*305. Вторая мировая война-3

[Waralbum.Ru]

Советские военнослужащие осматривают захваченные на Халхин-Голе японские солдатские котелки и каски, сложенные в кучи.
Источник: russiainphoto.ru.

[Waralbum.Ru]

Группа японских солдат, плененных во время боев у реки Халхин-Гол.
Источник: www.mongolia.mid.ru.

[Waralbum.Ru]

Красноармейцы атакуют на Халхин-Голе при поддержке танка БТ-7.
Источник: www.mongolia.mid.ru.

[Waralbum.Ru]

Бомбардировщики Мицубиси Ki-21-Iа 60-го сентая японских армейских ВВС в небе Манчжурии.

[Waralbum.Ru]

Красноармейцы смотрят выступление танцевального ансамбля после боев на реке Халхин-Гол.
Источник: www.mongolia.mid.ru.

[Waralbum.Ru]

Маршал Монгольской Народной Республики Хорлогийн Чойбалсан (1895—1952) общается с монгольскими солдатами и офицерами во время боев на реке Халхин-Гол.
Источник: samlib.ru.

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91...BE%D0%BB%D0%B5
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Бои на Халхин-Голе в 1939 году
Основной конфликт: Советско-японские пограничные конфликты

Танковая атака РККА. Халхин-Гол, август 1939
Дата

11 мая — 16 сентября 1939
Место

Монгольско-маньчжурская граница
Причина

Спор о делимитации границы между Монголией и Маньчжоу-го
Итог

Победа СССР и Монголии
Противники
СССР
Монголия
Флаг Японии (1870-1999) Японская империя
Маньчжоу-го
Командующие
Флаг СССР Г. М. Штерн
Флаг СССР Н. В. Фекленко
(до 6 июня 1939)
Флаг СССР Г. К. Жуков (после 6 июня 1939)
Flag of the People's Republic of Mongolia (1924-1930).svg Хорлогийн Чойбалсан Флаг Японии (1870-1999) Мититаро Комацубара
Флаг Японии (1870-1999) Рюхэй Огису
Флаг Японии (1870-1999) Кэнкити Уэда
Маньчжоу-го Пу И
Силы сторон
Flag of the Soviet Union.svg СССР к началу августа:[1]
57 000 человек
542 орудия и миномёта
2255 пулемётов
498 танков
385 бронемашин
515 самолётов[2]
Flag of the People's Republic of Mongolia (1924-1930).svg Монголия 2 260 чел. (2 кав. дивизии) к началу августа:[1]
75 000 человек
500 орудий
182 танка
700 самолётов
Потери
9284[3] — 9703 убитых, умерших и пропавших без вести, 15 952 раненых и заболевших[4]

253 танка[5]
207 самолётов[6]
Советские данные: безвозвратные потери более 60 тыс. чел.

Японские данные: убитыми 17 тыс. чел. (официально), до 45 тыс. чел. (независимые исследователи)[3][7][8], пленными 3 тыс. чел., ранеными около 36 тыс. чел.
162 самолёта
(по советским источникам — 660 самолётов[6] и 2 аэростата[9])

Японская пехота переправляется через р. Халхин-Гол

Бои на Халхин-Голе (монг. Халхын голын байлдаан или монг. Халхын голын дайн «Халхин-Гольская война», яп. ノモンハン事件 Номон-хан дзикэн) — необъявленный локальный вооружённый конфликт, продолжавшийся с весны по осень 1939 года у реки Халхин-Гол на территории Монголии (примерно 900 км на восток от Улан-Батора) недалеко от границы с Маньчжоу-го между СССР, МНР с одной стороны и Японской империей и Маньчжоу-го с другой. Заключительное сражение произошло в конце августа и завершилось полным разгромом 23-й пехотной дивизии 6-й отдельной армии Японии. Перемирие между СССР и Японией было заключено 16 сентября 1939 года.

В советской историографии эти события, как правило, называются «военным конфликтом». Японские историки считают, что это была настоящая локальная война, причём некоторые авторы называют её «Второй русско-японской войной» — по аналогии с войной 1904—1905 гг[10].

В японской историографии термин «Халхин-Гол» употребляется только для наименования реки, а сам военный конфликт называется «инцидентом у Номон-Хана», по названию небольшого посёлка в этом районе маньчжуро-монгольской границы.

Содержание

1 Предыстория конфликта
2 Военные действия
2.1 Приграничные провокации
2.2 Май
2.3 Июнь
2.4 Июль
2.5 Июль — август
2.6 Соотношение сил сторон перед началом наступления
2.7 Август
3 Итоги
3.1 «Золотая звезда»
3.2 Судьба победителей
4 Потери сторон
5 Отражение в литературе и искусстве
5.1 В кинематографе
6 См. также
7 Примечания
8 Литература
9 Ссылки

Предыстория конфликта

В 1932 году завершилась оккупация Маньчжурии японскими войсками. На оккупированной территории было создано марионеточное государство Маньчжоу-го, которое планировалось использовать как плацдарм для дальнейшей агрессии против Китая, Монголии и СССР[11][12].

По мнению советской стороны, начало конфликту положили требования японской стороны о признании реки Халхин-Гол границей между Маньчжоу-го и Монголией, хотя граница проходила на 20-25 км восточнее. Основной причиной такого требования являлось желание обеспечить безопасность строящейся японцами в этом районе в обход Большого Хингана железной дороги Халун-Аршан — Ганьчжур к границе СССР в районе Иркутска и озера Байкал[13], так как местами расстояние от дороги до границы было всего два-три километра. По словам советского историка М. В. Новикова, для обоснования своих претензий японскими картографами были сфабрикованы подложные карты с границей по Халхин-Голу и «издан специальный приказ об уничтожении ряда авторитетных справочных японских изданий, на картах которых приводилась правильная граница в районе реки Халхин-Гол»[14], но российский историк К. Е. Черевко указывает, что административная граница по руслу Халхин-Гола была обозначена на карте, изданной на основе российских топографических съёмок 1906 г. и на физической карте Внешней Монголии Генштаба Китайской республики 1918 года.[15]

В 1935 году начались столкновения на монголо-маньчжурской границе. Летом того же года начались переговоры между представителями Монголии и Маньчжоу-го о демаркации границы. К осени переговоры зашли в тупик.

12 марта 1936 года между СССР и МНР был подписан «Протокол о взаимопомощи». С 1937 года в соответствии с этим протоколом на территории Монголии были развёрнуты части Красной Армии в виде 57-го Особого корпуса, которым последовательно командовали комдивы И. С. Конев и Н. В. Фекленко. К маю 1939 года численность корпуса составила 5544 чел., в том числе 523 командира и 996 младших командиров.

Летом 1938 года между советскими и японскими войсками у озера Хасан произошёл двухнедельный конфликт, закончившийся победой СССР.

В 1939 году после смены в январе японского правительства напряжённость на границе усилилась. Стал выдвигаться лозунг расширения японской империи «вплоть до Байкала». Участились нападения японских войск на монгольских пограничников. В то же время Япония обвиняла Монголию в преднамеренном нарушении границ Маньчжурии.

Военные действия
Приграничные провокации

16 января 1939 года в районе высоты Номон-Хан-Бурд-Обо группа из 5 японских солдат с расстояния около 500 метров обстреляла наряд из четырёх пограничников МНР.

17 января на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо 13 японских солдат напали на наряд из трёх пограничников МНР, захватив в плен начальника заставы и ранив ещё одного солдата. 29 и 30 января японскими и баргутскими кавалеристами были предприняты новые попытки захватить в плен сторожевые наряды пограничников МНР. А в феврале и марте японцами и баргутами было совершено около 30 нападений на пограничников МНР[16].

Май

Ночью 8 мая группа японцев численностью до взвода с ручным пулемётом попыталась скрытно занять принадлежавший МНР островок посредине реки Халхин-Гол, но после короткой перестрелки с пограничниками МНР отступила, потеряв 3 солдат убитыми и одного пленным (Такадзаки Итиро из разведотряда 23-й пехотной дивизии).

11 мая отряд японской кавалерии (до 300 человек с несколькими пулемётами) продвинулся на 15 км вглубь территории МНР и атаковал монгольскую пограничную заставу на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо. С подходом к границе подкрепления японцы были оттеснены на исходный рубеж. Это событие условно считается началом полномасштабного вооруженного конфликта.

14 мая разведотряд 23-й японской пехотной дивизии (300 всадников при поддержке звена из пяти лёгких пикирующих бомбардировщиков) атаковал 7-ю пограничную заставу МНР и занял высоту Дунгур-Обо. 15 мая к занятой высоте японцами были переброшены до 30 грузовиков[17] с двумя ротами пехоты, 7 бронемашин и 1 танк.

Утром 17 мая командир 57-го особого стрелкового корпуса комдив Н. В. Фекленко послал к Халхин-Голу группу советских войск в составе трёх мотострелковых рот, сапёрной роты и артиллерийской батареи РККА. Одновременно туда же был направлен дивизион бронемашин МНР. 22 мая советские войска перешли Халхин-Гол и отбросили японцев к границе.

В период с 22 по 28 мая в районе конфликта сосредотачиваются значительные силы. В составе советско-монгольских войск было 668 штыков, 260 сабель, 58 пулемётов, 20 орудий и 39 бронемашин. Японские силы под командованием полковника Ямагата составляли 1680 штыков, 900 сабель, 75 пулемётов, 18 орудий, 6-8 бронемашин и 1 танк.

28 мая японские войска, обладая численным превосходством, перешли в наступление, имея целью окружить противника и отрезать его от переправы на западный берег Халхин-Гола. Советско-монгольские войска отступили, но план окружения сорвался во многом благодаря действиям батареи под командованием старшего лейтенанта Ю. Б. Вахтина.

На следующий день советско-монгольские войска провели контрнаступление, оттеснив японцев на исходные позиции.

Июнь

Японские лётчики между боями

Хотя на земле в июне не произошло ни одного столкновения, в небе с 22 мая развернулась воздушная война. Первые столкновения показали преимущество японских авиаторов. Так, за два дня боёв советский истребительный полк потерял 15 истребителей, в то время как японская сторона — всего одну машину[7].

Советское командование приняло радикальные меры. 29 мая из Москвы в район боевых действий вылетела группа лётчиков-асов во главе с заместителем начальника ВВС РККА Я. В. Смушкевичем. 17 из них были героями Советского Союза, многие имели боевой опыт войны в Испании и Китае. Они приступили к обучению пилотов, реорганизовали и укрепили систему воздушного наблюдения, оповещения и связи.

