. Оба направления опровергают возможность научного подхода. Они опровергают возможность суждений, направленных на обнаружение истины и лжи. Или моральные суждения не имеют отношения к проблеме истины и лжи. По эмотивизму наши моральные суждения есть только выражение наших эмоций, желаний, которые мы пытаемся навязать друг другу. Если это прескриптивизм, то он выступает как продолжение эмотивизма и утверждает, что мы навязываем свои желания, но у нас появляются более строгие логические обязательства.
Последний раз редактировалось Chugunka; 09.01.2017 в 07:41.
Добро и зло как центральные этические категории. Релятивизм и ригоризм в их трактовке
http://banauka.ru/1492.html
Добро и зло как явления морального плана фиксируются соответствующими этическими категориями. Для этики как науки, а также для морали и нравственности это фундаментальные категории, от содержания которых зависят все другие этические представления, а также и все другие важнейшие понятия и категории этики. Самый факт существования в человеческом жизни таких прямо противоположных ориентиров как добро и зло свидетельствует о важнейшие особенности той ситуации, в которой находится человек. Мы хорошо знаем о том, что человек в своих действиях различного плана, как правило, имеет возможность выбора, однако это может быть довольно разный выбор: выбор средств действия, времени и условий действия, выбор вариантов организации наших целесообразных действий и поступков, наконец, выбор наиболее приемлемого ли оптимального расхода материалов и энергии в деятельности. Обратим внимание на то, что в данных случаях далеко не всегда и не обязательно выбор должен носить альтернативный характер, то есть это не обязательно должен быть выбор-между двух противоположных позиций. С категориями добра и зла ситуация иная: здесь перед нами именно альтернатива, поскольку стороны отношения исключают одна другую. Кроме того, добро и зло касаются не столько конкретного содержания определенных действий, сколько их характера, направленности, отношение к человеку. Еще Сократ в своих знаменитых беседах с жителями Афин высмеивал софистов за то, что они отождествляют такие явления как добро и благо с некими отдельными предметами или явлениями. Все это может быть осмысленное в таком плане, что в самой альтернативности человеческого выбора между добром и злом речь идет о внутреннем выбор, точнее - о выборе определенного внутреннего отношения. По большому счету это означает, что человек имеет моральную свободу воли, то есть может осуществлять несколько такое, что нельзя свести к конкретности ситуации или к совокупности вещей и явлений, вовлеченных в ситуацию, в которой находится человек. Например, можно выполнять свои служебные обязанности, находясь в очень разных отношениях к этому процессу: их можно выполнять с радостью, можно - спокойно, с осознанием их необходимости, можно - раздраженно, можно - отстраненно, можно с внутренним отвращением и др. Весь этот спектр внутреннего отношение может сопровождать примерно действия того же самого плана и содержания в их физическом измерении, однако именно с позиции внутреннего человеческого отношения к этим действиям каждый раз будет происходить нечто совсем другое. Итак, выбор между добром и злом - это выбор характера отношения к действительности, выбор, который, конечно, будет иметь определенные последствия и результаты. Моральное добро и моральное зло являются универсальными противоположностями, которые взаимно отрицают друг друга и вместе с тем всегда существуют в единстве. Они выступают критерием различения морального и аморального в сознании и поведении человека.
Стоит отметить и то, что под определение добра и зла могут подпадать для нас явления, вызванные не человеческими действиями, а внешними для нас процессами, как-вот природными катастрофами, вирусными эпидемиями, а также социальные катаклизмы, которые возникают стихийно и бесконтрольно.
Указанные специфические особенности нравственного добра и морального зла как этических категорий можно продемонстрировать и тем, что они персонифицированы в образах Иисуса Христа, Аллаха и некоторых других божественных фигур, которые являются воплощением абсолютного добра, а образы Люцифера Вельзевула, Ибиса и др. является воплощением зла. Если присмотреться к этим персоналий, то нельзя не заметить того, что они олицетворяют собой именно определенный тип отношения ко всему, что происходит. Нельзя унаследовать в точности все те действия и поступки, описанные в Евангелиях, однако можно пытаться унаследовать то внутреннее отношение к действительности, которое продемонстрировал Иисус Христос. Поэтому ясно, что моральное добро и моральное зло осуществляется прежде всего в результате сознательного волеизъявления человеком своего решения и выбора. В моральном выборе между добром и злом проявляется фундаментальное отличие человека от всего другого, с чем мы сталкиваемся в действительности, а именно: человек ни к чему конкретному не привязана жестко, ни с чем не слита, в своих действиях однозначно не определена, а поэтому она выбирает, что, как, когда и с какими последствиями поступать. Однако в этом выборе проявляется и еще одна вещь: в любых действиях человек остается человеком, то есть, попросту говоря, ее действия могут соответствовать ее человеческом статуса, человеческой сущности, человеческим измерениям действительности, а могут и не отвечать: последнее и проявляется в выборе между добром и злом. Отсюда можно сделать вывод относительно природы морального добра и морального зла: она не онтологическая (не бытийная), а аксіологічна (ценностная), точнее, императивно-оценочная. Это значит, что не сами по себе явления предстают перед нами с характеристиками добра и зла, а наше человеческое отношение к ним, действия с ними могут подпадать под определение добра или зла. При том следует осмыслить принципиальный момент: поскольку ни добро, ни зло нельзя отождествить с чем конкретным, вот здесь и в такой качества присутствующим, то это значит, что добро и зло имеют универсальный по содержанию человеческих действий характер, то есть они обозначают не вот это добро или зло), ни в такой вот ситуации, а добро и зло как таковое; или добро как доброту (качество быть добром), а зло как злосність.
Моральное добро и моральное зло взаимно определяются и познаются одно через другое. Российский философ XIX века В.С.Соловйов (1853-1900) в своем труде “Оправдание добра. Моральная философия” ярко показал конкретно-исторический характер представлений о добре и зле. “Нет правды, - пишет В.С.Соловйов, - такой гнусности, которая бы не признавалась где-угодно и когда-нибудь за добро; но вместе с тем нет и не было такого человеческого племени, которое бы не придавало своему понятию добра (какое бы оно не было) значение постоянной и всеобщей нормы и идеала” (Соловьев В.С. в 2т. -М.,1988.,т.1. -с.98.). Однако при определении добра и зла мы должны учитывать принципиально важный момент: конкретные представления о том, что происходит в наших отношениях к действительности добром или злом, являются изменчивыми, вариативным, разнообразными, и поэтому если бы мы поставили перед собой задачу перечислить все, что может для каких-то людей в каких ситуациях предстать добром или злом, такой перерасчет мы вряд ли смогли бы завершить. Отсюда целый ряд обычных людей и разного рода мыслителей делают очень простой вывод: добро и зло определить невозможно, поскольку их проявления являются очень разными и пестрыми. Более того, часто утверждается: то, что здесь и сейчас является добром, там и тогда-то может быть злом, как и наоборот. Такой подход к делу не может быть ни приемлемым, ни оправданным. Давайте представим себе, что мы стали на такую позицию, то из нее можно сделать вывод: делай, как заблагорассудится, ведь в любом случае найдутся люди (и ситуации), которые будут воспринимать сделано или как добро, или зло. Более того, делай сознательно зло, и снова-такие, найдутся люди, которые будут воспринимать это как добро! Таким образом, релятивизм, то есть толкование добра и зла как явлений вполне относительных, является неприемлемым, поскольку он полностью дезориентирует нас в моральных оценках наших (или каких-чьих действий. Так же неприемлемой встает и позицию ригоризму (строгость), которая требует от человека того, чтобы она всегда и обязательно в определенных ситуациях делала то же самое и однозначно; любые отклонения от устоявшегося модели действия воспринимается ригоризмом как безнравственность и грех. Примером нравственного ригоризму может служить требование кантовской этики: “Ты должен, значит ты можешь”. Она вытекает из кантівського категорического императива: “действуй согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом”. Кант настаивал: так как человек существо слабое, несовершенная она должна выполнять категорический императив за будь-яких умов, не смотря на обстоятельства, на то, нравится это ей или нет. Не менее категорично (хотя и не безосновательно) Кант утверждал, что в мире не было ни одного человеческого поступка, мотив которого был бы чисто моральным.
