*305. Вторая мировая война-3

[Вyacs]

https://byacs.livejournal.com/924938.html
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР

https://ic.pics.livejournal.com/byac...15220_1000.jpg


С приветствием личному составу Красной Армии в день её 23-й годовщины

№ 96
22 февраля 1941 года
Товарищи красноармейцы, командиры и политработники!
В день 23-й годовщины Красной Армии 193-миллионный советский народ отмечает славный путь героических побед над врагами нашей социалистической Родины, пройденный Красной Армией под руководством партии Ленина — Сталина.
Двадцать третью годовщину своего существования Красная Армия отмечает в исключительно сложной международной обстановке. В огне второй мировой империалистической войны, пылающей во всех концах мира, рушатся и уничтожаются не только границы государств, но и самые государства. Советский Союз, опираясь на свою хозяйственную и оборонную мощь, на морально-политическое единство и сплоченность советского народа, строго проводит мудрую и последовательную внешнюю сталинскую политику — политику мира и нейтралитета. Эта мудрая сталинская внешняя политика обеспечила нам в истекшем году новые замечательные победы: умножились силы Советского Союза, укрепились его рубежи. Обеспечена безопасность северо-западных границ и города Ленинграда. Бессарабия, незаконно захваченная более 20 лет тому назад боярской Румынией, снова стала Советской. Советской стала и Северная Буковина. СССР прочно утвердился на берегах Балтийского моря — Литва, Латвия и Эстония вошли в семью советских народов.
За двадцать три года своего существования Красная Армия, оснащенная новейшей военной техникой, располагающая отличными кадрами, благодаря заботам товарища Сталина, партии, Правительства и всего советского народа выросла в могучую и грозную силу.
Наша задача — не останавливаться на достигнутом, не упиваться успехами, не зазнаваться. Современная война требует, чтобы бойцы и начальники всех степеней умели переносить большое физическое и моральное напряжение на поле боя, чтобы они были воспитаны в духе взаимной выручки и готовности к самопожертвованию. Высокая дисциплинированность, инициативность, смелость, упорство и настойчивость должны быть неотъемлемыми качествами каждого бойца и командира Красной Армии. Учить войска в мирной обстановке только тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне, — первейшая обязанность всех командиров и политработников.
В напряженной международной обстановке, чреватой всякими неожиданностями, каждый красноармеец, командир и политработник должен быть бдительным, упорно овладевать своей военной специальностью и всегда помнить указание товарища Сталина о том, что «нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая „случайность“ и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох».
Красная Армия была, есть и будет могучим оплотом мирного труда народов Советского Союза. Она готова в любую минуту по зову партии и Правительства нанести сокрушительный удар всем, кто посягнет на священные рубежи Советского Союза, и сумеет мужественно, умело, с достоинством и честью отстоять свободу и независимость нашей Родины.
Боевые знамена Красной Армии овеяны славой ее героических побед на фронтах борьбы с врагами нашего социалистического государства. Товарищи красноармейцы, командиры и политработники!
Совершенствуйте свою боевую и политическую выучку, крепите советскую воинскую дисциплину, будьте всегда готовы к защите нашей Родины!
Поздравляю Вас с праздником 23-й годовщины Красной Армии.
Да здравствует наша славная Красная Армия!
Да здравствует партия Ленина — Сталина — вождь и организатор побед Красной Армии!
Да здравствует наш родной, любимый и великий Сталин!


Народный комиссар обороны СССР

Маршал Советского Союза С. Тимошенко

Так сказать, без комментариев... И указания товарища Сталина быть готовым к войне и неожиданностям плохо выполнили - я знаю почему - Гитлер уж слишком внезапно напал, опередив тов. Сталина, судя по всему, на несколько дней.

Кстати, а откуда в СССР взялось 193 млн.? Скорее всего тов. Сталин приписал с десяток миллиончиков...

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

https://sergei-1956.livejournal.com/...rce=embed_post
Dec. 16th, 2019 at 10:00 PM

***Фотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (25-01).jpg

"...Пакт Гитлера – Пилсудского дал возможность Германии, не опасаясь удара с востока, подготовиться к войне со всем миром. Ввести всеобщую воинскую повинность, создать запрещенную после поражения в Первой мировой войне военную авиацию – люфтваффе, мощные танковые силы, могущественный вермахт, милитаризировать экономику. И только после этого, в 1939 году, начать войну.


Но поляки сегодня только с этого места начинают изучать историю. С 1 сентября 1939 года. А события до этого они подрезают. 1 сентября началось германское вторжение в Польшу, а 17 сентября польское правительство покинуло страну. 16 дней вся война заняла. На этом этапе появляется СССР, который якобы нападает на Польшу, разделяя ее с Германией, как нам сегодня рассказывают поляки, которым трогательно вторят российские либералы.

Но секундочку.

Что сделали мы? В 1939 году мы всего лишь вернули исконные украинские и белорусские земли, отторгнутые Польшей в 1920-1921 годах. Мы забрали свое. Уже в X-XI веках эти земли входили в состав Древней Руси. На этих территориях жило от 67% до 90% украинского и белорусского населения. Последнюю тысячу лет основное население этих территорий говорило, в широком смысле, на русском языке и на различных его диалектах..."


***Фотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (17).jpg



***Фотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (33).jpg



*** Фотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (19).jpgФотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (27).jpgФотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (26).jpgФотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (23).jpgФотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (28).jpgФотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (29).jpgФотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (30).jpg





Фотография Е. Халдея(1917 - 1997)Фотохудожник Победы (32).jpg





***





***


Запомните дети, ничего мы с немцами не делили!Запомните дети, ничего мы с немцами не делили! Фото: GLOBAL LOOK PRESS





***



Даже в России уже выросло целое поколение детей, уверенное в том, что Гитлер и Сталин, два усача, обидели такую хорошую, такую мирную Европу и всем испортили жизнь. Как бы не так, дети.



26 января 1934 года был подписан Пакт Гитлера – Пилсудского, польского диктатора того времени, тоже, кстати, усатого. Пакт Гитлера – Пилсудского имел пункт, позволявший обоим государствам совместно вести агрессивную войну против третьей страны, то есть СССР.



Пакт Гитлера – Пилсудского дал возможность Германии, не опасаясь удара с востока, подготовиться к войне со всем миром. Ввести всеобщую воинскую повинность, создать запрещенную после поражения в Первой мировой войне военную авиацию – люфтваффе, мощные танковые силы, могущественный вермахт, милитаризировать экономику. И только после этого, в 1939 году, начать войну.



Но поляки сегодня только с этого места начинают изучать историю. С 1 сентября 1939 года. А события до этого они подрезают. 1 сентября началось германское вторжение в Польшу, а 17 сентября польское правительство покинуло страну. 16 дней вся война заняла. На этом этапе появляется СССР, который якобы нападает на Польшу, разделяя ее с Германией, как нам сегодня рассказывают поляки, которым трогательно вторят российские либералы.



Но секундочку.



Что сделали мы? В 1939 году мы всего лишь вернули исконные украинские и белорусские земли, отторгнутые Польшей в 1920-1921 годах. Мы забрали свое. Уже в X-XI веках эти земли входили в состав Древней Руси. На этих территориях жило от 67% до 90% украинского и белорусского населения. Последнюю тысячу лет основное население этих территорий говорило, в широком смысле, на русском языке и на различных его диалектах.



В 1939 году украинцы, белорусы и евреи организовывали на своих землях партизанские отряды, атакуя польские части, отступающие от немцев. Непольское население превращало польские знамена, отрывая от них белые полосы, в красные, и с радостью встречало Красную Армию.



Запомнили, дети? Ничего мы с немцами не делили.



И еще запомните, дети. Пакт Гитлера – Пилсудского был первым, подписанным гитлеровской Германией с крупной европейской страной. Пакт со Сталиным был последним. Затем в ходе Великой Отечественной войны СССР освободил Польшу от нацистской оккупации ценою жизни свыше 600 тысяч советских солдат.



Вместо отошедших СССР районов на востоке, о которых поляки втайне плачут по сей день, Польша получила высокоразвитые немецкие территории и широкий выход к Балтийскому морю. Сталин уговорил Черчилля передать полякам Силезию.



Рассказывают об этом польским детям? Нет. Увы, нет.



Оригинал текста — на Телеграм-канале писателя Захара Прилепина. Источник : https://www.kuban.kp.ru/daily/27068....zen.yandex.com

[InoСМИ.Ru]

https://inosmi.ru/social/20191125/246282871.html
В субботу 30 ноября исполнится 80 лет с начала Зимней войны. В 1994 году Борис Ельцин признал советское наступление сталинским преступлением против Финляндии, но теперь критические голоса слышны даже в Финляндии, и обвинения раздаются в адрес финского правительства.

Финляндия: 100 лет в разводе с Россией
25.11.2019547394
Стефан Форсс (Stefan Forss)
В преддверии 80-летней годовщины тяжелейшего испытания молодой финской республики заново вспыхнули споры о Зимней войне. Финская трактовка Зимней войны в значительной степени возобладала, и, в конце концов, даже Россия признала свою ответственность. В 1994 году президент Борис Ельцин признал советское наступление «сталинским злодеянием против Финляндии».

Но сейчас в нашей стране снова раздались голоса, которые ставят историю под сомнение и перекладывают вину на правительство Финляндии. Столь поверхностные выводы делают на основе переговоров Сталина и Молотова с финской делегацией во главе с Юхо Кусти Паасикиви (Juho Kusti Paasikivi, будущий премьер-министр и президент Финляндии, — прим. перев.) в 1939 году. Но из широкой перспективы, если рассматривать и советскую подготовку к войне, и роль Терийокского правительства (Финская Демократическая Республика, созданная на территории Карельского перешейка в городе Терийоки, ныне Зеленогорск, — прим. перев.), картина вырисовывается совсем иная. Зимняя война была неизбежной. Но в годы холодной войны называть вещи своими именами финским СМИ было непросто.