Для укрепления противовоздушной обороны в Забайкальский военный округ были направлены два дивизиона 191-го зенитно-артиллерийского полка[18].

Японский истребитель Ki 27

Сбитый советский истребитель И-15 бис

В начале июня Фекленко был отозван в Москву, а на его место по предложению начальника оперативного отделения Генерального штаба М. В. Захарова был назначен Г. К. Жуков. Начальником штаба корпуса стал прибывший вместе с Жуковым комбриг М. А. Богданов. Вскоре после прибытия в июне в район военного конфликта начальником штаба советского командования был предложен новый план боевых действий: ведение активной обороны на плацдарме за Халхин-Голом и подготовка сильного контрудара по противостоящей группировке японской Квантунской армии. Наркомат обороны и Генеральный штаб РККА согласился с выдвинутыми предложениями Богданова. К району боевых действий стали стягиваться необходимые силы: войска подвозились по Транссибирской железнодорожной магистрали к Улан-Удэ, а далее по территории Монголии они следовали походным порядком на 1300—1400 км[7]. Помощником Жукова по командованию монгольской кавалерией стал корпусной комиссар Жамьянгийн Лхагвасурэн.

Для координации действий советских войск на Дальнем Востоке и частей Монгольской народно-революционной армии из Читы в район реки Халхин-Гол прибыл командующий 1-й Отдельной Краснознамённой армией командарм 2-го ранга Г. М. Штерн.

И-16 тип 10

Сбитый японский самолёт

Воздушные бои возобновились с новой силой с 20 июня. В сражениях 22, 24 и 26 июня японцы потеряли более 50 самолётов.

Ранним утром 27 июня японской авиации удалось нанести внезапный удар по советским аэродромам, что привело к уничтожению 19 машин (японцы потеряли 2 бомбардировщика и 3 истребителя).

Весь июнь советская сторона занималась обустройством обороны на восточном берегу Халхин-Гола и планированием решающего контрнаступления. Для обеспечения господства в воздухе сюда были переброшены новые советские модернизированные истребители И-16 и «Чайка», которыми впервые в мире были применены боевые неуправляемые ракеты «воздух-воздух», позднее использованные для создания систем залпового огня. Так, в результате боя 22 июня, который получил широкую известность в Японии (в этом бою сбит и взят в плен известный японский лётчик-ас Такэо Фукуда, прославившийся во время войны в Китае)[7], было обеспечено превосходство советской авиации над японской и удалось захватить господство в воздухе. Всего в воздушных боях с 22 по 28 июня японские авиационные силы потеряли 90 самолётов. Потери советской авиации оказались гораздо меньшими — 38 машин[7].

В это же время, 26 июня, было сделано первое официальное заявление советского правительства по поводу событий на Халхин-Голе. По советскому радио прозвучали слова «ТАСС уполномочен заявить…». Новости с берегов Халхин-Гола появились на страницах советских газет[7].

Июль

К концу июня штабом Квантунской армии был разработан план новой пограничной операции под наименованием «Второй период номонханского инцидента». В общих чертах он был идентичен майской операции японских войск, но на этот раз помимо задачи окружения и уничтожения советских войск на восточном берегу реки Халхин-Гол перед японскими войсками ставилась задача форсировать реку Халхин-Гол и прорвать оборону Красной Армии на оперативном участке фронта.

Разбитый советский бронеавтомобиль БА-10

2 июля японская группировка перешла в наступление. В ночь со 2-го на 3 июля войска генерал-майора Кобаяси форсировали реку Халхин-Гол и после ожесточённого боя захватили на её западном берегу гору Баян-Цаган, находящуюся в 40 километрах от маньчжурской границы. Сразу же после этого японцы сосредоточили здесь свои главные силы и стали чрезвычайно интенсивно строить фортификационные сооружения и возводить эшелонированную оборону. В дальнейшем планировалось, опираясь на господствовавшую над местностью гору Баян-Цаган, ударить в тыл оборонявшихся на восточном берегу реки Халхин-Гол советских войск, отрезать и в дальнейшем уничтожить их.

На восточном берегу Халхин-Гола также начались ожесточённые бои. Японцы, наступая силами двух пехотных и двух танковых полков (130 танков) против полутора тысяч красноармейцев и двух монгольских кавалерийских дивизий численностью в 3,5 тысячи конников, первоначально добились успеха. Из сложного положения обороняющиеся советские войска выручил заранее созданный Жуковым подвижный резерв, который был оперативно введён в действие. Жуков, не дожидаясь подхода пехотного прикрытия, бросил в бой прямо с марша находившуюся в резерве 11-ю танковую бригаду комбрига М. П. Яковлева (до 150 танков Т-37А, БТ-5, БТ-7 и ОТ-26) и 8-й монгольский бронедивизион, оснащённый бронеавтомобилями БА-6 с 45-мм пушками. Вскоре их поддержала 7-я мотоброневая бригада (154 бронемашин БА-6, БА-10, ФАИ). Следует отметить, что Жуков в этой ситуации, нарушая требования боевого устава РККА, действовал на свой страх и риск[19] и вопреки мнению командарма Штерна[20]. Справедливости ради стоит отметить, что впоследствии Штерн признал, что в той ситуации принятое решение оказалось единственно возможным. Однако этот поступок Жукова имел и другие последствия. По линии особого отдела корпуса в Москву было передано донесение, которое легло на стол И. В. Сталину, о том, что комдив Жуков «преднамеренно» бросил в бой танковую бригаду без разведки и пехотного сопровождения. Из Москвы была выслана следственная комиссия во главе с заместителем наркома обороны, командармом 1-го ранга Г. И. Куликом. Однако после конфликтов командующего 1-й армейской группы Жукова с Куликом, который стал вмешиваться в оперативное управление войсками, нарком обороны СССР в телеграмме от 15 июля объявил Кулику выговор и отозвал в Москву. После этого на Халхин-Гол был из Москвы прислан начальник Главного политического управления РККА комиссар 1-го ранга Мехлис с поручением от Л. П. Берии «проверить» Жукова[7].

Командарм 2-го ранга Г. М. Штерн, маршал Монгольской Народной Республики Х. Чойбалсан и командир корпуса Г. К. Жуков на командном пункте Хамар-Дабан

Вокруг горы Баян-Цаган развернулись ожесточённые бои. С обеих сторон в них участвовало до 400 танков и бронемашин, более 800 артиллерийских орудий и сотни самолётов. Советские артиллеристы вели огонь по противнику прямой наводкой, а в небе над горой в отдельные моменты находилось до 300 самолётов с обеих сторон. Особенно отличились в этих боях 149-й стрелковый полк майора И. М. Ремизова и 24-й мотострелковый полк И. И. Федюнинского.

На восточном берегу Халхин-Гола к ночи 3 июля советские войска ввиду численного превосходства противника отошли к реке, сократив размер своего восточного плацдарма на её берегу, однако ударная группировка японцев под командованием генерал-лейтенанта Масаоми Ясуоки не выполнила поставленной перед нею задачи.

Группировка японских войск на горе Баян-Цаган оказалась в полуокружении. К вечеру 4 июля японские войска удерживали только вершину Баян-Цагана — узкую полоску местности в пять километров длиной и два километра шириной. 5 июля японские войска начали отступление в сторону реки. Для того, чтобы заставить своих солдат драться до последнего, по приказу японского командования был взорван единственный понтонный мост через Халхин-Гол, имевшийся в их распоряжении. В конце концов, японские войска у горы Баян-Цаган начали повальное отступление с занимаемых позиций к утру 5 июля. По оценке некоторых российских историков[21] на склонах горы Баян-Цаган погибло более 10 тысяч японских солдат и офицеров, хотя по оценкам самих японцев их общие потери за весь период боевых действий составили 8632 чел. убитыми. Японской стороной были потеряны почти все танки и бо́льшая часть артиллерии[7]. Эти события стали известны как «Баян-Цаганское побоище».

Результатом этих боёв явилось то, что в дальнейшем, как позже Жуков отмечал в своих мемуарах, японские войска «больше не рискнули переправляться на западный берег реки Халхин-Гол». Все дальнейшие события происходили на восточном берегу реки.

Однако японские войска продолжали оставаться на территории Монголии, и военное руководство Японии планировало новые наступательные операции. Таким образом, очаг конфликта в районе Халхин-Гола сохранялся. Обстановка диктовала необходимость восстановить государственную границу Монголии и кардинально разрешить этот пограничный конфликт. Поэтому Жуков стал планировать наступательную операцию с целью полного разгрома всей японской группировки, находившейся на территории Монголии.

Июль — август

57-й особый корпус был развёрнут в 1-ю армейскую (фронтовую) группу под командованием командарма Г. М. Штерна. В соответствии с постановлением Главного военного совета РККА для руководства войсками был учреждён Военный совет армейской группы в составе: командующий командарм 2-го ранга Г. М. Штерн, начальник штаба комбриг М. А. Богданов, командующий авиацией комкор Я. В. Смушкевич, комкор Г. К. Жуков, дивизионный комиссар М. С. Никишев.

К месту конфликта срочно стали перебрасываться новые войска, в том числе 82-я стрелковая дивизия. Из Московского военного округа была переброшена 37-я танковая бригада, имевшая на вооружении танки БТ-7 и БТ-5, на территории Забайкальского военного округа была проведена частичная мобилизация и сформирована 114-я и 93-я стрелковые дивизии.

8 июля японская сторона вновь начала активные боевые действия. Ночью они повели наступление крупными силами на восточном берегу Халхин-Гола против позиции 149-го стрелкового полка и батальона стрелково-пулемётной бригады, которые были совершенно не готовы к этой атаке японцев. В результате этой атаки японцев 149-му полку пришлось отойти к реке, сохраняя плацдарм всего в 3-4 километра. При этом были брошены одна артиллерийская батарея, взвод противотанковых орудий и несколько пулемётов.

Несмотря на то, что такого рода внезапные ночные атаки японцы в дальнейшем проводили ещё несколько раз, а 11 июля им удалось захватить высоту, они в результате контратаки советских танков и пехоты, которую возглавил командир 11-й танковой бригады комбриг М. П. Яковлев, были выбиты с высоты и отброшены на исходные позиции. Линия обороны на восточном берегу Халхин-Гола была полностью восстановлена.

