*96. Дмитрий Орешкин

[Друг истины и Платона]

http://www.kommersant.ru/doc/1681249
Журнал "Огонёк", №29 (5188), 25.07.2011

Холодный фронт
Дмитрий Орешкин начинает дискуссию о мобилизации страны в «Народный фронт»

Вступать во «Фронт» совсем не больно: не надо даже заявления
Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ

Почему все-таки слуг народа нельзя определить через нормальные предвыборную борьбу и выборы, а не через мобилизацию страны на сражения в составе "Народного фронта"?

"Общероссийский народный фронт" — третья вода с той же заварки. Два раза уже пробовали и потому примерно знаем, чем кончится. Ленинско-сталинское чаепитие было самым продолжительным. Народ был еще не выварен, свеж, обилен и полон веры в светлое будущее. Власть чифиряла от души почти 40 лет после 1917 года, с небольшим перерывом на нэп, когда населению позволено было перевести дух.

Вторая, брежневская заварка получилась жиже. Возможно, потому что и предшествующая оттепель тоже была слабенькой. Народ уже не тот, вера не та. На мякину ведется с трудом. Хотя кулинарный рецепт прежний: монополия на информацию, кругом враги, оборона прежде всего, железный занавес, всех слишком умных — за 101-й километр, правоверных долдонов — на передний идеологический край. И мы опять впереди планеты всей в борьбе за светлое будущее. Хватило примерно на 20 лет.

У брежневской номенклатуры уже не было той органично-дикой жажды власти. Людей мочили не удовольствия ради, а потому что такая технология. И оно чувствовалось. Александр Твардовский, один из лучших советских писателей и уж точно лучший редактор, изгоняемый из журнала "Новый мир" (ради замены какой-то политически грамотной посредственностью), хорошо описал атмосферу конформного "умолчания", разлитую над XXIII съездом КПСС. Вроде и гайки закручивают, и писателей опять сажают — а все не то! Остается "...просто молчать, играть в единство и сплоченность, каковые есть не что иное, как привычный автоматизм послушания или скрытый, полусознательный индифферентизм", писал он 9 июня 1966 года.

Ну да. А скоро с привычным автоматизмом послушания советские танки были в Чехословакии, а затем начались те самые 1970-е, когда все, что давно понял писатель (за что и был отстранен), понемногу стало ясно почти всем. Хотя они очень старались. Все живое и интересное (помимо Твардовского и Солженицына вспомним Высоцкого, Окуджаву, Виктора Некрасова или хотя бы мемуары Хрущева — разве не интересно?) было аккуратно вытеснено за рамку. На поверхности уверенно плавало "партийное искусство — прибежище всего самого подлого, изуверски-лживого, своекорыстного, безыдейного по самой своей природе (Вучетич, Серов, Чаковский, Софронов, Грибачев — им же несть числа)". Это формула того же Твардовского — верного коммуниста, кандидата в члены ЦК КПСС, автора "Василия Теркина", лауреата всяческих советских премий. Просто человек прожил жизнь, многое увидел, многое понял. И не захотел на старости лет врать народу, который наградил его языком. А может, не счел себя вправе.

А те, верные идеалам, сочли. Интересно, зачем? Чтобы писать книги, которые раскупаются "на безрыбье", и делить места в почетных президиумах, ведомственную жилплощадь и гонорары? Правда, в итоге вся страна тоже получается вроде как "на безрыбье": второй свежести. Жилье — "на безрыбье" (скажите спасибо, что такое дали). Еда, промтовары — "на безрыбье". Газеты и книги — "на безрыбье". Телевизор тоже. Автомобили — "жигули" и "москвич", извините за выражение... Так за ними ("на безрыбье") еще годами надо было в очереди постоять.

Только пропаганда была первосортной. Правда, тоже не столько по качеству, сколько по монополизму. Опираясь на эту традицию, власть пытается заварить третью производную. К этому давно шло, но не все замечали. Собственно, суть момента заключается в том, что число замечающих в последние 2-3 года стало быстро увеличиваться. Именно поэтому и пришлось изобретать "Общероссийский народный фронт". Чтоб опять кто не с нами, тот против нас. Потому что выборы — и через год будет поздно.

Впрочем, поздно уже сейчас. На этот раз цикл занял примерно 10 лет. Это естественно: в условиях худо-бедно растущей информационной прозрачности морочить людям голову все труднее.

Рецепт-то прежний, знакомый, как зубная боль. Монополия на власть. Монополия на информацию. Кругом враги — необходимо теснее сплотиться вокруг руководства. Лучше которого быть не может, потому что куда уж лучше-то? Оттеснение и изоляция тех, кто понимает, и тех, кто конкурирует. Ставка на тех, кто помоложе и попроще. Чтоб нарисовать лубковые перспективы карьерного лифта. Молодежь из провинции — "Наши", "Молодая гвардия" — дефиле дурного вкуса. Туча восхитительно серых, как будто специально подобранных пропагандистов.

Для внутреннего пользования все это называется "Россия поднимается с колен". При взгляде со стороны — корпорация по распилке доходов от экспорта нефти, газа и прочих природных ресурсов. Из населения многого уже не выжмешь — на третьей-то заварке.

Как и в прошлый раз, взгляд со стороны объективнее отражает действительность. Но мы-то смотрим изнутри.

Итак, "Общероссийский народный фронт".

Он против кого? Вероятно, против тех, кто против "Фронта"... Например, против коммунистов с их ополчением Минина и Пожарского. Интересно, что и те, и другие пытаются отыграть пропагандистский трюк насчет враждебного окружения и необходимости сплотиться. Ошибка в том, что фокус получается лишь при абсолютной монополии на СМИ. А то глупость получается: одни сплотятся вокруг безальтернативного Владимира Путина, а другие — вокруг столь же безальтернативного Геннадия Зюганова. Что де-факто означает как раз отсутствие искомого единства, великой направляющей воли и прочих прелестей, которые, по заварочной технологии, должны разбудить священный трепет в душе государственника.

В какую сторону прикажете трепетать? Что, сойдутся "Фронт" с "Ополчением" на реке Угре и будут стоять один против другого до 4 декабря? Несерьезно, господа. Коль скоро в стране есть разные политические настроения (а они есть!), естественный способ привести их к общему знаменателю — честные выборы. Вот и занялись бы их чисткой. Страна давно до этого доросла и требует уважения к своему разнообразию.

"Фронт" же как раз из тех времен, когда один вождь, одна идеология, одна незыблемая и всегда правильная политика, один бог на небе и одно светлое будущее. Зато врагов внутри и снаружи много. Знай, успевай со своим "Фронтом" поворачиваться да искоренять крамолы с изменами. Тут, конечно, не до выборов: враг у ворот. Так и норовит вырвать баклажку с заваркой.

В выборах — если кто не знает — обычно участвуют политические партии. Их как раз для этого изобрели. В отличие от "Фронта", их должно быть минимум две. Так обычно и бывает в государствах, которые не свихнулись на сохранении одного богоданного лидера.

Объективная истина заключается в том, что политическая партия, на которую опирался богоданный лидер нации, в последние годы теряет популярность. Что нормально для нормальной страны в XXI веке: поменяли с помощью выборов рабов на галерах (раньше это называлось "слуги народа") и гребем себе помаленьку дальше. Может, новые гребцы окажутся бойчее. В чем проблема?

Проблема в том, что такой поворот событий входит в фундаментальное противоречие с концепцией номенклатурного монополизма, которую наша любимая номенклатура по третьему разу пытается втюхать населению. В привычной обертке патриотизма, укрепления государственности, необходимости дать ответ гнилому и враждебному окружению. Налицо простая развилка: или честная публичная конкуренция с альтернативными партийными структурами (и риск ее проиграть), или "Фронт" с претензией на бесконечное единство.

То, что слуги народа предпочли "Фронт", признак, с одной стороны, их реальных приоритетов, а с другой — приближающегося идейного и материального тупика.

"Фронт" означает, что вместо честного предложения народу сравнить итоги с обещаниями и поставить в бюллетене оценку команде партийных гребцов начальники предпочли незаметно перебраться с одной обросшей коррупционными водорослями галеры на другую, большего размера и виртуально приближенную к народу. Наивная хитрость: будет много слов о над- и внепартийности новой общественной структуры, о том, что в ней выходцы из самых разных социальных групп и страт, но когда дело подойдет к голосованию, выяснится, что электоральная грань у этого многогранного образования одна и называется она "Единая Россия".

"Фронт" означает, что Путин просто не верит в потенциал своей партии. И правильно делает: на последних региональных выборах в городах Центральной России она (при всех административных ухищрениях) набрала около 30 процентов. Сравнительно высокий общий результат натянут за счет сельских территорий и глубокой провинции, где меньше наблюдателей, партийных активистов, представителей прессы, интернета и прочих препятствующих манипуляциям порождений информационной эры. Но российские города в электоральном смысле всегда играют роль первых индикаторов — как они голосуют сегодня, страна проголосует завтра. Точнее, послезавтра, потому что информация и навыки политической свободы преодолевает безбрежные российские просторы по-прежнему медленно и трудно. "У нас от мысли до мысли 5 тысяч верст",— писал в свое время князь Вяземский Пушкину. И был куда как прав. Тем не менее Россия все равно опережает по информационной прозрачности и насыщенности прочие "островки стабильности", включая Китай и Белоруссию, и потому гайки в ней завинчивать сложнее. Однако приходится, потому что в противном случае над хорошо кормленными "фронтовиками" из номенклатурных кресел будут смеяться.

"Фронт", по определению, означает санкции к тем, кто сопротивляется. Мягче, конечно, чем в былинные времена сталинского цикла. Типа "пиво — только членам профсоюза". Конфедерация профсоюзов ("школа коммунизма"), не спросившись своих членов, уже влилась. По-советски единодушно. Любой, кто платит профсоюзные взносы,— фронтовик. Вступать совсем не больно: не надо даже заявления. Тебя вступят по умолчанию. Ты, главное, наоборот — не выступай. А то могут быть небольшие проблемы, фигурально, выражаясь, с пивом. Которое по усам текло, а в рот не попало.

Известный дирижер Михаил Аркадьев написал письмо с отказом коллективно вступать во "Фронт" вместе с Союзом композиторов — и был немедленно уволен. Как объяснили, вне всякой связи с отказом. Впрочем, хорошо знакомые с ситуацией изнутри утверждают: как раз за отказ и уволили.

"Фронт", иными словами, означает возвращение к лицемерию как к норме общения. Ведь лично премьер строго-настрого приказал, чтобы не было обязаловки. И все руководители, конечно, согласились: какая уж обязаловка в таком ответственном деле! Начальник РЖД господин Якунин объявил, что Российские железные дороги вступают во "Фронт" всем коллективом (коллектив — около 1 млн человек) — и никто из железнодорожников не пикнул. Вот что значит индивидуальная работа с каждым! В Саратове во "Фронт" вступили сразу 10 052 члена профсоюза студентов Саратовского госуниверситета (СГУ), многие из которых узнали о вступлении из газет. Об этом заявила депутат Саратовской облдумы Ольга Алимова.

То есть все как бы по-советски, но есть отдельные депутаты, журналисты и дирижеры, которые позволяют себе противопоставлять свою личную "кочку зрения" интересам народа, искренне желающего сплотиться вокруг лидера. И как же не дать по рукам этим гнусным отщепенцам?! Которые к тому же льют воду на мельницу врага. Правда, их слишком много, и у них есть где поделиться информацией. Поэтому любое фронтальное вранье немедленно становится достоянием общественного мнения и обращается против "фронтовиков".

"Фронт" означает неестественный отбор и консолидацию личностей, привлеченных бесплатным сыром из бюджетных закромов, и этот факт становится все труднее замаскировать. Что общего у певицы Бабкиной, главы чеченского народа Кадырова и актера Боярского, поспешивших во "фронтовики", кроме священного трепета перед премьером? Возможно, зависимость от казенных средств?

"Фронт" означает растущее напряжение внутри тандема: как ни крути, а консолидируется он вокруг Путина, а Медведев как бы в стороне. При этом большая новость заключается в том, что в прежние времена "Единая Россия" нуждалась в Путине, потому что сияла отраженным светом его популярности. Сегодня наоборот, скорое Путин нуждается в поддержке "Народного фронта". Только вряд ли получится, если, конечно, не случится какой-нибудь кризис.

"Фронт" — это не от хорошей жизни. Номенклатура понимает, что власть утекает сквозь пальцы. И все быстрее. Следовательно, необходимо заморозить ситуацию. Так что позвольте предложить среднесрочный прогноз погоды. Приближается холодный атмосферный фронт — осенью возможны ранние заморозки на почве.

[Друг истины и Платона]

http://www.echo.msk.ru/programs/klinch/798354-echo/


Вторник, 02.08.2011


Кто эффективнее проведет модернизацию страны: Медведев или Путин

скачать (10.9 MB) слушать (47:29)


Комментировать
Коммент.: 54 Вопросов: 53 Читали: 1991
Версия для печатиС.БУНТМАН: Добрый вечер и добрый день, это программа «Клинч» в студии телекомпании и радио «Эхо Москвы» Сергей Бунтман. Сегодня дискуссия на тему, кто сможет провести модернизацию России – Путин или Медведев. Понимаю скептицизм тех, кто нам писал в интернете о том, вообще возможна ли модернизация в России, способен ли кто-нибудь вообще из этих двух деятелей провести адекватную модернизацию в России. Но дискуссия состоится в предлагаемых обстоятельствах. Пока мы не в полном составе – Александр Ципко в студии. Неизбежна ли в России модернизации, подошли ли мы к ее порогу, или перешли?



А.ЦИПКО: Вообще-то я категорически против термина «модернизация». Вообще говорить о модернизации могут только люди, которые не очень понимают, в какой стране живут и какую проблему мы решаем. Я 40 лет научный работник, не буду заниматься политикой, но модернизация предполагает какие-то устойчивые сложившиеся структуры – структуры производства. Модернизация России в 1917 г. - патриархальный быт, и другое. А здесь этот термин не работает, мы имеем другие проблемы – у нас проблемы «транзишн», мы решаем уникальную историческую задачу. Мы решаем в данном случае проблему элементарную - выживания.

На мой взгляд, нынешняя проблема, которая стоит у России – создание устойчивого, нормального общества, создание основ существования и избежать процессов окончательной деградации.

Поэтому, на мой взгляд, здесь не столько проблема модернизации, а проблема спасения страны от распада, территориального распада. Спасение страны от назревающего социального бунта, вызванного социальным расслоением, решение проблемы национальной элиты, которой нет, и отсутствие которой очень болезненно ощущается, и проблема расширяющегося раскола между властью и общества.

Поэтому, на мой взгляд, это уникальная проблема, вызванная историей Россией, нашим 70-летним коммунистическим экспериментом. Кстати, теперь уже вызванная, потому что колоссальное социальное расслоение, которое у нас, нет в Восточной Европе, потому что там проводили для того, чтобы создали класс собственников, а у нас – для того, чтобы создать группу миллиардеров, которые будут поддерживать Ельцина - сонм проблем накопился. Поэтому сейчас, конечно, нужно обновление и модернизация, но термин «модернизация» не раскрывает всю уникальную сложность вызовов и проблем, которые стоят перед современной Россией.

С.БУНТМАН: То есть, дело не столько в модернизации, но и в спасении от той или иной дезинтеграции России.

Д.ОРЕШКИН: Вопрос о том, нужна ли модернизация и что важнее, пожалуй, самый существенный – здесь я с Александром Сергеевичем соглашусь. Но проблема в том, что если мы хотим сохранить Россию, то ее надо модернизировать - это как государь-император, Царь-Освободитель говорил, что для того, чтобы сберечь самодержавие, его надо реформировать. И здесь как раз проблема в нестабильности социальной, ни целостности государственной, Путин, как политическое явление – я даже не беру здесь персонально, я бы сказал про «коллективного Путина», - с моей точки зрения, обеспечить не может. Не уверен, что это может обеспечить Медведев, потому что он тоже член команды Путина.

С.БУНТМАН: Тогда вводим слово «скорее».

Д.ОРЕШКИН: Ну да. Я согласен с теми проблемами, которые вызывают озабоченность у моего оппонента.