Cорок лет назад журналист Yle попросил министра Макса Якобсона (Max Jakobson) назвать конкретных людей, на ком лежит вина за Зимнюю войну. «Как насчет Сталина?» — спросил в ответ Якобсон, но журналист его тут же одернул: «Я имел в виду с финской стороны».

В недавнем обширном интервью Yle профессор и полковник Пекка Висури (Pekka Visuri) предположил, что Зимней войны можно было избежать. Ссылаясь на исследование профессора Стивена Коткина из Принстонского университета, он утверждает, что Сталин намеревался решить вопрос дипломатически к поздней осени 1939 года. Его требования — передвинуть границу на Карельском перешейке, передать контроль над островами в Финском заливе и обеспечить базу ВМФ в Ханко, чтобы в случае необходимости перерезать западное наступление с моря — подаются как умеренные. Сталин по понятным причинам опасался за безопасность Ленинграда — кстати, этой же точки зрения придерживается и российский президент Владимир Путин. Но, дескать, некомпетентность и бескомпромиссность финского правительства привели к войне.

КОНТЕКСТ
Красноармейцы-снайперы в засаде во время советско-финляндской войны 1939 - 1940 годов
HS: в России о Зимней войне молчат
Helsingin Sanomat23.10.2019
HS: в России становится все больше здравомыслящих людей
Helsingin Sanomat18.09.2019
Die Welt: мясорубка на линии Маннергейма
Die Welt01.01.2019
Здесь началась война СССР с Финляндией
Ilta-Sanomat21.04.2017
Из того, что профессор Коткин слывет сталиноведом мирового класса, вовсе не означает, что он эксперт и по финской политике. Ей посвящено лишь 3% его масштабного труда «Сталин: в ожидании Гитлера 1929-1941». Финских историков в списке литературы считанные единицы. Напротив, Коткин широко использует советские источники, но лишь те, которые доступны и финским историкам. Важнейших документов, которые бы однозначно пролили свет на намерения СССР в 1939 году, Россия так и не рассекретила. Наоборот, ситуация развивается в противоположном направлении: желание возродить советскую историографию проявляется все сильнее, и доступ в архивы закрывается.

Но еще до ужесточения правил в течение минувшего десятилетия выдающимся российским историкам удалось сделать ряд громких открытий о Зимней войне. Так, профессор Петрозаводского университета Юрий Килин считает, что на переговорах Сталин присутствовал главным образом для отвода глаз.

В июне 1939 года Сталин приказал командующему Ленинградским военным округом Кириллу Мерецкову разработать план «контратаки» против Финляндии. Нынешний оперативный план он счел несоразмерным. На том заседании присутствовал Отто Куусинен (Otto Kuusinen), и по финским вопросам Сталин велел Мерецкову обратиться к нему. Это можно считать одним из доказательств, что политическая и военная составляющие грядущей кампании были тесно переплетены. Перед ее началом Куусинен встречался со Сталиным с дюжину раз.

Мотивы Терийокского правительства публицист Антеро Уитто (Antero Uitto) подробно рассмотрел в своей биографии Куусинена. Это был хорошо отработанный прием, не раз применявшийся с переменным успехом. Делать ставку на марионеточные правительства, которые затем «попросят» о вмешательстве Красной Армии предлагал еще Ленин. Такая тактика позволяла правдоподобно отрицать собственный милитаризм и империалистические замашки. Еще одно преимущество: можно вести боевые действия без ультиматума или объявления войны. К слову, эта же тактика применяется и в наши дни — на востоке Украины.

План наступления Мерецкова несколько раз дорабатывался, однако в конце октября получил окончательное одобрение. К тому моменту Советский Союз уже стягивал войска к границам Финляндии. Мобилизованные войска по приказу Сталина проводили учения в условиях, приближенных к боевым. 15 ноября Мерецков и Жданов получили приказ посетить войска на передовой. Как впоследствии подтвердили советские военнопленные, они объяснили, что скоро начнется война.

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
Пулемётчики на огневой позиции
Helsingin Sanomat: Советский фильм о Зимней войне завоевал огромную популярность в США
Helsingin Sanomat10.09.2018
Лавров не хочет говорить о Зимней войне
Ilta-Sanomat18.01.2018
Сталин дорого заплатил за Выборг и Карелию
Suomen Kuvalehti03.01.2017
Легендарному снайперу было страшно
Yle25.06.2017
Настало время воплотить сталинский план выйти к российским границам 1914 года. Чтобы облегчить задачу, войска получили подробный план марша, пишет Уитто. При этом был дан строжайший приказ ни в коем случае не переходить границу со Швецией.

Но образцово-показательного наступления не получилось по очень простой причине — финское правительство отказалось наотрез. Разумеется, Сталин искренне рассчитывал на успех на переговорах. Это позволило бы разрядить обстановку, хотя бы временно, распустить финскую армию и довести наступление Красной Армии до победного конца.

Как объясняет министр Пааво Рантанен (Paavo Rantanen) в недавнем номере журнала «Канава» (Kanava), все висело на волоске, а Финляндии несказанно повезло. Отдавая себе отчет в территориальных амбициях Москвы, но ни минуты не сомневаясь, что Красная Армия не пойдет в наступление зимой, финское правительство постановило распустить половину резервистов. К счастью, воплотить в жизнь это фатальное решение не успели — на Хельсинки уже посыпались бомбы.

Профессор Килин свое мнение насчет Зимней войны озвучил в 2010 году: «СССР намеревался, помимо прочего, разбить финскую армию и присоединить всю Финляндию целиком. <…> Зимняя война была неизбежна».

Стефан Форсс — доктор наук Высшей школы национальной обороны, Финляндия

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

[InoСМИ.Ru]

https://volnodum.livejournal.com/3472540.html
Dec. 1st, 2019 at 9:03 AM







Арья Паананен (Arja Paananen)

На интернет-странице «Наследие ветеранов» (Veteraanien perintö) есть красочное воспоминание егеря Лаури Кулмала (Lauri Kulmala) о том, как 26 ноября 1939 года на финской приграничной территории раздались звуки Майнильских выстрелов.

В тот момент Кулмала завершил дежурство и покинул свой пост. Свидетелями выстрелов стали капрал Тойво Хяннинен (Toivo Hänninen) и егерь Унто Сундвалль (Unto Sundvall).

«В 13:00 меня сменил егерь Сундвалль, рабочий парень из общины Вихти, на долю которого и выпало наблюдение за появившимися на майнильских полях воронками, которые он окрестил „чертовыми ямами" (до 1948 года — приграничная деревня Майнила на территории СССР; позже — поселок Майнило, прим. перев.). В историю этот инцидент вошел как „Майнильские выстрелы" (в российской историографии — Майнильский инцидент, прим. перев.)», — сообщает Кулмала в воспоминаниях, которые были опубликованы в журнале «Суомен кувалехти» (Suomen Kuvalehti) в 1964 году.




Ближайшим местом наблюдения финнов была дозорная вышка в местечке Сомерикко, которая находилась менее чем в километре от майнильского поля. Видимость в тот день была плохой из-за дождя со снегом, но он был не настолько сильным, чтобы нельзя было различить существенные детали.



Контекст


Финские лыжники на позиции, 12 января 1940
HBL: Зимняя война была неизбежна



Hufvudstadsbladet


25.11.2019



HS: получив независимость, финны могут спокойно стоять в очередях



Helsingin Sanomat


18.11.2019



HS: в России о Зимней войне молчат



Helsingin Sanomat


23.10.2019



HS: в России становится все больше здравомыслящих людей



Helsingin Sanomat


18.09.2019



На том этапе, когда у финнов еще не было данных о том, что Советский Союз заявил об убитых и раненых, дежурившие у границы солдаты не посчитали произошедшее чем-то необычным, хотя и сообщили о том, что слышали взрывы. Позже Сундвалль говорил, что заметил у воронок какое-то беспорядочное движение.

«У края воронок стояли люди. Наверное, мочились!»

На финской стороне знали, что тем утром советские солдаты проводили учения недалеко от границы. У финнов был строгий запрет на открытие огня, который они четко соблюдали из-за страха попасть под военный трибунал.

Сначала в Финляндии подумали, что, возможно, речь идет о каком-то несчастном случае, произошедшем на минометных учениях Красной армии, но финские солдаты сразу начали сомневаться в этой версии.

«На вышке в Сомерикко с расстояния в 800 метров они смогли бы разглядеть у воронок тела погибших и раненых, или, по крайней мере, как их увозят — если бы действительно произошла трагедия, описанная в ноте», — подчеркивает егерь Лаури Кулмала в своих воспоминаниях.

Финляндия ответила на ноту Вячеслава Молотова уже 27 ноября, и посланник Финляндии в Москве Аарно Юрьё-Коскинен (Aarno Yrjö-Koskinen) полностью отверг претензии Советского Союза:

«В связи с тем, что вы утверждаете о нарушении границы, финское правительство в срочном порядке провело надлежащее расследование. Было установлено, что артиллерийские выстрелы, упомянутые в вашем сообщении, с финской стороны не совершались».

28 ноября Советский Союз направил резкую ответную ноту, в которой сообщалось, что СССР «вынужден» расторгнуть Договор о ненападении и мирном урегулировании конфликтов между Финляндией и Советским Союзом. Отрицая свою виновность в выстрелах в деревне Майнила, Финляндия, по мнению Москвы, «продемонстрировала враждебность в отношении Советского Союза», что ввело общественное мнение в заблуждение и было насмешкой над жертвами обстрела. На этом этапе стало понятно, что данная ситуация не останется на уровне словесной войны.

Красная армия открыла артиллерийский огонь 30 ноября в 06:50.

https://inosmi.ru/social/20191129/246337503.html
Tags:
Финляндия, история Финляндии

[Борис Соколов]

https://grani-ru-org.appspot.com/opi.../m.277962.html
29.11.2019
https://grani-ru-org.appspot.com/files/98172.jpg
Пленые советские солдаты в Финляндии. Кадр хроники

30 ноября 1939 года Советский Союз без объявления войны напал на Финляндию. Этому предшествовал провокационный обстрел советской территории в районе поселка Майнила, осуществленный сотрудниками НКВД 26 ноября. Было объявлено, что в результате артиллерийского обстрела убито и ранено несколько красноармейцев и командиров. В действительности, как показали последующие исследования историков, в этот день на советской стороне никто не погиб, а выстрелы были произведены с советской территории. Тем не менее советское правительство обвинило Финляндию в провокации, разорвало с ней дипломатические отношения, а затем начало широкомасштабное вооруженное вторжение на финскую территорию с целью оккупировать всю страну и присоединить ее к СССР. Тем самым Сталин спешил реализовать территориальные приобретения, полученные в результате заключения пакта Молотов - Риббентроп. В секретном протоколе к пакту Финляндия была отнесена к сфере советских интересов.

