*305. Вторая мировая война-3

[Б. Е. Штейн, полномочный представитель СССР в Италии]

8 февраля 1939 г.

Передал Филиппсу информацию, которую Вы сообщили в телеграмме от 27 января 1939 г. {{* См. док. 121.}} Он очень благодарил и сказал, что вопрос его исключительно интересует. Эти сведения в основном соответствуют его данным. Несколько дней тому назад на его вопрос здешний японский посол ответил, что «между взглядами Токио и Римом имеются расхождения и что японское правительство колеблется в вопросе о подписании тройственного союзного договора». На вопрос, заданный Филиппсом Чиано, последний ответил, что «отношения между тремя правительствами настолько интимны, что нет надобности оформлять их специальным договором. Впрочем, если бы такой договор понадобился, его легко было бы подписать в любую минуту». Филиппс считает, что ответ Чиано еще раз доказывает наличие разногласий между Японией и Италией по этому вопросу.

Полпред

АВП СССР, ф. 059, оп.1, п.304, д.2102, л.53.

[Ю. Лукасевич, посол Польши во Франции]

Февраль 1939 г.
{{** На документе имеется помета: «Р. II/7. II. Бек».}}
Неделю тому назад после проведенного в Америке трехмесячного отпуска в Париж возвратился посол Соединенных Штатов У. Буллит. За это время я имел с ним две продолжительные беседы, которые позволяют мне проинформировать Вас, г-н министр, о его взглядах на международное положение и политику Вашингтона.

1. Внешней политики Соединенных Штатов, в основе которой лежало бы постоянное стремление к непосредственному участию в развитии отношений в Европе, не существует и существовать не может, так как она не была бы принята общественным мнением, которое в этом отношении не изменило своих изоляционистских позиций. В то же время наблюдается значительно увеличившийся интерес американской общественности к положению в Европе, который отодвигает даже на второй план вопросы внутреннего положения и те вопросы, которыми она обычно интересовалась. Официальные круги считают, что международное положение в Европе находится под серьезной угрозой вооруженного конфликта. Компетентные органы полагают, что если бы дело дошло до войны между Англией и Францией, с одной стороны, и Италией и Герма нией — с другой, и если бы в этой войне Англия и Франция потер пели поражение, то Германия стала бы непосредственной угрозой для жизненных интересов Соединенных Штатов на Американском континенте. По этой причине в случае войны вопрос об участии в ней Соединенных Штатов на стороне Франции и Англии заранее предрешен, разумеется, по истечении некоторого времени с момента ее возникновения. Как выразился посол Буллит, «если разразится война, мы наверняка не примем в ней участия вначале, но мы ее закончим».

По мнению посла Буллита, изложенная выше позиция компетентных органов Вашингтона лишена идеологических элементов и вытекает исключительно из необходимости защиты жизненных интересов Соединенных Штатов, которые в случае англо-французского поражения оказались бы под серьезной и непосредственной угрозой одновременно со стороны Тихого и Атлантического океанов.

Заявляя, что слухи о том, будто президент Рузвельт сказал, что «границы Соединенных Штатов лежат во Франции», являются неверными, посол Буллит выразил, однако, уверенность в том, что президент определенно говорил, что он продает самолеты Франции потому, что французская армия является первой линией обороны Соединенных Штатов; это полностью отвечает его взглядам.

2. Претензии Италии к Франции совершенно лишены всяких оснований и аргументов, которые могли бы хотя бы в какой-то мере оправдать их. Поэтому Франция не может и не должна идти ни на какие уступки и даже на видимость таковых. Любые уступки со стороны Франции подорвали бы ее престиж в Африке, и поэтому следует исключить возможность компромисса за счет интересов Франции. Если рассматривать этот вопрос теоретически, то возникают опасения, что Англия, возможно вместе с Берлином, попытается в какой-либо напряженный момент навязать Франции компромисс, противоречащий ее интересам. Однако в этом случае Франция может рассчитывать на мощную поддержку со сторона Вашингтона. Соединенные Штаты в своих отношениях с Англией располагают разнообразными и чрезвычайно сильными средствами давления, угроза применения которых была бы достаточной для того, чтобы не допустить проведения Англией политики компромисса за счет Франции.