Части РККА перед наступлением

С 13 по 22 июля в боевых действиях наступило затишье, которое обе стороны использовали для наращивания своих сил. Советская сторона принимала энергичные меры по укреплению плацдарма на восточном берегу реки, который требовался для проведения планируемой начштабом Богдановым наступательной операции против японской группировки. На этот плацдарм были переброшены 24-й мотострелковый полк И. И. Федюнинского и 5-я стрелково-пулемётная бригада.

23 июля японцы после артиллерийской подготовки начали наступление на правобережный плацдарм советско-монгольских войск. Однако после двухдневных боёв, понеся значительные потери, японцам пришлось отойти на исходные позиции. В это же время происходили интенсивные воздушные бои. С 21 по 26 июля японская сторона потеряла 67 самолётов, советская только 20.

Значительные усилия легли на плечи пограничников. Для прикрытия границы Монголии и охраны переправ через Халхин-Гол из Забайкальского военного округа был переброшен сводный батальон советских пограничников под командованием начальника штаба Кяхтинского пограничного отряда майора А. Булыги. Только за вторую половину июля пограничники задержали 160 подозрительных лиц, среди которых были выявлены десятки японских разведчиков.

Во время разработки наступательной операции против японских войск выдвигались предложения как в штабе армейской группы, так и в Генеральном штабе РККА, о переносе боевых действий с территории Монголии на маньчжурскую территорию, однако эти предложения были категорически отвергнуты политическим руководством страны. Маршал Советского Союза М. В. Захаров позднее вспоминал одно из сталинских высказываний по этому поводу:
« Вы хотите развязать большую войну в Монголии. Противник в ответ на ваши обходы бросит дополнительные силы. Очаг борьбы неминуемо расширится и примет затяжной характер, а мы будем втянуты в продолжительную войну[7]. »

Советские танки

В результате проведённой обеими сторонами конфликта работы к началу советского контрнаступления 1-я армейская группировка имела в своём составе около 57 тысяч человек, 542 орудия и миномёта, 498 танков, 385 бронемашин и 515 боевых самолётов[7], противостоящая ей японская группировка — специально сформированная императорским декретом японская 6-я отдельная армия под командованием генерала Рюхэя Огису (яп.), имела в своём составе 7-ю и 23-ю пехотные дивизии, отдельную пехотную бригаду, семь артиллерийских полков, два танковых полка маньчжурской бригады, три полка баргутской кавалерии, два инженерных полка и другие части, что в общей сложности составляло более 75 тысяч человек, 500 артиллерийских орудий, 182 танка, 700 самолётов[7]. Следует отметить, что в составе японской группировки большинство солдат имели боевой опыт войны в Китае.

Генерал Огису и его штаб также планировали наступление, которое было назначено на 24 августа. При этом с учётом печального для японцев опыта боёв на горе Баян-Цаган в этот раз охватывающий удар планировался на правом фланге советской группировки. Форсирование реки не планировалось.

Во время подготовки советским командованием наступательной операции советских и монгольских войск был тщательно разработан и неукоснительно соблюдался план оперативно-тактического обмана противника. Все передвижения войск в прифронтовой полосе производились только в тёмное время суток, категорически запрещалось вводить войска в исходные для наступления районы, рекогносцировки на местности командным составом проводились только на грузовых автомашинах и в форме рядовых красноармейцев[7]. Для введения противника в заблуждение в ранний период подготовки к наступлению советская сторона по ночам с помощью звуковых установок имитировала шум движения танков и бронемашин, самолётов и инженерных работ. Вскоре японцам надоело реагировать на источники шумов, поэтому во время реальной перегруппировки советских войск их противодействие было минимальным. Также всё время подготовки к наступлению советской стороной велась активная радиоэлектронная борьба с противником. Зная, что японцы ведут активную радиоразведку и прослушивают телефонные переговоры, в целях дезинформации противника была разработана программа ложных радио- и телефонных сообщений. Переговоры велись только о строительстве оборонительных сооружений и подготовке к осенне-зимней кампании. Радиообмен в этих случаях строился на легко дешифруемом коде[7].

Несмотря на общее превосходство в силах японской стороны, к началу наступления Штерну удалось достичь почти трёхкратного превосходства в танках и в 1,7 раза в самолётах. Для проведения наступательной операции были созданы двухнедельные запасы боеприпасов, продовольствия и горюче-смазочных материалов. Для перевозки грузов на расстояние в 1300—1400 километров было задействовано более 4 тысяч грузовиков и 375 автоцистерн. Следует отметить, что один автомобильный рейс с грузом и обратно длился пять дней[7].

В ходе наступательной операции советское командование, используя манёвренные механизированные и танковые части, планировало неожиданными сильными фланговыми ударами окружить и уничтожить противника в районе между государственной границей МНР и рекой Халхин-Гол. На Халхин-Голе впервые в мировой военной практике танковые и механизированные части использовались для решения оперативных задач в качестве основной ударной силы фланговых группировок, совершавших манёвр на окружение[7].

Наступающие войска были разделены на три группы — Южную, Северную и Центральную. Главный удар наносился Южной группой под командованием полковника М. И. Потапова, вспомогательный удар — Северной группой, командующий полковник И. П. Алексеенко. Центральная группа под командованием комбрига Д. Е. Петрова должна была сковать силы противника в центре, на линии фронта, тем самым лишить их возможности манёвра. В резерве, сосредоточенном в центре, находились 212-я авиадесантная, 9-я мотоброневая бригады и танковый батальон. Также в операции участвовали монгольские войска — 6-я и 8-я кавалерийские дивизии, а также автотранспортный дивизион под общим командованием маршала X. Чойбалсана[7].

Наступление советско-монгольских войск началось 20 августа, тем самым упреждая наступление японских войск, назначенное на 24 августа[7].

Соотношение сил сторон перед началом наступления

Перед началом наступления, по состоянию на 20 августа 1939 года,

общая численность советских и монгольских войск составляла 35 пехотных батальонов, 20 кавалерийских эскадронов, 216 полевых и 286 противотанковых орудий, 40 миномётов, 2255 станковых и ручных пулемётов, 498 танков, 346 бронемашин, 581 самолёт[22];
общая численность японских войск составляла 25 пехотных батальонов, 17 кавалерийских эскадронов, 135 полевых и 142 противотанковых орудий, 60 миномётов и бомбомётов, 1238 станковых и ручных пулемётов, 120 танков и бронемашин, 450 самолётов[22]

Август

Наступление советско-монгольских войск, начавшееся 20 августа, оказалось полной неожиданностью для японского командования.

В 6 часов 15 минут началась мощная артиллерийская подготовка и авиационный налёт на позиции противника. В воздух были подняты 153 бомбардировщика и около 100 истребителей. В 9 часов началось наступление сухопутных войск. В первый день наступления атакующие войска действовали в полном соответствии с планами, за исключением заминки, случившейся при переправе танков 6-й танковой бригады, так как при переправе через Халхин-Гол не выдержал тяжести танков наведённый сапёрами понтонный мост.

Наиболее упорное сопротивление противник оказывал на центральном участке фронта, где у японцев имелись хорошо оборудованные инженерные укрепления. Здесь наступавшим удалось за день продвинуться всего на 500—1000 метров.

Уже 21-го и 22-го августа японские войска, придя в себя, повели упорные оборонительные бои, поэтому советскому командованию пришлось ввести в сражение резервную 9-ю мотоброневую бригаду.
Форсирование советскими танками р. Халхин-Гол

Хорошо действовала в это время и советская авиация. Только за 24 и 25 августа бомбардировщики СБ совершили 218 боевых групповых вылетов и сбросили на противника около 96 тонн бомб. Истребителями за эти два дня в воздушных боях было сбито около 70 японских самолётов[7].

В целом же следует отметить, что командование 6-й японской армии в первый день наступления не смогло определить направление главного удара наступающих войск и не предприняло попытки оказать поддержки своим войскам, оборонявшимся на флангах. Бронетанковые и механизированные войска Южной и Северной групп советско-монгольских войск к исходу 26 августа соединились и завершили полное окружение 6-й японской армии. После этого началось её дробление отсекающими ударами и уничтожение по частям.

Пленные японские солдаты

В целом японские солдаты, в основном пехотинцы, как отмечал позднее Жуков в своих мемуарах, дрались крайне ожесточённо и исключительно упорно, до последнего человека. Часто японские блиндажи и дзоты захватывались только тогда, когда там уже не было ни одного живого японского солдата. В результате упорного сопротивления японцев 23 августа на Центральном участке фронта советскому командованию пришлось даже ввести в бой свой последний резерв: 212-ю авиадесантную бригаду и две роты пограничников. При этом оно шло на немалый риск, так как ближайший резерв командующего — монгольская бронетанковая бригада — находилась в Тамцак-Булаке в 120 километрах от фронта[7].

Неоднократные попытки японского командования провести контратаки и деблокировать окружённую в районе Халхин-Гола группировку закончились неудачей. 24 августа полки 14-й пехотной бригады Квантунской армии, подошедшие из Хайлара к монгольской границе, вступили в бой с 80-м стрелковым полком, прикрывавшим границу, однако ни в этот день, ни на следующий пробиться не смогли и отошли на территорию Маньчжоу-Го. После боёв 24—26 августа командование Квантунской армии до самого конца операции на Халхин-Голе не пыталось больше деблокировать свои окружённые войска, смирившись с неизбежностью их гибели.

Трофейный японский танк Ха-Го

Красная Армия в качестве трофеев захватила 100 автомашин[23], 30 тяжёлых и 145 полевых орудий, 42 тыс. снарядов[24], 115 станковых и 225 ручных пулемётов, 12 тысяч винтовок и около 2 млн патронов, много другого военного имущества[25].

Последние бои ещё продолжались 29 и 30 августа на участке севернее реки Хайластын-Гол. К утру 31 августа территория Монгольской Народной Республики была полностью очищена от японских войск. Однако это ещё не было полным окончанием боевых действий.

Утром 4 сентября два батальона японской пехоты попытались занять высоту Эрис-Улын-Обо, но были отброшены за линию государственной границы, потеряв убитыми до 350 солдат и офицеров. Ночью 8 сентября в этом же районе японские войска предприняли новую попытку проникновения на территорию Монголии силами до четырёх пехотных рот, однако вновь были отбиты с большими потерями. Всего в этих атаках противник потерял до 500 военнослужащих убитыми, были захвачены 18 пулемётов и более 150 винтовок.