Здесь, в ригоризме, как и в позиции релятивизма, проявляется та же самая ошибка: отождествление добра и зла с чемто конкретным в действиях человека. Более того, если релятивизм не хочет ограничивать наш выбор действий, то ригоризм наоборот лишает нас выбора. В любом варианте нас лишают творческого отношения к морали.
С другой стороны, мы должны понимать, что отсутствие у нас четких представлений о сущности добра и зла полностью нас обезоруживает в наших оценках того, что происходит в жизни. Нам нужны моральные ориентиры, и они должны быть достаточно определенным и выразительными. А следовательно, мы не можем отказаться от определения этических категорий добра и зла и сознательного их использования. Однако мы не должны путать понятия добра и зла с реальными ситуациями, в которых добро и зло проявляются и в которых они приобретают каждый раз определенного конкретного содержания. То есть первейшая задача, стоящая перед нами, - это задача определить этические категории добра и зла именно как понятие, а не как конкретные случаи их проявлений; имея в своем распоряжении четкие определения понятийного (идеального) содержания добра и зла, мы можем с такими определениями подходить к любым реальных ситуаций жизнь, сравнивать их с идеальным содержанием понятий и оценивать или с позиции добра как такового, или - зла как такового. Если мы не сможем получить ответы на вопросы о том, что является по сути добро или зло, то мы не сможем пользоваться этими словами, но сами эти понятия не могут и не должны совпадать с никакими реальными случаями, в которых мы то или иное считаем именно добром или злом. То есть само понятие добра (так же как и понятие зла) должно быть настолько широким, чтобы в его содержание могли войти разнообразные, то есть любые явления, которые мы можем оценить в таких определениях - в определениях добра или зла). Что именно люди будут считать, например, добром, всего того перечислить нельзя, но почему, по неким признакам они считают это добром, и именно такие признаки и должны фигурировать в определении добра как этической категории.
Как этическая категория добро выражает то, что ценно само по себе, что способствует позитивному утверждению человека в человеческом образе бытия и открывает перспективу такого утверждения. Обратим внимание на то, что дать сразу и однозначный ответ на то, что и кто именно будет считать нечто таким, что является действительно человеческим, иногда очень трудно, а иногда даже и невозможно, однако когда мы так считаем (пусть даже по ошибке), мы утверждаем, что это добро. Более того, в реальных явлениях скорее всего отсутствует чистое представление каких исключительно таких характеристик, которые подпадают под признаки добра, но именно такие признаки позволяют нам утверждать, например, что здесь судьба добра превосходит долю зла.
Важно также отметить два момента в приведенном определении содержания категории добра: а) добро предстает в своем качественном состоянии (то, что способствует утверждению в человеческом образе бытия), а также - б) во временном измерении (то, что открывает перспективу). Ведь может быть и так, что в данный момент нам представляется нечто добром и только добром, однако в перспективе это может оказаться скорее отрицательно, чем положительно. Допустим, чтобы избежать плачу ребенка, мы даем ей вещь, которую давать детям нельзя; на данный момент мы якобы перевели ситуацию в состояние добра, однако в будущем это может привести к распущенности и вседозволенности этого ребенка и предстать в характеристиках очевидного зла. Следовательно, по своей сути моральное добро конструктивное, что и находит адекватное отражение и в нравственной категории.
Этическая категория морального зла наоборот означает направленность на отрицательное в бытии, на разрушение того, что можно считать настоящими основами человека и человеческого способа бытия, на дисгармонию и нарушения его целостности, на отрицание и разрушение перспективы достижения и сохранения добра. В этической категории морального зла фиксируется прежде всего и преимущественно именно деструктивность.
Необходимо специально подчеркнуть вторичности зла в отношении к добру, ведь без малого положительно утвержденного и устоявшегося не будет того, что можно разрушать и отрицать. Но, с другой стороны, и добро в определенной степени проявляет себя в сопоставлении со злом, поскольку положительное может получить собственные характеристики лишь тогда, когда оно входит в сопоставления со злом. Известный выдающийся представитель средневековой схоластики Ф.Аквінський настаивал на том, что Бог позволяет проявиться злу в мире исключительно для того, чтобы люди смогли в должной мере воспринять и оценить добро.
Относительный характер представлений о добре и зле проявляется в том, что разные культуры (например, Запад и Восток) трактуют и оценивают добро и зло по разному; каждая конкретная историческая эпоха имеет свое видение добра и зла (традиция, стереотипы поведения как крупнейшие моральные ценности прошлого уступают место отказе от традиций, их переосмыслению и моральной ценностью, добром становится самостоятельность, творчество); благо, добро для одного может стать злом для других, теряется ценность добра (характерный признак нашего времени); размывается граница между добром и злом, но моральное добро является самодостаточным, а можем мы сказать то же самое о зле? Самодостаточность добра проявляется, в частности, в том, что оно не требует иного и не порождает ничего другого; в этом смысле говорят, что добро есть добро, или что истинное добро порождает только добро. С другой стороны, существенная характеристика зла проявляется в этимологии слова “зло”, которое и у славян “зъо”(“очень”, ”сильно”), и у немцев ”das Ibel”, и у англичан “evel”(“то, что переходит за надлежащую меру”, “то, что переходит собственные пределы”) указывает на нарушение норм, то есть связано с избытком, выходом за меру, с невнормованою активностью. Следовательно, зло ассоциируется с нарушением порядка, с хаосом и беспорядком, а последнее имеет свои корни в неоправданных и невгамованих стремлениях человека. Вспомним знаменитое высказывание Овидия (43 г. до н. э. - 17 г. н. э.): “Благое вижу, хвалю, и к плохому торможение”.