Следует считаться с тем, что под влиянием событий на Дальнем Востоке и результатов мюнхенской конференции престиж Англии значительно упал в глазах американского общественного мнения и что, с другой стороны, американское общественное мнение отдает себе отчет в том, насколько сильно Англия зависит сегодня от сотрудничества с Соединенными Штатами и от их поддержки.

В этих условиях следует предположить, что Гитлер и Муссолини не решатся на открытый конфликт с Францией и Англией из-за итальянских претензий к Франции.

Слабой стороной положения Соединенных Штатов является, конечно, то, что, уже сегодня определяя свою позицию в возможном вооруженном конфликте, они не могут одновременно принимать активное участие в позитивном решении европейских проблем, поскольку изоляционистски настроенное американское общественное мнение не позволило бы этого. [...]

Ю. Лукасевич,
посол Польской Республики

Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир... С. 190—191. Опубл. в сб.: Polnische Dokumente zur Vorgeschichte des Krieges. Auswärtiges Amt. Erste Volge. Berlin. 1940. S. 23-24.

[Фукидид]

http://www.katyn-books.ru/library/do...govora264.html

8 февраля 1939 г.

Фирлингер, встреченный мною на обеде у Урби, сообщил мне следующее.

По приезде в Прагу Фирлингер поставил перед Хвалковским и «некоторыми своими друзьями» вопрос о возможности дальнейшего своего пребывания на посту посланника в Москве. И с той и с другой стороны Фирлингеру было указано, что объективных оснований для его ухода из Москвы не имеется. Особенно резко это было подчеркнуто друзьями Фирлингера, которые квалифицировали такой уход как «дезертирство». На возражения Фирлингера, что поставленный им вопрос является делом его «политической совести», он получил ответ, что преждевременно говорить об окончательной утрате Чехословакией независимости в области своей внешней политики. Силы национального сопротивления в стране еще не сломлены: сколько-нибудь благоприятная перемена международной ситуации может вновь вызвать эти силы к противодействию Германии. В результате своих переговоров в Праге Фирлингеру пришлось вернуться в Москву для продолжения своей работы.

По словам Фирлингера, Хвалковский подробно ознакомил его с требованиями, предъявленными ему Гитлером при последней встрече. Требования эти, по существу, представляют собой самый категорический «диктат». В основном содержание их сводится к следующему:

1. Правительство Чехословакии должно немедленно прекратить антигерманские выступления чехословацкой печати;

2. Чехословацкая армия должна быть сокращена — примерно на половину своего нынешнего состава;

3. Часть золотого запаса Чехословакии должна быть передана Германии — на том формальном основании, что к последней перешли некоторые территории Чехословакии;

4. Чехословацкое правительство обязано принять значительную часть чехословацких денег, обращающихся в Судетской области и подлежащих замене германской маркой; за эти деньги Чехословакия должна отпустить Германии соответствующее количество товаров своего производства;

5. В своей внешней политике Чехословакия обязана соблюдать позицию нейтралитета;

6. Чехословацкое правительство должно немедленно приступить к изгнанию евреев не только из государственных и общественных учреждений, но также из своей хозяйственной жизни. Гитлер буквально заявил Хвалковскому, что «евреи в Чехословакии должны быть истреблены» (ausgerottet). На вопрос Хвалковского, как можно провести такую меру, Гитлер ответил, что при желании средства всегда найдутся. Об этом должно позаботиться само чехословацкое правительство. Последнее обязано помнить, что Чехословакия находится в полной зависимости от Германии. Если будет нужно, Германия не остановится перед занятием новых чехословацких областей.

По словам Фирлингера, Хвалковский вернулся из Берлина не только ошеломленный оказанным ему приемом, но и проникнутый убеждением, что Чехословакии не остается ничего другого, кроме повиновения диктату Гитлера. Хвалковский уверен, в частности, что сотрудничество Берлина с Римом обеспечено на десятки лет вперед.

Фирлингер утверждает, что весьма многие и притом авторитетные политические деятели Чехословакии не разделяют капитулянтских выводов Хвалковского. Между прочим, независимую позицию сохраняют пока представители крупной промышленности Чехословакии. Громадко заявил Фирлингеру, что гарантирует дальнейшее бесперебойное выполнение советских заказов. Наблюдение за их выполнением специально поручено генералу Гусареку, который вышел в отставку и принят на службу дирекцией Шкода.

