*749. Тканевая несовместимость

[Владимир Абаринов]

http://grani.ru/opinion/abarinov/m.221276.html

Владимир Абаринов, 18.11.2013

"Поединок" Николая Сванидзе и Вероники Крашенинниковой на предмет государственных символов России произвел ажиотаж в блогосфере, но я насилу досмотрел его. На самом деле дуэлянты все, что хотели, сказали в первые десять минут дискуссии. Крашенинникова считает, что уважение к флагу и гимну – насущная потребность граждан России и что оба атрибута государственности воспитывают столь необходимый нам патриотизм. По мнению Сванидзе, уважение к флагу и гимну – не причина, а следствие: любовь к родине воспитывается не коллективным исполнением гимна и не созерцанием флага, а положением дел в стране.

Я, как Шариков, не согласен с обоими. Разговор о флаге и гимне представляется мне каким-то фетишизмом. Я не вижу ни прямой, ни обратной связи между любовью к родине и ее символами. Символы меняются, а Россия все та же.

А какие язвительные насмешки над этими символами позволяли себе светочи русской культуры!

Его мы очень смирным знали,
Когда не наши повара
Орла двуглавого щипали
У Бонапартова шатра.

Это Пушкин. А вот Иннокентий Анненский:

А что было у нас на земле,
Чем вознесся наш хищник двуглавый,
В темных лаврах гигант на скале, -
Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.

И наконец, Георгий Иванов:

Овеянный тускнеющею славой,
В кольце святош, кретинов и пройдох
Не изнемог в бою Орел Двуглавый,
А жутко, унизительно издох.

Один сказал с усмешкою: "дождался!"
Другой заплакал: "Господи, прости..."
А чучела никто не догадался
В изгнанье, как в могилу, унести.

Все как один монархисты.

Обратные примеры - "взвейтесь да развейтесь" советской эпохи - я даже цитировать не буду, настолько они мне обрыдли еще в детстве. А когда ведущий "Поединка" Владимир Соловьев вдруг завел речь о том, что раньше было "немодно" быть патриотом, а теперь модно, мне сразу вспомнилось маяковское:

И мне с эмблемами платья.
Без серпа и молота не покажешься в свете!
В чем
сегодня
буду фигурять я
на балу в Реввоенсовете?!

Ну и, разумеется, невозможно удержаться, чтобы не процитировать пародию из времен моего пионерского детства:

Как повяжешь галстук – береги его:
Он с икрою красной цвета одного!

Это насмешка над символом власти, а не родины, а власть и страна, как справедливо сказал Сванидзе, совсем не одно и то же.

Меткой была и его реплика насчет своеобразия аргументов Вероники Крашенинниковой: она на чем свет стоит клянет Америку и тут же ссылается на нее как на образец для подражания. Поскольку уважаемая ученая дама аттестует себя как непревзойденного эксперта по Америке, мне прямо страшно спорить с ней. Хочу лишь робко напомнить, что еще в 1943 году Верховный суд США запретил школьному начальству принуждать детей к произнесению ежедневной клятвы на верность американскому флагу – если ребенок не хочет, он вправе не делать этого. А в 1983 году тот же суд признал, что осквернение государственного флага США защищено Первой поправкой к Конституции, гарантирующей свободу выражения мнений. Судья Энтони Кеннеди, которому это решение не нравилось, но который все же проголосовал за него, написал тогда в своем особом мнении: "Флаг защищает и тех, кто оскорбляет его, — это горькая, но основополагающая истина".

У патриотов остался единственный способ обойти это решение – принять поправку к Конституции, запрещающую надругательство над флагом, но ни одна попытка провести ее в Конгрессе не удалась.

Жаль, что ведущий скомкал тему о тех, кто выступал против действующего режима: декабристы, например, – они были за Россию или против? Зато генерал Власов вызвал всплеск эмоций: Соловьев назвал его "предателем, мерзавцем и подонком" за то, что он приказывал своим солдатам стрелять в соотечественников, а Игорь Юргенс заявил, что лично расстрелял бы его. Тут у меня вопрос: те же декабристы ни в кого не стреляли, если не считать выстрела Каховского в генерала Милорадовича, а вот по ним палили из пушек. Кого бы в этом случае лично расстрелял Юргенс? А кого из участников Гражданской войны?

Совсем непосильным оказался для Крашенинниковой вопрос Юргенса о Рахманинове и Бунине: мол, оба ненавидели большевиков - патриоты они или как? Но Юргенс сам же дал слабину, рассказав, что во время войны Бунин поддержал Сталина. На самом деле публично он Сталина никогда не поддерживал – он сделал запись в своем дневнике, и запись эта такая:

До чего все дошло. Сталин летит в Тегеран на конференцию, а я волнуюсь, как бы с ним чего по дороге не случилось.

Зато когда Сталин умер, Бунин написал Марку Алданову:

Вот наконец издох скот и зверь, обожравшийся кровью человеческой, а лучше ли будет при этом животном, каком-то Маленкове, и Берии?

Так что не стоит мазать Бунина вашим патриотическим елеем.

А вот что писал Георгий Федотов о хрестоматийном предателе времен Ивана Грозного и одновременно о другом изгнаннике - из николаевской России:

Князь Курбский, этот Герцен XVI столетия, с горстью русских людей, бежавших из московской тюрьмы, спасал в Литве своим пером, своей культурной работой честь русского имени.

Курбский, Герцен... немодные нынче имена!

В XX веке русская культура и выжила-то только благодаря эмигрантам. И не просто выжила, а стала достоянием человечества. Рахманинов и Стравинский – пронзительно русские композиторы, но принадлежат они всему миру. Владимир Набоков перешел на английский язык и в 1969 году на вопрос корреспондента BBC "Вы когда-нибудь попытаетесь съездить туда, хотя бы просто чтобы посмотреть?" - ответил:

Не на что там смотреть. Новые многоквартирные дома и старые церкви меня не интересуют. Гостиницы там отвратительные. Советский театр я терпеть не могу. Любое палаццо в Италии превосходит заново выкрашенные царские чертоги. Деревенские лачуги в глубине России такие же нищие, какими были всегда, и несчастные крестьяне погоняют своих убогих лошадей с тем же жалким исступлением. Что касается призрачных образов моего детства, то я не хочу загрязнять их – пусть останутся такими, какими сохранила их моя память.

Много в "Поединке" говорилось о спортсменах, о том, как они гордятся тем, что выступают под российским флагом. Но спортсмены сплошь и рядом меняют страну гражданства, и смена флага нисколько не влияет на результаты. То же самое и с артистами. Оперная примадонна Анна Нетребко родилась в России, но неужели, исполняя на сцене нью-йоркского "Метрополитен" партию Антонии в "Сказках Гофмана" - опере французского композитора по мотивам произведений немецкого писателя – она защищает цвета российского флага?

Спор о патриотизме не мог, конечно, обойтись без афоризма Сэмюела Джонсона, который Соловьев приписал Черчиллю: "Патриотизм - последнее прибежище негодяя". Игорь Бунин совершенно прав: фраза получила расширительное толкование, тогда как Джонсон имел в виду "самопровозглашенных" или "доморощенных" патриотов – то же самое, что квасные патриоты по-русски. Были попытки истолковать эту фразу в том смысле, что, мол, будь ты хоть негодяем, но если ты патриот, ты все же не последняя дрянь.

Именно так ее понимает сегодня многочисленное племя записных, казенных патриотов. Они размахивают своим патриотизмом, как индульгенцией. У них теперь все что угодно – хоть спортивный матч, хоть "Евровидение" - превращается в Сталинград. Немудрено, что, по мнению Крашенинниковой, Уралвагонзавод, выпускающий танки, – это гражданское общество.

"Надо, господа, дело делать!" - твердит Крашенинникова фразу профессора Серебрякова, главного бездельника "Дяди Вани". В России это уже двести лет говорят. И именно эти разговоры почитают самонужнейшим делом.

[Владимир Абаринов]

http://grani.ru/opinion/abarinov/m.222908.html
27.12.2013

Союз кинематографистов РФ опубликовал проект этической хартии, которую он намерен принять на своем ближайшем пленуме.

Точнее, это три проекта, но удивительно похожие, как будто их авторы списывали друг у друга под партой. После того как пленум примет хартию, каждый член Союза сможет присоединиться к ней в произвольной письменной форме.

В преамбуле особо отмечается, что хартия - "рекомендательный акт, не имеющий обязательной юридической силы, не нарушающий базовые права и свободы человека" и что соблюдать ее работники киноиндустрии будут "на основе нравственного самоконтроля". Вместе с тем в пакете сопроводительных документов имеется письмо первого зампреда СК Сергея Лазарука на имя министра культуры Владимира Мединского, в котором он просит не направлять проект хартии на обсуждение в Общественную палату, а предоставить "право принятия решения о судьбе Хартии самим кинематографистам". Стало быть, существовала опасность, что отредактированный текст хартии будет навязан Союзу извне. Что неудивительно, если учесть, что проект создан в ответ на предложение Владимира Путина.

Путин обращался к этому вопросу дважды. Сначала – в качестве премьер-министра на заседании правительственного Совета по развитию отечественной кинематографии в ноябре 2011 года. Он предложил его участникам "поговорить о том, какие ценностные установки должны фильмы нести в себе, о пользе киноискусства для общества".

"Наши кинотеатры, - продолжал глава правительства, - телевизионные эфиры, радиоэфиры заполняет все больше и больше продукции со сценами насилия, убийств, предательств. Более того, доступ к ним детей и подростков не ограничен". Он заверил, что государство не собирается возрождать цензуру – профессиональное сообщество должно само принять "законы корпоративной этики", "свод внутренних, этических норм".

Но сообщество указание проигнорировало, и в мае этого года президент Путин вернулся к теме на совещании о проблемах отечественного кино в Сочи.

Огласив данные о размерах государственного финансирования кинопроизводства (6 миллиардов 612 миллионов рублей в 2013 году), он заявил, что зритель недоволен отдачей:

Вполне логично, что люди рассчитывают на адекватную отдачу: на то, что у нас с каждым годом будет всё больше лент, отвечающих и стратегическим задачам развития страны, и запросам общества, несущих серьёзную, созидательную и образовательную силу, образовательный и созидательный заряд, продвигающих ценности здорового образа жизни, патриотизма, духовности, милосердия и ответственности.

Напомнив, что его призыв к созданию хартии не возымел эффекта, первое лицо произнесло довольно раздраженный монолог о "недобросовестном отношении к господдержке": получив деньги, производители, по его словам, "по ходу пьесы меняют условия игры", распыляют средства.

Министр Мединский, со своей стороны, назвал приоритетные темы, финансирование которых будет осуществляться в первую очередь: "70 лет Победы в Великой Отечественной войне, борьба с наркоманией, герои труда, столетие Первой мировой войны, ну и так далее". На сей раз намек был понят. Состоявшийся в июне пленум СК постановил "поддержать идею президента". Вскоре постановлением секретариата Союза была учреждена рабочая группа группа по разработке хартии, плоды работы которой и опубликованы на этой неделе.

В своей настойчивой рекомендации президент ссылался на американский кодекс Хейса, подобно тому как в свое время на американский закон об иностранных агентах: мол, вот вам светоч демократии - тоже регулирует, и правильно делает.

Те, кто подписывал тогда этот кодекс, брали на себя обязательства не снимать картин, подрывающих нравственные устои общества, склоняющих симпатии зрителей на сторону преступников, не допускать пренебрежения религиозными и семейными ценностями, не допускать пропаганды насилия, наркокультуры и алкоголизации общества.

Путин убежден, что кодекс, хотя давным-давно и отменен, на деле продолжает действовать:

Ясно, вы, многие, во всяком случае из сидящих здесь, да практически все, да и я это знаю, – можем сказать: ничего там сегодня не соблюдается из этого кодекса. Я бы не сказал, что уж ничего не соблюдается. Но то, что он на протяжении 37 лет работал, функционировал, это все-таки создало определенные рамки и показало нравственные ориентиры, все-таки во время функционирования этого документа успело вырасти и сформироваться несколько поколений граждан с определёнными ценностями, установками и жизненными ориентирами.

