*305. Вторая мировая война-3

[РИА "Новости"]

Категории: Войны, конфликты, беспорядки
Место: Прага, Чехословакия
Дата события: 28.10.1939
Дата поступления: 21.02.2005
Автор: РИА Новости
Ключевые слова: 1939-1945, война, Вторая, мировая, народ, оккупация, репродукция, трамвай, улица
Источник: РИА Новости
Кредит: РИА Новости
Оригинал: Р68-446, 6х9 негатив

[Дмитрий Пучков]

https://www.youtube.com/watch?v=PhQZ...U1_8rK&index=6

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru/content/mater...2A1D8AE030.jpg
10-05-2017 (08:27)

О том, как не случилось победного шествия Союзников в 1940-м

! Орфография и стилистика автора сохранены

Когда привязка к победной дате, а также к обязательной "деконструкции" "победобесия" отошла, я предлагаю вспомнить о важности настоящего героического сопротивления на фронтах и в партизанском движении.

77 лет назад, 10 мая 1940 года, вермахт начал наступление на Западном фронте. Через 6 недель оно завершилось триумфальным для рейха "перемирием" в Компьене, подписанном новым главной Франции маршалом Петеном.

Этот блицкриг считается чудом военного планирования, хотя был еще большей авантюрой*, чем план "Барбаросса"**, и сработал только из-за отличного понимания Гитлером принципиального нежелания сражаться насмерть со стороны западноевропейских солдат и командующих. А вот теперь я попытаюсь рассказать, как близка была Великогермания к поражению весной-летом 1940 года. Если бы голландские, бельгийские и французские солдаты вели себя чуть по-другому.

Эпический разгром на Западном фронте начался с того, что в Бельгии батальон немецких десантников, спустившись на лезкоуязвимых планерах (первая порция - полроты) на крышу центрального форта Эбен-Эмаэль, вынудил капитулировать гарнизон подземной крепости численностью в полк. А в СССР, там где гарнизоны УРов не разбегались, немцы на осадных боях могли застрять на недели. Или просто быть уничтоженными самоотверженной атакой гарнизонов других узлов обороны.

Кучка необстрелянных десантников - без станковых пулеметов и минометов, с несколькими обоймами на брата - сколько бы они продержались на бетонных крышах блиндажей?
А бельгийские крепости в связке с франко-британской группировкой армией в Дюнкерке - это уже серьезная угроза правому флангу вермахта и идеальный плацдарм для наступления новых британских пополнений. В отсутствии немецкого господства в воздухе, доказанного начавшейся через два месяца воздушной "Битвой за Англию", эта, снабжаемая по морю группировка, могла окопаться и сопротивляться не меньше "Курляндского котла", где вермахт держался почти 10 месяцев. И гарнизоны отлично вооруженной и прекрасно снабженной линии Мажино могли продержаться не меньше руин Брестской крепости (а могли и три, как Бреслау - про рекорд Севастополя я молчу).

Таким образом, к концу мая вермахт, даже разгромив Голландию и взяв недостижимый в Первую мировую Верден, был бы скован осадой двух армий противника на флангах, а в центре - расходился бы веером по Франции, увязая в постоянных боях и стычках. Это в нашей реальности, узнав о повороте немцев на Бельгию, французское командование пошло на молебен в честь очередного чудесного спасения Парижа, а в альтернативной истории, три тысячи французских танков под зонтиком базирующейся на близкие аэродромы авиации, могли устроить второе "Чудо на Марне". В конце концов, в сентябре 1939 года, под Варшавой, на реке Бзуре, даже полякам удалось удачно контратаковать - без танков и авиации.

Итак, картина такова. Вермахт, оставшись без танков (кончился моторесурс), увязает в сражениях на Центральном массиве и в Нормандии, раз за разом истекая кровью в атаках замков Луары.

Французским солдатам не с чего разбегаться - у них нет колхозов и парткомов, разогнать которые, как уверяют, должен оккупант.

Не забудем, что вермахт еще поглощен осадой Дюнкерка и УРов генерала Мажино.

В это время лондонское польское правительство вместо приказа "ждать с ружьем у ноги" (как это было в нашей реальности до августа 1944 года) направляет призыв к патриотам уже немного пришедшей в себя Польши начинать интенсивное сопротивление. Партизанское движение даже 20-миллионной воинственной нации - это серьезно и сковывает значительные силы. У армии Тито территориальная и демографическая база была куда меньше.

В таких условиях Гитлер оказывается "под вечным шахом". Мат может поставить Сталин, переваривший страны Балтии и Бессарабию, он может "одним щелчком" взять Румынию с ее прославленными Виктором Суворовым нефтепромыслами - и оказаться на границе Венгрии и Болгарии. Сталин может потребовать центральную Польшу, выступив "освободителем". А может и начать Освободительный антифашистский поход под старым слоганом Тухачевского "Даешь Европу!" Разумеется, вермахт сможет выстроить оборону по Одеру, но при этом будет отброшен к Рейну. И тут на сцену выходят немецкие генштабисты с их тайной клятвой самим себе убрать "этого австрийского авантюриста", если он доведет Германию до войны на два фронта.

Но мат Великогермании мог быть и иным. Первая советско-британская совместная операция спецслужб - "Дворцовая революция" в Белграде - могла быть, допустим, не 27 марта 1941, а 27 июля 1940 года. Стремительно переброшенная из Египта и с Кипра в Грецию английская группировка опережает немцев в их угрозе Югославии, и выходит на близкие подступы к Будапешту. Адмирал Хорти объявляет себя нейтральным (как в реальности - Франко). А дальше англо-сербские части могут потребовать для себя свободного прохода на австрийские и чешские рубежи. Ничего не помешает и Красной армии, выдвинувшись через Румынию, присоединиться к ним в Венгрии и Словакии. И, под шумок, войти в Софию...

В результате первую годовщину начала Второй мировой Европа встретит так: англо-французы идут по Саару на Рур; англо-сербы - наступают на Вену и Прагу; РККА подняла красные флаги над Варшавой, Краковым, Данцигом, Братиславой и Софией. В Берлине объявлено "о ликвидации преступного нацистского режима, поставившего Германию на край пропасти..."

И для этого нужно было всего-навсего сопротивляться в мае-июне 1940 так, как англичане, французы и бельгийцы сопротивлялись в августе-сентябре 1914 года.

Ну, и еще - об альтернативности истории.
Разреши - в благодарность за неоценимую помощь в 1936-38 годах - Франко Гитлеру пройти до Гибралтара, то, взяв его без особого напряжения, рейх овладел бы всем Средиземноморьем, отрезав британские силы на Ближнем Востоке.

Разреши очень слабые в военном отношении турки проход вермахта - немцы оказались бы в 1941 году - через союзную (вишистскую) Сирию - на границах Палестины (где их ждал эмир Хусейни) и Ирака (где их ждал Рашид Али), но главное - на границах Закавказья. Так что мир очень многим обязан и "неблагодарности" генералиссимуса Франко, и твердости и дипломатической ловкости преемника Ататюрка Исмета Инёню. Конечно, говорят, что нейтралитет Анкары был куплен передачей ей в 1939 году - от французов - сирийского Хатая, но через два года расклады были другие, и за проход германских войск Турция могла получить от благодарного Берлина и пол-Сирии и пол-Греции.

* После феерического прорыва в Арденнах он предусматривал не только разделение армии пополам - на отсечение Бельгии и на окружение гарнизонов укрепрайонов линии Мажино, но беспечный поворот этих группировок своими флангами к основным французским силам на парижском направлении.

** Который был распланирован и блестяще удался - однако именно до момента, который был решающим для кампании - после форсирования Днепра и взятия Смоленска и лобовой встречи вермахта с силами Второго эшелона Красной Армии.

[Семен Экштут]

https://rg.ru/2016/06/20/rodina-perestroyka.html
20.06.2016 16:55
Рубрика: "Родина"

Текст: Автор доктор философских наук

Продолжаем разговор о причинах тяжелых поражений Красной армии в начальный период Великой Отечественной войны

Маршал Семен Тимошенко, генерал армии Георгий Жуков и генерал армии Кирилл Мерецков (в центре слева направо) на учениях в 99-й стрелковой дивизии Киевского особого военного округа. Фото: Петр Бернштейн/РИА Новости
В прошлом номере "Родины" была опубликована малоизвестная стенограмма совещания в ЦК ВКП(б) 14-17 апреля 1940 года, на котором в присутствии И.В. Сталина были подведены итоги недавней войны с Финляндией. И подвергнута беспрецедентно резкой критике боеготовность Красной армии накануне большой войны - никто не сомневался, что страна стоит накануне тяжелейших испытаний.

Разговор получил продолжение на декабрьском Совещании, стенограмму которого анализирует автор.

"Революция сверху"

Совещание высшего командного и политического состава Красной армии состоялось с 23 по 31 декабря 1940 года в Москве, в обстановке строжайшей секретности. Оно было созвано для анализа крупных проблем в боевой подготовке и организации войск, выявленных в ходе Финской войны. Дошедшая до нас и опубликованная более двадцати лет назад стенограмма не отметила присутствия товарища Сталина. Все, что он хотел сказать, он уже сказал на апрельском совещании - требуется незамедлительная перестройка.

Ее первые результаты и обсуждала целую неделю военная элита.