Нужен ли человеку собственный опыт зла? Может ли этот опыт иметь позитивный характер? Может ли быть “вдохновение злом” (Ф.Шеллінг)? Что нужно человеку для того, чтобы противостоять злу? В чем специфическая привлекательность зла для современного человека и почему она сейчас набирает такой силы? Понятно, что ответы на эти вопросы не предполагают однозначности. Но вряд ли человек может избежать опыта зла. В человеческой жизни, как известно, детство иногда рассматривается как возраст невинности, чистоты, безгрешности. Это объясняется не тем, что ребенок не может совершить ничего такого, что может приобрести определений зла, а потому, что сам ребенок не знает ни границ между добром и злом, ни последствий своего поведения. С таким душевным настроением человек входит в последующие возрастные этапы жизни, но ее действия приобретают все более широкого масштаба и начинают заторкувати интересы все большего количества людей. В таких случаях незнание границ действий, границ добра и зла уже может обернуться и часто оборачивается некими негативными проявлениями, конфликтами, деструкціями и деформациями. Если человек искренне задумывается над тем, что именно и почему происходит в ситуациях так называемой потери безгрешности, то перед ней вплотную стоят и очерчиваются морально-этические проблемы. Поэтому можно говорить о том, что каждый человек проходит в своем становлении личностью как минимум два этапа: этап неведения добра и зла и этап вхождения в их распознавания. Что происходит дальше? - На этот вопрос ответить не просто, поскольку для каждого человека здесь все складывается по-разному: одни люди, войдя в сознательное рассуждения на морально-этические темы, уже не остаются вне ими, приобретают и совершенствуют свой нравственный опыт. Другие очень быстро могут сделать вывод об относительности всех моральных проблем и в дальнейшем относятся к ним не очень серьезно. Третьи могут воспринять моральные проблемы вообще как лишние, такие, что только мешают добиваться жизненного успеха, а четвертые могут стать сознательными циниками и аморалістами. Всемирно известный российский кинорежиссер Андрей Тарковский некогда сказал, что смысл жизни он видит исключительно в сознательном усилии, которое человек совершает для того, чтобы сделать себя немного лучше той, которой она себя находит в жизни.
Итак, мы рассмотрели наиболее важные определения добра и зла как выходных этических категорий. Уже сам перечень вопросов, которых мы коснулись, свидетельствует о том, насколько сегодня остро встает проблема осмысления добра и зла и сознательное отношение к ним. Главное заключается в том, чтобы осмыслить добро и зло в качестве фундаментальных характеристик человеческого отношения к действительности, человеческих взаимоотношений, и уметь отличать их содержание как умственных понятий (категорий этики), фиксирующие общие признаки добра и зла, и того конкретного вида, которого в ситуациях жизни могут приобрести проявления добра и зла.
Нравственный выбор, моральный поступок, обычай, традиция возникают определенными разновидностями моральной деятельности. Внимание к этим понятиям обусловлена прежде всего тем, что они в определенной степени углубляют наши представления о морально-этические явления тем, что, базируясь на категориях добра и зла, они позволяют лучше увидеть, как реально действует данная морально-этическая альтернатива в тех или иных формах свои реализации. Ведь моральный выбор, например, и возникает действием, в который происходит различения добра и зла и отдается предпочтение одной из этих фундаментальных человеческих жизненных ориентаций. Нравственный выбор - это и есть выбор между добром и злом, а моральный поступок свидетельствует мере реализации такого выбора. Как это вытекает из предыдущего рассмотрения вопросов темы, моральный выбор является чрезвычайно важным явлением морали, поскольку именно он подтверждает существование морального альтернативы между добром и злом, а также является формой реализации человеческой моральной свободы воли. Поэтому явлению морального выбора уделялось пристальное внимание на протяжении всей истории этики.
Согласно Аристотелю, выбор должен: а) быть сознательным; б) быть противоположным поезда (поезд связан с удовольствием); в) отличаться от желаний; г) быть направленным на то, что действительно зависит от человека (предметом выбора не может быть состояние космоса, вечность, государственный строй в чужой стране); д) касаться того, что известно человеку. Философ писал: "Сознательный выбор - способно принимать решения стремление к тому, что зависит от нас..." Важным достижением Аристотеля возникает также и то, что он узалежнив моральный выбор не только от знаний и ума, но и от воли, поскольку, по его мнению, считать, что человек делает зло по неведению (так считали Сократ и Платон) означает отвести от нее моральную ответственность: ведь человек не может отвечать за то, чего она не знает и не понимает.
Аврелий Августин, один из выдающихся представителей западной патристики, утверждал, что необходимо различать свободу и свободу воли: свобода воли является возможность выбирать из-между добра и зла, а свобода проявляется в возможности выбирать лучшее, то есть благо. Отличие здесь виделась в том, что в свободе человек не отстранена от самого заветного, но она может направить свою волю и не к лучшему. Согласно Августина, свобода воли всегда чем мотивирована, но эти мотивы обусловлены божественным определением человеческой судьбы, однако человеку ее судьба неизвестна, а потому она действует, так сказать, "от себя". Как видим, свобода здесь базируется на неведении, а последнее можно считать проявлением в человеческом сознании ее биологической и генетической не запрограмованості. В то же время Августин придавал большое значение свободы как умственной и душевной сосредоточенности, сконцентрированности, вне которой не может быть никакого сознательного действия.
Представитель зрелой схоластики Иоанн Дунс Скот пытался провести различие между подлинной и порочной нравственностью: если человек делает выбор под воздействием общественного мнения (еще хуже - опасаясь осуждения со стороны общественного мнения), а не отстраненно от нее, то есть только на основе внутренних убеждений, то такой выбор будет порочной нравственностью. Только тогда, когда человек выходит из своих собственных внутренних убеждений относительно добра и зла, ее выбор будет действительно моральным. В этом рассуждении прослеживается желание связать нравственность с совестью и внутренним принятием или непринятием чего.
В XIX в. в этике достаточно активно пропагандировался волюнтаризм как этическая концепция, которая сводила человеческие поступки к проявлениям свободы, что является первичной мощной силой не только человека, но и мира, но к тому же эта сила не подлежит регулированию и благоустройству со стороны разума. Таким образом, введение свободы как фактора морального выбора в этику конечном итоге привело к вывода ее за пределы ума и попытки представить моральный выбор как нечто неконтролируемое. В связи с этим возникает вопрос о возможности неконтролируемого и даже немотивированного морального выбора. Ответ на этот вопрос безусловно должна избегать крайностей или неких радикальных позиций. Следует признать, что нравственность, моральные нормы, обычаи и традиции в своих принципах и элементах содержания далеко не в полной мере подлежат осмыслению и умственном объяснению, однако их выполнение никогда не происходит инстинктивно или бессознательно; наоборот, человек в своих моральных действиях возникает сознательной, находясь, так сказать, в притомному состоянии. Хотя степень осознания того, что происходит, как и почему нужно делать именно так, чтобы это согласовывалось с моральными требованиями, - все это не может быть определяющим однозначно или в соответствии с неким стереотипом. В своем нравственном выборе человек частично опирается на разумное соображение, частично - на интуицию, частично - на эмоции и чувства. Так называемый немотивированный выбор скорее всего является выбором, что не может быть проконтролирован с полной степени осознания, который происходит импульсивно, экспрессивно, однако, безусловно, не с отключенным сознанием. Иногда человек не могу решить проблемы выбора на основе умственного соображения: на каждое условное "да" она видит такое же условное "нет", а потому может возлагаться (и полагается) на случай, например, на жеребьевку, загадывание какой признаки в изменении ситуации и др.
