*1365. Про репутацию

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6198085.shtml

О том, что преступными бывают не только приказы, но и распоряжения правительства

01 сентября 2014, 11:52

«Нет людей здоровых, есть недообследованные», – шутят врачи. Счастлив тот, кто практически здоров. Всех остальных всерьез пугают намерения нашей власти запретить импорт медицинского оборудования, если аналогичное производится в России, и сократить долю импортных лекарств за счет производимых дома.

Страшилку про уголовную ответственность за ввоз контрафактных и не зарегистрированных в России лекарственных средств тоже все слышали.

Она уже принята в первом чтении Думой.

Благотворительные фонды очень часто пользуются услугами волонтеров для срочной доставки редких препаратов, которые, не будучи зарегистрированными в России, являются жизненно необходимыми для лечения ряда заболеваний.

Честно говоря, я не особый ценитель всякой изысканной еды и большой разницы между моцареллой итальянской и моцареллой, произведенной в Костромской губернии, не увижу. Но с едой проще, а вот с лекарствами и медицинским оборудованием...

Мне довелось случаем прочитать про разницу между всего лишь медицинскими перчатками, произведенными отечественными производителями и импортируемыми на нашу с вами родину. Спешу поделиться с вами.

Все данные из открытых источников. В настоящее время российский рынок медицинских перчаток крайне ненасыщен: на каждого медицинского работника приходится в среднем 11 пар перчаток в год (данные на 2010 год). Меньше одной пары на человека в месяц. Рынок на 80–85% представлен импортными продуктами: общий объем ввозимых перчаток в 2011 году составлял 1 018 787 309 пар.

Медицинские перчатки у нас производит только Армавирский завод резиновых изделий. Еще две фирмы упаковывают импортированные. То есть при ликвидации импорта из Евросоюза и Америки по примеру того, как это произошло с едой, рынок будет просто оголен. Не говоря уже о качестве.

В нашей практике до сих пор присутствуют перчатки, обработанные тальком или кукурузным крахмалом. Но мало кто знает, какими гадостями это грозит пользователю. У врачей и медсестер это дерматиты и прочие аллергии, а также астма. Пудра распыляется в воздухе при открывании упаковки, надевании и снятии перчаток. К концу рабочего дня она накапливается в воздухе операционных – до двух кило за год. У пациентов пудра может перенести инфекцию на имплантаты, протезы и прочие раны. Ужасы, которые от этого бывают, описывать здесь не будем.
В Россию не пустят недружественные продукты
Пища врагов

Возможностей для ввода российским руководством ответных санкций, безусловно, много. Вопрос лишь в том, как, вступив в «гонку запрещений», не навредить... →

С современными лекарствами в России также непросто.

На Западе есть, например, препараты с так называемым узким терапевтическим индексом. Мы их производить не умеем.

Малейшее отклонение в таком препарате может превратить эффективную концентрацию в токсическую. Это опасно при любых трансплантациях или, например, при эпилепсии. Тут надо бы пуститься в длинное объяснение того, почему оригинальные препараты и дженерики, то есть воспроизведенные копии, все-таки отличаются во вспомогательных элементах. Но не стану грузить, поверьте, отличаются. Об этом вам расскажет любой врач или фармацевт.

Играть «в санкции» или в поддержку отечественного производства можно, если это не угрожает жизни соотечественников.

Видимо, предлагающий все эти запреты на импортную медтехнику и лекарства глава Минпромторга Денис Мантуров – человек здоровый и родственники у него такие же. Дай им Бог и дальше. Но все же подумать и проконсультироваться с пациентскими организациями и врачами, которые лечат, а не руководят, стоило бы. Напугать нас легко, успокоить – много труднее.

Вообще первая декада сентября во всем мире – поганая. В смысле воспоминаний. Кто забыл, 1-го исполняется десять лет с начала бесланской трагедии. Виновные до сих пор не названы, хотя не удивлюсь, если кто-то тайно получил ордена и медали за операцию штурма. Как за «Норд-Ост». 11 сентября – годовщина крушения башен-близнецов в Нью-Йорке. И сейчас уже сложно поверить, что Путин звонил Бушу и сказал правильные слова про то, что мы не будем реагировать на приведение в боевую готовность чего-то там в Америке. Сейчас бы «отдуплились» по полной программе.

Я пишу про лекарства потому, что маразм зашкаливает. Идет игра жизнями. Пока тысячами – на войне. Под сурдинку никто и не заметит инициатив одного из ведомств. На волне истерики, на волне того, что мы одни, а весь мир против нас, подмахнут любую глупость.

Преступными бывают не только приказы, но и распоряжения правительства.

Только счет пойдет уже не на тысячи жизней, а на миллионы.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6216173.shtml
О том, что чувствовать себя нужным можно только дома

Журналист
16 сентября 2014, 11:23

Опять начинаю со старого анекдота. Как стоят два еврея и о чем-то разговаривают. А мимо идет третий и говорит: «Не знаю, о чем вы, но ехать надо». Примерно так заканчиваются сегодня многие разговоры среди тех, кто не «крымнаш». Ничего неожиданного в этом нет.