Два очень важных события предшествовали совещанию. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1940 года в армии было введено единоначалие. Институт военных комиссаров был отменен, а в соединениях (корпусах, дивизиях, бригадах), частях, кораблях, военно-учебных заведениях и учреждениях Красной армии и Военно-морского флота вводились заместители командиров и начальников по политической части. Отныне именно командир-единоначальник стал полновластным руководителем войск.

А несколькими месяцами ранее, 7 мая 1940 года, в армии и на флоте ввели генеральские и адмиральские звания. Слова "генерал" и "адмирал", имевшие после Великой русской революции исключительно негативную коннотацию, вновь получили права гражданства. И это была уже не перестройка Красной армии, а самая настоящая "революция сверху", санкционированная Сталиным. Ее первыми жертвами стали военные комиссары и политруки - ни один из них не стал генералом. После Зимней войны вождю стало понятно, что своевременное снабжение армии теплыми шапками-ушанками или пищевыми концентратами гораздо сильнее повышает ее боеспособность, чем безупречные политинформации и боевые листки. Тогда же он авторитетно изрек: "Для современной войны нам нужны политически стойкие и знающие военное дело политработники. Недостаточно того, что политработник на словах будет твердить партия Ленина-Сталина, все равно что аллилуя-аллилуя. Этого мало, этого теперь недостаточно"1.
Потому генеральское звание в июне 1940 года получил главный интендант Красной армии корпусной комиссар Хрулев, сумевший быстро перестроиться и снабдить воюющую с Финляндией армию всем необходимым, а не лично преданные Хозяину ("аллилуя-аллилуя") заместители Наркома обороны армейские комиссары 1‑го ранга Мехлис и Щаденко. (Оба станут генералами лишь в конце 1942 года.) Если даже такие "зубры" не получили генеральских званий, то что должны были думать о своих перспективах корпусные, дивизионные, бригадные комиссары?!

Но куда тревожнее были продолжавшие всплывать на волне санкционированной перестройки системные просчеты в боевой подготовке.

Ползающие танкисты

Начальник Главного автобронетанкового управления Красной армии генерал-лейтенант танковых войск Яков Николаевич Федоренко выяснил простую до идиотизма причину неудовлетворительной оценки, полученной танкистами во время инспекторской проверки. До этого все проверяющие требовали от них осваивать "переползание, штыковой бой, рукопашный бой, наступление и оборону стрелкового взвода. Получив по этим видам боевой подготовки неудовлетворительно, начали ползать (смех в зале), бросили изучать материальную часть машин и все то, что им положено как техникам-танкистам. В результате осенней проверки по своей специальности получили также неудовлетворительно. При проверке говорят: "Объясни танк", а начальник училища предлагает: "Проверьте переползание и рукопашный бой, он вам все сделает". (смех в зале). Получилось, что лето проползали, а потом материальную часть машин и своей основной специальности не знают. Надо учить тому, что придется делать на войне. Не обязательно, чтобы все ползали, когда танкист вынужден будет ползти, он будет ползти, но учить его этому наравне с пехотой не надо"2.

В декабре 1940 года эта история воспринималась как скверный анекдот, и лишь трагический июнь 1941‑го заставил взглянуть на события недавнего прошлого сквозь совсем другую оптику. Если курсанты танковых училищ плохо знали материальную часть, то служивших в войсках танкистов никто не учил выходить в поле по тревоге. Не была отработана схема подъема по тревоге танкового соединения: взвод - рота - батальон - полк - дивизия. Иными словами, к концу 1940 года Красная армия уже имела достаточное число танков, однако полноценные бронетанковые соединения ей еще предстояло создать. Предстояло решить и неотложные проблемы управления этими соединениями в боевой обстановке.

Разумеется, после разноса на совещании танкистов стали учить "по специальности", но тут же возникла новая проблема - ремонта танков, приходивших в негодность из-за интенсивной эксплуатации на учениях. К концу 1940 года, согласно заявкам военных округов, капитального ремонта требовала 21 тысяча машин! При том что многие из этого астрономического числа нуждались всего-то в двухчасовом ремонте. Однако осуществить даже его не представлялось возможным: не было достаточной ремонтной базы, инженерно-технических кадров, запасных частей.

"Пробки" на дорогах

Маршал Семен Михайлович Буденный доложил участникам совещания, что осенью 1939 года во время Освободительного похода в Западную Белоруссию 5‑й механизированный корпус из-за нехватки горючего встал на дороге и фактически потерял боеспособность3. "Хорошо, что там и драться не с кем было. На дорогах от Новогрудка до Волковыска 75 процентов танков стояло из-за горючего. Командующий говорил, что он может послать горючее только на самолетах, а кто организует? Организация тыла требует знающих людей"4.

О том, что произошло во время Освободительного похода, уже после Великой Отечественной войны вспоминал генерал армии Андрей Васильевич Хрулев: "В сентябре 1939 г. мне довелось непосредственно наблюдать за походом наших войск в Западную Украину, что произвело тяжелое, просто удручающее впечатление. Колонны двигались без предварительно установленного порядка, и на дорогах создавались затруднения из-за того, что машины, тракторы и лошади постоянно перемешивались. У всех этих транспортных средств были свои скорости. Вдобавок ко всему прочему нередко возникали большие "пробки", когда в какой-нибудь грандиозной колонне, растянутой чуть ли не на 30-40 км, останавливался на дороге трактор. И вот я наблюдал: ночью стоит колонна, попытка объехать ее встречала колоссальные трудности, буквально все спало и стояло ночью, где-то произошел затор, может быть, шофер заснул, - и паралич! И вы могли найти командира дивизии, который не выходил из машины и не принимал необходимых мер. Не было никакой службы регулирования, никакой дорожной службы. Войска не обучались движению колоннами. И в результате получалось, что на дорогу вышли, а идти по ней не умеют. Картина была весьма поучительной"5.

Советский танк пересекает границу местечка Раков в Польше. 1939 г.

Присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии (на тот момент Восточной Польши) к СССР.

Эта картина тоже многое объясняет в трагедии 1941 года.

Буденный настаивал, что идущий в прорыв механизированный корпус должен иметь не 2-3, а не менее 4 заправок горючего и не менее 3 боекомплектов снарядов и патронов. Однако сам маршал, судя по всему, не очень отчетливо представлял себе физический смысл собственных слов. Это сделал за него командир 6‑го механизированного корпуса Западного Особого военного округа генерал-майор Михаил Георгиевич Хацкилевич, давший участникам совещания справку: "Один боекомплект танкового корпуса - это, примерно, 100 вагонов. … Вот представьте себе, какой нужен тыл, чтобы за собой это все тянуть, тем более, если иметь три с половиной боекомплекта"6.

К дискуссии присоединился генерал-лейтенант танковых войск Федоренко: опытным путем он установил, что танк требует ремонта всего-навсего через 50 часов работы двигателя…

Правильная организация службы тыла становилась важнейшей проблемой перестройки накануне неизбежной войны. Увы, проблема была осознана и сформулирована лишь в последние часы пред-военного года. И не была удовлетворительно решена к началу Великой Отечественной войны. Сталин был уверен, что ему удастся оттянуть ее начало хотя бы до середины 1942 года. Именно из этих, установленных лично вождем сроков планировались все предвоенные мероприятия. Но куда катастрофичнее было неумение руководства страны и Наркомата обороны правильно выстроить при подготовке к войне систему приоритетов.

Вспоминает генерал-лейтенант Иван Владимирович Ковалев, начальник Управления, позднее - Центрального управления, военных сообщений Красной армии, а с декабря 1944 года - нарком путей сообщения СССР: "То, что для успешного ведения боевых действий нужны сильные войсковые штабы, то есть управленческий аппарат, доказывать нужды не было. А то, что без научно обоснованного и правильно устроенного управления тылом и снабжением войск эти же войска катастрофически теряют боеготовность и боеспособность, приходилось доказывать"7.

Жители города Черновицы встречают бойцов Красной армии, 1940 г. / Федосеев Б./ТАСС

После присоединения к Советскому Союзу Западной Украины и Западной Белоруссии новая граница на 300-350 км передвинулась на запад. В ведение Народного комиссариата путей сообщения перешли железные дороги, не отвечавшие даже минимальным требованиям мобилизационной готовности. Перешивка западноевропейской колеи, подъем платформ (они были низкими, неприспособленными для выгрузки артиллерии и танков), улучшение водоснабжения и ремонтной базы железных дорог - все это обошлось бы народному хозяйству СССР в 6 миллиардов рублей. После присоединения Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины эта и без того астрономическая сумма выросла до 9 миллиардов. (Для сравнения, в 1940 году доходы государственного бюджета составили 180,2 миллиарда рублей.)

Альтернативных вариантов быстрой переброски стратегических резервов в пограничные округа не существовало: экономя деньги, мы могли потерять драгоценное время начального периода войны. Работники Военного отдела НКПС вместе с ответственными работниками Генерального штаба, во главе которых стоял начальник Оперативного управления генерал-лейтенант Николай Федорович Ватутин, настаивали на реализации затратного сценария - немедленной перешивки западной колеи и перестройки всей железнодорожной системы по советским стандартам. Но им не удалось убедить в своей правоте руководство страны.

К началу войны выгрузочная способность районов Прибалтики, западных областей Украины и Белоруссии, а также Молдавии была в три с половиной раза меньше необходимой для развертывания первого эшелона войск Красной армии. Лишь в феврале 1941 года генерал Ватутин, ставший к тому времени 1‑м заместителем начальника Генерального штаба, и новый начальник Генштаба генерал армии Жуков сумели убедить Сталина: разрешение перешивать железнодорожную колею было получено. Но было уже слишком поздно.

