*305. Вторая мировая война-3

[ПРАВДА Мехлиса]

Французская газета о планах Пилсудского

[M. M. Литвинов, народный комиссар иностранных дел СССР]

http://docs.historyrussia.org/ru/nod...page/66/zoom/4

6 февраля 1931 года

Господин Генеральный секретарь.

Я получил Ваше письмо от 23 января, сообщающее, что комиссия изучения европейского обьединения постановила «изучить мировой экономический кризис, поскольку он интересует коллектив европейских государств, и пригласить для участия в этом изучении СССР».
Это сообщение, взятое в сочетании с официально доведенным до сведения Советского Правительства меморандумом французского правительства об организации пан-Европы, а также с дебатами, имевшими место на последней сессии комиссии по изучению пан-Европы, поскольку о них осведомлено
Советское Правительство, вызывает у него немало недоуменных вопросов.
Судя по ответам различных правительств на вышеупомянутый меморандум французкого правительства относительно целей, намеченных для новой организации, и методов достижения этих целей, существует множество разногласий.
У Советского Правительства есть своя концепция о причинах постоянно существующих экономических противоречий между государствами и о причинах периодически возникающих в капиталистичяеских странах экономических депрессий и кризисов и о тех путях на которых человечество должно стремиться и может достигнуть действительной солидарности народов, но вряд ли есть необходимость эту концепцию здесь излагать.
Однако не может не предсталяться бесспорным для всех государств то положение, что без обеспечения универсального мира вообще, и европейского в частности, и устранения причин, грозящих нарушением этого мира, не может быть речи об успешности каких бы то ни было стремлений к установлению европейской солидарности в экономической или каких-либо других областях. Даже буржуазные экономисты признают причинную
связь между политической тревогой, существующей в настоящее время и все более растущей во всем мире, беспрерывным ростом вооружений, воплощающих в некоторых странах до 40-50% народных бюджетов, с одной стороны, и все усиливающимися экономическими противоречиями между государствами и экономическим кризисом внутри этих государств с другой стороны.
Столь же бесспорным представляется и то, что искреннее стремление к улучшению отношений между государствами и упрочению мира между ними являющееся предпосылкой их сотрудничества в экономической области, не может быть направлено к противопоставлению одних государств другим.
Затем, если говорить об обьединении Европы, как величины географической, без оговорки о том, что имеются в виду лишь государства определенной социально-политической системы, то казалось бы, что участие того или иного государства в этом обьединении автоматически определяется его географическим положением, которое не может быть изменено в результате какой-либо дискуссии, и что не должны быть исключены из обьединения и государства, принадлежащие хотя бы в незначительной части своей к этому географическому целому.
Ввиду очевидной бесспорности этих положений представляется совершенно непонятным и странным, каким образом одна группа европейских государств могла присвоить себе право вынесения решений по вопросу о допущении или недопущении другой группы европейских же государств в коллектив, претендующий в названии паневропейского. Странность конечно, отнюдь не уменьшается и тогда, когда выступает, например, Швейцария, занимающая территориально 0.4% Европы, или даже Норвегия, занимающая по территории 3.1% против допущения такого государства, как СССР, занимающего в одной Европе территорию, составляющую около 45% всей Европы и превышающая в два раза территории Франции, Бельгии, Румынии, Югославии, Швейцарии, Испании, Голландии, Швеции, Дании и Норвегии вместе взятых. При постановке этого вопроса приходится совершенно отмести, как явно несобразные, какие бы то ни было аргументы и
ссылки формально-юридического характера, которые были бы понятны на собрании юристов, а не на международном политическом собрании руководителей иностранных ведомств.
Если, однако, допустить, что, вопреки самому названию организации, посылающей «приглашение»
СССР, речь идет об обьединении государств Европы, а о создании внутри Европы двух группировок по признакам формально-юридических или социально-политическим, то неизбежно возникает вопрос, будут ли при предполагаемом сотрудничестве этих группировок обеспечены обеим частям организации
равные и одинаковые права.
Далее в постановлении комиссии по изучению пан-Европы говорится, что она решила «изучить мировой экономический кризис». Из этого постановления, однако, неясно, решила ли комиссия ограничиться только этим вопросом или же она осталяет за собой право в любой момент включить в круг своих занятий также другие вопросы, а в последнем случае предполагается ли участие в обсуждении этих вопросов только одной группы европейских
государств или всех государств. Этот вопрос естественно возникает хотя бы уже потому, что во
время дебатов в комиссии высказывалась такая мысль, что перед комиссией могут быть поставлены вопросы, обсуждение которых в присутствии представителя СССР было бы весьма неудобно, причем не указано было ясно, потому ли, что эти вопросы вовсе не касаются СССР, или потому, что касаются его слишком близко. Если эта мысль воспринята будет всей комиссией, то может создаться положение, когда СССР будет принимать участие в работах комиссии, которая позаботится об устранении участия его представителей в обсуждении вопросов, ближе всего его касающихся и больше всего интересующих.
Отдавая себе отчет в невозможности получения вне сессий комиссии каких-либо разьяснений по вышеотмеченным вопросам и в вероятной затруднительности для комиссии формулирования ясных ответов. Советское Правительство решило принять участие в ближайших работах комиссии по изучению пан-Европы, резервируя свое окончательное отношение к ее дальнейшим работам до получения необходимых ему разьяснений, изучения им самой комиссии и обьединительного характера намерений приглашающей части комиссии.
Принимая это решение Советское Правительство руководствуется своим постоянным стремлением содействовать всем начинаниям, которые при таком содействии могут быть направлены к обеспечению всебщего мира, и мира в Европе в частности, исходя при этом также из теоритически признанных в меморандуме французского правительства положений о суверините всех государств, о равноправии их, а также о том, что новая организация не должна быть «противопоставлена никакой этнической группе на других континентах или в самой Европе».
Примите, господин Генеральный секретарь, уверения в моем высоком уважении.