Подруга моя пришла в воскресенье чуть ли не в слезах. Я, говорит, на избирательном участке с соседкой двумя словами перекинулась. А та мне в ответ: «А, ты Путина не любишь, ну и уезжай отсюда». Как лет сорок назад – «чемодан, вокзал, Израиль».

Но есть люди, которые Путина не любят, а страну свою – даже очень. И считают себя патриотами, просто не такими патриотами, которые путают родину с, как говорится, «вашим благородием», а которые дорожат русским языком, русской культурой, ну и про березки тоже с возрастом говорят исключительно уважительно.

Но народу уезжает много. В посольстве Израиля снова очереди, говорят.

Я сама не уехала из СССР, а потом из России целых три раза. Подробно описывать не буду, но каждый из разов, когда предоставлялась возможность уехать, мне как-то удивительно легко было принимать решение остаться.

Особенно в августе 1991 года. Когда я была в Москве в отпуске, а работа ждала меня в США, с адвокатом, который делал мне вид на жительство, и со всеми коллегами, готовыми поклясться, что я такой необыкновенный сотрудник, без которого они никак не обойдутся. Но тут в Москве мужики носили длинный трехцветный флаг по Манежной, будущее казалось неизбежно светлым, а потому решение не уезжать принималось легко и с удовольствием.

В какой-то момент в середине 1990-х, а потом еще раз в начале 2000-х мои уехавшие друзья детства, сидя за бутылкой, мне говорили с завистью, что я правильно осталась. Потом, по мере прощания России с общечеловеческими ценностями, от их сожалений не осталось и следа. В разговорах они сочувствовали и неуверенно обещали помочь, «если что».

Мне постоянно приходится на своих семинарах под названием «Я думаю» отвечать на вопросы молодых по поводу целесообразности отъезда. Я честно говорю, что если вам 22 года, у вас какая-нибудь легкоконвертируемая профессия типа биолог, химик, математик, нет пожилых родителей, которые никуда не сдвинутся, то, пожалуй, вам стоит попробовать. Позже – сложнее.

То, что мы называем социальным капиталом, становится с годами все весомее. Наши дружбы, наши связи, наши знания, куда и к кому обратиться в случае чего, порой заменяют деньги, свободу слова и прочее.

Еще они спрашивают: «А границу не закроют?» Я, конечно, не пророк, но в том, что не «закроют», абсолютно уверена. Просто закрытая на выезд граница для очень многих станет той чертой, после которой ненужная заграница станет желанной, как любой запретный плод. А кроме того, наша власть, как мне кажется, мечтает о том, чтобы все, кто Путина не любит, свалили бы отсюда. И вот тогда оставшиеся зажили бы со своей нефтяной трубой и доходами от нее, которые пришлось бы делить на меньшее количество ртов. И все бы слились в экстазе.

Но такой радости мы им не доставим. И не только потому, что есть такая штука – ностальгия. Я-то помню, как это бывает. Это когда ночью снится один и тот же сон: ты гуляешь по Москве, улицы разные, а ты наматываешь километры то по Бульварному, то по Садовому. А вечером в пятницу едешь в специальный магазин за бутылкой водки, берешь в видеопрокате «Белое солнце пустыни» и медитируешь с несколькими себе подобными. Но главное не в этом.

Главное в том, чтобы быть нужным. А чувствовать себя нужным можно только дома.

А то, скольким людям ты нужен и как ты сильно нужен, не измерить. Вот письмо от мамы пятилетнего мальчика из Оренбурга Саши Парамонова. У ребенка страшная болезнь – мышечная дистрофия Дюшенна. Это то, чем болен маленький Алеша из моей колонки про рождественскую сказку.

Пацану из Оренбурга поставили диагноз, а инвалидность не дают. А значит, не оплачивают курсы реабилитации, которые его не вылечат, но немножко продлят его способность ходить. И мама пишет. А мы готовим петицию губернатору Оренбургской области за такими подписями, которые произведут на губернатора должное впечатление.

Еще одному мальчику нужен аппарат для искусственного кашля. Такого в России нет. Надо собирать деньги и покупать его где-то в хулимой загранице. А вы говорите – «уехать».

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7781987.shtml

О ценностях депутата Льва Шлосберга

29 сентября 2015, 08:49
Власть не несет человеку — самому человеку, который ею обладает, — абсолютно ничего хорошего. Это просто некая возможность сделать то, что можно сделать с помощью власти, но при этом самое большое искушение в том, что для себя делать ничего нельзя. Как только начинаешь делать для себя, так все ломается.

Фраза, достойная политика масштаба Маргарет Тэтчер. А сказал мне это Лев Шлосберг, депутат Псковского областного законодательного собрания. В большом интервью года три назад, когда я работала на радио. Это интервью я назвала тогда «Псковский рыцарь».