Во всем мире Зимнюю войну признают неспровоцированной советской агрессией. Однако Владимир Путин в этом сомневается. Еще в марте 2013 года на встрече с членами Военно-исторического общества он заявил: "При самом беглом анализе можно сделать вывод о том, что все-таки государственная граница (с Финляндией) была в 17-20 километрах от Петербурга - это, в общем и целом, достаточно большая угроза для пятимиллионного города. Думаю, что большевики того времени пытались исправить исторические ошибки, которые они наделали в 1917 году. После того как воспользовались вооруженной поддержкой со стороны финских вооруженных формирований, входивших тогда в Русскую армию и поддержавших, как известно, в значительной степени и оказавших влияние на исход Октябрьского восстания, переворота. Потом опомнились - граница рядом. Договориться уже не смогли и пошли на эту войну". Таким образом, агрессия привычно оправдывается соображениями безопасности, а международное право побоку.

На самом деле Финляндия не имела планов нападения на СССР, да и сложно вообразить себе, чтобы страна с 4-миллионным населением собиралась напасть на страну с 200-миллионным населением. Спекуляции же советского руководства и пропаганды о том, что финны могли пропустить на свою территорию германские войска для атаки против Ленинграда, были лишены каких-либо оснований. Финляндия в то время ориентировалась на Англию и Францию и готова была с оружием в руках защищать свой нейтралитет от покушений со стороны нацистской Германии. Именно советская агрессия против Финляндии в ноябре 1939 года предопределила ее вступление в войну на стороне Германии и сделала возможной блокаду Ленинграда. В ином случае Финляндия осталась бы нейтральной и Ленинград смог бы получать снабжение через финскую территорию, что спасло бы сотни тысяч людей от голодной смерти.

Зимняя война была гибридной. Сразу после начала боевых действий Москва заявила, что не ведет войну против Финляндии, а наоборот - заключила договор о дружбе и взаимопомощи с Финляндской Демократической Республикой, что, впрочем, не предотвратило исключения СССР из Лиги Наций как агрессора. ФДР была было чисто марионеточным образованием во главе с секретарем Коминтерна Отто Куусиненом. Оно не пользовалось никакой поддержкой в Финляндии и по сути ничем не отличалось от нынешних ДНР и ЛНР. У марионеточного правительства была и марионеточная Финская народная армия, которую начали формировать еще за месяц до начала войны. Теоретически она состояла из финнов и карелов, а на самом деле - преимущественно из русскоязычного населения. Правда, в бой ее пускать остерегались из-за крайне низкой боеспособности.

Александр Твардовский в 1943 году вспоминал молоденького красноармейца, погибшего на финской войне:

Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

А ведь всего четырьмя годами ранее, 27 ноября 1939 года, в день, когда было объявлено об инциденте в Майниле, тот же Твардовский опубликовал ура-патриотическое стихотворение "Мы еще ждем", где были такие строки:

У армии нашей
Довольно орудий
И пороха хватит,
И хватит свинца...
На помощь себе
Призовите рассудок,
Финляндии мы
Не желаем вреда.
И если придется
Вам круто и худо -
Пеняйте тогда
На себя, господа!

Александр Трифонович искренне думал, что Красную Армию в Финляндии ожидает легкая прогулка, и был буквально потрясен, что "круто и худо" пришлось не финнам, а красноармейцам.
https://grani-ru-org.appspot.com/files/98171.jpg
Труп советского солдата в Финляндии, Кадр хроники

Главнокомандующий финской армией маршал Карл Густав Маннергейм в мемуарах так оценил действия Красной Армии в Зимней войне: "Русское командование состояло, в общем, из смелых людей с крепкими нервами, которых потери не слишком заботили. Проявлялась некоторая беспомощность, особенно в высшем эшелоне. Это выражалось в шаблонности и примитивности оперативного мышления руководства. Оно не поощряло самостоятельных движений и упрямо придерживалось первоначального замысла, что бы ни случилось... Отсутствие творческого воображения особенно сказывалось, когда изменения в ситуации требовали быстрых решений... Русский пехотинец был храбрым, стойким и нетребовательным, но безынициативным. В отличие от своего финского противника, он - массовый боец, который в отрыве от командования и без связи со своими товарищами не способен действовать самостоятельно. Посему, особенно в начале войны, русские прибегали к массовым атакам, которые кончались тем, что встреченные огнем нескольких хорошо замаскированных пулеметов нападающие бывали скошены все до единого... Пехоте была свойственна поразительная фатальная покорность... Хотя политический террор играет здесь свою роль, объяснение, по-видимому, следует искать в жестокой борьбе русского народа с природой, со временем развившей в нем невероятную для европейца способность переносить лишения и страдания с тем фатализмом, который оказывал - и все еще оказывает - влияние на политическое развитие".

Неожиданно ожесточенное сопротивление финнов советские полководцы пытались сломить, закидывая врага трупами красноармейцев. В конце концов им удалось прорвать линию Маннергейма, но это стоило очень больших потерь. Советские войска, по нашей оценке, потеряли около 170 тысяч убитыми и умершими. Потери финской армии составили 22 810 погибших. Еще 43 человека убитыми потеряли сражавшиеся в финской армии иностранные добровольцы, прежде всего из Швеции. В плен попали, по разным оценкам, от 5546 до 6116 красноармейцев. Из этого числа вернулись на родину 5465 (из них 158 были расстреляны по обвинению в шпионаже и измене родине), до 111 пленных, возможно, умерли в плену, а некоторое, точно не установленное число пленных осталось в Финляндии. Из советского плена вернулось 847 финнов. Потери гражданского населения в Зимней войне, по данным финских исследователей, составили 1029 человек.

12 марта 1940 года Сталин временно отказался от поглощения Финляндии и заключил с ней Московский мир. Финны вынуждены были отдать СССР ряд приграничных территорий, но сохранили независимость. Советская уступчивость была вызвана не столько угрозой посылки на помощь Финляндии англо-французского экспедиционного корпуса (он еще только формировался, и было неясно, как он сможет помочь финнам, не имея возможности высадиться в финских портах), сколько приближением распутицы, до наступления которой не было возможности взять Хельсинки, и скорым началом генерального немецкого наступления во Франции. Боевые действия в Финляндии могли затянуться до конца лета, а Сталин собирался как можно скорее ударить в спину Гитлера, когда тот завязнет во Франции, как надеялся советский вождь. В такой обстановке держать треть Красной Армии против Финляндии было рискованно. И уже 26 февраля 1940 года, до завершения Зимней войны, нарком Военно-Морского Флота Николай Кузнецов, явно с санкции Сталина, направил флотам директиву, согласно которой вероятными противниками предписывалось считать Германию, Италию, Финляндию и Венгрию.

Одно из заблуждений, связанных с советско-финской войной, заключается в том, что будто бы после нее Гитлер пришел к выводу о низкой боеспособности Красной Армии и потому решился напасть на СССР. На самом деле фюрер и ранее не слишком высоко оценивал уровень боевой подготовки Красной Армии, но знал, что у нее очень много солдат, танков и самолетов. А просторы России необъятны. Напасть же на Сталина, как только позволят обстоятельства, Гитлер стремился потому, что не сомневался, что Сталин тоже собирается на него напасть, и хотел ударить первым. Но даже непосредственно перед началом "Барбароссы" он рассматривал это предприятие как очень рискованное. 30 мая 1941 года, за три недели до вторжения в СССР, Гитлер сказал своему другу, представителю МИДа при Ставке Вальтеру Хевелю: ""Барбаросса" является риском, как и все, если она не удастся, то все так или иначе пропало. Но когда бы она удалась, то создалась бы ситуация, которая, вероятно, принудила бы Англию к миру". Думаю, что неудача Красной Армии в Финляндии никак не повлияла на планы Гитлера.

[Аргументы и Факты]

https://aif.ru/society/history/odin_...lniku_razvedki
17.06.2020 00:01 9742

Фрагмент телесериала «Семнадцать мгновений весны»: начальник внешней разведки докладывает Сталину последние разведданные.
Фрагмент телесериала «Семнадцать мгновений весны»: начальник внешней разведки докладывает Сталину последние разведданные. © / Кадр из фильма






Многие фамилии разведчиков давно рассекречены. Однако дело начальника внешней разведки Павла Михайловича Фитина, возглавлявшего спецслужбы в военные годы, долго ждало своего часа.

Успехи внешней разведки в годы Великой Отечественной феноменальны – это общепризнанный факт. Тем не менее генерал-лейтенанта Фитина в 1953 г. уволили из органов «по служебному несоответ*ствию». Причина в том, что ему часто приходилось идти против течения. Писатель, историк спецслужб Николай Долгополов рассказывает лишь об одном дне Павла Михайловича Фитина. А таких дней в жизни легенды советской разведки были тысячи.

«Война на пороге!»
17 июня 1941 г. стало для Фитина тяжелейшим испытанием. В этот день 33-летний начальник внешней разведки докладывал Сталину о предстоящем нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. К вождю он прибыл вместе с наркомом госбезопасности Всеволодом Меркуловым.

Фитин представил Иосифу Виссарионовичу подробный доклад, главный вывод из которого был – война на пороге! Начальник разведки лично и полностью ручался, что нападение Германии на СССР в ближайшие несколько дней неминуемо. Сведения получены от вернейших источников из Германии – Корсиканца и Старшины. 16 июня 1941 г. группа, рискуя быть выданной, направила это сообщение на имя начальника разведки. Сообщение подтверждалось и множеством других донесений, оперативных сводок и сообщений, чётко изложенных Фитиным.



