*1365. Про репутацию

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5956269.shtml
O том, от каких санкций Россия реально может пострадать

20 марта 2014, 09:09

История экономических санкций насчитывает не одну тысячу лет. Древние Афины запрещали торговым кораблям из недружественной Мегары разгружаться в афинских портах. Наполеон вообще придумал континентальную блокаду, во время которой страны оккупированной Наполеоном Европы не могли покупать британские товары. Про историю американских санкций против режимов, поддерживающих террористов или устраивающих геноцид собственных граждан, можно написать целую книгу.

Пока объявленные Евросоюзом и США санкции против России, мягко говоря, нестрашные. Ну, не сможет Матвиенко поехать в Америку. Ни российскому народу, ни самой Матвиенко от этого ни тепло ни холодно. А могут ли быть применены к России санкции, от которых мы действительно пострадаем?

Размышлять об этом не хочется, но нужно. Не думаю, что к нам будут применены эмбарго на поставки энергоносителей. Потребление российского газа в Европе пока заменить нечем. Но это пока. Можно предположить, что инвестиции в технологию добычи сланцевого газа, которая сейчас еще слишком дорога, за несколько лет существенно ее удешевят. А это уже опасно для нашего экспорта.

Можно предположить, что запрет на поставку нефти с Ирана будет снят — как-никак у них там новый, настроенный не так злобно, как предшественники, руководитель, а к нам, наоборот, такие санкции будут применены. Сегодня кажется, что это невероятно, но кто знает, что будет завтра.

Существует такая крайне противная санкция, как запрет американским, например, фирмам взаимодействовать с государственными компаниями страны-агрессора.

Если вдруг это коснется России, то наши государственные банки не смогут иметь корреспондентские счета в долларах США, а мы с вами, соответственно, депозиты в тех самых долларах. Сами понимаете, что депозиты в Сбербанке или ВТБ должны будут конвертироваться в родные рубли или менее враждебные евро.

Когда-то в начале 70-х годов XX века принятая в США поправка Джексона — Вэника запрещала экспорт в СССР любого высокотехнологичного оборудования. Введена она была потому, что в СССР существовал запрет на эмиграцию евреев. Отменена, кстати, только в конце 2012 года Бараком Обамой. Что-то подобное может возникнуть снова. А мы сами пока ничего особо высокотехнологичного делать не научились.

Это все, конечно, гипотетические санкции. Многое будет происходить с нашей экономикой и без дополнительных негативных нововведений. Неминуемо вырастет инфляция. Как минимум из-за того, что обесценился по отношению к доллару и евро рубль, а у нас много импортных товаров, а в товарах нашего производства велика доля импортных составляющих. Не будет привычных нам в тучные нулевые годы высоких темпов экономического роста.

Но, что самое неприятное, видимо, придется жить без иностранных инвестиций. Просто потому, что Россия стала очень непредсказуемым партнером. Иметь дело со страной, которая нарушает международные соглашения, в мире не принято. Может, через какое-то время наши партнеры и привыкнут к такому положению вещей, жажда прибылей окажется сильнее, но пока стоит привыкнуть к холодному к себе отношению.

Теперь — о личном. Каждое лето моего детства я проводила на даче под Одессой у своего деда. Украинский язык я понимаю — сказывается знание польского. Мне очень не хочется, чтобы любые санкции по отношению к моей Родине применял кто бы то ни было. Странное ощущение раздвоенности и беды не оставляет меня все эти дни.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5991597.shtml
О том, как легко потерять шесть лет жизни, столкнувшись с нашим правосудием

Журналист
14 апреля 2014, 08:30

Очень часто мои друзья задаются вопросом: входить или не входить во всякие околовластные структуры? С одной стороны, хочется что-то стоящее попробовать сделать, с другой, упрекают их более бескомпромиссные товарищи, нечего легитимизировать режим и подпирать его своими спинами.

Я всегда являлась сторонницей теории малых дел, а потому считала, что надо идти, если зовут, и делать то, что можно.

До последнего времени мне казалось, что власть в моей стране уже никогда не будет столь отвратительна, что даже намек на сотрудничество с ней будет портить репутацию.

Сама я во всякие «советы» входила, друзья меня за это ругали, а я оправдывалась: мол, что-то удается сделать. Недавно мне довелось убедиться, что моя теория малых дел все-таки правильная.
Дмитрий Воденников о том, почему «любовь» есть, а «уважения» нет
Подставка для дикаря

Дмитрий Воденников о том, почему «любовь» есть, а «уважения» нет

Дело было так. В 2010 году меня познакомили с женщиной Наташей, чей племянник был осужден, по ее словам, при безукоризненном алиби. Парня звали Ваня, фамилия его была Белоусов, и сидел он шесть лет за хулиганство, выразившееся в подрыве фонаря на Манежной площади декабрьским вечером 2007 года. Мало ли таких теть, у которых племянники, сыновья или мужья сидят безвинно?

Но потом очень вдумчивый адвокат Анна Ставицкая убедила меня в том, что в деле Ивана Белоусова действительно все шито белыми ниткам. У парня был студенческий проездной билет, который фиксировал время входа в метро. В данном случае в метро «Охотный Ряд». И от момента, который зафиксировали видеокамеры, когда некий мужчина проходит мимо злополучного фонарного столба, до момента входа Ивана в метро прошло так мало времени, что только Дэвид Копперфильд мог телепортироваться столь быстро.