В. Потемкин

Печат. по арх.
Источник: http://www.katyn-books.ru/library/do...govora264.html

[Известия]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390209press.php

9 февраля 1939 г.

6 февраля 1939 г., в 17 час, советский пограничный наряд зас тавы Ново-Цурухайтуевская под командой начальника заставы лейтенанта Юшко, находившийся на острове реки Аргунь № 227, принадлежащем СССР, в полутора километрах восточнее поселка

Ново-Цурухайтуй, был обстрелян ружейным огнем группой японо-маньчжурских солдат. Наряд лейтенанта Юшко открыл ответный огонь, который вынудил японо-маньчжур отойти к своему кордону, в 4 километрах юго-восточнее поселка Ново-Цурухайтуй. Со стороны японо-маньчжур убиты и ранены до 5 человек. С советской стороны потерь не было.

7 февраля, в 16.05, японо-маньчжуры открыли по наряду лейтенанта Юшко огонь из станковых пулеметов со своей территории.

В 17.20 японо-маньчжуры сосредоточили на острове № 227 до 40 человек, которые повели атаку на группу лейтенанта Юшко. под прикрытием огня двух станковых пулеметов и 50 стрелков с маньчжурской территории. Действиями группы лейтенанта Юшко, получившей с заставы подкрепление, атака была отбита, и японо-маньчжуры были выбиты с острова и отошли на свою территорию. В результате боя со стороны японо-маньчжур убиты и ранены около 10 человек, из них один офицер. С советской стороны убит один и ранено два красноармейца.

Поверенному в делах СССР в Токио предложено вновь заявить японскому правительству протест, указав на продолжающиеся провокационные действия японо-маньчжур вопреки предупреждению, данному японскому правительству всего несколько дней тому назад.

В Цицикарском договоре от 25 ноября 1911 г. между Китаем и бывшей Российской империей точно указано, что остров № 227, а равным образом и остров № 279 на реке Аргунь, на котором имело место столкновение 31 января, принадлежат России.

Известия. 1939. 9 февраля.

[Хронос]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390209potem.php

9 февраля 1939 г.

После нескольких фраз, общепринятых при первой встрече, Наджиар поставил мне вопрос, как складываются в настоящее время отношения СССР с Польшей и Румынией. Выслушав мой краткий ответ, посол заявил, что французское правительство с большим удовлетворением констатирует намечающееся сближение Польши с СССР, а также стремление Румынии жить в мире с СССР. По мнению французского правительства, такое положение содействует стабилизации мирных отношений на востоке Европы и является одним из существенных факторов для поддержания общего мира.

Я ответил послу, что, по моему мнению, французское правительство могло бы и не ограничиваться ролью простого наблюдателя событий, развивающихся в восточной части Европы. Еще недавно между Францией, с одной стороны, Польшей и Румынией — с другой, существовали отношения теснейшего политического сотрудничества. Между тем в настоящее время, насколько мне известно, французское правительство не только не ведет активной политики в обеих указанных странах, но предоставляет их собственной судьбе, уделяя все свое внимание своим взаимоотношениям с Англией, Германией и Италией. Судя по французской прессе, а также по выступлениям некоторых политических деятелей Франции, безразличное отношение французского правительства к прежним союзникам и друзьям в Центральной и Восточной Европе отнюдь не случайно. Союзный договор с Польшей 44, сотрудничество с Малой Антантой 17, франко-советский пакт 7 признаются уже как будто пройденными этапами внешней политики Франции, едва ли не достоянием истории.

Наджиар весьма живо возразил, что такой вывод представляется ему преждевременным. Конечно, во Франции наблюдается борьба различных политических течений. Он не отрицает того, что в некоторых французских политических кругах существовало и до сих пор держится отрицательное отношение к сотрудничеству Франции с СССР. Но было бы весьма прискорбно, если бы в Москве переоценили значение этого факта и преждевременно сделали бы из него свое заключение. Посол может засвидетельствовать, что перед своим отъездом в СССР он имел продолжительные беседы о франко-советских отношениях с президентом республики, с Даладье, Бонне, Эдуардом Эррио и рядом других видных политических деятелей Франции. Все они высказывались за франко-советский пакт и за сотрудничество Франции с СССР. Лучшим доказательством наличия таких настроений могут служить недавние заявления Бонне в палате депутатов 61.