После принятия Госдумой «закона подлецов», запрещавшего усыновление российских сирот в США, депутаты придумывали разные способы разделить ответственность. Для этого, в частности, потребовали, чтобы законодательные собрания регионов одобрили принятый закон. И вот единственное в своем роде Псковское заксобрание выдало сначала шестерых воздержавшихся и одного против, а после «проработки» — одного противника закона.

Псковская областная дума лишила депутатских полномочий Льва Шлосберга
«Турчак сам раздул себе Шлосберга»

Депутаты Псковского областного собрания досрочно лишили полномочий лидера местного «Яблока» Льва Шлосберга. «За» проголосовал... →

Да-да, всего один проголосовал против, да еще сказал страстную и очень красивую речь. Этим человеком был Лев Шлосберг — депутат от «Яблока».

Я и раньше слышала о нем. Он приезжал к нам в «Открытую Россию». Хотел открыть в Пскове Школу публичной политики. Но Ходорковский Псков забраковал. Там было всего 200 тыс. жителей, а эффективной считалась работа с полумиллионниками и выше.

В том интервью Лев рассказал мне о том, как несколько лет, будучи выпускником педагогического института, работал по собственной инициативе в колонии для несовершеннолетних города Себежа Псковской области. Как потом получал письма от трудных подростков, благодарных ему за человеческое отношение к ним. Как позже был депутатом последнего в советской истории съезда ВЛКСМ, как надеялся сделать страну лучше, честнее, разумнее… Как никуда не уехал из своего Пскова, где жили его предки.

Рассказал, как за него голосовали псковские националисты, несмотря на то что он еврей. Они говорили, что никто так не борется за сохранение псковских исторических памятников, как историк Шлосберг.

Потом были другие его подвиги. Без кавычек. Расследование о погибших в Донбассе десантниках, связь избиения журналиста Кашина с фамилией губернатора Псковской области. И многое другое, просто неизвестное «на федеральном уровне».

Этим летом я была в Пскове. После того давнего интервью я напросилась на приглашение Шлосберга. Он даже обещал провести экскурсию по Пскову, по Изборску, как-никак историк. Одним из самых больших впечатлений стала машина «сопровождения», то есть, попросту говоря, слежка, которая ездила за нами всякий раз, когда Лев садился к нам в машину. Заметная фигура, из-за него нас даже всех переписали на одном из постов ГАИ.

Я все время думала, как же они его терпят? Такого неподходящего, такого неудобного.

Человека, у которого есть ценности. Эти ценности почти дословно совпадают с заповедями. Теми самыми, которые положено знать каждому, кто по церковным праздникам стоит со свечкой. Те самые, которые «не убий», «не укради» и далее. Мы ни разу не говорили с Шлосбергом о религии или о церкви. Но на вечере памяти отца Павла Адельгейма Шлосберга принимали как друга.

Он как будто не из нашего времени, где и убий, и укради. Рискую оказать ему медвежью услугу этими словами, но если бы вдруг, как в сказке, у нас бы начались нормальные выборы, я точно знаю, за кого бы я и агитировала, и голосовала. Он мне очень нравится, этот «псковский рыцарь». Видимо, поэтому тем, другим, и не нравится. Ценности разные.

Я только одного не понимаю: Льва Шлосберга избрали люди, а выгнало, лишило мандата законодательное собрание. Разве так может быть, это же должны быть одни и те же персоны? Но бывает. Опять-таки, даже одни и те же законы мы понимаем по-разному. Но я все равно надеюсь, что моя страна когда-нибудь захочет иметь ценности Льва Шлосберга.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Анна Сакоян]

http://polit.ru/article/2015/10/08/yasina/

Ирина Ясина
Фото: Наташа Четверикова/Полит.ру

7 октября в рамках совместного цикла Университета КГИ и «Полит.ру» – «КГИ: идеи и лица» прошла встреча-диалог с экономистом, публицистом, правозащитником, членом Комитета гражданских инициатив Ириной Ясиной на тему «Размышления интеллигента: приспосабливаться или сопротивляться?»

Расскажите, пожалуйста, немного, чем вы занимаетесь сейчас.

Я, как обычно, занимаюсь всякой общественной работой, которую, наверно, можно охарактеризовать английским словом "policy". Это именно общественная работа в рамках помощи больным людям, родственникам больных, то есть совсем не политическая работа в смысле "politics". Плюс очень много читаю. Пытаюсь разобраться в том, что происходит. А поскольку нас (фонд «Либеральная миссия») опять лишили статуса иностранного агента, то веду семинары для молодых провинциальных студентов. В этом сезоне, осенью, к сожалению, семинаров не будет, потому что надо было начинать предварительную работу раньше, а мы ее не начинали, так как были иностранными агентами. Сейчас вроде бы перестали, так что с весны начнем опять семинар «Я думаю». Это такие просветительские или размышлятельные беседы со студентами. Тематика этих бесед рождается из ежедневных ситуаций.

По вашему ощущению, стало ли сейчас труднее заниматься социальной работой? Или так же? Или, может быть, наоборот, проще, потому что люди оживились?