Печат. По арх. Опубл. В газ. «Известия»

[M. M. Литвинов, народный комиссар иностранных дел СССР]

http://docs.historyrussia.org/ru/nod...page/69/zoom/4

6 февраля 1931 года

Я вызвал Дирксена, чтобы сообщить ему о нашем решении касательно пан-Европы и чтобы вручить ему копию нашего ответа Лиге наций. Дирксен при мне прочитал ответ, поминутно выражая свое удовлетворение отдельными местами и заявив в конце, что ответ будет очень хорошо принят в Германии. Я его просил считать сообщение конфиденциальным до передачи его нами в печать.
Когда после этого зашла речь о советско-германских отношениях вообще, я сказал ему, что (мы) отнюдь не забываем, что в июле месяце истекает срок Берлинского договора. Если бы мы знали, что германское правительство сочло бы возможным, не дожидаясь последнего срока, уже теперь возобнобить договор, по возможности усилив его, то мы, конечно, готовы были бы теперь же вступить в переговоры. Если же такой готовности нет, то я считал бы более целесообраным воздержаться пока от официальных переговоров и от обсуждения вопроса в печати. Я спросил Дирксена, обсуждался ли уже вопрос в Берлине. Он ответил, что в бытность свою в Берлине он обсуждал вопрос с Бюловым и Гаусом и упоминал о нем также в разговоре с Курциусом, и там будто бы существовало тогда предположение о возобноблении договора путем обмена нотами во избежание необходимости новой ратификации рейхстагом. Но это не есть еще окончательное решением. Он соглашался со мной, что до времени лучше не затрагивать вопрос в печати.
Дирксен воспользовался случаем, чтобы вновь замолвить словечко за д-ра Линка, которого он хотел бы послать для сопровождения проф. Вильке. На мой вопрос, останется ли Линк за границей. Дирксен ответил, что Линк ходатайствует об уходе из советского гражданства, с тем, однако, чтобы оставаться по-прежнему врачом посольства. Я сказал, что когда наши власти разрешают советскому гражданину переменить гражданство, то они обыкновенно настаивают на немедленном оставлении им территории СССР. На это Дирксен возразил, что наши власти уже разрешили переход в германское гражданство некоторым сотрудникам германского посольства, разрешив им оставаться здесь.