А.ЦИПКО: Я еще не оппонент.

С.БУНТМАН: Заведомо, уже по определению, иначе невозможно.

Д.ОРЕШКИН: Но считаю, что с нынешней властью мы всего этого добиться не сможем, потому что она неэффективна, коррумпирована и лжива.

С.БУНТМАН: Но нынешняя власть – это президент Медведев.

Д.ОРЕШКИН: Формально – да, а на самом деле мы все понимаем, кто держит руку на пульсе.

С.БУНТМАН: Но у нас третий вариант вряд ли будет, нереален, может придти только в результате какой-то встряски. Для того, чтобы решать задачу, какая персонифицировано форма руководства эффективна?

А.ЦИПКО: Мы выбираем из двух руководителей, я согласен, что возможно, третий мог бы решить. Но из этих двух - доведу свой анализ до конца. В ситуации угрозы распада, особенно угрозы - хочу обратить внимание слушателей на прекрасный доклад, опубликованный Институтом социологии РАН, посвященный анализу того, как россияне оценивают последнее 20-летие - он очень характерен. Мне думается, что ответом на все эти угрозы и риски в служившейся ситуации – конечно, мы еще не сказали ни о недостатках демократии, о недовольстве системой выборов, но даже по этому докладу видно, что на первый план выходит проблема социального расслоения, а отсюда – неверие в будущее России.

Мне думается, что нормальный выход из этой ситуации может быть только один: если есть угроза социального недовольства и растет классовое самосознание – поразительно, ведь в 90-е годы жили хуже, а классового самосознания не было. А сейчас уникальная ситуация – если раньше люди оценивали свое положение оп сравнению с тем, что с ними было 2-3 года назад, - если бы они так мыслили, то они должны быть довольны, потому что в массе уровень жизни вырос в 2-3 раза. А сейчас уникальность ситуации в том, что подавляющая часть населения оценивают свою жизнь не в связи с тем, что у них было в 90-е, а в связи с тем временем, которое у них было благополучным и преуспевающим. Самое опасное, что даже наш молодой средний класс, то есть, люди устойчивые, тоже проявляют недовольство.

С.БУНТМАН: В чем причина?

А.ЦИПКО: Причины, по закону Торквилля - все социальное недовольство растет в период, когда растет благосостояние - здесь он подтверждается. Но если доводить анализ до конца, переходить к персоналиям, то выход, по крайней мере, временный – чтобы немного успокоить страсти – должна быть какая-то левая политика – не в смысле коммунизма, а в смысле, что если люди ощущают, что общество несправедливо и колоссальное расслоение, то все-таки надо делать какую-то социальную справедливость. И здесь левая политика - все теперь говорят о пропорциональном налогообложении, даже Прохоров начал об этом говорить. Поразительно, что Прохоров в своей программе, программе «Правого дела» стал говорить, что у нас 35 миллионов запущенных земель, надо эту землю раздавать – типичный левый. И мне думается, что левая политика может действительно – с моей точки зрения, - спасти ситуацию. То есть, остается болезненная проблема безопасности, преступности, наркомании – все это вопиет. Может быть, должна быть какая-то распределительная политика – то есть, надо заставить наш крупный бизнес хоть немного делиться. Распределение – это ручное управление. Из них двух, совершенно объективно, в силу психологии, в силу знания, - для такой политики больше приспособлен Путин.

Д.ОРЕШКИН: Согласен, что растет социальное недовольство. Более того, скажу, что это признак прогресса. Потому что когда люди решают проблемы наесться, купить ботинки для детей или накопить на машинку – это одно дело. Когда они уже близки к удовлетворению таких низовых чувств, у них постепенно формируется больший набор претензий к власти – это абсолютно нормально, это свойство прогрессирующего общества. И еще пять лет назад Путин всех устраивал, а сейчас он все чаще вызывает раздражение.

Не знаю, левая политика нас спасет, или права, я знаю одно: для того, чтобы общество не сошло с ума, оно должно иметь представителей во власти в соответствии с мнением большинства. А эта процедура решается очень просто – через честные выборы. Если говорить про левую политику, то у коммунистов реальная поддержка в обществе от 25 до 30%, а на выборах им дают получить 12-15%, и делает это никто иной, как «коллективный Путин».

То есть то, что сделали сейчас с выборами, даже по сравнению с 90-ми годами, это, конечно, вещь такая, которая пока прецедентов не имела, кроме как где-нибудь в Дагестане или в СССР – когда все вместе голосуют за одну и ту же партию.

Так что идти нам влево, или вправо – решать народу. А народ это должен решать через выборы, а выборы должны быть честными, а честные выборы у нас уничтожил в стране «коллективный Путин», и в соответствии с этим нет смысла надеяться на эту структуру сточки зрения спасения страны и государственности, на формирование нового политического курса.

С.БУНТМАН: Но «коллективный Путин» хотя бы существует, а существует ли где-нибудь «коллективный Медведев»?

Д.ОРЕШКИН: Думаю, что «коллективного Медведева» всерьез пока не существует. Путин – это такое плотное политическое компактное образование как кулак, в котором в качестве потенциала есть и Сергей Иванов, и Чемизов, и Якунин, и Медведев, и многие другие. И мы поставлены в такие условия, что мы из этого кулака должны выбрать какой-то палец. Так вот если выбирать из этого кулака, - а другого варианта я не вижу, так построена политическая система, что ни ПАРНАСА мы не видим на выборах, ни всерьез левых партий не видим на выборах – есть только ручная Компартия, которой сколько дали, столько она и взяла, и сказала «спасибо».

С.БУНТМАН: А потенциал Прохорова как вы оцениваете?

Д.ОРЕШКИН: Это отдельный разговор. В этой ситуации мне кажется, что Медведев, может быть, раскроет потенциал ресурсов общества. То есть, давайте проведем честные выборы, пусть у нас коммунисты получат 25 или 30% - столько, сколько они заслуживают.

А.ЦИПКО: Вы изложили позицию последнего доклада ИНСОРа, я опубликовал на эту тему статью в «Независимой», не буду повторять ее целиком, но я обратил внимание на такое обстоятельство, что ни Медведев, ни его команда, на самом деле не заинтересована в демократии. Я ссылался на известную статью Краснова в «Новой газете».

Д.ОРЕШКИН: То есть, вы полагаете, что Путин заинтересован в демократии?

А.ЦИПКО: Естественно. Вы противопоставляете Медведева как сторонника демократии, но будем откровенны – Путин это продукт нашей конституции, продукт уникального общества.

Д.ОРЕШКИН: По конституции президенту нас властный человек. Медведев у нас президент, а властный человек у нас Путин.

А.ЦИПКО: Так в том-то и дело.

Д.ОРЕШКИН: То есть, конституция это отдельная история, а реальная жизнь – отдельная.

А.ЦИПКО: Я согласен, должно быть больше волеизлияния, более демократические выборы. Но посмотрите правде в глаза – мы имеем уникальную конституцию, уникальную страну, где на самом деле результаты выборов в парламент не играют никакой существенной роли. У нас же был период, когда КПРФ вообще контролировал парламент, тем не менее, Ельцин издавал закон о приватизации.

С.БУНТМАН: Приватизация была еще до конституции.

А.ЦИПКО: Я имею в виду указы о приватизации нефтянки - они вообще были сделаны указом президента. Проблема как раз и состоит в том, что если мы говорим об ограничениях демократии, которые заложены – у нас партийный фактор не играет никакую роль в выборе правительства и премьера. Согласитесь?

Д.ОРЕШКИН: Нет, играл - в 90-е годы – играл. Парламент отправил в отставку горячо нелюбимого Гайдара, и пришлось назначать Черномырдина. Играл в 90-е годы. На выборах 1993 г. 23% взял Жириновский, что вызвало шок.

А.ЦИПКО: Я все это помню. Тем не менее, уникально - партийный фактор у нас не играет, только сейчас Путин сблизился с «Единой Россией». Хотите я вам расскажу историю для слушателей, как снимали Скуратова?

Д.ОРЕШКИН: Все прекрасно знают - его снимал Путин.

А.ЦИПКО: При помощи Ельцина и нашей конституции. Поэтому, если говорить серьезно о проблеме демократизации – я не случайно, что мы ее должны рассматривать в контексте истории России – драма состоит в том, что тот случай, когда у нас полные и свободные выборы, когда есть полная непредсказуемость результатов, к сожалению, у нас дважды кончались хаосом – вы хорошо помните результаты 1917 г. и результаты 1991 г., которые привели к чрезвычайному положению, расстрелу парламента и введению вертикали власти, из которой у нас вырос Путин – будем откровенны, мы не дети.

И так как ни Медведев, ни Путин не готовы сейчас к серьезному разговору – хотя, на мой взгляд, что мешает перейти к выборности сенаторов? - хотя бы к этому?

Д.ОРЕШКИН: Путин мешает. Который отменил выборность сенаторов и выборность губернаторов.

А.ЦИПКО: Тем не менее, от Медведева я тоже не слышал ничего в поддержку сенаторов. Поэтому я думаю, что в этой ситуации - а в чем ее опасность? – в том, что проблемы модернизации нашей конституции отступают на второй план по сравнению с теми угрозами и вызовами социального расслоения, вызванные - я только что был на Селигере, и меня поразило – кстати, там на этот раз сделали правильно - собрали молодых политологов и профессоров политологии. И меня поразило - они все говорят на одном языке. Слово «модернизация» никто не произносит. Доминирующий вопрос, как ни странно, - сохранится ли Россия, и второй - можно ли Россию создать как нормальное общество с нормальной жизнью. Меня поразило слово «нормальная жизнь», «нормальное общество».

С.БУНТМАН: И все вкладывают в это одно и то же?

А.ЦИПКО: Одно и то же - проблема безопасности, борьбы с преступностью, угроза наркомании, независимость суда и самое главное, что мучает людей - осуществить что-нибудь властью такое, что было бы доведено до конца, и чтобы власть показала, что она эффективна и может что-то делать. Вот этот рост пессимизма, рост социального наслоения, на это накладывается рост пессимизма, связанный с неспособностью власти решить одну проблему до конца и зримо. Кстати, эта проблема была и Путина и Медведева. В сознании круг проблем, они животрепещут, власть их пытается решить одновременно, а у человека, далекого от политики, складывается ощущение, что они берутся за все и не могут ничего довести до конца.

С.БУНТМАН: Но все, о чем сейчас говорится – эта власть образовалась в конце ельцинской эпохи, когда образовалась эпоха Путинская. У меня вопрос-уточнение - вы правильно говорите, что нет сформировавшегося политического партийного мышления. Тогда каким же замечательным умом все выборы почти уже всех уровней деперсонифицировались, стали партийно-списочными? Почему именно к партийной системе пришла наша выборная практика?

А.ЦИПКО: Тут очень много причин.

С.БУНТМАН: Это какая-то анти-модернизация тогда.

А.ЦИПКО: Я и говорю, что термин «модернизация» не раскрывает всю уникальность сложности этих проблем. Проблема действительно очень серьезная. На чем был основан уникальный феномен Путина, в конце ельцинской эпохи? Он был гениальный перехватчик – тогда он перехватил у КПРФ идею патриотизма. Я еще тогда говорил Явлинскому и Немцову - что вы не выучите слово «патриотизм» и «государственность»? А он очень точно почувствовал запрос на восстановление государства, «поднять Россию с колен» - был этот запрос, сейчас он уже по-другому воспринимается, в чистом виде не работает, национальное достоинство. И сейчас, на мой взгляд, запрос на справедливость – он тоже может быть взять властью за основу. Но самое главное, на чем был феномен Путина, в конце 90-х - разочарование в 90-х и желание чего-то предсказуемого.

С.БУНТМАН: Делаем перерыв, вернемся в студию через несколько минут.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Продолжаем программу, продолжаем разговор о том, какая команда, кто персонально, скорее Путин или скорее Медведев, сможет эффективнее привести Россию к более современному состоянию. Куда же нам плыть?

Д.ОРЕШКИН: Мы уже так сконцентрировались на прошлом, что до будущего руки не доходят, и до модернизации тоже. Попробуем с прошлым завершить. В конце 90-х в России была неудовлетворительная, но движущаяся в правильном направлении система политической конкуренции. Были сильные партии, коммунисты представляли из себя самостоятельную силу, с которой приходилось считаться. Была партия губернаторов «Отечество - вся Россия», которая была очень сильным конкурентом для партии, которая называлась «Единство», и они очень сильно конкурировали. Относительно честно считались голоса и получались результаты не те, которые хотелось власти. Парламент был местом для дискуссий, парламент имел возможность принимать или не принимать бюджет, имел возможность отправлять в отставку премьера, даже если этот премьер нравился президенту. Правильно он это делал, или нет, - это было дело его, парламента. Был вполне себе серьезным Совет Федерации, где были представлены интересы российских земель, и где эти земли могли президента тоже достаточно сильно нагибать – настолько, что президент по этому поводу сильно дергался.

Но это все, естественно, сопровождалось очень тяжелыми издержками – действительно, был шок 90-х гг., - правильно. И люди искали альтернативы. И Путин им эту альтернативу показал, сказал, что в стране разгул преступности, разгул олигархов, что надо собрать все в единую Россию, единую руку, и тогда мы наведем порядок. И люди ему поверили, и это было логично в ту пору.

Прошло 10 лет. Мы наблюдаем, что получается, чтобы не быть голословным, я процитирую высказывание из первого обращения тогда молодого президента Путина , 8 июня 2000 г. к Федеральному Собранию. Он говорит: «Основными препятствиями экономического роста являются высокие налоги, произвол чиновников, разгул криминала». Прошло 10 лет, налоги Путинская власть повышает, то есть, мы видим, как сейчас социальные выплаты, страховые выплаты с бизнеса повышают - хотели до 36%, Медведев потребовал, чтобы не больше 30.

Произвол чиновников, естественно, вырос - потому что и количество чиновников увеличилось на 800 тысяч человек, почти вдвое их стало больше, чем было в СССР, а теперь в одной России. Разгул криминала позволю себе не комментировать. Естественно, выросла и коррупция, что вполне логично, потому что нет конкуренции.

Тот же президент Медведев говорит, что триллион у нас разворовывается на госзакупках. Госзакупки проводит правительство, то есть, это зона ответственности Путина. Триллион это в сумме как раз столько. Сколько наш госбюджет тратит на три социальных статьи расходов - здравоохранение, образование и социальная политика.

Дыра в бюджете в триллион рублей только на госзакупках, и власть, сильная, которую обещал Путин, вместо того, чтобы заткнуть эту дыру, пытается увеличить налоговый пресс на предпринимателей – чего Путин обещал не делать, обещая наоборот, понижая налоги. С тем, чтобы собрание с такими муками эти налоги потом были разворованы бюрократией.

То есть, та модель, которая построена, где парламент не место для дискуссий, где телевидение принадлежит людям, которые входят в непосредственное личное окружение Путина, где Совет Федерации представляет собой сборище лоббистов, а не представителей территорий, где выборы дискредитированы, а политические партии играют «понарошку», - весь этот механизм немодернизируем в принципе, он, на самом деле, построен, как теперь выяснилось, на вполне осознанном обмане.

Потому что обществу говорили, что мы создадим сильное государство для того, чтобы обуздать бандитов, а на самом деле, как выяснилось, это государство создалось для того, чтобы отстаивать свои собственные интересы - государства как бюрократической корпорации, которая села, свесив ножки на растущую экономику, и прекрасно себя чувствует, при этом объективно ухудшая экономические условия нашего существования.

Начнем с того, что в «нулевые» годы, когда Путин пришел к власти, в нашем бюджете менее трети составляли доходы от нефтегазового экспорта. А сейчас они приблизились к половине. Если нефть, не дай бог, рухнет, то у нас бюджет будет наполовину голый - этого не могло быть даже в 1999 г., потому что все-таки развивались альтернативные источники поддержки экономики.

С.БУНТМАН: Сможет ли какая-нибудь команда, выходящая из описанного вами кулака, исправить положение?

Д.ОРЕШКИН: Совершенно не уверен. Потому что я не знаю, кто такой Медведев, он себя не показал. Мне, как избирателю, предлагают пообедать, а в меню два блюда - каша гречневая и каша пшенная.