Фото: Военный архив
Сталин даже не предложил подчинённым сесть. Правда, и сам не присел, а расхаживал по кабинету, куря трубку. Воспринял доклад болезненно. После его окончания внимательно посмотрел на Фитина и вынес вердикт. Он был трагичен не только для Павла Михайловича, но и для нашей армии и, как это стало ясно уже через несколько дней, для всей полностью подчинявшейся его воле страны.

Почему Сталин не поверил разведке? Во-первых, к нему поступал огромный объём информации, и сообщения нередко противоречили одно другому. А во-вторых, он привык больше доверять себе. Доклад же противоречил твёрдо сформировавшимся в его голове стратегическим планам – и потому раздражал. Не мог Иосиф* Виссарионович допустить, что Гитлер его обманет. Ведь пакт с ним был заключён как раз накануне доклада Фитина, 14 июня, ТАСС выступил с заявлением, в котором опровергались все слухи «о близости войны между СССР и Германией» и подчёркивалось, что «по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз».

Чья это была ошибка? Только не Фитина. Да, немцы не раз меняли дату нападения на СССР. И потому разведка, следуя за событиями, регулярно сообщала, что Гитлер нач*нёт наступление то 15 мая, то в первой декаде июня, а в последних шифровках из Берлина и Токио значилась совсем иная дата – 22 июня. И даже время указывалось – 4 часа.

Для недавнего назначенца Фитина такая реакция Иоси*фа Виссарионовича могла закончиться не только потерей должности, но и гораздо хуже – головы. Меркулов – человек опытный, мог бы доложить и сам. Но предпочёл предоставить это Фитину.


Хронология событий 22 июня 1941 года. Инфографика
Подробнее
«Немцам верить нельзя!»
О сигналах, поступивших в нашу разведку и предупреждавших: война с Германией совсем близко, можно написать целую книгу. Били тревогу и «Кембриджская пятёрка» во главе с Филби, и Зорге.

Держу в руках уникальнейший документ: шифровку «Красной капеллы». Я бы назвал его показательным. Не поверить приведённым в нём данным, переданным в Центр, мог лишь человек, твёрдо веривший, что Гитлер на обман не способен. Таким убеждённым в честности фюрера оказался Сталин. Строгим, недовольным голосом Иосиф* Виссарионович спросил: что это такое? И Павел Фитин взял на себя не только труднейшую, но и опаснейшую миссию – возразил вождю. В то время мало кто мог решиться на такое. Фитин решился.

Сам Павел Михайлович так описывал последовавшее объяснение: «Не без большого внутреннего волнения я сказал, что материалы надёжные, получены от надёжных источников и что информация их, которую получали раньше, подтверждается». Сталин закурил трубку и заявил: «Никому из немцев, кроме Вильгельма Пика (один из руководителей немецких коммунистов. – Н. Д.), верить нельзя. Но если вы считаете надёжным, перепроверьте». Направили запрос о подтверждении. За время, что продолжалась вся эта волокита, из Финляндии, Италии и Польши поступили три телеграммы от наших нелегалов: война начнётся 22 июня! В некоторых шифровках время указывалось уже с точностью до часа.

Спустя 30 лет Фитин писал: «Благодаря наличию агентуры с большими разведывательными возможностями в таких странах, как Германия, Англия, США, Чехословакия, Болгария, Франция и некоторых других, с конца 1940 г. и до нападения Германии на Советский Союз в Управление поступали данные, которые говорили о том, что Германия, захватив 13 европейских стран, готовится к нападению на СССР. Например, наш резидент в Праге сообщал о перебросках немецких воинских частей и техники к границам Советского Союза. Аналогичные сведения поступали и от других резидентов. Естественно, наиболее важная информация направлялась нами в три адреса: И. В. Сталину, В. М. Молотову, К. Е. Ворошилову».

Иосиф Сталин.
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
Молчание Сталина. Почему он не выступил 22 июня 1941 года
Роковой звонок
Известная детская писательница Зоя Ивановна Воскресенская, а в то время лейтенант госбезопасности Зоя Рыбкина, так вспоминала день 17 июня 1941-го: «Нашей группе было поручено проанализировать информацию всех зарубежных резидентур, касающуюся военных планов гитлеровского командования, и подготовить докладную записку. Из многих источников мы получали сведения, что гитлеровцы вот-вот развяжут войну. Даты начала военных действий фашистской Германией назывались разные, но все сходились в одном: война против СССР начнётся в самое ближайшее время. 17 июня 1941 г. я с волнением завершила этот документ. Обзор агентурных данных с приведённым выше выводом начальник разведки Павел Михайлович Фитин повёз в тот день лично Сталину».

Следующие четыре дня были одними из самых тяжёлых в жизни начальника разведки. В ночь на 22 июня 1941 г. Павел Михайлович не спал, мучился, ждал. И не предчувствие, а точная оценка обстановки не обманула: разбуженный ранним воскресным утром телефонным звонком из Кремля, он уже знал, о чём ему сообщит дежурный: напали немцы. Да, Гитлер начал войну.

Через несколько часов он уже подписывал задания-шифровки, направленные во все легальные и нелегальные резидентуры советской разведки. Это был первый из 1418 дней Великой Отечественной войны.

[Александр Огнев]

https://kprf.ru/rus_soc/97306.html
Суть начатой либерально-буржуазными кругами — как доморощенными, так и закордонными — фальсификации российской истории в том, чтобы подменить наше общее прошлое, биографию народа, а вместе с ним — и биографии миллионов соотечественников, посвятивших свои жизни возрождению и процветанию нашей Родины, борьбе за её свободу от иноземного владычества. Фальсификация истории — это попытка наглой подмены самой России. Одним из главных объектов фальсификаций антисоветчики избрали историю героического подвига советского народа, освободившего мир от немецкого фашизма. Понятно, что искренние патриоты не приемлют эту игру напёрсточников. Поэтому читатели «Правды» горячо одобрили опубликованную газетой в канун 70-летия начала Великой Отечественной войны статью фронтовика, доктора филологических наук, почётного профессора Тверского государственного университета Александра Огнёва и настойчиво рекомендовали газете продолжить публикацию его разоблачений фальсификаторов истории. Выполняя пожелания читателей, редакционная коллегия «Правды» приняла решение публиковать главы исследования заслуженного деятеля науки РФ А.В. Огнёва в пятничных номерах газеты.
По страницам газеты "Правда", Александр Огнев
2011-10-02 12:00


Донесения разведки о плане «Барбаросса»

Правительственная «Российская газета» 18 июня 2009 года бичевала Сталина за то, что он не поверил разведчикам, сообщавшим о нападении Германии 22 июня: «Сталин твердо знал, что главная угроза СССР исходит от Англии и уж никак не от Адольфа Гитлера». Г. Гудков в 2010 году заявил в «Сенаторе»: «Советский Союз с самого момента своего появления готовился к войне, готовился каждый день. Но только не к войне с Германией. Почему?.. Власть совершила чудовищные стратегические и тактические ошибки, она проворонила исходящую от Гитлера угрозу. Сталин несет за это полную ответственность! О неизбежности войны с Германией доносила разведка, советскую верхушку пытались убедить военные специалисты, дипломаты, но никто не мог до Сталина «докричаться», не мог повлиять на ход событий и тем самым предотвратить огромные жертвы. Вожди Советского Союза упрямо вели свой народ на заклание, и они несут перед нацией и историей ответственность».

Конечно, такое заявление, не подкрепленное конкретным анализом, мало чего стоит.

Со второй половины 50-х годов распространяется миф о том, что советская разведка сообщала точную дату нападения Германии, но Сталин не внял предупреждениям. И потому наше руководство не сумело хорошо подготовиться к отражению агрессии, а это привело к поражениям 1941 года. Заместитель начальника управления Генштаба генерал-полковник Г. Михайлов писал: «Вопреки некоторым бытующим представлениям в Центр регулярно поступала достоверная информация о подготовке фашистской Германии к нападению на Советский Союз. С большой точностью были переданы данные о боевом составе, численности, группировке войск противника, сообщено решение Гитлера о нападении на СССР, поступала информация о первоначальных сроках нападения и о последующих изменениях в них. Исследования трофейных документов показали, что данные советской разведки о противнике были очень близки к реальным».

Сталина не раз порицали за то, что он не доверял «не только своим Штирлицам, сообщавшим с точностью до одного-двух дней о дате нападения, но и высоким государственным европейским деятелям, подозревая их в провокации». В. Сафрончук обоснованно назвал ложной версию о том, «что западные державы неоднократно предупреждали Москву о готовящемся нападении Германии на СССР».

Весной 1941 года наша разведка доложила в Кремль, что британские агенты в США распускают провокационные слухи о подготовке СССР к нападению на Германию. П. Судоплатов пишет: «От нашего полпреда в Вашингтоне Уманского и резидента в Нью-Йорке Овакимяна к нам поступили сообщения, что сотрудник британской разведки Монтгомери Хайд... сумел подсунуть «утку» в немецкое посольство в Вашингтоне. Дезинформация была отменной: если Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитлера...» Это стало одной из причин того, что Сталин не стал доверять и поступавшей из Англии информации о немецких намерениях.

В апреле 1941 года Черчилль сообщил Сталину о фактах, говорящих о подготовке Германии к нападению на СССР. Сталин расценил это как провокацию. В. Сиполс в книге «Великая победа и дипломатия» на основе анализа секретных документов дипломатической переписки между Москвой и Лондоном показал, что исходившая от Черчилля и Идена информация была искаженной, направленной только «на то, чтобы поскорее втянуть СССР в войну с Германией».

Черчилль вспоминал об одной из бесед со Сталиным: «Лорд Бивербрук сообщил мне, что во время его поездки в Москву в октябре 1941 года вы спросили его: «Что имел в виду Черчилль, когда заявил в парламенте, что он предупредил меня о готовящемся германском нападении?» «Да, я действительно заявил это, — сказал я, — имея в виду телеграмму, которую отправил вам в апреле 1941 года». И я достал телеграмму, которую сэр Стаффорд Криппс доставил с запозданием. Когда телеграмма была прочитана и переведена Сталину, тот пожал плечами: «Я помню её. Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я думал, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около этого». Стоит помнить это заявление Сталина.