О том, какой трагедией обернулось это запоздалое решение, чистосердечно признался уже упомянутый выше генерал-лейтенант Ковалев:

"Железные дороги Прибалтики, западных областей Украины и Белоруссии встретят войну, слабо подготовленными к ней. Противник бросит в бой войска, сжатые в кулак. А мы встретим кулак рас-топыренными пальцами. Наши войска будут вынуждены продвигаться 200-300 км пешими маршами, и противник будет бить их по частям. У нас с первых же дней войны создастся множество нехваток - и в снарядах, и в горючем, и в прочих предметах вооружения и снабжения. А все во многом потому, что железные дороги по-настоящему не подготовлены к большой войне, что при под-готовке к ней мы не учли важнейший фактор экономии - время. В результате мы за одну-две недели понесем громадные военные потери, потеряем все эти территории с их полями, лесами, заводами и фабриками, с миллионами людей"8.

Пророчество сбылось. Генерал-майор Михаил Георгиевич Хацкилевич шел на острие первого контрудара войск Красной армии и погиб в бою 25 июня 1941 года, когда контрнаступление механизированного корпуса, которым он командовал, захлебнулось из-за отсутствия горючего и снарядов. Перед своей гибелью генерал успел передать в вышестоящий штаб отчаянную просьбу: "…Кончаются горючее и боеприпасы. Танкисты дерутся отважно. Но без снарядов и горючего наши машины становятся беспомощными. Дайте только все необходимое, и мы расправимся с фашистами"9. Корпус Хацкилевича так и не получил ни снарядов, ни горючего, и танкисты были вынуждены собственными руками уничтожать исправные машины, включая современные средние танки Т-34 и тяжелые танки КВ, чтобы они не достались врагу.

В конце февраля 1944‑го будет опасно ранен и в середине апреля скончается генерал армии Ватутин. Незадолго до смерти он сожалел лишь об одном:
"Виню себя, что не дерзнул тогда перед Сталиным. Он упрекал Жукова и меня в недальновидности, и что наши предложения привести войска в полную боевую готовность могут спровоцировать нападение немцев, и что этого же добиваются англо-французы... А я не дерзнул твердо возразить"10.

Таких "не дерзнувших" в окружении Сталина было подавляющее большинство. И это, возможно, одна из главных причин трагедии 1941 года.

Роковое разномыслие

Сталину было присуще необычайно важное для политика "умение мгновенно улавливать главное в сумятице событий, умение подчинять себе окружающих и организовать их на решение основной на данный момент и хорошо усвоенной им задачи"11. Он мог силой личной необъятной власти заставить всех - от красноармейца до маршала - перестраиваться. Но он не мог изменить ни введенную им самим централизованную систему ручного управления, ни психологию своих военачальников.

Весной 1944 года из-за сильнейшего снегопада, продолжавшегося неделю, замело железнодорожные пути между Киевом и штабом фронта в Шепетовке. Киевские власти, во главе которых стоял Никита Сергеевич Хрущев, самоустранились от решения проблемы. Вероятно, ждали, когда снег сам растает. Узнав об этом, Сталин позвонил Хрущеву и устроил ему настоящую головомойку, потребовал организовать незамедлительную расчистку путей и восстановить сообщение между фронтом и тылом. В этом эпизоде, как в капле воды, отразились все плюсы и минусы сталинской системы управления. "С одной стороны, в них необычайная оперативность Сталина, его обычай ничего не откладывать, мало говорить и много делать. Но с другой стороны - это же явные неполадки в управлении, когда обычная тыловая работа по расчистке дорог может замереть, если тот же Верховный не задаст взбучку должностному лицу"12.

Некогда незабвенный Козьма Прутков сочинил документ с красноречивым названием "Проект: о введении единомыслия в России", впервые опубликованный в журнале "Современник" в 1863 году. То, что воспринималось с иронией в годы Великих реформ царствования Александра II, отнюдь не казалось смешным в процессе реформирования Красной армии. Декабрьское совещание 1940 года показало: в среде высшего руководящего состава Красной армии не было "единомыслия" ни по одному из ключевых вопросов ведения будущей большой войны. Причем все понимали опасность разномыслия. "Мы должны мыслить одинаково и по вопросу о наступательной операции, и по вопросу оборонительной операции, и по вопросу развития прорыва, и по вопросу авиации, и всем тем вопросам, по которым обязаны мы получить единую школу оперативного мышления"13, - признавал маршал Буденный. Но от кого генералы могли получить "единую школу", кто мог научить их такому "единомыслию"?! Товарищ Сталин, не имевший ни военного образования, ни конкретного боевого опыта участия в современной войне, был достаточно умен, чтобы претендовать на подобную роль.

Связисты во время Великой Отечественной войны. / РИА Новости

Радиобоязнь

"Не верю я в рацию"14. Так заявил в апреле 1940‑го года один из военачальников. И он не был одинок: генералитет упрямо не желал учиться овладевать радиосвязью - громоздкой, капризной и неустойчивой. Радиосвязь требовала кодировать передаваемые в эфире сообщения, это генералами воспринималось как нерациональная потеря времени при передаче решения командующего. Управление осуществлялось по старинке - по телефонным проводам или через делегатов связи. И никто не задумывался о том, что во время войны вражеская авиация или неприятельские диверсанты могут нарушить привычные каналы связи.

В декабре 1940‑го генерал армии Жуков констатировал неутешительный итог: "Для полного использования наиболее современного средства связи - радио необходимо навести порядок в засекречивании. Существующее положение в этом вопросе приводит к тому, что это прекрасное средство связи используется мало и неохотно. Принятая система кодирования приводит к большим искажениям и перепутыванию текста и к задержке в передаче сведений. Зачастую проще и быстрее послать делегатов, чем прибегать к передаче по радио"15.

К этому следует добавить, что в стране отсутствовали подземные магистральные кабельные линии, проводная связь в СССР была "воздушной", то есть провода висели на столбах. Причем преиму-щественно вдоль шоссейных и железных дорог, по которым во время войны передвигались войска и которые бомбила вражеская авиация. Линии связи сразу выходили из строя…

Лишь в мае 1942 года ненормальную ситуацию удалось переломить. Вспоминает Маршал войск связи Иван Терентьевич Пересыпкин: "В конце концов Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение ввести личные радиостанции командиров и командующих. Где бы ни был командующий или командир - личная радиостанция всегда должна находиться при нем - так потребовала Ставка. Вместе с радистами на радиостанции обязательно должны быть офицер оперативного отдела и шифровальщик. Радиосвязь с помощью личных радиостанций организовывалась так, чтобы командир имел возможность связаться со старшим начальником, с подчиненными войсками и со своим штабом. Введение личных радиостанций было очень важным мероприятием и сыграло большую роль для улучшения управления войсками"16.

И только после этого был преодолен коллективный бессознательный страх генералитета перед радиосвязью, она стала эффективно использоваться в управлении войсками.

Советский эшелон с танками Т-40 следует на фронт. Лето 1941 г.

А завтра была война

Отсутствие "единомыслия" разобщило генеральскую среду. Вплоть до 22 июня 1941 года кто-то ожидал взбучки, чтобы начать серьезно готовиться к большой войне и учить этому войска, кто-то неспешно ожидал сталинских указаний в масштабах всей Красной армии, а кто-то "не дерзнул" возразить Хозяину. И хотя вина Сталина в трагических событиях 1941 года велика, было бы ошибкой обвинять только его одного в неудачах и поражениях первых военных лет. Зато можно утверждать: не будь перестройки Красной армии, начатой весной 1940 года, наша страна не смогла бы противостоять германскому блицкригу.

Примечания
1. Зимняя война 1939 - 1940. Кн. 2. И.В. Сталин и финская кампания. Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б). М., 1998. С. 280.
2. Русский архив: Великая Отечественная. Т. 12 (1). Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. М., 1993. С. 42-43.
3. Маршал Буденный, рассказывая про эпопею "5‑го механизированного корпуса" в 1939 году в Западной Белоруссии, имел в виду 15‑й танковый корпус. Дело в том, что в 1934-1938 годах 15‑й танковый назывался 5‑м механизированным, и к новому его названию успели привыкнуть не все (тем более что уже в ноябре 1939 года корпус был вообще расформирован). Я искренне благодарен военному историку А.А. Смирнову, сообщившему мне этот интересный факт.
4. Русский архив: Великая Отечественная. Т. 12 (1). Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. М., 1993. С. 273.
5. Куманев Г.А. Говорят сталинские наркомы. Смоленск, 2005. С. 220.
6 Там же. С. 276.
7. Там же. С. 297.
8. Там же. С. 299.
9. Болдин И.В. Страницы жизни. М.: Воениздат, 1961. С. 97.
10. Куманев Г.А. Говорят сталинские наркомы. Смоленск, 2005. С. 306.
11. Там же. С. 299.
12. Там же. С. 350.
13. Русский архив: Великая Отечественная. Т. 12 (1). Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. М., 1993. С. 274.
14. Зимняя война 1939-1940. Кн. 2. И.В. Сталин и финская кампания. Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б). М., 1998. С. 34.
15. Русский архив: Великая Отечественная. Т. 12 (1). Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. М., 1993. С. 146.
16. Пересыпкин И.Т. ...А в бою еще важней. М.: Советская Россия, 1970. С. 82.