Советские артиллеристы изучают трофейную 70-мм батальонную гаубицу Тип 92. Халхин-Гол, сентябрь 1939 года.

После 8 сентября японское командование не предпринимало действий наземными войсками, однако воздушные бои продолжались. В первой половине сентября в небе над территорией МНР состоялись 7 воздушных боёв. Крупнейший — 120 японских самолётов против 207 советских — состоялся 15 сентября в день подписания перемирия[26]. 16 сентября боевые действия на границе были прекращены[27].

Всего за время конфликта СССР потерял 207 самолётов, Япония — 162[23].

В ходе боевых действий у реки Халхин-Гол советские войска активно использовали артиллерию: по неполным данным (результаты обстрела ряда объектов на сопредельной территории установлены не были), артиллерийским огнём были уничтожены 133 артиллерийских орудия (шесть 105-мм орудий, 55 шт. 75-мм орудий, 69 малокалиберных и три зенитных орудия), 49 миномётов, 117 пулемётов, подавлено 47 артиллерийских, 21 миномётная и 30 пулемётных батарей, подбито 40 танков и 29 бронемашин, разрушены 21 наблюдательный пункт, 55 блиндажей, 2 склада горючего и 2 склада с боеприпасами[28]

Через своего посла в Москве Сигэнори Того японское правительство обратилось к правительству СССР с просьбой о прекращении военных действий на монгольско-маньчжурской границе. 15 сентября 1939 года было подписано соглашение между Советским Союзом, МНР и Японией о прекращении военных действий в районе реки Халхин-Гол, которое вступило в силу на следующий день.

Но «де юре» конфликт закончился лишь в мае 1942 года подписанием окончательного соглашения об урегулировании. Причём это было компромиссное, во многом в пользу японцев, урегулирование — на основе старой карты. Для Красной армии, которая терпела поражения на советско-германском фронте, тогда сложилась достаточно сложная ситуация. Поэтому урегулирование было прояпонским. Но оно просуществовало всего до 1945 года до капитуляции Японии во Второй мировой войне.

Итоги

Победа СССР и МНР на Халхин-Голе стала одной из причин отказа от нападения Японии на СССР во время Великой Отечественной войны[11][29]. Сразу после начала войны Генеральный штаб Японии, учитывая в том числе и опыт Халхин-Гола, принял решение вступить в войну против СССР только если Москва падёт до конца августа. В ответ на требование Гитлера в телеграмме от 30 июня немедленно выполнить свои союзнические обязательства и ударить по СССР с востока, на заседании Совета министров 2 июля было принято окончательное решение ждать, пока Германия не будет побеждать наверняка[30].

В Японии поражение и одновременное (23 августа) подписание советско-германского договора о ненападении привело к правительственному кризису и отставке кабинета Хиранумы Киитиро. Новое японское правительство 4 сентября заявило, что ни в какой форме не намерено вмешиваться в конфликт в Европе, а 15 сентября подписало соглашение о перемирии, приведшее 13 апреля 1941 года к заключению советско-японского пакта о нейтралитете. В традиционном противостоянии японских армии и флота победила «морская партия», отстаивавшая идею осторожной экспансии в Юго-Восточной Азии и на острова Тихого океана. Военное руководство Германии, изучив опыт японских войн в Китае и на Халхин-Голе, весьма низко оценило военные возможности Японии и не рекомендовало Гитлеру связывать себя с нею союзом.

Боевые действия на территории МНР совпали с переговорами японского министра иностранных дел Хатиро Ариты с английским послом в Токио Робертом Крейги. В июле 1939 года между Англией и Японией было заключено соглашение, по которому Великобритания признала японские захваты в Китае (тем самым, оказав дипломатическую поддержку агрессии против МНР и её союзника — СССР). В это же время правительство США продлило на шесть месяцев денонсированный 26 января торговый договор с Японией, а затем полностью восстановило его[31]. В рамках соглашения Япония закупила грузовики для Квантунской армии[32], станки для авиазаводов на 3 млн долларов, стратегические материалы (до 16.10.1940 — стальной и железный лом, до 26.07.1941 — бензин и нефтепродукты[33]) и др. Новое эмбарго было наложено только 26 июля 1941 года. Однако официальная позиция правительства США не означала полного прекращения торговли. Товары и даже стратегическое сырьё продолжали поступать в Японию вплоть до начала войны с США[34].

Д. А. Медведев вручает российские награды ветеранам Халхин-Гола (Улан-Батор, 2009)

События на Халхин-Голе стали также важным элементом пропаганды в СССР. Её суть сводилась к идее непобедимости Красной Армии в будущей войне. Участники трагических событий лета 1941 года много раз отмечали вред излишнего оптимизма в канун большой войны[23].

Влияние Халхин-Голской кампании на японо-китайскую войну слабо изучено.

«Золотая звезда»

1 августа 1939 года, в разгар боевых действий, учреждён дополнительный знак отличия к высшей степени отличия СССР званию «Герой Советского Союза» — медаль «Герой Советского Союза», переименованная в октябре того же года в медаль «Золотая Звезда». Звание было учреждено в 1934 году, но особых знаков отличия не предусматривалось.

Судьба победителей

70 военнослужащим было присвоено звание Героя Советского Союза, 83 были награждены орденом Ленина, 595 — орденом Красного Знамени, 134 — орденом Красной Звезды, 33 — медалью «За отвагу», 58 — медалью «За боевые заслуги»[35]. В списки личного состава воинской части был навечно зачислен комиссар 8-й моторизованной бригады Александр Николаевич Московский, 28 августа 1939 года возглавивший ночную контратаку стрелковой роты против японского батальона и погибший в бою (в результате успешной контратаки японский батальон был отброшен, потерял свыше 170 солдат убитыми и не сумел прорвать кольцо окружения)[36].

Правительством Монгольской Народной Республики был учреждён нагрудный знак «Участнику боёв у Халхин-Гола», которым награждали отличившихся советских и монгольских военнослужащих[37].

Халхин-Гол стал началом полководческой карьеры Г. К. Жукова. Прежде безвестный комдив (заместитель командующего ЗапОВО) после победы над японцами возглавил (7 июня 1940) крупнейший в стране Киевский военный округ, а затем стал начальником Генерального Штаба РККА[23].

Командующий 1-й армейской группой командарм Г. М. Штерн и командующий авиацией Я. В. Смушкевич и за бои на Халхин-Голе были награждены медалями «Золотая Звезда». После окончания конфликта Смушкевич был назначен начальником ВВС РККА, Штерн командовал 8-й армией во время Советско-финской войны.

Начальник штаба 1-й армейской группы комбриг М. А. Богданов Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1939 года был награждён Орденом Красного Знамени. По окончании боевых действий в сентябре 1939 года приказом НКО СССР он был назначен заместителем командующего 1-й армейской группы (Улан-Батор). В том же месяце Постановлением Правительства СССР назначен председателем советско-монгольской делегации в Смешанной комиссии по разрешению спорных вопросов о государственной границе между МНР и Маньчжурией в районе конфликта. В конце переговоров в результате провокации с японской стороны Богданов совершил «грубейшую ошибку, нанёсшую ущерб престижу СССР», за что был предан суду. 1 марта 1940 года Военной коллегией Верховного суда СССР он был осуждён по ст. 193-17 пункт «а» на 4 года ИТЛ. Постановлением Верховного Совета СССР от 23 августа 1941 года был амнистирован со снятием судимости и направлен в распоряжение НКО СССР. Великую Отечественную войну закончил в должности командира дивизии и звании генерал-майора[38].

Потери сторон

По официальным советским данным, потери японо-маньчжурских войск за время боёв с мая по сентябрь 1939 года составили более 61 тыс. чел. убитыми, раненными и попавшими в плен, в том числе около 25 000 убитыми (из них около 20 тыс. — собственно японские потери)[39]. Официально объявленные потери Квантунской армии: 18 тыс. чел[источник не указан 180 дней]. Независимые японские исследователи дают цифры до 45 тыс. чел.[источник не указан 180 дней]. В исследованиях А. Наканиси только японцы потеряли убитыми и ранеными 17 405 — 20 801 человек, потери маньчжуров не учитываются[39].

По советским данным, в плен в ходе боёв захвачено 227 японских и маньчжурских солдат. Из них 6 умерли в плену от ран, 3 отказались возвращаться в Японию, остальные переданы японской стороне[40][39]). Так же три баргута отказались возвращаться во Внутреннюю Монголию[41].

Безвозвратные потери советских войск составили 9 703 человек (в том числе 6 472 погибших, 1 152 умерших от ран в госпиталях, 8 умерших от болезней, 2 028 пропавших без вести, 43 погибших от несчастных случаев). Санитарные потери составили 15 952 человек (в том числе 15 251 раненых, контуженных и обожженных, 701 заболевших).[4] Потери монгольских войск составили по официальным данным 165 убитых и 401 раненный (иногда с ссылкой на некоего монгольского историка Т. Ганболда приводятся данные о 234 убитых и 661 раненном, а всего 895 человек общих потерь монгольских войск).[42][43] В исследованиях А. Наканиси потери советско-монгольской стороны составили 23 000 — 24 889[39].

В ходе боёв в плен попали 97 советских военнослужащих. Из них 82 было возвращено по обмену пленными в сентябре, 11 человек были убиты японцами в плену, 4 отказались возвращаться из плена. Из числа возвращённых Советскому Союзу военнопленных 38 человек были преданы суду военного трибунала по обвинению в добровольной сдаче в плен или в сотрудничестве с японцами в плену.[44]

Отражение в литературе и искусстве

События на Халхин-Голе нашли отражение в советской и мировой литературе, искусстве. О них были написаны романы, стихи и песни, публиковались статьи в газетах.

К. М. Симонов — роман «Товарищи по оружию», поэма «Далеко на востоке», стихотворение «Танк», стихотворение «Кукла».
Ф. Бокарев — поэма «Память Халхин-Гола»
Х. Мураками — роман «Хроники Заводной Птицы» (долгий рассказ лейтенанта Мамия).
Геласимов А. В. — роман «Степные боги», 2008.