В подписанном 18 декабря 1940 года Гитлером плане «Барбаросса» ставилась задача: «Германские вооружённые силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании ещё до того, как будет закончена война против Англии», устанавливался срок завершения военных приготовлений — 15 мая 1941 года. Подчёркивалось: «Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны». В. Данилов, не поверив в то, что Г. Жуков не был знаком до войны с планом «Барбаросса», бездоказательно утверждал: «Спустя 18 дней после подписания Гитлером директивы № 21 с содержанием плана «Барбаросса» уже знакомился Сталин. И, конечно, о нем не могли не знать начальник Генштаба и нарком обороны». В действительности, как сообщил начальник Главного разведывательного управления в 1963—1987 годах генерал армии П. Ивашутин, наша разведка смогла добыть не «основные положения» плана «Барбаросса», как нередко утверждалось в советской печати, а всего лишь «данные о принятии Гитлером решения и отдаче приказа о непосредственной подготовке к войне против СССР».

Что же узнала наша разведка? Военный атташе в Берлине полковник Н. Скорняков доложил начальнику Разведывательного управления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенанту Ф. Голикову: «Альта» сообщил[а], что «Ариец» от высокоинформированных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года». «Альта» — резидент нелегальной резидентуры Разведуправления Генштаба РККА в Берлине немецкая журналистка Ильзе Штёбе. «Ариец» — заведующий отделением информационного отдела МИД Германии Рудольф фон Шелиа. С этим донесением ознакомились Сталин, Молотов, нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Мерецков.

4 января 1941 года из Берлина поступила дополнительная информация: «Альта» запросил[а] у «Арийца» подтверждения правильности сведений о подготовке наступления весной 1941 года. «Ариец» подтвердил, что эти сведения он получил от знакомого ему военного лица, причём это основано не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам... Немцы рассчитывают весной Англию поставить на колени и освободить себе руки на востоке».

Наша разведка разузнала, что Гитлер подписал приказ о подготовке к войне против СССР, это стало её большим успехом, но подробностей приказа она выяснить не смогла. В этих сообщениях не обошлось без дезинформации: сроком нападения на СССР назван март вместо 15 мая, утверждалось, что оно совершится лишь после победы над Англией.

Хрущёв передёргивает факты

Н.С. Хрущёв пытался сделать И.В. Сталина козлом отпущения, свалить на него многие просчеты и ошибки. В докладе «О культе личности и его последствиях» на ХХ съезде КПСС он допустил недобросовестную манипуляцию в обращении с фактами, утверждая: «Следует сказать, что …информация о нависающей угрозе вторжения немецких войск на территорию Советского Союза шла и от наших армейских и дипломатических источников, но в силу сложившегося предвзятого отношения к такого рода информации в руководстве она каждый раз направлялась с опаской и обставлялась оговорками. Так, например, в донесении из Берлина от 6 мая 1941 года военно-морской атташе в Берлине капитан 1-го ранга Воронцов доносил: «Советский подданный Бозер... сообщил помощнику нашего морского атташе, что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР… Главные удары будут нанесены с севера (через Финляндию и Прибалтику) и юга (через Румынию). Одновременно намечены мощные налёты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах...»

Хрущёв умолчал об оценке этих сведений наркомом Военно-Морского Флота Адмиралом Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецовым: «Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы дошли до нашего правительства и проверить, как на это будет реагировать СССР». Кузнецов имел право отнести эти сведения к ложным, вместе с тем нельзя игнорировать тот немаловажный факт, что в них верно говорилось о подготовке немцев к вторжению в СССР. 30 апреля 1941 года Гитлер решил напасть на нас 22 июня. Дезинформацией в сообщении было и то, что основные удары будут нанесены на севере и юге. Главный удар германских войск был осуществлен на центральном направлении — против Западного военного округа. Не планировались в первые недели войны и мощные налёты авиации на Москву и Ленинград. Тогда немецкая авиация, стремясь быстрее вывести наши самолеты из строя, была нацелена преимущественно на бомбежку советских приграничных аэродромов.

11 марта 1941 года на совещании верховного командования вооружённых сил Германии среди решений, касающихся подготовки к войне против СССР, было принято и такое: «Штаб верховного главнокомандования вермахта желает подключить к осуществлению дезинформационной акции русского военного атташе (Воронцов) в Берлине». В докладе «О культе личности» говорилось: «В своём донесении от 22 мая 1941 года помощник военного атташе в Берлине Хлопов докладывал, что «наступление немецких войск назначено якобы на 15 июня, а возможно, начнётся и в первых числах июня...» Немцы не напали в эти сроки, информация В. Хлопова — «деза», хотя знать, что Германия скоро нападёт, было важно для советского руководства.

Советская разведка не раз называла «точные» даты нападения, но они не подтверждались. Поток разведывательных сведений шёл от руководителей подпольной антифашистской организации «Красная капелла» Харро Шульце-Бойзена («Старшина»), служившего в германском генеральном штабе ВВС, и сотрудника министерства хозяйства Германии Арвида Харнака («Корсиканец»).

В донесении от 9 марта 1941 года сообщалось: «Решён вопрос о военном выступлении против Советского Союза весной этого года… От двух германских генерал-фельдмаршалов известно, что выступление намечено на 1 мая».

24 марта: «В генеральном штабе авиации среди офицеров существует мнение, что военное выступление Германии против СССР приурочено на конец апреля или начало мая. «Старшина» при этом считает, что имеется лишь 50% шансов за то, что это выступление произойдёт, всё это вообще может оказаться блефом».

2 апреля: «Референт Розенберга по СССР Лейббрандт заявил Цехлину, что вопрос о вооружённом выступлении против СССР решён... Антисоветская кампания начнётся 15 апреля».

24 апреля: «Акция против СССР, кажется, отодвинута на задний план».

30 апреля: «Вопрос о выступлении Германии против Советского Союза решён окончательно, и начало его следует ожидать со дня на день».

9 мая: «Вопрос о нападении на Советский Союз является решённым, выступление намечено на ближайшее время... В разговорах среди офицеров штаба часто называется дата 20 мая как дата начала войны. Другие полагают, что выступление намечено на июнь».

14 мая: «Планы в отношении Советского Союза откладываются... Круги авторитетного офицерства считают, что одновременные операции против англичан и против СССР вряд ли возможны».

11 июня: «Вопрос о нападении на Советский Союз окончательно решён».

16 июня: «Все военные мероприятия Германии по подготовке вооружённого выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время».

Эта информация верная, но как было ей — без каких-либо сомнений — поверить, если 30 апреля «Старшина» с «Корсиканцем» пообещали начало войны «со дня на день», а она ещё не началась. А в донесениях от 24 апреля и 14 мая утверждалось, будто планы войны против СССР откладываются. Разведгруппа «Красная капелла» называла 15 апреля, 1 мая, 20 мая и другие числа датами нападения Германии на СССР.

Бывший генерал-майор вермахта Буркхарт Мюллер-Гиллебранд в книге «Сухопутная армия Германии 1933—1945 гг.», вышедшей в 2003 году, пишет: «Гитлер до последнего момента не объявлял своего решения о сроках фактического начала кампании против Советского Союза. Это обстоятельство приходилось учитывать при проведении подготовительных мероприятий по стратегическому развёртыванию сил».

Приказ о дате начала войны против СССР был отдан главнокомандующим сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршалом В. фон Браухичем лишь 10 июня 1941 года: «На основе предложения, представленного главным командованием сухопутных войск, верховное главнокомандование вооружённых сил назначило для приготовления к военным действиям следующие сроки: 1. Днём «Д» операции «Барбаросса» предлагается считать 22 июня. 2. В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня. Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне. 3. В 13.00 21 июня в войска будет передан один из двух следующих сигналов: а) сигнал «Дортмунд». Он означает, что наступление, как и запланировано, начнётся 22 июня и что можно приступать к открытому выполнению приказов; б) сигнал «Альтона». Он означает, что наступление переносится на другой срок; но в этом случае уже придётся пойти на полное раскрытие целей сосредоточения немецких войск, так как последние будут уже находиться в полной боевой готовности. 4. 22 июня, 3 часа 30 минут: начало наступления сухопутных войск и перелёт авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то сухопутные войска начнут наступление самостоятельно».

Сообщает Рихард Зорге

Доктор исторических наук А. Кошкин указал: «В публицистических статьях долгое время «гуляла» версия о том, что 15 июня 1941 года Зорге направил в Москву две телеграммы следующего содержания: «Война будет начата 22 июня. Рамзай»; «Нападение произойдет на широком фронте на рассвете 22 июня. Рамзай». Хотя на сегодняшний день опубликованы практически все предвоенные донесения Зорге, телеграммы такого содержания в архивах разведки обнаружить не удалось».

16 июня 2001 года газета «Красная звезда» опубликовала материалы «круглого стола», посвященного 60-летию начала войны. Полковник службы внешней разведки Вл. Карпов сказал о телеграмме Р. Зорге от 15 июня 1941 года: «К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущёвские времена. Такие «дурочки» запускаются просто: кто-то из авторов публикаций о Зорге эти радиограммы для красного словца придумал, а остальные со ссылкой на него подхватили — и пошла писать губерния... Затем добавили психологизма, придумали мстительного Сталина... Благодаря утечке информации распространялись слухи, доходили до руководства в виде донесений о том, что Германия нападёт на Советский Союз 15 апреля, 1, 15, 20 мая, 15 июня... Эти дни наступали, а война не начиналась. Ведь и Рихард Зорге называл несколько сроков, которые не подтвердились». Наша разведка не назвала точной даты нападения Германии на СССР.

Р. Зорге 5 марта 1941 года «прислал микроплёнку телеграммы Риббентропа послу Германии в Японии Отту с уведомлением, что Германия начнет войну против СССР в середине июня 1941 года».

Он же 11 апреля уведомил: «Представитель генерального штаба в Токио заявил, что сразу же после завершения войны в Европе начнется война против Советского Союза».