[Семен Экштут]

https://rg.ru/2016/06/06/rodina-1940.html
06.06.2016 11:50
Рубрика: "Родина"


Родина - №616 (6)

Заметки историка на полях малоизвестной стенограммы Совещания в ЦК ВКП(б) 14-17 апреля 1940 года
Фоторепортаж: Советско-финская война

Место совещания: Кремль.
Цель: подведение итогов недавней войны с Финляндией.
Регламент: семь заседаний.
Выступающие: 46 человек - от командиров пехотных и артиллерийских полков до командующих армиями, фронтом и лично товарища Сталина.
Лейтмотив: резкая критика боеготовности Красной армии.
"В сущности, мы ничего не знали..."

[Комкор Михаил Артемьевич Парсегов, начальник артиллерии 7-й армии]

- Мы нашего противника не знали, мы его знали вообще. Я, как начальник артиллерии Ленинградского военного округа (три года там сижу), читал данные по разведке УР (укрепленного района. - Авт.), где показано, что там есть столько-то огневых точек, но в сущности мы ничего не знали1.

Артиллерия стала судьбой этого темпераментного армянина из Нагорного Карабаха, в двенадцатилетнем возрасте оставшегося круглым сиротой. В юности Парсегов принял участие в Первой мировой войне и более года воевал на Кавказском фронте: сначала рядовым, затем командиром орудия. На Гражданской был ранен, к концу войны стал командиром батареи. В 1936 году с золотой медалью окончил Академию им. М.В. Фрунзе, получил под командование тяжелый артиллерийский полк корпусного подчинения. В роковом для высшего комсостава Красной армии 1937-м сделал феноменальный скачок по службе: с должности командира полка был выдвинут сразу на пост командующего артиллерией Ленинградского военного округа. Он как бы олицетворял собой справедливость сталинской мысли: Большой террор осуществлялся не только ради очищения армейских рядов, но и для служебного роста новых талантливых командиров.

Зимняя война с Финляндией стала звездным часом Парсегова. Командующий войсками Ленинградского военного округа Мерецков, отправившись на фронт, не мог обойтись без опытного артиллериста и взял с собой Парсегова. Михаил Артемьевич не стал сидеть в штабе. Он постоянно ездил из части в часть, учил артиллеристов разведывать, выявлять и уничтожать финские ДОТы и ДЗОТы, минные ловушки и огневые средства. 11 февраля 1940 года войска 7-й армии прорвали главную полосу финской оборонительной "линии Маннергейма", а в начале марта, после мощной и продолжительной артиллерийской подготовки, завершили прорыв уже всех трех полос "линии Маннергейма" и перешли в наступление. А Парсегов был удостоен высшей степени отличия - звания Героя Советского Союза и в тот же день получил очередное воинское звание - комкор.

Вот почему комкор Парсегов, справедливо осознавая себя победителем, так напористо говорил на Совещании:

- Я Америку не открываю, но то, что мы должны делать, мы не делаем или плохо делаем. В мирное время у нас боец должен быть там, где ему положено быть. Если он телефонист, то его место быть телефонистом и с утра до вечера заниматься этим делом, а то получается так, что по штату 15 телефонистов, а в наличии 9, 6 из них на кухне, остальные - еще где-нибудь. С этим надо покончить, и тогда дело пойдет лучше. Это относится и к командному составу2.

За двадцать минут (с общего согласия ему продлили выступление) комкор Парсегов успел сказать о многом. О том, что Красной армии нужен специальный скоростной артиллерийский самолет-разведчик, снабженный фотооборудованием. О том, что каждый артиллерийский полк корпусного подчинения должен иметь в штате взвод звуковой разведки. О тактике: не надо пытаться с ходу прорвать укрепленный район противника, "а нужно сначала провести огневую разведку, вскрыть систему огня противника...Сначала нужно потрясти, разбить, уничтожить и тогда командовать войскам вперед. Только так нужно делать, потому что бетон ничем другим не возьмешь3.

[Реакция Сталина благожелательна]

- У артиллерии есть своя музыка. Правильно, есть4.

В июне 1940 года после введения в Красной армии генеральских званий Парсегов станет генерал-лейтенантом артиллерии, а в июле - генерал-инспектором артиллерии Красной армии.
"Не стреляли в течение трех лет..."

[Комбриг Петр Степанович Пшенников, командовавший 142-й дивизией]

- До 47% красноармейского состава не знало материальной части положенного ему оружия. Это главным образом относилось к станковым пулеметчикам и ручным пулеметчикам. До 60% личного состава, призванного из запаса, не стреляло в течение трех последних лет. Командный состав не знал друг друга и бойцов, и наоборот5.

[Сталин]

- Боевая подготовка называется.

Комбриг Пшенников, еще в годы Первой мировой воевавший прапорщиком на Западном фронте, сумел сделать все возможное, чтобы подготовить дивизию к Зимней войне. При том, что лишь 17% начальствующего состава знали компас, карту и умели ходить по азимуту, а бойцы не умели маскироваться и окапываться. Именно этим объяснялись те большие потери, которые понесло соединение. Однако поставленную задачу дивизия успешно выполнила, за что и была награждена орденом Красного Знамени. Командир дивизии лично поднимал в атаку красноармейцев, залегших под пулеметным огнем, и вел их в бой. Но с трибуны Совещания он говорил не о своей храбрости:

- Когда это было, чтобы командир отдавал один и тот же приказ два раза и, несмотря на это, приказ не выполнялся6.

Пшенников решительно потребовал пересмотреть весьма либеральный Временный Дисциплинарный устав образца 1925 года и усилить права командиров. Сталин, судя по всему, обратил внимание на комбрига: Петру Степановичу присвоили очередное воинское звание комдива и уже в апреле 1940 года назначили командиром корпуса. В мае 1941 года генерал-лейтенант Пшенников стал командующим армией.
"Готовились воевать только летом..."

[Комдив Михаил Петрович Кирпонос, командовавший 70-й стрелковой дивизией]

- В мирное время мы готовились воевать только летом, потому что зимой при 15-градусном морозе мы не выводили в поле нашего бойца.

[Сталин]

- Вот это позор.

[Кирпонос]

- При 15-градусном морозе у нас не разрешалось выводить бойцов на занятия в поле, затем бойцы также не выводились и в ненастную погоду. Мне кажется, что от этого мы должны решительным образом отказаться...Вот один из основных недостатков, за который мы и поплатились в этой войне7.

Выступление Кирпоноса, отличившегося при взятии Выборга и заслужившего звание Героя Советского Союза, было коротким и предельно конкретным. После Совещания карьера Кирпоноса резко пошла в гору: в апреле 1940 года его назначили командиром корпуса, в июне присвоили звание генерал-лейтенанта и выдвинули на пост командующего Ленинградским военным округом. В феврале 1941-го Кирпонос получит звание генерал-полковника и станет командующим войсками Киевского Особого военного округа. Очевидно, что столь быстрым подъемом по служебной лестнице и этот герой Зимней войны был обязан лично Сталину.

[Комбриг Степан Ильич Оборин, начальник артиллерии 19-го корпуса]

- А у нас наоборот было, как только мороз, если организуешь учение, то на тебя начинают наседать. Я сам испытал это, особенно в 1938 г. Если начинаешь организовывать учение в морозы, то начинают выискивать обмороженных, если их нет, говорят, - не может быть, а если находят, то тебя начинают прорабатывать и в особом отделе, и в политотделе и командир чувствует, раз так, то чего же лезть на рожон, и он сидит себе и молчит, и все помалкивают. Нужно наоборот в 30 мороза организовывать учение, и чтобы при этом никаких обмороженных не было бы; как может обморозиться молодой человек 21 года. Вот я был в старое время в учебной команде в селе Спасске на Дальнем Востоке, 40 мороз, а на тебе фуражечка блином и шлепаешь и не смей обморозиться, а если отморозишь ухо, то на два часа под арест8.

Оборин, еще в годы Первой мировой войны служивший в артиллерии и имевший звание младшего фейерверкера (унтер-офицера), стал первым, кто не побоялся напомнить участникам Совещания о богатом и незаслуженно забытом опыте боевой подготовки в Русской армии. Комбриг заявил, что красноармейцев надо чаще и больше выводить в поле и непременно проводить учения в морозные и дождливые дни.

[Сталин]

- Правильно.

[Выкрик из зала]

- В каждой роте нужно завести хорошего фельдфебеля9.

[Оборин]

- У нас большая недоработка в части маскировки и инженерного оборудования, я считаю, что нас избаловал несерьезный противник. Если бы мы воевали с немцами, то у нас была бы хорошая маскировка.

[Сталин]

- Правильно.

[Оборин]

- У нас не было серьезного противника и со стороны авиации, и со стороны артиллерии.

[Сталин]

- Нас поляки избаловали, а потом финны.

[Оборин]

- Правильно. Вот в германскую войну, раньше, мы прекрасно маскировались10.

В конце выступления комбрига Оборина вождь задал ему вопрос.

[Сталин]

- Надо ли восстановить звание генерала?

[Оборин]

- Для поддержания авторитета нашей Красной Армии и великой страны считаю, что нужно ввести генеральское звание. Чем мы хуже других?11

Уже в мае 1940 года комбрига Оборина назначат командиром дивизии, в июне 1940 года присвоят звание генерал-майора, а в марте 1941-го выдвинут на пост командира 14-го механизированного корпуса. Скорее всего, эти служебные перемещения тоже были продиктованы волей Хозяина. Сталин понял, что в артиллерии хватает толковых и инициативных командиров, а вот в пехоте ощущается их явный недостаток: счет шел буквально на единицы.
"Не изучали людей..."