[Б. Е. Штейн, полномочный представитель СССР в Италии]

http://docs.historyrussia.org/ru/nod...age/517/zoom/4

7 февраля 1931 года

№ П 3/17117 Секретно Экз. № 3

Разговор предсовнаркома тов. Молотова с германским послом Дирксеном
Разговор происходил 7.02 между 12 и 12 час. 45 мин дня (1931 г.). При разговоре присутствовали: советник германского посольства Гильгер и зав. 2-м Западным отделом тов. Штейн.
Посол начал разговор (первые две фразы произнес по русски) с выражением своей радости по поводу возможности познакомиться с новым председателем Совета народных комиссаров.
Копии направлены И.В.Сталину, М.М.Литвинову, Л.М.Карахану, Б.С.Стомонякову, в Попредство СССР в Германии, во II Западный отдел НКИД СССР.
Он надеется, что сможет поддерживать с тов. Молотовым такой личный контакт, какой он поддерживал с его предшественником. Этот контакт особенно необходим в тех случаях, когда речь идет об основных моментах взаимоотношений между обеими странами.
Далее посол перешел к изложению своего взгляда на нынешнюю стадию советско-германских отношений. Он является послом в СССР в течение двух лет и рад констатировать, что это за время, а, в особенности за последние полгода, советско-германские шения значительно улучшились.
Это улучшение он видит как в совместной работе, так и в позиции обоих государств на международной арене. Он рад отметить, что поскольку это касается последнего вопроса, позиции СССР и Германии во многом совпадали на последней сессии подготовительной комиссии к конференции по разоружению. Точно также он отмечает факт приглашения СССР войти в европейский комитет. Это приглашение явилось результатом усилий Германии и Италии. Вчера он получил возможность ознакомиться с ответом советского правительства по этому вопросу. Он должен довести до сведения тов. Молотова, что этот ответ произведет прекрасное впечатление в Германии и, в частности очень обрадует министра иностранных дел Курциуса, который, таким образом, увидит, что его усилия по привлечению СССР в состав европейского комитета увенчались успехом.
Переходя далее к экономической стороне советско-германских взаимоотношений, посол отметил, что эти отношения также се время улучшаются. Признаками этого улучшения могут служить как увеличение ввоза германских товаров в СССР, так и увеличение советского ввоза в Германию. Как раз сейчас мы находимся накануне приезда германской промышленной делегации в Москву. Посол придает большое значение этой поездке и надеется на ее хорошие результаты. В этом вопросе он является оптимистом. Он хотел бы, однако, обратить внимание тов. Молотова на то обстоятельство, что в вопросе о финансировании советских заказов существуют известные трудности. Дело заключается не в правительственной гарантии кредита-в этой гарантии можно не сомневаться. Вопрос идет о трудностях, коренящихся в самих источниках финансирования, и это обстоятельство, по мнению посла, следовало бы учитывать и считаться с ним.
В конце своего первого монолога посол обратил внимание тов. Молотова на единственное, по его мнению, облако, которое затемняет в данный момент советско-германские отношения. Это облако заключается в отказе НКИД разрешить германским благотворительным организациям посылать посылки или денежные переводы советским гражданам немецкого происхождения, находящимся в тяжелых условиях (речь идет о кулаках немецкого происхождения, находящихся в отдаленных местностях Союза).
НКИД обьяснил послу, что советское правительство не может делать различий между определенными группами советских граждан немецкого и не немецкого происхождения. Он понимает эти трудности. Однако он считает долгом обратиться к т. Молотову ввиду того, что общественное мнение Германии очень встревоженно этим вопросом и что отрицательный ответ советского правительства дает новое оружие в руки врагов СССР как в Германии, так и вне ее. Он просит т. Молотова найти какой-нибудь выход из создавшегося положения. Быть может посылки могли бы направляться непосредственно в адрес советского правительства, и последнее бы распределяло между различными гражданами немецкого и не немецкого происхождения, или же этим делом заведывали бы представители Красных Крестов, или, наконец, что-либо в этом роде.
На этом Дирксен закончил свое первое выступление.
Тов. Молотов отвечал послу в том же порядке вопросов, какие затронул Дирксен.