2 мая: «Решение о начале войны против СССР будет принято только Гитлером либо уже в мае, либо после войны с Англией».

19 мая: «Новые германские представители, прибывшие сюда из Берлина, заявляют, что война между Германией и СССР может начаться в конце мая. …Но они также заявили, что в этом году опасность может и миновать».

30 мая: «Берлин информировал Отта, что немецкое выступление против СССР начнётся во второй половине июня. Отт уверен на 95 процентов, что война начнется…» 1 июня: «Ожидание начала германо-советской войны около 15 июня базируется исключительно на информации, которую подполковник Шолл привёз с собой из Берлина».

15 июня: «…Война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. Военный атташе не знает — будет война или нет».

20 июня Зорге сообщил: «Германский посол в Токио Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна».

Точной даты нападения Германии на Советский Союз Зорге не сообщил, это не его вина. Он слал информацию, полученную им при общении с германским военным атташе, послом Оттом, морским атташе и т.д.

Ложные сведения о дате начала войны сообщал военный атташе СССР в Венгрии полковник Н. Ляхтеров. 1 марта 1941 года: «Выступление немцев против СССР в данный момент считают все немыслимым до разгрома Англии. Военные атташе Америки, Турции и Югославии подчёркивают, что германская армия в Румынии предназначена в первую очередь против английского вторжения на Балканы… После разгрома Англии немцы выступят против СССР».

23 мая: «Американский военный атташе в Румынии сказал словаку, что немцы выступят против СССР не позднее 15 июня».

Фальшивки как антисталинский аргумент

Сванидзе заявлял, что Сталин «верил Гитлеру больше, чем собственной разведке». Доктор исторических наук М. Вылцан осуждал Сталина за то, что он «не верил тому, чему нормальный человек сразу бы поверил (например, многочисленным донесениям и сообщениям о готовящемся Гитлером нападении на СССР в июне 1941 года)». А. Райзфельд утверждал: «Абсолютно достоверные сведения о сроках нападения были проигнорированы… 21 июня 1941 года наркомом государственной безопасности Л.П. Берией была подана на имя Сталина докладная записка, в которой нарком предлагал вызвать в СССР и «стереть в лагерную пыль» разведчиков с псевдонимами «Старшина» и «Корсиканец», якобы сеющих панику сообщениями о предстоящем в 4.00 утра 22 июня 1941 года нападении гитлеровской Германии на СССР». Такого факта не могло быть, потому что в начале 1941 года НКВД был разделён на два наркомата: НКВД под руководством Берии и НКГБ под началом Меркулова. С 3 февраля 1941 года Берия не распоряжался внешней разведкой.

В документах о Смерше за период с 1939 по 1946 год читаем: «Т-щу Меркулову. Может, послать ваш «источник» из штаба герм. авиации к е... матери. Это не «источник», а дезинформатор. И. Ст.» Меркулов привёл «два донесения, а Сталин негативно оценил лишь одно! Он разделил информаторов и выразил недоверие только информатору из штаба люфтваффе — «Старшине» (Шульце-Бойзену), но не информатору из министерства хозяйства — «Корсиканцу» (Харнаку). И поступить так Сталин имел все основания…»

Впрочем, «Старшина» добросовестно выполнял свой долг. Шульце-Бойзена, служившего в 5-м отделе оперативного управления генштаба ВВС, внучатого племянника гроссадмирала фон Тирпица, арестовали 30 августа 1942 года и после суда высшего военного трибунала повесили 22 декабря 1942 года. В предсмертном стихе он писал: «Нас правое дело вело, // Топор и веревка нас не страшат».

Л. Терёхин утверждает, что вероломное нападение, «как потом оказалось, совсем не трудно было предугадать». Это «потом оказалось», а тогда определить точную дату нападения было трудно. Сталин получал не «абсолютно достоверные сведения», а противоречивую информацию о германских планах. Советские разведчики называли многие даты начала войны: 5 апреля, конец апреля, 1 мая, 14 мая, 20 мая, конец мая, 15 июня. Можно представить, как после этого относился Сталин к новым сообщениям о сроках агрессии Германии против СССР.

Часто цитируют докладную записку Берии Сталину от 21 июня 1941 года: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся нападении на СССР. Он сообщил, что это «нападение» начнется завтра. То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев... Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападёт!»

Ю. Мухин в книге «Война и мы» справедливо доказывает, что этот документ — фальшивка. Более развернуто обосновал эту мысль Брезкун: «Эта «докладная записка Берии» не имеет даже видимости служебного документа. …Реальный Берия был не настолько туп, чтобы употреблять в докладной Сталину плоский каламбур «тупой генерал Тупиков»… Деканозов был склонен соглашаться со своим давним коллегой, резидентом разведки НКГБ А. Кобуловым, которому немцы в целях стратегиче-

ской дезинформации подставили агента-двойника Берлинкса, имевшего в НКГБ кодовое имя «Лицеист»… Никакими «дезами» насчет скорого наступления немцев Деканозов «бомбардировать» Москву не мог: он поддавался на дезинформацию агента «Лицеиста», уверявшего в обратном. Сталин разгадал эту «дезу».

Советский военный атташе во Франции генерал Суслопаров информировал, что нападение Германии на Советский Союз назначено на 22 июня. Сталин, получивший в марте—июне 1941 года много подобных — не сбывшихся! — предупреждений, совершил ошибку, когда не поверил этому и написал на сообщении: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его».

Наша разведка многое сделала, чтобы выявить подготовку Германии к нападению на СССР, но не сумела «в полной мере объективно оценить поступавшую информацию о военных приготовлениях» Германии и честно докладывать о них Сталину. Негативную роль сыграло то, что начальник Главного разведывательного управления Генштаба Ф. Голиков не подчинялся начальнику Генштаба Жукову, докладывал только Сталину и лишь иногда информировал Тимошенко. В записке Голикова Сталину от 20 марта 1941 года раскрывался замысел операции «Барбаросса», но был сделан вывод: «Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию». В записке говорилось, что «наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира». На Сталина эта записка оказала влияние.

Жуков, по его словам, «в основном верил поступавшей информации» об угрозе германского нападения, но «выводы сделал, учитывая точку зрения Сталина». Так поступали и другие наши военачальники. Жуков впоследствии самокритично признал: «В период назревания опасной военной обстановки мы, военные, вероятно, не сделали всего, чтобы убедить И.В. Сталина в неизбежности войны с Германией в самое ближайшее время и доказать необходимость провести несколько раньше в жизнь срочные мероприятия, предусмотренные оперативно-мобилизационным планом».

Германская дезинформация

Через дипломатов Москве подбрасывались подготовленные Риббентропом и санкционированные Гитлером сведения о том, что вермахт концентрируется вблизи советских границ для того, чтобы оказать политическое давление на СССР, принудить его удовлетворить немецкие требования.

9 июня 1941 года Сталин прочитал в агентурном источнике: «В последние дни в Берлине распространяются слухи о том, что отношения между Германией и Советским Союзом урегулированы. Советский Союз сдаст Украину в аренду Германии. Сталин прибудет в Берлин на встречу с Гитлером...»

12 июня 1941 года другой источник сообщил: «В руководящих кругах германского министерства авиации… утверждают, что вопрос о нападении Германии на Советский Союз окончательно решен. Будут ли предъявлены Советскому Союзу какие-либо требования, неизвестно, и поэтому следует считаться с возможностью неожиданного удара».

«Старшина» и «Корсиканец» сообщали, что германскому нападению может предшествовать предъявление ультиматума. Донесение от 5 мая: «От СССР будет потребовано Германией выступление против Англии на стороне держав «оси». В качестве гарантии, что СССР будет бороться на стороне «оси» до решительного конца, Германия потребует от СССР оккупации немецкой армией Украины и, возможно, также Прибалтики».

Информация от 9 мая: «Вначале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды… Предъявлению ультиматума будет предшествовать «война нервов» в целях деморализации Советского Союза».

Донесение от 9 июня: «Германия предъявит СССР требование о предоставлении немцам хозяйственного руководства на Украине и об использовании советского военного флота против Англии».

И. Пыхалов в своей книге «Великая оболганная война» правильно отметил: «К сожалению, эта дезинформация во многом достигла цели… Авторы наперебой осуждают Сталина за требование «не поддаваться на провокации», хотя оно выглядит вполне логичным, если верить, что первым шагом немцев должна стать «война нервов», как это было сказано в донесении от 9 мая».

Более верными оказались донесения третьего секретаря полпредства СССР в Румынии Г. Ерёмина от 20 апреля 1941 года: «Как предполагают, сроком для начала наступления на СССР называют время от 15 мая до начала июня 1941 года».

5 мая он сообщал: «Один штабной офицер расположенного в Румынии восьмого немецкого авиационного корпуса, который несколько дней назад приехал из Берлина, заявил, что раньше для начала немецких военных акций против СССР предусматривалась дата 15 мая, но в связи с Югославией срок перенесён на середину июня. Этот офицер твёрдо убеждён в предстоящем конфликте».

28 мая: «Военная акция Германии против СССР продолжает планомерно подготовляться и, как прежде, является в высшей степени актуальной. Военные приготовления идут, как часовой механизм, и делают вероятным начало войны ещё в июне этого года. Является ли этот огромный механизм, который работает против СССР, только манёвром или прелюдией к уже решённой войне, никто не знает, кроме Гитлера и его ближайшего окружения. Ведущие военные немецкие круги тем временем придерживаются мнения, что нужно, безусловно, считаться с немецко-русской войной в этом году. Если эта война не наступит, то это должно быть чудом или Гитлер должен играть какую-то совершенно утончённую игру».

Такие сообщения тонули среди дезинформации. Можно понять, как должен был реагировать Сталин на сведения о разных предсказанных сроках, которые не сбывались.

