*305. Вторая мировая война-3

[Знание-сила]

[Знание-сила]

[Знание-сила]

https://docs.yandex.ru/docs/view?url...=04.pdf&nosw=1
Знание - сила № 4 апрель 1939 год

[Евгений Жирнов]

23.06. Словакия объявила войну СССР.

[Рismadljaliz]

https://pismadljaliz.livejournal.com/2021/06/24/
June 24th, 2021, 12:21 am

Великая Отечественная война. День за днём: 23 июня–29 августа.

• В 1944 году началась Белорусская стратегическая наступательная операция «Багратион». Проводилась войсками 1-го Прибалтийского (генерал армии И. Баграмян), 1-го (Маршал Советского Союза К. Рокоссовский), 2-го (генерал армии Г. Захаров) и 3-го (генерал армии И. Черняховский) Белорусских фронтов при участии Днепропетровской военной флотилии (контр-адмирал В. Григорьев). В составе 1-го Белорусского фронта действовала 1-я армия Войска Польского (генерал-лейтенант С. Поплавский).

[Humus]

https://humus.livejournal.com/8373213.html

Пишет хумус (humus)
2022-04-26 06:01:00 1000

Назад
Избранное
Поделиться
Отслеживать
Пожаловаться
Вперёд

Категории:

История
Армия

Германия в 1939. Польская кампания. Битва за Варшаву. Часть 3
1
1
Дать 10 жетонов
0

Германия в 1939. Польская кампания. 1-7 сентября. Неделя Данцига
Германия в 1939. Польская кампания. Интермедия. And Now for Something Completely Different. Вып.1
Германия в 1939. Польская кампания. Интермедия. And Now for Something Completely Different. Вып.2
Германия в 1939. Польская кампания. Интермедия. And Now for Something Completely Different. Вып.3
Германия в 1939. Польская кампания. Интермедия. And Now for Something Completely Different. Вып.4
Германия в 1939. Польская кампания. Битва за Варшаву
Германия в 1939. Польская кампания. Битва за Варшаву. Часть 2
45. Немецкие солдаты овладевают южными фортами Варшавы
45. Немецкие солдаты овладевают южными фортами Варшавы

46. Незадолго до окончательной капитуляции. Польские солдаты сдаются.jpg
46. Незадолго до окончательной капитуляции. Польские солдаты сдаются

47. Немецкая армия захватывает форт Садыба. Немецкие солдаты в форте.jpg
47. Немецкая армия захватывает форт Садыба. Немецкие солдаты в форте

48. Капитуляция Варшавы. Польские офицеры перед капитуляцией.jpg
48. Капитуляция Варшавы. Польские офицеры перед капитуляцией

49. Немецкие армейские машины после окончания боя на улицах Варшавы.jpg
49. Немецкие армейские машины после окончания боя на улицах Варшавы

50. Поезд, в котором проходили переговоры о сдаче Модлинской крепости, заходит на мост..jpg
50. Поезд, в котором проходили переговоры о сдаче Модлинской крепости, заходит на мост

51. Окончательная сдача крепости Модлин.jpg
51. Окончательная сдача крепости Модлин

52. Польские войска готовятся сложить оружие после сдачи Модлинской крепости.jpg
52. Польские войска готовятся сложить оружие после сдачи Модлинской крепости

53. Генерал Адольф Штраус покидает дворе после подписания капитуляции Модлинской крепости.jpg
53. Генерал Адольф Штраус покидает дворе после подписания капитуляции Модлинской крепости

54. Переговоры о капитуляции на заводе Skoda-Motor в Ракове недалеко от Варшавы. Прибытие польских переговорщиков.jpg
54. Переговоры о капитуляции на заводе Skoda-Motor в Ракове недалеко от Варшавы. Прибытие польских переговорщиков

55. Переговоры о капитуляции на заводе Skoda-Motor в Ракове недалеко от Варшавы. Генерал Йоханнес Бласковиц (главнокомандующий 8-й армии) и польские…
55. Переговоры о капитуляции на заводе Skoda-Motor в Ракове недалеко от Варшавы. Генерал Йоханнес Бласковиц (главнокомандующий 8-й армии) и польские офицеры