Здесь, конечно, закрадывается невольное сомнение. Ведь на том же сочинском совещании режиссер Станислав Говорухин говорил о засилье американской кинопродукции:

Американцы не без основания считают себя первыми на планете не только потому, что там экономика, армия, печатный станок, но еще и потому, что американское кино, американская легкая музыка, ее слушают все семь миллиардов на земном шаре, и там как минимум три четверти планеты живут по законам дяди Сэма и исповедуют их нравственные ценности.

Но если кодекс Хейса и посеянные им зерна нравственности так хороши, почему же нас не устраивают эти ценности?

Видимо, президент все-таки не вполне ясно представляет себе обстоятельства и причины появления кодекса.

Еще в 1915 году Верховный суд США постановил, что игровое кино не защищено Первой поправкой к Конституции, гарантирующей свободу слова. Это было решение по тяжбе кинопрокатной компании к властям Огайо, которые учредили цензурный комитет для предварительного просмотра всей кинопродукции, предназначенной в показу на территории штата. В те годы кинематограф еще не был серьезным искусством – недаром в своем решении суд указал, что этак и цирк потребует права на свободу слова.

Решение Верховного суда привело к тому, что и в других штатах появились ведомства, надзирающие за прокатом. Бурную деятельность развили христианские фундаменталисты, требующие запрета аморальных, с их точки зрения, произведений. Цензоры по своему усмотрению редактировали готовые фильмы, а их работу оплачивали кинокомпании. Производители несли большие расходы, приводя фильмы в соответствие с указаниями цензоров, а указания эти в каждом штате были свои. Помимо всего прочего, после знаменитого дела об изнасиловании и убийстве актрисы Вирджинии Рапп в доме комика Роско Арбакла в 1921 году (Арбакл был в конечном счете оправдан) на Голливуд обрушился град разоблачений, связанных с личной жизнью кинозвезд.

Президент Ассоциации американских кинопромышленников Уилл Хейс бросился спасать положение. Он пытался вести переговоры с каждым штатом, убеждал студии согласовывать с ним свои проекты, чтобы не уродовать потом готовые ленты, но все это мало помогало делу. Тогда Хейс составил небольшую памятку и предложил студиям руководствоваться ею. А вот кодекс своего имени он не сочинял – его написали ревностный католик Мартин Квигли и иезуит отец Дэниел Лорд. Самые свирепые поправки к нему, а также их неукоснительное исполнение – все это имело место уже при преемнике Хейса Джозефе Брине.

Моральный кодекс Голливуда, вступивший в силу 31 марта 1930 года, строго регламентировал демонстрацию на экране обнаженного тела, полностью исключал нецензурные выражения. Нельзя было богохульствовать с экрана, изображать священнослужителей в качестве комических или отрицательных персонажей, высмеивать действующее законодательство и внушать симпатию к его нарушителям. Распивать спиртные напитки разрешалось только отрицательным героям или тогда, когда это совершенно необходимо по сюжету. Запрещалось в подробностях показывать методы совершения преступлений, роды, сцены употребления наркотиков. Не дозволялись упоминания о венерических заболеваниях и половой гигиене. Развод или супружеская измена должны были изображаться как безусловное несчастье и моральное падение героев. Но и пылкие поцелуи возбранялись, не говоря уже о более страстных и откровенных любовных сценах. Совершенно недопустимыми считались такие темы, как проституция, гомосексуализм и любовная связь между представителями различных рас.

Мало того: студиям вменялось в обязанность следить за моральным обликом актеров; с ними стали разрывать контракты за скандальное поведение в частной жизни.

Архаизм кодекса был очевиден публике еще при его принятии: "ревущие двадцатые" раскрепостили Америку, а кинопромышленность была вынуждена следовать викторианскому своду правил. После Второй мировой войны Голливуд постигла новая напасть: американская кинопромышленность стала проигрывать конкуренцию западноевропейской - ведь европейские кинематографисты никакой кодекс не соблюдали. Студии начали явочным порядком нарушать кодекс Хейса или хитроумно обходить его. Альфред Хичкок в картине "Дурная слава" демонстративно нарушил правило, согласно которому поцелуй на экране не должен был продолжаться дольше трех секунд: его герои в исполнении Кэри Гранта и Ингрид Бергман прерывали поцелуй каждые три секунды, а потом продолжали целоваться – в итоге поцелуй длился две с половиной минуты.

В 1952 году Верховный суд США постановил, что действие Первой поправки распространяется и на кино. Решение было принято в связи с запретом в штате Нью-Йорк фильма основоположника итальянского неореализма Роберто Росселлини "Любовь". В 1966 году фильм Микеланджело Антониони "Фотоувеличение" не получил прокатный сертификат, но компания MGM все равно выпустила его на экран.

Словом, кодекс Хейса основательно прохудился и в 1968 году был заменен системой классификации фильмов, ничего не запрещающей, но предупреждающей зрителей, какого сорта зрелище им предстоит увидеть. Так обстояло дело с "добровольностью" моральных обязательств.

И вот теперь нечто подобное собирается ввести Союз кинематографистов России.

Одной из своих главных целей этическая хартия провозглашает "формирование у зрителей гражданской позиции, основанной на традиционных ценностях и принципах российской государственности", приоритетами – "развитие гражданских и патриотических чувств, любви к Отечеству и его многовековым традициям" и "ориентацию на семейные ценности, ответственное воспитание детей, преемственность поколений". Члены Союза, которые присоединятся к хартии, возьмут на себя обязательство "не наносить вред фундаментальным устоям и безопасности общества", "уважать традиции, историю, символику Отечества; чтить исторических деятелей, не подвергать исторические факты и биографии выдающихся людей грубым искажениям", "избегать неподобающего, оскорбительного использования религиозных и священных символов, унизительного отношения к священнослужителям традиционных конфессий, оскорбления чувств верующих", "поддерживать идеи соборности, коллективизма, самоорганизации общественной жизни и развития гражданского общества".

Мне все это представляется бессмысленной риторикой, где одно слово противоречит другому: например, соборность и гражданское общество - это, на мой взгляд, взаимоисключающие понятия. "Устои", "принципы государственности" и "традиционные ценности" можно толковать вкривь и вкось, не говоря уже про "грубые искажения исторических фактов". Но при желании можно "подвести под статью" все что угодно.

Россия хочет быть центром морального возрождения, а на вооружение берет инструмент чуть ли не вековой давности.

Один из участников сочинского совещания сказал президенту, что с 2010 года российский кинематограф "лег" - доля российских фильмов в российском прокате составляет 15,4 процента. С такой хартией, если она станет руководством к действию, его конкурентоспособность снизится еще больше.

[Владимир Абаринов]

http://www.grani.ru/opinion/abarinov/m.184226.html

Что делает нормальный человек при известии о том, что Министерство юстиции запретило такую-то книгу? Правильно: идет в Интернет, находит крамольный текст и, пока не поздно, скачивает его.

Именно так я и поступил, когда узнал, что в федеральный список экстремистской литературы внесены мемуары Бенито Муссолини 1942-1943 годов.

Решение уже вступило в силу, но нашел я книгу легко, где - не скажу. Это серьезная, академического уровня онлайн-библиотека. Неровен час, безграмотные прокуроры объявят всю ее целиком гнездом экстремистов. С них станется.

Самое интересное, что чтение воспоминаний Муссолини в мои ближайшие планы не входило. Но теперь я их прочту обязательно. За чтение и хранение нелегальной литературы статьи пока, кажется, нет. Заодно с Муссолини я прихватил воспоминания Хайнца Шаффера - капитана немецкой подлодки, которая в 1945 доплыла до Аргентины и на которой будто бы спасся Гитлер, а также воспоминания маршала Джованни Мессе - командующего итальянским экспедиционным корпусом на Восточном фронте. Вдруг и их запретят. "Поручиться нельзя, - как говорит у Булгакова терской казачок о чеченцах. - Заскочуть с хлангу".

В истории человечества кто только не запрещал подрывную литературу. Запрещенные книги подвергались физическому уничтожению - их казнили, как людей. Деяния Апостолов сообщают, что в 35 году в Эфесе под влиянием проповеди Павла "из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч " (Деян., 19: 19-20). В XV веке во Флоренции проповедник Джироламо Савонарола устраивал "костры тщеславия", на которых сжигались вместе с предметами роскоши, игральными картами и музыкальными инструментами книги Боккаччо и Овидия. В один из таких костров живописец Сандро Боттичелли будто бы демонстративно бросил несколько своих холстов на языческие сюжеты. В 1793 году матушка Екатерина сочла крамольной трагедию Якова Княжнина "Вадим Новгородский". Автору повезло - его к тому времени уже не было в живых, поэтому к публичной казни приговорили его произведение. О кострах из книг в нацистской Германии упоминать излишне.

Несмотря на драконовские меры, книги не погибали. В России чтение запрещенной литературы было своего рода правилом хорошего тона. Читали запрещенного Кюстина. Номера издававшегося в Лондоне "Колокола" Герцена имелись чуть не в каждом интеллигентном доме. В годы брежневского застоя не проблема была достать запрещенных Солженицына или Аксенова. Уцелели и Овидий, и Боккаччо, и Княжнин, и Гейне, приговоренный к сожжению гитлеровцами. В наше время цифровых носителей и информационной глобализации говорить о запретах на книги и вовсе смешно. Как и в случае с православными хоругвеносцами, сжигавшими книги Владимира Сорокина и Эдварда Радзинского, действия прокуратуры носят чисто ритуальный характер.

Федеральный список экстремистских материалов (между прочим, на нем написано: "Все права защищены" и стоит знак копирайта Минюста РФ!) вообще производит странное впечатление. Наряду с книгами, статьями, листовками и фильмами, отражающими ксенофобские взгляды русских неонацистов, а также агрессивного крыла мусульман-фундаменталистов, в него внесены, например, 12 песен группы "Циклон Б" (все по решению Нагатинского суда Москвы), три опуса некоего Шерстнева М.П., представляющие собой, судя по названиям, руководства по скрытому манипулированию сознанием людей (бдительность проявил районный суд Ставрополя), материалы, изданные церковью свидетелей Иеговы и последователями веры Фалуньгун (хотя и те и другие зарегистрированы и действуют в России легально), листовка Русского марша 2007 года в Челябинске, хотя сам марш был разрешен властями города и прошел без эксцессов. В список запрещенных материалов попало и историческое исследование Константина Залесского и Пауля Хаузера "Черная гвардия Гитлера. Ваффен СС в бою". Запрещены некоторые блоги в социальных сетях. Но особенно меня порадовал пункт 446: "Листовка с заголовочным комплексом, включающая вверху страницы карикатурное изображение "виновника кризиса" в цилиндре со знаком доллара, над головой которого кривая спада некоего показателя, и заголовочный агитационный лозунг "Мы не должны платить за их кризис". Выходит дело, Заволжский районный суд Твери, вынесший решение о запрете листовки, защищает иностранных капиталистов от гнева народных масс России! Или в виде буржуя в цилиндре изображен отечественный олигарх? Тогда это возбуждение ненависти либо вражды по признаку принадлежности к социальной группе - знаменитая универсальная статья 282 УК РФ, позволяющая привлечь к ответственности кого угодно за какие угодно высказывания, ибо не бывает в природе людей без "пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе".

В списке значатся и книга Гитлера "Моя борьба", и опус Муссолини "Доктрина фашизма". В обоих случаях решение принято Кировским районным судом Уфы. Оказывается, Башкирия лидирует в деле борьбы с трудами вождей стран Оси. Мемуары Муссолини запретил Миякинский районный суд Башкирии. Как явствует из сообщения генпрокуратуры, "прокуратура Миякинского района Республики Башкортостан провела в октябре 2010 года проверку исполнения законодательства о противодействии экстремистской деятельности", после чего направила в суд заявление о признании экстремистской книги воспоминаний Муссолини, а суд это ходатайство удовлетворил. О какой-либо экспертизе книги ничего не сообщается. Вероятнее всего, суд книгу вовсе не читал, а возможно, не читали и прокуроры.