Самое удивительное, что в деле не было ни одного следственного эксперимента. Хотя даже мне, в следственных делах человеку наивному и безграмотному, было понятно, что, если бы кто-то попробовал проделать путь он фонаря до метро, он бы быстро убедился, что без телепортации так быстро передвигаться невозможно.

Не буду утомлять читателей описаниями чудесных скитаний 21-летнего на момент ареста Ивана по московским СИЗО, а потом и тюрьмам любимой Родины.

Сейчас, когда он сидит напротив меня на моей кухне, он не понимает, как все это выдержал, как не сломался. Говорит так же, как говорил мне после своего освобождения Михаил Ходорковский: «Я делал важную работу. Мне надо было остаться человеком».

В том 2010 году я была членом Совета по правам человека при тогдашнем президенте Медведеве. На одной из встреч с президентом, где он обреченно ныл о том, что мы его достали со своими Ходорковским и Магнитским, как будто в России нет других заключенных, я с места заорала: «Есть еще Ваня Белоусов!» Тут все и закрутилось. «Если не виновен, разберемся», — заявил под стенограмму Дмитрий Анатольевич.

Еще почти три года Ваня провел в тюрьме, но потом ему изменили меру пресечения. И выпустили под залог. Сейчас он и его адвокат Анна Ставицкая добиваются прекращения дела ввиду неопровержимого алиби и полного отсутствия улик.

Видела я ту «улику» — видеозапись, на которой запечатлен мужчина около фонаря. Видно только одно: это не женщина и не ребенок. Все остальные варианты возможны.
Виктория Волошина о том, почему плохим быть лучше, чем хорошим
Кто там шагает в пятой

Виктория Волошина о том, почему плохим быть лучше, чем хорошим

Иван рассказывает, что в тот вечер их было четверо. Признает, что компания была не очень. Они шли за подарком на день рождения еще к какому-то, как тогда казалось, дружку. Всех четверых их позднее и задержали. И каждому из них говорили в отдельной комнате, что товарищ за стеной уже дал против тебя показания, а потому кончай строить из себя героя и говори правду. Один из обработанных парней сказал, что ему кажется, что Белоусов поставил какой-то предмет прямо под тот фонарь. Мышеловка захлопнулась.

Мне потом писали в личку в ЖЖ, что я не того защищаю, что Белоусов — националист и, когда выйдет, повесит меня на первом фонаре. Опять фонарь. В этой истории фонарям отводится особое место. Значительное.

Получилось хорошо. Ванька говорит «спасибо» мне, а я благодарю его. Благодарю за то, что мне посчастливилось ему помочь. Хотя моя роль во всей этой истории невелика.

Он сидит напротив меня и спрашивает, что ему делать дальше. Ведь совсем-совсем скоро его уголовное дело будет прекращено. И он будет свободным. Теперь ему двадцать семь. Он так и не окончил институт, зато на зоне получил профессию повара. Он спрашивает про Крым, про Путина, про Украину, про экономический кризис. Про Ходорковского. Он говорит, что когда сидевшие мужики освободятся, то все будут голосовать за Ходорковского. Просто потому, что он тоже сидел и не сломался.

Очень хочется сказать Ване: только никуда не уезжай, страна расплатится с тобой за твою украденную молодость, за те университеты, которые ты прошел в российских тюрьмах. Но я не говорю «не уезжай». Я не уверена в великодушии нашей Родины.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6026869.shtml
О том, как в жизни действует принцип «Никто не забыт, ничто не забыто»

Журналист
12 мая 2014, 08:21

К годовщине Победы Анастасия Павловна получила, как обычно, праздничное поздравление от президента России Владимира Путина. В нем он, как всегда, желал 80-летней женщине долгих лет жизни, крепкого здоровья и благополучия.

Анастасия Павловна во время войны была угнана вместе с матерью и младшей сестрой в Германию, а потому имеет все льготы, положенные ветеранам Великой Отечественной войны.

Правда, жалко, что ни президент России, ни его сотрудники, которые рассылают эти праздничные поздравления, не интересуются тем, как на самом деле живут Анастасия Павловна и ее младшая сестра, которая подобные поздравления также регулярно получает.
Егор Москвитин о том, чего не хватает военным сериалам этого сезона

Живут они сложно. У Анастасии Павловны в последние годы прогрессирует крайне неприятное заболевание — старческая деменция. Она никого не узнает, кроме своей сестры, тоже довольно немощной в ее 78 лет, и своей дочери Лены Гончаровой. Собственно, с этим и связаны основные проблемы в жизни Анастасии Павловны.

О них она, впрочем, вряд ли догадывается в силу своего заболевания. А дело в том, что ее дочь Лена Гончарова имела неосторожность побыть в начале 2000-х председателем правления маленького банка. Банк этот находился в стадии ликвидации, она его и ликвидировала. Вот только кому-то из акционеров, а может, кредиторов, а может, кредитуемых перешла дорогу. Против нее возбудили уголовное дело о превышении должностных полномочий.

Приговорили к двум годам колонии-поселения. Приговор не больно строгий, поскольку ни ущерба, ни пострадавших в деле Лены Гончаровой найдено не было. Была только расплывчатая фраза о том, что своими действиями банкирша нанесла непоправимый ущерб денежно-кредитной политике Центрального банка всей могучей Российской Федерации.