В кинематографе

«Халхин-Гол» (1940) — документальный фильм, ЦСДФ.
«Слушайте, на той стороне» (1971) — советско-монгольский художественный фильм, посвящён боям на Халхин-Голе.
«Я, Шаповалов Т. П.» (1973, реж. Карелов Е. Е.) — первая часть дилогии «Высокое звание», эпизод в фильме.
«Дорогами отцов» (2004) — телевизионный фильм иркутской тележурналистки Натальи Волиной, посвящён 65-летию окончания боёв на реке Халхин-Гол и советско-монгольской экспедиции по местам боевой славы.
«Халхин-Гол. Неизвестная война» (2008) — документальный фильм, посвящён 70-летию победы на реке Халхин-Гол. В фильме использовано большое количество хроники, а также комментарии ветеранов-участников тех событий и историков.
«Исторические хроники с Николаем Сванидзе» 1939 г.
Добровольцы
Мой путь (фильм, 2011) (кор. 마이웨이) — корейский кинофильм режиссёра Кан Джегю, вышедший на экраны в 2011 году. Фильм основан на истории корейца Ян Кёнджона и японца Тацуо Хасэгава, захваченных в плен Красной армией на Халхин-Голе.

См. также

Перечень объединений, соединений, частей и подразделений, входивших в состав Действующей армии в районе р. Халхин-Гол в 1939 г.
Список Героев Советского Союза — участников боёв на Халхин-Голе
Хасанские бои (1938)

Примечания

Коллектив авторов. Россия и СССР в войнах ХХ века: Потери Вооружённых Сил / Г. Ф. Кривошеев. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — С. 177. — 608 с. — (Архив). — 5 000 экз. — ISBN 5-224-01515-4.
↑ История Второй мировой войны. 1939—1945 (в 12-и томах). Том 2. М., Воениздат, 1974. С. 217
"Nomonhan: Japanese-Soviet Tactical Combat, 1939. Leavenworth Papers №2. by Edward J. Rea" (англ.) (недоступная ссылка — история). Combat Studies Institute, fort Leavenworth, Kansas, 1981. Проверено 20 июня 2010. Архивировано из первоисточника на Wayback Machine 5 мая 2010 года.
Коллектив авторов. Россия и СССР в войнах ХХ века: Статистическое исследование. М., 2001. С. 179
↑ Коломиец М. Бои у реки Халхин-Гол, май-сентябрь 1939 года. М., 2002. С. 65.
Японские асы 1937-45: Армейская авиация. Халхин-Гол (Номонган). // Журнал «Война в воздухе» № 4
Шишов А. В. Россия и Япония. История военных конфликтов. Проверено 15 февраля 2010. Архивировано из первоисточника на WebCite 24 февраля 2012 года.
↑ "Nomonhan: Japanese-Soviet Tactical Combat, 1939. Leavenworth Papers №2. by Edward J. Rea" Combat Studies Institute, fort Leavenworth, Kansas, 1981
↑ «Красная Звезда» от 20 июля 1958 г.
↑ Е. С. Сенявская Противники России в войнах ХХ века: Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества. РАН Институт российской истории — М.: РОССПЭН, 2006. — 288 с., 8 л. илл. — (Человек и война). — 1000 экз. — 24 см.
1939 год: Уроки истории. Часть 2. Глава 4. Сполохи войны на Дальнем Востоке. — АН СССР. Ин-т всеобщей истории; Отв. ред. О. А. Ржешевский. — М.: Мысль, 1990. — 508 с. — 50000 экз. — ISBN 5-244-00282-1
↑ 1939 год: Уроки истории. К истории заключения советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939 г. (Документальный обзор). — АН СССР. Ин-т всеобщей истории; Отв. ред. О. А. Ржешевский. — М.: Мысль, 1990. — 508 с. — 50000 экз. — ISBN 5-244-00282-1
↑ Газета «К барьеру». Надо ли историкам знать географию? Советско-японские военные конфликты у озера Хасан и у реки Халхин-Гол (1938—1939 годы).
↑ Новиков М. В. Победа на Халхин-Голе. — М.: Политиздат, 1971. — 110 с.
↑ Как в Чите устанавливали границу Монголии с Китаем. Забайкальское информационное агентство
↑ Новиков М. В. Победа на Халхин-Голе. М., Политиздат, 1971. стр.26
↑ Воротников. М. Ф. Записки адъютанта. Новосибирск, Западно-Сибирское кн. изд. 1970. стр.14
↑ Ордена Ленина Московский военный округ. / колл. авторов, редколл. М., Воениздат, 1971. стр.156
↑ Жуков Г К. Воспоминания и размышления. Глава седьмая. Необъявленная война на Халхин-Голе. В 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2002.
↑ Мощанский И. Б. Информационная война. Органы спецпропаганды Красной армии. — М.: Вече, 2010.
↑ Шишов А. В. Россия и Япония. История военных конфликтов. — М.: Вече, 2001. (Военные тайны XX века) Глава третья. Год 1939-й. Халхин-Гол. Необъявленная война: «В результате неординарных боевых решений военачальника Г. К. Жукова японские войска у горы Баян-Цаган оказались наголову разгромленными и к утру 5 июля их сопротивление оказалось сломленным. На горных склонах погибло более 10 тысяч неприятельских солдат и офицеров.»
Халхын-Гол (Халхин-Гол) // Большая Советская Энциклопедия. / редколл., гл. ред. Б. А. Введенский. 2-е изд. Т.46. М., Государственное научное издательство «Большая Советская энциклопедия», 1957. стр.43-44
Артем Кречетников. Би-Би-Си: «Халхин-Гол: первый блицкриг» (20 августа 2009). Архивировано из первоисточника на WebCite 24 февраля 2012 года.
↑ История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 (в 6 тт.) т.1 / ред. П. Н. Поспелов. М., 1960.
↑ Федюнинский. И. И. На Востоке. М., Воениздат, 1985. стр.200
↑ Воротников М. Ф. Г. К. Жуков на Халхин-Голе. Омск: книжное издательство, 1989. стр.112
↑ Бородин Б. А. Помощь СССР китайскому народу в антияпонской войне 1937—1941. М., Мысль, 1965. стр.182
↑ В. В. Дятлов, В. С. Мильбах. Советская артиллерия в конфликте на Халхин-Голе. // «Военно-исторический журнал», № 1, 2013. стр.34-38
↑ Тихвинский С. Л. Заключение советско-японского пакта о нейтралитете 1941 г. // Новая и новейшая история. 1990. № 1. С. 21-34.
↑ Можейко И. В. Западный ветер — ясная погода. Часть 1. Глава 2. Канун войны на Востоке. — М: ООО «Издательство ACT», 2001. — ISBN 5-17-005862-4
↑ История Второй мировой войны (в 12-и тт.). Т.2. Накануне войны. / редколл., предс. А. А. Гречко. М., Воениздат, 1974. стр.42
↑ US Congress. Investigation of Concentration of Economic Power. Hearings before the Temporary National Economic Committee. 76th Congress, 2nd Session, Pt.21. Washington, 1940, p.11241
↑ Наджафов Д. Г. Нейтралитет США. 1935—1941. М., «Наука», 1990. стр.157
↑ Можейко И. В. Западный ветер — ясная погода. Часть 1. Глава 1. Путь к войне. — М: ООО «Издательство ACT», 2001.
↑ 50 лет Вооружённым силам СССР, 1918—1968. / редколл., отв. ред. М. В. Захаров. М., Воениздат, 1968. стр.227
↑ Ордена Ленина Московский военный округ. / колл. авторов, редколл. М., Воениздат, 1971. стр.377
↑ Доманк А. С. Знаки воинской доблести. 2-е изд., пер. и доп. М., изд-во ДОСААФ СССР, 1990. стр. 29-30.
↑ Великая Отечественная. Комдивы. Военный биографический словарь том 1, Москва, Кучково поле, 2011, с. 350.

Взгляд из XXI века, 2013, с. 92.
↑ Кириченко А. А. Потеря Японии в сражениях на Халхин-Голе.//Халхин-Гол: взгляд на события из ХХI века. Москва. Институт востоковедения Российской академии наук, 2013. — ISBN 978-5-89282-511-5.
↑ Взгляд из XXI века, 2013, с. 96.
↑ Соколов.
↑ В советской историографии была принята несколько заниженная цифра потерь — «советско-монгольские войска потеряли 18 тыс.человек». Например, такие данные содержатся в 8 томе «Советской военной энциклопедии» (1981 год).
↑ Свойский Ю. М. Военнопленные Халхин-Гола. Москва, Русский фонд содействия образованию и науке, 2014. ISBN 978-5-91244-130-1.

Литература

Бакаев Д. А. В огне Хасана и Халхин-Гола. — Саратов: Приволжское кн. изд-во, 1984. — 151 стр.
Ворожейкин А. В. Сильнее смерти. — М.: Детская литература, 1978.
Воротников М. Ф. Г. К. Жуков на Халхин-Голе. — Омск: книжное издательство, 1989—224 стр. — 10 000 экз.
Горбунов Е. А. 20 августа 1939. — М.: «Молодая гвардия», 1986.
Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. (Глава 7. Необъявленная война на Халхин-Голе). — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.
Козлов А. В. Халхин-Гол. Август 1939. (статья об учреждении правительством Монголии в 1940 г. памятного нагрудного знака для участников событий на реке Халхин-Гол) // Военно-исторический журнал. 2013. № 12. С. 66-67.
Кондратьев В. Халхин-Гол: Война в воздухе. — М.: Техники — Молодёжи, 2002. — 64 с. — (Серия «Авиация»). — 1000 экз. — ISBN 5-88573-009-1.
Кошкин А. А. «Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР.
Кошкин А. А. Крах стратегии «Спелой хурмы»: военная политика Японии в отношении СССР 1931—1945 гг. — М.: Мысль, 1989. — 272 с.
Кузнецов И. И. Герои Халхин-Гола. 3-е изд., доп. — Улан-Батор: Госиздат, 1984—144 с.
На Халхин-Голе. Воспоминания ленинградцев-участников боёв с японскими милитаристами в районе реки Халхин-Гол в 1939 г. Сост. Н. М. Румянцев. — Л.: Лениздат, 1989.
Новиков М. В. Победа на Халхин-Голе. — М.: Политиздат, 1971. — 110 с. — 150 000 экз.
Панасовский В. Е. Уроки Хасана и Халхин-Гола. — М.: «Знание», 1989.
Попов В. Серьёзный противник (рус.) // Мир оружия : журнал. — 2005. — Апрель (т. 07, № 04). — С. 60-65. — ISSN 1607-2009.
Симонов К. М. Далеко на востоке. Халхин-гольские записки. — М.: Художественная литература, 1985.
Федюнинский И. И. На Востоке. — М.: Воениздат, 1985.
Халхин-Гол: взгляд на события из XXI века. Сборник статей / Научный редактор и составитель Е. В. Бойкова. — М. : Институт востоковедения РАН, 2013. — 156 с. — ISBN 978-5-89282-511-5.
Шишкин С. Н. Халхин-Гол. 2-е изд., пер. и доп. — М.: 1954.
Шишов А. В. Россия и Япония. История военных конфликтов. — М.: Вече, 2001.