Роль борца с фашистской заразой взял на себя прокурор Миякинского района Амир Ахметов, ранее занимавший пост зампрокурора Кировского района Уфы. Сам Ахметов говорит, что решение о признании экстремистскими книг фюрера и дуче было принято на совещании в республиканской прокуратуре во исполнение федерального закона "О противодействии экстремизму", где прямо сказано (п.3 ст.1), что экстремистскими надлежит считать "труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы".

О наличии таких обоснований или оправданий в мемуарах Муссолини можно спорить, но никто решение Миякинского суда не опротестовал, и оно вступило в законную силу. "Мы решили, - разъясняет Ахметов, - в первую очередь бороться не с низовыми проявлениями экстремизма - листовками и т.д., а начать с азов, с главных основополагающих материалов, на которые часто ссылаются или опираются экстремисты при создании других материалов".

Как-то неудобно защищать от запрета книгу Гитлера, но я все же рискну. Что мы знали о Гитлере и нацизме при советской власти? Немного. Кроме изданной АПН скорее пропагандистской, чем исторической, книги "Преступник номер один" ничего не вспоминается. Гитлер был для советского народа или уродливой карикатурой Кукрыниксов, или злобным чудовищем. Разбираться в истоках его мировоззрения считалось недопустимым, постыдным и аморальным.

У советского режима были какие-то свои, глубоко затаенные причины нежелания разбираться. Возможно, агитпроп Старой площади усматривал идеологическую угрозу в самом факте изучения национал-социализма - ведь в этих трудах потребовалось бы цитировать Гитлера с Геббельсом, а значит, пропагандировать их. Но вышло иначе - так же, как с самиздатом. "Майн Кампф" стали читать по той же причине, по какой читали "Архипелаг ГУЛАГ": потому что запрещено.

Рассуждая о происхождении национал-социализма, о его идеологических источниках и исторических корнях, советские и российские авторы какой только огород не нагородили - тут тебе и оккультизм, и древнегерманский эпос о Нибелунгах, и старинный христианский антисемитизм, и ницшеанский культ сверхчеловека, и сочинения третьестепенных доморощенных философов вкупе с мадам Блаватской, вагнерианством и дарвинизмом. Вся эта шамбала потребовалась только за тем, чтобы обойти вопрос о российских истоках нацизма, о том, что Гитлер писал свою книгу под впечатлением "Протоколов сионских мудрецов" и сочинения выходца из России Альфреда Розенберга "Миф XX века".

Смутные слухи о неких нацистских шествиях в самом центре Москвы циркулировали еще в середине 70-х. Я лично их не видел, но помню: на закате брежневской эпохи в Москве в скверах и парках стали появляться бритоголовые юноши. Они еще не рисковали устраивать шествия, и кожаные куртки ввиду их дороговизны были далеко не у всех. Но кто они такие и почему кучкуются, было понятно всем. А уж 20 апреля 1989 года только слепой не видел в Москве усиленных нарядов милиции, но и слепой слышал в метро обращение к сознательным гражданам: искали обладателей двух пластиковых пакетов с взрывными устройствами, посредством которых русские поклонники фюрера намеревались ознаменовать 100-летний юбилей своего кумира.

Никаких изданий "Моей борьбы" на русском языке тогда еще не существовало, не считая перевода Карла Радека для узкого круга партийных работников в 30-е годы. Так что дело отнюдь не в доступности нацистской литературы. Например, в США она продается совершенно свободно, в любом книжном магазине средней руки. Но никакого роста нацистского движения не наблюдается, потому что общество обладает сильным иммунитетом к заразе. Почему России никто не сделал прививку или почему она не подействовала - разговор отдельный. Сочинения фюрера и дуче не имеют к нему ни малейшего отношения.
08.12.2010 12:13

[Владимир Абаринов]

http://grani.ru/opinion/abarinov/m.224089.html
03.02.2014

Jura scripta vigilantibus sunt – "Законы написаны для бодрствующих". Так гласит один из принципов римского права, означающий, что если мы не настаиваем на своем праве, то у закона нет оснований помогать нам.

Проект поправок к Уголовно-процессуальному кодексу, внесенный на прошлой неделе в Думу единоросом Александром Ремезковым, пока не получил достаточно полной оценки. Сообщения о нем выдержаны в ироническом ключе: мол, Дума озаботилась поисками объективной истины. Основания для иронии авторы этих сообщения усмотрели в заголовке законопроекта – он называется "О внесении изменений в УПК РФ в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу". Между тем, если поправки Ремезкова будут приняты, они серьезно деформируют всю структуру судебного процесса, подменив состязательность субъективизмом и произволом.

Главное, что бросается в глаза при чтении пояснительной записки к проекту, - это вызывающе агрессивная фраза:

Закрепленная в статье 14 УПК РФ юридическая фикция презумпции невиновности, предполагающая толкование неустранимых сомнений в пользу обвиняемого, может быть применена лишь в случае невозможности достижения по делу объективной истины и только после принятия исчерпывающих мер к ее отысканию.

"Отменяет ли проект презумпцию невиновности?" – задает вопрос Екатерина Шульман в "Ведомостях". И отвечает: "Нет, не отменяет, хотя фраза (та самая, которую мы только что процитировали) звучит столь же невнятно, сколь и зловеще". На мой взгляд, звучит она абсолютно внятно. Действительно, проект Ремезкова не вносит изменений в статью 14 и не отменяет ее – он объезжает ее на кривой кобыле. Смысл его ровно тот же, что и в изречении управдома из "Бриллиантовой руки": "Я считаю, что человеку нужно верить только в самом крайнем случае". Не говоря уже о том, что фраза эта юридически безграмотна, потому что на языке юриспруденции презумпция и фикция – диаметрально противоположные понятия.

Г-жа Шульман справедливо отмечает, что пояснительная записка Ремезкова чуть ли не под копирку списана из блога председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина – его и следует считать фактическим инициатором законопроекта. По ее мнению, "идея нового законопроекта состоит в том, чтобы дать судьям способ прикрыть недоработки следствия, не компрометируя следователя".

Позволю себе не согласиться. Замысел Бастрыкина куда опаснее. И в его блоге, и в пояснительной записке заметно отвращение к принципу состязательности судебного процесса. Ремезков пишет:

Также не способствует установлению истины и реализованная в законе модель состязательности. Она тяготеет к чуждой традиционному российскому уголовному процессу англо-американской доктрине так называемой чистой состязательности... Основное назначение суда сведено к созданию условий для реализации сторонами их прав и законных интересов, а также к оценке представленных ими в судебном заседании позиций. Из них суд выбирает наиболее аргументированную и на основе ее правовой оценки выносит по делу итоговое решение.

На самом деле суд, считают Ремезков и Бастрыкин, должен заниматься установлением объективной истины. Председатель СК пускается по этому случаю в сомнительные философские рассуждения:

Идея же о невозможности достижения объективной истины относится к чуждому современной науке философскому течению, называемому агностицизмом. Крайнее проявление этого течения – скептицизм – основывается на отрицании всякого смысла в познании вследствие невозможности истинного знания.

По мнению г-на Бастрыкина, результатом судебного разбирательства должно стать единство противоположностей:

В основу правового принципа состязательности положен универсальный диалектический закон единства и борьбы противоположностей, который одновременно является и методом объективного познания. Именно логическое столкновение двух контртезисов (обвинительного и оправдательного) в состязательном процессе выступает в качестве движущей силы его развития. Борьба взаимоисключающих позиций сторон приводит к их диалектическому единству, которое выражается в итоговом решении по делу.

Это явная подмена цели судебного следствия. Она заключается отнюдь не в установлении "объективной истины", а исключительно в установлении меры вины подсудимого и только.

Вспоминается громкое дело из американской судебной практики. 25-летняя Кейси Энтони, обвинявшаяся в преднамеренном убийстве своей дочери, была в июле 2011 года оправдана, хотя сумма косвенных улик, казалось, однозначно указывала на ее вину. Американцы тогда бурно возмущались вердиктом присяжных и говорили, что их судебная система обнаружила свою несостоятельность. Главным их аргументом был оставшийся без ответа вопрос: кто же тогда убил девочку?

Авторитетнейший эксперт, адвокат Алан Дершовиц, выигравший в суде 12 из 15 дел об убийстве, ответил им так: "Необходимо помнить, что суд присяжных по делам об убийстве – не детектив, в котором есть ответ, кто убийца. Его цель не в том, чтобы добиться справедливости в отношении жертвы. И даже не в том, чтобы узнать правду. Его цель заключается в том, чтобы установить, доказаны ли предъявленные обвинения вне всяких разумных сомнений".

"Откровенно говоря, меня шокировало ваше заявление, - сказал на это ведущий ток-шоу CNN Пирс Морган. - Если система правосудия не основана на истине и справедливости, тогда что же это за система?"

И Дершовиц невозмутимо молвил: "Если вам нужна истина, обратитесь к ученым. Если вам нужна справедливость, обратитесь к философам. Если вам нужна справедливость, не прибегайте к системе уголовного правосудия. Она этим не занимается. Ее задача не в том, чтобы достигнуть справедливого результата. Ее задача в том, чтобы достигнуть юридически корректного результата. Если вы на 60 процентов уверены, что обвиняемый виновен, вы должны оправдать его. Если вы считаете, что он, вероятно, совершил преступление, вы должны оправдать его. Если вы считаете, что он почти наверняка преступник, вы должны оправдать его".

Это и есть презумпция невиновности. В советском уголовном праве она отсутствовала, считалась "буржуазным извращением" правосудия. Когда в 1968 году в только что изданном "Курсе советского уголовного процесса" выдающегося правоведа Михаила Строговича обнаружился раздел под названием "Презумпция невиновности", тираж книги был мгновенно арестован и раздел удален из каждого экземпляра. В советской судебной системе господствовала именно доктрина объективной истины. В данном случае Бастрыкин и Ремезков оставляют нам декорацию в виде статьи 49 Конституции и статьи 14 УПК, но не оставляют возможности пользоваться этими статьями.

Суд не может и не должен искать истинного виновника преступления. Если вина обвиняемого не доказана вне всякого разумного сомнения, дело должно быть закрыто и списано в архив. Для поисков преступника органы предварительного следствия должны возбуждать новое дело, а не доследовать старое, подправляя "косяки" прежнего следователя.

И не надо тут разводить глубокую философию на мелких местах, как это делает Бастрыкин, который утверждает, что состязательный процесс (классический, а не тот, который существует в его воображении) "чреват торжеством ловкого, но не правого, торжеством силы, но не истины".

Да, в речах знаменитых русских адвокатов, которыми так любит восхищаться либеральная общественность, сколько угодно демагогии и дешевых театральных приемов, рассчитанных на присяжных. Приемы эти блестяще описаны Достоевским, у которого в "Карамазовых" человек из публики, выслушав речь защитника, говорит: "Господа, положим, красноречие. Но ведь нельзя же и отцам ломать головы безменами". Однако и сам Достоевский, у которого сжалось сердце от жалости на процессе Катерины Корниловой, добился от суда оправдания молодой женщины, заведомо виновной в убийстве падчерицы, уповая именно на жалость присяжных. И очень гордился этой своей победой.

Уж лучше адвокаты-краснобаи, чем угрюмые, косноязычные и наглые в своей убийственной самоуверенности прокуроры. Они просто не в состоянии состязаться с адвокатами в красноречии и логике, вот и жаждут вернуться к испытанному "институту объективной истины".

[Владимир Абаринов]

http://grani.ru/opinion/abarinov/m.224628.html
18.02.2014

Мы вас научим родину любить

Либералам выдали по первое число. Всем вместе и нескольким по отдельности. В частности, Юлии Латыниной, Алексею Венедиктову, Матвею Ганапольскому, Александру Городницкому. Досталось еще Герцену. Выдал тележурналист Константин Семин в рамках программы "Вести недели".

Изучив анатомию, кремлевские пропагандисты взялись за биохимию. Для изучения их самих, пожалуй, пригодилась бы микробиология, но я в этой науке не силен. Ограничусь беглыми историческими маргиналиями, хоть и понимаю, что бойцам агитпропа они как мертвому припарки.

"Есть степень заядлой лживости, которую называют "чистой совестью", - сказал Ницше.