[Заместитель наркома обороны командарм 1-го ранга Григорий Иванович Кулик]

- Следовательно, в мирное время мы должны заниматься штабами армии, причем, если взять дальше, то положение такое же со штабами корпусов, дивизий, полков. Они имели такие же недостатки, они были слабенькими, люди у них были плохо расставлены, тов. Щаденко.

Кулик откровенно признал: дело расстановки руководящих кадров в Красной армии организовано из рук вон плохо. Воевавшие в Финской кампании части, соединения и даже объединения не имели хорошо сколоченных и эффективно управлявших войсками штабов. Вину за некомпетентный подбор и расстановку кадров Кулик возложил на заместителя наркома обороны армейского комиссара 1-го ранга Ефима Афанасьевича Щаденко, возглавлявшего Управление по командному и начальствующему составу Наркомата обороны.

[Кулик]

- Нам пришлось перед операцией людей переставлять, людей не знали, и подчас мы, тов. Щаденко, решали этот вопрос заочно и формально.

[Щаденко]

- Мы с вами за 1,5 месяца 100 дивизий укомплектовали.

[Кулик]

- Я хочу быть правдивым... Вы формально это делали, конкретно не изучали людей. Это мы увидали на театре военных действий, когда нам пришлось впопыхах расставлять людей, причем ведь надо правильно расставить людей. Вот посмотрите, сколько пришлось заниматься перестановкой людей, пришлось перед организацией войны переставлять людей, организовывать Ставку, организовывать фронт. Все это не было продумано и, если честно сказать, здесь вмешался тов. Сталин и взялся по-настоящему нам всем вправлять умы, а мы могли бы над этим подзадуматься раньше12 (выделено мной. - Авт.).

Чтобы покончить с кадровой "вакханалией", будущий Верховный Главнокомандующий был вынужден применять "ручное управление". Рассчитывать на то, что с этой задачей справится нарком обороны маршал Ворошилов, Сталину не приходилось. 7 мая 1940 года "первый красный офицер" Ворошилов был освобожден с поста наркома обороны и получил почетное назначение - заместителем председателя СНК СССР и председателем Комитета Обороны при СНК СССР. Наркомом обороны стал Маршал Советского Союза Тимошенко, возглавлявший войска Красной армии в войне с Финляндией.

На этом перестановки в Наркомате обороны не закончились. На Совещании Сталин авторитетно изрек: "Начальник Генерального Штаба не понял сути современной войны"13. И уже в августе 1940 года маршал Борис Михайлович Шапошников, пользовавшийся неизменным доверием и уважением Сталина (маршал был единственным из членов Ставки, к кому тот обращался по имени и отчеству), по состоянию здоровья был снят с поста начальника Генштаба и назначен заместителем наркома обороны СССР по сооружению укрепленных районов. Новым начальником Генштаба стал генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков, чья 7я армия во время Зимней войны успешно прорвала главные укрепления линии Маннергейма (за это командарм Мерецков был удостоен звания Героя Советского Союза).
"С дисциплиной неблагополучно..."

[Начальник Управления снабжения Красной армии корпусной комиссар Андрей Васильевич Хрулев]

- На основе указаний тов. Сталина в питании армии буквально открывается новая эра, которая облегчит тылы армии и работу командного состава по обеспечению бойцов в бою14.

Это не было лестью. Сталин не считал для себя зазорным вникать во все детали обеспечения полноценного питания красноармейцев в боевой обстановке. Оценив все преимущества пищевых концентратов, дал указание на их разработку. И лично опробовал: положил в горячую воду концентрат и уже через три минуты ел кашу. Но проблема армейского снабжения во время войны с Финляндией заключалась не только в отсутствии концентратов или сухарей. Проблемы носили системный характер.

Армейское начальство не сумело наладить учет личного состава и военного имущества, это не позволяло оперативно распоряжаться немалыми ресурсами, маневрировать ими, быстро перебрасывая из одного военного округа в другой. Расхождение между цифрами Хрулева и теми, на которых настаивал командующий фронтом, составило 200 000 (!) едоков. Хрулев потребовал, чтобы к нерадивым учетчикам были беспощадно применены железные меры. Хозяин его перебил.

[Сталин]

- Не железные, а человеческие.

[Хрулев]

- Тут, может быть, и ребра нужно кое-кому поломать.

[Сталин]

- Без этого не обойдешься15.

Надо полагать, что с этой задачей "органы" успешно бы справились. Но одним "ломанием ребер" нельзя было исправить аховое положение дел. Крайне либеральный Временный Дисциплинарный устав 1925 года отнюдь не способствовал упрочению авторитета командира в Красной армии: еще до начала Большого террора армейская дисциплина оставляла желать лучшего и нуждалась в укреплении16. Авторитет командира в годы Большого террора резко упал, что незамедлительно сказалось на воинской дисциплине. Даже в боевой обстановке приказы зачастую не выполнялись, а некоторые красноармейцы самовольно покидали поле боя. В Красной армии фактически не было Дисциплинарного устава, болезнь пустила глубокие корни, а лечить ее было некому: командиры чувствовали себя неуверенно, боялись попасть в число "врагов народа".

Это кажется сегодня невероятным: после 1937 года они ходили... без личного оружия: согласно совместному приказу наркома обороны и наркома внутренних дел оно было изъято, хранилось на складах и предназначалось только для стрельбы в тире.

Пустая командирская кобура не могла внушить бойцам подобающего повиновения, а словам командира - надлежащей весомости.

[Комдив Павел Иванович Батов, командовавший во время Зимней войны 3-м стрелковым корпусом]

- У нас с дисциплиной неблагополучно на сегодняшний день. Это не только в звене рядового, младшего командующего состава, а это есть в любом звене и категории начальствующего состава17.

Армия без должной воинской дисциплины не может называться современной. Командиры не только не умели пользоваться картой и компасом, но были не в состоянии грамотно управлять подчиненными, предпочитая действовать силой собственного примера. Лично вели войска в атаку, часто погибали в первые же минуты боя от прицельного огня финских снайперов.

[Комбриг Юрий Владимирович Новосельский, командир 86й стрелковой дивизии]

- Командиры дают беспредметную команду: "За мной вперед!" вместо того, чтобы сказать: "Иванов, двигайтесь, ползите туда-то, сделайте то-то". Если людям хорошо подавать команду, они все сделают[18].

[Сталин]

- Командный состав должен работать головой... Вот почему у нас командный состав, средний командный состав оказался в таком положении. Он не приучен думать, он приучен читать приказы и преклоняться перед ними. Но разве можно в приказах все уместить[19].

Подводя итоги Совещания, вождь сделал неутешительный вывод: в Красной армии единицы культурных, квалифицированных и образованных командных кадров. И это неминуемо сказывалось на подчиненных.

[Сталин]

- У нашего бойца не хватает инициативы. Он индивидуально мало развит. Он плохо обучен, а когда человек не знает дела, откуда он может проявить инициативу, и поэтому он плохо дисциплинирован. Таких бойцов новых надо создать, не тех митюх, которые шли в гражданскую войну. Нам нужен новый боец. Его нужно и можно создать: инициативного, индивидуально развитого, дисциплинированного[20].
"Сталин стал нас учить и порядку..."

[Командарм 2-го ранга Григорий Михайлович Штерн, командующий 8-й армией]

- Нечего греха таить, товарищи, начинали мы с вами в этой войне не блестяще. И то, что мы добились относительно быстрой, в труднейших условиях, исторической победы над финнами, этим мы обязаны прежде всего тому, что тов. Сталин сам непосредственно взялся за дело руководства войной, поставил все в стране на службу победе. И "штатский человек", как часто называет себя тов. Сталин, стал нас учить и порядку прежде всего, и ведению операций, и использованию пехоты, артиллерии, авиации, и работе тыла, и организации войск.

Выступающий не просчитал ситуацию. Хозяин почтил своим присутствием Совещание начальствующего состава Красной армии, а не слет пропагандистов. Вот почему приторные славословия адрес вызвали ироническую реплику вождя.

[Сталин]

- Прямо чудесный, счастливый человек! Как это мог бы сделать один я? И авиация, и артиллерия...

[Штерн]

- Тов. Сталин, только Вы, при Вашем авторитете в стране, могли так необыкновенно быстро поставить все на службу победе и поставили, и нас подтянули всех и послали лучшие силы, чтобы скорее одержать эту победу. Это же факт, что мы использовали артиллерию, как Вы нам говорили, за авиацию Вы нас били очень крепко, и авиация резко подняла свою работу, начав действовать, как Вы указали, и все прочее, ведь все здесь это знают, было именно так, как я сейчас сказал21.

Это были последние дифирамбы на Совещании в адрес вождя. И сам Сталин вел себя предельно вежливо и обходительно. Казалось, он всеми силами стремился к одному: как можно скорее поднять боеготовность Красной армии, а не отыскивать виноватых в больших потерях Зимней войны.

[Сталин (командарму 2-го ранга Михаилу Прокофьевичу Ковалеву)]

- Тов. Ковалев, вы человек замечательный, один из редких командиров гражданской войны, но вы не перестроились по-современному... Вы способный человек, храбрый, дело знаете, но воюете по-старому, когда артиллерии не было, авиации не было, танков не было, тогда людей пускали и они брали. Это старый метод. Вы человек способный, но у вас какое-то скрытое самолюбие, которое мешает вам перестроиться. Признайте свои недостатки и перестройтесь, тогда дело пойдет22.

Сверхзадача сталинских нравоучений очевидна: будущий Верховный Главнокомандующий дал понять собравшимся, что время поиска "врагов народа" миновало, ломать ребра никому из них не будут, он, Сталин, безраздельно верит в преданность каждого. Говорил ли Сталин искренне? Пройдет чуть более года, и каждый пятый из числа участников Совещания в полной мере испытает на себе сталинский гнев и заплатит за это самую высокую цену.

"Мы победили не только финнов..."

[Сталин]

- Наша современная Красная Армия обстреливалась на полях Финляндии, - вот первое ее крещение. Что тут выявилось? То, что наши люди - это новые люди. Несмотря на их все недостатки, очень быстро, в течение каких-либо 1,5 месяцев преобразовались, стали другими, и наша армия вышла из этой войны почти вполне современной армией, но кое-чего еще не хватает. "Хвосты" остались от старого. Хорошо что наша армия имела возможность получить этот опыт не у германской авиации, а в Финляндии с Божьей помощью. Но что наша армия уже не та, которая была в ноябре прошлого года, и командный состав другой, и бойцы другие, в этом не может быть никакого сомнения23.

В последний день работы Совещания Сталин раскрыл карты, дав понять: Финская кампания велась прежде всего ради того, чтобы молодая Красная армия получила ценный опыт ведения серьезной войны с применением авиации и артиллерии. Вождь понимал неотвратимость большой войны с Германией, его беспокоили шапкозакидательские настроения в армии, и он хотел испытать ее в маленькой современной войне. Бои на Хасане и Халхин-Голе были не в счет - иной масштаб.

[Сталин]

- Вот мы 3 месяца и 12 дней воевали, потом финны встали на колени, мы уступили, война кончилась. Спрашивается, кого мы победили? Говорят, финнов. Ну, конечно, финнов победили. Но не это самое главное в этой войне. Финнов победить - не бог весть какая задача. Конечно, мы должны были финнов победить. Мы победили не только финнов, мы победили еще их европейских учителей - немецкую оборонительную технику победили, английскую оборонительную технику победили, французскую оборонительную технику победили. Не только финнов победили, но и технику передовых государств Европы. Не только технику передовых государств Европы, мы победили их тактику, их стратегию. Вся оборона Финляндии и война велась по указке, по наущению, по совету Англии и Франции, а еще раньше немцы здорово им помогали, и наполовину оборонительная линия в Финляндии по их совету построена. Итог об этом говорит.

Мы разбили не только финнов - эта задача не такая большая. Главное в нашей победе состоит в том, что мы разбили технику, тактику и стратегию передовых государств Европы, представители которых являлись учителями финнов. В этом основная наша победа24.

[Зал]

- Крики "ура", бурные овации.

В апреле 1940 года будущий Верховный с оптимизмом смотрит в будущее. Всегда враждебно настроенная к Российскому государству Польша повержена и стерта с политической карты; в центре Западной Европы идет "странная война", в которой, как полагал Сталин, надолго увязла Германия: "Там, на западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло..."25

В сложившейся ситуации Сталин полагал, что у него есть не менее двух лет для подготовки Красной армии к большой войне. Анастас Иванович Микоян спустя многие годы признался: "... у Сталина было такое твердое убеждение: нападение Германии на нас неизбежно, но война с ней начнется где-то в середине или в конце сорок второго года, когда, по его расчетам, Гитлер поставит на колени Англию, ибо воевать на два фронта нацистский фюрер не решится"26.

Ни сам Сталин, ни аплодирующие ему военачальники не могли знать, что 14 июня 1940 года, ровно через два месяца после начала работы Совещания, германская армия без боя займет Париж. Это смешает все карты: у Сталина больше не было в запасе двух лет, война могла вспыхнуть в любую минуту. Оставалось лишь оттянуть любой ценой ее начало.
Две строчки
Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.

Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал...

Среди большой войны жестокой,
С чего - ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

Александр Твардовский
1943
ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ГОДЫ
Как сложились судьбы участников Совещания?

Высшее воинское звание Маршала Советского Союза в разное время получили: Кулик, Мерецков, Тимошенко, Чуйков, Шапошников. Воронов стал Главным маршалом артиллерии. Генералами армии - Батов, Лелюшенко, Павлов и Хрулев. Перед войной скончался генерал-полковник артиллерии Грендаль. Не дожив 44 дня до Победы, в марте 1945 года от тяжелой болезни умер маршал Шапошников. Погибли на войне генерал-майор Алябушев, генерал-полковник Кирпонос, генерал-лейтенант авиации Кравченко, генерал-лейтенант Пшенников.

Герой Советского Союза генерал-майор авиации Копец, командовавший авиацией Западного фронта, в 18.00 22 июня 1941 года покончил жизнь самоубийством. (Существует обоснованное предположение, что за генералом Копецом пришли сотрудники НКВД, чтобы его арестовать, подобно другим авиационным генералам, и Копец решил не даваться живым.)

28 июня 1941 года, чувствуя свою личную вину за поражение в танковой битве за Дубно - Луцк - Броды, застрелился член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Николай Николаевич Вашугин: обладавшие численным превосходством танковые части фронта потеряли 2648 танков (85%) против немецких 260 машин.

Каждый пятый участник Совещания был репрессирован. Подверглись репрессиям, но были освобождены в особом порядке Батов и Мерецков, были расстреляны по необоснованному обвинению генералы Клич, Кулик (до 1942 года - Маршал Советского Союза), Оборин, Павлов, Проскуров, Птухин, Рычагов, Штерн.

Почему Сталин накануне большой войны и в первые ее дни распорядился сначала арестовать, а затем расстрелять выдвинутых им самим военачальников? Отчего в сентябре 1941 года приказал освободить генерала армии Мерецкова, а в октябре, когда враг стоял у стен Москвы, санкционировал расстрел генерал-полковника Штерна и других боевых генералов? При том, что прекрасно знал о жесточайшей нехватке высших командных кадров?

На эти и им подобные вопросы нет аргументированных ответов. Судя по всему, Сталин, убедившийся, что начало большой войны с Германией оттянуть не удалось, к чему он так стремился, принял решение о судьбах военачальников в ситуации жесточайшего цейтнота. Вспоминает адмирал Николай Герасимович Кузнецов, после войны сам пострадавший от сталинского гнева: "Отношение к людям у него было как к шахматным фигурам, и преимущественно пешкам. Он мог убрать любую фигуру с шахматной доски и поставить ее вновь, если игра требовала этого. В таких случаях он не был даже злопамятен, и репрессия, пронесшаяся над человеком по его же приказу, не служила препятствием для полного доверия к нему в последующем"27.

Так можно распорядиться судьбой одного человека: захотел - убрал с доски, пожелал - вновь поставил и ввел в игру; но очень сложно действовать по отношению к нескольким десяткам генералов, которые отнюдь не были пешками ни по своим реальным заслугам перед страной, ни по своему независимому характеру. Многие из расстрелянных были Героями Советского Союза, а Смушкевич - даже дважды Героем. Но никого из своих персональных выдвиженцев Сталин не захотел даже допросить перед тем, как распорядился их судьбой.

Константин Михайлович Симонов очень убедительно объяснил этот психологический феномен:

"Или он должен будет поверить им - тогда надо их выпустить, тогда нет непогрешимости ни у него, ни у НКВД, тогда все это подвергается сомнению; или ему надо будет делать вид, что он им не поверил, а это тоже усложняло дело. А правда, как мне кажется, заключалась в том, что он, конечно, не верил всем возводимым на них обвинениям, но он охотно шел навстречу этим обвинениям. Он хотел определенную категорию людей ликвидировать, считал, что он справится и без них, а эти люди, связанные с прошлым, связанные с прошлой оценкой его деятельности, относятся к нему в душе слишком критически для того, чтобы он мог их оставить живыми. Они были ему не нужны - так он считал. И они могли исчезнуть"[28].

Трагедия лета 1941 года не оставляла времени для выработки прагматического, рационально обоснованного решения - и иррациональная сталинская жестокость стала неотвратимым следствием цейтнота первых дней войны.

Примечания
1. Зимняя война 1939 - 1940. Кн. 2. И.В. Сталин и финская кампания. Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б). М.: Наука, 1998. С. 16.
2. Там же. С. 17.
3. Там же. С. 19, 20.
4. Там же. С. 25.
5. Там же. С. 27.
6. Там же. С. 30.
7. Там же. С. 31.
8. Там же. С. 38.
9. Там же. С. 174.
10. Там же. С. 38.
11. Там же. С. 39-40.
12. Там же. С. 254.
13. Та же. С. 108.
14. Там же. С. 177.
15. Там же. С. 173.
16. Смирнов А.А. Боевая выучка Красной Армии накануне репрессий 1937 - 1938 гг. (1935 - первая половина 1937 года). Т. 2. М., 2013. С. 120-195, 287-329, 550-551.
17. Зимняя война 1939 - 1940. Кн. 2. И.В. Сталин и финская кампания. Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б). М.: Наука, 1998. С. 91.
18. Там же. С. 57.
19. Там же. С. 189, 190.
20. Там же. С. 280.
21. Там же. С. 163.
22. Там же. С. 202.
23. Там же.
24. Там же. С. 282.
25. Там же. С. 272.
26. Куманев Г.А. Говорят сталинские наркомы. Смоленск: Русич, 2005. С. 94.
27. Кузнецов Н.Г. Крутые повороты: из записок адмирала. М.: Фонд Н.Г. Кузнецова, 1997. С. 132 // http://militera.lib.ru/memo/russian/...ov_ng3/01.html
28. Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине. М.: Изд-во АПН, 1989. С. 407.

[Андрей Смирнов]

https://rg.ru/2015/06/30/rodina-manevry.html
30.06.2015 14:48
Рубрика: "Родина"
Проект: Журнал "Родина"

Текст: Автор (кандидат исторических наук)
Родина - №615 (6)

К вопросу о характере Белорусских маневров 1936 года
В работах 2006-2013 гг.1 мы уже пытались обосновать ту мысль, что знаменитые Белорусские маневры 1936 года, и ныне считающиеся доказательством высокого уровня боеспособности Красной армии накануне репрессий 1937-1938 гг., были хорошо организованной "показухой". Ведь на этих учениях должны были присутствовать английские, французские, итальянские и чехословацкие наблюдатели; при этом Франция и Чехословакия только что, в 1935-м, заключили с СССР соответственно пакт и договор о взаимопомощи. Их представителей следовало наглядно убедить в том, что РККА действительно является силой, способной обуздать "встающую с колен" и угрожающую французам и чехам Германию. Поэтому от командиров, штабов и войск на Белорусских маневрах требовали действовать по заранее разработанному сценарию, который должен был гарантированно показать, что РККА в состоянии успешно вести отвечающую требованиям 1930-х гг. "войну моторов", успешно применять во взаимодействии самые различные рода войск. То есть разыграть заранее срежиссированный спектакль, где любые действия командиров, штабов и войск независимо от уровня их выучки увенчаются успехом, если это предусмотрено сценарием.

Малый танк Т-37 на переправе. Маневры РККА. 1936 г.

Факт "показушного" характера Белорусских маневров устанавливается "перекрестным опросом" источников самого разного происхождения. Начать с того, что этот факт признал сам тогдашний нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов, заявивший 4 июня 1937 г. на Военном совете при наркоме обороны: "Я разрешил провести такое репетированное учение, а потом показать иностранцам - итальянцам, англичанам, французам. Это была моя установка и установка начальника Генерального штаба". В штабе Белорусского военного округа (БВО), подтвердил Ворошилов, "заранее все расписали, расставили и, собственно, не маневры проводили, а очковтирательством занимались, заранее срепетировали учение, демонстрировали его перед иностранцами"2. То, что это был заранее срежиссированный спектакль, вытекало и из сообщения, сделанного на том же заседании Военного совета начальником Управления боевой подготовки РККА командармом 2 ранга А.И. Седякиным. Он поведал, как на Белорусских маневрах один из посредников сообщил командиру танкового батальона, что механизированная бригада "противника" "подходит к такому-то пункту, и сказал командиру, что их нужно атаковать". А на вопрос Седякина, почему посредник работает за комбата (который должен добывать сведения о противнике сам, при помощи разведки) и за его начальников (это они должны отдавать ему приказы), ответил: "Потому что у нас так построены маневры"3...

О том, что все действия на Белорусских маневрах 1936 года были расписаны заранее, прямо или косвенно свидетельствовали и командиры среднего звена - причем как на мероприятиях вроде партактива (где полагалось выступать "по-большевистски" нелицеприятно), так и в направляемых "наверх" отчетах о своих достижениях. "Нас, прежде чем пустить в атаку, водили по речкам, по бродам, ставили вехи, и мы по вехам ходили в атаку", - рассказывал в октябре 1937 г. на активе БВО старший лейтенант Булыгин, командовавший на маневрах танковым взводом4. 37-я стрелковая дивизия - согласно ее отчету от 1 октября 1936 г. об итогах боевой подготовки в 1935/36 учебном году - весь август 1936-го тренировалась в отрывке различных видов окопов, сооружении командных и наблюдательных пунктов, оборудовании СОТ (скрывающихся огневых точек) и устройстве заграждений, то в есть том, что требуется в обороне. А вот то, что необходимо в наступлении - способы преодоления заграждений, "организация разрушения заграждений и их разведка" - осталось "изучено слабо" (а дивизионными саперами - и вовсе неудовлетворительно). Перед нами молчаливое признание того факта, что дивизия знала: на маневрах, которые пройдут 7-11 сентября 1936 г., ей предстоит только обороняться5...

Наконец, "показушный" характер Белорусских маневров был абсолютно ясен тем, кого этими маневрами хотели удивить, - иностранным наблюдателям. По сообщениям зарубежной прессы, на них "произвела скверное впечатление бросающаяся в глаза на каждом шагу старательная до пунктуальности подготовка маневров. Получалось впечатление, что все делается по заученному, вернее, зазубренному уроку; очень мало инициативы, чересчур пунктуальная выдержка частей"6.

Сейчас мы можем дополнить этот список свидетельств показаниями источника еще одного вида - источника мемуарного. А именно воспоминаний Ивана Андреевича Прачика (1903-1984), участвовавшего в Белорусских маневрах 1936 года в качестве старшего инженера 142-й истребительной авиабригады. В них повествуется, как на созванном накануне маневров совещании командиров соединений командир 4-й кавалерийской дивизии комбриг Г.К. Жуков "горячо доказывал собравшимся", что, "прежде чем начать форсирование Березины, авиация должна прикрыть наземные войска". И как командир 142-й авиабригады полковник Е.С. Птухин (которого сопровождал Прачик) "возразил напористому комдиву", заявив, что "авиация поднимется в воздух только с началом форсирования водного рубежа"7. Сразу отметим, что на маневрах 1936 года 4-я кавдивизия форсировала не Березину, а Волму8. Здесь Прачик, видимо, доверился мемуарам Жукова, в которых значится именно Березина; практически все исследователи, упоминающие о действиях жуковской дивизии на этих маневрах, поступают так до сих пор.

Казалось бы, все естественно. На войне командирам соединений тоже пришлось бы перед наступлением увязывать друг с другом вопросы взаимодействия. Но вот вопрос: откуда комдив 4-й кавалерийской еще до маневров знал, что ему предстоят наступательные действия с форсированием конкретной реки? Эта дивизия "воевала" за "красных", а они на маневрах были обороняющейся стороной. Наступление 4-й кавдивизии (в составе 3-го кавалерийского корпуса) за Волму было предпринято уже под конец маневров с целью окружения прорвавшейся подвижной группировки "синих". Конечно, в реальной боевой обстановке командующий армией "красных" мог предполагать возможность такого прорыва и, соответственно, заранее продумывать контрмеры. Но только в общем виде! До прорыва "синих" он мог лишь приказать командиру 3-го кавкорпуса быть готовым к нанесению контрудара по прорвавшемуся противнику. Ситуация, когда командир одной из дивизий корпуса увязывает с поддерживающими его силами вопросы взаимодействия при форсировании конкретной реки, могла иметь место только после получения сначала корпусом, а потом и дивизией конкретной (а не общей) боевой задачи: нанести во взаимодействии с такими-то силами контрудар в таком-то направлении с целью разгромить вышедшие в такой-то район такие-то силы противника (или достичь к такому-то сроку такого-то рубежа). А конкретная задача могла быть поставлена только после того, как конница и танки "синих" действительно прорвутся в глубину обороны "красных". Ведь где именно они прорвутся, в каком направлении будут развивать прорыв, в какой район и когда выйдут - заранее "красным" все это известно быть не могло. Если, конечно, ход маневров не был расписан заранее...

Фактически перед нами еще одно подтверждение того, что Белорусские маневры проводились по заранее утвержденному сценарию, что командиры и штабы заранее знали, каким будет ход и исход "боевых действий", и заранее отрабатывали все тонкости их организации. На войне им пришлось бы делать это значительно быстрее и в более напряженной обстановке...

Далее: почему Жуков совещается с Е.С. Птухиным? На маневрах они были "противниками": 142-я авиабригада воевала за "синих"! Может быть, мемуариста подвела память и он перепутал Жукова с кем-то из командиров "синих" 6-й и 11-й кавалерийских дивизий - с комбригом Д.А. Вайнерхом или комбригом И.К. Гроссбергом? Но, по словам Прачика, он специально спросил у своего командира Птухина, как фамилия "напористого комдива". Да и описанная им внешность кавалериста - "плотно сбитый лобастый комдив с властным взглядом из-под низко, на самые брови, опущенной фуражки"9 - соответствует именно внешности Георгия Константиновича. Спустя всего три года, на Халхин-Голе, Прачику вновь довелось встретиться с Жуковым - что должно было оживить и закрепить в памяти мемуариста тот факт, что впервые этого человека он видел на Белорусских маневрах 1936 года...

Думается, Иван Андреевич ничего не перепутал и перед нами просто честный рассказ о том, как два участника спектакля для иностранных гостей - "красный" и "синий" - совместно решают главную для них обоих задачу: обеспечить точное выполнение сценария спектакля. "Синий" напоминает, что, согласно сценарию, их авиация появится над рекой только после того, как "красные" начнут ее форсировать, и что истребителям "красных" незачем поэтому заранее патрулировать над своей кавдивизией...

Но, может быть, все сообщаемое Прачиком относится к маневрам, которые прошли в БВО осенью 1935 (а не 1936) г.? Ведь, по Прачику, совещанием руководил заместитель командующего войсками БВО комкор С.К. Тимошенко, а Тимошенко занимал эту должность лишь до сентября 1935-го (персонального звания "комкор" он тогда еще не имел, но носил на петлицах те же три ромба, что полагались потом по званию комкора). Однако в окружных маневрах, прошедших в БВО 7-14 сентября 1935 г., ни дивизия Жукова, ни бригада Птухина (именовавшаяся тогда 453-й авиабригадой) участия не принимали. А на прошедших 23-26 сентября 1935 г. в районе Уречье - Старые Дороги учениях 5-го стрелкового корпуса, в которых задействовали и дивизию Жукова, и части бригады Птухина10, не присутствовал К.Е. Ворошилов (которого, по словам Прачика, ждали на маневры, перед которыми проводилось совещание). И масштаб у корпусных учений был не тот, что у окружных маневров.

Да и из дальнейшего текста мемуариста следует, что рассказывал он именно о маневрах 1936-го: "На маневрах наша 142-я бригада показала отличные результаты. Нарком Ворошилов наградил Птухина легковым автомобилем. Казалось бы, год напряженной работы завершается благополучно: летчики освоили [истребитель] И-16 без предпосылок к летным происшествиям, все повысили свое боевое мастерство. Оставалось перешагнуть через декабрь, а там - новый, 1937-й"11. Словом, рассказывая о проведенном перед маневрами 1936 года совещании, Иван Андреевич запамятовал лишь, что руководил совещанием уже новый замкомвойсками БВО - комкор И.Р. Апанасенко. Но перепутать спустя много лет Тимошенко и Апанасенко, этих двух конников-украинцев, было не так уж и сложно.

Как видим, даже из такого сильно искажающего реальность источника, как изданные в советское время мемуары офицеров и генералов Красной Армии - прошедшие не одну цензуру, "обтесанные" литобработчиками до полной идентичности стилистики, - при внимательном изучении можно извлечь "нестандартную" информацию, по ошибке пропущенную советской цензурой.

Примечания

1 Смирнов А.А. Торжество показухи. Киевские и Белорусские маневры 1935-1936 годов // Родина. 2006. С. 88-96; Он же. Боевая выучка Красной армии накануне репрессий 1937-1938 гг. (1935-й - первая половина 1937 года). Т. 1. М., 2013. С. 43-49.
2 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. Док. и мат. М., 2008. С. 346.
3 Там же. С.210.
4 РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 132.
5 РГВА. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 11. Л. 67, 68, 74.
6 В.О. Советские маневры в Белоруссии // Часовой. 1936. 1 ноября. N 177. С. 7. За подписью "В.О." скрывался бессменный редактор "Часового", капитан русской армии В.В. Орехов.
7 Прачик И.А. Фронтовое небо. М., 1984. С. 5.
8 РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 215. Л. 46-45, 18. См. также: Лопез Ж., Отхмезури Л. Жуков. Портрет на фоне эпохи. М., 2015. С. 142.
9 Прачик И.А. Указ. соч. С. 6. То, что Г.К. Жуков в те годы носил фуражку именно так, подтверждается фотографиями второй половины 1930х гг. (см., напр.: Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1971. Вкладка между с. 160 и 161).
10 РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 421.
11 Прачик И.А. Указ. соч. С. 6.

[Григорий Лолиш]

http://echo.msk.ru/blog/dinamo/779848-echo/
30.05.2011 | 16:28

Подробное описание политических нюансов предшествовавших западной кампании Гитлера, равно как и хода самих боевых действий было бы слишком длинным. Поэтому ограничимся тем, что вспомним основные этапы немецкого похода на северо-западную Европу.

Находясь в состоянии войны с Англией и Францией, той самой «странной» войны в Европе как её иногда называют, войны в которой активные боевые действия заменялись в большей степени позиционным ожиданием, Гитлер подошёл к необходимости захвата территорий Норвегии и Дании. Сам он объяснял это тем, что Англия и Франция намереваются использовать территории этих государств против Германии. (Следует отметить, что союзники действительно разрабатывали подобные планы).

9 апреля немецкие послы в Осло и Копенгагене вручили местным правительствам ноты, в которых обосновывалась необходимость вступления немецких войск на их территории для защиты от готовящегося англо-французского вторжения. Таким образом, было растоптано понятие нейтралитета.

Дания сдалась практически без боя, Норвегия оказала сопротивление и стала ареной ожесточённых сражений. Здесь высадились английские и французские войска, пришедшие на помощь норвежской армии, но отстоять Норвегию не удалось и 4 июня союзные войска (Типпельскирх упоминает 24 000 человек) были эвакуированы. Английский крейсер также увозил в Англию норвежского короля и членов правительства.

Черчилль объсняет норвежскую катастрофу неповоротливостью более многочисленных, чем немцы союзных войск, превосходством германского солдата в бою, а также господством немцев в воздухе.

10 мая Гитлер начал активную фазу кампании на Западе. В этот день немецкие войска перешли границы Бельгии и Голландии. В 5 часов 35 минут (Гудериан называет 5:35, Типпельскирх 5:30, Вестфалль 5:45) началось наступление на фронте от Северного моря до линии Мажино. Бельгийские, французские войска и английский экспедиционный корпус развернулись в боевые порядки и заняли оборонительные рубежи.

Нельзя не упомянуть о том, что сложившаяся тяжёлая ситуация явилась результатом очередной нерешительности французского руководства, которое не отдало приказа о штурме немецкой границы в тот момент когда основные силы германской армии воевали в Польше. Эта непростительная ошибка дорога обошлась впоследствии французам, да и не только им. Вот, что вспоминает генерал-лейтенант немецкой армии Зигфрид Вестфалль:

«Французская армия насчитывала 65 кадровых и 45 резервных дивизий. Если бы французская армия предприняла крупное наступление на широком фронте против слабых немецких войск, прикрывавших границу (их трудно назвать иначе, чем силы охранения), то почти не подлежит сомнению, что она прорвала бы немецкую оборону, особенно в первые десять дней сентября. Такое наступление, начатое до переброски значительных сил немецких войск из Польши на Запад, почти наверняка дало бы французам возможность легко дойти до Рейна и может быть даже форсировать его. Это могло существенно изменить дальнейший ход войны.
Однако к изумлению многих немецких генералов, французы, которые не могли не знать о нашей временной слабости ничего не предприняли» («Роковые решения Вермахта»).

Из этого можно сделать три вывода.

А. Франция явно боялась Германии, всерьёз воевать с ней не собиралась, а напротив всячески избегала любого осложнения обстановки. Объявление Францией войны Германии было не более, чем театральным жестом, стремлением сохранить лицо перед Великобританией, которая напротив была полна решимости вести борьбу не на жизнь, а на смерть.

Б. Германия была ограничена в ресурсах (судя по словам Вестфалля, приведённым выше) и не была в состоянии серьёзно воевать на двух направлениях одновременно, даже при условии, что на Востоке её противником является Польша. При открытии второго фронта на Западе у Гитлера возникли бы серьёзные проблемы. Теперь становится особенно понятным, почему Гитлер столь настойчиво добивался пакта с СССР.

В. Гитлер сильно рисковал и был склонен к авантюрам. В очередной раз его планы слишком зависели от стечения обстоятельств – наберись Франция храбрости перейти своими ста десятью дивизиями границу во время вторжения Германии в Польшу и вторая мировая война могла на этом завершиться.

14 мая голландцы начали переговоры о капитуляции. Основные бои развернулись на франко-бельгийской границе. В итоге немцы (уже перебросившие сюда основные силы из Польши) прорвали линию Мажино, устремились вглубь Франции и, преследуя отходящие войска союзников, дошли до Ла Манша. Англо-французские войска оказались прижатыми к морю в городе Дюнкерк и если бы не странный приказ Гитлера о прекращении наступления 24 мая они, несомненно, были бы захвачены в плен или уничтожены.

26 мая немецким войскам было приказано возобновить наступление, но за это время англичане успели эвакуировать из Дюнкерка свой экспедиционный корпус и остатки французской армии - Типпельскирх называет цифру в 338 226 солдат. Тяжёлую технику и вооружение пришлось оставить немцам, но самое главное удалось спасти войска столь пригодившиеся впоследствии.

Споры о том, что побудило Гитлера остановить наступление 24 мая не прекращаются до сих пор, а блистательно проведённая Англией в кратчайшие сроки эвакуация войск вошла в историю второй мировой войны под названием «Операция Динамо» или «Дюнкерское бегство».

Между тем кампания продолжалась. Немецкие войска вышли на оперативный простор и как волна катились по Франции. 14 июня они вступили в Париж. 16 июня правительство Франции ушло в отставку и премьер-министром был провозглашён маршал Анри Филипп Петен. 17 июня новое французское правительство передало немецкому правительству просьбу о заключении перемирия.
Перемирие было подписано 22 июня 1940 года в Компьенском лесу в том самом деревянном вагоне-ресторане в котором двадцать два года назад проигравшая первую мировую Германия подписывала перемирие с державами победительницами. Таким образом, Германия даже в деталях взяла полный реванш за восемнадцатый год.


Вторжение в Норвегию



Норвегия, немецкие солдаты попали под обстрел



Бельгия, пленные французы несут раненого (Военный альбом)



Франция, Дюнкерк, брошенная английская техника после эвакуации английского экспедиционного корпуса



Немцы вступили в Париж



Франция, Немецкие солдаты вокруг захваченной французской танкетки (Военный альбом)


Немецкие солдаты во французском городе (Военный альбом)



Компьен, Франция, вагон, в котором Франция подписало капитуляцию, марш немецких войск

[ООО "Студия Надежда"]

https://youtu.be/a1lTEFd-Djg

[Геродот]

https://youtu.be/N8AmHJ7EOww

[Геродот]

https://youtu.be/LjpSfeVvmrI