Тов. Молотов приветствовал установление личного контакта между послом и им и выразил готовность беседовать с послом от случаю к случаю, когда в этом будет необходимость, особенно с точки зрения укрепления наших взаимоотношений. Он выразил уверенность, что этот контакт будет таким же, как и при его предшественнике.
Тов. Молотов вполне присоединился к оценке посла относительно улучшения советско-германских политических и экономических отношений за последнее время. Он признает общность позиций обоих правительств по ряду вопросов международного характера. Что касается предстоящей работы в европейском комитете, то посол уже из текста ответа правительства СССР мог узнать, что советское правительство не удовлетворено той формой и обстановкой, в которой было принято приглашение СССР европейским комитетом. Это приглашение сопровождалось такими оговорками и такими враждебными выступлениями представий ряда других стран, что мы не можем, конечно, быть им довольны. Однако мы решили принять это предположение, дабы в самом комитете на месте выявить нашу точку зрения. Мы не являемся оптимистами в отношении работы европейского комитета, но и не хотим быть заранее пессимистами, будем судить по результатам его работы. Тов. Молотов надеется, что и там, как и в других местах, можно будет оказывать друг другу взаимную поддержку.
Трв. Молотов придает большое значение предстоящей поездке германской промышленной делегации. Он признает, что советско-германские отношения за последние два года они развивались недостаточно хорошо. Необходимо усилить темп этого развития. Сейчас идет речь о непосредственном контакте ВСНХ, как основного заказчика с фирмами и обьединениями, которые либо уже выполняют советские заказы, либо могут получить новые заказы. До сих пор этими делами ведал Наркомвнешторг. Однако, последний, ведь, не занимается непосредственно промышленностью. Нисколько не снижая роли и задач Наркомвнешторга, мы тем не менее хотим установить непосредственный контакт между заказчиками и поставщиками, что несомненно может принести пользу обеим сторонам.
Что касается указания посла на трудности, испытываемые в Германии при финансировании советских заказов, т. Молотов отмечает, что мы не добиваемся каких-либо исключительных привилегий в этой области. Однако, в Германии должны понять, что условия должны быть лучше, чем раньше. Ведь дело идет не только о заказах для этого текущего года. И в этом случае речь идет о больших цифрах. Кроме заказов этого года следует поставить в этих переговорах вопрос о заказах на ближайшие 2-3 года, и это обстоятельство нужно учесть, обеспечив нормальные, обычные в таких случаях, условия финансирования.
Переходя к последнему вопросу, возбужденному Дирксеном, т. Молотов сказал, что по существу этого вопроса он не может ничего прибавить к тому, что уже было уже сказано НКИД. Германское правительство, конечно, считается со своими общественными мнениями, но он не видит в данный момент путей для удовлетворения просьбы посла. Тем не менее, самый факт нового обращения посла побудит его дать известные указания внутренним органам для принятия возможных мер в отношении тех граждан, о которых говорит посол.
Посол вторично взял слово. Он поблагодарил т. Молотова как за прием, так и за отдельные сообщения, сделанные им, и очень ценные для посла. Он констатировал, что между т. Молотовым и им существует полное совпадение взглядов на проблему советско-германских отношений. В частности посол отметил еще раз свое удовлетворение по поводу принятия нами приглашения участвовать в европейском комитете. Он боялся, что мы отклоним это приглашение, и тогда, согласно французской поговорке «отсутствующие всегда виноваты». Теперь этого не случится. Тов. Молотов ответил репликой, что в отсутствии СССР до сих пор мы не виноваты, и это нам не трудно будет показать на самой комиссии.

Тов. Молотов спросил у посла, имеет ли он последние новости по вопросу о подготовке поездки промышленников? Посол ответил, что ему известен факт рассылки «рейхсфербандом» приглашений, полученных от полпреда СССР т. Хинчука. По его сведениям, самая поездка состоится в начале марта.
Заканчивая беседу т. Молотов еще раз обратил внимание посла на необходимость усиления темпов в деле развития советско-германских отношений (эта фраза в данном контексте относилась к поездке делегации) и сказал, что по нашему мнению «темпы решают дело».
Посол особо благодарил т. Молотова за обещание что-либо сделать по отношению к советским гражданам немецкого происхождения.

Помета: Вместо ранее посланного.
АН РФ.Ф.3.Оп.64.Д.686.Л.71-74.Заверенная копия