Автор псевдодокументального опуса "Биохимия предательства" Константин Семин – лжец заядлый, поэтому совесть у него девственно чиста, как у младенца. Лгать ему нетрудно – для этого и существует испытанный в идеологических боях с империализмом жанр "вселенская смазь". С чем тут спорить? С телевизором? Выключи его, да и весь сказ. Но я пишу не для Семина, а для зрителя, которого он, возможно, смутил своим нахрапистым враньем.

Начинать можно прямо с эпиграфа – "Разлагайте все хорошее, что имеется в стане вашего противника" и так далее вплоть до слова "дивиденды", общеупотребительного в Китае VI века до н.э. Ничего подобного Сунь-цзы в своем трактате о военном искусстве не писал, а других произведений от него не осталось.

Фильм представляет собой мелкую нарезку примеров "предательства", грубо притороченных друг к другу. Хронология нарочно запутана, ни один пример не исследован, что между ними общего – неизвестно. В одном ряду очутились политик Милюков, генералы Краснов и Власов, правозащитник Ковалев, историк Чубайс и адвокат Фейгин. И над всеми витает мрачная тень обкома - вашингтонского, хотя иногда и лондонского.

Кого, например, предал лидер кадетов Павел Милюков? Царя? Британский посол Джордж Бьюкенен, оказывается, предупреждал Николая II: не сделаете то-то и то-то (что именно, не сообщается) – будет революция. У него уже и пятая колонна была наготове – Милюков с сообщниками. Не царя, значит, а Россию они предали.

Цитата из мемуаров Бьюкенена точная: "Вы находитесь, государь, на перекрестке двух путей, и вы должны теперь выбрать, по какому пути вы пойдете. Один приведет вас к победе и славному миру, другой — к революции и разрушению".

Но что это за один путь и что за другой, авторы не объясняют. Если верить послу, он уговаривал императора разрушить стену между ним и народом: "Не пожелаете ли вы говорить со своим народом? Не скажете ли вы ему, что ваше величество, будучи отцом своему народу, желаете работать вместе с ним, чтобы выиграть войну? Вам стоит, государь, только поднять свой палец, и они снова падут на колени у ваших ног, как это я уже видел в начале войны в Москве". Дельный совет, ничего не скажешь.

Что хотел сказать биохимик Семин своим рассказом о том, что исполнитель роли Мальчиша-Кибальчиша в советской картине 1964 года, правильный героический Сергей Остапенко, в которого якобы влюблялись советские девочки, живет теперь во Флориде? Неужели выдал буржуинам военную тайну? Променял любовь советских девочек на заморскую пайку? На самом деле девочки любили как раз неправильных мальчиков, и зрительскими симпатиями из этой пары пользовался как раз Плохиш, он же "вождь краснокожих", хулиганистый Сергей Тихонов.

Разумеется, центральное место в фильме Семина занимает классический, образцовый предатель – генерал Власов. Ему, конечно, не суждено занять почетное место в российском пантеоне. Он был вождем обреченных и сам понимал это. Но нельзя же таким жизнерадостным жеребенком скакать по костям, как это делает Семин. Я сам когда-то стоял на кладбище в Ново-Дивееве перед обелиском солдатам РОА. Меня привез туда ныне покойный Сергей Павлович Крыжицкий, хранитель бунинского архива, тоже, небось, предатель по семинской классификации – из перемещенных лиц. Профессором Йельского университета он стал далеко не сразу - первое время в Америке работал землекопом. До кладбища мы с ним были на Толстовской ферме, основанной близ Нью-Йорка Александрой Львовной Толстой, и Сергей Павлович познакомил меня с великой княжной Верой, доживавшей свой век в тамошней богадельне, и я приложился к ее высохшей руке, как к мощам. Я стоял посреди кладбища под ярким солнцем, смотрел на обелиск и думал: как же все сложно, намертво переплелось в один клубок, и ничего не вырвешь из сердца... Я не понимаю, как можно ровно ничего не почувствовать в таком месте и при этом продолжать считать себя русским.

Но Семин продолжает тупо лгать: немцы не пускали власовцев на фронт, но зато они "засучив рукава поработали в тылу" - намек на участие в карательных акциях, которого не было. Генерал Краснов повешен тоже, конечно, за дело – за статью в газете. А вот генерал-фельдмаршал Рундштедт в американском плену – отродясь он там не был, сидел в британском лагере. Какие-то американские конспирологи рассказывают про Гелена, как он передавал американцам свои "бесценные" архивы и агентуру, как толпами переходили в распоряжение новых хозяев военные преступники-"бандеровцы", включая генерал-майора войск СС Бронислава Каминского, который в августе 1944 года года был расстрелян по приговору немецкого военного трибунала за зверства при подавлении Варшавского восстания и уж, конечно, никаким "бандеровцем" никогда не был.

Архивы Гелена ни малейшей ценности для американской разведки не представляли, потому что разведчиком Гелен был бездарным, отношения ЦРУ со Степаном Бандерой были сложными – во всем этом надо разбираться, что я и делаю по мере своих слабых сил, общаясь не с фриками, а с серьезными исследователями.

Но давайте разбираться и с теми бывшими нацистами, которые работали на Москву. Они кто - предатели или, может, патриоты?По-моему, как ни назови, от них дурно пахнет. Ярлык ничего меняет в человеческой сути. Я не вижу в фильме Семина никакой концепции, а значит, и опровергать, спорить с ним совершенно излишне. Состряпанное на живую нитку лоскутное одеяло расползается по швам. Закончу для симметрии еще одним афоризмом Ницше:

Остерегайтесь морально негодующих людей: им присуще жало трусливой, скрытой даже от них самих злобы.

[Владимир Абаринов]

http://grani.ru/opinion/abarinov/m.225343.html
24.02.2014

За три недели до открытия сочинских Игр голкипер американских хоккеисток Джесси Веттер вынуждена была поменять раскраску своего шлема: МОК счел, что размещенная на нем цитата из Конституции США есть политическая пропаганда. А спорт, мол, вне политики - статья 53 Олимпийской хартии гласит: "На олимпийских объектах и в других местах проведения соревнований запрещается любая политическая, религиозная или расовая пропаганда".

Можно спорить, является ли фраза "Мы, народ..." политической пропагандой. Например, команда Словакии носила на своих свитерах полный текст национального гимна, замаскированный под полоски. Возможно, блюстители правил просто не разглядели мелкие буковки.

Но Джесси и автор художественной росписи шлема Рон Слейтер спорить не стали - они удовлетворились тем, что МОК позволил им оставить изображение статуи Свободы и американского гербового орла.

На самом деле спорт был вне политики разве что на самой заре олимпийского движения. Уже на лондонских Играх 1908 года организаторы столкнулись с проблемой политического протеста. Сборная Великого княжества Финляндского, которое входило в состав Российской империи, отказалась выйти на церемонию открытия под российским флагом, а выйти под флагом Финляндии ей не позволила Россия. В результате финны несли впереди колонны пустое древко. Сборная России в церемонии открытия вообще не участвовала. Согласно правилам, знаменосцы должны были склонять флаг, проходя мимо ложи короля Эдуарда VII, но американец Ральф Роуз этого не сделал, а капитан команды Мартин Шеридан будто бы заявил: "Этот флаг не склоняется ни перед каким земным монархом". Фраза эта, впрочем, считается апокрифом - она впервые появилась в печати лишь в 1952 году.

На берлинских Играх 1936 года политических протестов не было, но был личный бойкот со стороны некоторых спортсменов. В частности, отказались участвовать в Играх три австрийские пловчихи-еврейки - Юдит Хаспель-Дойч, Люси Гольднер и Рут Лангер. Их пожизненно дисквалифицировали и лишили все званий и наград. Их имена были вычеркнуты из книги рекордов. Всем троим удалось эмигрировать. Дойч еще до аншлюса вместе с семьей уехала в Палестину и прожила там всю жизнь. Двум другим пришлось труднее - они покинули Австрию уже после того, как она стала территорией рейха. Гольднер была арестована, но сумела бежать. Она выкрасилась в блондинку и через Берлин добралась до Лондона. Лангер тоже покрасила волосы и с помощью фальшивых документов выехала в Италию, а оттуда в Англию.

Бойкотировали летние Игры в нацистской Германии еврейские атлеты и тренеры других стран: четверо из США, двое из Канады, один из Дании. В зимних Играх отказался участвовать выдающийся бобслеист того времени Филипп де Ротшильд. Протестовать собирался борец Вернер Зееленбиндер - он был коммунистом и подпольщиком и ненавидел нацизм. Но он занял лишь четвертое место. Радиоинтервью в прямом эфире, на которое он рассчитывал, у него не взяли.

Тяжелейшая внутриполитическая ситуация сложилась в 1968 году в Мехико - столице XIX летней Олимпиады. Студенческие и профсоюзные организации решили использовать Игры, чтобы показать миру истинное лицо авторитарного режима президента Густаво Диаса Ордаса. Президент, напротив, делал ставку на Игры, с помощью которых он рассчитывать улучшить свой имидж. Он приказал войскам занять столичный университет и провел превентивные аресты вожаков. Тем не менее за десять дней до открытия Олимпиады на площадь Трех Культур вышло 15 тысяч демонстрантов. Их лозунгом были слова "Мы не хотим Олимпиады, мы хотим революции!" Войска получили приказ открыть по мирному шествию огонь на поражение. Погибло, по разным данным, от 200 до нескольких тысяч человек. Но Игры начались как ни в чем не бывало. МОК заявил, что все случившееся - внутреннее дело Мексики. Руководивший расправой министр внутренних дел Луис Эчеверриа спустя два года стал президентом на безальтернативных выборах. В феврале 2005 года Верховный суд Мексики освободил его от ответственности за это преступление за истечением срока давности.

На тех Играх имели место еще два политических инцидента. Во-первых, двое американских атлетов, выигравших золотую и бронзовую медали в беге на 200 метров, афроамериканцы Томми Смит и Джон Карлос, подняли во время исполнения американского гимна и подъема американского флага сжатую в кулак руку в черной перчатке в знак протеста против расовой сегрегации в США.

Тогдашний президент МОК американец Эйвери Брандидж, сорвавший в свое время бойкот берлинской Олимпиады и отнюдь не возражавший против нацистского салюта на пьедестале (он тогда возглавлял НОК США), приказал руководству американской делегации исключить нарушителей из сборной и изгнать их из олимпийской деревни. Американцы отказались это сделать. Тогда президент МОК пригрозил дисквалифицировать всю американскую сборную. Смит и Карлос покинули Игры.

1968 год был тяжелым не только для Мексики. Смелый политический жест позволила себе чехословацкая гимнастка Вера Чаславска. Стоя на пьедестале, она в знак протеста против советской оккупации своей страны во время исполнения гимна СССР демонстративно отвернулась от флага. На этом ее блестящая спортивная карьера оборвалась: ей был закрыт выезд из страны, она не могла найти работу по специальности.

В 1972 году в Мюнхене тот же Брандидж скрепя сердце согласился прервать на один день соревнования и устроить поминальную службу на олимпийском стадионе в память об израильских атлетах, расстрелянных палестинскими террористами. (Советская команда на траурной церемонии отсутствовала.) Но уже на следующий день зрителей, пытавшихся напомнить о трагедии, охрана выводила с трибун.

На лондонских летних Играх 2012 года президент МОК Жак Рогге отказался объявить на церемонии открытия Игр минуту молчания в память о жертвах мюнхенского теракта (это была его 40-я годовщина), а некоторые атлеты были отчислены из команд за неосторожные твиты. А когда ливанские дзюдоисты отказались тренироваться в одном зале с израильтянами, зал разделили перегородкой - видимо, в полном соответствии с Олимпийской хартией.

Игры в Сочи продолжили эту печальную традицию. Огни олимпийских фейерверков заволокло дымом с киевского Майдана. Украинская горнолыжница Богдана Мацецкая сочла для себя невозможным соревноваться в таких обстоятельствах. Остальная олимпийская сборная Украины решила остаться и продолжать борьбу на своем поприще. Однако когда украинские лыжницы Марина Лисогор и Катерина Сердюк хотели выйти на старт командного спринта в черных нарукавных повязках в знак траура по погибшим, МОК запретил им это. Официальный представитель МОК Марк Адамс пытался отрицать факт запрета - он утверждал, что это было обоюдное решение. Однако в сообщении украинской делегации говорилось именно о запрете.