Наверное непревзойденным теоретиком "выбора" может считаться французский философ и писатель ХХ ст. Ж. -П.Сартр, который настаивал на том, что человек ни к чему не могу быть примушеною, а потому каждое ее действие является результатом сознательного выбора - или не сознательного. За Сартром, человек отказывается от выбора лишь потому, что каждый сознательный выбор влечет за собой ее ответственность. Что выбирает человек, когда она осуществляет моральный выбор? - По Ж.-П.Сартром она выбирает саму себя, то есть выбирает направленность и смысл своей жизни.
Немецкий философ М.Хайдеггер описывал ситуацию человека как пребывание в открытости бытия; это значило, что человек не просто реагирует на вещи или ситуации, а вписывает их все в единый и бесконечный горизонт бытия. Отсюда и вытекает более поздняя концепция гуманистической онтологии, которая настаивает на том, что мерой ответственности человека за моральный выбор, за совершенные поступки возникает состояние бытия вообще: человек несет ответственность за бытия. Поэтому не только в состоянии экологического кризиса, но и в любом выборе человек должен осознавать, что она разворачивает свои действия именно в горизонте бытия, она изменяет состояние бытия, следовательно - ответственность ее просто колоссальная.
При осуществлении морального выбора важную роль играют моральные нормы, принципы, традиции и обычаи. Моральные нормы возникают формулировками или положениями, что подают формы поведения, желательны в данном обществе или в определенной его сословию. Норма - это всегда направления на должное, а потому моральные нормы нечто поощряют и в то же время запрещают. Если, например, воспитатель должен быть высоконравственным, то это значит, что он не может позволять себе очевидно аморальные действия. Если нормальным в моральном плане является уважение к людям старшего возраста, то безусловно должна засуджуватись грубость в отношении к ним. Моральные нормы, как это уже подавалось в первой теме, могут быть опертыми на определенные теоретические положения, выработанные в антропологии, психологии, культурологии и др. Однако такой характер подкрепление моральных норм можно осуществить далеко не всегда, поскольку довольно часто они предопределяются обычаями и традициями. Не исключено, что сами обычаи и традиции имеют под собой некие давние оправданы опытом предписания, которые должны были помогать людям выживать, сохранять мир и согласие в своих взаимоотношениях, результативно воспитывать следующие поколения, однако впоследствии их первоначальный смысл испарил, люди забыли о нем, но, оставаясь верными исторической традиции, все равно считают необходимым строго придерживаться того образа действий, который пришел с давности. Например, в некоторых местностях славянского этноса еще в XIX в. по условий неродючості почв или длительных суховеев осуществляли такой обряд: в поселке находили замужнюю женщину, что длительное время не рожала детей, набросали ей на плечи рядно, выводили в поле, разрезали это рядно и закапывали в землю. Этнографы установили, что в давние времена разрезали живот такой женщины, поскольку считали, что именно она заблокировала плодородие земли, а когда внутренние органы закапывали в землю, то считалось, что земли вернули то, чего ей недоставало. Такими "осколками" древних обрядов возникают такие сегодняшние действия, как "трижды плюнуть", постучать по дереву, даже поздороваться при встрече.
Человек может осуществлять свой нравственный выбор в своих намерениях, то есть мысленно, но настоящим обнаружением такого выбора встает и может возникнуть только поступок. В данном случае нам совсем не обязательно говорить "моральный поступок" потому, что каждый поступок возникает моральным. Что такое поступок? - Это такая человеческое действие (или серия действий), что приводит к решению серию альтернатив человеческой жизненной ситуации, а потому, как бы стягивает в единое целое и в уникальный способ том, что, как иногда кажется, связать почему нельзя. Например, дважды Герой Советского союза, академик Андрей Сахаров вдруг начал писать статьи и делать выступления, в которых он опровергал лживые данные советской пропаганды относительно реального состояния дел с экономикой и правами человека в СССР. На здравый смысл такого не могло быть, ведь этот человек был наделен всеми возможными рангами и льготами; казалось бы, чего ей еще нужно? В 1965 году Иван Дзюба перед просмотром кинофильма "Тени забытых предков" выступил с пламенной речью о грубых нарушений авторских прав и свободы слова в Советской Украине; это произошло в те времена, когда на такой шаг, как казалось, не могла решиться ни один разумный человек.
Важность поступка, острота и неожиданность его содержательных проявлений обусловлена также и тем, что трезвый анализ ситуации никогда не предоставляет таком поступке нет гарантий относительно его положительных последствий, ни уверенности в его безусловной оправданности. Если бы можно было все просчитать, то это был бы уже не поступок, а лишь реализован тщательно продуманный план действий. Еще одна особенность поступка заключается в том, что он ярко демонстрирует глубокое ценность и необходимость борьбы за утверждение высокой нравственности и морального идеала. В ходе повседневной жизни люди довольно часто уживаются с мыслью о том, что все все делают посредственно, обыденно, что не существует истинных целей, ради которых можно было бы вознестись к высокой чистоты в действиях и намерениях. Но вдруг некий человек совершает поступок, и это в определенной степени может перевернуть личной жизни, повлиять на общественное мнение, засвидетельствовать тот факт, что нравственность является действительным и действенным явлением.
Когда в этике пытаются осмыслить и проанализировать сущность морального поступка, то как правили ведут разговоры о условия, обстоятельства, ситуации, в которых он происходит, также о мотивах поступка, его предпосылки, цели, результаты и др. Все это, безусловно, имеет отношение к поступку, однако основным здесь возникает все же другое: если определенные действия личности приобретают характеристик поступка, то этими действиями человек ставит себя в крайнюю ситуацию, можно сказать - на грань, на землю, на которые в момент совершения поступка выводится вся ее жизнь. В определенной степени можно утверждать, что человек к поступку и человек после совершения поступка - это несколько другой человек. Поэтому мы должны понять, почему в определенной характеристике человека так много значат слова: "способна на поступок"; действительно, далеко не каждый человек даже в экстремальных ситуациях может быть способным на поступок. Поэтому важно понять, что поступки - это своего рода узловые пункты человеческой жизни, к ним надо себя воспитывать и готовить, при том - развивать интеллект, формировать волю, обогащать чувства, тренировать самообладание и мужество и др. В итоге на содержание и направленность человеческих поступков существенно влияет нравственный идеал человека.
Нравственный идеал, который довольно часто возникает ориентиром для поступка (но также сам может проявляться и окреслитись через содержание некоего поступка), является представлением о определенный эталонное состояние нравственности и моральных добродетелей, например, о полную согласованность мыслей, слов и действий. Особенностью идеала является то, что это есть образ (морального качества, моральных качеств человека, самого человека, что наделена определенными моральными качествами, и др.), в котором определенные положительные моральные характеристики доведены до предельно возможного состояния (полнота добра, безоговорочная преданность, хрустальная честность). Если определенные характеристики морального идеала собирают вместе и подают в качестве совокупности важнейших морально-этических ориентиров для человеческой жизни, то такое сведение называется кодексом (чести или просто моральным кодексом; слово происходит от лат. сodex - книга).