Когда я работала журналистом, старшие товарищи меня учили: если пишешь об уголовном деле, в котором нет ни суммы ущерба, ни упоминания о том, кому конкретно этот ущерб нанесен, то, скорее всего, дело заказное.

Впрочем, в этом должна разбираться не я, а суд. Вот он и разбирается. Уже несколько раз Лена Гончарова, которую с марта 2013 года никак не могут отправить по месту исполнения наказания, подает в суд ходатайства о замене ей выбранной меры наказания на любую не связанную с лишением свободы. Просто потому, что на руках у нее две бабушки — ветераны Великой Отечественной войны, одна из которых – родная мама в состоянии старческой деменции.

Лена Гончарова ходила на прием к прежнему уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину, ходила к нынешнему уполномоченному Элле Памфиловой. Оба они люди нормальные и понимают, что никакие работы по месту отбывания наказания в колонии-поселения не будут столь же полезны для общества, как забота о двух престарелых дамах, ветеранах войны.

Но, наверное, в Замоскворецком суде заседают люди, которые не очень понимают, что такое тяжелый инвалид на руках. Нет, конечно, Анастасию Павловну, поскольку она мало чего понимает, вполне можно отдать в психоневрологический интернат, где она и будет доживать. Туда же можно переселить и другую бывшую малолетнюю узницу — ее сестру, приравненную к участникам ВОВ.

Я далека от мысли хаять здесь и сейчас систему психоневрологических интернатов. У нас в Москве они еще довольно приличные. Поверьте, я знаю. Как член совета при вице-премьере по социальным вопросам, я не раз посещала эти, как раньше говорили, богоугодные заведения. Но дело в том, что Анастасия Павловна дочь все еще узнает, и ей будет очень тяжело объяснить, почему дочка Лена, только вчера нежно о ней с сестрой заботившаяся, сегодня отправила их в интернат.

Конечно, не дело верховной власти разбираться в ситуации каждого человека, которого власть поздравляет с праздником Победы.

Но что-то есть невероятно лицемерное в том, как одной рукой власть жестоко карает эту немощную старушку, а другой подписывает ей сердечное поздравление.

Каждый год эти же власти обещают выделить каждому ветерану отдельную квартиру. А я вот уже сколько лет удивляюсь тому, как мы не успели до сих пор удовлетворить все потребности каждого из этих замечательных, смелых людей. Тогда, 69 лет назад, они все были молодые, а теперь я сильно сомневаюсь, что кто-то из них в состоянии жить один. В отдельной квартире.

Каждому из тех, кому в сорок пятом было 18, в этом — уже 87. Я очень хочу, чтобы ни у кого из тех, кто жив, не оставалось ни одной неудовлетворенной потребности. Чтобы Анастасия Павловна и ее сестра доживали свой век на руках у любящей их Лены. Вот и все.

И еще хотелось бы отправить копию в Замоскворецкий суд. Даже не копию заметки, а копию поздравления президента с Днем Победы.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://echo.msk.ru/blog/yasina/1333998-echo/
04 июня 2014, 16:52
Ключевое слово в этой книге - ответственность. Я взял на себя ответственность, он вел себя просто безответственно, никто не хотел брать на себя ответственность. Если вы почитаете газеты или поищите в интернете, много ли людей при власти заявляют, что то или это - их ответственность, много не найдете. Брать на себя ответственность стало так же не модно, как камзол с кружевным воротником, ботфорты со шпорами, шпаги и дуэльные пистолеты. Старьё, из книжек про мушкетеров. А в этой книге - ключевое слово.

Эту книгу написал Егор Тимурович Гайдар, и называется она "Дни поражений и побед". Она совсем не научная и наиболее личная из всего, что написал Егор Гайдар. Впервые воспоминания о детстве, рассказы о своих великих дедах - и Гайдаре, и Бажове. Но даже то, что касается недавнего прошлого - конца 80-х и 90-х всё от первого лица. Он рассказывает о своём премьерстве, собственно не самом премьерстве, а исполнении обязанностей премьер-министра в стране, которая стояла на пороге голода. Сейчас стараются об этом не вспоминать. Богатство, ратные подвиги, жизнь, проблемы в которой кажутся легко разрешимыми, всё это толкает к безответственности. Ну не делаем мы пенсионную реформу, так ведь без пенсии останутся те, которые состарятся, когда власть сменится. Ну живём мы, плюя на право и на конституцию, но ведь все довольны. И рейтинг высокий. Заоблачный, у тех кто видел свою страну на краю обрыва, таких рейтингов не бывает. И вообще лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Это я о стране.

Книга "Дни поражения и побед" издана на очень хорошей бумаге, с портретом самого Гайдара наверное начала 90-х. На этом портрете он не такой, как в книге. Он спокойный. А в книге он вспоминает, как считал минуты, сколько он мог потратить на встречу с семьёй, как виделся с друзьями настолько мимолётно, что обычно это и встречей-то не считается, как понимал, что каждую бумагу надо прочитать внимательно. И взять на себя ответственность за то или иное сложнейшее решение. А в столицах муки на три дня. А кругом никто не хочет брать на себя ответственность. А тот кто берет, понимает, что будет за это хулим и гоним.