Тем не менее делегация Украины нашла возможность выразить свое отношение к событиям на родине. В день победы Майдана четверка украинских лыжниц одержала блестящую победу в эстафете. Золотые медалистки начали свою пресс-конференцию минутой молчания. А президент НОК Украины Сергей Бубка сделал эмоциональное заявление:

Эту победу посвящаем всему украинскому народу. Верю, что в это нелегкое время для страны, эта медаль сможет объединить нас и в Украине воцарится мир, спокойствие и благополучие... Сегодня великий день для каждого из нас. Я не мог сдержать слез.

Радость победы оказалась отравлена поведением российских болельщиков. Как рассказала одна из четверки чемпионок Олена Пидгрушная, они "радовались промахам Вали Семеренко... кричали "промахнитесь, падайте"... Я бежала и не верила в то, что такое могут кричать русские болельщики".

Но самым отвратительным событием сочинской Олимпиады было избиение одуревшими от безнаказанности "казаками" участниц группы Pussy Riot. Когда виновные почуяли, что ветер дует не туда, куда бы им хотелось, они моментально попрятались по норкам - не только они сами, но и все вообще казачьи патрули в Сочи исчезли.

Как отреагировал на инцидент МОК? Он фактически одобрил экзекуцию. Тот же Марк Адамс назвал акцию PR "совершенно неприемлемой", но действия здоровенных мужиков с плетками, избивающих женщин, не осудил ни единым словом. Это позор.

Вспоминается, как в феврале 2002 года Сергей Глазьев, занимавший тогда пост председателя комитета Госдумы по экономической политике, сравнил зимние Игры в Солт-Лейк-Сити с берлинскими: "Сегодня США, как ранее Германия, претендуют на мировое господство, стремясь любой ценой доказать, что именно американские спортсмены - самые сильные и единственные претенденты на лидерство". А маститый публицист Максим Соколов ответил ему: "Тем не менее простейшая справедливость заставляет вступиться за фюрера германской нации". И вступился: "С точки зрения простейших приличий нацистские олимпиады были неизмеримо чище, чем нынешний триумф воли".

Интересно, что тогда никто не обвинил комментаторов в восхвалении нацизма или, скажем, в искажении истории и клевете на нашего союзника по антигитлеровской коалиции. На этот раз Россия выиграла медальный зачет, и национальная гордость патриотов удовлетворена, поводов для истерики нет. Но не забудем и мудрые слова классика:

Простая истина, но и ее надо выстрадать: благословенны не победы в войнах, а поражения в них! Победы нужны правительствам, поражения нужны - народу. После побед хочется еще побед, после поражения хочется свободы - и обычно ее добиваются. Поражения нужны народам, как страдания и беды нужны отдельным людям: они заставляют углубить внутреннюю жизнь, возвыситься духовно.
Полтавская победа была несчастьем для России: она потянула за собой два столетия великих напряжений, разорений, несвободы - и новых, и новых войн. Полтавское поражение было спасительно для шведов: потеряв охоту воевать, шведы стали самым процветающим и свободным народом в Европе.
Мы настолько привыкли гордиться нашей победой над Наполеоном, что упускаем: именно благодаря ей освобождение крестьян не произошло на полстолетия раньше; именно благодаря ей укрепившийся трон разбил декабристов. (Французская же оккупация не была для России реальностью.) А Крымская война, а японская, а германская - все приносили нам свободы и революции.

[Владимир Абаринов]

http://grani.ru/opinion/abarinov/m.225742.html
28.02.2014

Должностные лица России ищут все новые оправдания антисиротскому закону, запрещающему усыновление российских детей гражданами США. На днях председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин привел еще один убийственный довод. Оказывается, американские усыновители - расисты.

"Они не усыновляют своих детей, - заявил Бастрыкин, - потому что это негры в основном. Они не хотят брать негритят в свои семьи".

Потому, мол, американцы и зарятся на российских сирот - потому что те одной с ними белой расы. По данным председателя СКР, таких нежеланных темнокожих детей в США около 130 тысяч.

Аргумент не новый. Год назад им оперировал журнал "Эксперт". "Во-первых, 60% детей в американских детских домах - это дети не с белым цветом кожи... - гласила его редакционная статья в поддержку антисиротского закона. - Отсюда понятен интерес к России, ведь наша страна наряду с Украиной - основной поставщик маленьких белокожих детей".

Тогда же я ответил "Эксперту" со статистикой в руках. Сейчас у меня есть более свежие данные, и это дает возможность проследить динамику межрасовых усыновлений.

Усыновление ребенка семьей другой расы - отнюдь не редкость в США. Достаточно вспомнить многодетную мать Анджелину Джоли, у которой шестеро детей, из них трое приемных - камбоджиец, вьетнамец и эфиопка. Считается, что удочерение Захары способствовало интересу усыновителей к Эфиопии - число усыновлений из этой страны американцами удвоилось.

В числе международных усыновлений межрасовые составляют 84 процента, внутри страны - 40 процентов. Доля афроамериканцев среди усыновленных внутри страны детей - 23 процента. Это при том, что афроамериканцы составляют 14 процентов населения США. Число афроамериканцев, усыновленных белыми родителями, растет: 15 лет назад их было 15 процентов. Это данные Министерства здравоохранения и социальных служб США.

Рост числа межрасовых усыновлений стимулировали два закона, принятые Конгрессом в 1994 и 1996 годах. Законы эти запрещают агентствам по усыновлению расовую и этническую дискриминацию как детей, так и усыновителей.

Теперь посмотрим, сколько и каких американских детей ждут очереди на усыновление. На 30 сентября 2012 года (в этот день в США завершается финансовый год) всего таких детей было 397 122. Это меньше, чем в любой предшествующий год. Своей участи дети дожидаются не в детдоме (их в США просто нет), а в фостерных семьях. Период ожидания продолжается в среднем 13,1 месяца, а 22 процента детей ждут от 1 до 5 месяцев (годом прежде - соответственно, 13,5 и 21 процент).

Среди детей, ожидающих усыновления, больше всего белых - 42 процента. Черные составляют 26 процентов. В предшествующий год первых был 41 процент, вторых - 27. Позитивная для афроамериканцев динамика налицо. 26 процентов - это 101 915 человек. Откуда Бастрыкин взял 130 тысяч - бог весть. Цифра эта подвижна: за 2012 бюджетный год из 251 764 детей, поступивших под опеку государства, было усыновлено 240 923 ребенка.

Среди гневных филиппик Бастрыкина есть и обвинение в торговле усыновленными из России детьми: "Вы знаете эту историю, когда детей перекидывали с сайта на сайт. Через сайты продают кошек и собак, которые надоели, а там для детей такой сайт завели". Речь идет о расследовании агентства Reuters, результаты которого были опубликованы в сентябре прошлого года. Там рассказано несколько историй приемных детей, от которых усыновители отказались, но не обратились к органам опеки, а нашли через интернет другие семьи, желающие усыновить ребенка. Хотя Следственный комитет возбудил дело по статье 127.1 УК РФ (торговля людьми), в расследовании нет предположений о том, что детей продавали: новым усыновителям оформлялось опекунство, и они, наоборот, получали выгоду в виде налоговых льгот. Всего таких случаев выявлено 26, в том числе с тремя детьми из России. Все дети теперь уже взрослые - надо полагать, порочная практика осталась в прошлом.

А вот свежие российские данные о вторичном сиротстве. Из 6,5 тысячи детей, усыновленных в 2012 году, 4,5 тысячи возвращены в детские дома.

Не берусь утверждать, как это делает автор заметки, что главная причина вторичного сиротства - причитающееся за усыновление пособие. Большинство усыновлений носит родственный характер: отчим усыновляет пасынка, бабушка с дедушкой - внучку, оставшуюся без родителей (чаще всего лишенных родительских прав). Отчим разводится с матерью ребенка и аннулирует отцовство, дедушка умирает, а бабушке одной трудно растить ребенка - вот и отказы.

И наконец, о жестокости усыновителей. Только что комитет Госдумы по вопросам семьи рекомендовал отклонить внесенный депутатами Кемеровской области законопроект о полном запрете международного усыновления. Причину такого решения с подкупающей откровенностью изложила первый зампред комитета Ольга Баталина: по ее словам, патологической жестокостью к приемным детям отличаются только американцы, а им и так теперь российских детей не отдают.

Однако посмотрим, что творится в России. Сведения на эту тему опубликованы на сайте самого Следственного комитета. В прошлом году 205 сирот были признаны потерпевшими по уголовным делам, находящимся в производстве СКР. Преступления, прежде всего в отношении половой неприкосновенности детей, были совершены усыновителями, опекунами, попечителями, их сожителями или членами их семьи. Не редкость случаи, когда дети передавались лицам неоднократно судимым, в том числе за преступления против личности, то есть убийцам и насильникам.

Не далее как месяц назад говорил об этом и сам Александр Бастрыкин. Он привел общую статистику преступности в отношении детей:

Следственными органами Следственного комитета за 9 месяцев 2013 года расследовано около 13 тыс. (12 767) преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних, что на 24,2% больше, чем за тот же период 2012 года (10 277). Из них - 392 убийства (на 13,6% больше), свыше 1,2 тыс. изнасилований (на 55,5% больше), и 3,25 тыс. фактов насильственных действий сексуального характера (на 80,3% больше).

Что же сделано для борьбы с этим злом? А вот что:

Федеральный закон, о котором идет речь, устанавливает, в частности, зависимость продолжительности допроса несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля от его возраста. Так, если ребенку не исполнилось семь лет, следственные действия с его участием не могут продолжаться без перерыва более 30 минут. Кроме того, законом предусмотрено право несовершеннолетнего потерпевшего, в отношении которого совершено преступление против половой неприкосновенности, на адвоката. Расходы на оплату труда такого защитника будут компенсироваться за счет средств федерального бюджета.
Введена уголовная ответственность за незаконное распространение в средствах массовой информации сведений, указывающих на личность несовершеннолетнего потерпевшего, либо информации о полученных им в связи с преступлением страданиях.

Как видим, о предупреждении преступлений в отношении детей и речи нет - глава могучего ведомства говорит лишь о правах потерпевшего ребенка. Если ребенок, конечно, остался в живых.

Как ни банальна ссылка на басню Крылова про обезьяну и зеркало, ей тут самое место.

[Владимир Абаринов]

http://grani.ru/opinion/abarinov/m.226577.html
12.03.2014
Патриотический угар, которым охвачена сегодня Россия, - отнюдь не стихийно возникшее настроение. Это продукт соответствующих технологий. Применяются они в России вот уже два века.

Отечественная война 1812 года - первый случай, когда властям потребовалась мобилизация общественного мнения, особенно мнения простонародья, у которого поначалу не было причин ненавидеть французов. Московский генерал-губернатор граф Ростопчин придумал выпускать "афиши", в которых заковыристым псевдорусским языком агитировал народ. Первая же "афиша" была написана от имени московского мещанина Карнюшки Чихирина, который, "вышед из питейного дома", обращался к Наполеону:

Сиди-тко лучше дома да играй в жмурки либо в гулючки. Полно тебе фиглярить: ведь солдаты-то твои карлики да щегольки; ни тулупа, ни рукавиц, ни малахая, ни онуч не наденут. Ну, где им русское житье-бытье вынести? От капусты раздует, от каши перелопаются, от щей задохнутся, а которые в зиму-то и останутся, так крещенские морозы поморят.

Ростопчин внушал горожанам, что посулы французского императора - обман: "Иной вздумает, что Наполеон за добром идет, а его дело кожу драть; обещает все, а выйдет ничего". И учил их разоблачать "пятую колонну": "Если кто из наших или из чужих станет его выхвалять и сулить и то и другое, то, какой бы он ни был, за хохол да на съезжую!"

Да и сам не отставал: обвинил в подрывной деятельности и тайных симпатиях к врагу московских масонов и мартинистов и выслал из Москвы почт-директора Ключарева - будто бы за содействие купцу Верещагину в распространении речи и письма Наполеона. (В речи, обращенной к князьям Рейнского союза, Наполеон обещал поразить "древних тиранов Европы" и вступить в северные столицы не позже шести месяцев после начала войны.) Пьер Безухов в "Войне и мире" едва не попадает в соучастники Ключарева. "Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда, - злобно говорит ему Ростопчин. - А я дурь выбью, в ком бы она ни была". Верещагина же постигла страшная участь - Ростопчин отдал его на растерзание толпе. По версии Толстого, граф тем самым отводил угрозу от себя самого: ведь он обещал, что город не сдадут, и теперь толпа, собравшаяся у его дома, ропщет об измене. "Народная толпа страшна, она отвратительна, - думает по-французски Ростопчин, покидая в коляске место расправы. - Они как волки: их ничем не удовлетворишь кроме мяса".

Для возбуждения патриотических чувств литератор Николай Греч стал издавать журнал "Сын Отечества", в котором публиковались вымышленные истории о героизме русского народа. "Так распространился, - пишет в своих воспоминаниях поэт Михаил Дмитриев, - рассказ о русском Сцеволе; о том, как старостиха Василиса (та самая Василиса Кожина, именем которой названа улица в Москве. - В.А.) перевязала голодных французов и привела их на веревке к русскому начальству; как один казак победил нагайкой троих артиллеристов и отнял у них пушку..." Вот пример такой байки - про русского Муция Сцеволу:

В армии Наполеона (как у нас на конских заводах) клеймят солдат, волею или неволею вступающих в его службу. Следуя сему обыкновению, французы наложили клеймо на руку одного крестьянина, попавшегося им в руки. С удивлением спросил он: для чего его оклеймили? Ему отвечали: это знак вступления в службу Наполеона. Крестьянин схватил топор и отсек себе клейменую руку. Нужно ли сказывать, что сей новый Сцевола был Руской?

Очередной угар случился по случаю подавления польского восстания в 1831 году. Не устоял перед поветрием и Пушкин. Он написал стихотворение "Клеветникам России", обращенное к депутатам французского парламента - "народным витиям", которые требовали от своего правительства оказать помощь восставшим. А потом и "Бородинскую годовщину" - оду на взятие Варшавы войсками генерала Паскевича, тоже обращенную к Европе. Князь Вяземский, не разделявший этих взглядов, назвал "Клеветникам России" "шинельными стихами", пояснив, что есть "стихотворцы, которые в Москве ходят в шинеле по домам с поздравительными одами". "Народные витии, - писал он, - могли бы отвечать ему коротко и ясно: мы ненавидим, или, лучше сказать, презираем вас, потому что в России поэту, как вы, не стыдно писать и печатать стихи, подобные вашим". "Вот воспевайте правительство за такие меры, - продолжал Вяземский, обращаясь к Пушкину, - если у вас колена чешутся и непременно надобно вам ползать с лирою в руках".

"Вяземский очень гонял его в Москве за Польшу, - писал Александр Тургенев брату Николаю. - Он только варвар в отношении к Польше. Как поэт, думая, что без патриотизма, как он его понимает, нельзя быть поэтом, и для поэзии не хочет выходить из своего варварства".

Но спустя 17 лет князь и сам впал в патриотический раж по сходному поводу. 1848 год стал годом бурных революционных событий в Европе. Николая I особенно встревожила венгерская революция, угрожавшая распадом империи Габсбургов. Он издал манифест, в котором утверждал, что восстание подняли отбросы общества:

Преступные обольщения, увлекающие легкомысленную толпу обманчивым призраком такого благоденствия, которое никогда не может быть плодом своеволия и самоуправства, проложили себе путь на Восток... В Венгрии и Трансильвании усилия австрийского правительства, разрозненные другой еще войной с врагами внешними и внутренними в Италии, не могли доселе восторжествовать над мятежом; напротив, укрепясь скопищами наших польских изменников 1831 года и других разноплеменных пришельцев, изгнанников, беглых и бродяг, бунт развился там в самых грозных размерах.

На подавление восстания были направлены русские войска под командованием того же Паскевича, вооруженного царским наказом "Не жалей каналий!"

Петр Вяземский разразился по этому случаю стихотворением "Святая Русь":

Когда народным бурям внемлю
И с тайным трепетом гляжу,
Как Божий гнев карает землю,
Предав народы мятежу;

Когда надменные ученья,
Плоды лжемудрости и тьмы,
Питают ядом обольщенья
Самолюбивые умы;

Когда рука слепой гордыни,
Не зная граней, ни препон,
Срывает общества твердыни:
Преданья, правду и закон;

Когда дух буйный и тревожный,
Когда разнузданная страсть,
Под знаменем свободы ложной,
Насилий воцаряют власть, -

О, как в те дни борьбы мятежной
Еще любовней и сильней
Я припадаю с лаской нежной
На лоно матери моей!

Как в эти дни годины гневной
Ты мне мила, святая Русь!
Молитвой теплой, задушевной
Как за тебя в те дни молюсь!

В 1853 году началась Восточная, она же Крымская, война. Русские стихотворцы ощутили бурный прилив религиозно-патриотических чувств. Вяземский - о ирония судьбы! - обращался теперь к "лженародным витиям" Европы. Федор Тютчев сладко предвкушал исполнение вековой мечты - завоевание Царьграда:

И своды древние Софии,
В возобновленной Византии,
Вновь осенят Христов алтарь.
Пади пред ним, о царь России, -
И встань как всеславянский царь!

Отличился и Федор Достоевский - он тоже мечтал о проливах и всеславянской империи:

Меч Гедеонов в помощь угнетенным,
И в Израили сильный Судия!
То царь, Тобой, Всевышний, сохраненный,
Помазанник десницы Твоея!
Где два иль три для Господа готовы,
Господь меж них, как сам нам обещал.
Нас миллионы ждут царева слова,
И наконец Твой час, Господь, настал!
Звучит труба, шумит орел двуглавый
И на Царьград несется величаво!

И это еще самое пристойное из всех "взвейтесь да развейтесь".

Именно в годы Крымской войны выражение "шапками закидаем" приобрело свой нынешний смысл - именно так будто бы собирался победить неприятеля в битве при Альме генерал Кирьяков. Сражение, увы, было проиграно. Как и вся война.

В апреле 1876 года турки потопили в крови болгарское восстание. Сообщения о зверствах башибузуков получили широкое распространение и внушили сочувствие к болгарам. Иван Тургенев написал стихотворение "Крокет в Виндзоре", в котором обличал равнодушие королевы Виктории. Королеве в крокетных шарах чудятся окровавленные черепа безвинных жертв:

"Мой доктор! На помощь! скорей!" И ему
Она поверяет виденье...
Но он ей в ответ: "Не дивлюсь ничему;
Газет вас расстроило чтенье.
Толкует нам "Таймс", как болгарский народ
Стал жертвой турецкого гнева...
Вот капли... примите... все это пройдет!"
И в замок идет королева.

Вернулась домой - и в раздумье стоит...
Склонились тяжелые вежды...
О ужас! кровавой струею залит
Весь край королевской одежды!
"Велю это смыть! Я хочу позабыть!
На помощь, британские реки!"
"Нет, ваше величество! Вам уж не смыть
Той крови невинной вовеки!"

В июне Сербия, а за ней и Черногория объявили войну Турции. Этот опрометчивый шаг был предпринят в расчете на поддержку России, где развернулось широкое общественное движение в поддержку братьев-славян. Повсюду организовывались славянские комитеты, собиравшие пожертвования и отправлявшие на Балканы добровольцев. Энтузиазм охватил и объединил вчерашних идейных противников: консерваторы надеялись победоносной войной сплотить империю, либералы рассчитывали, что освободительный пафос, наоборот, подорвет устои самодержавия, революционеры - что антидеспотическая волна перекинется и на Россию. И все жаждали реванша за поражение в Крымской войне.

Этому психозу славяно-православного братства, сродни недавней истерической сербофилии, поддались далеко не все. Константин Леонтьев написал статью под выразительным заголовком "Наше болгаробесие". Владимир Соловьев спустя десять лет после окончания войны, в которую Александр II был вынужден вступить, раскрывал идейное убожество тех, кого он называл "новейшими обскурантами":

Но истинное величие России - мертвая буква для наших лжепатриотов, желающих навязать русскому народу историческую миссию на свой образец и в пределах своего понимания. Нашим национальным делом, если их послушать, является нечто, чего проще на свете не бывает, и зависит оно от одной-единственной силы - силы оружия. Добить издыхающую Оттоманскую империю, а затем разрушить монархию Габсбургов, поместив на месте этих двух держав кучу маленьких независимых национальных королевств, которые только и ждут этого торжественного часа своего окончательного освобождения, чтобы броситься друг на друга. Действительно, стоило России страдать и бороться тысячу лет, становиться христианской со Святым Владимиром и европейской с Петром Великим, постоянно занимая при этом своеобразное место между Востоком и Западом, и все это для того, чтобы в последнем счете стать орудием "великой идеи" сербской и "великой идеи" болгарской!

Равнодушен к этой кампании остался и Лев Толстой. В восьмой части "Анны Карениной" он изобразил славянский вопрос просто как модное увлечение общества: "Все то, что делает обыкновенно праздная толпа, убивая время, делалось теперь в пользу славян. Балы, концерты, обеды, спичи, дамские наряды, пиво, трактиры - все свидетельствовало о сочувствии к славянам". Добровольцем на Балканы отправляется Вронский - но не из любви к сербам или болгарам, а потому, что ищет смерти. От нечего делать и для того, чтобы скорее забыть свою профессиональную неудачу, занимается славянским движением посредственный ученый Кознышев, убеждающий своего брата Левина: "В народе живы предания о православных людях, страдающих под игом "нечестивых агарян". Народ услыхал о страданиях своих братий и заговорил". "Может быть, - с сомнением отвечает на это Левин, - но я не вижу этого; я сам народ, и я не чувствую этого".

Позиция Толстого до такой степени возмутила издателя "Русского вестника" Каткова, что он наотрез отказался публиковать восьмую часть и поместил вместо окончания романа извещение для читателей о том, что "Вронский, в смущении и горе после смерти Анны, отправляется добровольцем в Сербию", "все прочие живы и здоровы, а Левин остается в своей деревне и сердится на славянские комитеты и на добровольцев".

Достоевский, прочитав окончание "Карениной", которое вышло отдельной брошюрой, обрушился на автора всей мощью своего угрюмого публицистического таланта и довел себя до форменного исступления:

Представим себе такую сцену: стоит Левин уже на месте, там, с ружьем и со штыком, а в двух шагах от него турок сладострастно приготовляется выколоть иголкой глазки ребенку, который уже у него в руках. Семилетняя сестренка мальчика кричит и как безумная бросается вырвать его у турка. И вот Левин стоит в раздумье и колеблется:
- Не знаю, что сделать. Я ничего не чувствую. Я сам народ. Непосредственного чувства к угнетению славян нет и не может быть.
Нет, серьезно, что бы он сделал, после всего того, что нам высказал? Ну, как бы не освободить ребенка? Неужели дать замучить его, неужели не вырвать сейчас же из рук злодея турка?
- Да, вырвать, но ведь, пожалуй, придется больно толкнуть турка?
- Ну и толкни!
- Толкни! А как он не захочет отдать ребенка и выхватит саблю? Ведь придется, может быть, убить турку?
- Ну и убей!
- Нет, как можно убить! Нет, нельзя убить турку. Нет, уж пусть он лучше выколет глазки ребенку и замучает его, а я уйду к Кити.
Вот как должен поступить Левин, это прямо выходит из его убеждений и из всего того, что он говорит.

Достоевский писал это летом, но уже в ноябре, при появлении первых проектов мирных соглашений, он заговорил иначе:

...по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому - не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян!

Шапкозакидательской пропаганды хватало и в 1904 году - при объявлении войны Японии. Всем она казалась несерьезным противником. Владимир Гиляровский, в молодости понюхавший пороху на Балканах, сочинил такие куплеты:

Эй, микадо, будет худо,
Перебьем тебе посуду,
Разнесем дотла.

Тебе с нами драться трудно,
Что ни день, то гибнет судно,
Славные дела.

Ты расстанься-ка с мечтами
Шутить с нашими портами,
Будешь сам без них.

Лезешь сдуру к Порт-Артуру,
Потрепали твою шкуру
Мы в единый миг.

Будь умнее поскорее,
Вылезай-ка из Кореи,
Береги свой флот!

Поучись, как ходят раки,
Утекай-ка в Нагасаки
Задом наперед!

Стыдно с вашей желтой рожей
И на свет казаться Божий.
Ну, и сторона!

На Россию рваться брось-ка,
Ведь выходит - словно моська
Лает на слона.

Друг ты искренний Нью-Йорка,
А от нас, брат, будет порка
С плетью казака.

Лезешь сдуру к Порт-Артуру -
Там, брат, желтую-то шкуру
Спустят моряки.

Первые месяцы мировой войны ознаменовались немецкими погромами в Москве и Петербурге. Впоследствии многие общественные деятели России, отдавшие щедрую дань антинемецкой пропаганде, не могли понять, каким образом они подцепили этот вирус. Все разногласия Думы и правительства по внутренним вопросам были задвинуты в долгий ящик. Газеты вопили о "немецком засилье". Петроградский градоначальник князь Оболенский писал в частном письме: "Ты пишешь, что я напрасно штрафую Суворина (редактор "Нового времени". - В.А.), но ведь он ведет шантажную борьбу, требуя денег с разных немцев и вообще лиц с немецкими фамилиями. Вообще газеты все сволочь...".

В Петербурге варварскому разгрому подверглось германское посольство. Командир Отдельного корпуса жандармов генерал Джунковский с величайшим изумлением пишет, что в разгроме принимали участие "много лиц даже из высшего общества, не исключая и титулованных дам". Оправдываясь впоследствии перед Советом министров за бесчинства, министр внутренних дел Щербатов говорил: "Извольте-ка силой разгонять толпу, которая идет с царскими портретами и национальными флагами требовать искоренения немецкой крамолы".

А вот описание событий в Москве:

В это время к воротам предприятия подъехал полицмейстер Миткевич. "С назначением нового главноначальствующего, - заявил он перед толпой, - началась длительная борьба с немецким засильем..." С утра была разгромлена аптека "Феррейн В. К., т-во" на Никольской улице. Погромщики извлекли из подвалов все запасы спирта (пять пудов) и распили его. К середине дня многотысячная толпа собралась на Красной площади, скандируя требования об отречении императора и передаче престола великому князю Николаю Николаевичу, а также о пострижении императрицы в монахини. Вволю намитинговавшись, толпа начала расходиться в разные стороны... Валентин, сын Гроссе, передал погромщикам через служащего документы матери и свои, удостоверявшие, что хозяйка — купчиха второй гильдии и российская подданная. Однако документы уже никого не интересовали... В массовых грабежах были замечены даже "прилично одетые люди", дамы и, что представляется уж вовсе вопиющим, полицейские. Один из пострадавших рассказывал: "Прислуга моего брата Татьяна видела, как городовой таскал из моей квартиры вещи уже после погрома".

"Что такое патриотизм? - задавался вопросом Салтыков-Щедрин и пояснял причину своего недоумения: - Почти на каждом шагу приходится выслушивать суждения вроде следующих: "правда, что N ограбил казну, но зато какой патриот!" или: "правда, что N пустил по миру множество людей, но зато какой христианин!"... Стало быть, несовместимость таких явлений, как казнокрадство и патриотизм, вовсе не настолько ясна, чтобы можно было считать поставленные выше вопросы окончательно упраздненными".

А Станислав Ежи Лец выразился так: "Любовь к родине не знает чужих границ". Как сегодня сказано.

[Владимир Абаринов]

http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-w.../m.230122.html
Владимир Абаринов, 10.06.2014

В русской блогосфере растиражирована цитата из статьи Александра Дугина, в которой он восхищается Средневековьем и настойчиво предлагает этот проект России:

Новое Средневековье - блистательный концепт... Возникает выбор сущностной парадигмы Средневековья, предполагающей религиозное, героическое, иерархическое общество. Вопреки материалистическому, бытовому, прагматическому торговому строю, который доминирует в современности... И мы вправе ожидать реванша героев, их грядущей победы над торговцами, наступления эры доминации двух первых сословий - жрецов и воинов, священников и дворян... Двигаясь по пути либерализма, неизбежно придем к мультикультурализму, феминизму и однополым бракам... Новое Средневековье... как достойная России альтернатива современности является, на мой взгляд, оптимальным горизонтом.

Концепт не новый. Ему уже больше двух веков. Его автором считается Новалис, написавший в 1799 году статью "Христианство или Европа" для журнала "Атенеум", рупора молодых немецких романтиков, но Гете не понравились нападки на Просвещение и Реформацию, и он воспрепятствовал публикации. Автор статьи писал о пагубном, по его мнению, влиянии современных ему межличностных коммуникаций (ахтунг, юзеры социальных сетей!):

Частое и длительное общение людей между собой уменьшает их добрые начала, веру в то общее, что их объединяет, приучает их направлять все свои помыслы и чаяния на обретение благополучия; потребности и средства их удовлетворения становятся все более искусными, алчный человек нуждается во все большем времени, чтобы познакомиться с ними и обрести навыки в пользовании ими, так что не остается времени для тихого собирания души, для внимательного созерцания внутреннего мира.

Новалис сетовал на ненависть к религии, которая, по его словам, "распространилась на все предметы вдохновения, объявила еретическими фантазию и чувство, нравственность и любовь к искусству, будущее и прошлое, поместила человека в ряд природных существ и превратила бесконечно творческую музыку Вселенной в монотонное громыханье огромной мельницы". Он предсказывал возрождение христианства, которое породит "новую историю, новое человечество, сладчайшее объятие молодой удивленной церкви и любящего бога и благостное зачатие нового мессии. Кто не ощущает в себе сладкого стыда этой беременности?"

Непримиримым врагом либеральных ценностей был Константин Леонтьев, ставивший в один ряд железные дороги, пиджак, цилиндр, конституции и демагогию, убивающие поэзию сословного общества:

Не позволены уже более ни Бисмарки, ни Талейраны, ни Ришелье, ни Фридрихи и Наполеоны... Прекрасно; понятно, что механик, агроном ученый могут, как сыр в масле, кататься, обращая пышный шар земной в одну скучную и шумную мастерскую... Но что делать поэту и художнику в этой мастерской?.. Они и без того задыхаются больше и больше в современности. Не лучше ли сказать прямо, что и они вовсе не нужны что без этой роскоши человечество может благополучно прозябать.

Он пророчил неизбежную всеобщую катастрофу, после которой начнется "глубокое перерождение человеческих обществ":

...уж, во всяком случае, эта новая культура будет очень тяжела для многих и замесят ее люди столь близкого уже XX века никак не на сахаре и розовой воде равномерной свободы и гуманности, а на чем-то ином, даже страшном для непривычных...

Бердяев в своем эссе 1923 года "Новое Средневековье" чуть ли не дословно повторяет многие рассуждения Леонтьева. Он пишет, что Средние века напрасно пострадали от французских просветителей: костры инквизиции и прочие "свинцовые мерзости" начались уже в Новое время, а в Средневековье царили тишь да гладь да Божья благодать. В горниле мировой войны и революций, считает Бердяев, должен погибнуть

старый мир... с его рационалистическим просвещением, с его индивидуализмом и гуманизмом, с его либерализмом и демократизмом, с его блестящими национальными монархиями и империалистической политикой, с его чудовищной индустриально-капиталистической системой хозяйства, с его могущественной техникой и внешними завоеваниями и успехами, с безудержной и безграничной похотью жизни, с его безбожием и бездушием, с разъяренной борьбой классов и социализмом...

Что же придет ему на смену? Оказывается, корпоративное государство, "возврат к иерархическим началам" и господству "духовной аристократии".

Придется организоваться в хозяйственные союзы и корпорации, принцип конкуренции заменить принципом кооперации. Принцип частной собственности в вечной своей основе сохранится, но будет ограничен и одухотворен. Чудовищных частных богатств новой истории не будет. Равенства тоже не будет, но не будет и голодных и погибающих от нужды... Окончательно отомрут парламенты с их фиктивной, вампирической жизнью наростов на народном теле, неспособных уже выполнять никакой органической функции. Биржи и газеты не будут уже управлять жизнью... Монархии нового средневековья не будут формалистически-легитимистическими монархиями. В них принцип социального реализма будет преобладать над принципом юридического формализма. Окружать монархию будут не сословия, а социальные и культурные профессии в иерархическом строении. Но власть будет сильной, часто диктаторской. Народная стихия наделит избранных личностей священными атрибутами власти.

В поисках образца для подражания Бердяев с надеждой смотрел на итальянский фашизм и его дуче:

Мы живем в эпоху цезаризма. И значение будут иметь лишь люди типа Муссолини, единственного, быть может, творческого государственного деятеля Европы, который сумел подчинить себе и государственной идее воинствующе-насильнические инстинкты молодежи, дал выход энергии.

Читать все это сегодня невозможно без чувства неловкости и даже стыда. Хотя бы потому, что мы знаем, во что обошелся человечеству возврат к новому средневековью. Демократия не только не погибла, но и доказала свою силу.

Но не погиб и концепт. В прошлом году общественность самого разного толка отметила 90-летие бердяевского опуса. Ему же посвящен и текст Дугина. Роман о новом средневековье написал Владимир Сорокин и в своем интервью по этому поводу сочувственно отозвался о работе Бердяева - правда, изменил знак с плюса на минус. Гривуазно-гламурный вариант нового средневековья представлен в саге "Игра престолов", тошнотворно-натуралистический – в фильме "Трудно быть богом". А полюбуйтесь на динамику запросов по словосочетанию "средние века" в Гугле – в 2013 году наблюдается явный всплеск интереса.

А где в мире больше всего интересуются "Игрой престолов"? В Казахстане, России, Украине и Белоруссии.

Тема нового средневековья сейчас одна из самых обсуждаемых в России, вплоть до полного ее опошления и профанации.

А вот прилетела весть из Вены: там, оказывается, состоялась встреча "предводителей российского евразийского движения" с "европейскими правыми популистами, аристократами и предпринимателями", как выражается цюрихская Tages-Аnzeiger. Мероприятие, проходившее в закрытом режиме, было организовано по случаю 200-летия Венского конгресса. Его участники обсуждали, как спасти Европу от либерализма и не возродить ли ради такого святого дела Священный Союз. Францию представляла депутат Национального собрания от партии "Национальный Фронт" и внучка ее отца-основателя Марион Марешаль - Ле Пен, Австрию - председатель Партии свободы Хайнц-Кристиан Штрахе, Болгарию - Волен Сидеров, вождь партии "Атака", едва ли не самой праворадикальной в Европе, европейскую аристократию - принц Сикст-Генрих Бурбон Пармский и Серж фон дер Пален, потомок графа Петра Алексеевича Палена, известного сановника времен императора Павла Петровича и предводителя успешного заговора против него. Такой вот антилиберальный интернационал.

Свадебными генералами на встрече были Александр Дугин и живописец Илья Глазунов. А ее организатором и главным распорядителем - Константин Малофеев, российский олигарх и спонсор главарей "Донецкой народной республики" Бородая и Стрелкова-Гиркина. Об этой теплой компании и о том, что связывает эти персонажи между собой, немало интересных деталей сообщает Николай Митрохин.

Он, в частности, пишет о Гиркине и иже с ним, что это

люди, всерьез воспринимающие идею реванша в окончившейся девяносто с лишним лет назад Гражданской войне. Как известно, для Гиркина бои в Донбассе – это компенсация проигранных Добровольческой армией сражений 1919-1920 годов. Именно их он активно разыгрывал в своих реконструкциях в последние годы, а его риторика пронизана ныне понятными лишь историкам апелляциями к реалиям той эпохи.