Ссылки

Бои на Халхин-Голе. Фотодокументы из российских архивов.
Воздушная война на Халхин-Голе
Советская авиация в боях на реке Халхин-Гол
Монголия празднует 70-летие победы на Халхин-Голе
Халхин-Гол. Подкаст передачи «Цена победы» на «Эхо Москвы».

[Андрей Сидорчик, Наталья Кожина]

http://www.aif.ru/society/history/sh...va-ribbentropa
00:06 23/08/2014
Имел ли пакт о ненападении явные отличия от иных соглашений того периода? Как можно было остановить Вторую мировую войну? Ответы на эти и другие вопросы читателей АиФ.ru дал доктор исторических наук Юрий Жуков.

Подписание пакта Молотова-Риббентропа. © / Public Domain

23 августа 1939 года был подписан договор о ненападении между Германией и CCCР, также известный как пакт Молотова-Риббентропа. Ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Юрий Жуков в рамках онлайн-конференции на АиФ.ru рассказал о влиянии этого документа на события тех времён.

1. Насколько пакт о ненападении между Германией и СССР выделялся на фоне других международных соглашений того периода, есть ли у него какие-то принципиальные отличия?
Молотом по Риббентропу: кто виноват – Сталин или Гитлер?
Он ничем не отличался. Такие пакты Германия заключала с Польшей в 34-м году, позднее с Данией и другими странами. Это был самый обычный пакт о ненападении. В нём говорилось о том, что, если какая-то сторона нападёт на одну из подписавших данный договор, вторая сторона будет нейтральной. У этого договора было так называемое «секретное приложение», хотя ничего особенного в нём тоже не было. Напомню, что в 1809 году Александр I после первой неудачной войны с Наполеоном в Тильзите (это крохотный городок на правом берегу Немана) подписал мир, по секретным статьям этого Тильзитского договора к России отходили права на Финляндию, это после шведско-русской войны, и на Бессарабию, это после русско-турецкой войны. Бухарестский договор подписал Кутузов, который вёл эту войну, и Россия присоединила к себе Бессарабию, но это было за год обусловлено Тильзитским мирным договором, кроме того, такое же соглашение было подписано между Парижем и Лондоном в 1915 году и предусматривало раздел Турции. То, что там было прописано, сохранилось до наших дней, существование Ирака, Сирии, Ирана, Иордании, Палестины — это всё было в секретном договоре между Францией и Великобританией, так что ничего принципиально нового в этом договоре не было.

Я более жуткую вещь скажу: доктрина американского президента Монро, который заявил на весь свет, что вся территория Северного и Южного американских континентов подконтрольна Соединённым Штатам, и Европа не смеет совать нос туда. Вот вам! Куда дальше уж идти? Эта доктрина известна всем, и американцы, в общем-то, до сих пор ещё не отказались от неё. И продолжают считать, что их исключительная сфера влияния от Северного полюса до Южного, оба континента — Североамериканский и Южноамериканский.
[IMG][/IMG]
Иоахим фон Риббентроп. Фото: www.globallookpress.com

2. Правда ли, что Вторая мировая война не началась бы 1 сентября 1939 года, если бы не был подписан пакт о ненападении?
Это ерунда. Дело в том, что Вторая мировая война не началась бы 1 сентября 1939 года, если бы Лондон и Париж откликнулись на предложение Советского Союза, высказанное ещё 2 июня 1939 года. Наш Народный комиссариат иностранных дел, то есть Министерство иностранных дел, обратился к правительству Великобритании и Франции с предложением срочно заключить антигерманский оборонительный договор, предусматривавший совместное отражение любого проявления германской агрессии. Повторяю, это предложение Советского Союза было высказано ещё 2 июня. Весь июль и половину августа Лондон и Париж говорили: «Да-да, конечно-конечно! Это очень важно!». Но чем это кончилось? Когда мы потребовали немедленно приступить к выработке конкретных военных соглашений, Лондон и Париж к нам прислали двух пожилых людей, адмирала Дракса и генерала Думенка, которые не обладали правом что-либо подписывать и утверждать. Вот если бы Париж и Лондон сразу, хотя бы в июле, подписали с нами такой договор, никакой войны бы не было.

Великобритания и Франция хотели не просто потакать Гитлеру, а спустить его, как бешеную собаку, на нас, на Советский Союз. В надежде, что мы друг друга взаимоуничтожим, а они будут стоять в стороне и хихикать.

3. Считается, что вместо пакта с Германией СССР мог подписать соглашение с Францией и Англией, которое лишило бы Гитлера возможности развязать агрессию против Польши. Насколько был вероятен франко-советско-английский договор?
Роковое лето. Можно ли было избежать Великой отечественной войны?
Париж и Лондон полагали, что они сумеют совершить с Польшей то же, что совершили с Чехословакией — отдать Польшу на съедение Гитлеру и двинуть его дальше на Восток против СССР. Вот почему они не очень хотели иметь с нами дело. Они полагали, что мы слабый союзник и не сумеем воевать, да, в общем-то, им война была не нужна. Вспомните: Невилл Чемберлен из Мюнхена в первых числах октября 1938 года прилетел, начал трясти перед журналистами листом мюнхенских соглашений и кричать: «Я привёз вам мир!». Он привёз мир на полгода. Не больше. Он и французское правительство были уверены, что они сумеют снова выкрутиться и не вмешаться в войну. В общем-то, они так и делали с 1 сентября 1939 года до начала мая 1940 года, пока Гитлер не начал наступление на Западном фронте. Ни одного выстрела не было сделано на Западном фронте. Ни одна пуля не вылетела из английских и французских окопов в сторону германских окопов. Вот и всё. Они не хотели воевать, они хотели не просто потакать Гитлеру, а спустить его, как бешеную собаку, на нас, на Советский Союз. В надежде, что мы друг друга взаимоуничтожим, а они будут стоять в стороне и хихикать.

Вячеслав Молотов. Фото: www.russianlook.com

4. В июне 1941 года, после нападения Германии, советское руководство считало пакт Молотова-Риббентропа ошибкой или полагало, что соглашение выполнило свою миссию?
Мы, подписывая договор с Германией, почему-то считали, что Вторая мировая будет такой же, как и Первая, позиционная, в окопах. Поначалу всё вроде бы так и получалось, а нам остро нужно было примерно года три для завершения перевооружения армии. Приведу такие примеры, вы их знаете: когда спроектировали Т-34, сколько их выпустили накануне войны, сколько их было в конце 1941 года? Сотни штук, а нужны были десятки тысяч. Опять же, по нашим планам, в городе, который сегодня называется Северодвинск, а раньше назывался Молотовск, строили авианосец и два линкора, не считая крейсеров. Их должны были сдать командованию флотов к концу 1942 года. Нам остро нужно было оттянуть войну до конца 1942 года, чтобы встретить её во всеоружии, мы знали: никуда от неё не уйти. Но не получилось.

Нам остро нужно было оттянуть войну до конца 1942 года, чтобы встретить её во всеоружии, мы знали: никуда от неё не уйти. Но не получилось.

5. Насколько присоединение Прибалтики к СССР в 1940 году можно считать результатом подписания пакта Молотова-Риббентропа? Был ли возможен такой процесс без подписания пакта?
Вячеслав Молотов. Человек, который знал всё. Личное дело наркома Молотова
Ещё до подписания пакта о ненападении были разговоры о том, что мы заключим с Францией и Великобританией антигерманский договор. Причём военные корабли британского флота вместе с нашими кораблями Балтийского флота получат базы в Финляндии — Порккала, в Эстонии, в Латвии, для того чтобы не допустить вторжения немцев. Уже тогда эстонцы и латыши заявили, что, как только на их территории появятся красноармейцы, народ свергнет местные режимы. Дело в том, что, по оценке сегодняшних историков и политологов, в Эстонии, Латвии и Литве в межвоенное двадцатилетие были полуфашистские режимы. Там двадцать лет бессменно сидели одни и те же диктаторы. Пятс — в Эстонии, Улманис — в Латвии, Смятона — в Литве. Партии были запрещены. Там были установлены фашистские режимы наподобие итальянских. И так как уже в 1918–1919 годах в этих странах один раз была советская власть, эти диктаторы не без основания полагали, что появление красноармейцев станет катализатором для того, чтобы народ сверг их полуфашистские режимы. Что и произошло. Ведь у нас были с этими президентами договоры о создании военных баз. Что после этого произошло? Народ отказался сохранять верность этим диктаторам, они были свергнуты, в этих странах впервые за 20 лет были проведены свободные демократические выборы. И сформированные в результате этих выборов парламенты установили ту власть, которая и стала советской. То есть ещё не СССР, а советской. Уже после этого они сказали, что в условиях мировой войны нам проще защищать себя в составе Советского Союза. И законным образом вошли в состав СССР.

Иосиф Сталин и Иоахим фон Риббентроп в августе 1939 года в Кремле. Фото: www.globallookpress.com

6. Традиционно международные соглашения именуются по месту их заключения. Кем и когда московский советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 года был обозначен «Пактом Молотова-Риббентропа»?
Это было обозначено теми «любителями жареного» и придумок в Прибалтийских странах, которые хотели укусить Советский Союз и облить его грязью. Это был «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом». Вот как он назывался. Какой пакт? Откуда взяли слово «пакт»? Молотов, Риббентроп — никто никогда никакие договоры на своё имя не подписывал. Вот есть Мюнхенское соглашение — ну никто же не говорит, что это пакт Муссолини, Гитлера, Даладье и Чемберлена.