Изучив многие документы, О. Вишлёв в статье «Почему же медлил Сталин в 1941 году?» писал: «В мае-июне 1941 г. в Москве… сталкивались два потока информации: один — что Германия вот-вот начнет войну против СССР, и другой — что войны может и не быть. Берлин готовит себе лишь «позицию силы» к предстоящим советско-германским переговорам. В Кремле не игнорировали ни ту ни другую информацию, однако, принимая меры для подготовки к войне, держали курс на то, чтобы урегулировать отношения с Германией мирным путем».

Чрезмерная осторожность?

14 июня ТАСС опубликовал Заявление, цель его: выявить отношение Берлина к информации о подготовке Германии к нападению на СССР, втянуть его в переговоры, которые следовало вести месяц-другой и тем самым сорвать немецкую агрессию в 1941 году, так как конец лета — не самое благоприятное время для начала войны с нашей страной. Тогда СССР получил бы свыше полугода для подготовки к отражению нападения. По словам Василевского, Сталин, «стремясь оттянуть сроки войны, переоценил возможности дипломатии в решении этой задачи». Считая, что Гитлер не принял окончательного решения напасть на СССР, он думал: «Если мы не будем провоцировать немцев на войну — войны не будет».

В Москве знали, что в руководстве третьего рейха существуют разногласия, и опасались, что германские генералы захотят наперекор политическим руководителям спровоцировать военный конфликт. Сталин ждал немецкого ультиматума и надеялся путем переговоров оттянуть войну. В Заявлении говорилось: «Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы».

15 июня Геббельс занёс в дневник: «Опровержение ТАСС оказалось более сильное, чем можно было предположить по первым сообщениям. Очевидно, Сталин хочет с помощью подчеркнуто дружественного тона и утверждения, что ничего не происходит, снять с себя все возможные поводы для обвинения в развязывании войны». Берлин публично не реагировал на Заявление ТАСС. Ни одна из немецких газет не обмолвилась о нём. Но это Заявление разносят современные либералы. Главный редактор журнала «Знамя» Г. Бакланов писал, что Сталин начал «позорно задабривать врага», «прозвучало трусливое Заявление ТАСС». Л. Гинзбург оценил его как преступный акт «психологического разоружения армии и народа», потому что оно «сыграло не последнюю роль в том, что воинские части, дислоцированные на границе, и миллионы людей, поверившие лживым заверениям Кремля, сделанным всего за 8 дней до начала войны, были застигнуты врасплох».

К. Симонов писал иное: «Заявление ТАСС от 14 июня 1941 года, которое, как потом много об этом говорили, кого-то демобилизовало, а чью-то бдительность усыпило, на меня, наоборот, произвело странное, тревожное впечатление — акции, имеющей сразу несколько смыслов, в том числе и весьма грозный смысл для нас». Называть это Заявление преступным актом при сложнейшей военно-политической обстановке того времени не имеет смысла: не оно привело к тому, что нападение Германии стало для наших войск внезапным. Не помешало же оно советскому командованию привести в нужную боеготовность военно-морские силы.

А. Мартиросян пишет, что 16 июня от советского посла в Берлине Деканозова пришла информация о том, что Германия якобы дала согласие начать переговоры по урегулированию нерешенных проблем и спорных вопросов. Молотов получил команду связаться с Германией, 18 июня в Берлин было передано предложение о новом его визите, Берлин молчал. Гитлер тянул время, чтобы Сталин ждал эти переговоры и не успел привести армию в полную боевую готовность. 21 июня советская сторона по дипломатическим каналам старалась выяснить причины «недовольства Германии».

В. Бережков в воспоминаниях, изданных в США, утверждает, что в посольстве в Берлине 21 июня 1941 года получили телеграмму от Сталина, предлагавшего встречу с Гитлером.

«Комсомольская правда» 21 июня 2010 года напечатала статью С. Брезкуна со своеобразной трактовкой событий тех дней: «Сталин 18 июня 1941 года обращается к Гитлеру о срочном направлении в Берлин Молотова для взаимных консультаций». Это факт зафиксирован 20 июня 1941 года в дневнике начальника генштаба сухопутных войск рейха Ф. Гальдера: «Молотов хотел 18.06 говорить с фюрером». «И эта фраза, достоверно фиксирующая факт предложения Сталина Гитлеру о срочном визите Молотова в Берлин, полностью переворачивает (?) всю картину последних предвоенных дней! Сталин предложил — возможно, еще 17 июня 1941 года... Гитлер отказал ему не позднее 18 июня. Пойти на встречу с заместителем Сталина фюрер не мог никак… Если бы Гитлер начал тянуть с ответом, это было бы для Сталина доказательством близости войны. Но Гитлер вообще отказал. Сразу! И Сталин понял: это война… Сталин войну не «проморгал». И разведывательный «календарь» сообщений «Старшины» и «Корсиканца», подготовленный разведкой НКГБ к 20 июня, остался невостребованным не потому, что Сталин не доверял этим сообщениям, а потому, что после 18 июня 1941 года в дополнительном информировании у Сталина уже не было нужды — невольным «информатором» Сталина оказался сам фюрер».

Отказу Гитлера принять Молотова придается в этих рассуждениях неоправданно расширительное значение: это-де «полностью переворачивает всю картину последних предвоенных дней». Почему? Гитлер мог назвать разные причины для того, чтобы отодвинуть срок встречи. Если принять мысль о том, что невольным информатором о германском нападении стал «сам фюрер», то надо учитывать, что в сознании Сталина этот факт включался в общий анализ других немаловажных событий и агентурных сообщений.

Дата нападения переносилась много раз, сначала она реально планировалась на 15 мая 1941 года, но, как многие отметили, её отложили из-за балканской кампании. Окончательное решение напасть на СССР 22 июня Гитлер принял только 14 июня, а приказ подписал 17 июня. Желая избежать войны или оттянуть сроки её начала и полагая, что это ему удастся, Сталин не соглашался на приведение войск приграничной зоны в полную боевую готовность потому, что не хотел давать даже малейшего повода правителям Германии обвинять СССР в агрессивности и предоставлять им предлог для нападения. «Опасаться разного рода провокаций были все основания. Но, конечно, осторожность оказалась чрезмерной» (Г. Жуков).

[Humus]

https://humus.livejournal.com/6934175.html
Пишет хумус (humus)
2019-11-13 23:16:00 6586


1941. Офицеры подразделения немецкой армии за несколько часов до вторжения Германии в Советский Союз. 22 июня



1941. Офицеры подразделения немецкой армии за несколько часов до вторжения Германии в Советский Союз 22 июня
(оригинальный размер)

[Дилетант. MEDIA]

https://diletant.media/articles/45137901/
1 сентября 1939 года Адольф Гитлер, напав на Польшу, развязал Вторую мировую войну. Уже через несколько дней немецкие войска оказались в окрестностях деревушки Визна, где поляки организовали оборону. О полноценном противостоянии, казалось бы, речи идти не может – 40 тысяч гитлеровцев атаковали укрепления, за которыми скрывалась едва ли тысяча поляков. Тем не менее, защитники смогли заставить командовавшего немецкой армией генерала Гудериана усомниться в своей доктрине «блицкрига».

реклама на diletant.media

Польская деревня Визна расположена на берегу реки Нарев к северо-западу от Варшавы. Традиционно поляки считали это место стратегически важным: во-первых, отсюда открывается дорога к столице, во-вторых, рядом находится важный железнодорожный узел. В конце 30-х годов XX века, ощущая неизбежное приближение войны, поляки начали создавать у Визны систему укреплений: так у реки появились железобетонные бункеры, которые, впрочем, к началу военных действий так и не были до конца достроены.

В первые дни сентября гитлеровские войска продвигались вглубь Польши, не встречая сильного сопротивления. Одна из армий даже обошла Варшаву, надеясь нанести удар по столице с тыла. Впрочем, именно здесь, у Визны, немцы встретили отчаянное сопротивление. Из бункеров, которые стояли на возвышенности и обеспечивали отличный обзор, по ним открыли огонь.

Взорванный мост у Визны.
Взорванный мост у Визны. Источник: polskatimes.pl
Историки до сих пор спорят о реальной численности польских и немецких войск. Основная версия заключается в том, что отряд поляков под командованием Владислава Рагиниса насчитывал чуть более 700 человек, в то время как немецкий генерал Гудериан руководил 42 тысячами солдат. Более того, в распоряжении немцев было более 300 танков, а также минометы, пушки и гранатометы. Польские войска могли похвастаться несколькими десятками пулеметов и двумя противотанковыми пушками.

Традиционно днём начала боя под Визной считается 7 сентября 1939 года: немецкие разведчики начали переходить реку Нарев, однако в это время польские инженеры смогли взорвать единственный мост. Атака на позиции поляков стартовала с бомбардировки силами Люфтваффе. Затем свой вклад внесла немецкая артиллерия, в то время как солдаты пытались форсировать реку.

Танковые части генерала Гудериана в Польше.
Танковые части генерала Гудериана в Польше. Источник: thevintagenews.com
Самые ожесточенные бои развернулись с прибытием на фронт генерала Гудериана 9 сентября — тогда пехота пошла в наступление под прикрытием танков. Бункеры в итоге оказались окружены, однако оставшиеся в них солдаты продолжали отстреливаться. С немецких самолетов на поляков падали листовки с призывом сдаться на милость противника, однако капитан Рагинис — в Польше его сейчас считают национальным героем — отдал приказ сражаться до последнего.

Польский батальон, как полагают историки, в течение как минимум двух дней отбивал атаку немецкой танковой дивизии и защищал девятикилометровый участок. Отряд Рагиниса сопротивлялся до тех пор, пока у них не закончились боеприпасы. Постепенно один за другим бункеры попадали в руки противника: к вечеру 9 сентября лишь три укрепления из 12 продолжали сопротивляться.

Уцелевшие обломки одного из бункеров рядом с&nbsp;Визной.
Уцелевшие обломки одного из бункеров рядом с Визной. Источник: flickr.com
Для поляков ситуация была безвыходной: понимая это, немцы утром следующего дня послали к ним делегацию. Угрожая убить пленных, гитлеровцы потребовали от поляков оставить занятые ими позиции. Капитан Рагинис согласился на капитуляцию, однако после этого покончил с собой, подорвав себя гранатой. Остатки польского отряда, продолжавшего оказывать сопротивление, уничтожили, однако пленников действительно оставили в живых. Их насчитывалось лишь несколько десятков человек. Немецкие потери были сопоставимы с польскими и оценивались примерно в тысячу человек.