Нет, никто не оживился, все такие же сонные, как и были. Другой вопрос, что мы же этим занимаемся не потому что это эффективно, а просто потому, что мы не можем этим не заниматься. Это уже, наверное, свойство человека.

Вы говорите, что сейчас много читаете. Что, например?

Я читаю исключительно мемуарную и историческую литературу либо исторические исследования. Копаюсь в прошлом. Последнее, что произвело на меня огромное впечатление, была биография Алексея Петровича Ермолова, того самого, который «дрожи, Кавказ, идет Ермолов». Там показана империалистическая позиция очень приличного человека, который давал себе труд объяснить империализм нежеланием решать внутренние проблемы.

Вам нравится читать оппонентов?

Нет, пожалуй, все-таки не оппонентов. Точнее, Ермолов в чем-то, конечно, оппонент, но мне с ним спорить двести лет спустя не имеет смысла. Мне важно понять, почему он так думает.

На ваш взгляд, насколько риторика нынешних империалистов близка тогдашней риторике в плане осмысленности и осознанности?

Нынешняя риторика далеко не так осмысленна и осознанна. Алексей Петрович был необыкновенно образованным человеком. Он читал по-латыни, по-древнегречески. Удивительно, этот занятый войной человек массу времени в юности уделил своему образованию. Таких людей у нас не много.

К вопросу об образовании. Что вы сейчас наблюдаете среди студентов? Есть ли падение уровня? Есть ли расслоение?

Я поражена тем, насколько современные юные люди, студенты не знают свою землю. Я имею в виду не именно Россию, а такие общие вещи, как географию и астрономию, которые позволяют себя осознать элементом какой-то большой природы. Я задавала своим студентам вопросы по поводу «крымнаш» и, столкнувшись с просто невероятным незнанием географии, поняла, почему они ведутся на всю эту пропаганду.

Обычно говорят, что люди ведутся на пропаганду вследствие незнания истории, в крайнем случае литературы, то есть чего-то гуманитарного.

Ну вот еще и география. География в данном случае – очень важная штука.

Насколько разнородны ваши студенты?

Они очень разнородны. По специализации среди них есть журналисты, политологи, иногда даже студенты с техническими специальностями. Все это ребята из нестоличных городов. В основном европейская часть России. Но бывает и Сибирь, если у кого-то есть деньги на дорогу. Поэтому это очень разнообразная публика. Бывает Волгоград, бывают Набережные Челны, бывает Пермь, которая намного более, скажем так, либеральна.

То есть местная специфика в каждом случае чувствуется?

Безусловно. Какие моральные силы в том или ином регионе возобладают, такие и ребята в основном приезжают.

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7846805.shtml
O разговорах на русском языке в путешествии по французской реке

Журналист
27 октября 2015, 08:12

Отпуск всегда ждешь долго, а заканчивается он очень быстро. Девять дней я провела во Франции, путешествуя на корабле по реке Роне. Не буду травить душу себе и вам, рассказывая о том, как там все красиво, экологично, разумно и эффективно. Расскажу о том приятном, что меня поразило как человека, чей родной язык — русский.

Услышав в кафе русскую речь, к нам подходили люди и начинали расспрашивать, кто мы и откуда. И первый вопрос, который спрашивающий произносил либо на корявом русском, либо на каком-нибудь из европейских языков, всегда был один: вы говорите по-русски?

Первой из подошедших была немолодая женщина, которую я забыла спросить, как ее зовут. Она сказала, что сама виолончелистка, ее сестра скрипачка, что они любят Россию с тех пор, как оказались в составе некоего музыкального коллектива. Где бы вы думали? В Тамбове. Она, как ни странно, плохо, но говорила по-русски, предлагала нам и вина, и кофе, но мы уже, к сожалению, спешили.

Второй была очень модно одетая, коротко стриженная дама, которая, будучи сама француженкой, обратилась с вопросом про русский язык по-английски. А потом рассказала, что ее бабушка Ребекка уехала с родителями из России в 1917 году. Что ее мама Тамара по-русски говорит, а вот она, Доминик, уже языка не знает, но вот видите,

только услышала на улице и сразу же поняла: это он, русский.

Саму ее бабушка и мама с детства звали котиком, она так и объясняет по-английски: «Котик — это маленькая кошка». И опять хочет нас накормить, напоить вином.

Ирина Ясина с Доминик

Был сумрачный дядька в лионской харчевне, который, догадавшись, что мы из России, очень хотел заказать нам еще простоватой местной кухни. Каждый раз было очень приятно от того, что эти люди так расположены к нам только за то, что мы говорим по-русски.

Кораблик, на котором мы плыли по реке Роне, имел интернациональный состав и пассажиров, и команды. Пассажиры были трех видов: российские туристы, украинские туристы и большая группа немецких пенсионеров.

Команда же делилась на две части — немецкоязычную и представителей тех стран, в которых еще недавно в школах преподавали русский: болгары, словаки, чехи, венгры, поляки. Они говорили на плохом, но очень старательном русском языке. Иногда бывали казусы.