С.БУНТМАН: Вам не предлагают два блюда. Вам скажут: через некоторое время мы решим, какое блюдо вам подходит.

Д.ОРЕШКИН: Правильно. Но пока мы как-то можем повлиять на ситуацию.

С.БУНТМАН: Мы можем только рассуждать, каким будет блюдо.

Д.ОРЕШКИН: Поэтому вопрос, который вы поставили, мне не нравится. Я не могу говорить, что Медведев обеспечит эту самую модернизацию. Я уверен, что Путин не может ее обеспечить - просто потому, что он слишком сильно зависит.

С.БУНТМАН: Мне тоже вопрос не нравится, но не больше, чем сама ситуация.

Д.ОРЕШКИН: Можно и так сформулировать.

А.ЦИПКО: Должен быть более объективный анализ «нулевых», - прежде всего, по поводу бюджета. Проблема, сколько формируется в бюджете от цены на нефть зависит не только от цены на нефть, а от законодательства. Как вы помните, Путин обещал, и добился, кстати, с большим трудом, самого главного – того, чтобы природная рента все-таки изымалась в пользу общества. Думаю, что с точки зрения экономической был сделан великий прорыв законами 2002-2003 гг., когда был введен налог на полезные ископаемые и тогда только появилась возможность у государства брать налоги в зависимости от цены на нефть, то есть, тогда тарифы на прокачку…

Д.ОРЕШКИН: Только одна поправка – это сделал не Путин, а Касьянов – он был тогда главой правительства.

А.ЦИПКО: Неважно.

Д.ОРЕШКИН: Нет, важно.

А.ЦИПКО: Тем не менее, забывать это нельзя. Потому что качественная разница, что впервые за 20 лет нам, обществу, и надо быть честным и объективным, что это было под руководством Путина, мы добились того, что практически в 3-4 раза в бюджет начало поступать больше денег от продажи нефти. Трагедия 90-х состояла с том, хотя цена на нефть была ниже, что практически не было законодательства, позволяющего изымать природную ренту. Тогда практически все наши природные богатства оставались в руках олигархов. Это, на мой взгляд, великое достижение.

Второе – это вопрос спорный, - да, телевидение это рука государства. Но, по моему убеждению, ничего не было лучшего в тот период. Я прекрасно помню, все-таки на телевидение присутствую 20 лет, когда Первый канал курировал Березовский, Четвертый и Шестой - Гусинский. Тогда телевидение находилось в руках частных лиц, и осмелюсь сказать, которые очень часто использовали телевидение отнюдь не для национальных государственных целей.

С.БУНТМАН: Зато хоть выбор был.

Д.ОРЕШКИН: Телевидение тогда было интереснее, чем сейчас?

А.ЦИПКО: Кроме «интереснее» есть еще серьезная вещь - когда идут солдаты в Чечню, и когда телевидение стреляет в спину своим солдатам и практически защищает интересы тогда Дудаева? Конечно, плохо. Я согласен, когда телевидение целиком формируется указаниями сверху, но еще хуже, когда телевидение находится в руках людей, которые не любят свое государство и используют телевидение для борьбы с собственным государством.

Третье – надо быть объективным - коррупция. Несомненно, Путин ничего не сделал для борьбы с ней.

Д.ОРЕШКИН: Наоборот, укрепил.

А.ЦИПКО: Это типичные уловки антипутинского проекта. Я не хочу быть его защитником, но я все-таки ученый, я прекрасно понимаю, что механизмы коррупции когда сложились? Сложились именно в период 1993-1995 гг. - кстати, после растерла Белого Дома. Вы помните, каким образом формировалась власть Ельцина? Она формировалась тогда на системе компроматов - как держал Ельцин того же Скуратова? Хорошо тогда сказал руководитель «Альфа-Банка» Фридман: «Мы жили в обществе, где нам давали возможность воровать, но зато нам давали возможность ничего не говорить».

Д.ОРЕШКИН: А что сейчас поменялось? Только ухудшилось.

А.ЦИПКО: В том-то и дело. Но скажите, что механизмы сформировались уже тогда. Тем не менее, Путину, при всем этом, удалось решить проблемы, о которой даже не думала команда Ельцина - более или менее на мировой арене Россия начала выступать как независимый субъект. Не всегда удачно, и так далее, кстати, это для населения, русского самосознания, было чрезвычайно важно.

Была все-таки проведена вторая чеченская война. Благодаря Путину образовалась неустойчивая, но все-таки формальная целостность России, - неустойчива, потому что мы имеем события… Будьте объективны, соотносите «нулевые» с девяностыми и с реальными возможностями, и тогда я с вами соглашусь.

Д.ОРЕШКИН: Я тоже соглашусь, если мы вернемся к тому, что до 2005 г. это было нормально.

А.ЦИПКО: Все намного противоречивее – это сделал, это пытался сделать, это вообще не понимал, как сделать. На мой взгляд, другая проблема очень серьезная, это мои личные претензии и к Путину и к Медведеву – они не смотрят на страшную проблему роста наркомании в стране. Я обратил внимание, - не хочу критиковать Медведева, но я посмотрел, помните встречи сначала Путина с населением? Почему-то никогда не было вопроса о наркомании, только последний раз этот вопрос был поставлен.

Д.ОРЕШКИН: Вы не догадываетесь, почему?

А.ЦИПКО: Потому что не готово общество.

Д.ОРЕШКИН: Потому что не разрешили этот вопрос задавать из зала.

А.ЦИПКО: Это другое дело. Но Медведев здесь тоже не лучший.

Д.ОРЕШКИН: Это вопрос спорный – я действительно не готов утверждать, что Медведев лучший.

А.ЦИПКО: Это серьезная проблема. Кстати, поэтому – я был в Екатеринбурге на региональном собрании «Единой Росси», мне было интересно посмотреть настроение. Конечно, есть срежиссированное, как всегда, а потом, благодаря российскому «Народному фронту» появились независимые предприниматели. И я тут же увидел, чего мы в Москве не понимаем – то, на чем вырос тогда гуттаперчевый Путин, устойчивый, вот этот страх перед переменами…

Д.ОРЕШКИН: Не гуттаперчевый - тефлоновый.

А.ЦИПКО: Да, страх перед переменами и желание если не предсказуемости, то какой-то определенности, сохранилось.

Д.ОРЕШКИН: Это нормально.

А.ЦИПКО: Нормально.

С.БУНТМАН: Давайте вернемся. Перед нами перспектива шести лет. Скажите, остается команда, персонифицированная Путиным, или команда с намеком на Медведева? На что стоит, на что эффективнее или оптимальнее решиться России?

Д.ОРЕШКИН: Здесь наши расхождения с Александром Сергеевичем в оценочном подходе на самом деле - нравится или не нравится. Мне кажется, что еще 6 лет Путина это для России непозволительно. Это значит еще 6 лет того застоя в стране, которая нуждается не то, чтобы в модернизации, а просто в возвращении к тому, что эти ребята на Селигере называли «нормальными условиями», когда власть дала команду – ее выполнили. Ведь новая сильная Путинская власть дает команды, а их не выполняют. Он обещает сделать рубль региональной валютной, которая будет обеспечивать убежище и являться тихой гаванью, а рубль отказывается это делать. И масса других примеров, которые не хочу сейчас приводить.

То есть, в моей системе ценностей Россия созревает для очередного цикла перемен. Согласен, что после тяжелых 90-х стране нужна была передышка, стране нужно было собраться, вернуться к прежним ценностям - просто потому, что быстро жизнь не меняется. Всегда после революций бывает период реставрации, реакции и чего-то еще такого.

Этот период, как мне кажется, сейчас должен завершиться. И мне кажется, что у общества созрела претензия на то, что что-то должно поменяться – мы уже наелись за 10 лет Путинской стабильностью. Александр Сергеевич, как человек немножко старший и мудрый, может быть, отстаивает идею стабильности - ему нравится стабильность, он говорит «как бы не было хуже», - в общем, это мудрый подход, потому что хуже может быть.

Но мне кажется, что на это есть хорошая ваша украинская пословица…

А.ЦИПКО: Одесса это не Украина, мой дорогой. Попробуйте сказать это одесситу.

Д.ОРЕШКИН: Мне кажется, что нужно меняться. Потому что иначе мы придем к тому же самому территориальному развалу, потому что ситуация просто катастрофическая: 3,9 триллиона рублей хотят закачать в Северный Кавказ для того, чтобы обеспечить там стабильность. Эти деньги в значительной части будут разворованы тамошним чиновничеством. Они на эти деньги купят дорогие автомобили, на этих дорогих автомобилях их дети приедут в Москву и будут на них кататься и давить местных ребят. И будет развиваться то, что называют национальной ненавистью, - потому что в принципе не может существовать нормальное государство на толстом слое коррупции, на который его поставил 2коллективный Путин» сейчас. Потому что не будет коррупции, не будет лояльности региональных элит – нынче она покупается за право воровать. Там Фридману разрешили воровать? - а сейчас каждый губернатор имеет право жульничать и крышевать свой бизнес, взамен генерируя лояльность.

Вы очень не любите 90-е – вы имеете на это право. Народ не любит Чубайса, и имеет на это право. Но есть объективный итог. Есть противник –Чубайса, государственник - Юрий Лужков. По странному стечению обстоятельств он, приватизировав власть в Москве, сделал свою семью миллиардером, то есть, там состояние от 3 до 5 миллиардов долларов, Чубайс – скромный миллионер. То есть, на самом деле приватизация государственного аппарата гораздо более выигрышный бизнес, чем приватизация собственности. Потому что если ты в наших условиях контролируешь государство и крышуешь этот бизнес, ты со всех бизнесов стрижешь мзду. Как г-жа Батурина стала миллиардершей, вопрос. Но как раз там самая риторика, которую вы сейчас излагаете – ее очень убедительно излагал Лужков, государственник, основатель «Единой России», который был принят Путиным в основатели этой России. И, в конце концов, мы пришли к тому, к чему пришли – пахнет коррупцией очень сильно, и не только со стороны Лужкова.

А.ЦИПКО: Когда начинают сравнивать деньги Чубайса с деньгами Батуриной, это дешевка.

Д.ОРЕШКИН: Это не дешевка, это принципиальная позиция. Приватизация государства – лучшая форма бизнеса.

А.ЦИПКО: Давайте говорить уже серьезно.

Д.ОРЕШКИН: Я стараюсь говорить серьезно.

А.ЦИПКО: Я ничего лично против Чубайса не имею – он вырос из иллюзии.

Д.ОРЕШКИН: Давайте не про Чубайса говорить.

А.ЦИПКО: Но вы же начали.

Д.ОРЕШКИН: Я говорил про Лужкова и про государство, которое построено такими людьми - он тоже его строил на о отрицании 90-х.

А.ЦИПКО: Это тоже дешевка.

С.БУНТМАН: Запускаю голосование и ставлю вопрос - кто эффективнее приведет в современное состояние Россию – скорее Медведев или скорее Путин. Если скорее Медведев - 660-06-64, если скорее Путин - 660-06-65.

А.ЦИПКО: На чем была построена философия и все действия 90-х? На принципе веры в то, что частный бизнес может сменить государство и частный бизнес в состоянии сформулировать национальные интересы, их защищать и провести. К сожалению, это была утопия, и факты говорят о том, что сам по себе частный бизнес решает собственные проблемы, но не решает государственные, и, к сожалению, мы живем в стране, где без ручного управления и попыток государства соединить интересы бизнеса, укротить эти интересы – например, по поводу природной ренты, - ничего невозможно сделать. Поэтому здесь проблема очень серьезная – как, с одной стороны, все-таки мы перешли к рынку - сохранить условия для действий рынка, для состязательности, с другой стороны, чтобы учитывались интересы – эта проблема существует, и она должна быть решена. Если она не будет решена, то нас ожидает худшее - растет социальное недовольство с социальным расслоением, и факт состоит в том – я никого не обвиняют - что наш тип приватизации привел к безумному расколу с точки зрения благосостояния людей.

И последнее – я не связываю особых иллюзий, я действительно убежден, и считаю, что для России важно, - кстати, на эти 6 лет я категорически, и это проблема, чтобы пришел Путин, чтобы он сохранил, как вы точно сказали, что мне нужно – возможность для серьезных перемен. Потому что я боюсь, что смена власти, какие-то радикальные революционные события именно сейчас могут разломать то, что было. Только для этого – сохранить возможность для перемен, для реальных действий, направленных на создание нормальной жизни.

Д.ОРЕШКИН: У меня простая логика – то, что делал Путин в течение последних 5 лет, как минимум, не дает оснований думать, что он за 6 лет сохранит какие-то возможности перемен. Он только наоборот концентрирует власть в своих руках и использует для того, чтобы эта власть осталась в руках его корпорации, новых Путинских олигархов – будь то Чемизов, Якунин, кто угодно другой, кто торгует нефтью, будь то тот же самый «Гунвор», кооператив «Озеро». Поэтому надеяться на то, что Путин есть инновационный потенциал России, оснований нет.

Что касается частного бизнеса, то за «лихие 90-е» он провел, как минимум, 5 инновационных революций в стране – компьютеризация, интернетизация, массовая телефонизация, массовая автомобилизация и революция в строительных технологиях – мог бы и дальше перечислять какие технологические революции провел Путин в «нулевые» годы? Ни одной.

С.БУНТМАН: На этом мы завершаем. 85,4% считают, что скорее Медведев эффективнее проведет приведение в современный вид Россию, 14,6% - что скорее Путин. Спасибо вам большое.

[Друг истины и Платона]

Я разачарован Орешкиным. И ещё его называют одним из лучших аналитиков страны. Да я бы от этого Ципко камня на камне не оставил. Чьи интересы защищает Ципко, только свои собственные и Орешкин был обязан это доказать. Ципко переполнил личной обидой к Ельцину вот и всё чем можно обьяснить его линию.
Я и по существу могу сказать. Я уже отвечал в "Своей колее" о природной ренте. Ципко утверждает, что благодаря Путину она стала изыматься в пользу общества. Так в том и дело, что благодаря Путину она и потекла в карманы олигархов. Об этом и свидетельствует факт гигансткого имущественного расслоения в эпоху Путина.
Ну и по поводу вывода Ципко о том, что журналисты вели пропаганду против интересов государства. Ведь здесь дело в том, что понимать под интересами государства. То что под этим понимает Ципко я интересами государства не считаю. Это интересы Ципко и тех от имени, которых он вещает.

[Дмитрий Орешкин]

http://www.kommersant.ru/doc/1689497

Журнал "Огонёк", №31 (5190), 08.08.2011



Дмитрий Орешкин оценивает, с каким багажом власть и оппозиция идут на выборы

Федеральный центр решает проблемы Кавказа просто — деньгами. И танцующий среди купюр глава Чечни — своего рода символ такой политики. У избирателей ни этот символ, ни эта политика симпатий не вызывает
Фото: ИТАР-ТАСС

Дмитрий Орешкин

С какими очевидными настроениями и тайными надеждами входят в предвыборную кампанию конкурирующие в российской политике группы

В конкурентном и свободном обществе проблемы рождаются, обсуждаются и более или менее удачно решаются по мере поступления. В авторитарном обществе, где начальство всегда право и горизонт безоблачен, они тайно накапливаются, как скелеты в шкафу. Пока шкаф не раздуется до размеров всего жилого помещения. Тогда скелеты вываливаются всем скопом и мало уже никому не кажется.

Поэтому нормальные общества все время переживают какой-то кризис — то у них утечка мозгов, то экологическая катастрофа, то глобальное потепление, то СПИД, то долговые обязательства. И все время ищут какие-то противоядия. А ненормальные молчат-молчат (ибо благоденствуют), а потом вдруг так выскажутся, что лучше бы и не надо. Тут вам и Ливия, и Сирия, и бывший СССР, и Египет.

Россия, к счастью, на этой шкале где-то посредине. Начальство по-прежнему право, горизонт по-прежнему безоблачен, страна поднимается с колен и дает отпор. Но, с другой стороны, отдельным клеветникам все-таки удается отравить здоровую созидательную атмосферу сообщениями о системной коррупции, тотальной сырьевой зависимости и фальсификациях на выборах. Благодаря чему нынешняя номенклатура лишена возможности благополучно складировать скелеты в течение трех поколений. Всего 11 лет прошло, а из шкафа уже бодрый костяной перестук.