56. Переговоры о капитуляции. Генерал Х.-Г. Фельбер (начальник штаба 8-й армии) сообщает об окончательной капитуляции.jpg
56. Переговоры о капитуляции. Генерал Х.-Г. Фельбер (начальник штаба 8-й армии) сообщает об окончательной капитуляции

57. Ликующие немецкие солдаты после получения новостей о окончательной капитуляции Варшавы.jpg
57. Ликующие немецкие солдаты после получения новостей о окончательной капитуляции Варшавы

58. Немецкие войска входят в Варшаву. Проход войск мимо генерал-лейтенанта фон Кохенхаузена, командира 134-й пехотной дивизии вермахта, на площади Пи…
58. Немецкие войска входят в Варшаву. Проход войск мимо генерал-лейтенанта фон Кохенхаузена, командира 134-й пехотной дивизии вермахта, на площади Пилсудского

59. Немецкие войска входят в Варшаву. Проход войск мимо генерал-лейтенанта фон Кохенхаузена, командира 134-й пехотной дивизии вермахта, на площади Пи…
59. Немецкие войска входят в Варшаву. Проход войск мимо генерал-лейтенанта фон Кохенхаузена, командира 134-й пехотной дивизии вермахта, на площади Пилсудского

60. Немецкие войска входят в Варшаву. Проход войск мимо генерала Максимилиана фон Вейхса (командующего XIII армейским корпусом) на площади Пилсудског…
60. Немецкие войска входят в Варшаву. Проход войск мимо генерала Максимилиана фон Вейхса (командующего XIII армейским корпусом) на площади Пилсудского

61. Винтовки и боеприпасы, захваченные у поляков в оккупированной немцами Варшаве, сложены на площади Красинки у подножия памятника Яну Килинскому.jpg
61. Винтовки и боеприпасы, захваченные у поляков в оккупированной немцами Варшаве, сложены на площади Красинки у подножия памятника Яну Килинскому

62. Немецкие военные грузовики и солдаты на улицах Варшавы после окончательной сдачи города.jpg
62. Немецкие военные грузовики и солдаты на улицах Варшавы после окончательной сдачи города

63. Польские солдаты маршируют через Варшаву после взятия в плен немцами.jpg
63. Польские солдаты маршируют через Варшаву после взятия в плен немцами.

64. Польских солдат уводят в плен после сдачи Варшавы .jpg
64. Польских солдат уводят в плен после сдачи Варшавы

Бонус.Поляки проводят химическую атаку в Ясло

65. Место предполагаемого взрыва иприта на мосту в Ясло.jpg
65. Место предполагаемого взрыва иприта на мосту в Ясло

66. Место предполагаемого взрыва иприта на мосту в Ясло.jpg
66. Место предполагаемого взрыва иприта на мосту в Ясло

67. Немецкий сапер по имени Хаун лежит на больничной койке, жертва применения горчичного газа в Ясло польской армией.jpg
67. Немецкий сапер по имени Хаун лежит на больничной койке, жертва применения горчичного газа в Ясло польской армией
Метки: Германия, Польша, война, история, фото

[Хронос]

Патриарший местоблюститель митрополит Сергий обращается с партиотическим воззванием к верующим. В тот же день премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль выступил с радиообращением с предложением помощи СССР.

[Советский Спорт]

https://viewer.rusneb.ru/ru/000199_0...0338866?page=1
Красный спорт 1940 № 19

[Советский Спорт]

https://viewer.rusneb.ru/ru/000199_0...=0&theme=white
Красный спорт 1940 № 19
[IMG][/IMG]