Я не могла оторваться от этой книги, как от хорошего приключенчесского романа. Но только это всё было на самом деле. И даже текст этой книги так выверен, так точен, за каждым фактом наверняка стоит документ, который до сих пор хранится у его бессменной помощницы Елены в том самом Институте Экономики переходного периода. Почитайте.

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6063557.shtml
О сбывающихся пророчествах Владимира Сорокина

Журналист
09 июня 2014, 08:26

Вообще-то я не очень люблю писателя Сорокина. Я не нашист, конечно, идеологических претензий у меня к нему нет. Я просто не очень понимаю его стиль и прочие выкрутасы. Короче, дело в моих литературных предпочтениях, а не в мастерстве писателя Сорокина. Но в одном я отдаю ему должное. Он настоящий провидец. Натуральная Кассандра. Ибо написал книжку «День опричника». Еще в самом начале 2000-х.

В одной из самых впечатляющих сцен уважаемые россияне жгут свои загранпаспорта на Красной площади. Все как один. Потому что не нужны им эти паспорта для поездки в проклятую заграницу.

Я честно думала, что все это фантазии писателя Сорокина, а никак не предвидение его. Пока не прочитала в газетах, что сотрудникам правоохранительных ведомств полагается загранпаспорта сдать и за рубеж более никогда не ездить. Тогда я зауважала писателя Сорокина со всей силой, на которую способен мой организм.
Разводы, увольнения, тайные поездки в Белоруссию и отпуск в Крыму — как изменилась жизнь силовиков после запрета на выезд за границу

Позже донеслась до меня весть, что следующие на очереди в невыездные уважаемые судьи. Если честно, то судью, например, Данилкина, который когда-то состряпал не моргнув глазом обвинительный приговор по второму делу Ходорковского — Лебедева, которых, напомню, обвинили в краже у самих себя всей нефти, добытой компанией ЮКОС, я бы не выпускала и без этого. Просто чтобы не позориться, а вдруг кто его узнает и будет пальцем показывать.

Но всех-то правоохранителей за что? Ведь если они хотят потратить свою трудовую копеечку не в Крыму и не в Сочах, а где-нибудь на берегу турецком, то они же по Конституции РФ имеют те же права, что и другие граждане? Или я ошибаюсь?

Я, конечно, понимаю, что никто из правоохранителей и даже судей не станет обращаться в Конституционный суд с просьбой разъяснить, каким образом их права вдруг стали отличаться от прав других сограждан.

Более того, я догадываюсь, что даже если кто-либо из них туда обратится, то наш Конституционный суд извернется самым решительным образом и примет такое решение, какого ждут от него партия и правительство. Простите, я сбиваюсь на лексику, имманентно присущую мне, как каждому успевшему пожить в СССР.

Я хорошо помню те времена, когда для того, чтобы поехать в Польшу, мне надо было собрать визу комитета комсомола факультета, потом партийного комитета факультета, потом комитета комсомола университета и потом, наконец, самого партийного комитета университета. По прибытии обратно я должна была загранпаспорт сдать и в следующий раз, если мне взбредет в голову повторить тот же путь. Но из Польши я возвращалась, когда Советский Союз уже дышал на ладан, а потому осмелилась забыть вернуть паспорт. Так и лежал он у меня дома в ящичке, пока его недавно не нашла моя дочь и очень смеялась, увидев там выездную визу.

Бедная девочка — что-то подсказывает мне, что она вполне рискует испытать все эти прелести на собственной, привыкшей к свободе передвижений шкуре. А если серьезно, то я думаю, что никому, кроме правоохранителей и судей, ну еще, может быть, военных, а фээсбэшники и так давно за границу не ездят, если только не засланы туда по делу, это не грозит.

Мне кажется, что «партии и правительству» как раз было бы очень выгодно, чтобы все эти умники, не связанные с обслуживанием нефтяных и газовых труб, куда-нибудь свалили и больше перед глазами не маячили.

И не смущали верных правоохранителей, нечаянно заглянувших в интернет, а не в телевизор (туда можно и даже нужно), своими странными размышлениями о всяких там свободах.

Кстати, писатель Сорокин написал и другую книжечку, в продолжение опричника. Называется «Сахарный Кремль». Сдается мне, она тоже может оказаться пророческой. Только я, как патриот и гражданин своей родины, совсем не желаю, чтобы эти пророчества сбывались.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6081501.shtml
О том, почему «крымнаш», а больные дети – нет

23 июня 2014, 08:29

На прошедшей неделе распределялись президентские гранты для НКО. Среди тех, кто получил деньги, был проект «Редкое право», возглавляемый Снежаной Митиной.

Со Снежаной я познакомилась где-то год назад. Ее фонд помогает больным детям с очень редким, как теперь говорится, орфанным заболеванием – синдромом Хантера. По-другому это болячка называется мукополисахаридоз и является генетическим заболеванием. Описывать все ужасы я не буду. Кому интересно, тот заглянет в «Википедию».

Скажу лишь одно, страшное для каждого, у кого есть дети. Если не давать ребенку лекарство, то он начинает угасать, теряет уже приобретенные навыки. Научился ходить – и вдруг снова не смог, попробовал говорить – и тут та же история. Очень долгое время лекарства от этой болезни не было. Но лет шесть назад его придумали. Одна беда – оно чудовищно дорогое.