Возможно, это к осознанным переменам?

Лукашенко, который у власти в полтора раза дольше Путина, запретил песню Виктора Цоя "Мы ждем перемен". Значит, дозрел. У нас есть шанс остановиться раньше. Хотя бы потому что разные люди и разные социальные группы, в отличие от белорусов, видят свои проблемы очень по-разному. У них другая стадия: проблема уже одна-одинешенька и все отлично знают, как ее зовут. По крайней мере, так им кажется. В России, слава богу, такой концентрированной ясности еще не достигли.

Прежде всего у нас так и не удалось учредить полного единодушия и восторга в элитах. Значит, до последней степени маразма, когда правителя приходится кончать табакеркой в висок или из нагана в подвале, мы все-таки не опустимся. А раз так, к грядущим электоральным событиям (назовем их выборами) властные группы непременно подойдут с конкурирующими повестками дня.

И не следует обижать реальность, утверждая, что все они одним миром мазаны. Это сильное пропагандистское упрощение в привычном восточном стиле. На самом деле даже в СССР система была хоть однопартийной, но многоподъездной. Вследствие чего развал СССР и могучее скелетное дефиле состоялись без гражданской войны. Хотя желающие были.

Сегодня конкурируют не подъезды в здании ЦК (и, соответственно, его отделы), а гораздо более оформленные и самостоятельные политические структуры, хотя им очевидно далеко до настоящих политических партий, какие столетиями формировались в Западной Европе и США. Но в чем, собственно, предмет толковища? Что сегодня у наших достойных претендентов на кону?

В прошлом электоральном цикле главные социальные группы были в основном довольны. Все счастливые семьи, как справедливо заметил зеркало русской революции, одинаковы. Но если они несчастны (а дело под скелетный стук понемногу идет к этому), каждая, понятно, злится по-своему.

Национал-патриоты, недавно ублаготворенные тем, как решительно Путин вернул Северный Кавказ под державную руку, сегодня все активнее протестуют: откуда в державе и ее столице завелось столько кавказцев?! Прямо не знаю, что ответить. Действительно, откуда?

Число любителей решать сложные проблемы простыми методами ("дай по сопатке, чтоб с копыт улетел") за 10 лет заведомо не уменьшилось. Тому порукой наше патриотическое воспитание. Слегка постаревшие профессиональные патриоты, которые собирали голоса на призывах не отдать Чечню Западу, ныне столь же деловито строят кампанию на призывах гнать чеченцев подальше. Несомненно, они соберут свое привычное число голосов. А может, даже больше: агрессия входит в моду. Проблема в том, что для данной категории граждан нынешняя власть кажется уже недостаточно крутой. Отсюда и мягкий зондаж общественного мнения на Селигере: а не принять ли нам в обширное лоно братский югоосетинский народ?

Чтобы в Москве стало еще больше безработных кавказцев с пистолетом под мышкой, а западные политики призвали к бойкоту сочинской Олимпиады — как после ввода ограниченного контингента советских войск в Афганистан?

Так или иначе, проблема межнациональных отношений и государственной цельности, вывернувшись наизнанку, опять возвращается в повестку дня. И ее придется проговаривать. Тогда — "хрен вам, а не суверенитет", сейчас — "да шли бы вы куда подальше". Преемственность сохраняется лишь в бодрой готовности мочить в сортире. Богатая тема для предвыборной агитации.

Отсюда рукой подать до экономики. Минрегионразвития сверстал программу подъема Северного Кавказа общей стоимостью 3,9 трлн рублей. Это дьявольски много. Представьте 5-тысячную купюру. Сто таких купюр — полмиллиона рублей — пачка примерно 1 см толщиной. Миллион — 2 см. Миллиард — 20 м. Триллион — 20 км. Итого кавказская смета укладывается в плотную стопку самых крупных российских дензнаков высотой в 78 км. Если аккуратно расстелить, хватит как раз от Черного моря до Каспия.

Социальная справедливость — традиционный козырь коммунистов. Геннадий Зюганов использует его в каждой избирательной кампании
Фото: ИТАР-ТАСС
Вопрос: стоит ли мостить деньгами Северный Кавказ, если на приличную дорогу от Москвы до Питера до сих пор не наскребли? Километр хорошей автотрассы в Китае стоит миллион долларов. У нас, допустим, в 10 раз дороже. Грубо — 300 млн рублей. Все равно в пересчете на триллионы получается свыше 10 тысяч верст автобана в несколько полос шириной. Что решило бы вечную проблему отечественного бездорожья.

Вопрос есть, а ответа нет. Надо отметить возражение Минфина, который сказал святую правду: таких денег в бюджете все равно нет и не будет. Стало быть, и спорить не о чем? Напротив. Такие или не такие, деньги найдутся. И все равно придется делать выбор — вкладывать их в Чечню или в Псковскую, Ивановскую либо Ярославскую область. Скелет, который называется "определение территориальных приоритетов", только тихонько поскребся в своем шкафу, а уже мороз по коже. Десятилетиями проблема принадлежала исключительно власти: как она решит, так и правильно. Все одно дело казенное. Но сейчас-то не так! Деньги как бы наши, из налогов. Депутаты, которые принимают бюджет, тоже как бы наши. Мы их как бы выбираем. Так почему же ресурсы мощным потоком идут туда, если здесь самим не хватает? Тем более часть непременно разворуют (у нас, впрочем, тоже); но из разворованного еще кое-что уйдет боевикам... Это правильно или нет?

Куда как тема для предвыборных размышлений и расстройств. Хочешь держать кавказские земли — плати. А наши, значит, пока потерпят. Чай, не впервой. Не в последнюю очередь по этой причине страна мучается хроническим бездорожьем.

Модернизация против стабилизации — еще один источник беспокойств. Это только на плакате модернизация кругом хороша. На самом деле нет, вовсе не кругом. Повышение конкуренции, снижение энерго-, ресурсо- и трудоемкости хорошо только для тех, кто гонку выигрывает. А для тех, кто проигрывает? Если вас уволили в рамках борьбы за производительность труда и снижение трудоемкости — вам такая модернизация как?

Примерно в таком разрезе воспринимает разговоры президента Медведева и большая часть номенклатурного класса. Конечно, они всей прогрессивной душой за. Но не в ущерб же собственным интересам, верно? Ситуация так устроена, что требует ручного управления. В том числе на Кавказе. Там даже в первую очередь. Чтобы управление было надежным и эффективным (эффективность здесь понимается как лояльность), механизм (руки то есть) должен быть обильно смазан. Вам понятно?

Короче, коррупция как необходимая деталь государственного аппарата. Она, как и модернизация,— отличная тема для благонамеренных разговоров. Но взяться за что-то реальное — значит нанести ущерб интересам той бюрократии и номенклатуре, которая тебя вознесла и опекает. Попробуй ущеми — получишь на выборах такую цифру, что страшно подумать.

Социальная справедливость — тоже крепкий предвыборный конек. Увесистый товарищ Зюганов уж лет 20 на нем ездит-ездит, а тому все нипочем. Тут вот какая история. Выдающийся русский (впрочем, скорее американский) социолог Питирим Сорокин на эмпирическом материале более полувека назад показал, что справедливость такая хитрая штука, которой если слишком мало, то, конечно, плохо. Но если слишком много — еще хуже.

У него получилось, что если доходы 20 процентов самых богатых в 15 раз и более превышают доходы 20 процентов самых бедных, то быстро растет риск социальных конфликтов. Однако если доходы бедных и богатых слишком выравниваются и разница становится менее 5 раз, то останавливается экономическое развитие. Людям с квалификацией, амбициями и лидерскими задатками неинтересно расходовать себя, не получая взамен отчетливого преимущества в материальном статусе. Так уж они, эти люди, на практике устроены. Это не нравственная теория, а плод сопоставления конкретных экономических показателей. Ирония заключается в том, что в России средний показатель имущественного расслоения колеблется, по разным расчетам, от 14 до 17 раз. А в Белоруссии как раз около 5. Россия, значит, по Сорокину, гуляет по грани социального конфликта, а Белоруссия — по грани экономической стагнации. Которая, преломившись через падение валютного курса, приводит к обнищанию населения и опять же к накоплению взрывоопасного социального материала.

Все вроде при деле. Но зарплаты стабильно маленькие, и охотников выделиться на среднем фоне власть не приветствует. Соответственно, экономических чудес тоже не наблюдается. Застой. Российские коммунисты, всегда встречавшие имя Александра Лукашенко бурными, продолжительными аплодисментами, тоскуют: неужели Батька пойдет на приватизацию?!

Вообще говоря, задача заключается в том, чтобы удержать показатель разрыва в доходах где-то в рамках рационального интервала от 5 до 15. В отечественных условиях проблема осложняется тем, что самые высокие доходы сегодня все чаще не зарабатываются, а формируются внеэкономическим коррупционным путем. Коммунисты сильно отстали от жизни, проклиная богатых буржуев. Наша крупная бюрократия сегодня в среднем имеет больше. Рублевка на 3/4 заселена номенклатурой. Просто ее доходы целиком теневые и потому благополучно минуют разного рода скандальные рейтинги в "Форбсе".

Но даже при этом реальное экономическое разочарование, вопреки уравнительским мечтам, сильнее и опаснее в справедливой Белоруссии, чем в несправедливой России. Еще бы, если стоимость ваших накоплений в валютном эквиваленте упала вдвое, вряд ли вы будете аплодировать. Тем не менее кичливое богатство одних при безнадежной бедности других открывает в России широкое поле для коммунистической риторики. Без этого на выборах мы точно не обойдемся.

Еще на публичное обозрение по необходимости выходит такая странная вещь, как человеческие амбиции. Властная корпорация решила проучить Сергея Миронова за то, что всерьез принял себя за политическую величину и позволил критиковать "Единую Россию". Поучительную порку ему! По неписаному корпоративному кодексу ему бы надлежало раскаяться, высоко оценить принципиальную критику товарищей и принять новое назначение в провинцию. Но он не захотел. И это, конечно, вызывает к нему нормальное человеческое уважение. Решил сопротивляться. Рассказал многое из того, что знает про политическую кухню своей удачливой номенклатурной соперницы Валентины Матвиенко. Раскрыл на ее частном примере, что значат выборы в исполнении нынешней электоральной администрации. Успел выступить за выборность Совета Федерации...

Странно, но почти в унисон Миронову высказалась и вице-спикер Госдумы госпожа Слиска, демонстративно сдвинутая в тень более удачливым покорителем бюрократической вертикали господином Володиным. Ни с того ни с сего госпожа вице-спикер возьми да и осуди обратную посадку Платона Лебедева в связи с утратой им казенных тапочек. Вот уж мало кто ожидал! Зато все наблюдатели хором сделали вывод, что госпожа Слиска уходит из политики. И они, конечно, правы — уходит. Если Володин, с которым они конфликтуют еще с саратовских времен, идет круто вверх, значит, ей остается круто вниз. Тут можно и насчет Лебедева от души высказаться.

Уходит (хотя, конечно, поборется!) и Сергей Миронов. Так уж у нас устроена власть: без поддержки сверху ты не человек, а пустое место. Политический труп, как выражались в большевистскую эпоху.

Одно удивляет. Что же это за политика, если человек, будь то Слиска или Миронов (не последние люди в табели о рангах), позволяет себе сказать правду только на пороге политической смерти? Вообще, кто у нас более живой и теплокровный — отправленный в отставку политический труп, который смеет сказать правду, или холодный и скользкий на ощупь политический живчик, который врет как сивый меринок, мелкотравчато передергивает электоральную статистику и объясняет это себе и другим патриотической нуждой?

А вдруг государству будет полезнее, если оно научится устами высших чиновников говорить правду? Впрочем, мы такого почти не пробовали. Есть ощущение, что эта тема тоже станет одной из ключевых на выборах. Хотя пока еще в неявной форме. На птичьем языке политологии это называется "размывание капитала доверия и утрата легитимности". То есть на выборах-то они победят, нефтяными деньгами загнав все большие и малые скелеты в шкаф еще на пару лет. Но лавров точно не стяжают.

А дальше что будет?

[Дмитрий Орешкин]

http://www.ej.ru/?a=note&id=11392
11 ОКТЯБРЯ 2011 г.

Михаил Златковский



Если бы доставленная по гласу Угодника Иоасафа в Ставку чудотворная Песчанская икона Божьей Матери, пребывавшая там с 4 октября по 15 декабря 1915 года, осталась в войсках и впредь, а не была удалена остывшими в вере и проникнутыми жидовским материализмом царедворцами, то победа над Германией была бы скорой и несомненной; русский народ не изнурил бы себя в войне до конца, «до полной победы… еврейства над христианством», и русские патриоты уберегли бы Россию от большевиков — уверен товарищ Обер-Прокурора Святейшего Синода князь Н.Д. Жевахов («Воспоминания…», изд-во «Царское дело», СПБ, 2008, стр. 120-121).

Если бы ставленники глобальной закулисы не оклеветали большевиков, настоящих русских патриотов, которые пользовалось единственной привилегией партийца — работать до седьмого пота и первыми вставать из окопа, то Советский Союз и ныне озарял бы народам путь к светлому будущему — уверен лидер КПРФ Г.А. Зюганов.

Здесь, конечно, возможны варианты. Патриотический публицист Павел Краснов более строг к большевикам. Им следовало заставить работать до седьмого пота не себя, а обнаглевшее мужичье, демонстративно не желавшее трудиться на советскую власть.

Если бы по уму, уверен Павел Краснов, то «Сталин должен был «прессануть» осатаневшее быдло с необходимой жестокостью, но на два года ранее… Нужны были и приклад в зубы, и пули, и штык под ребро. Если потребуется, то и пулеметные роты для особо упертых, чтобы промыть мозги свинцом, при необходимости даже вешать мерзавцев вдоль дорог. Потому что быдло понимает только язык силы. Так были бы погублены тысячи, пусть даже десятки, но спасены сотни тысяч. Всего этого Сталин не сделал, а должен, обязан был сделать. По большому счету его за это надо было бы судить за преступное бездействие…»

Короче, если бы Сталин в годы коллективизации вел себя как настоящий патриот (вроде Павла Краснова), а не как либеральный слюнтяй, наподобие Зюганова, в СССР было бы все нормально и посейчас.

Если бы мы называли себя не сырьевым придатком Запада, а, наоборот, Запад технологическим придатком России, уверен публицист В.Т. Третьяков (сборник «Динамика инноваций», Новосибирск, «Тренды», 2011, стр. 235), то возникло бы новое общественное сознание, с энтузиазмом устремленное к будущему. Благодаря каковому сознанию и «использованию оригинальных русских методов управления» в ХХ веке и стали возможны два технологических прорыва России (индустриализация 30-х и ракеты-космос 50-60-х).

Насчет оригинальных методов управления — это, пожалуйста, к Павлу Краснову. Можно, впрочем, и к князю Жевахову — он, как и сам В.Т. Третьяков, гуманист и благую идею ставит превыше грубой материи. Остается пустяк: определиться с идеей. Хорошо, когда она одна, как у В.Т. Третьякова. А ежели больше? Иные, говорят, способны удержать в голове две, три и даже более идей.

Если бы Россия, отравленная европейским ядом за три века романо-германского ига (начиная с раскола и Петра Первого, прорубившего окно куда не надо), сумела сберечь исконный геополитический дух и объединилась в органичный теллурический союз с немцами против талассократов из США и Британии, мы избежали бы двух нелепых исторических ошибок в виде Первой и Второй мировых войн — уверен евразиец А.Г. Дугин. А так вышло черт знает что: родные сухопутные державы мутузят друг друга, хотя единственно верное геополитическое учение указывает, что им бы следовало вместе сражаться с атлантической анакондой…

Тогда все было бы замечательно. Вот вам цена ложной идейной установки! Ах, право, зачем нельзя послать А.Г. Дугина назад в 17-й век, чтобы он там уберег Родину от катастрофы. А заодно исправил бы свою оплошность по части логики: с одной стороны, иго романо-германское, а с другой — Германия нам родной теллурический брат… Впрочем, бог с ним; не следует слишком многого требовать от патриота и евразийца.

Лирическое отступление о выборах 1996 г.

Удивительно, но похожим образом мыслят и носители альтернативной идеологии.

Если бы олигархи в 1996 г. противозаконно не протащили Ельцина в президенты, то победил бы Зюганов, а через четыре года все поняли бы, что это плохо, и выбрали кого-нибудь другого, хорошего. И все тогда пошло бы нормально — уверен демократичный обозреватель «Огонька» Дмитрий Губин. Прогрессивный обозреватель «Новой Газеты» Юлия Латынина думает примерно так же.

Пред мощью аристократов из патриотического лагеря автор теряется и почтительно замолкает, смиренно прижимая треух к засаленному тулупчику. Сами-то мы не местные, откуда нам знать про тайные переломы на исторических путях Родины. Но перед демократической публикой, которая как бы попроще, он все же решается на два скромных замечания. Да-с!

Замечание первое. Зюганов в 1996 г. не проходил и не мог проходить в президенты по чисто техническим причинам. Взять более 50% в первом туре ему было не под силу — те, кто жил в России в середине 90-х, помнят, что коммунисты у масс восторга не вызывали. Как, впрочем, и Ельцин. В первом туре у него было лишь 35.3 процента; у Зюганова — 32.0. Но во втором туре к Ельцину, так или иначе, отходили голоса трех главных аутсайдеров — как на подбор антикоммунистов: А. Лебедь (14.5%), Г. Явлинский (7.3%), В. Жириновский (5.7%). Итого потенциал роста — 27.5 процентов. Для победы Ельцину было достаточно взять чуть более половины из этого резерва. У Зюганова потенциал был в два-три раза меньше.

Противозаконные манипуляции, естественно, тоже имели место, но, если пересчитать в масштабе всей страны, не более чем на три-пять процентов. По той, в частности, причине, что влияние ельцинской администрации на региональные элиты (именно они, а не мифологизированная ГАС «Выборы» — главный приводной ремень электоральной фальсификации) было еще весьма слабым. Особенно в первом туре. Ко второму, когда победитель стал очевиден, республиканские начальники наперегонки кинулись демонстрировать лояльность. Тут, конечно, полилось от души — хотя не очень уже и требовалось.

Но в целом по стране приписок было существенно меньше, чем сегодня, когда масштаб манипуляций в пользу Центра утроился. К тому же их немалая часть (особенно в первом туре) была в пользу Зюганова — в тех регионах, где местную власть контролировали истинные коммунисты-ленинцы. Республики Адыгея, Алтай, Дагестан, Карачаево-Черкесия, Мордовия, Северная Осетия, Чувашия, а также Орловская, Кемеровская области и провинциальные территории так называемого «Красного пояса».

Если сделать отдельный расчет только по республикам, то там в первом туре Зюганов набрал 39.5% против 35.3% у Ельцина — в немалой степени за счет республиканского административного ресурса, который был настроен резко против ненужной ему демократии. Само собой, основной вклад в поддержку Зюганова внесли сельские территории — как самая зависимая от воли местного начальства зона.

Отдельный срез по городам России (они в электоральном поведении гораздо меньше зависят от воли руководства) дает противоположный результат. У Ельцина в городах в первом туре было 57.4%, в то время как у Зюганова 14.9%. Во втором туре горожане предсказуемо прибавили Ельцину значительно больше, чем Зюганову: в итоге стало 76.1% против 19.0%. Между прочим, в городах проживает три четверти российского населения.

Вывод ясен: зона, сильно зависимая от административного ресурса, где наблюдались тогда и наблюдаются сейчас массированные фальсификационные вбросы, в первом туре работала скорее на Зюганова. Во втором, что характерно, стало наоборот. Лишнее подтверждение тому, что республиканские власти вертят электоральными итогами, как хотят, в зависимости от собственной выгоды. В первом туре они ставили на Зюганова; во втором толпой кинулись под побеждающего Ельцина. Естественно, из второго тура благонамеренные обличители «лихих 90-х» и черпают материал для обоснования идеи о якобы украденном у Зюганова президентстве.

Как всегда в стохастических процессах, есть и яркие исключения: в электорально зависимых Калмыкии и Ингушетии избиратель с удивительной монолитностью выступил за Ельцина уже в первом туре. Ничего удивительного: для новых республиканских лидеров К. Илюмжинова и Р. Аушева возвращение коммунистов в Кремль было бы концом карьеры. Отсюда столь массовая и устойчивая (на протяжении целых двух недель) любовь калмыков и ингушей к демократии.

В 1999 г. ингушский избиратель столь же страстно и массово (88%!) полюбил блок «Отечество-Вся Россия», в руководство которого — какое совпадение — в то время входил Р. Аушев. Нелегко узреть здесь диктат Кремля, который в ту пору открыто воевал с ОВР. Скорее уж диктат регионального лидера.

В Дагестане радикальная смена электоральных симпатий произошла быстрее — за две недели, с 16 июня по 3 июля 1996 г. В первом туре Г. Зюганов (при очевидной поддержке местных властей и явных признаках фальсификаций) получил 63.2%, а Б. Ельцин 28.5%. Через две недели у Ельцина (опять при очевидной поддержке местных властей и явных признаках фальсификаций) стало уже 53.1%. У бедного Зюганова — 44.3%.

Товарищи сообразили, что в первом туре поставили не на ту лошадь (конечно, им помогли звонки из Кремля), и со страху крутанули ручку электоральной шарманки назад круче, чем следует. Получилось забавно. Только при чем здесь всенародная поддержка Зюганова и диктат олигархов?

Несложно заметить, что мудрые и гибкие избиратели Дагестана и тогда, и ныне с неизменным единодушием одобряют единственно верный курс той партии, которая в данный момент ближе республиканскому руководству. Вкус у руководства немного переменчив, но тут уж ничего не попишешь. К тому же в последние 12 лет жизнь налаживается: руководству (а значит, и избирателям) с необоримой силой нравится одна и та же партия — «Единая Россия».

Так уж устроена наша политическая практика. Если бы она была устроена иначе, это был бы уже не Дагестан. А, допустим, Ингушетия… В любом случае, точно не Люксембург.

Олигархи, понятно, в 1996 году давили на избирателя через ТВ и другие принадлежащие им СМИ, через песни и танцы бескорыстных мастеров культуры и т.п., и т.д. Но с дистанции никого не снимали, тиражей не арестовывали, нашатырем в глаза не плескали, в тюрьму не сажали и даже допускали до телевизора.

Это длинный и весьма специальный разговор, но суть проста: мифическое президентство Зюганова 1996 г. — аберрация ретроспективного взгляда из путинской эпохи (когда на выборах возможно почти все — как было в СССР и как осталось в Дагестане) на ельцинскую — когда административные ресурсы Центра были куда скромней. Их дефицит приходилось компенсировать олигархическим аутсорсингом. Правильно это или неправильно, и что было бы, если бы этого бы не было — тема для столь ослепительных умов, что автор опять теряется в нерешительности.

Второе. Не совсем понятно, откуда благая уверенность, что гипотетический Зюганов, придя к гипотетической власти в 1996 г., не установил бы, подобно Путину, союз с теми же силовиками и не превратил бы публичную политику в то, чем она сделалась сейчас? Почему бы ему не зафиксировать тот же номенклатурный реванш, только на более раннем и грубом уровне? С опорой на Союз офицеров, на спецслужбистов типа Антюфеева (который был из Прибалтики, а стал из Приднестровья), на полковников и генералов типа Квачкова, Макашова, Алксниса и пр., и др.? Отменить, в конце концов, вообще эти выборы, ибо Родина в опасности! Она, слава богу, у нас в опасности всегда.

С какой стати гипотетический Зюганов непременно должен действовать так, как мыслится демократичному Дм. Губину? Только потому, что так действовал Борис Ельцин, который весной 1996 г. отказал генералу Коржакову с его плодотворной идеей чрезвычайного положения вместо выборов?

Не понимаю. Не зюгановскую потенциальную стратегию не понимаю (тут как раз все более-менее ясно), а стиль мышления свободолюбивых интерпретаторов истории.

Братский спор демократических славян

Ладно, лирическое отступление закончено, возвращаемся к конкретным образцам мышления в стиле «если бы…».

Если бы циничный Чубайс не создал класса олигархов, а по-хорошему отдал власть умному и благородному Явлинскому, у нас была бы настоящая демократия — уверена партия «Яблоко». Ну, что тут скажешь. Крестьянский опыт говорит, что для политики потребны ресурсы. Крестьянская память подсказывает, что «Яблоко» принимало их от щедрой «группы «Мост» В. Гусинского. В союзе с бескорыстным генералом КГБ Ф. Бобковым и святым семейством Лужковых. Каковой конгломерат, конечно, вовсе не был олигархическим — потому что поддерживал «Яблоко»… И вообще Лужков как политический партнер лучше Чубайса, не правда ли?

Если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой — уверен премьер Путин. Пожалуй, это самое здравое суждение из всех перечисленных.

Если бы в свое время послушали Р.И. Хасбулатова, уверен Р.И. Хасбулатов, все было бы совершенно иначе! И ведь, правда, было бы. Не поспоришь.

Если бы Е.Н. Батурина не была женой мэра, уверен мэр Лужков, ее капитал был бы гораздо больше. Тоже правда: ведь Е.Н. Батурина имела неплохой шанс быть женой премьер-министра.

Такое случилось бы, если бы на выборах 1999 г. вместо путинского «Единства» в союзе с правыми либералами победил антипутинский тандем Примакова-Лужкова в союзе с региональными тяжеловесами типа Шаймиева, Рахимова и Магомедова и перспективой парламентского большинства в коалиции с лево-либералами и коммунистами.

Если бы В.В. Путин не надрывался, как раб на галерах, а мирно занимался бизнесом, контролируя, как и положено скромному подполковнику КГБ, не более трети нефтегазового экспорта России, он тоже был бы куда благополучней. Разве нет?

Если бы Д.А. Медведев имел достаточно решительности и мог в критический момент проявить самостоятельность, то…

…то В.В. Путин не сделал бы его президентом.

Если бы Ельцин не мучился комплексом вины за развал СССР и не хотел видеть на своем месте жесткого лидера, готового решать державные задачи, мы могли бы иметь президентом С. Степашина, С. Кириенко, бог знает кого еще. И кто знает, было бы это лучше или хуже.

Если бы граждане России не западали на дешевую риторику, не писали кипятком от сортирного юмора, думали головой и ходили на выборы…

Если бы тетеньки в избирательных комиссиях не вели себя как верноподданные курицы…

Если бы молодежи не было все по фигу…

Если бы мы умели интересно и четко формулировать свои идеи и доносить их до читателя/избирателя…

Если бы у нас был читатель/избиратель…

…То все было бы по-другому. Конечно.

Поток подобных рассуждений свидетельствует об исчерпанности дискурса. Претензии артикулированы, ответы получены; они признаны неудовлетворительными; еще раз артикулированы… Дискуссия крутится в замкнутом цикле и не нуждается в слушателе. Попытка зацепить аудиторию чем-то свежим кончается либо мордобоем в телестудии (хит сезона), либо новой конспирологической байкой, либо каким-то уж совсем запредельным маразмом вроде организационного, геотектонического или климатического оружия, направленного глобальной закулисой против СССР и России.

Тревожит нарастающий масштаб безумия, которое воспринимается уже как норма — за отсутствием реальной нормы человеческого бытия.

Братский спор демократических славян между собою — частное проявление общего кризиса мысли и слова в путинской России. Воздымая перст с призывом «Покайтесь, нечестивцы!», старожилы «Яблока» напоминают святого столпника о. Федора, прижимающего к чистому сердцу остатки лужковской колбасы. Неинтересная стратегия — что по форме, что по сути. Избиратели хотят новой конкретики и новых идей. Поэтому так популярен А. Навальный — он говорит не о правах, свободах и нравственности, а о конкретных и понятных обитателю путинской России бабках.

Впрочем, на безрыбье декабря 2011 года, возможно, сойдет и по-старому. По крестьянскому разумению, путинская дума с Явлинским все-таки лучше, чем путинская дума без Явлинского. Не за Зюганова же голосовать. Не за Богданова же. Но все равно эти демократические муки — лишь затухающие судороги 90-х, когда в стране еще была жизнь, выборы и будущее.

Так же пресно сводят счеты акыны коммунизма, социализма, национал-патриотизма, антиглобализма, а в последнее время даже развитого центризма-путинизма. Ну, сколько можно обнажать торс, нырять на дно морское и кататься на байке в ответ на реальные экономические и социальные проблемы?

Россия потихоньку подъезжает к социокультурной катастрофе, когда а) не о чем говорить, б) не с кем говорить, в) по умолчанию не нужен язык, на котором можно говорить. Эпоха есть растянутый на 10 лет гимн мычанию. Власть целеустремленно понижала уровень человеческих запросов — и преуспела. Пипл, при всем к нему уважении, хавает то, от чего отвернулся бы десять лет назад. Взрывы на Северном Кавказе (где, слава богу, наведен конституционный порядок) в эмоциональном отношении вызывают не больший отклик, чем сводка погоды: опять кровью дождит. Кто-то кого-то мочит в сортире. Кто? Кого? Зачем? Да какая разница…

Му-у-у!

Они сами не заметили, как деградировали в каждодневном вранье. Придумать путинский нырок за амфорами в дни десятилетнего юбилея гибели подлодки «Курск» могли лишь окончательно разжиженные от отсутствия конкуренции мозги. У любого, в ком сохранилось немного — не совести даже, а хотя бы памяти, при взгляде на амфоры возникает простая ассоциация: «А чего бы ему, с таким рельефным торсом и феноменальной удачливостью не нырнуть десять лет назад к задыхающимся морякам? Вдруг бы вытащил?!»

Но нет. Вместо памяти ТВ-мычание и виртуальный народ, сплоченно поднимающийся с колен. Пустое десятилетие. Нулевые годы.

И охранители, и ниспровергатели, и гордые закоренелой девственностью старые девы от демократии — неинтересны. Даже самим себе. Социокультурное пространство распадается на секты по интересам. Каждый несет свою пургу и в нее же верит. Или, чаще, уже не верит. Нация, которую за ненадобностью живого русского языка объединяет лишь властное мычание, футбол и титьки несостоявшейся шпионки — нация угасающая. Отсюда — по аналогии с Навальным — популярность Дм. Быкова. Он говорит конкретно и на живом языке. И слава богу, а то совсем бы конец.

Эпоха путинского консенсуса выдыхается. Она еще стоит, вертикальная, но внутри пуста. Атмосферное давление падает. Не то, чтобы на горизонте была буря — ей просто неоткуда взяться, но отдельные завихрения неизбежны. Не из широких народных масс (которых нет), а из номенклатурных слоев, которые, скорее всего, попытаются силой удержать или переделить между собой свое владычество над пустыней. Это органично для разжиженной атмосферы, когда наверх поднимается все самое плавучее.

Ничего умного для сохранения власти они придумать давно уже не могут. Значит, будут придумывать глупое. А что может быть глупей и трусливей властного террора, запрета оппозиции и фальсификации выборов?



Графика - Михаил Златковский / zlatkovsky.ru

[Дмитрий Орешкин]

http://www.ej.ru/?a=note&id=11434
28 ОКТЯБРЯ 2011 г.

РИА Новости

«Пресс-секретарь В. Путина Д. Песков разъяснил, что эпоха Брежнева была для России огромным плюсом, а не минусом».

(Из героического эпоса, отлитого в граните)



Давно это было. Много лун тому назад. Люди тогда играли в бадминтон деревянными ракетками и ходили на деревянных лыжах. Вместо денег были деревянные рубли. За три спуска в Подземный Город — пять алтын, бутылка огненной воды (из дерева, называлась «сучок») — дайте сообразить… да, 73 спуска по два алтына без одной шестой… В 18 раз дешевле нынешнего! Или дороже? Забыл. Эхе-хе… Давно это было. Все предали, все разорили. Самая крупная, батыры, геополитическая катастрофа.