[Габриэль Городецкий]

https://scepsis.net/library/id_497.html

Неготовность Сталина к немецкому нападению в первую очередь объяснялась безнадежностью политических альтернатив для Советского Союза и перед второй мировой войной, и накануне Великой Отечественной войны. Только теперь, задним числом, возможно увидеть те пути, по которым следовало бы идти. Но если бы и была избрана единственно верная альтернатива, самое большее на что можно было бы надеяться — это смягчить силу удара. Избежать его не удалось бы ни в коем случае. Масштаб военной мощи, который продемонстрировала Германия во Франции и на Балканах, не предугадал никто из участников той, по определению Сталина, «Великой игры»[1]. Сталин, по словам Молотова, «еще перед войной считал, что только к 1943 году мы сможем встретить немца на равных»[2]. И, наверное, самыми важными причинами катастрофы стали давние подозрительность и недоверие, которые все участники «игры» питали друг к другу. В этом еще раз проявилась первостепенная, хотя часто и не замечаемая, роль восприятия в практике международных отношений.
В книге показано, что способность советского руководства справиться с кризисом была в значительной степени ограничена недостатками, присущими советской политической и военной системе. Сталин и руководство вооруженных сил знали об этих недостатках все, но, возможно, оказались не в состоянии исправить их за то малое время, которое им было отпущено после разгрома Франции. Возможно и то, что немецкий удар мог бы быть в определенной мере смягчен, если бы проводилась какая-то альтернативная политика. Но никто не может быть уверенным, что в условиях 1941 г. такая стратегия смогла бы сдержать немецкую армию. Крайне рискованные альтернативы, предлагаемые военными, в то же время не гарантировали надежного выхода. Таковы были сложившиеся обстоятельства. И в этих условиях Сталин, подобно Чемберлену до него, оказался загипнотизирован немецкой военной мощью и избрал путь дипломатического решения. Однако он извлек уроки из политики «умиротворения» стран Запада и не оставил полностью без внимания военные вопросы. Тем не менее процесс возрождения армии как средства обороны был прерван войной.
Недостатки подготовки к войне оказались столь многочисленными, что просто невозможно выделить из них какой-то один, наиболее важный. Однако определяющими, вероятно, являются сложные взаимосвязи между политическими и военными проблемами (о них до этого не говорилось достаточно подробно). Прежде всего, на саму способность ответить соответствующим образом на германскую военную угрозу повлияли последствия репрессий в вооруженных силах, которые начались с 1937 и продолжались еще и в 1940 г., хотя и в несколько меньших масштабах. Однако столь же значительный вред принесло стремление к расширению вооруженных сил и их модернизации, которые осуществлялись лихорадочными темпами, но без соответствующей инфраструктуры. Вопреки тому, что утверждает Суворов, к июню 1941 г. ни механизированные войска Красной Армии, ни ее военно-воздушные силы не находились в состоянии готовности. Хотя военная промышленность предпринимала в 1940-1941 гг. огромные усилия, она не смогла поставить достаточное количество современной боевой техники на замену устаревших танков и самолетов[3]. Более совершенная боевая техника только начинала поступать на вооружение и еще не прошла полностью испытания. Это усугублялось недостатками систем тылового и технического обеспечения[4].
Не менее сокрушительным оказался эффект внезапного нападения, который застал врасплох практически всю армию. Все мобилизационные планы были нарушены. Оказавшись не на том участке фронта, который был предусмотрен планом, армии попадали в катастрофическое положение из-за неразрешимости проблем тылового обеспечения и связи. Дело страдало и из-за того, что на фронте не были созданы командные пункты для надежной передачи приказов[5]. Реорганизацию Вооруженных Сил подрывала частая смена командного состава высшего звена: так, за последний предвоенный год сменились три начальника Генерального штаба. Наконец, не менее важным было и то, что военная теория не была усвоена и приспособлена к условиям, сложившимся весной 1941 г. Репрессии привели к тому, что военная теория не была до конца принята на вооружение советской армией. Вопросы военной доктрины не были должным образом разработаны; в значительной мере она оставалась уделом теоретиков, споривших между собой на страницах военных журналов. Вследствие этого, такой важный компонент военной доктрины как «глубокая операция» рассматривался только вскользь[6]. Вопреки утверждениям Суворова, на удалении до 50 км от фронта или ближе были размещены только 42 дивизии, а 128 дивизий, в том числе танковые и моторизованные, находились на расстоянии от 50 до 500 км от фронта, несмотря на то, что почти все они были предназначены для прикрытия границы[7]. Таким образом возникла путаница в размещении сил прикрытия и вспомогательных войск на фронте[8].