Дорогое потому, что фармацевтическим компаниям просто невыгодно производить все необходимые исследования, если потребителей на всем белом свете от силы полторы тысячи человек.

Какое-то количество больных этой хворью живет и у нас. Вот в Алтайском крае, например, четыре человека. И их мамы и папы требуют от государства закупить за счет федерального бюджета это дорогущее лекарство.

Без него их сыновья перестают нормально развиваться и могут даже умереть. Но родное государство, хоть и богатое и могучее, помочь редким больным не спешит.

Напомню, что нефть на прошлой неделе стала стоить $115 за баррель. Причем не из-за очередных наших проделок, а из-за Ирака. А право на бесплатную медицину у нас по-прежнему закреплено в Конституции. Четыре мальчика из Алтайского края являются точно такими гражданами, как и все остальные.

Но государство перенесло все свои обязательства по медицинскому обслуживанию нас с вами на региональные бюджеты.

Кому-то повезло родиться в Москве или Ханты-Мансийске. Можете поставить «повезло» в кавычки, но если, не дай бог, выпала доля поболеть, то лучше жить там, где в региональном бюджете есть деньги.

Заместитель начальника главного управления Алтайского края по здравоохранению Вера Ушанова честно пишет родителям больных детей, что необходимых средств в Алтайском краевом бюджете просто нет. И добавляет, что если найдутся благотворительные фонды, которые помогут не угаснуть детям, то Алтайский край будет очень благодарен. И такая ситуация и в Нижнем Новгороде, и в Улан-Удэ...

И даже если там всего по одному ребенку с синдромом Хантера, это дела не меняет. Иногда сами губернаторы советуют идти в суд, потому что с решением суда они имеют дополнительные козыри, чтобы открыть в бюджете следующего года отдельную строку.

Но вот ужас – перерывов в лечении быть не должно, за время «до следующего года», а иногда и в течение месяца у ребенка могут быть утрачены еще какие-то невосполнимые функции.

Недавно законотворческую инициативу по лечению орфанов за счет федерального бюджета внесла член Совета Федерации Ольга Борзова. Законопроект не прошел даже через первое чтение. Видимо, очень дорого.

Позвольте, но Россия может себе позволить лечение нескольких ребятишек. Мы проводим Олимпиаду, мы надеемся, что у нас пройдет чемпионат мира по футболу, мы страшно радуемся тому, что «крымнаш», и собираемся строить за космические деньги мост через Керченский пролив.

Подождите, это одна и та же страна или мне показалось? Ведь отказывать в лечении, пускай нескольким тысячам тяжелобольным людей, – это точно не достойно державы, которая хочет, чтобы ее не только боялись, но и уважали.

Снежана Митина, сама мама ребенка с этим самым синдромом Хантера, жалеет об одном – что лекарство, пускай и самой дорогое, придумали, когда ее сыну было уже восемь лет. За ее плечами 43 судебных процесса. Все выиграны. И судилась она не за своего мальчика, а за этих многочисленных из провинций, у которых совершенно нет денег.

Самая страшная адова мука для человека – это болезнь ребенка, который угасает на глазах у своих родителей. Страшнее сложно представить. Эти мамы и папы боятся бороться. Ведь никак нельзя испортить отношения с департаментом здравоохранения. Ведь есть надежда, что там помогут.

По мне та страна великая, в которой, имея деньги на всякие шапкозакидательства, не бросают без помощи своих больных детей. А полученного гранта проекту Снежаны Митиной на лекарства не хватит. Хватит разве что на следующие суды.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6099541.shtml
О том, чем давно пора заняться, кроме Украины

Журналист
07 июля 2014, 08:23

4 июля в Соединенных Штатах Америки отмечали День независимости. Американцы могут вполне внятно объяснить, что в этот день произошло, — подписание Декларации независимости. Вот с 1776 года они это событие и празднуют.

Праздновали и в посольстве США в Москве. Народу было мало. Из российских официальных лиц, включая депутатов Госдумы, вообще никого.

Несколько журналистов, из кремлевских политологов один Дмитрий Орлов. Ни тебе Маркова, ни тебе Маргелова — известных завсегдатаев «вражьих» посольств. Один приятель, с которым я вместе искала знакомые лица хулителей американской военщины, поделился соображением, что скоро они начнут искать себе место посла в какой-нибудь далекой и теплой стране.

Временный поверенный в делах США в своем выступлении посетовала на то, что отношения у нас сейчас так себе. И все из-за Украины.

Честно говоря, я уже и не знаю, остались ли в повестке дня российского гражданина какие-нибудь еще вопросы, кроме украинских. Недавно министр финансов Антон Силуанов честно сказал, что все наши пенсии пошли на Крым. Никто даже не всполошился.

Государственная дума под занавес своей весенней сессии штамповала один сомнительный (оцените, как мягко я выразилась) закон за другим. И никто, кроме сглатывающих слюну журналистов, на это дело не реагирует.

Интересно, когда мы начнем думать о чем-то еще, кроме Украины? Мне кажется, не раньше начала зимы.

Дни станут короткими, трубы изношенного хозяйства ЖКХ начнут рваться, и тут-то мы и вспомним о том, что не все спокойно в нашем королевстве. Все эти месяцы — очень короткий срок в историческом масштабе. Но нам, живущим здесь и сейчас, они покажутся довольно долгими.