Народ наш был могуч и обилен. Бороздил просторы Вселенной туда-сюда как хотел. Хоть вниз, хоть вверх по течению. Все лесные и полевые, нагорные и побережные племена несли нам ясак. Франция трубами для газопровода (бамбук в тундре не растет, своих труб не было). Индия стиральным порошком, Италия плащами «болонья», Америка жвачкой и стеклянными бусами. Во главе народа стоял смелый и справедливый вождь Лично Л. И. Он повернул воды реки Энисай в степь Дешт-и-Кипчак, покорил улус Чех-и-Словак, заставил их платить дань обувью и журналом «Проблемы мира и социализма». Потом пошел в Афганистан и вернулся с обильным «грузом-двести».

Богато жили. Дома в пять, а то и в девять этажей, как у арабских гостей в Париже. Финская колбаса, растворимый кофе в заказе каждый Новый год. Банка желтым золотом сверкает, серым серебром отдает. Все нам завидовали.

Еще вождь Лично Л.И. дал народу Основной Закон. Из двух Пророчеств. Первое — «Малая Земля». Про то, что будет с нашими пастбищами, озерами и лесами, если шаманы перестанут делать деревянные рубли. Далеко видел! Второе пророчество об аморальном кодексе. Называлось «Целкина». Про храбрую разведчицу, которую предали предатели, а она не сдалась и стала вести телевизионную передачу всем назло.

Вот как было-то! Потому что предков чтили, хорошие жертвы приносили. Приедешь в любой Сарай — у коновязи каменный баба Усталин бен Ленин стоит, вечно живой пращур. Весной в погожий денек подтаскивали к нему юных пионеров — и р-р-раз… Ладно, ладно, не пугайтесь, батыры. Шутка! Теперь-то что. Теперь шаман красную тряпочку на горлышко повязал — и гуляй назад к маминой юрте. Чисто символически, короче… Тоска.

Предкам обидно стало, конечно. Стылого «груза-двести» и то досыта не видят. Голодные стали предки, злые. Собрались на свой подземный курултай. Очередной, ХХIХ, исторический. Что такое, говорят, за народ без национальной идеи и без жертв? Никому не нужен такой народ. Никчемный совсем. Пресный как шведы-немцы.

Постановили принять Комплексную программу подъема с колен КП(ПК) и выйти с ней к людям. На широкую землю, под высокое небо, из-под Красного Камня. Подготовиться к Большой Охоте по семи углам, четырем сторонам. Кто-то устроился в комитет ветеранов, кто-то по старой памяти на Лубянку. Многие в Государственную думу. Самые удачливые в морг санитарами: поближе к натуре. И еще в аппарат правительства.

Так что, батыры, жизнь-то налаживается! Обильно будет и привольно, как у нас было. Предков, главное, не обижайте. И шаманов. Медный Дзержин-башка на место поставьте! И будет вам в лоб огромный плюс, а не минус.



Фотография РИА Новости

[Дмитрий Орешкин]

http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/828266-echo/
Ведущие:
Анастасия Бацуева
корреспондент "Эхо Москвы"

-Ходорковский говорит, что в стране будет застой, политический кризис и Россию ждет революционная смена власти, поскольку Путин не сможет уйти сам и подготовить реального преемника. Разделяете ли вы это мнение?

-Я согласен с диагнозом господина Ходорковского. Действительно, власть не может слезть с иглы построенной ей вертикали. Просто потому, что пока ты на игле, тебе подчиняются суды, тебе подчиняются избирательные комиссии, тебя боится пресса, ты хозяин и барин. Ты можешь использовать государство, как частную контору, отстаивающую твои интересы. Кого хочешь, можешь посадить, используя правоохранительные органы, кого хочешь, можешь, наоборот, наградить. Но если ты слез с вертикали, ты становишься таким же жалким и беззащитным, как и все остальные рядовые граждане. Примером этого является, например, господин Лужков.

Что же касается перспектив, плана дальнейшего движения России, то здесь я бы с господином Ходорковским поспорил. Он говорит, что перемены будут носить революционный характер. Вообще говоря, похоже на правду, потому что если нет легальных способов сменить правящую когорту людей, то придется делать это нелегальными способами, то есть уличными.

Здесь, мне кажется, есть одна серьезная проблема, значение которой недооценивается сторонниками революционного сценария. В Росси нет демографического потенциала для революции. Все революции последних лет, будь то североафриканские события, будь то молодежные бунты 68-х годов во Франции и в Европе вообще, будь то вообще что-то массовое, всегда опирались на большое количество неустроенных, обреченных на прозябание в будущем человеческих масс. Вот в России этих масс я не наблюдаю. Выходят на улицы сотни, максимум тысячи человек, что для революции заведомо недостаточно. Поэтому если не произойдет перемен, мы скорее будет тихо сползать в болото и конец этой системы власти будет, как выразился поэт, «не вскриком, а всхлипом». Мы просто захлебнемся в этой повседневной серой рутине, из которой невозможно выбраться, потому что законодательно разрешенные права граждан попраны. На них нельзя опереться при взаимодействии общества с властью. Для того, чтобы произошла революция, надо жить не в болоте, а все-таки иметь сухие дрова.

Мне кажется, что недооценивается вариант с расколом в элитах. Элитные граждане информированы лучше рядовых граждан и они понимают, что ситуация идет под гору. Исходя из защиты своих собственных шкурных интересов они будут вынуждены что-то предпринимать. Самый простой вариант – уехать. И это очень популярная идея даже среди тех, кто громко высказывается в пользу путинского режима. Здесь тривиальное расхождение между декларациями и реальными действиями. На уровне деклараций они поддерживают подъем с колен и все остальное, на уроне реальных действий – покупают недвижимость за рубежом, отправляют детей учиться во Францию, Канаду, США, Англию и так далее. Просто для того, чтобы они не попали в армию, которая устроена так, как этим людям нравится, для того, чтобы они стали конкурентоспособными в сложном мире 21-го века.

-Вы говорите, что нет демографического потенциала. Ходорковский говорил, что «у страны осталось не так много времени, пока новое поколение не попробует систему «на зуб». Это неизбежность». Но вы этого нового поколения не видите?

- Его технически нет. Молодежи остро не хватает. Сейчас входят во взрослую жизнь дети, рожденные в середине-начале 90-х, когда была демографическая яма. И этим людям есть куда приложить свои силы. Если не в России, то за ее рубежами. До 40 процентов молодежи всерьез думает о том, как эмигрировать из нашей страны. Так что горючий материал, талантливый, яркий, способный к решительным действиям, будет действовать, но на индивидуальном уровне. Они будут присоединяться к свободному западному миру в индивидуальном порядке, оставляя российское болото у себя за спиной. Это гораздо более реальный процесс. Люди будут голосовать ногами, люди будут голосовать деньгами, которые они выводят из российских активов в зарубежные, понимая, что впереди будущего нет. И собственно говоря, это будет означать дальнейшее истощение России. Все равно от этого надо как-то спасаться. Спасение может быть только в перемене вектора. Вместо возврата в Азиопу, о чем мечтает путинская власть, пытаясь возобновить конфронтацию с западом и наладить контакты с Востоком, возврат в Европу как государства, целиком, или как отдельные, индивидуальные, личности, которые понимают, что здесь им больше ждать нечего.

Чем острее этот понимание, тем больше некоторая часть людей, более-менее ответственных людей с образованием, которые заботятся о своей стране, будут думать о переменах. Могут думать слабо, говорить какие-то слова, как это делает Дмитрий Анатольевич Медведев (этого ведь заведомо недостаточно). Новое поколение, которое все-таки появляется, оно не появляется как массивная когорта активных людей, оно появляется в качестве активных индвидуалов. Так вот эти люди они не только будут уезжать, они будут думать, что все-таки можно сделать с их собственной страной.

Я думаю, что здесь есть недооцененные ресурсы давления на эту власть. Те же самые выборы показывают, что популярность «Единой России» идет вниз. Социологические вопросы показывают, что популярность «Единой России» Путина идет вниз. И этот процесс уже необратим. Чтобы сейчас ни делали власти, даже их правильные шаги будут восприниматься с недоверием и критикой. Это вполне заслуженная плата за 10 лет почивания на лаврах. Так что мне кажется, что критика власти будет обостряться, раскол внутри элитных групп будет усиливаться. И здесь, на самом деле, альтернатива такая – или попытка завинтить гайки и держать власть силовыми методами, как поступает Лукашенко, который практически переводит страну на военное положение и таким образом окончательно лишает ее будущего. Или попытка демократизации сверху, опирающаяся на растущее понимание снизу того, что дальше так жить нельзя.
Собственно говоря, то, что называлось революцией 91-го года, тоже ведь подготовилось не снизу. На самом деле, это произошло в результате раскола элит. Часть элитных людей, в том же самом ЦК КПСС понимала, что нужна перестройка, нужны перемены, другая часть хотела сохранить консервативное устройство. Перемены однозначно означают крушение этого самого нежизнеспособного механизма, что мы и получили в результате событий конца 80-90-х годов. Я думаю, что-то похожее произойдет и в этот раз.

Продвинутые территории, такие как Калининградская область, Москва, Санкт-Петербург демонстрируют самые высокие темпы роста разочарования. Именно в обеих столицах, в Калининграде, который по определению тесно связан с европейскими тенденциями, темп снижения популярность «Единой России» самый высокий. Именно там формируется, нарастает ощущение необходимости перемен. Их попытаются задавить, как всегда делали авторитаристы, задавить за счет более примитивных, зависимых социальных групп. Как Чаушеску пытался с помощью шахтеров разогнать фронду в Бухаресте, так Николай Александрович Романов пытался с помощью казаков нагайками разогнать демонстрации в Петербурге. Так и у нас произойдет, когда Путин попытается силой сохранить власть, ускользающую из его рук в результате того, что города перестают восторгаться его стилем правления. Можно ли это назвать революцией? Я не знаю. Но конфликт неизбежен. И он будет сопровождаться расколом в правящих группах. Я думаю, это произойдет достаточно быстро. Если это и будет революцией, то, скорее всего, революцией сверху. Это уже просто неминуемо.

А вот как люди поддержат эти движения снизу? Наверное, будут и уличные шествия. На самом деле уже сейчас, мне кажется, такой простой вариант, как плохие, никуда не годные, легко и справедливо критикуемые выборы это тоже способ послать власти свою весточку неудовлетворения. Мы уже сейчас видим, как в городах, даже не в самых крупных, «Единая Россия» с трудом набирает 30% голосов. Даже на регулируемых, зависимых избирательных участках, где вроде бы всё контролируется партией власти. Стабильность поддерживается за счет фальсификаций результатов там, где нет наблюдателей: на селе, в Дагестане, в Чечне, где вытягивают явку за 80% и такую же цифру поддержки «Единой России». А вот там, где сконцентрировано больше населения, где оно квалифицированнее, где оно не такое испуганное, где есть пресса, где есть партии, где есть наблюдатели на выборах, там результаты все более и более разочаровывающие. И та же самая власть, понимая, куда идет тенденция, будет вынужден что-то делать. Мы наблюдаем, как это происходит. В три раза повышается довольствие военнослужащим. С одной стороны власть боится, что ей не на кого будет опереться, если люди действительно выйдет на улицу, поэтому силовикам надо платить. С другой стороной, это означает, что у власти остается меньше денег на ее безумные геополитические и какие-то выдуманные, искусственные государственные проекты, а приходится больше заботиться о своем населении. И таким образом население приобретает не только больше материальных благ, но и прав тоже. Потому что обеспеченный человек чувствует себя не таким зависимым не настолько несвободным, как бедный. Этот процесс идет в не зависимости от того, хочет власть этого или не хочет. Чем богаче население, тем сильнее оно уважает себя и увереннее ведет себя в отношениях со властью.

Так что, мне кажется, возможности договориться у населения и власти сохраняются. И все больше людей во власти уже понимают, что с населением нужно договариваться Это означает, что у них остается все меньше ресурсов, чтобы играть в свои державные игры. А это в свою очередь значит, что государство из «государства для себя» помимо своего собственного желания будет превращаться в «государство для народа». И народ будет требовать себе больше прав по управлению этим государством. В частности, люди все яснее понимают, что необходимы честные выборы. Вот на таких не фундаментальных, конкретных бытовых проблемах и будет спотыкаться наша действующая элитная группа в попытках насадить лукашенсковский режим. Да, конечно, они будут пытаться завинтить гайки. Боюсь, или надеюсь, что этого не получится. Потому что свободными людьми помыкать труднее. А свобода граждан, хотим мы это признать или не хотим, она за последние два десятилетия значительно прибавилась. Назад запихать ее в советскую или белорусскую модель будет очень трудно. Без серьезных массовых репрессий, которые лишат элиту шансов свободно чувствовать себя на западе, куда они так стремятся, они решить свои проблемы не смогут. Пачкаться в крови им не хочется, по той самой причине, что у них там и дети, и деньги, и недвижимость. Значит, поскрипят зубами, но будут вынуждены приотпускать вожжи. К чему это приведет, заранее сказать трудно. Но такой однозначный вывод «революция или ничего больше» мне представляется скороспелым. Еще остается возможность решить эти проблемы в легальном поле. И, в общем-то, несмотря на то, что власть ухудшает выборы, давит на СМИ, мы видим, что у нее получается все хуже и хуже.

[Тоталитарная пресса]

http://www.svpressa.ru/politic/article/49994/
17 ноября 2011 года 19:09 | Андрей Полунин


«Единая Россия» готовит самую грязную и скандальную кампанию за всю историю новейшей России

Избирательная кампания приобретает все более скандальные черты. Последняя «жареная» новость – Центризбирком, он же ЦИК, поставил рекорд: выпустил 2,6 миллиона открепительных удостоверений для голосования. Это на целых 500 тысяч бюллетеней больше, чем пошло в ход на выборах-2007, которые остались в памяти народной, как особо грязные.

Зачем такая прорва открепительных удостоверений, становится ясным из заявления главы тульского отделения «Яблока» Владимира Дорохова. Он утверждает, что в Тульской области силами местных «Наших» распространяется крамольная инструкция голосования. В ней сказано, что в регионе будет сформировано 13 команд по 15 человек. Каждая команда должна будет посетить 10 участков для голосования и на каждом проголосовать – естественно, за «Единую Россию». За участие в «карусели» капитан команды получит 1500 рублей, рядовой боец – 1000 рублей. Чтобы голосовать в «карусели», и нужны открепительные удостоверения. По закону, такое удостоверение у гражданина должны отбирать на избирательном участке, но когда это нужно «Единой России», удостоверение не забирают, и «карусельщик» колесит с ним от урны к урне. Откуда в Туле открепительные удостоверения в нужном количестве – тоже не тайна. Дорохов утверждает, что удостоверения вполне официально берут в местном избиркоме работники муниципальных предприятий. Делают они это по указанию руководства, и тут же руководству полученные удостоверения сдают.

Еще раньше, чем в тихой Туле, «Наши» активизировались в Москве. Как уже сообщала «Свободная пресса», молодежные активисты приглашают сторонников из регионов приехать в Москву на период 4-6 декабря для участия в молодежном форуме. Прогулка бесплатная – билеты и проживание оплачивает Федеральное агентство по делам молодежи. Критерий отбора только один: желающий принять участие в форуме должен быть старше 18 лет, и иметь на руках паспорт и открепительное удостоверение, чтобы проголосовать в Москве. Предполагается собрать таким способом около 36 тысяч любителей халявных путешествий. Чем они будут заниматься в Москве – загадка. Одна из версий «Наших» – пресекать провокации в ходе подсчета голосов и патрулировать улицы на тот случай, если оппозиция возмутится результатом и попробует организовать несанкционированный митинг. Но, спрашивается, что помешает членам московского форума применять свои открепительные удостоверения по «карусельной» схеме тульских соратников?!

Что характерно, Центризбирком поспешил заверить, что не видит проблемы в том, что Москву в день голосования наводнят 36 тысяч юношей и девушек с открепительными удостоверениями. Секретарь ЦИК Николай Конкин заявил, что «молодежная организация вправе проводить съезд в любой день».