Подстрекательская и провокаторская роль Дугина в донбасском мятеже хорошо известна и по видеозаписи SaveFrom.net его разговора с "министром иностранных дел" ДНР Екатериной Губаревой, и по его записям в фейсбуке, похожим на инструкции или директивы (для примера – фрагмент записи от 28 апреля):

Складывается впечатление, что Одесса и Харьков слишком доверяют подлецам и иудам из старой политической элиты. Только народное восстание судьба всего Юго-Востока. Строгая ортодоксия донецкого и луганского пути. ДНР - уникальная зона освобожденного русского мира. Там Донецк, и Славянск, и Мариуполь, и Краматорск. И не менее прекрасен Луганск. Юго-Восточный Фронт должен объединить земли русского мира в нового военно-политического субъекта - Новороссию. Очень жаль, что Одесса и Харьков, где настроение людей целиком и полностью на нашей (то есть на своей, народной) стороне, все еще пассивны в смысле политического самоопределения и организации самообороны. Николаев, Херсон и Днепропетровск, полагаю, должен приступать к партизанским действиям против тоталитарных репрессий хунты...

Русский мир, имперский реванш, новое средневековье, расстрельные приказы Сталина... Концепт "Лоскутное одеяло". Небезынтересно, кстати, название сайта, где я нашел статью Новалиса: "Алтайский отдел Союза русского народа".

Между тем президент России потихоньку дает задний ход. В интервью французскому телевидению перед поездкой в Нормандию он отредактировал собственный афоризм - назвал распад СССР не геополитической, а гуманитарной катастрофой ХХ века, и не крупнейшей, а одной из.

Что будет с Гиркиным и его войском по возвращении в Россию? Глеб Павловский предрекает - или рекомендует Кремлю - "украинизацию" российской политики:

Мне кажется, нас ждет реэкспорт "новороссийской" восточно-украинской методики сюда. Вырастет роль неформальных силовых групп, в отношении которых можно развести руками - бог их знает, кто такие! Так же, как в 90-е годы, найдя труп, говорили - видимо, это связано с его предпринимательской активностью. Такие вещи, будучи точечными инъекциями, действуют сильнее, чем возбуждение дел и аресты. Потому что это концентрированный страх в ампулах. Вообще будет расти зрелищность политики.

А Николай Митрохин дает иной прогноз:

И чем все эти "герои Донбасса" займутся? Уедут защищать интересы России в Сирии? Но раньше она для большинства из них не была особо притягательной. Вернутся к реконструкторским и казачьим игрищам? Конечно, нет. Это к войне они готовились все эти годы, компенсируя ее отсутствие играми. Однако, почуяв кровь в прямом, а не в переносном смысле и не без основания чувствуя себя преданными и проданными, они будут тяготеть к повторению своего украинского опыта... "Боевые братства" сделали свое дело, а в качестве независимого и авторитетного в определенных кругах политического субъекта они для российской власти (да и для России вообще) крайне опасны. Поэтому борьба с ними будет вестись не на шутку.

Правы, возможно, оба. "Ночь длинных ножей" не исключает "зрелищности". Средневековье, возможно, уже наступило. В конце концов, как сказал Станислав Ежи Лец, "у каждого века свое средневековье". А Умберто Эко не без сарказма вопрошал: "Что же нам нужно, чтобы создать хорошие Средние века?" Или, как утешала людей мудрая муха Ахумдус в лучшей фэнтези моего детства - сказке Александра Шарова "Человек-Горошина и Простак": "Среднее", конечно, хуже "хорошего", но лучше "плохого". Не нужно быть мухой, чтобы додуматься до этого".

[Владимир Абаринов]

http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-w.../m.231063.html
14.07.2014

Разбирая недавно проект нового русского средневековья, который придумал и энергично продвигает Александр Дугин, я обнаружил, что он совпадает с мировым трендом увлечения Средними веками. Определяющую роль в этом поветрии сыграли квазиисторические сериалы в жанре фэнтези, прежде всего "Игра престолов". Причем оказалось, что в России и на Украине у этой саги больше поклонников, чем на Западе.

Популярные сериалы - отличный пропагандистский ресурс. И вот подтверждение.

Первый канал показал сюжет, в котором беженка из Славянска рассказывает, как киевские каратели казнили ребенка:

Взяли ребенка трех лет - мальчика маленького в трусиках, в футболке, как Иисуса, на доску объявлений прибили. Один прибивал, двое держали. И это все на маминых глазах. Маму держали. И мама смотрела, как ребенок истекает кровью. Крики. Визги. И еще взяли надрезы сделали, чтоб ребенок мучился... А потом, после того как полтора часа ребенок мучился и умер, взяли маму, привязали до танка без сознания и по площади три круга провели. А круг площади – километр...

Драматург Владимир Голышев резонно предположил, что источник рассказа беженки - сцена из "Игры престолов", в которой королева Дейенерис видит на подступах к городу Миэрин страшную картину:

На каждом шагу ее встречали обугленные поля и отравленные колодцы. Хуже того, к каждому указательному столбу вдоль прибрежной дороги от Юнкая они приколачивали по ребенку. Маленьких рабов прибивали еще живыми, вспарывая им животы и неизменно вытягивая одну руку в сторону Миэрина. Даарио, возглавлявший авангард, отдал приказ снимать детей, чтобы Дени их не увидела, но она запретила ему это делать, как только узнала об этом. "Я хочу их видеть, - сказала она. - Хочу увидеть всех до единого, и сосчитать их, и заглянуть им в лица. И запомнить".

Но нетрудно найти и другие источники. Истязание младенца, причем обязательно на глазах у матери, - это архетипический сюжет, закрепленный в коллективном бессознательном. Такой же, как и насилие над женщинами побежденной стороны. В книге пророка Закарии Господь угрожает Иерусалиму наказанием за идолопоклонство: "И соберу все народы на войну против Иерусалима, и взят будет город, и разграблены будут домы, и обесчещены будут жены" (Зах., 14:2). А вот пророчество Исаии о Вавилоне: "И младенцы их будут разбиты пред глазами их; домы их будут разграблены и жены их обесчещены" (Ис., 13:16).

Вспомним кадры покорения Пскова из "Александра Невского": монахи Тевтонского ордена бросают в огонь русских православных младенцев...

Во время русско-турецкой войны 1877-1978 годов русская пресса была заполнена статьями о турецких зверствах. Они производили огромное впечатление на Достоевского, который пересказывал их в своем "Дневнике писателя":

Утонченности в мучениях таковы, что мы не читали и не слыхивали ни о чем еще подобном прежде. С живых людей сдирается кожа в глазах их детей; в глазах матерей подбрасывают и ловят на штык их младенцев, производится насильничание женщин, и в момент насилия он прокалывает ее кинжалом, а главное, мучат в пытках младенцев и ругаются над ними.

В другой главе "Дневника" он гневно восклицает, обвиняя в страданиях славян, разумеется, Европу:

О цивилизация! О Европа, которая столь пострадает в своих интересах, если серьезно запретить туркам сдирать кожу с отцов, в глазах их детей! Эти, столь высшие интересы европейской цивилизации, конечно, торговля, мореплавание, рынки, фабрики, - что же может быть выше в глазах Европы?.. да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если, для сохранения ее, необходимо сдирать с людей кожу.

Особенно возмущали Достоевского новочеркасские дамы, которые пришли на вокзал провожать пленных турок с букетами и "конфектами". Он на них так разозлился, что тут же выдумал историю, как один из этих пленников, "когда тронулся опять поезд, громко харкнул и энергически плюнул в самую группу гуманных русских дам, махавших отходящему поезду вслед платочками".

Составной частью военной машины пропаганда стала в годы Первой мировой войны. И сразу же она взяла на вооружение так называемый гендерный дискурс. Ведь принадлежность к нации сродни семейным отношениям, недаром в грозную годину пропаганда мобилизует риторику близкого родства: "родина-мать", "братья и сестры". Распространенный прием военный пропаганды – феминизация своей страны и маскулинизация противника: безжалостный враг топчет тело и отнимает честь родины. Мотив мученичества беззащитных женщин и детей отчетливо виден в рисунках из британских журналов: немецкие оккупанты используют их в качестве живого щита, расстреливают юного бойскаута-разведчика, убивают французскую крестьянку за то, что она плюнула в лицо немецкому солдату, пытавшемуся ее обнять, казнят полоумную французскую девушку Розетту по обвинению в шпионаже.

Широчайшее распространение получила история британской медсестры Эдит Клавель, расстрелянной немцами в оккупированной Бельгии. Слова "изнасилование Бельгии" стали слоганом антинемецкой пропагандистской кампании в США. Германию изображали в виде обезумевшей гориллы, собирающейся надругаться над невинной девушкой. "Уничтожь взбесившуюся тварь!" - гласил призыв на плакате.

Но самый близкий аналог – это пропаганда времен Великой Отечественной войны. Советская пресса тех лет была заполнена описаниями зверств немецких оккупантов. Их авторы не жалели самых мрачных красок:

Но если цифры потеряли власть над сердцами, спросите четырех танкистов, почему они торопятся в Берлин. Лейтенант Вдовиченко расскажет, как немцы в селе Петровка нашли его фотографию; они пытали сестру лейтенанта Аню каленым железом - "где русский офицер?", потом привязали крохотную Аллочку к двум дубочкам и разорвали ребенка на две части, мать должна была глядеть...

Фриц взвыл: "Что он плохого сделал?" Он не говорил этого прежде... Девятнадцать месяцев он спокойно убивал, грабил и вешал. Теперь он взвыл: "За что?"... За то, что в Кисловодске мы нашли пятилетнюю девочку со вспоротым животом. За то, что в Калаче мы нашли трехлетнего мальчика с отрезанными ушами...

С помутневшим, исступленным взором бросаются немецко-фашистские кобели на женщин чужой национальности, дыша им в лицо смрадом гнилых зубов, пачкая их каплями своей отравленной слюны...

А женщины в освобожденных деревнях рассказывали бойцам о том, как немцы убивали детей на глазах у матери...

Я видал фотографии, найденные в кармане немецкого офицера: русские девушки, раздетые догола, плачут, окруженные фрицами... Открыты публичные дома в Смоленске, в Харькове, в Новгороде, в Витебске, повсюду, где хозяйничают немцы...

Если мне скажут, что так оно все и было, я не стану возражать. Дело ведь сейчас не в этом, а в том, что именно по этим образцам пишутся сегодня "репортажи" о бесчинствах фашистской "киевской хунты" на освобожденных от вооруженных сепаратистов территориях. Интервью беженки из Славянска лишь повторяет сообщение от 8 июля:

...Это от подруги... она лично видела... Зашли украинские войска в город, у них сведения - кто в ополчении, поймали женщину, мужчину, привязали их к бронетранспортерам за ноги и тягали живых по площади, потом окровавленных бросили в машину и увезли куда-то. Потом зашли в квартиру, забрали ребенка шестилетнего, вынесли его на площадь, прибили его к стенду с вывеской, ну которая рекламная, и он висел до тех пор, пока не привели отца ополченца, когда прибежал отец, они его на глазах у всех растреляли...

Но и это еще не самое страшное. Оказывается, на Донбассе "появились иностранные врачи со спецоборудованием. Они изымают органы из убитых и даже тяжелораненых бойцов". "Славянские ополченцы" находят сотни трупов со вспоротыми животами и без внутренних органов. Вот для чего "местный олигархат, США и Европа потратили и продолжают тратить неимоверные деньги на дело «Украинской демократической революции»".

Страшилка о "черных трансплантологах" сопровождает теперь любой вооруженный конфликт. Сирийский врач насчитал и задокументировал уже 18 тысяч таких случаев - он обвиняет в изъятии органов "турецкую мафию". На территориях, подконтрольных "хунте", врачи-убийцы орудуют беспрепятственно. Более того: охотники за органами детей появились уже и в Москве.

В этом мутном потоке уже не удивляют сведения о зомбировании населения Украины, в том числе с помощью питьевой воды:

Обнаруженное соединение – не что иное как "Психотропное ОМЗ" (оружие массового зомбирования). В сочетании с информационным телевизионным воздействием, публикациями СМИ, оно применяется на украинцах с целью внедрения конкретных мыслей, целей и установок... Подозрения в применении "Психотропного ОМЗ" падают и на американскую компанию Coca-Cola и швейцарскую Nestle.

Средневековье, о котором мечтает Дугин, уже наступило. Завтра, видимо, толпа пойдет убивать лекарей-чужеземцев и колдунов, наславших порчу на народ.