Болгарин Эмил, повторяя, что сидящие за столом заказали на обед и показывая пальцем на каждого из нас, спрашивал: Ты — свинья? Ты — курица?

Хорошо, что все мы были в хорошем настроении.

Я спросила организатора этого тура, чудесную одесситку Лену, почему она не набрала на работу с туристами украинцев? Она взмахнула руками: «Да что ты, правила оформления разрешения на работу для людей из стран, не являющихся членами Евросоюза, чудовищны. Я бы разорилась и зря время потеряла».

Я понимаю, что дети этих болгар и словаков уже не будут учить в школе русский. Никогда не узнают на улице нас, говорящих на языке, который понимали их родители.

Мне очень обидно за русский язык. Мне кажется, что он достоин куда лучшей участи.

Ведь распалась же Британская империя, а английский язык был и остается самым распространенным на земном шаре. И Испания давно уже не имеет колоний в Центральной и Южной Америке. Конечно, я понимаю, что собственные языки бывших колоний были далеки от совершенства, а потому пользование английским, или испанским, или французским просто удобнее.

Но мне не хочется заканчивать эту тему на минорной ноте. В конце концов меня так порадовало узнавание русского языка людьми на французских улицах. Да и команда на кораблике была скорее на «ты» с русским языком, который в нашей поездке был воистину языком межнационального общения.

Кстати, россияне и украинцы не поругались ни разу. На экскурсии ездили вместе, на вечерних посиделках друг друга также не избегали.

Отправляясь в поездку, я знала, что сразу по возвращении надо будет писать колонку. Довольно кровожадно рассчитывала, что какую-нибудь из идеологических потасовок я и опишу. Но не случилось.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7882313.shtml
О людях, которые приходят на помощь

Журналист
12 ноября 2015, 08:59

Живет в Подмосковье красивая женщина Лена Шеперд. С ней вместе живут ее сын, 11-летний Рафаэль, и мама. Семья как семья, однако, когда узнаешь их историю, жаловаться на жизнь перестаешь сразу и навсегда.

Сейчас Лене около 40. В юности девочке из Волгограда, считай, повезло: уехала учиться в Ирландию. Там вышла замуж, родила красивого сына Рафаэля. Потом с мужем отношения разладились, они расстались, и Лена, забрав Рафаэля, полная надежд, уехала в Волгоград к маме. Она умная, красивая, с хорошим образованием, а сын ее похож на ангела.

Когда мальчику исполнилось четыре года, Лена стала замечать определенные странности в том, как ее мальчик двигается. Пошли к врачам.

Описывать хождение по мукам каждой матери, которая надеется услышать от врачей, что все в порядке и все это — трудности роста, нет нужды.

Короче, уже в Москве доктора огласили свой вердикт: миодистрофия Дюшенна. Объясняю максимально просто: у мальчиков (а болеют только мальчики, девочки — носители генов, как при известной российскому жителю гемофилии у царевича Алексея Романова) не вырабатывается тот белок, из которого строятся мышечные волокна. То есть человек рождается с неким запасом этого белка, а дальше, по мере роста, мышцам приходится довольствоваться этим небольшим количеством. Поэтому в первые годы жизни все нормально. Потом становится хуже и хуже.

Денег от продажи квартиры в Волгограде хватило только на то, чтобы купить под Москвой небольшой участок земли и построить на нем летний домик. В Москву переехали понятно почему: ближе к врачам, которые хоть что-то знают об этом диагнозе. Но тут Лене повезло: сняли квартиру в Красногорске, а

хозяева квартиры, увидев, что Рафаэль не на шутку болен, перестали брать деньги за съем.

Но экономический кризис есть кризис, через несколько лет хозяева квартиры попросили Лену съехать. Денег нет совсем. Лишь мамина пенсия да пенсия Рафаэля. Я познакомилась с Леной, когда она продавала «экологические» сумки, с которыми человек ходит в магазин и не берет полиэтиленовых пакетов, загрязняющих родную планету. Работать на постоянной работе Лена не может. У кого на руках инвалид, поймет сразу почему.

И вот они остались в своем летнем домике осенью. Купили кое-какие утеплители, прочитали в интернете, что с ними делать, и начали сами. Две женщины.

В какой-то момент ситуация стала походить на фильм ужасов.

Мама грохнулась со стремянки, пытаясь прибить гипсокартон к потолку, 15-летняя праворульная «Тойота» приказала долго жить, а самой Лене врачи запретили поднимать тяжести из-за операции, сделанной летом. Раф между тем уже на инвалидной коляске.

А Ленка еще такая, что помощи не просит. Более того, когда я нашла бригаду строителей и попросила людей в фейсбуке начать собирать деньги на утепление летнего домика для Лены Шеперд и Рафаэля, она еще чувствовала себя виноватой. Виноватой в том, что получает помощь конкретно для себя, а не для фонда «Мой Мио». Организованным, кстати, при ее непосредственном участии.