Впечатление такое, что «Единая Россия» закусила удила. 15 декабря Дмитрий Медведев на заседании Общественного комитета власти в Якутске призвал партию власти не скупиться на саморекламу. «Насчет рапорта - я иногда, когда мы что-нибудь делаем хорошее, а мы делаем иногда хорошее, чтобы о нас ни говорили и не писали - мне говорят, вы еще раз скажите, а я начинаю стесняться: мы вроде уже все говорили, все уже об этом знают, но чего мы себя опять будем хвалить, любимых. Не знают. Не слышат, поэтому надо чаще рапортовать «Единой России» и вообще всем, кто сейчас занимается реальными делами», - витиевато дал отмашку Медведев.

И – понеслось. Оба дуумвира, кажется, оккупировали прайм-тайм Первого канала и РТР. В промежутки между «рапортами о реальных делах» Путина и Медведева едва вклиниваются куцые новости о том, что творится в остальном мире.

Между тем, реальные дела партии власти выглядят отнюдь не блестяще. Рейтинг «Единой России» падает с пугающей (для верхушки партии) неотвратимостью. «Единороссы» заказали ВЦИОМ закрытый опрос, чтобы узнать настроения избирателей в Северо-Западном федеральном округе, исключая Петербург. Результат оказался шокирующим: «Единая Россия» набирает 35% голосов – это откровенный провал.

На этом фоне «сверхурочные» 500 тысяч рекрутов с открепительными удостоверениями выглядят симптоматично. Они показывают, что «Единая Россия» не согласна на 40% с копейками по стране, которые сулят ей нынешние рейтинги. «Единороссы», как всегда, хотят всего и сразу – большинства в парламенте или даже парламентского большинства. Отсюда и повышенная потребность в молодчиках с открепительными удостоверениями.

На главный вопрос остается открытым: как воспримут сограждане «нарисованные» ЦИКом для партии власти 60% голосов, при реальной поддержке 35%?

Какие выборы ждут Россию, рассуждает политолог Дмитрий Орешкин.

«СП»: – Дмитрий Борисович, как вы оцениваете нынешнюю политическую ситуацию в обществе?

– Популярность «Единой России» снижается. Это фиксируется не столько социологами, сколько официальными данными выборов. В городах, где труднее фальсифицировать результаты, мы видим, что «Единая Россия» набирает на 10-20% меньше, чем в соответствующем субъекте федерации в целом.

Например, возьмем региональные выборы в парламент, которые состоялись в марте 2011 года. В Твери «Единая Россия» набрала 28%, а по Тверской области – почти 40%. Пробегитесь по официальным результатам голосования в марте в городах Тверской области: Торжок, Вышний Волочек, Ржев, – везде «Единая Россия» набрала 27-29%. А в соответствующих сельских территориях – Торжокском, Вышневолоцком, Ржевском районах – 50-65%. Откуда эта разница? Или на селе сильнее любят «Единую Россию», или крепче обеспечение административным ресурсом.

Итак, реальный рейтинг «Единой России» – 30-35%, и это не может не беспокоить власть. Поэтому делается все, чтобы помочь административным ресурсом на местах добиться нужного результата. Добиваются его, конечно, с помощью фальсификаций.

«СП»: – Как конкретно фальсифицируют результаты?

– Способов несколько. Первый – досрочное голосование. Бюджетников заставляют проголосовать на рабочем месте, пугая какими-то карами. Это легче делается в провинции, где нет интернета, прессы, наблюдателей от политических партий, где люди бояться жаловаться, потому что опасаются потерять место работы. Второй способ – открепительные удостоверения: возьми открепительное удостоверение, отдай начальнику, а по этому удостоверению кто-то за тебя потом проголосует, причем неоднократно. Эффективность этой схемы подтверждается фактом, что от выборов к выборам число выданных открепительных удостоверений растет. В 2007 году ЦИК выдал 2,1 миллиона открепительных удостоверений, а в 2003 году – 1,5 миллиона. То есть, к очередному избирательному циклу открепительных талонов становится на полмиллиона больше.

Сейчас выдано 2,6 миллиона открепительных удостоверений. При реальной явке 50% (вряд ли она будет выше) получается, что голосовать будут примерно 50-55 миллионов человек. Если взять из них 2,6 миллиона голосов – выйдет примерно 5%. Понятно, практически все открепительные удостоверения будут использованы в пользу «Единой России», причем не по одному разу. Итак, одни открепительные удостоверения – это плюс 5% (как минимум) «Единой России». Досрочное голосование – это еще плюс 1%.

Третий способ – голосование вне избирательных участков. На мартовских выборах в региональные парламенты 18% избирателей в Тамбовской области проголосовали вне избирательных участков. Такая цифра характерна, скорее, для оленеводческих районов Крайнего Севера, где трудно собрать оленеводов на участках. Теперь Тамбов так себя повел. При этом глава ЦИК господин Чуров, естественно, уверяет, что 18% – это как раз число инвалидов и больных в Тамбовской области. Всех их партия власти охватила, и парадоксальным образом все 18% проголосовали за «Единую Россию». От кампании к кампании число голосовавших вне избирательного участка увеличивается. Это очень удобный способ фальсифиации: человек уходит, условно говоря, с пустой урной в пургу, а возвращается с урной, полной бюллетеней.

Словом, курочка по зернышку клюет. Только за счет досрочного голосования, открепительных удостоверений, и голосования вне избирательных участков – и при отсутствии совести – можно обеспечить до 20% прибавки партии власти. Во всяком случае, в Тамбове обеспечили. В результате, Тамбовская область – единственная из русских регионов – где «Единая Россия» набрала больше 65%.

Правда, другие не набрали. В Кировской области за «Единую Россию» проголосовали 37%, в Тверской – 39,8%, в Нижегородской и Оренбургской – порядка 45%. И это при том, что административный ресурс во всех случаях был использован на полную катушку: ведь политическое будущее любого губернатора напрямую зависит от результатов «Единой России». Например, губернатор Тверской области Дмитрий Зеленин был отправлен в отставку сразу после выборов – «единороссы» у него не набрали даже 40%...

«СП»: – Административный ресурс исчерпаем?

– К несчастью для «Единой России», да. Поскольку у нас три четверти населения живет в городах, фальсифицировать выборы за счет сельских территорий, где живут послушные бабушки, нельзя. Уже сейчас власти выскребли до донышка этот, условно говоря, электорат медвежьих углов. Россия – это все же не Чечня, не Дагестан, не тверская провинция и не Тамбовская область. В большей части российских городов люди ведут себя по-другому.

Так вот, как раз сейчас, чтобы обеспечить «Единой России» хотя бы 50%, придется переводить фальсификационные технологии из провинции в города. А там есть наблюдатели, есть интернет. Вся грязь с выборов тут же попадет в Сеть. В итоге, нужный процент голосов «единороссы» себе обеспечат. Но это будут самые скандальные, самые грязные, самые неприятные для власти и для общества выборы из всех предыдущих. Именно потому, что придется шаромыжничать по городам.

Данные фонда «Общественное мнение» показывают, что чем продвинутее территория, тем меньше на ней поддержка «Единой России». Москва и Петербург – самые благополучные регионы – показывают индекс поддержки «единороссов» в 20-25%. Калининград, где люди тоже все время шастают в Европу – около 20%. В провинциальных городах, где люди менее вовлечены в политическую жизнь – 30-35%. Этого в любом случае мало.

«СП»: – Эти выборы будут легитимными?

– Выборы будут признаны легитимными самой властью. Но они не будут легитимными в глазах общественного мнения. При этом беда вот в чем. Люди и раньше понимали, что выборы у нас не совсем честные. Но они готовы были закрывать на это глаза, потому что ощущали, что жизнь делается лучше. Они как бы говорили: «Какая разница, 52% у Путина или «Единой России», или 67%? Все равно, большинство за Путина, все равно мы его уважаем и любим». Сейчас это отношение осталось в прошлом. Реальное человеческое доверие к власти сильно понижается.

Чтобы «Единая Россия» получила на этом фоне 55% голосов (думаю, о 65% – о конституционном большинстве – речь уже не идет), придется натянуть по всей стране примерно 20%. Это неимоверно сложная задача. Опыт показывает: когда в городах натяжка больше 15%, они начинают упираться, мотать головой и бодаться. Тамбов, например, бодался, но ничего не смог сделать. Но та же Москва – не Тамбов. Здесь живут более организованные люди, есть политические партии, пресса. Соответственно, скандал будет ой-ей-ей какой.

Скорее всего, выборы 4 декабря не будут признаны легитимными международным сообществом. Собственно, уже и предыдущие выборы-2007 ОБСЕ не признала честными и справедливыми. Думаю, и сейчас не признают.

«СП»: – В России возможен белорусский вариант выборов?

– Смотря что считать белорусским вариантом. В Белоруссии выборы давно фальсифицированы. Все это сходило с рук, пока Лукашенко был популярен хотя бы у половины населения. Но после последних выборов реальный рейтинг Лукашенко упал до 20%.

У нас, конечно, будет широкий шаг на этих выборах в сторону Лукашенко. Теоретически «Единая Россия» может честно получить свои 30-35% – по европейским меркам, более чем приличный результат. Но тогда придется выстраивать коалиционные договоренности, тогда нет того беспрекословного подчинения, о котором мечтал Путин, выстраивая вертикаль власти. Вряд ли вертикаль согласится на коалиционный сценарий. Значит, ей придется делать широкий шаг в сторону лукашенковских технологий. Не зря сейчас повышают зарплату силовикам. Нелегитимные режимы в значительной степени зависят от опоры если не на штыки, то на силовые структуры – полицию, спецслужбы. В этом случае политическая альтернатива истребляется: оппозиционеров сажают или изгоняют из страны.

Понятно, что это означает тупик. Но корпоративная модель государства, которую мы имеем, другой логики не предусматривает. Пока ты наверху, тебе все подчиняются, ты владеешь собственностью, диктуешь судам решения, определяешь губернаторам процент, который они должны обеспечить на выборах. Словом, ты – царь и Бог. Но как только слез с вершины – ты слаб и немощен. Любой может отобрать у тебя собственность, никакой закон тебя не защищает, потому что другой забрал все рычаги, и уже он – царь и Бог.

При такой перспективе коридор возможностей у власти сужается, и неизбежно ведет к тому, что называется авторитаризмом. В нашем случае этот авторитаризм будет мягче, чем в Белоруссии, у нас вряд ли будут ломать и сажать оппонентов. Наши чиновники боятся попасть в новый «список Магнитского», потому что у них за рубежом деньги и дети. Но терять власть для них еще страшнее.

«СП»: – Вы говорите, власть боится выборов в городах. Для этого в них прислали прокремлевскую молодежь из провинции?

– Да, конечно. Им объяснили, что оппозиция завралась, она хочет предать идеалы патриотизма. Что они, такие молодые, крепкие, правильные, могут помешать. Тем более, ребята, которые едут в Москву, стоят недорого. Им достаточно купить майки с надписью и заплатить по тысяче рублей, чтобы сходить в «Макдональдс». Москвичей за тысячу не купишь, а этих – за милую душу.

Авторитарные режимы всегда ставят на провинцию, на недостаточно состоятельную, пассивную часть населения, которой они грубо льстят, называя настоящими лидерами. На деле же их используют, чтобы тормозить реально продвинутые территории. В данном случае, нас с вами – Москву, Питер. Из этой логики власть не может вывернуться, поэтому ей придется врать еще в большей степени, с еще более наглым выражением лица.

«СП»: – Как вы думаете, чем это закончится?

– Удушением России. Я абсолютно не верю в разговоры, что оскорбленный народ выйдет на улицы, и потребует смены власти. Это было возможно в 1917-м году. В последний раз – в 1991-м – это произошло не потому, что народ вышел на улицу, а потому, что во власти был раскол. Тогда одна группа элит обратилась к народу с просьбой выйти на улицу, и она же обеспечивала его, народа, безопасность. До тех пор, пока элита консолидирована – в частности, страхом, как у Лукашенко – никакой народ на улицы не выйдет.

В Белоруссии попытки выйти на улицы жестоко пресекаются. Не потому, что белорусы трусливые, а потому, что элита боится Лукашенко. Элита ходит в мокрых штанах от страха и ненавидит Лукашенко за то, что в любой момент он может сделать с ними все, что угодно. Возможно, вы обратили внимание, что пару месяцев назад «батька» назначил губернаторов генерал-майорами и руководителями территориальных войск. С одной стороны, это престижно, но с другой, теперь, если Лукашенко решит, что в регионе что-то не так, он может обвинить губернатора в измене присяге и отправить под трибунал.

Российская элита пока не такая. Но ее тоже загоняют в рамки, зачищая от наиболее сильных политиков. Касьянова слили, Ходорковского посадили. Остаются ребята, которые согласны терпеть. Но им делается все страшнее: они понимают, что с ними могут, при желании, сделать то же самое, что делал товарищ Сталин с членами Политбюро. Так что лукашенизация надвигается. Об этом говорил еще пять лет назад такой непопулярный нынче человек, как Борис Немцов. Они считал, что Лукашенко идет на несколько лет впереди нас.

«СП»: – Этому есть какая-то альтернатива?

– Альтернатива – это уничтожение вертикали. Но это очень опасно. В этом случае те самые люди, которые сейчас бояться Путина, сами двинутся в лукашенковском направлении, и учредят в своих регионах еще более жесткие вертикальные модели. Это безвыходная ситуация. На самом деле, не так страшен авторитаризм, как то, что приходит ему на смену, когда он рушится…

Источник: matveevsamara

[Дмитрий Орешкин]

http://www.echo.msk.ru/blog/oreshkin/838630-echo/
12 декабря 2011, 18:24
Если бы у России был президент, ему бы сейчас самое время заявить о себе.Вспомнить, что гарант Конституции. Поручить Следственному комитету расследование массовых фальсификаций, распустить Центризбирком и объявить сплошной пересчет голосов независимыми комиссиями из представителей всех политических партий, прессы и НКО.

Рейтинг подскочил бы вдвое.Показав характер, 4 марта он смог бы победить на честных выборах. Освободиться от административного ресурса, получить мандат от народа, а не от номенклатуры. Развязать руки на шесть лет. Чтобы не только рассуждать о модернизации, но и попытаться что-то сделать.

Но все это - если бы у России был президент. А не интернет-приложение. Вместо реальных действий - сообщение в фэйсбуке. Поручил разобраться с сообщениями. Типа, отдельные недостатки.Кому поручил - пожарной команде, скорой помощи, МЧС? Может, г-ну Чурову? Что за собщения - от председателей, которым помешали мухлевать?
Президента у России, увы, нет. Тот, кто исполняет его обязанности, позволил привязать себя к жернову под названием «Единая Россия» и пустился с ним в плавание по бездне вод. Светлая ему память. Незлой, в сущности, был человек. Только зря пошел в политику.

Из обихода исчезло словечко «тандем». Резко забыли. Это вообще о чем? Разве существовало такое выражение? Не упомним-с.
Не так давно на «Эхе» я пытался объяснить С.А. Маркову что «тандем» - фейк для слабоумных. Либо Медведев игрок, либо придаток. Наверно, плохо объяснял. Г-н Марков с гневом отвечал, что не позволит вбить клин.Боже мой, куда вбивать-то?! Как раз тот случай, когда его хоть на голове теши.
Если президент способен вести самостоятельную политику, значит, уже не тандем. Если не способен - значит, еще не тандем.

Короче, не смог объяснить. А теперь и объяснять не надо: и так ясно.
Уж кидали-кидали Медведеву пасы. И в ноги, и за спину на рывок, и вразрез по диагонали. Не то, чтобы не принимал - а, кажется, даже и не видел. Он же у нас все больше по бадминтону.«Кто хорошо играет в бадминтон, тот быстро принимает решения».