Что делать, кроме как бояться будущего и предрекать Третью мировую войну? Похоже, просто присмотреться вокруг и начать делать что-то полезное. Для страны, для населяющих ее людей, как ни высокопарно это звучит.

Что, опять теория малых дел? Сколько же можно? Мы работаем волонтерами, ездим по детским домам и домам престарелых.

Мы тушим пожары и спасаем людей после стихийных бедствий, а они все звереют и воспринимают наши «малые дела» как признак слабости и бессилия.

Все так, утешить саму себя мне нечем.

Но вот на прошлой неделе посчастливилось побывать в Кускове — когда-то загородной усадьбе графа Шереметьева. Я росла на улице Кусковской и хорошо помню, что до Олимпиады-80 забора вокруг усадьбы не было вообще, а красивый пруд, одетый в каменную набережную, имел обыкновенные песчаные берега, с которых мы прыгали в воду. Дворец открывался только летом, а ходить по наборному паркету можно было только в огромных, спадающих с ног войлочных тапках.

И какую же красоту я увидела теперь. Все отреставрировано, включая статуи дворцового парка и колонну в честь того, что 22 августа 1775 года сюда приезжала императрица Екатерина II. Около огромной лиственницы стоит табличка, что она посажена в 30-х годах XIX века.

Расположена эта красота посреди безликого индустриального района Перово. Такого же безликого, как большинство небольших российских городов.

В прошлом году я была в городе Златоусте. Красивее природы, чем там, трудно себе вообразить. Сопки, покрытые лесом, озера. На берегу этих озер стоит созданное руками человека. Оно ужасно: заводы, дома, памятник Ленину и даже местная Рублевка. Коттеджи — и те некрасивые. Хотя есть местный предприниматель, который старается как может: разбил парк, построил красивый ресторан.

В краеведческом музее замечательные люди рассказывают, что Демидовы купили эту местность у башкирских племен. При каких-то совершенно авантюрных обстоятельствах. А я думаю про то, что знаю про индейцев, продавших Манхэттен за $40, и ничего не знаю про эту историю, происшедшую в то же время в моей стране.

Заняться неравнодушному человеку всегда будет чем. Украшать русские города, например.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6120021.shtml
Об американских санкциях и духах Натальи Гончаровой

Журналист
21 июля 2014, 08:17

О том, что на территории Украины в районе Донецка упал малайзийский Boeing, я услышала по радио, аккурат когда подъезжала к цветочному магазину. Подъезд, куда мне потом надо было в гости, был рядом.

Я сидела в машине и долго слушала все версии, кто это мог сделать: может, Украина, может, Россия, а скорее всего, самопровозглашенная республика. Весь день перед этим я пытала знакомых и сама думала про санкции. А тут — еще круче.

Что конкретно думала? Я вам скажу.

Я думала, закрывать или нет долларовый счет в ВТБ.

Потому что следующий раунд санкций вполне может коснуться государственных банков и запрета американцев иметь нам корреспондентские счета в их валюте.

Я думала о том, что все-таки в Сбербанке процент по депозитам и так не покрывает инфляцию, а скорее всего, она, гадкая, пойдет в рост. И куда деваться? В Сбербанке у меня счет пенсионный... Но если будет инфляция, то никакой депозитный процент ее не покроет.

Еще я думала о том, что у папиной помощницы Люды, украинки, которая печет потрясающие блины, зятя в ее родном Кировограде (в прошлом Елисаветград) забрали в армию. И отправили куда-то к Луганску, которого кто-то метко окрестил Лугандой.

Все эти мысли промелькнули очень быстро. Как всегда, когда речь идет о том, что составляет повседневную жизнь. Я же все-таки в анамнезе экономист и должна что-то успеть предпринять, чтобы избежать неприятных последствий. Но как тут избежишь? Деваться-то некуда.

Покупать недвижимость? Она стремительно превращается в неликвидный актив.

Понастроили кучу жилых домов, и все это у нас в Куркине светится по ночам двумя-тремя окошками на целый подъезд. Понакупили граждане в инвестиционных целях, а теперь не могут продать.

Других способов сохранить деньги я не знаю. Лет двадцать назад был шанс нарожать кучу детей и потом вкладывать в их образование в надежде, что они прокормят на старости лет. Но я, дура, родила всего одну дочь, которой, конечно, суждено со мной мучиться.

Больше вариантов нет. Остается ждать и надеяться, что наше мудрое руководство станет еще мудрее, перестанет играть в великую державу, основу целой цивилизации, и каким-то образом выпутается из заварухи под громким названием «Крымнаш». Выключит пропаганду, уволит условного Кулистикова, ответственного за телестрашилки, и многих других таких же.

По моим расчетам, года два разговоров про общечеловеческие ценности и показа хороших фильмов, где убивают редко и только плохих парней, хватит для того, чтобы народонаселение начало думать о себе не в терминах «боятся — значит уважают».
Дмитрий Воденников о том, что происходит с русскими и украинцами и чем это все закончится
Прыжки на ветхом мосту

Дмитрий Воденников о том, что происходит с русскими и украинцами и чем это все закончится

Ведь страх и уважение — совсем разные понятия. Сегодня все больше и больше украинцев нас боятся, как раньше боялись, например, прибалты. Не дай бог, скоро и белорусы начнут бояться, и казахи. Ведь у них тоже полным-полно русского населения.