Я не знаю всех, кто скидывал деньги на карту Сбербанка, кто приходил и приносил наличные. Пускай 300 руб., пускай 100, как та пенсионерка, у которой, как она виновато произнесла, доход невелик.

Потом написала подружка из Израиля, что знакомый таксист прочитал мой пост про Рафа и привез ей 100 долларов. Я спросила, откуда она этого таксиста знает. Ответ был восхитителен: она в прошлом году поцарапала на парковке его машину. Чем не повод для знакомства и последующих добрых дел?

Дальше — больше. Мои однокурсники поинтересовались, не пригодится ли Лене новая машина, которая хоть и подержанная, но на ходу. Собирались продавать, но, раз такое дело, отдадут бесплатно.

Все эти дни, пока мы собирали деньги, мне хотелось кричать: «Люди, я люблю вас!»

Конечно, Рафу лучше от этого не станет. Болезнь его не лечится. Так же, как и моя. Но я взрослая тетка с профессией и большим количеством друзей. А его мама оказалась в ситуации, когда она делает все, что может, но жизнь требует от нее невозможного.

И тут я вспоминаю свою маму, которая тоже пыталась сделать все, чтобы мне помочь. Но силы не равны. Потому я считаю своей задачей помогать этим удивительным сильным женщинам, у которых на руках больные детишки. А уж как вы мне в этом способствуете…

Самое главное, чтобы бригадир строителей поставленную задачу хорошо понял. Успеть надо до 4 декабря. В этот день Рафу исполнится 12 лет.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7909925.shtml
О сомнениях и убеждениях лондонских соотечественников
24.11.2015, 09:06

Wikimedia Commons

В Лондоне много русских. Собственно, никакой новости в этом нет. Кто-то говорит, их 300 тыс., кто-то говорит — 350... Одно понятно: много.

Эти русские разные. Есть потомки той самой первой белой эмиграции, есть те, кто с ними породнился и даже носит титулы. Есть горстка тех, кто освободился из немецкого плена после окончания Второй мировой войны в западной зоне оккупации и, зная по слухам о том, что возвращенцев в СССР отправляют дальше по лагерям, предпочел остаться на Западе. Есть эмигранты 1970-х. Их мало. А вот последняя волна даже не эмигрантов, а просто предпочитающих жить в богатом и современном Лондоне крайне велика.

Само понятие эмиграции, мне кажется, исчезло с концом СССР.

Это тогда уезжавших лишали советского гражданства и они не могли вернуться на родину. А сейчас какая это эмиграция? Случись что или просто подчиняясь нахлынувшей ностальгии, купил билет в самолет, и вот ты в Москве, Петербурге и до самых до окраин.

Поэтому, когда студенты, которые сейчас учатся в Лондоне и думают, возвращаться ли им домой или искать работу за границей, спрашивают меня, что они могут сделать для России, мне не хочется их огорчать прямым и ясным ответом. Для России они могут сделать одно — вернуться. Принести свои компетенции, свою привычку к свободе, свое уважение к закону. И бултыхаться в вязкой российской действительности, пытаясь ее поменять.

Для себя они могут сделать разное. Опять-таки вернуться и попытаться прожить жизнь честно, что в России сейчас не очень просто. Или — не возвращаться. Родить детей, которые вырастут без «самодержавия, православия, народности» и к концу школы, скорее всего, уже будут нормальными европейцами. Вот такие опции. А ребята светлеют лицом, когда даешь им ответ, содержащий отсроченный выбор: вот сейчас спокойно учитесь, повышайте свои умения и навыки, а потом, когда Россия потребует новых мозгов и новых реформаторов, возвращайтесь и будьте уверены в своей нужности Родине.

Их много, девушек и парней, про которых хочется сказать: утечка мозгов — это они.

Конечно, было бы здорово видеть их всех дома. Но сказать: срочно покупайте билет, в России все зашибись — язык не поворачивается.

Есть и другие русские. Одного такого я встретила в модном ресторане в Лондоне. Много бизнеса в Москве и на Британских островах, член «Единой России», холеный и красивый. Увидев меня, спросил, какими судьбами, где живу — в Лондоне или в Москве. Услышав, что в Москве, почему-то начал скандировать лозунги, как под запись. Как-будто знает, под каким столом стоит записывающий жучок, как было когда-то в московских ресторанах в ранние 1990-е, если их посещали преступные авторитеты или высокопоставленные чиновники.

Он мне много рассказал. Например, про то, что во всем виноват Ходорковский. Что если бы Ходорковский не имел далекой целью поменять Конституцию и превратить президентскую республику в парламентскую, а сам стать премьер-министром, если бы тот же Ходорковский не хотел продать самую крупную нефтяную компанию России американцам, то Путин точно бы оставался мягким и либеральным. На мои слабые попытки оппонировать словами, что сажать-то за другое, не содеянное, не нужно было, остались без ответа. Мой визави строго продолжил про американцев, которые все срежиссировали на Украине, про то, как он гордится нашим оружием, которое бьет по Сирии...