Я заметил послу, что, если он ставит своей задачей поддерживать и развивать сотрудничество Франции с СССР, он может рассчитывать встретить в Москве полное содействие. [...]

В. Потемкин

АВП СССР, ф. 011, оп. 4, п. 24, д. 6, 83-84. Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир... С. 194-195.

[Врид. начальника Разведывательного управления РККА комдив ОРЛОВ]

http://www.alexanderyakovlev.org/fon...es-doc/1000581

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА ИНФОРМИРУЕТ
Раздел 1. РЕАЛИЗАЦИЯ ЗАХВАТНИЧЕСКИХ ПЛАНОВ ГИТЛЕРА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ (Январь — сентябрь 1939)

Документ №1.7

10.02.1939

№ 472106сс

Тов. Ворошилову

Докладываю:

По данным германских дипломатических кругов в Варшаве, разговор между Гитлером и Беком, при посещении последним 5.1.1939 г. Берхтесгаден, имел следующее содержание.

Разговор длился около 3 часов и являлся, в основном, монологом Гитлера, в котором он развернул свою оценку международного положения и охарактеризовал свои ближайшие намерения.

Восточный вопрос был задет им лишь постольку, поскольку это было необходимо для успокоения Бека. По украинскому вопросу Гитлер, якобы, заявил, что он не собирается его поднимать, а наоборот — дал указание прекратить пропаганду, «проводимую безответственными инстанциями». Данное заявление он подкрепил выражением, что поднимать украинский вопрос в настоящих условиях могут только фантазеры, а он ни в коей мере не причисляет себя к таковым. При этом он, якобы, добавил, что Советский Союз через 2—3 года погибнет от внутренних противоречий и расчистит, таким образом, для Германии и Польши путь к дружественному решению украинского вопроса.

Мемельский вопрос был затронут Гитлером лишь в разрезе возможностей развития германо-польского экономического сотрудничества.

Данцигского вопроса Гитлер совершенно не касался и лишь вскользь упомянул о необходимости улучшения отношения к германским национальным меньшинствам (последнее, возможно, было сказано не Гитлером, а Риббентропом).

Наиболее подробно останавливался Гитлер на необходимости «урегулирования колониального вопроса», подчеркивая при этом и перенаселенность Польши, а следовательно, и ее стремление к колониям1

Беседа Гитлера с Беком велась в самом дружественном тоне. Тоном беседы и торжественностью приема Бека Гитлер хотел дать понять, что он по-прежнему считает Бека своим союзником. Фактически же он не согласился на присоединение Прикарпатской Руси к Венгрии, не отказался от дальнейшей экспансии в отношении Литвы и всей Прибалтики и не дал никакого объяснения по Данцигскому вопросу, делая вид, что эти вопросы, если потребуется, смогут быть разрешены дружественным образом в самое короткое время.

Такое поведение Гитлера расценивается германскими дипломатическими кругами как тактический прием действий вопреки «основным положениям для беседы», выработанным министерством иностранных дел, в которых намечалось поставить перед Беком вполне ясные требования (о включении в концепцию германской внешней политики) и дать ему почувствовать «силу великой Германии». Гитлер же нашел это преждевременным и попытался завуалировать германские требования, отложив их на более позднее время. Особенно резко это выразилось в подготовке визита Риббентропа в Варшаву; министерство иностранных дел настаивало на отказе Риббентропа от приглашения в Варшаву, и поездка его состоялась лишь по распоряжению Гитлера.