Кодекс (поведения или моральный кодекс) должен зафиксировать и подать в форме предписаний нормы поведения, которые должна выполнять подавляющее большинство людей и которые составляют исторический достижение общества; в кодекс могут входить и те нормы, которые часто нарушаются, однако считаются обязательными. В Древнем Єгипті за тысячи лет до нашей эры в саркофаг с мумией клали папирус с переписанными из “Книги мертвых” оправданиями умершего перед богами: “Я не оказывал людям зла... Я не делал плохое... Я не поднимал руку на немощных... Я не доводил до слез... Я не убивал... Я не приказывал убивать... Я не совершал прелюбодеяние... Я не сквернословил...”
Одним из древнейших моральных кодексов считаются "законы Мойсеєви", которые записаны в Библии и которые действуют и сегодня: они известны всем как знаменитые "десять заповедей господних. Довольно часто состоят кодексы для определенной особой группы людей, например, для учеников каких специальных учебных заведений, для военных групп специального назначения. Достаточно интересными и по-сегодня сталкиваются рыцарские кодексы чести, так называемые кодексы куртуазной морали (поведения придворной знати).
Очень важную роль в моральной деятельности, действиях, поступках человека играют моральные принципы (с лат. - первое, начальное). Когда говорят, что человек является принципиальным, то это значит, что в определенных вопросах она никогда не пойдет на уступки, не поступит вопреки содержанию своих принципов. Как правило, принципы касаются каких важнейших, краеугольных вопросов морального поведения, задевая понятия чести, достоинства, самоуважения и др. Беспринципный человек с моральной точки зрения является человеком неуверенной, ненадежной. На такого человека нельзя положиться. Поэтому моральные принципы довольно часто касаются именно связи между человеческими словами, мыслями и действиями: считается, что принципиальный человек не врет, не изменяет данным обещаниям, не допускает действий, прямо противоположных своим намерениям. Если же мы в массовом порядке сталкиваемся с прямо противоположными явлениями, то такую ситуацию считают симптомами моральной болезни данного общества. До какой степени понятие принципиальности может приобрести искаженного и извращенного характера, можно увидеть на примере имеющей хождение в нашем современном обществе высказывания, который относят к взяточников; говорят так: "Он же человек честный, если взял, то сделает". Моральные принципы ставят перед этикой очень острый вопрос о том, возможны ли отходы от них и если возможно, то при каких условиях их можно признать такими, что они не нарушают нравственности. На этот вопрос существуют два противоположных ответа: одна утверждает, что только мертвый человек не меняет своих принципов, другая же, что отказываясь от принципов, человек отрекается от себя самой, теряет себя. На самом же деле в ответе на этот вопрос мы должны попытаться избежать как релятивизма, так и ригоризму, поскольку в реальной жизни могут состоять такие обстоятельства, которые невозможно предусмотреть никакими заранее продуманными вариантами. В значительной мере тот шаг жизнь, что может быть связанным с отказом от принципа или его нарушением, приобретает правильной оценки только в контексте дальнейших действий человека. В то же время наверняка грубый аморалізм не может быть оправдан ничем; то есть, как иногда говорят, существуют принципы и принципы: некоторые принципы могут быть в некоторой степени затронуты в зависимости от обстоятельств жизни, а некоторые должны оставаться незыблемыми учитывая то, что их нарушение может привести к выхода человека за пределы нравственности вообще.
В этической литературе достаточно подробно освещена роль морального эталона как универсального обычае, характерного для всех народов на степени их родового развития. Сущность морального эталона заключается в равной плате за причиненные ручі: “душу за душу, глаз за глаз, ущерб за вред”. Вместе с изменением исторических условий, с выделением отдельного человека с родовой общности, с появлением все больших различий между разными людьми возникла потребность в других формах социального регулирования. Осуществился переход от эталона (обычая) к “золотого правила” (принципа) морали - “(не) действий по отношению к другим так, как бы ты (не) хотел, чтобы они поступали по отношению к тебе”. Это "золотое правило" нравственности упоминается в трудах Конфуция, Пифагора, в Евангелиях. Здесь важно отметить самый переход от моральной регуляции, что наставляла на пассивную реакцию на поступки других людей (надо ответить на действия адекватно), до продумывания и планирование собственной активной действия, необходимости думать о последствиях своих поступков, индивидуальную, а не коллективную ответственность за них; одним словом, “золотое правило” уже имеет четко выраженную специфически-нравственную природу.
В чем заключаются различия между нравственной мотивацией и обычаем?
Во-первых, в логике оправдания и обоснования моральных требований. Логика обоснования обычая может быть передана так: “Так принято действовать всегда, по-другому действовать невозможно: итак, делай так, как должны делать все.” Логика обоснования морали является другой: “следует Действовать не так, как действуют все, и не потому, что так действуют все, а исходя из должного. Итак, делай как положено”. Человек вырывается за пределы сложившейся ситуации, становится в критическое отношение к установленного в общественной жизни, перебирает на себя саму мотивацию моральных действий. Значительно позже из этого критического отношения к сущего вырастает способность человека мечтать о лучшем будущем, формируется уникальная способность морального сознания творить нравственный идеал, “дар” исторической прозорливости.
Во-вторых, различие между обычаем и нравственной мотивацией объясняется сферами их распространения. Для обычая характерным является то, что та или иная социальная общность имеет свои представления о правильном и нужном, придерживается определенных стереотипов поведения, которые постоянно воспроизводятся при определенных обстоятельствах, а к правил жизни других сообществ относится безразлично. Моральная мотивация, наоборот, стремится выйти за узкие пределы родового мышления и распространить свои положение не только на “своих”, но и на “чужих”, и в идеале - на весь человеческий род.
Наконец, в-третьих, самим фактом наличия обоснование различия между существующим, устоявшимся, и должным, между тем, что есть, и тем, что должно быть. В обычной поведении сомнение в оценке действующих представлений просто не возникает. Для обоснования морали - “делай так, как должно; делай, как положено” - приобретает первостепенное значение.
Говоря о моральные обычаи старины, нельзя обойти вопрос о характере отношения к ним современным человеком, которая довольно часто оценивает их как жестокость, дикость, абсурдность, немотивированность и т.д. В определенной степени это действительно так, однако общая однозначная оценка здесь скорее всего будет неоправданной. Сошлемся на пример. Писатель Чингиз Айтматов в романе "И дольше века длится день" рассказал о обычай древних племен вытравливать память у пленных для того, чтобы превратить их в послушных рабов: на голову пленника одевали кожу новорожденного верблюжья, которая, высыхая, взималась так, что волосы на голове пленника прорастали внутрь. В мозгу несчастного происходили необратимые процессы, и человек превращался в послушное животное, не способное вспомнить, кто она и откуда. Таких людей называли манкуртами, то есть людьми, которые не знали собственных корней, зависели от своих руководителей и хозяев, были не способны на собственные действия. Более того, по легенде, описанной писателем, пытаясь избавиться от врага, манкурт убивает родную мать.