Я вышла из машины и поднялась на третий этаж. Екатерина Юрьевна Гениева, директор Библиотеки иностранной литературы, которую я уже давно фамильярно называю Катей, сейчас плохо себя чувствует. В квартире, где на стене висит портрет ее прабабки, а ряд орденов иностранных государств, а также государства Российского горделиво ютится на стене, укрытой от посторонних глаз, мы говорим об убийстве эрцгерцога Фердинанда, о котором в четверг не вспоминал только ленивый, и о Третьей мировой, которая будет совсем не такой, как первые две.

Это будет сеть локальных конфликтов, где региональные супердержавы будут биться со своими бывшими друзьями и соседями.

Хорошо Австралии. Континент — одна страна. И никаких тебе сожителей.

Потом Катя приносит коробку и таинственно спрашивает: что, по моему мнению, в ней лежит? Коробка похожа на коробку конфет. Или пастилы, но я говорю: конфеты. Катя открывает коробку. Внутри — портрет Лермонтова, что-то написано про его 200-летие, звучит вальс из «Маскарада». И — маленький флакончик духов, которые пахнут, как ни одни духи ни в XX, ни в XXI веке. Оказывается, этот запах носила Наталья Николаевна Гончарова, в замужестве Пушкина. Говорят, Наталья Николаевна и Михаил Юрьевич встречались как-то после смерти Пушкина.

Запах этих духов Екатерина Юрьевна взяла на денек-другой в шкафу на Мойке, 12. Отнесла знакомым петербургским парфюмерам, и они его скопировали.

Коробочку в честь Лермонтова изготовили ваятели пастилы города Коломны. Мы договорились, что, если Катя найдет время, мы поедем в Коломну и пойдем на эту фабрику пастилы. Мне очень хочется, чтобы они сделали коробочку в честь моего любимого Булгакова.

Где только взять такого Воланда, который помог бы нам выпутаться из той страшной игры в империю, которая ведет из мирной жизни в апокалипсис.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6159025.shtml
03 августа 2014, 20:58

Когда-то в середине 2000-х, когда Михаил Ходорковский уже не первый год сидел в тюрьме, мы с его отцом Борисом Моисеевичем вместе лечились в Китае. Понятное дело, было время для задушевных разговоров.

Однажды он произнес: «Потомок наш (так Борис Моисеевич иногда называл сына, потому что пытался скрыть пафос и слезы), потомок наш в нее, в Машку». Он хотел этим сказать, что преклоняется перед силой духа и красотой поступков своего сына и – главное – своей жены.

Перед красотой этой женщины преклоняемся мы все. Перед ее достоинством, перед ее силой воли, перед ее бесконечным терпением, лопнувшим только один раз, когда она твердо сказала судье Данилкину после оглашения второго приговора сыну: «Будьте вы прокляты!»

Марина Филипповна, видимо, прорвала какую-то внутреннюю линию обороны у людей «с той стороны». Мне тогда казалось, что помощник судьи Наташа Васильева, откровенно рассказавшая во всеуслышание о том, что не сам судья Данилкин писал приговор, просто испугалась этого материнского проклятья. Было в нем что-то яростное, ветхозаветное. Оно, конечно, было адресовано не только судье и прокурору, находившимся в зале, но и тем, кто приговор продиктовал.

Когда я узнала новость о ее смерти, первая мысль – где? Ведь если тут, дома, то какая страшная дилемма снова станет перед ее сыном. Приехать сюда и отдаться на милость выславших его или не приехать?

Но смерть наступила там, в Берлине, в клинике. Дилеммы нет. Они точно успели проститься.

С Мариной Филипповной у меня связана масса прекрасных воспоминаний. Одно из них, наиболее светлое, такое. Мы с моей мамой 26 июня 2004 года поехали в Коралово, где находится лицей «Подмосковный», там родители Ходорковского жили и работали все последние годы. Мише исполнялся 41 год, и он в первый раз справлял день рождения в тюрьме.

Мама не была знакома с Мариной Филипповной. Мы подошли к ней, я не успела маму представить, а Марина Филипповна вдруг очень сильно удивилась и воскликнула, глядя на мою маму: «Валя?!» Мама усмехнулась и ответила: «Валя – моя двоюродная сестра, мы просто с ней похожи так сильно, что человек, много лет не видевший кого-то из нас, может перепутать». Мамина двоюродная сестра Валя, Валентина Дмитриевна всю жизнь проработала на заводе «Калибр» в одном цеху с Мариной Филипповной.

Мы справляли вместе дни рождения, мои родители и Мишины родители нежно и тепло относились друг к другу, почти ровесники, с почти одинаковыми семейными историями. Моя мама умерла в ноябре 2012 года, тоже от онкологии. Марина Филипповна обнимала меня и приговаривала «деточка моя», я плакала. Ее руки были такими же, как мамины.

Марины Филипповны не стало 3 августа, в день рождения Бориса Моисеевича. Они прожили вместе 56 лет.

Я помню, как тогда же в Китае, в один из длинных вечеров, полных грустными разговорами, он сказал мне: «Я молюсь только об одном, чтобы я ушел первым». Я видела своего отца после смерти мамы, с которой он тоже прожил полвека. Представить себе, как тяжело сейчас Борису Моисеевичу, я могу. Я это видела. Самое страшное было тогда, когда папа говорил мне «я тоже умер».