Решительный поворот в оценке Гитлером международного положения и возможности войны на Востоке, якобы, произошел после рождественских праздников, когда он заявил, что с разрешением восточного вопроса торопиться не следует, ибо к нему нужно основательно подготовиться. Этот вопрос расценивается как результат осложнений на Западе, в связи с поднятым Муссолини Средиземноморским вопросом2

Бек остался, по-видимому, неудовлетворенным беседой с Гитлером и по-прежнему считает, что основной целью германской экспансии остается Восток и что в связи с этим Гитлер не собирается делать каких-либо уступок Польше. Единственным удовлетворением является лишь то, что Польше, по его мнению, не угрожает в данный момент непосредственная опасность, а поэтому она еще имеет время для подготовки к обороне. Усиление основ этой отсрочки и является главным содержанием политики Бека по отношению к Германии. Исходя из этого, он настаивал на скорейшем посещении Риббентропом Варшавы, пытаясь получить документальное подтверждение германской доброжелательности. Наиболее желательным считалось продление пакта о ненападении (от 26.1.34 г.)3, а в случае отклонения такового, в связи с неразрешением вопроса о Данциге и транзитном сообщении через коридор, — заключение «культурного соглашения». Проект последнего соглашения, якобы, предварительно разрабатывался и в Берлине.

Зам. начальника

Разведывательного управления РККА

комдив ОРЛОВ

ЦА МО РФ. Ф. 23. Оп. 9197. Д. 2. Л. 93—95. Машинопись. Заверенная копия.

[M. M. Литвинов, народный комиссар иностранных дел СССР]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390210litv.php
10 февраля 1939 г.

Новый французский посол Наджиар во время своего первого визита наговорил, конечно, много приятных вещей о настроениях Франции в отношении СССР, причем он ссылался на свой разговор с Даладье. Я сдержанно выслушал его заверения, заметив лишь, что мы в свое время предлагали западным державам свое сотрудничество, в котором, как показали события, они были более заинтересованы, чем мы. Мы готовы и впредь к действительному сотрудничеству, если оно угодно другим, но мы можем обходиться и без него и поэтому гнаться за ним не будем. [...]

Литвинов

АВП СССР, ф.06, оп.1, п.19, д.206, л.20. Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир... С.197-198.

[Министр иностранных дел Великобритании Э. Галифакс]

10 февраля 1939 г.

1. Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве рассмотрело меморандум французского правительства от 1 февраля {{* См. док. 131.}} приложенный к вашей телеграмме.

2. Правительство Его Величества хочет воспользоваться этой, возможностью, как было обещано в параграфе 14 моей телеграммы, № 18 {{* См. док. 127.}}, чтобы проинформировать французское правительство о выводе, к которому оно пришло после надлежащего рассмотрения вопроса о позиции, которую оно займет в случае военных действий. Германии против Нидерландов. Правительство подтверждает, что, по его мнению, стратегическое значение Нидерландов столь велико, что нападение Германии на Нидерланды следует рассматривать как прямую угрозу безопасности западных держав, и считает, что в случае вторжения Германии в Нидерланды Соединенное Королевство будет считать себя обязанным рассматривать это как casus belli. Кроме того, правительство Его Величества считает, что любая попытка Германии установить свое господство в Нидерландах силой или угрозой применения силы тоже должна была бы рассматриваться как угроза безопасности Соединенного Королевства.

3. Правительство Его Величества с удовлетворением отмечает, что французское правительство готово согласиться, с одной оговоркой, к которой я вернусь позже, с правительством Его Величества считать вторжение в Голландию casus belli, несмотря на то что такое вторжение само по себе не влечет за собой выполнения Францией каких-либо договорных обязательств.

4. Французское правительство попросило также заверения в том, что вторжение в Швейцарию не в меньшей мере, чем вторжение в Голландию, будет рассматриваться в качестве случая, оправдывающего и требующего решения, предусматриваемого правительством Его Величества в случае с Голландией. В ответ на эту просьбу правительство Его Величества желает сообщить французскому правительству, что, по его мнению, нападение Германии на Швейцарию было бы также явным свидетельством попытки Германии установить свое господство в Европе силой и что, с этой точки зрения нападение Германии на Нидерланды и нападение Германии на Швейцарию были бы явлениями одного и того же порядка. Правительство Его Величества соответственно будет готово взять обязательство в случае, если Германия вторгнется в Швейцарию и Франция вследствие этого объявит войну Германии, прийти на помощь Франции, так же как и Франция, как оно полагает, будет готова оказать поддержку Великобритании, если Германия вторгнется в Голландию и Великобритания вследствие этого объявит войну Германии.