Таким образом, можно сделать общий вывод, что обычаи, укорененные в древнем синкретичному мышлении, обеспечивали сплоченность человеческих сообществ, стабилизацию человеческих отношений, стали средством привлечения и передачи накопленного социального и культурного опыта. Аккумулированный в привычках опыт, мудрость многих поколений, обусловили продолжительность их существования, поэтому сегодня давние моральные обычаи требуют осторожного, обачливого отношение к ним. Это, однако, не означает отсутствие в обычаях негативных моментов; к ним можно отнести консерватизм, определенную историческую отсталость, отсутствие в них понятным моральных мотиваций, и т.д. Поэтому в наше время преимущественно именно мораль выступает ценностным ориентиром, критерием поведения человека, хотя, как уже было отмечено, в древних обычаев следует относиться осторожно и вдумчиво.
Следовательно, пересмотр тех категорий этики, обозначающие составляющие и аспекты моральной деятельности, можно сделать вывод: знание этих категорий существенно помогает нам ориентироваться в оценке наших действий, а потому и в сознательном отношении к моральных аспектов собственной жизни.
Вся сфера нравственности оправдывает себя только тогда и в той мере, когда и в какой степени руководство морального сознания, этические понятия и доведение переходят во внутренние правила, ориентиры, характеристики человека. Как уже отмечалось, именно внутреннее отношение к любым явлениям жизни отличает нравственность от других форм регулирования человеческой жизнедеятельности. Среди таких моральных характеристик человека, которые обозначаются соответствующими категориями этики, на первом плане находится совесть.
Совесть - основа нравственного бытия человека. Как этическая категория совесть характеризует способность, на основе сложившихся моральных обязанностей, осуществлять нравственный самоконтроль и самооценку. Итак, совесть выступает как внутренний контрольный механизм сознания. Глубинный смысл понятия “со-весть” означает общее видение, возможность посмотреть на свои поступки глазами других людей или с позиции высоких моральных императивов.
Феномен совести с точки зрения своего определения и структуры является одним из самых сложных для этики. Как только не трактовали совесть в истории этики! - Здесь фигурировали такие разнообразные подходы: это и врожденное человеческое качество, которое не подлежит изучению; это и божественное озарение, которое ссылается грешнику; это и внутренний голос у человека (вспомним “даймоніон” Сократа, “внутренний голос” Сковороды); это и “страж” человеческой души; это и “святилище” человека (так была названа совесть на втором Ватіканському соборе), и т.д. Интересные образы совести подавали некоторые философы: “совесть - это моральный светильник, который освещает хороший путь” (дескать, г.гегель); “совесть - микроскоп, который увеличивает вещи для того, чтобы сделать их четкими и заметными для наших притупленных чувств” (Л.Фейєрбах) и т.д.
Возникновение совести обусловлено целым рядом факторов, среди которых первостепенное значение, как отмечают психологи, этнографы и имеет формирование потребности находиться в небезразличному отношении "к другим", способность к состраданию (В.Дільтей писал о умение поставить себя на место другого человека), а также потребность человека определиться в амбівалентній природе своих чувств, для которых в определенной степени возникает характерными несогласованность, противоречие, непостоянство, когда, например, человек в то же время чувствует и любовь, и ненависть, и сочувствие, и иронию. Безусловным условием формирования совести является способность человека прислушиваться к своим душевных процессов, ее внутренняя чувствительность и наблюдательность, хотя угрызения совести могут действовать и тогда, когда человек хочет сознательно от чего уйти, забыть нечто. В некоторой степени таинственность совести объясняется тем, что она существует и действует не только на уровне сознательного, но и на уровне подсознательного, то есть она указывает на то, в какой мере моральные принципы, моральные нормы и идеалы превратились в действительно органические факторы внутреннего регулирования человеческого поведения. Поэтому для формирования и развития совести нужны гарантии свободы, которые дает и обеспечивает личности общество, богатство ее внутреннего мира, осмысления ней общечеловеческих ценностей, высокие моральные требования к себе, развитая способность самопознания.
Совесть является реальным выявлением характерной для того или иного общества определенной социально-исторической императивности, показателем того, насколько глубоко такая императивность укоренена во внутренний мир личности. Совесть формируется в процессе социализации и воспитания, где сначала действуют факторы и запрета внешнего авторитета, которые постепенно становятся интимно-личностных регуляторами человеческого поведения (или человеческими моральными саморегуляторами).
Этику как науку о морали интересуют различные проявления совести. Разновидности совести могут быть определены на основе определенных признаков: по содержанию (формальная совесть, настоящая совесть), по форме обнаружения (коллективная, индивидуальная), по интенсивности проявлений (активная, приглушенная, страждальна). Диапазон форм, в которых реально проявляется действие совести, достаточно широк: это есть сомнение, болезненные сомнения, угрызения совести, покаяние, исповедь, упрек, самоирония, стыд и т.д. Каждая из них по своему пробуждает, развивает чувство совести, но довольно часто ощущение стыда играет здесь решающую роль. Стыд - прерогатива человека и его уникальная способность. По мнению многих этиков, психологов и педагогов именно из чувства стыда начинается формирование человеческого Я, которое способно воспринять и воспринимает голос “другого Я”. Углубляясь в эти вопросы, мы подходим вплотную к чрезвычайно важному и таинственного в психике человека - ее моральной необходимости действовать по-человеческому учитывая то, чтоб потом не было стыдно за свои действия и свою жизнь. Российский философ В.соловьев дополнил разнообразие определений человека еще одним: человек есть животное, которая стесняется”, потому что считал, что вообще вся мораль “вырастает из чувства стыда” (Соловьев Вл. Соч. в 2-х т. Т. 1. - М., 1988. - С.225, 234).
Стыд считается наиболее ранней формой морального самооценки как исторически, так и психологически. Христианство считает именно чувство стыда первым переживанием человека после грехопадения. Для современных представлений о стыд характерно понимание его как особой формы морального самосознания, тесно связанной с совестью, честью, достоинством. К.Маркс метко назвал стыд гневом, обращен внутрь себя самого. Итак, стыд - самое интимное духовное чувство человека, а поэтому он требует особой деликатности, чувствительности со стороны других людей: человек, очевидно испытывает чувство стыда, нуждается в поддержке и понимании.
В современном обществе (в том числе - украинского) самыми острыми формами проявления стыда выступают: во-первых, осознание личностью своего несоответствия доминирующим в обществе моральным ценностям, стандартам, идеалам; во-вторых, это может быть стыд за несоответствие своего общества нормам высокой нравственности и цивилизованным формам человеческого сожительства (у нас, например, может быть стыдно за отсутствие возможностей реализовать себя в своей стране - моральный аспект проблем иммиграции); в-третьих, человек испытывает чувство стыда, когда идет бесцеремонное вмешательство в ее душевные состояния и она чувствует свою незащищенность, нежелательную открытость своего “Я” для других людей (бывает стыдно за отсутствие этического поведения в политических деятелей, недостойный поступок знакомого и т.д.); по-четвертых, человек может стесняться откровенно проявлять по отношению к другому человеку свои теплые чувства, эмоции; в таких случаях исчезает “накал страстей” в общении, теряется положительная аура, предоставляется, тем самым, большее пространство негативным элементам бытия.