Весь этот поток слов обрушился на меня, а я все не могла понять, зачем он выдает мне весь этот перечень пропагандистских штампов? Моя коллега, с которой я была в ресторане, жительница Лондона, сказала мне, что ресторан тоже принадлежит русскому. Так, может, и правда жучки? Или все это красноречие предназначалось не мне, а жене — русской, живущей в Лондоне с мужем-англичанином?

Тем же днем вечером еще один мой старый приятель спросил меня: так ли плох Путин?

Ведь то, что смотрит по телевизору русскоязычное лондонское общество, формирует однозначное мнение, что Россия имеет оптимальное единение, так сказать симфонию, власти и народа. В текущем моменте, может быть, и да, объяснила я ему, живущему за границей с 1990 года русскому, а в тренде — нет. Просто власть, с моей точки зрения, должна предпринимать усилия для того, чтобы менять государство и общество в силу своих возможностей в более цивилизованную, более современную сторону. Возможности у нашей власти такие были. Вообще-то, есть и сейчас. Но она играет на худших струнах людей, которые ей верят. А мне это не нравится.

[Открытая Россия]

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7982441.shtml
22.12.2015, 08:13
О том, почему за 25 лет рыночной экономики граждане так и не научились считать деньги

Довольно часто на улицах наших городов я вижу призывную вывеску «Кредит за час при предъявлении паспорта». Небольшая конторка, сканер, чтобы сделать копию паспорта, — вот и все. Клиентов не то чтобы много, но пять-шесть человек в день заходят.

Понимают ли они, что 2% в день — это практически 700% годовых?

Вряд ли. Даже если их знакомые 20 лет назад играли в МММ или «Хопер-инвест» и они помнят, чем это закончилось, все равно желание перехватить до получки или, что страшнее, перекредитоваться выдает в наших согражданах потрясающую финансовую безграмотность вкупе с полновесным русским авантюризмом.

Где то самое «дно» российской экономики, оттолкнувшись от которого, страна начнет всплывать, почему ни большой войны, ни серьезных... →

Да и откуда взяться финансовой грамотности у нас, бывших «совков», которые слово «купить» употребляли реже, чем слово «достать»? А товары у нас «выбрасывали». Современный студент или даже школьник намного более финансово грамотен, чем его родители, а тем более поколение бабушек-дедушек. Это я не сама придумываю, это статистика и социология. В этом смысле у моих ровесников плюс-минус 25 лет все очень грустно.

Менее 20% домохозяйств ведут учет своих доходов и расходов. Менее 10% граждан задумываются о финансовых планах больше чем на год.

Около 60% граждан не имеют сбережений, а около 50% — хранят сбережения дома. Более 30% заемщиков тратят более 50% месячного дохода домохозяйств на выплаты по кредитам. Более 60% граждан не готовы нести ответственность за личные финансовые решения, около 50% — считают весомыми причинами неплатежей по кредиту то, что они не предвидели возникших обстоятельств и не рассчитали своих возможностей. Прямо как после пролетарской революции: признают свои долги кабальными и недействительными. Кому должен — всем прощаю.

Ну и так далее. Допускаю, что финансовые институты ведут себя безответственно и мерзопакостно, уговаривая людей брать валютные кредиты. Но тем не менее я не понимаю, как можно брать на себя валютный риск добровольно? Если зарабатываешь доллары, то и бери ипотеку в долларах, а если зарабатываешь рубли, то в рублях кредиты и больше ни в чем. В этой связи меня бесконечно удивляет то, как несчастные ипотечные валютные заемщики ждут помощи от государства. Они что, всерьез надеются, что государство из чужих налогов покроет их риски?

Людей, конечно, жалко, но сколько же можно быть безответственными и не думать о последствиях собственных решений?

Роль банков, а особенно мелких финансовых институтов, зачастую негативна. Никакого законодательства, которое бы заставляло их не мошенничать и полностью информировать беспечных граждан о последствиях необдуманных решений, нет даже через 25 лет после начала рыночных реформ. Как выбираться из этого сплава патернализма одних и мошенничества других, придумать непросто.

А с другой стороны, зачем нашему государству финансово грамотные и ответственные люди? Вот, пару лет назад Россия получила от Всемирного банка деньги на ликвидацию финансовой неграмотности. Проводятся семинары в регионах и даже «недели сбережений». Вопрос от грамотных: «А почему в нашей стране нет банковского процента по депозитам выше уровня инфляции?» — редко, но все-таки звучит. Я спросила распорядителя этих семинаров, что же отвечают организаторы этим въедливым грамотеям? А что можно ответить? Кивают на сложную экономическую ситуацию. В политику не лезут.

Тогда я задала этот вопрос в фейсбуке. Первый ответ был про политику. Отправить в отставку правительство и т.д. Наиболее частый ответ на вопрос, как бороться с обесцениванием нажитого непосильным трудом при такой инфляции, был про валюту. Как писал Булгаков в «Мастере и Маргарите», про зеленые бумажки с изображением какого-то старика. Непатриотично. Не в духе времени. Мои продвинутые фейсбучные друзья советовали всякие сложные финансовые инструменты. Но, по свидетельству социологов, ими пользуются в России не более 1% населения.