5. В параграфе 4 своего меморандума французское правительство изложило свои соображения по общей позиции, которую, по его мнению, следовало бы занять Великобритании и Франции перед лицом угрозы неспровоцированного нападения Германии или Италии; при условии, что эта концепция будет полностью разделяться правительством Его Величества, оно будет готово занять позицию, аналогичную позиции правительства Его Величества в случае вторжения Германии в Нидерланды.

6. Ясно, что совместные действия Германии и Италии против двух великих западных держав или против одной из них должны повлечь за собой совместное сопротивление двух держав с применением всех их ресурсов; действительно, обязательства, которые правительство Его Величества приняло на себя по договору в отношении французского правительства, уже предусматривают случай неспровоцированного нападения Германии на Францию, вне зависимости от того, будет ли Германия действовать одна или в поддержку Италии. Несмотря на возможность того, что в случае нападения на Францию одной Италии Франция может счесть, что вмешательство Великобритании не обязательно будет в ее интересах, если в результате такого вмешательства Германия была бы вовлечена в конфликт, который в противном случае был бы локальным, правительство Его Величества в полной мере отдает себе отчет в том, что те опасности, которым подвержены каждая из двух держав в отдельности, не могут быть отделены друг от друга. Французское правительство, должно быть, обратило внимание на заявление премьер-министра в палате общин 6 февраля {{* См. док. 142.}}, в котором он сказал, что, хотя было невозможно детально изучить все вероятные случаи, которые могут возникнуть, он считает себя обязанным разъяснить, что общность интересов, связывающая Францию и Соединенное Королевство, такова, что любая угроза жизненным интересам Франции, откуда бы она ни исходила, должна повлечь за собой немедленное сотрудничество Соединенного Королевства.

7. Именно в свете этой ситуации правительство Его Величества предложило французскому правительству, чтобы переговоры, которые уже имели место между двумя генеральными штабами, приобрели более широкий и более доверительный характер, чем это было в прошлом. Выводы, к которым пришло правительство Его Величества относительно их проведения в будущем, изложены в моей телеграмме № 25 от 3 февраля, и Ваше Превосходительство уже сообщило их французскому правительству.

8. Я буду рад, если Вы информируете французское правительство в духе настоящей телеграммы и если Вы сообщите ему, что правительство Его Величества передаст ее содержание бельгийскому правительству для секретного ознакомления.

9. Вам следует особенно обратить внимание французского правительства на секретный характер этого сообщения.

Сообщено также в Брюссель, Гаагу, Берлин, Берн, Рим и Вашингтон.

Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир... C. 195—197. Опубл. в изд.: Documents on British Foreign Policy. Third series. Vol. IV... P. 100-102.

[Фукидид]

http://www.alexanderyakovlev.org/fon...es-doc/1000587
ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА ИНФОРМИРУЕТ
Раздел 1. РЕАЛИЗАЦИЯ ЗАХВАТНИЧЕСКИХ ПЛАНОВ ГИТЛЕРА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ (Январь — сентябрь 1939)

Документ №1.8

13.02.1939

Мольтке поинтересовался моим мнением о состоянии германо-польских отношений после визита Риббентропа в Варшаву. Состоялся следующий разговор.

Я.: У меня складывается впечатление, что германо-польские отношения оставляют желать много лучшего. Польша явно пользуется моментом, когда взоры немцев повернуты в сторону Запада, с тем чтобы в самых разных сферах, например в вопросе о национальных меньшинствах, усиленно проводить антигерманскую политику. Я думаю, что в германо-польских отношениях, с нашей точки зрения, не будет в дальнейшем прогресса. Кажется, что и визит Риббентропа не принес никаких успехов в этом отношении.

Мольтке: Имперский министр иностранных дел прибыл в Варшаву, не имея твердой программы. У него не было и определенных намерений. Учитывая это, было бы неправильно ожидать от его варшавского визита нового этапа в германо-польских отношениях.