Это тот самый вопрос – иметь или не иметь? Иметь такую подругу жизни, без которой дышать невозможно, без которой жизнь кончается, или не иметь, жить одному? И тогда не плакать. Но мы-то знаем ответ. Конечно, лучше иметь. Такую жену, такую маму, такую бабушку.

В этом году я тоже ездила в Коралово в день рождения Миши. Просто привыкла каждый год, 26 июня... Марины Филипповны не было, она уже была в Берлине, в клинике.

Борис Моисеевич был один, и все время приговаривал «вот Машка вернется, тогда и отметим».

У них у всех дни рождения рядом. У Марины Филипповны – 13 сентября. Ей бы исполнилось 80.

Вот в чем я была абсолютно уверена, так это в том, что она дождется Мишу из тюрьмы.

Она дождалась, потом силы кончились.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6179121.shtml
О безответственных мужчинах и их заложниках

Журналист
18 августа 2014, 08:44

Как современная женщина представляет себе идеального мужчину? Перечень достоинств известен: умный, щедрый, веселый, добрый. Факультативно – богатый, со связями, ответственный, красивый. Реже – сильный и т.д. Со временем идеал мало менялся, хотя теперь приходится слышать что-то типа «мужчины измельчали». Оговорюсь, сама знаю много идеальных мужчин. Так что подозревать меня в мужененавистничестве не надо – люблю и даже очень.

Недавно один мой приятель, биолог по образованию, выдал такую теорию:

если смотреть с точки зрения глобальной эволюции, то мужчины должны меняться в сторону, извините, именно измельчания.

Ну вот представьте себе такое развитие: до начала промышленной революции и, соответственно, развития капитализма (представляю как вы сейчас удивились такой смене темы) лучшим мужчиной считался тот, кто мог отогнать врагов, убить крупного зверя, вспахать поле, в зависимости от рода деятельности. В любом случае требовалась недюжинная физическая сила. Женщины, естественно, предпочитали самых-самых – тех, которые могут с большей вероятностью обеспечить выживаемость и сытость потомству.
Юлия Меламед о том, почему митинги протеста больше не актуальны
Привычка к абсурду

Юлия Меламед о том, почему митинги протеста больше не актуальны

Потом все изменилось.

Сытость потомства уже обеспечивалась не физической силой, а наличием денежных знаков. И дамы стали предпочитать не самого сильного, а самого ловкого, предприимчивого, порой просто хитрого.

Такие и стали побеждать в процессе эволюции.

Со времени промышленной революции до настоящего времени прошло три века, что, как заключил мой знакомый, вполне достаточно для того, чтобы эволюционные сдвиги у мужчин стали заметны.

Дальше можно рассуждать на самые разнообразные гендерные темы, но мне хочется на общественно-политические. Мне так привычнее. Вот смотрю я с ужасом на то, что происходит вокруг. Не вдаваясь в тонкости военных действий, в которых совсем ничего не понимаю, я про экономику. Хотя еще одно замечание к первой теме. Мне в мужчинах очень нравится, когда они ответственно относятся к порученному делу.

Про продовольственные санкции, которые мы фактически сами на себя наложили, как епитимью, написано много.

Я только хочу напомнить, что в августе месяце засевать уже поздно, что яблоня даст первые яблоки через несколько лет, а цены на продукты, если их везти не из Литвы, а из Чили, неминуемо вырастут. Прямо сразу.

Что думает об этом ответственный руководитель? Похоже, что не думает. Мне, конечно, очень грустно, что в продовольственную корзину российского гражданина статус великой державы входит уж очень весомо, но что поделать...
Борис Туманов о том, что изоляционизм — естественное состояние для нашей страны
Россия в себе

Украинский кризис и связанное с ним национальное перевозбуждение в последнее время стали поводом для тревожных прогнозов относительно судеб России... →

Еще меня очень интересует, зачем господину Сечину полтора триллиона рублей, отложенных на наше с вами благосостояние? Владея крупнейшей нефтяной компанией страны, при немаленьких ценах на нефть, уж можно было самому себе заработать. Тем более, это какую же ответственность надо на себя взять, чтобы забрать половину из всенародной кубышки.

Впрочем, если чувствовать себя в ответе только за самого себя и ближний круг, то легко можно решиться. Будь я на месте Сечина, я бы такую ответственность на себя не взяла. Но я и не мужчина.

Чем закончится это вакханалия безответственности, никто не знает. Думать об этом просто страшно.

Что может остановить людей, которые кому-то доказывают собственный мачизм, крутизну и бесстрашие, мы с вами не знаем. Прогнозы даже на день не сбываются. Обыкновенному человеку, обладающему совестью и порядочностью, обидно осознавать собственное бессилие.

Мы – зрители спектакля, в котором одновременно принимаем участие. Это странное ощущение того, что ты – действующее лицо, твои соседи, твои друзья – все играют в страшноватой пьесе. Режиссер не говорит, каков его замысел. Более того, у нас складывается ощущение, что он сам не знает, как будет выпутываться.

Но по ходу пьесы рвутся судьбы, гибнут люди.

В большой истории это лето будет малюсенькой точкой. А для многих из нас оно стало самым страшным летом в жизни.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции