*305. Вторая мировая война-3

[Хронос]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390820fr.html

Не ранее 20 августа 1939 г.

Французская военная миссия генерала Думенка, установив в Лондоне контакт с британской миссией адмирала Планкета *, направилась с этой последней морским путем в Ленинград и прибыла в Москву 12 августа.

«После оказанного с советской стороны прекрасного приема» 13-го начались переговоры, протекавшие «неизменно в очень сердечной атмосфере» (телеграмма генерала Думенка).

Но непременное условие заключения договора, выдвинутое советской делегацией еще 14-го **, состоит в том, чтобы в случае агрессии против Польши или Румынии военные силы СССР могли бы вступить:

в Виленский коридор,

в Галицию,

на румынскую территорию.

Советы мотивируют эти условия:

опасением, что их призовут на помощь полякам или румынам, когда уже будет слишком поздно;

желанием предпринять наступательные операции в интересах Франции в том случае, если главный германский удар будет первоначально направлен против Западного фронта;

необходимостью избежать какой бы то ни было потери времени в случае германской агрессии против Прибалтийских стран.

Короче говоря, по впечатлению, вынесенному генералом Думенком, они проявляют твердую решимость не оставаться в стороне, а, наоборот, принять на себя всю полноту обязательств.

С другой стороны, чтобы ослабить опасения поляков, которые можно предвидеть, советские делегаты очень жестко ограничивают зоны вступления [советских войск] и определяют их, исходя из соображений исключительно стратегического характера.

Следовательно, московские переговоры могут, видимо, продолжаться лишь в том случае, если будет достигнуто соглашение относительно условия для непосредственного сотрудничества, которое выдвинуто Советами и которое может быть принято лишь с согласия поляков.

Однако эти последние, несмотря на усилия французского посла в Варшаве и нашего военного атташе, упорно заявляют о своем отказе дать принципиальное согласие на вступление советских войск на их территорию. Г-н Век и начальник штаба армии генерал Стахевич проявили в этом отношении непримиримую враждебность, соглашаясь только на то, чтобы, с целью не доводить дело до разрыва московских переговоров, наша военная миссия

стр. 315

могла маневрировать так, как если бы ни одного вопроса не было поставлено перед поляками.

Должна ли эта уступка рассматриваться как единственная, которой можно добиться от поляков, или же ее следует толковать как молчаливый призыв к тому, чтобы оказать на них давление? 86)

Советская поддержка в деле создания Восточного фронта остается необходимой, и разрыв московских переговоров мог бы лишь подтолкнуть Гитлера на то, чтобы ускорить ход событий 80) .

Примечания:
* Адмирал Планкет-Дракс.

** См. док. Запись заседания военных миссий СССР, Великобритании и Франции. 14 августа 1939 г.

80) В результате позиции Англии и Франции политические переговоры зашли в тупик. Тогда Советский Союз, предложивший с самого начала переговоров заключить — наряду с политическим соглашением — соответствующую военную конвенцию о формах и размере взаимной помощи, поставил дальнейшее продолжение переговоров в зависимость от заключения такой конвенции. Таким образом, военные переговоры должны были сыграть решающую роль для исхода англо-франко-советских переговоров в целом. Они должны были показать, готовы ли западные державы сотрудничать с Советским Союзом и отказаться от пособничества агрессору.

2 августа Политбюро ЦК ВКП(б), обсудив вопрос о военных переговорах, определило состав советской делегации.

Военный атташе Франции в СССР Палас сообщал в Париж 7 августа: «Тот факт, что в состав этой миссии входят народный комиссар обороны СССР и народный комиссар Военно-Морского Флота, начальник штаба и его заместитель и командующий советской авиацией, показывает всю ту важность, какую Советское правительство придает этим переговорам».

В состав французской военной миссии входили: генерал армии Думенк, генерал Вален, капитан 1-го ранга Вийом, майор Кребс, капитан Бофр, капитан Зовиш, капитан де Вийскот де Ринкэз, а также военный атташе в Москве генерал Палас, помощник военного атташе капитан 3-го ранга Абраам, военно-воздушный атташе подполковник Люге.

В состав английской делегации входили: адмирал Реджинальд Планкет-Эрнл-Эрл-Дракс, маршал авиации Ч. Вернет, генерал-майор Хейвуд, полковник Лэвидсон, капитан авиагруппы Кольер, капитан 3-го ранга Робертшоу, капитан Колтмэн, а также военно-морской атташе капитан Клейнчи, военный атташе в Москве полковник Файербрейс и военно-воздушный атташе подполковник Хэллауэлл.

Касаясь состава французской миссии, советский полпред во Франции писал в НКИД, что французское правительство, по-видимому, поставило перед ней «скромную программу». «Ее подбор по преимуществу из узких специалистов,— подчеркивал он,— свидетельствует и об инспекционных целях делегации — о намерении в первую голову ознакомиться с состоянием нашей армии».

Характеризуя членов английской делегации, американский буржуазный историк У. Широр пишет, что «Дракс... по своим данным был абсолютно не способен вести на высоком уровне переговоры с русскими, которых он считал пришельцами с другой планеты... Вернет ничего не понимал ни в вопросах большой стратегии, ни в дипломатии...» (Shirer W. The Collapse of the Third Republic. An Inquiry into the Fall of France in 1940. New York, 1969, p. 448).

Подход Советского Союза к переговорам свидетельствовал о том, что он стремился поставить их на реальную основу, был готов принять на себя всю полноту, обязательств по военному соглашению и нести основное бремя в совместной борьбе против общего врага. Французский премьер-министр Даладье заявлял послу США во Франции Буллиту, что, согласно информации, полученной им из Москвы, советские представители «искренне стремятся добиться окончательного соглашения » (Foreign Relations of the United States, 1939, Washington, 1956, vol. I, p. 213).

Английский посол в СССР Сидс писал министру иностранных дел Англии Галифаксу: «Все до сих пор указывает на то, что советские военные представители действительно серьезно относятся к военным переговорам».

В ходе переговоров выяснилось, что военные миссии Великобритании и Франции не имели даже предварительного военного плана совместных военных действий Великобритании, Франции и СССР против агрессора.

Главное, однако, заключалось в том, что планы французской и английской военных миссий совершенно не предусматривали честного и эффективного сотрудничества западных держав с СССР в борьбе против фашистской агрессии.

86) Роковую роль в судьбе Польши в этот период сыграла Франция. Отказавшись выполнить свои союзнические обязательства по отношению к Чехословакии в 1938 г. и делая все, чтобы не пришлось выполнять их по отношению к Польше, правительство Франции в 1938—1939 гг. было готово «любой ценой» договориться с Германией, пойти на соглашение с Гитлером, т. е. практически капитулировать. (Documents diplomatiques francais. 1932—1939. 2 serie (1936-1939), t. XI, p. 605—606). Поэтому подписание франко-германской декларации 6 декабря 1938 г. укрепило у Риббентропа и Гитлера «мнение в том, что более ничто не остановит движения Германии на восток и что Польша в тот день, когда она подвергнется нападению, будет в свою очередь покинута Францией, как была покинута Чехословакия» (Les evenements survenus en France de 1933 a 1945, vol. IV, p. 856). Развертывание фашистской агрессии весной 1939 г. ставило под угрозу безопасность самой Франции. В этих условиях отказываться от союзника, пусть даже не очень мощного, каким являлась Польша, было нельзя. Провозглашением «гарантий » в апреле 1939 г. французская дипломатия постаралась крепче привязать ее к себе. Но как сочетать это с подготовкой «второго Мюнхена »? Воспользовавшись начатыми переговорами с Польшей об уточнении обязательств, французский министр иностранных дел сумел придать им наиболее удобный, с его точки зрения, вид: сохраняя для Польши весь свой объем, они в том, что касается Франции, приобрели условный характер. Боннэ имел теперь возможность, сославшись на какой- либо подходящий предлог, аннулировать их.

В качестве такого предлога, на который делала ставку французская дипломатия, было нежелание польского правительства согласиться на получение военной помощи от Советского Союза.

«Добиваясь» от Варшавы согласия на проход советских войск, Боннэ искусно дозировал свою «настойчивость» с таким расчетом, чтобы этого согласия не получить. Цель Боннэ состояла в том, чтобы продолжать московские переговоры и вместе с тем сохранять возможность в критическую минуту отказаться и от подписания пакта с СССР, и от выполнения обязательств в отношении Польши. Это позволило бы ему либо заключить сделку с Гитлером, либо просто предоставить Польшу своей судьбе в расчете на то, что, сокрушив ее, гитлеровская армия вторгнется затем в пределы Советского Союза (Duroselle J.-B. Histoire diplomatique de 1919 a nos jours. Paris, 1957, p. 279).

Имелась ли у западных держав в тот момент возможность побудить польское правительство пересмотреть свою позицию в рассматриваемом вопросе? Безусловно. Политическое соглашение, подготовленное в ходе франко-польских переговоров летом 1939 г. и оформлявшее обязательства сторон по оказанию взаимной помощи, в результате маневров Бонна оставалось еще не подписанным. Не был также подписан и аналогичный англо-польский договор. Англо-французская дипломатия, таким образом, имела в своих руках мощный рычаг для воздействия на позицию правящих кругов буржуазной Польши. В заявлении, сделанном английскому поверенному в делах для передачи Галифаксу 19 августа, т. е. как раз в момент переговоров в Варшаве, Боннэ сообщил, что он был «счастлив, что политический договор с Польшей еще не был заключен », поскольку это давало средство давления на польское правительство (Documents on British Foreign Policy. 1919—1939. Third Series, vol. VII, p. 77—78).

Печат. по изд.: «СССР в борьбе за мир...», с. 622—623.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

[Посол Великобритании в Польше Г. Кеннард]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390820ken.html

20 августа 1939 г.

Г-н Бек вручил мне сегодня вечером * ответ польского правительства, который, как я и ожидал, был отрицательным.

2. До этого посол Франции и я договорились, что, если ответ будет отрицательным, мы скажем Беку, что при сложившихся обстоятельствах было бы предпочтительным, чтобы он информировал нас о точке зрения его правительства, однако мы не должны

стр. 317

рассматривать его ответ как официальный. В надежде на ослабление положения в Москве необходимо договориться, чтобы просьба или ответ на нее были неофициальными. Однако в том случае, если бы мы настаивали на таком ответе, он должен быть отрицательным.

3. Г-н Бек сказал, что он консультировался с маршалом и что точка зрения военных властей в целом совпадала с той, которую он уже изложил. Неизменный принцип политики Польши — запрещение любым иностранным войскам проходить через ее территорию, и правительство Польши возражает против прохода русских войск через ее территорию. Это также относится и к войскам Германии. Он полагает, что маршал Ворошилов сегодня попытается добиться мирным путем того, чего он добивался получить при помощи силы оружия в 1920 г.

4. Ему [Беку] сообщили из Москвы, что, когда маршал Ворошилов запросил разрешения о проходе русских войск через польскую территорию, объединенная делегация ответила, что Польша является суверенной страной и поэтому она должна выразить свое отношение к этому вопросу. Он [Бек] был благодарен за такой ответ и выразил пожелание сделать все, что в его силах, чтобы облегчить выполнение задачи объединенной делегации, которая, как он понимает, является трудной. Он [Бек] предложил, чтобы демарш, сделанный послом Франции и мной, держался в строгом секрете, и согласился, чтобы его рассматривали как чисто неофициальный обмен мнениями.

стр. 318

Примечания:
* Эта телеграмма составлена 19 августа. Копии направлены в посольства Великобритании во Франции и СССР.

Печат. по изд.: «Documents on British Foreign Policy. 1919—1939». Third Series, vol. VII, p. 85-86.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

[Хронос]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390820vils.html

20 августа 1939 г.

По просьбе д-ра Хессе принял его сегодня во второй половине дня 89) . Он возвратился из Германии в четверг [17 августа], где, по его словам, он встречался с фюрером и Риббентропом. Хессе сказал, что ему поручили передать мне послание — я так понял, что оно было от Риббентропа,— и его привет. Одновременно Хессе вручил мне документ, который он назвал копией письма Риббентропа Ротермиру. Насколько я понял из его слов, Риббентроп просил Хессе передать мне этот документ как дополнительное

стр. 318

разъяснение германской точки зрения. Хессе не просил, чтобы я прочитал это письмо в его присутствии, а я не сказал ему, что уже знаком с его содержанием, поскольку оно было послано Ротермиром премьер-министру. Хессе знаком с отчетами, которые сделали Вольтат и фон Дирксен об их беседах со мной 68) , и эти отчеты были предметом обсуждения между Риббентропом и Хессе во время его пребывания в Германии.

Хессе сказал, что Гитлер видел эти отчеты, и дал мне понять, что привезенное им послание соответствовало точке зрения фюрера. Он сказал, что Вольтат больше не будет участвовать в переговорах, поскольку его визиты в настоящее время становятся достоянием гласности. Кроме того, он по роду своей деятельности является скорее экономистом, нежели дипломатом или политиком, а характер уже начатых переговоров не соответствует его склонностям. Хессе сказал, что у него сложилось впечатление, что сообщения, сделанные Вольтатом и фон Дирксеном, были приняты благосклонно, однако по причинам, которые он мне объяснит, возможно предположение, что, если переговоры будут продолжены, данцигский вопрос станет настолько второстепенным, что будет оставлен в стороне. Затем он передал мне послание, состоящее из трех частей.

1) Любое обсуждение польского вопроса должно быть предметом прямых переговоров между Германией и Польшей,, но не между Германией и Англией. Хессе объяснил, что, по мнению Гитлера, переговоры об урегулировании данцигского вопроса, в котором не затрагиваются британские интересы, должны быть проведены между двумя непосредственно заинтересованными правительствами. Гитлер считает, что данцигский вопрос должен решить он, и он не склонен допустить, чтобы что-либо отвлекло его от этого намерения. (Хессе сказал, что если бы данцигский вопрос можно было урегулировать, а, по его мнению, он может быть урегулирован на условиях, предложенных Германией в марте, то после этого можно было бы обсудить другие вопросы.) Если Польша будет и впредь продолжать провокации — а Гитлер определенно находится под влиянием докладов о плохом обращении поляков с немцами в некоторых частях Польши,—последствия вполне очевидны. (Хессе сказал мне, что он лично видел несколько секретных докладов о таком обращении поляков с немцами, и он убежден, что эти доклады раскрыли такое положение вещей, которое неизбежно должно произвести на Гитлера негативное впечатление.)

2) После урегулирования данцигского вопроса Гитлер намерен выдвинуть предложения по общему урегулированию, в которых он намеревается пойти настолько далеко, насколько это возможно, чтобы удовлетворить желания Англии. Гитлер будет готов предложить Англии союз.

3) Отклонение этого нового предложения будет рассматриваться Гитлером как нежелание Англии достичь взаимопонимания с Германией; Англия должна будет считаться врагом Германии. Это означало бы борьбу до конца между двумя странами. (Хессе ска-

стр. 319

зал в этой связи, что Гитлер огорчен тем, что его усилия достичь взаимопонимания между Англией и Германией потерпели неудачу) . Он искренне заинтересован в этом, однако уже испытывает сомнения в возможности достижения такого взаимопонимания в настоящее время. Аргумент, что «доверие должно быть восстановлено», также соответствует точке зрения Германии.

Хессе сказал, что это и есть те три пункта послания, которые ему было поручено передать. Он добавил, что имеет полномочия обменяться мнениями, и сказал, что, как он полагает, у его руководителей сложилось мнение, что мы намерены обмануть их в данцигском вопросе. [Немцы] опасаются, что, если они начнут переговоры по более широкому кругу вопросов, данцигский вопрос может ускользнуть. В связи с этим, сказал Хессе, они сочли невозможным выйти за рамки заявления о том, что после решения дан- цигского вопроса будет сделано предложение, которое, как они надеются, будет приемлемо для нас в отношении других вопросов. Они полагают, что мы намерены исключить данцигский вопрос из повестки дня. По-видимому, доклад Дирксена не вносит ясность в вопрос об исключении данцигской проблемы, а дело заключается скорее в том, чтобы сделать попытку расширить рамки переговоров и таким образом дать возможность обсудить его на более общем фоне в надежде, что будут созданы условия, благодаря которым этот вопрос станет менее острым, чем в случае, если бы он обсуждался сам по себе.

Хессе спросил, нет ли возможности выработать какую-то формулу, которая рассеяла бы сомнения,— не обязательно, чтобы в ней говорилось, что данцигский вопрос будет включен в любую повестку дня, но что он будет обсуждаться наряду с другими вопросами. Как он полагает, следует продолжить попытки выработать такую формулу, Он считает, что было бы правильным уговорить польское правительство вести переговоры непосредственно с германским правительством. Ему известно о предпринимаемых Буркхардом усилиях, и, как он полагает, могут быть достигнуты некоторые успехи. Однако это будет зависеть от того, прекратят ли поляки плохо обращаться с немцами.

Хессе упомянул о визите Гендерсона, который он нанес Вейцзекеру в начале прошлой недели, и сказал, что повторение (если действительно это имело место) во время визита заявлений о намерении выполнить наши гарантии было ошибкой. Хессе сказал, что Гитлеру хорошо известно, что, если начнется война между Германией и Польшей, Англия не останется в стороне. Он сказал, что это полностью сознают как Гитлер и Риббентроп, так и другие руководители и что Гитлер это полностью учитывает, хотя ему еще трудно понять, почему мы должны в такой степени упорствовать в данцигском вопросе. Они рассматривают его как часть общей проблемы по пересмотру Версальского договора и не считают, что это в какой-то степени сравнимо с сопротивлением агрессии в отношении Румынии и т. д. Хессе сказал, что было бы большой ошиб-

стр. 320

кой с нашей стороны продолжать заявлять о решимости выполнить наши обязательства; единственным результатом этого было бы раздражение Гитлера, который, как подчеркнул Хессе, ясно понимает создавшееся положение. (Я особенно отметил это утверждение Хессе, так как оно было сделано добровольно и не было результатом какого-либо вопроса с моей стороны. Несомненно, что эта мысль меня лично весьма занимала, однако его заявление было сделано добровольно.)

Хессе сказал, что он доволен, что не были установлены дата или даты, или, по крайней мере, они не были установлены, когда он покидал Германию четыре дня тому назад.

Хессе, хорошо знающий Англию, открыто заявлявший о большом желании улучшить отношения между двумя странами, сказал в заключение беседы, что, если есть что-либо, что он может сделать, или если желают передать через него любое послание или сообщение - он к нашим услугам. Он один из первых последователей Гитлера и тесно связан с Гитлером в течение последних двадцати лет. Ему вполне понятны настроения в нашей стране и насколько трудно в политическом плане согласиться с германской интерпретацией послемюнхенских событий. Говоря от себя лично и с большим убеждением, Хессе сказал, что, хотя он и находит мои высказывания вполне объяснимыми, он считает, что урегулирование в Данциге (плюс дорога в Восточную Пруссию) является последним требованием, которое Гитлер вынужден предъявить в качестве нерешенного вопроса Версальского договора.

X. Я.**

Примечания:
* Содержание этого документа было изложено X. Вильсоном премьер-министру Н. Чемберлену, министру иностранных дел Э. Галифаксу и постоянному заместителю министра иностранных дел А. Кадогану во время совещания у Н. Чемберлена.

** Инициалы Хораса Вильсона.

68) Одновременно с переговорами с Советским Союзом весною и летом 1939 г. имели место тайные переговоры, которые велись между видными представителями фашистской Германии и Англии по инициативе последней с целью создания единого антисоветского блока. Они начались 6 июня и продолжались до 20 августа 1939 г.

6 нюня Вольтат прибыл в Лондон — официально для обсуждения ряда финансовых и экономических вопросов. Таких вопросов было много, но ими он занимался лишь побочно. Уже в день приезда он посетил Вильсона. На беседе были экономический эксперт консервативной партии Друммонд-Вольф и «серый кардинал» Чемберлена сэр Джозеф Болл: встреча состоялась не в официальной резиденции Вильсона, а у герцога Вестминстерского, видного деятеля консервативной партии.

Во время бесед были затронуты принципиальные вопросы англо-германских отношений, и прежде всего вопрос о том, как добиться их улучшения.

7 июня Вольтат продолжил их обсуждение с заведующим экономическим отделом Форин оффис Эштон-Гуэткином. Вольтат развил перед ним свой план экономического сотрудничества обеих стран, базирующийся на идее раздела сфер влияния (например, Восточная и Юго-Восточная Европа должна была остаться за Германией), и подчеркнул, что этот план разделяют влиятельные политики, военные и промышленники в Германии.

8 июня Вольтат вернулся в Берлин.

89) 14 августа 1939 г., прибыв в Берлин, Дирксен попытался выяснить судьбу «плана Вильсона» и результаты зондажа Вольтата. Вейцзеккер дал понять Дирксену, что эти вопросы уже не обсуждаются (Dircksen H. V. Moscau. Tokio. London. Stuttgart, 1949, S. 255). Предложения Вильсона не могли удовлетворить Гитлера. Если взглянуть на пункты «плана Вильсона», то даже предлагаемый раздел сфер влияния казался Гитлеру всего лишь «подачкой». 20 августа 1939 г. Хессе прибыл в Лондон, и в тот же день состоялась его встреча с Вильсоном, в которой Хессе сообщил о том, что Гитлер сейчас не может пойти на соглашение. Приехав в Лондон после бесед с Гитлером и Риббентропом, Хессе был уполномочен передать их «послание». Передавая его, Хессе сообщил, что идеи Вильсона — Вольтата нашли-де «благоприятный резонанс», что Гитлер, мол, «очень сожалеет» о неудаче его попыток достичь соглашения с Англией, которое «близко его сердцу» (Public Record Office, FO, 371/22975 С 1059 (В) 15/18). В этой ситуации «умиротворители» были вынуждены отложить идею сговора с Гитлером. Но настойчивые попытки достигли одного: их двойная игра подорвала советско-франко-английские переговоры в августе 1939 г.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

[Новомосковск]

20 августа 1939 года началась операция советско-монгольских войск по разгрому японских захватчиков в районе реки Халхин-Гол.

Советско-монгольские войска, упредив противника, после артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление. 23 августа основные силы 6-й японской армии были окружены в пределах монгольской территории.

К 27 августа советско-монгольские войска расчленили их на две части и уничтожили южную, а к утру 31 августа - и северную группировку противника. Так территория МНР была освобождена от японских захватчиков. Боевые действия были прекращены только 16 сентября 1939 года.

Японо-маньчжурские войска потеряли на Халхин-Голе около 61 000 человек убитыми, ранеными и пленными, большое количество оружия и военной техники, в том числе 660 самолетов. Потери советско-монгольских войск составили свыше 18 500 человек.

Поражение японских войск сорвало надежды правящих кругов Англии и США умиротворить Японию за счет СССР и МНР, направить японскую агрессию против Советского Союза.

Поражение Японии оказало серьезное влияние на внешнеполитическую позицию ее правительства и было одной из причин, удержавших ее от выступления против СССР в годы Второй мировой войны.

[Бессмертный полк]

1939 г.

Начало операции советско-монгольских войск по разгрому японских захватчиков в районе реки Халхин-Гол.

Фото. Командиры Красной армии и японские пленные.

[Кадет Биглер]

https://bigler-ru.livejournal.com/634902.html
Aug. 20th, 2016 at 12:00 AM

В этот день..

20 августа 1939 года

В 5:45 местного времени началась авиационная (153 бомбардировщика) и артиллерийская подготовка (в течение 2 ч 45 мин). В 9:00 танки фланговыми ударами начали наступление на Халхин-Голе на позиции 85-тысячной 6-й японской армии. Через трое суток кольцо окружения сомкнулось. Бои закончились 16 сентября. Японцы потеряли до 600 самолетов, 61 тыс. убитыми, ранеными и плененными, сотни орудий. 79 красноармейцев и командиров удостоены звания Героев Советского Союза, 17 тыс. награждены орденами и медалями. Летчики С.И. Грицевец, Г.П. Кравченко и Я.В. Смушкевич стали дважды Героями Советского Союза. Наградами отмечены 26 соединений, частей и учреждений, принимавших участие в боевых действиях.

20 августа 1939 года

Первое боевое применение ракетных снарядов с истребителей. На Халкин-Голе группа Н. И. Звонарева на пяти И-16 с помощью РС-82 сбила 2 японских самолета.

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/108484/
9 августа 2012

Фото: Советские авиаторы у самолета «Дуглас DC-3» на аэродроме Улан-Батор

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/108425/

9 августа 2012

Фото: Советские самолеты «Дуглас DC-3» на аэродроме Улан-Батор

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/108442/

9 августа 2012

Фото: Штурманы советских самолетов «Дуглас DC-3» И. Душкин и И. Прянишников на аэродроме Улан-Батор

Штурманы советских самолетов «Дуглас DC-3» Герой Советского Союза полковник Иван Иванович Душкин (1905—1976) и майор Иван Прянишников на аэродроме Улан-Батор.

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/108412/

9 августа 2012

Фото: Совершивший аварийную посадку истребитель И-16 1-й эскадрильи 70-го истребительного авиаполка в районе Баин-Тумен (сейчас — город Чойбалсан).