Я: Может быть, это и верно, но, несмотря на это, варшавский визит имперского министра иностранных дел дал возможность активизировать германо-польские отношения. Например, из высказываний министра перед представителями германской прессы я вынес впечатление, что поднимался вопрос о присоединении Польши к антикоминтерновскому пакту2 по крайней мере в форме намека, и что министр Бек высказался по этому вопросу отрицательно.

Мольтке: Вы заблуждаетесь. Имперский министр иностранных дел во время бесед с Беком вообще не касался этого вопроса. Кроме того, польская позиция в отношении борьбы с коммунизмом ясна.

Я: Будет ли достаточно этой ясной польской позиции и на тот случай, если произойдет столкновение между Германией и Россией? По моему мнению, Польша 27 ноября 1938 г., когда осложнения на Востоке, казалось, стали актуальными, дала понять в польско-советской декларации, что она не станет активно поддерживать Германию против Советского Союза.

Мольтке: Декларация от ноября 1938 г. не имеет значения и в этом смысле понимается также и в Берлине. Обстановка полностью ясна. Мы знаем, что Польша в случае германо-русского конфликта будет стоять на нашей стороне. Это совершенно определенно.

Опубликовано: Год кризиса, 1938—1939: Документы и материалы. Т. 1. М.: Политиздат, 1990. С. 228.

[Хронос]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390214rum.php
14 февраля 1939 г.

Сразу же после прибытия министериальдиректор Вольтат {{* Чиновник по особым поручениям ведомства по осуществлению «четырехлетнего плана» Германии.}} был принят королем, который коснулся своей беседы с генерал-фельдмаршалом Герингом в Лейпциге 68. Подробно обсуждались возможности тесного экономического сотрудничества. Король высказался за широкое сотрудничество Румынии с Германией в деле экономического развития. В ходе беседы выяснилось, что основы этой экономической программы под председательством короля уже разработаны министром иностранных дел Гафенку, министром экономики Бужой, министром вооружений Славеску и министром финансов Константинеску.

В дальнейших беседах Вольтата с министром иностранных дел и министром экономики было еще раз подтверждено намерение осуществить сближение с Германией на длительное время: «В общем, Германия снова должна занять главенствующее положение в экономике Румынии, какое было у нее до 1914 г.». Учитывая готовность румынской стороны, можно было бы выставить следующую экономическую программу в виде «соглашения о развитии экономических отношений между обеими странами».

I. В целях обеспечения и содействия осуществлению германских закупок в Румынии необходимо:

1) между экономическими организациями и учреждениями обеих стран поддерживать регулярные контакты в целях приспособления румынского производства к потребностям Германии, особенно в области сельского хозяйства;

2) осуществить капиталовложения и обеспечить участие в капитале в целях создания германо-румынской нефтяной промышленности;

3) совместно исследовать и разрабатывать полезные ископаемые Румынии;

4) составить план развития лесозаготовок и обеспечить немецкое участие в эксплуатации лесных богатств (устранение евреев из лесозаготовительной промышленности).

II. Румыния готова:

1)к расширению и сотрудничеству румынской и германской промышленности при условии соблюдения интересов германского экспорта;

2)к расширению и унификации румынского вооружения, особенно авиации, с помощью немецкой стороны;

3)к расширению военного производства на германской базе;

4)к сотрудничеству в области транспорта, особенно в части Расширения дорог и водных путей {{** В оригинале далее пропуск, а затем следует фраза, не поддающаяся переводу.}}.

Если удастся осуществить эту цель, то Германия действительно займет главенствующее положение в Румынии. Поскольку правительственная комиссия отдает себе отчет в этом факте и поэтому усматривает заинтересованность своей страны в достижении этой цели, по нашему убеждению, необходимо использовать такую благоприятную возможность привязать к нам эту страну. В результате установления таких тесных экономических связей между обеими странами влияние западных держав и Советов, а вместе с этим и еврейское влияние на Румынию будет все больше уменьшаться, а общая атмосфера в наших отношениях будет улучшена.

Просьба в ускоренном порядке рассмотреть вышеизложенное и дать указания, может ли Вольтат подготовить и подписать соглашение на указанной основе.

Вольтат
Фабрициус

Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир... С. 199 — 201. Опубл. в изд.: Akten zur deutschen auswärtigen Politik... Serie D. Bd. V. S. 327.