[Друг истины и Платона]

Сообщение от Андрей Сидорчик, Наталья Кожина

http://www.aif.ru/society/history/sh...va-ribbentropa
00:06 23/08/2014
Имел ли пакт о ненападении явные отличия от иных соглашений того периода? Как можно было остановить Вторую мировую войну? Ответы на эти и другие вопросы читателей АиФ.ru дал доктор исторических наук Юрий Жуков.

Тоже мне нашли историка. Обращаться к таким "историкам" это дискридитировать историю как науку.

[История. РФ]

http://док.история.рф/20/dogovor-o-n...tskim-soyuzom/



Советско-германский договор о ненападении 1939 г. знаменовал резкий поворот во внешней политике СССР от поддержки «коллективной безопасности» к сотрудничеству с Германией. Раздел «сфер интересов», о котором договорились лидеры СССР и Германии, облегчил Гитлеру задачу захвата Польши и обеспечил территориальное расширение СССР в 1939-1940 годов.

После заключения Мюнхенского договора между Германией, Италией, Великобританией и Францией 30 сентября 1938 г. политика «коллективной безопасности» потерпела неудачу, и СССР оказался в изоляции. Это создало предпосылки для пересмотра проводившегося Советским Союзом курса, направленного против гитлеровской Германии. Такой пересмотр соответствовал и интересам германского руководства, готовившегося к военному столкновению с Польшей. После захвата Чехии Германией 15 марта 1939 г. Польша получила гарантии безопасности от Великобритании и Франции, а 14 июня в Москве начались англо-франко-советские переговоры о союзе против Германии. Однако они шли медленно и практически зашли в тупик. Германия также остро нуждалась в сырье, которое в условиях конфликта с Великобританией и Францией можно было купить в СССР. В этих условиях начались советско-германские контакты, направленные на улучшение двусторонних отношений.

16 декабря 1938 г. заведующий восточно-европейской референтурой политико-экономического отдела МИД Германии К. Шнуре сообщил советским представителям, что Германия готова предоставить кредит в обмен на расширение советского экспорта сырья. Это предложение стали точкой отсчета советско-германского сближения — пока неустойчивого и ничем не гарантированного.

Германская кредитная инициатива вызвала положительный отклик с советской стороны. Договорились, что 30 января в Москву отправится делегация во главе с Шнурре.

На новогоднем приеме глав дипломатических миссий 12 января 1939 г. Гитлер внезапно подошел к советскому послу А. Мерекалову, «спросил о житье в Берлине, о семье, о поездке в Москву, подчеркнул, что ему известно о моем визите к Шуленбургу в Москве, пожелал успеха и попрощался». Такого прежде не бывало. Но такую демонстрацию Гитлер считал максимумом публичной огласки своих намерений, на которые он мог пойти без ответных выражений симпатии с советской стороны. А их не было. Поэтому, когда сообщения о поездке Шнурре просочились в мировую печать, Риббентроп запретил визит, переговоры сорвались.

17 апреля статс-секретаря Германского МИД (первого заместителя Риббентропа) Э. Вайцзекера посетил советский посол А. Мерекалов. Повод для визита был вполне приличный: после захвата Чехословакии остался неурегулированный вопрос о советских военных заказах, которые были размещены на чешских заводах «Шкода». Однако обсуждение вышло за рамки этого процесса, речь пошла о «политическом климате» в отношениях двух государств.

5 мая к К. Шнурре зашел советник советского посольства Г. Астахов (опять по поводу «Шкоды» — немцы заявили о готовности выполнить советский заказ), и речь пошла о переменах в советском Наркомате иностранных дел. Шнурре докладывал: «Астахов коснулся смещения Литвинова и попытался, не задавая прямых вопросов, узнать, приведет ли это событие к изменению нашей позиции в отношении Советского Союза».
После замены М. Литвинова на посту Наркома иностранных дел В. Молотовым «Гитлер впервые за шесть лет своего правления изъявил желание выслушать своих экспертов по России». Из их доклада Гитлер узнал, что СССР придерживается сейчас не политики мировой революции, а более прагматичного государственного курса. Посмотрев документальный фильм о советских военных парадах, фюрер воскликнул: «Я совершенно не знал, что Сталин — такая симпатичная и сильная личность». Немецким дипломатам была дана команда и дальше зондировать возможности сближения с СССР.

Беседы Шнурре и Астахова стали более частыми. 26 мая посол Германии в СССР Ф. фон Шуленбург получил указание активизировать контакты с Молотовым. Но дело пока не сдвигалось с мертвой точки — у советского руководства сохранялись надежды на переговоры с Великобританией и Францией. Однако, как политические переговоры с Великобританией и Францией в июне-июле, так и военные консультации в августе шли тяжело. 18 июля Молотов дал команду возобновить консультации с немцами о заключении хозяйственного соглашения. 22 июля было заявлено о возобновлении советско-германских экономических переговоров. На этом этапе благосклонность к германским предложениям могла использоваться для давления на несговорчивых англо-французских партнёров.

В конце июля Шнурре получил инструкции встретиться с советскими представителями и возобновить консультации об улучшении советско-германских отношений. Он пригласил пообедать Астахова (в связи с отъездом Мерекалова он стал поверенным в делах СССР в Германии) и заместителя советского торгового представителя Е. Бабарина (представитель в это время тоже отдыхал). В неформальной обстановке ресторана Шнурре обрисовал этапы возможного сближения двух стран: возобновление экономического сотрудничества путем заключения кредитного и торгового договоров, затем «нормализация и улучшение политических отношений», затем заключение договора между двумя странами либо возвращение к договору о нейтралитете 1926 г. Шнурре сформулировал принцип, который затем будут повторять его начальники: «во всем районе от Черного моря до Балтийского моря и Дальнего Востока нет, по моему мнению, неразрешимых внешнеполитических проблем между нашими странами».

Молотов телеграфировал Астахову: «Между СССР и Германией, конечно, при улучшении экономических отношений, могут улучшиться и политические отношения. В этом смысле Шнурре, вообще говоря, прав… Если теперь немцы искренне меняют вехи и действительно хотят улучшить политические отношения с СССР, то они обязаны сказать нам, как они представляют конкретно это улучшение… Дело зависит здесь целиком от немцев. Всякое улучшение политических отношений между двумя странами мы, конечно же, приветствовали бы».

Германский министр иностранных дел Риббентроп принял Астахова и поставил перед ним альтернативу: «Если Москва займет отрицательную позицию, мы будем знать, что происходит и как нам действовать. Если случится обратное, то от Балтийского до Черного моря не будет проблем, которые мы совместно не сможем разрешить между собой».

11 августа Сталин, обсудив сложившуюся ситуацию на Политбюро, дал добро на усиление контактов с Германией. 14 августа Астахов сообщил Шнурре, что Молотов согласен обсудить и улучшение отношений, и даже судьбу Польши. 15 августа посол Шуленбург получил инструкцию Риббентропа предложить советской стороне принять в ближайшее время визит крупного руководителя Германии. Но Молотов ответил, что с визитом Риббентропа торопиться не надо, «чтобы все не ограничилось просто беседами, проведенными в Москве, а были приняты конкретные решения». Время работало на СССР, так как Гитлер запланировал нападение на Польшу уже на 26 августа.
Для ускорения дела Риббентроп направил Шуленбурга к Молотову уже с проектом пакта, простым до примитивности: «Германское государство и СССР обязуются ни при каких обстоятельствах не прибегать к войне и воздерживаться от всякого насилия в отношении друг друга». Второй пункт предусматривал немедленное вступление в действие пакта и его долгую жизнь — 25 лет. СССР и Германия не должны были воевать до 1964 г. В специальном протоколе Риббентроп предлагал провести «согласование сфер интересов на Балтике, проблемы прибалтийских государств» и т.д. На первой встрече с германским послом 19 августа Молотов ответил, что если экономические соглашения будут подписаны сегодня, то Риббентроп может приехать через неделю — 26 или 27 августа. Это было поздновато для немцев — как раз на эти дни они планировали напасть на Польшу. К тому же Молотова удивил по-дилетантски составленный проект пакта. Он предложил немцам взять за основу один из уже заключенных пактов и составить проект как положено, с несколькими статьями, принятыми дипломатическим оборотами. На предложение Шуленбурга передвинуть сроки визита Риббетропа «Молотов возразил, что пока даже первая ступень — завершение экономических переговоров — не пройдена».
Но 19 августа было принято принципиальное решение принять Риббентропа в Москве в ближайшее время. На второй встрече с Молотовым в этот день Шуленбург получил проект пакта о ненападении, составленный по всем правилам дипломатической науки.

В ночь на 20 августа торгово-кредитное соглашение было подписано. СССР получал 200 миллионов марок, на которые мог покупать германское оборудование, а долги гасить поставками сырья и продовольствия.

20 августа Гитлер, рискуя своим престижем, направил Сталину личное послание, чтобы подтолкнуть нового партнера принять Риббентропа 22 или 23 августа. В своем письме Гитлер принимал советский проект пакта.

21 августа Сталин поблагодарил Гитлера за письмо, выразил надежду, что пакт станет «поворотным пунктом в улучшении политических отношений между нашими странами» и согласился на прибытие Риббентропа 23 августа.
Когда Гитлер узнал, что Риббентроп может ехать в Москву 23 августа, он воскликнул: «Это стопроцентная победа! И хотя я никогда этого не делаю, теперь я выпью бутылку шампанского!»

23 августа, прилетев в Москву, Риббентроп встретил прохладный прием, но на очень высоком уровне. В переговорах участвовал лично Сталин. Советская сторона отвергла предложенную немцами преамбулу о дружбе между двумя народами, но согласилась на формулировку о «дружественном» обмене мнениями для решения советско-германских разногласий.

К договору прикладывался секретный протокол, предусматривающий раздел «сфер влияния» на Востоке Европы. Риббентроп предложил СССР распоряжаться судьбой Финляндии и Бессарабии. Прибалтику было решено поделить на сферы интересов: Эстонию, географически наиболее близкую к Ленинграду — Советскому Союзу, Литву — Германии. По поводу Латвии разгорелся спор. Риббентроп пытался получить в немецкую сферу влияния Либаву и Виндаву, но эти порты были нужны Советскому Союзу, и Сталин знал, что соглашение Гитлеру дороже, чем два порта и вся Латвия в придачу. Гитлер не стал упрямиться и отдал Латвию, сообщив свое решение Риббентропу в Москву. В отношении Польского государства Риббентроп предлагал провести раздел сфер интересов по границе этнической Польши, «линии Керзона», отдав под контроль СССР Западные Белоруссию и Украину. Но Сталин считал возможным провести линию раздела по Висле, претендуя таким образом на участие в решении судьбы польского народа. В целом сфера интересов СССР была близка к границам Российской империи.