В чем конкретно проявляется моральное значение совести и как она способствует формированию этических характеристик человека?
1) Руководствуясь собственным чувством справедливости и моральными ценностями общества, опираясь на совесть, человек может разобраться в самой сложной моральной ситуации и принять верное, морально оправданное решение.
2) Благодаря совести человек может противостоять различным аморальным или морально сомнительным соблазнам и не нарушать моральные запреты.
3) Голос совести предупреждает об угрозе зла, оберегает от него, срывает с него ложные оболочки.
4) Именно в голосе совести и через совесть моральной человеку дается способность интуитивного распознавания добра и зла.
5) Совесть стимулирует нравственное самосовершенствование личности, пробуждает моральный “беспокойство” (ибо “спокойная совесть есть изобретение дьявола” говорил великий гуманист ХХ ст. А.Швейцер). Чем моральніша человек, тем больше у нее внутренний душевный “беспокойство”, сильнее развито чувство совести, угрызения совести.
6) Наконец, совесть развивает чувство ответственности перед самим собой как перед моральным субъектом, который в своих действиях руководствуется высшими моральными ценностями. Именно совесть пробуждает в человеке способность к внутреннему диалогу и даже споры с самим собой, пробуждает чувство стыда, самоиронии, позволяет проявлять определенную моральную требовательность человека к себе самой. То есть, она свидетельствует, что личность достигла качественного скачка в своем моральном развитии - моральной автономии, моральной рефлексии, морального права оценки и суда над собой.
Когда о человеке говорят, что она совістлива, добросовестная, этим хотят подчеркнуть наличие у нее острого чувства морального долга, ответственности, которая предъявляет к себе высокие нравственные требования. Для нее характерна также отсутствие снисхождения к себе, самодисциплина, избегание оправдания себя за будь-яких обставин. Если совестливый человек руководствуется внутренним контролем, то недобросовестную человека сдерживает лишь внешний контроль. В результате она предстает как эмоционально неразвитая лицо, в которой отсутствует практический опыт переживания “угрызений совести”, недовольства собой, и т.д.
Существует большое количество самых разнообразных приемов освобождение от совести или бегства от нее: ее можно „глушить” водкой или наркотиками, равнодушием ко всему (“все есть суета сует”, “моя хата с краю”), неустанным повседневной жизненной суетой, идти на компромисс с совестью (“все воруют, и я краду”), и т.д. Современное информационное общество с его так называемым "телеграфным стилем" общение порождает опасность манипуляций общественным мнением, приучает к "употреблению" неоправданного, непродуманного и некачественного интеллектуального продукта, что открывает доступ к манипуляций совестью. Но ХХ века породило и тип людей, для которых совесть предстает как зов. Немецкий философ М.Хайдеггер, анализируя такую трактовку совести, отмечает родства совести с истиной. Она заставляет человека вырваться из шумной обыденности в тишину размышлений о своей ограниченности, свою смертность, свое предназначение на Земле.
Чувство совести в отношениях между людьми требует признания и управления такой моральной добропорядочностью, как справедливость. Самым простым будет определить справедливость как требование равенства всех людей. Этимология слова „справедливость” указывает на его происхождение от лат. слова „justitia” - „юстиция”, что означало его связь с юридическим законом. Справедливость, что становится одним из важнейших принципов регуляции отношений между людьми, в первую очередь ассоциируется именно с законом. Итак, справедливость функционирует и в сфере морали, и в сфере правы, но там и там она есть существенно различной. Моральная справедливость предполагает равенство людей, которые являются моральными личностями; то есть, в морали равенство предполагает отношение к каждому человеку с позиции того, что она имеет право на нравственный выбор, имеет свободу воли и признает ответственность за свои поступки. При поэтому каждая таким образом осмысленная личность является неповторимой, уникальной, неисчерпаемой. Что касается права, то здесь признается равенство всех людей перед законом независимо от того, знают ли они законы, или нет.
Понятие справедливости как равенства людей зарождается в первобытном обществе. Один из исследователей проблем справедливости - Поль Лафарг говорил, что жажда мести и чувство равенства составляют человеческие источники справедливости.
От Аристотеля берет начало традиция рассматривать две формы справедливости: справедливость распределения и справедливость, которая уравнивает. Справедливость распределения является разделение благ и обязанностей в соответствии с их вкладом каждого человека в общее общественное благо. Нормы распределения производятся обществом, при том они базируются на трех принципах: „каждому - то же самое, что и другим"; „каждому - по заслугам”; „каждому - по потребностям”. Для современного общества определяющим принципом является принцип „каждому - по заслугам”.
Справедливость, которая уравнивает людей, представляет собой такое распределение благ в обществе, когда не учитываются различия между людьми, их достоинство; иногда такое равенство называют "уравниловкой". Очевидно, что такого рода справедливость может даже подавлять чувство собственного достоинства человека, однако она не оставляет места для зависти и конкуренции. Поэтому оптимальным было бы объединение этих двух форм справедливости.
Главное для морального понятие справедливости является уважение прав и достоинства человека, как она выполняет свои обязанности. Кроме этого, моральное понятие справедливости содержит в себе требование не допускать несправедливости, запрет справедливости ни по отношению к себе, ни по отношению к другим. Другими словами, нужно выполнять свои обязанности, чтобы была справедливость в отношении других и всегда сохранять чувство собственного достоинства.
Античные мыслители поставили перед человечеством одну из самых сложных проблем в отношении справедливости: почему нужно отдать предпочтение в ситуации міжіндивідуального конфликта - творить несправедливость самом ли терпеть ее. Сократ в диалоге Платона „Горгий” высказался на этот счет так: „Я не хотел бы ни того, ни другого. Но когда бы стало неизбежным, или творить несправедливость, или перенести ее, я предпочел бы, чтобы ее перенести” (Платон. Соч. в 3 т. Т.1. М., 1968. - С.287). Наверное такое решение данной дилеммы Сократом можно считать оправданным, по крайней мере, для добросовестного человека: чем творить несправедливость в отношении других людей, уже лучше самому ее перенести, то есть выбрать меньшее зло.
Этические категории достоинства и чести занимают особое место в структуре морального сознания, так как они касаются глубин внутреннего мира человека и выступают основой нравственной культуры личности. Понятие достоинства содержит в себе представление о ценности индивида, насколько у него ярко выраженное личностное начало и осознание принадлежности к человеческому роду. В чувстве достоинства аккумулированная самоуважение личности, недопустимости посягательств на ее субъективность, свободу. Право на достоинство является неотъемлемым правом каждого человека и оно зафиксировано в международных документах, в частности в “Всеобщей декларации прав человека”, принятой Генеральной Ассамблеей ООН, которая символически начинается: “Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах” (Всеобщая декларация прав человека / / Права человека: Сборник международных документов. - М., 1986. - С.22).
Специфика достоинства как этической категории в ее императивно-оценочном характере. Человек должен вести себя с достоинством, то есть - не унижаться и не позволять унижать себя другим людям, в какие бы жизненные ситуации она не попадала. Достоинство как лакмусовая бумага проявляет том, насколько поведение человека соответствует ожиданиям в соответствии с представлениями о статусе и ценность человека.