Вот-вот, как раз о решениях и речь. Те, кто давал пасы, были правы: даже близкие к нулю шансы мирного выхода из вертикального тупика необходимо было использовать. Не вышло. Жаль. Если человек не игрок, то это надолго.Наверно, поэтому и назначили. Но, как сказано в известном кино про дурдом, надо было хотя бы попробовать.
Сегодня ситуация стала хуже. Предсказуемо . Как и в случае с тандемом. Перед властью развилка: либо по китайскому сценарию: площадь Тяньаньмэнь, цензура в Интернете, репрессии. Либо стравливать пар и вступать с кем-то в переговоры. Но с кем? И о чем? Переговоры Путина с Медведевым? Смешно: вертикали ссобственным украшением разговаривать не о чем. С Борисом Немцовым? Равносильно признанию поражения всей вертикальной стратегии.Технологически невозможно, потому что тогда сдуваются все многолетние понты и вся дутая крутизна. Электорат не простит,на мартовских выборах наступит катастрофа.

Без грубого чуровского волшебства он в первом туре явно не набирает 50%, а во втором проигрывает любому серьезному сопернику (хоть Зюганову). Даже при отчаянной помощи Чурова.

С кем договариваться о новой конфигурации, о гарантиях личной безопасности, нажитой непосильным трудом собственности и т.д.? Нет субъекта для толковища: ручную оппозицию он презирает и потому не верит. Она многократно кидала собственный электорат, соглашаясь на заниженный процент, который ей рисовали в Центризбиркоме. Кинет и бывшего начальника, как только почувствует силу. Это он знает твердо: с ними говорить не о чем. И не стоит.

Подскажите, с кем - чтобы не потерять лица? С Сурковым?

Налицо радикальное отличие ельцинской ситуации 1999 года от путинской 2011. Ельцин (как к нему ни относись) самостоятельных людей не боялся. И потому в критический момент емубыло с кем договариваться, из кого выбирать: Немцов, Степашин, Черномырдин, Примаков, Касьянов, Путин. Выбрал, как сумел… Не факт, что альтернативы были бы лучше.
Не в этом дело: главное, был выбор.

А сейчас, после десяти лет вертикалестроения, пафосных разговоров про кадровый резерв и т.д. колода обнищала до неприличия. Что, Россия оскудела сильными и амбициозными людьми? Едва ли. Просто такова структура любого авторитаризма: через 10 лет глядь-поглядь - а вокруг лишь Чуров, да Якеменко, да Онищенко, да Грызлов… Ну, и еще несколько тряпичных персонажей из «системной оппозиции».

Хоть бы Прохоров остался - и то можно было бы в четыре руки сыграть сколько-нибудь правдоподобную пьеску про «демократизацию», «смену курса», «готовность к переменам» и т.п.

Остается тольководить хоровод с дедушкой Говорухиным из «Народного фронта», да нырять в желтой субмарине «Калина» за амфорами из магазина «Елисеевский».

Плохие дела. Нормального выхода не просматривается ни лично для Путина, ни, что гораздо важнее, для России. Мы строили, строили, и вот, наконец, построили. Доигрались, козлы.

[Дмитрий Орешкин]

http://www.ej.ru/?a=note&id=11676
11 ЯНВАРЯ 2012 г.

Не взаимных разборок ради, а токмо для осознания сути и скорости процесса полезно вспомнить предвыборные оппозиционные страшилки.

Вчера

М. Делягин: Россия делится на две партии. Одна в знак протеста будет бойкотировать; другая в знак протеста проголосует за КПРФ.

А.Чубайс: голосовать не за кого, поэтому он на выборы не идет. То есть вписывается в одну из партий Делягина.

А. Навальный: идти и голосовать «за любого кроме». В логику Делягина не вписывается; логике Чубайса противоречит.

Б. Акунин: на личном опыте убедился, что власть заинтересована в снижении реальной явки. Поэтому на выборы пойдет и проголосует за «кого-нибудь кроме». Вписывается в логику Навального.

Д. Быков/ Б. Немцов/ В. Шендерович (без обид, по алфавиту): на выборы идти, голосовать за поросенка «Нах-Нах». В широком смысле тоже логика Навального. Поросенок — одна из партий «кроме».

Г. Каспаров: на личном опыте убедился, что власть заинтересована в повышении реальной явки. Похоже, на выборы не собирался. В крайнем случае по сценарию Нах-Нах. Частично вписывается в логику Делягина/Чубайса, но краешком в огороде Быкова-Шендеровича.

В. Буковский: вместо выборов — на улицу. Свергать кровавый режим. Частный случай логики Делягина/Чубайса. Совпадает с Э. Лимоновым, который считает выборы изобретением буржуазии для отвлечения трудящихся от революции.

А. Подрабинек/А. Рыклин: участвовать — значит соучаствовать. Частный случай Делягина/Чубайса, близкий к Буковскому/Лимонову.

Явлинский: придти, проголосовать за «Яблоко»...

Ясное дело, варианты обсуждались с разной мерой визгливости и сопровождались обвинениями в разной степени продажности. Как же без этого.

Сегодня

Прошло полтора месяца. Целая вечность. Теперь вроде очевидно (впрочем, не всем), что идти было надо; что власть реально заинтересована в низкой явке, особенно в осерчавших городах (пририсовать недостающее легче, чем отрезать существующее); что хищный Нах-Нах промахнулся.

Выборы сделали то, что должны были сделать: позволили 50 миллионам избирателей лишний раз потрогать Систему руками. Рассмотреть вблизи, принюхаться. У разных людей опыт получился разным. Они по-разному его интерпретируют. Многие довольны и видом, и запахом. Другим стало противно, и они вышли на площадь. На вкус и на цвет товарища нет. Ясно одно: не будь опыта, не было бы и пробуждения.

Это важно. Авторитаризм такая штуковина, которой всегда тесно в рамках собственных законов. Если их худо-бедно соблюдать, неизбежно появляются более одаренные, смелые, работящие, более привлекательные конкуренты, которые перетягивают общественное внимание и набирают очки. Они не нарушают правил — просто используют их эффективнее. Чтобы выжить, их необходимо время от времени истреблять. Поэтому авторитаризм обречен выбирать: либо раз за разом подрывать собственную легальность (отменять выборы, запрещать интернет, выносить грубо фальсифицированные приговоры, убивать по подворотням, раскручивать репрессии), либо маневрировать, договариваться, модифицироваться. И то и другое выглядит и пахнет не слишком приятно. Но по-разному.

Второй вариант — нечто качественно новое. Способное к развитию. Собственно, только так и формировались европейские демократии. Через сделки, конфликты, постыдные компромиссы, попытки обмана и оппортунизм. Любой иной путь ведет к беспримесно-праведному государственному тоталитаризму в стиле Ленина-Сталина-Гитлера-Кастро-Лукашенко-Лимонова. К застою и смерти общества, задавленного номенклатурой.

Завтра

После декабрьских бед номенклатуре логичнее всего было бы вообще отменить выборы. Чтоб никаких гвоздей! Типа: Отечество в опасности (опасность сконструируют специально обученные люди с Лубянки), а коней на переправе не меняют. Такой сценарий наверняка лежит под рукой В.В. Путина. Но в ход пойдет едва ли: слишком велики издержки. Если только уж совсем край...

Значит, будут вилять. И это правильно. Отсюда кадровые перестановки на самом верху, активность Кудрина и Прохорова. Не исключено, в феврале увидим отставку Чурова и назначение кого-нибудь более приличного — все равно за оставшийся месяц огромную систему избирательных комиссий не очистит даже Геракл. Вывеска новая, технология старая. Очень удобный вариант. Компромиссный.

На поверхности оппозиционных вод опять всплывут пузыри негодующих рассуждений: что делать да кто виноват. Но — именно в силу приобретенного социального опыта — стилистика и тематика будут уже немного другими. Чуть ближе к реальности. И это тоже правильно. Иначе и не бывает: быстро только кошки плодятся и рэволюционэры лозунги родят.

Стало понятно, что на выборы все равно пойдем. Не ходить глупо. Лимоновщина. Прояснилась и иерархия приоритетов. Сначала по максимуму обеспечьте независимый контроль, придержите шаловливые ручонки Чурову (пользуясь законными правами!), а уж потом ругайтесь, за кого и как голосовать. От души выясняйте, кто кому за сколько продался.

Что касается моей личной точки зрения, то на этот раз я предложил бы присмотреться к варианту «Нах-Нах». Который отрицал накануне 4 декабря. И, увы, правильно делал. На думских выборах поросенок был абсолютно некстати: его голоса по закону все равно расходятся между партиями, преодолевшими барьер в 7%, пропорционально объему их электората. Грубо говоря, половина всех, проголосовавших за «Нах-Нах», де-факто отдала мандат «Единой России», потому что у нее получилось (не без помощи Чурова) 49,3%.

Но и без Чурова доля «ЕР» все равно была бы не меньше 30%. То есть треть свиной тушки по любому уходила на стол к единороссам. И это было ясно заранее. Как и то, что еще четверть достанется коммунистам. Причем по-честному: примерно столько соотечественников сегодня верят КПРФ. На выборах «Единая Россия» крадет у коммунистов 4-5 процентов, но это уже мелочи: семейные разборки старой и новой номенклатуры. Милые бранятся — только тешатся.

Так или иначе, зачинатели стратегии «Нах-Нах» мечтали не об этом.

Совсем другая история будет 4 марта. Здесь у оппозиционной свиньи иной статус и повадка. Налицо шанс вырасти во вполне солидного вепря.

Моделируем ситуацию. Президентский рейтинг Путина существенно менее 50%. Где-то между 30 и 40. Не 60, как говорят придворные социологи, но и не 10, как говорят вольнолюбивые труженики демократии. Провести в таких условиях предвыборную раскрутку старыми методами тяжело. На честных встречах с избирателями его будут освистывать. Нечестные, с «Нашими» или с как-бы-рабочими-Нижнего-Тагила на Первом канале, скорее контрпродуктивны. От них тошнит. Родить за два месяца что-то радикально свежее им не под силу — фундаментальный изъян авторитаризма еще и в том, что он вытягивает наверх не самых толковых, а самых ражих и льстивых. Негативная селекция кадров.

Остается фальсификационный ресурс. Но избиратели к нему готовы: не поверят ни на грош. Значит, скандал. А не хочется. Путин обещал положить под елку честные выборы для народа.

Но как ему быть честным: отрезать Чечню и Дагестан? Если «Нах-Нах» набирает заметное число голосов — скажем, 10% — большая часть из них (около половины) отнимается от результата Путина. Остальное, по мелочи, у всех прочих. В первом туре, когда стоит задача наскрести 50%, это настоящая свинья для главного претендента.

Еще важней другое. В отличие от думских выборов, во втором туре голоса «Нах-Нах» вовсе не приплюсовываются автоматически к лидеру. Со свиньей невозможно вести политический торг. Вепрь существо упрямое. В отличие от Жириновского, Миронова, Прохорова или Явлинского его нельзя купить или как-то еще убедить переуступить свои голоса Путину. Не нарушая предвыборных обещаний и соблюдая приличия. Скажем, как сделал Явлинский во втором туре 1996 года, когда предложил своим избирателям не голосовать за Зюганова. То есть как бы прямо не поддержал Ельцина. Но как бы криво все-таки поддержал. Нашел формулировку.

Некрасиво? Может быть. Но правильно для того времени и того места.

Сейчас все стало иначе. Но за кого посоветуют голосовать во втором туре все перечисленные выше соискатели — ужель за Зюганова?! Нет, конечно. И только свинская манера «Нах-Наха» остается непредсказуемой. Ему невозможно дать откупного или напугать. Тот уникальный случай, когда кукловоды в растерянности. Чтобы обуздать вепря, им надо работать не с лидерами, а с самим раздраженным обществом. А как? Они не умеют. Общество, впрочем, тоже. Принципиально новая ситуация, подразумевающая компромиссы нового типа. Уже поэтому стоит попробовать.

Насколько понимаю логику вменяемой части путинского истеблишмента, ласковое приглашение Прохорову (и, вероятно, Явлинскому) участвовать в забеге продиктовано именно этими опасениями. Вменяемая часть обязана иметь в виду нехороший вариант со вторым туром — на то она и вменяемая. Запасной план «Б». Насчет победного первого тура и плана «А» пусть бьют в барабаны люди типа Чурова и Володина. С них спроса нет. Но если всерьез просчитывать второй тур, понятное дело, лучше иметь дело с конкретными персонажами, с их интересами и слабостями, чем с децентрализованной сетевой скотинкой.

Раздраженная свинья наверняка симпатизирует Зюганову не больше, чем Путину. Но с нее станется рискнуть. Тем более что вариант с полукоммунистом в качестве президента, учитывая буржуазный характер парламента и прочих властных институтов, может действительно показаться по-свински привлекательным. Попытка Зюганова ущемить интересы бизнеса ради популистских обещаний вызовет бегство капитала, инвестиционный голод, падение налоговых отчислений, скандал и жесткий блок в парламенте. А также — как это ни странно — среди бюджетников. В том числе среди силовиков.

Через полгода-год полукоммунистический вождь окажется с голой задницей и пустыми руками перед протестом элит и населения. Через год-два его вынесут из Кремля под улюлюканье тех самых народных масс, которые жаждали риторической справедливости. Коммунист, вынужденный действовать в рамках закона, при свободной прессе, а не расстреливать налево и направо именем революции — вовсе уже не коммунист, а жалкий оппортунист и соглашатель. Социал-демократишка, лакей буржуазии, хвостист, фарисей, иудушка, предатель интересов пролетариата — как там еще обзывал, капая горячими слюнями, дедушка Ленин деятелей левой оппозиции в развитых европейских странах?

Коли так, при Зюганове-президенте следующие выборы имеют реальный шанс состояться не через 6 лет, как при Путине, а значительно раньше. Конечно, возможны и более крутые варианты, типа чилийского. Но Зюганов похож на Сальвадора Альенде не больше, чем Путин на Пиночета.

От советских селекционеров-мичуринцев

Не готов оценивать этот сценарий в терминах «хуже-лучше». Надо очень серьезно подумать. Но то, что вариант «Нах-Нах» в контексте марта-2012 выглядит жестче и функциональнее, чем в декабре-2011, довольно очевидно. Как минимум в первом туре. Хотя вырастить из маленького поросеночка здоровенного вепря за те же два месяца — тоже задача нетривиальная. Тем более идея дискредитирована напрасным фальстартом на думских выборах. С другой стороны, хамские манеры власти (другие она за 10 лет напрочь утратила) неизбежно будут способствовать.

На месте уважаемых правообладателей я бы задумался о ребрендинге. Например, так. Если «Нах-Нах» был наивным симпатичным поросенком, по-детски обиженным на все на свете и жаждущем справедливости, то теперь на сцену выходит его старший брат. Более опытный и конкретный свин. Он знает законы. Он знает, чего хочет. Не обольщается. Он не намерен подавать власти «сигналы снизу», потому что понимает, что власти на его сигналы начхать — ее волнует лишь формальный мандат на руление. Он не станет сгоряча перечеркивать бюллетень крест-накрест, оставляя открытыми окошки для голосования — чтобы умные люди в избирательной комиссии потом не поставили галочку в одно из окошек (шестое) и не сосчитали перечеркнутый бюллетень как поданный за «ЕР». Не-е-ет, юридически грамотный старший брат «Нах-Наха» внимательно и аккуратно поставит галочки во все окошки! Чтобы в соответствии с буквой закона было никак невозможно однозначно установить результат волеизъявления — и бюллетень точно признан недействительным.

А уж после этого можно от души перечеркнуть, и надпись написать. Только в землю ни в коем случае не закапывать. Строго в ящик для голосования: пусть считают. Им за это налогоплательщик денежки платит.

Короче, совсем другое, матерое политическое животное. Которое точно знает, с кем имеет дело, чего добивается и куда надо давить. И зовут его, конечно, иначе. Допустим, Пуй-Пуй. Или, в надежде на более массовую поддержку, Чур-Чур.

И вообще, что я за вас голову ломаю? Как говорил т. Сталин И.В., какой я, к черту, критик. А вам советский народ доверил быть инженерами человеческих душ. Вот и изобретайте! Дайте отпор менделистам-морганистам с позиций мичуринской селекционной науки.

Но в любом случае первоочередная задача на 4 марта — обеспечить гражданский контроль за подсчетом голосов. Иначе номенклатура сожрет и самого избирателя-изобретателя, и его версию политического млекопитающего. А вместе с ними надежду на мирный выход из путинского тупика.