После подписания документов с плеч участников переговоров свалилась гора — срыв встречи означал бы стратегический провал для обеих сторон. Разговор пошел гораздо дружелюбнее.

Советско-германский пакт о ненападении, известный как пакт Молотова-Риббентропа, был подписан в ночь на 24 августа 1939 г. (официальной датой его подписания считается день начала переговоров 23 августа).

Этот договор положил начало периоду советско-германского сближения, облегчил Гитлеру задачу разгрома Польши, на которую Германия напала 1 сентября 1939 г. Великобритания и Франция 3 сентября объявили войну Германии, положив начало Второй мировой войне. СССР использовал этот военный конфликт, заняв западные части Украины и Белоруссии, входившие до этого в состав Польского государства. 28 сентября был заключен новый советско-германский договор «О дружбе и границах», который закреплял раздел территории разрушенного Польского государства между СССР и Германией. Согласившись на передачу Германии всех этнических польских территорий, СССР получил в свою сферу влияния еще и Литву, и приступил к установлению своего военно-политического контроля над государствами Прибалтики.

https://youtu.be/tuWG6KbeJg4

ЗАКЛЮЧЕНИЕ СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ДОГОВОРА О НЕНАПАДЕНИИ


24 августа 1939 г.

23-го августа в 3 часа 30 мин. состоялась первая беседа председателя Совнаркома и Наркоминдела СССР тов. Молотова с министром иностранных дел Германии г. фон Риббентропом по вопросу о заключении пакта о ненападении. Беседа происходила в присутствии тов. Сталина и германского посла г. Шуленбурга и продолжалась около 3-х часов. После перерыва в 10 часов вечера беседа была возобновлена и закончилась подписанием договора о ненападении, текст которого приводится ниже.

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ИМПЕРСКОГО МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СО СТАЛИНЫМ И МОЛОТОВЫМ

Государственная тайна

Канцелярия Имперского Министра иностранных дел, 24 августа 1939 г.

Запись беседы, состоявшейся в ночь с 23 на 24 августа между Имперским Министром иностранных дел, с одной стороны, и господами Сталиным и Председателем Совета Народных Комиссаров Молотовым, с другой стороны.

Обсуждались следующие проблемы:

1. Япония

Имперский Министр иностранных дел заявил, что германо-японская дружба ни в каком смысле не направлена против Советского Союза. Более того, мы в состоянии, имея хорошие отношения с Японией, внести действительный вклад в дело улаживания разногласий между Советским Союзом и Японией. Если господин Сталин и Советское Правительство желают этого, Имперский Министр иностранных дел готов действовать в этом направлении. Он соответствующим образом использует свое влияние на японское правительство и будет держать в курсе событий советских представителей в Берлине.

Господин Сталин ответил, что Советское Правительство действительно желает улучшить свои отношения с Японией, но что есть предел его терпению в отношении японских провокаций. Если Япония хочет войны, она может ее получить. Советский Союз не боится ее [войны] и готов к ней. Если Япония хочет мира — это намного лучше! Господин Сталин считает полезной помощь Германии в деле улучшения советско-японских отношений, но он не хочет, чтобы у японцев создалось впечатление, что инициатива этого исходит от Советского Союза.

Имперский Министр иностранных дел согласился с этим и подчеркнул, что его содействие будет выражаться только в продолжении бесед, которые он уже вел на протяжении месяцев с японским послом в Берлине для улучшения советско-японских отношений. Соответственно, никакой новой инициативы с германской стороны в этом вопросе не будет.

2. Италия

Господин Сталин спросил Имперского Министра иностранных дел о целях Италии. Нет ли у Италии устремлений, выходящих за пределы аннексии Албании, возможно — к греческой территории? Маленькая, гористая и плохо населенная Албания, по его мнению, не представляет для Италии особого интереса.

Имперский Министр иностранных дел ответил, что Албания важна для Италии по стратегическим причинам. Кроме того, Муссолини сильный человек, которого нельзя запугать. Он продемонстрировал это во время абиссинского конфликта, когда Италия отстояла свои цели собственной силой против враждебной коалиции. Даже Германия в тот момент еще была не в состоянии оказать Италии ощутимую поддержку.

Муссолини тепло приветствовал восстановление дружественных отношений между Германией и Советским Союзом. По поводу Пакта о ненападении он выразил свое удовлетворение.

3. Турция

Господин Сталин спросил Имперского Министра иностранных дел, что думает Германия о Турции.

Имперский Министр иностранных дел сказал по этому вопросу следующее: несколько месяцев назад он заявил турецкому правительству, что Германия желает иметь с Турцией дружеские отношения. Имперский Министр иностранных дел сделал со своей стороны все, чтобы добиться этой цели. В ответ на это Турция одной из первых стран вступила в направленный против Германии фронт окружения и даже не сочла необходимым уведомить о том Имперское Правительство.

Господин Сталин и Молотов вслед за этим заметили, что Советский Союз имел аналогичный опыт из-за колеблющейся политики турков.

Имперский Министр иностранных дел упомянул далее, что Англия потратила пять миллионов фунтов стерлингов на распространение антигерманской пропаганды в Турции.

Господин Сталин сказал, что, в соответствии с его информацией, суммы, затраченные Англией для подкупа турецких политических деятелей, много больше пяти миллионов фунтов.

4. Англия

Господин Сталин и Молотов враждебно комментировали манеру поведения британской военной миссии в Москве, которая так и не высказала советскому правительству, чего же она в действительности хочет.

Имперский Министр иностранных дел заявил в связи с этим, что Англия всегда пыталась, и до сих пор пытается, подорвать развитие хороших отношений между Германией и Советским Союзом. Англия слаба и хочет, чтобы другие поддерживали ее высокомерные претензии на мировое господство .

Господин Сталин живо согласился с этим и заметил следующее: британская армия слаба; британский флот больше не заслуживает своей прежней репутации. Английский воздушный флот, можно быть уверенным, увеличивается, но [Англии] не хватает пилотов. Если, несмотря на все это, Англия еще господствует в мире, то это происходит лишь благодаря глупости других стран, которые всегда давали себя обманывать. Смешно, например, что всего несколько сотен британцев правят Индией.

Имперский Министр иностранных дел согласился с этим и конфиденциально заявил господину Сталину, что на днях Англия заново прощупывала почву, с виноватым упоминанием 1914 года. Это был типично английский глупый маневр. Имперский Министр иностранных дел предложил Фюреру сообщить англичанам, что в случае германо-польского конфликта ответом на любой враждебный акт Великобритании будет бомбардировка Лондона.

Господин Сталин заметил, что прощупыванием почвы, очевидно, было письмо Чемберлена к Фюреру, которое посол Великобритании в Германии Гендерсон доставил в Оберзальцберг 23 августа. Сталин далее выразил мнение, что Англия, несмотря на слабость, будет вести войну ловко и упрямо.

5. Франция

Господин Сталин выразил мнение, что Франция, тем не менее, располагает армией, достойной внимания.

Имперский Министр иностранных дел, со своей стороны, указал господам Сталину и Молотову на численную неполноценность французской армии. В то время как Германия добавляет в свое распоряжение по 300.000 солдат при ежегодных наборах, Франция может набирать ежегодно только по 150.000 рекрутов. “Западный вал” 36 в пять раз сильнее, чем “линия Мажино” 37. Если Франция попытается воевать с Германией, она определенно будет побеждена.

6. Антикоминтерновский пакт

Имперский Министр иностранных дел заметил, что Антикоминтерновский пакт был в общем-то направлен не против Советского Союза, а против западных демократий. Он знал, и мог догадаться по тону русской прессы, что Советское Правительство осознает это полностью.

Господин Сталин вставил, что Антикоминтерновский пакт испугал главным образом лондонское Сити и мелких английских торговцев.

Имперский Министр иностранных дел согласился и шутливо заметил, что господин Сталин, конечно же, напуган Антикоминтерновским пактом меньше, чем лондонское Сити и мелкие английские торговцы. А то, что думают об этом немцы, явствует из пошедшей от берлинцев, хорошо известных своим остроумием, шутки, ходящей уже несколько месяцев, а именно: “Сталин еще присоединится к Анти-коминтерновскому пакту”.

7. Отношение немецкого народа к германо-русскому Пакту о ненападении

Имперский Министр иностранных дел заявил, что, как он мог констатировать, все слои германского народа, особенно простые люди, очень тепло приветствовали установление понимания с Советским Союзом. Народ инстинктивно чувствует, что естественным образом существующие интересы Германии и Советского Союза нигде не сталкиваются и что развитию хороших отношений ранее препятствовали только иностранные интриги, особенно со стороны Англии.

Господин Сталин ответил, что он с готовностью верит в это. Немцы желают мира и поэтому приветствуют дружеские отношения между германским государством и Советским Союзом.

Имперский Министр иностранных дел прервал его в этом месте и сказал, что германский народ безусловно хочет мира, но, с другой стороны, возмущение Польшей так сильно, что все до единого готовы воевать. Германский народ не будет более терпеть польских провокаций.

8. Тосты

В ходе беседы господин Сталин неожиданно предложил тост за Фюрера: “Я знаю, как сильно германская нация любит своего Вождя, и поэтому мне хочется выпить за его здоровье”.

Господин Молотов выпил за здоровье Имперского Министра иностранных дел и Посла, графа фон Шуленбурга.

Господин Молотов поднял бокал за Сталина, отметив, что именно Сталин своей речью в марте этого года 38, которую в Германии правильно поняли, полностью изменил политические отношения.

Господа Молотов и Сталин повторно выпили за Пакт о ненападении, за новую эру в германо-русских отношениях и за германскую нацию.

Имперский Министр иностранных дел, в свою очередь, предложил тост за господина Сталина, за советское правительство и за благоприятное развитие отношений между Германией и Советским Союзом.

9. При прощании господин Сталин обратился к Имперскому Министру иностранных дел со следующими словами:

Советское правительство относится к новому Пакту очень серьезно. Он может дать свое честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнера.

Генке

Москва, 24 августа 1939 г.