Антиподом достоинства выступает тщеславие и преувеличена самоуверенность. Граница между самоуважением, моральным удовлетворением от выполненных обязанностей и неадекватной самооценкой очень хрупкая, а ее нарушение вызывает напряжение во взаимоотношениях, разрушает нормальный моральный климат. Тщеславие, конечно, не является тождественной той самоуверенности: вне последней вряд ли человек может действовать должным образом, не губитись в неожиданных ситуациях. Нормальная, здоровая самоуверенность, как правило, стимулирует человека к совершенствованию своих навыков ли-то в профессиональной сфере или в сфере между человеческих отношений. Такого рода ситуации уже неоднократно специально исследовались в моральной практике, в результате чего были выработаны способы их решения, которые были направлены на развитие умения реально оценить себя, свои возможности, научиться смотреть на свои действия с позиции общечеловеческого опыта и вернуть утраченное самоуважение.
В моральной практике выделяют женское и мужское достоинство, национальное достоинство, профессиональное достоинство, личное достоинство и т.д.
Каким образом проявляется достоинство в человеческих взаимоотношениях и человеческой жизнедеятельности? Достоинство реализуется через такие добродетели как вежливость, порядочность, честность, скромность, требовательность к себе, самообладание, благородство. Эталоном порядочности, морального совершенства считается благородство (благородство; это то, что Г.Сковорода называл “аристократизмом духа”). Благородство - качество не врожденное, она приобретается в процессе социализации личности, воспитания и самовоспитания. Вероятно, понятие достоинства зародилось еще в родовом строе. Суровые условия жизни, общественная работа, борьба с враждебными племенами формировали уважение к храбрых, сильных, мужественных людей. Начиная с рабовладельческого общества благородство стало привилегией представителей господствующего класса; оно носило сословный характер и постепенно наполнялись новым личным и нравственным содержанием. Субъектом в моральной регуляции обществах древних цивилизаций становится автономная личность, а не социальная группа. В процессе формирования индивидуального самосознания личности развивается чувство собственного достоинства, чести, которое держалось в том числе и на восприятии индивидом себя как представителя определенного социального слоя или группы. В дальнейшем историческом развитии содержание этических категорий достоинства и чести обогащается, рельефнее в содержании этих категорий проступает взаимоотношения личности с личностью (осознание суб'єктних качеств человека) и взаимоотношения личности и общества (признание социальной ценности личности).
Сопоставимой по категории достоинства выступает этическая категория чести. Понятие чести предусматривает признание достоинства человека, оценка индивида с точки зрения норм определенной социальной группе или целого общества. Поэтому существуют понятия профессиональной чести, воинской чести, рыцарской чести, девичьей чести и т.д. В отличие от представлений о достоинстве, которое базируется на принципе равенства всех людей, понятия чести оценивает их дифференцированно. Если достоинство указывает на проявления в человеке общечеловеческих характеристик, то честь, если она есть, предстает исключительно моей, а не коллективной (хотя представление о ней образуются в коллективном сожительстве).
Этимологически слово “честь” происходит от слова “часть”, что указывает на то, что люди с давних времен представляли себя частью конкретного родового коллектива. Зарождение понятия чести и достоинства) относят к родового строя. В условиях дальнейшей общественной дифференциации, человеческой отчужденности понятие чести связывало с доблестью, благородством. В Древней Греции честь понималась как общественное признание индивидуальной доблести. Возникает новое понятие - честь Отчизны, которая в моральном сознании и на практике приобретает особое значение; в таком словосочетании сама Отечество наделялась субъектными характеристиками. При феодализме был сделан еще один шаг на пути усложнения содержания этической категорий чести: возник известный "кодекс рыцарской чести”. В нем содержались жесткие стандарты поведения - своеобразная системы моральных ценностей. Рыцарский кодекс чести включал в себя 7 добродетелей или навыки: владение копьем, фехтование, охота, умение ездить верхом, плавание, умение играть в шахматы, сочинять стихи своей "даме сердца”. Рыцарь должен был постоянно готовым отдать жизнь за своего сеньора или за даму сердца. Посвящение в рыцари закрепляла за рыцарем право на рыцарское честь, что могла передаваться по наследству.
Современные исследователи понятие чести выделяют характерные особенности чести и достоинства, раскрывают их как парные категории, которые находятся в противоречивом единстве. Например, отмечается и такая их особенность: достоинство может принадлежит человеку по праву рождения или принадлежности к определенной социальной группе, однако честь - это то, чего человек должен добиваться сама. Единство противоположностей характерна и для механизмов функционирования этих категорий: достоинства имеет направленность своего становления и движения от внешнего признания до внутреннего желания его закрепить, а честь, наоборот, от внутреннего стремления человека к общественному признанию. Честь как форма морального самосознания связана с совестью; по выражению А.Шопенгауера, “честь - это внешняя совесть, а совесть - это внутренняя честь”.
В проблематике этики выделяют еще и другие категории, которые фиксируют те или иные важные составляющие моральной сферы действительности; это, например, дружба, честность, искренность, раскаяние, смелость, требовательность, общительность, приверженность и др. Однако задачи и объемы данного пособия не позволяют нам в должной мере осветить эти категории; для тех, кто хотел бы ознакомиться с их содержанием, советуем обратиться к дополнительной литературы к теме.
Подведем итоги вопросу: категории, обозначающие моральные свойства и характеристики человека несомненно позволяют нам обратить внимание на достаточно сложные и тонкие явления человеческой нравственности. Знание содержания этих категорий призвано не только предоставить нам ориентации в подходах к морально-этических сторон жизни, но и сознательно направлять свои действия ради оправданных проявлений активности в отрасли собственного нравственного развития.
Выводы.
- В этике, как и в любой тщательно обработанном системе знаний, важную роль играют категории - наиболее важные и общие понятия этой науки, в которых фиксируются и выражаются качественные характеристики моральных явлений и процессов. Отсюда вытекает важность изучения категорий этики, ведь именно в них сосредоточен наиболее существенное содержание морально-этической проблематике.
- Отличительной особенностью категорий этики встает их бинарный (двойной) характер: здесь проявляется такая фундаментальная особенность этики, как ее ценностная природа и устремленность к реализации человеческой свободы.
- Среди всех категорий этики центральное место принадлежит категориям добра и зла, которые самим своим содержанием указывают на выходные особенности нравственности человека - быть в состоянии в любых своих ситуациях осуществлять жизненно важный выбор-то ли в направлении позитивного утверждения человеческого начала бытия, или-то в направлении его деформаций и разрушения. Все другие категории этики базируются на этих двух центральных категориях.
- Соотношение морального добра и зла предусматривает и такие категории, как моральная свобода воли, нравственный выбор и поступок. Все упомянутые явления морали находят свое реальное выявления и приобретают своих оценочных характеристик в поступка - как такого действия, что концентрированно объединяет все важнейшие альтернативы моральных действий и морального поведения.
- Добро и зло, нравственный выбор и поступок возникают принципами и условиями формирования и выявления моральных характеристик человека, среди которых первое значение имеют совесть, справедливость, честь, достоинство, сочувствие.
*4804. Этическая теория
Линейный вид