Живут в однушке, а покупают «Мерседес», нет денег до зарплаты, а айфон купить надо, взял кредит в одном банке, а чтобы погасить — в другом. Замкнутый круг.

Отсутствует знание про признаки финансового мошенничества. В финансах мы безграмотны и доверчивы. И кажется, нашей власти это просто удобно.

[Ирина Ясина]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../8003903.shtml
05.01.2016, 10:26
О чудесах, которые под силу немногим

Есть у меня подруга. Зовут Ольга Романова. Ее многие знают, она лидер движения «Русь сидящая», помогающего заключенным — бывшим и будущим. Ну и, конечно, ныне сидящим.

Собственно, я ее знаю давно. Просто в 2015 году у нас с ней было 20 лет знакомства. Помню, как это было. Я работала в информационном агентстве безымянным журналистом и иногда писала заметки в разные газеты. Уже с фамилией. Поэтому газеты любила. Тщеславие, никуда не денешься.

Так вот, в газете «Сегодня», в отделе экономики, редактором работала еще более молодая, не очень серьезная и вполне самоуверенная девица, зовущаяся Олей Романовой. Были мы с ней одного поля ягоды. Буквально: я — из Перово, она — из Люберец. Но не географическая близость сыграла с нами шутку, оказавшуюся в конце концов очень доброй. Мы подружились. Менялись мужья, шли годы, росли дети. Мы продолжали общаться.

В какой-то момент Ольгиного мужа — кстати, того самого, за которого я ей посоветовала выйти замуж, — заказали и посадили в тюрьму.

Тяжелые потрясения в судьбе часто озлобляют людей, еще чаще приводят к тому, что человек замыкается в себе. Но не такова оказалась моя подруга Оля. Колонка маленькая, поэтому пишу без подробностей. В сухом остатке: Ольга освоила профессию адвоката, выцарапала мужу Лешу из тюрьмы, но так глубоко прочувствовала ужас и боль сначала жен зэков, попавших в ловушку безысходности и страха, а потом и многих заключенных мужчин-бизнесменов, оказавшихся в тюрьмах по навету или заказу. Сначала предметом ее забот были именно бизнес-заключенные, а потом ком стал расти.

Мы справляли Новый год в маленьком московском кафе, где «Русь сидящая» отмечает все свои праздники.

Мелькали лица на презентации, на которую поглядывала Ольга, «отчитывавшаяся» о проделанной за год работе. Перечень фамилий, номера колоний, строгая зона, ментовская зона… Словарь, который 20 лет назад ни мне, ни Ольге был неизвестен.

Я смотрела на нее и пыталась вспомнить ту самоуверенную девчонку, которую я знала в середине 90-х. Она рассказывает про последнее из ее дел. Брат и сестра находятся в детском доме в Архангельске. Их мама, 28-летняя Ольга, сидит за убийство своей сестры в поселке Прибрежный Костромской области. Сидит уже восемь лет. Дочери исполнилось 12, сыну — 9. «Русь сидящая» организовывает им свидание.

Мать в колонии бросила пить и теперь вполне понимает, как дороги ей ее дети. Мальчик накануне поездки заболел ангиной, и его не взяли. А дочка с воспитателем из детского дома поехала. Сначала на поезде «Архангельск – Ярославль». А на вокзале в Ярославле их встречали Романова с мужем Алешей. Были заказаны экскурсии по Ярославлю, обед в Костроме, но воспитательница детского дома отказалась от всего. Ей было понятно, что казавшаяся напряженной как струна девочка больше всего хочет побыстрее увидеть маму.

Они увиделись и обнялись. И не разочаровали друг друга, поняли, что они друг у друга есть. Ольга рассказывает об этом, я понимаю, сидя в полутемном подвале кафе, что моя подруга — очень счастливый человек.

Она сумела из собственного поражения не только выпутаться сама, но и, что главное, потянуть за собой сотни других.

Хочется сказать «к светлому будущему». Истерзанный штамп в этом случае оказывается удивительно уместным.

Потом мелькает Федя Шалаев из Нижнего Новгорода, рыбак с Сахалина, обвиняемый в Ногинске Московской области в похищении 5 тыс. велосипедов, предприниматель Глеб, Светлана Давыдова, историю которой мы все переживали в начале 2015 года, — та самая, что позвонила в украинское посольство.

Всяких историй в «Руси сидящей» полно. Трогательные и невероятные, заставляющие ужасаться и похожие на дурацкий анекдот. И Ольга Романова, нашедшая себя в том, о чем раньше не имела понятия, просто царит в этом праздновании Нового года. А я ловлю себя на том, что уже научилась по каким-то непонятным мне самой признакам отличать в этой веселой компании только что освободившихся.

Пускай их будет побольше — тех, кому помогла в жизни Оля Романова.