Естественно, подвиг капитана Рагиниса и его солдат не смог остановить продвижение немцев, однако задержал их на несколько дней и стал символом польского сопротивления нацистам. Шведская музыкальная группа Sabaton, песни которой строятся на мотивах известных войн и сражений, даже посвятила обороне Визны композицию «40:1», отражающей соотношение сил поляков и немцев.

Изображение капитана Рагиниса и его солдат на&nbsp;одном из&nbsp;домов в&nbsp;деревне Визна.
Изображение капитана Рагиниса и его солдат на одном из домов в деревне Визна. Источник: wikipedia.org
Между тем, некоторые специалисты склонны считать, что подвиг польских солдат излишне героизирован: в частности, преувеличены потери немецкой стороны и завышено время, которое защитникам удавалось удерживать противника. Как бы то ни было, в 1970 году польское правительство посмертно наградило специальным орденом Владислава Рагиниса. Сегодня многие улицы в Польше носят его имя.

[Юрий Пивоваров]

https://echo.msk.ru/blog/yupivovarov/2663045-echo/
16:14 , 19 июня 2020

АВТОР
историк, академик РАН
«Двадцать второго июня, / Ровно в четыре часа, / Киев бомбили, нам объявили, / Что началась война…» С детства, когда слышу это, мурашки по спине и рукам. Началась война – Великая, Отечественная, Справедливая. Для нас, разумеется. И как пел Высоцкий: Если родина в опасности, значит всем идти на фронт… «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой…» Страна, люди встали. И обещание: Враг будет разбит. Наше дело правое. Мы победим – исполнилось. Мы победили. Возможно, это был самый большой подвиг нашего народа за всю его историю. Спасли мир, спасли себя.

Что же все-таки такое 22 июня 1941 года? День вероломного нападения нацистской Германии на Советский Союз. Но это и начало совместной борьбы СССР и демократических США, Великобритании и т.д. против человеконенавистнической гитлеровской диктатуры. Уже 24 июня президент Рузвельт заявил о готовности США оказать помощь СССР в войне против Германии. 27 июня в Москву прибыла британская военная миссия. 12 июля было подписано соглашение о совместных действиях в войне против Германии.

Надо подчеркнуть, что всем этим завершился почти двухлетний период весьма двусмысленной внешней политики Советского Союза. 17 сентября 1939 года Красная Армия вступила в Восточную Польшу. 28 сентября были подписаны договор о дружбе и границе между СССР и Германией и секретные дополнительные протоколы по территориальным вопросам и совместной борьбе против польского движения Сопротивления.

30 ноября 1939 года СССР напал на Финляндию. Война длилась до 12 марта 1940 года. Летом этого же года к Советскому Союзу были присоединены Бессарабия и Северная Буковина, Литва, Латвия, Эстония.

Двусмысленность этой политики заключалась в том, что СССР наряду с Германией и в союзе с ней перекраивал в свою пользу карту Европы. Вместе с тем в Кремле отдавали себе отчет в том, что, рано или поздно, произойдет столкновение с Гитлером.

И вот оно произошло. Немцы всей своей мощью навалились на нас. Тем самым «помогли» СССР восстановить политическую и моральную репутацию. Из страны – агрессора, каким его определила в декабре 1939 года Лига наций (международное право), в страну – жертву, страну – надежду человечества, страну – опору сопротивления злу.

…В фильме Алексея Германа «Двадцать дней без войны» фронтовик, которого гениально играет Юрий Никулин, выступает на заводском митинге в тылу, куда он ненадолго попал, и спокойно, буднично, хотя и с огромной внутренней силой, говорит: «Они думали, что победят они, а победим мы». В этот момент его лицо и лица рабочих (женщин и подростков в основном) настолько убедительно несокрушимы и убеждены в своей правоте, что абсолютно ясно – победа будет за нами. Началась война Отечественная и более того – Освободительная: за самоэмансипацию народа от сталинского коммунистического режима, от людоедской системы. Она была первым этапом самоосвобождения – в ней вновь обретены Отечество и история.

Когда-то Первая Отечественная война 1812 года принесла русским будущее – их собственное, великое. До этого, весь XVIII век, мы жили заемными (у Европы) умом, временем, будущим. Оно рисовалось нам по «их» стандартам. А теперь у нас было наше. Ведь мы совершили такое! И еще совершим! И дойдем (дошли) до Парижа! Голова закружилась от восторга – была создана великая русская культура.

Вторая Отечественная вернула русским историю, которую отобрали у них Октябрьская революция и коммунистический режим с его абсолютным ужасом, насилием, попыткой тотальной переделки человека и общества. – Действительно, СССР – название никогда не существовавшей страны (без прошлого), не связанной с определенной территорией (по Конституции 1924 года в СССР в принципе могли войти все те государства, которые встали на путь коммунизма). То есть в строгом смысле слова СССР – и не страна вовсе, а совершенно иное: «мир-система» в интенции. И советский народ создавался как некая новая, никогда не бывшая, историческая общность (хотя назовут его так позднее). У этой общности не должно было быть не только прошлого (истории), но и религии, собственности, семьи и права. У ее членов отнимались имена и присваивались «новоделы» – клички, как у животных. «Интегратором» этой исторической общности являлись беспрецедентный массовый террор, вызывавший страх, полностью парализующий человека, и коммунистическая идеология, состоявшая из низкопробной смеси вырванных из нормального контекста обрывков религии, науки, мифов, суеверий и проч.

При первом же столкновении с реальной угрозой всему этому пришел конец. Оказалось, что мы не СССР, а Россия, не Марлены, а Иваны, не «земшарная республика Советов», а «ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины», не «пролетарии всех стран…», а «Господи, помоги», не новые взаимоотношения полов, а «жди меня» и «ты у детской кроватки не спишь»…


Кстати, и Сталин начал что-то понимать. 30 сентября 1941 года в разговоре с американским дипломатом заметил: «Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию… Может быть, будет сражаться за Россию». – Потом в речи на параде 7 ноября – его знаменитый ряд наших великих предков, в разные эпохи спасавших родину. И, наконец, через несколько дней после развертывания контрнаступления советских войск под Москвой со всех военных газет снимается лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» (10 декабря).

…Сегодняшние дискуссии о войне в основном носят идеологический характер. Одни (и их большинство) делают акцент на парадно-победном, геополитическом измерениях, другие (меньшинство) – на потерях, поражениях, ошибках, преступлениях (нацистских и своих) и т.д. По признанию ряда ведущих специалистов, точная и адекватная история войны еще не написана. Это прежде всего говорит о сложности, многомерности этого явления. В любом случае анализ должен опираться на четкие общетеоретические основы, то есть быть продолжением определенной философии истории и исходить из определенных идейно-нравственных позиций.

И здесь очень полезно прислушаться к таким моральным авторитетам как Виктор Астафьев, Булат Окуджава, Анатолий Черняев, Василь Быков, Василий Гроссман, Константин Симонов и др. Их правда о войне дает нам безупречные этические ориентиры в деле познания и понимания этого важнейшего события ХХ века.

Когда же я слышу: «Можем повторить», сердце рвется – «не можем». Еще одна такая «нагрузка» – и русская струна лопнет.

И не надо бояться правды. Совсем недавно в Праге демонтирован памятник маршалу Ивану Коневу и установили мемориальный обелиск власовцам, сыгравшим большую роль в спасении города от немцев. Это действительно так: дивизия генерала Буняченко сделала всё, чтобы сохранить эту жемчужину Европы. Спасибо им!

Так что же, ура Власову и тем, кто пошел за ним? – Это были пленные, брошенные своей страной; пленные – дети тех, кого уничтожали в общесоюзный Голодомор («коллективизацию»); пленные из гонимых и убиваемых сталинским режимом и т.д., и т.д. Какие же они предатели?! Они – жертвы и дети жертв беспощадного коммунистического террора. Конечно, были и трусы–предатели; ни одна война не обходится без них. Но чтобы клеймить конкретных людей предательством, надо бы знать обстоятельства, в которых оно произошло.


Итак – ура, власовцы?

А как быть с их антисемитской программой? Распространить тотальный геноцид по территории СССР. Как быть с этим? Сами, будучи во многом жертвами, были готовы стать палачами. Если так, то Тухачевский и остальные военные тузы СССР пулю в лоб получили заслуженно. Что они творили в Гражданскую войну! Или крестьяне, убивавшие и грабившие помещиков, разве не заслужили «коллективизацию»?!

То-то.

Отвечать следует прямо. Извилистая ложь здесь не поможет. Мерило одно: совесть. И никакого «экстремизма»! Ни в одну сторону. Сегодняшние жертвы могли быть вчерашними гонителями или «собирались» стать таковыми в ближайшем будущем. Может и наоборот: герои в недавнем прошлом были палачами (соучаствовали в преступлениях).

Все это касается не только нас, но и других народов. Германия, немцы справедливо чтят деятелей и мучеников 20 июля 1944 года. Какие люди! Какие лица (граф фон Штауффенберг, граф Йорк фон Вартенбург, например)! А чего они хотели? Заключить мир на Западе и всей силой навалиться на Востоке. Спасти Германию, спасти армию. Ту самую, что бесчинствовала уже пять лет. А когда они, эти герои (действительно, герои), выступили? Летом 1944 года. Стало очевидно – война проиграна. Пора – на попятную! Вот если бы года за три до этого, когда вермахт контролировал пространство от Атлантики до Москвы. Но тогда эти образцовые офицеры и патриоты полагали правильным проводить политику захватов, экспансии. Конечно, без зверств СС и гестапо. Ведь это пачкает чистое и благородное германское дело!

Что скажем мы? Прежде всего о «нашей» войне; о «своей» – пусть они сами.

И никогда не забудем, что «22 июня ровно в четыре часа Киев бомбили…». Свой лимит на войны Россия исчерпала. Как пел Борис Гребенщиков: «Время вернуться домой…»