И, наконец, не следует забывать, что деспотичная система управления привела к «субъективизму и монополии И.В. Сталина в выборе средств и способов достижения целей, игнорированию того научного багажа, который был накоплен в 30-е годы»[9]. Постоянное вмешательство Сталина в деятельность Верховного командования мешало его работе, принятию правильных решений по стратегическим вопросам. Тем не менее советскую внешнюю политику в период после заключения пакта Риббентропа — Молотова нельзя убедительно объяснить только капризной тиранией Сталина или экспансионизмом. Политика, скорее, кажется рациональной и уравновешенной — беспринципной Realpolitik. Тщательное исследование советской политики 1939-1941 годов подтверждает точку зрения, согласно которой пакт был подписан из-за относительной слабости Советского Союза: Сталин никогда, и особенно после разгрома Франции, не игнорировал вероятности того, что когда-нибудь Советскому Союзу придется столкнуться с Германией на поле боя.
С другой стороны, Сталин никогда не отказывался от своих подозрений о возможности примирения между Англией и Германией. Поэтому в высшей степени сомнительно, что Сталин видел в самом пакте абсолютно надежную гарантию западных границ России. Замечательным успехом своей дипломатии русские считали строгий нейтралитет, а не свои обязательства перед Германией. Однако нейтралитет оставался непрочным на протяжении всего периода 1939-1941 гг. — между началом второй мировой войны и Великой Отечественной войной. Нейтралитет подрывали благожелательное советское отношение к Германии, возможность военных действий западных союзников против России, глубокий гнетущий страх в Кремле перед возможностью примирения между Германией и Англией. Русским поэтому пришлось, особенно после разгрома Франции, исполнять смертельно опасный номер, подобно цирковому канатоходцу. И в конечном итоге Сталин был вынужден проводить до того тонкую двойную дипломатию, что ее смысл зачастую оставался темным как для его партнеров по диалогу на международной сцене, так и для его ближайших коллег в Кремле. Даже Молотов признался: «“Сталин считал, Сталин думал...” Будто бы кто-то знал точно, что Сталин думал о войне!»[10] Его маниакальная подозрительность в отношении сепаратного мира помешала ему принимать верные решения. Чем ближе подходила война, тем более сильный паралич воли охватывал его.
Со своей стороны, английское правительство, оставаясь в плену устаревших концепций, так и не сумело оценить значение изменявшейся международной ситуации. Тенденциозная интерпретация английским правительством, особенно Форин оффис, пакта Риббентропа — Молотова усилила фатальную концепцию, исключавшую возможность сотрудничества с Россией в военное время. Считалось аксиомой, что пакт Сталина с Гитлером о нейтралитете в конечном итоге превратится в прочный союз. В придачу к этим предвзятым представлениям втайне вынашивалась надежда, что в ходе войны может представиться возможность избавиться от обоих презренных режимов — нацистского и советского. И таким образом характер отношений, сложившийся после заключения пакта Риббентропа — Молотова, основывался на взаимной подозрительности. Он заставил Советский Союз и Великобританию относиться друг к другу как к потенциальному союзнику и как потенциальному врагу одновременно. Этот характер отношений не только способствовал недолговечности союза, возникшего после 22 июня, но и сформировал карту послевоенной Европы[11].

1. См. наст. изд. стр. 124-130.
2. Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым, стр. 31.
3. Erickson. The Road to Stalingrad, pp. 62-63.
4. Glantz. The Military Strategy of the Soviet Union, p. 59.
5. Жуков. Цит. соч., стр. 32.
6. Борщев А.Д. "Отражение фашистской агрессии: уроки и выводы". - Военная мысль, 1990, N 3, с. 14.
7. Язов Д.Т. "Впереди была война". - Военно-исторический журнал, 1991, N 5, стр. 7.
8. Борщев А. Д. Цит. соч., стр. 18.
9. Там же, стр. 20.
10. Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым, стр. 42.
11. Это хорошо поняли в Форин оффис. См.: FО 371/29484 N 3046/ 78/38, ЛС (41)251 (Final): "Some Effects of German-Soviet Collaboration", 13 June 1941.

OCR: Ольга Португалова